И Цзин (Чжоу и) — книга об игре противоположностей

Андреас Швайцер

И Цзин (Чжоу и) — книга об игре противоположностей

Предисловие

Трудно переоценить все сложности подхода к И Цзин — великому труду восточной мудрости. Мы навязали наши западные ценности Востоку, и своим материализмом и рационализмом едва полностью не разрушили культуру тысячелетий, которой, возможно, «суждено исчезнуть навсегда[1].» Поэтому я считаю своим долгом относиться к И Цзин с величайшим уважением, чтобы не уничтожить западными предрассудками то драгоценное наследие китайского духа, которым, как однажды сказал Юнг, можно было бы исцелить болезнь западной культуры. Тем не менее, большинство современных китайцев, тайваньцев, корейцев и японцев, в особенности молодое поколение, уже практически не имеют никакого представления о «мудрости Востока». При этом напротив, как показали многочисленные новые переводы И-Цзин, Дао Дэ Цзин и Чжуан-цзы[2] позволяют без преувеличения говорить о подлинном возрождении даосизма.

Остается открытым вопрос, сможет ли это возрождение хотя бы отдаленно воспроизвести сокровища удивительной первозданной мудрости Древнего Китая. К. Г. Юнг писал в письме анонимному адресату, который планировал создать институт для распространения мудрости И Цзин в западном мире:

Если я что-то и понимаю в И Цзин, то я сказал бы, что это книга, которая учит вас своему собственному пути и всей его важности.

Но он категорически предостерегает адресата от его планов, потому что институт, который передает мудрость, является для меня средоточием кошмара.

В западном мире мудрость Востока, — продолжает Юнг, — остается почти полностью непонятой.

Вы не представляете, каких адских мук мне стоит попытка вселить хоть малейшую каплю мудрости в дух высокотехнологичного варварства, который зовется европейским[3].

Учитывая эти трудности, мы должны относиться к И Цзин с величайшей осторожностью и уважением, чтобы не разрушить еще раз драгоценное и ценнейшее наследие китайского духа, которым может быть исцелена болезнь западной культуры.

Проблема начинается уже с названия.

Рихард Вильгельм назвал книгу перемен И Джин (I Ging). Я часто спрашивал себя, почему он выбрал именно такое немецкое звучание. На китайском языке она называется Yi jing, поэтому И Чин (I Ching) подошло бы лучше. Однако это верно лишь отчасти. В китайском языке слово может иметь совершенно разное значение, в зависимости от интонации, с которой оно произносится. Английское звучание I Ching снижает интонацию, в то время как немецкая транскрипция I Ging поднимает ее, как в китайском. Правильная китайская транскрипция Yi jing. Для Вильгельма, очевидно, важнее было сохранить интонацию, нежели само звучание. На этом, казалось бы, незначительном примере я хочу прояснить две вещи: во-первых, насколько чувствителен перевод Рихарда Вильгельма, и, во-вторых, насколько трудно отразить понятие на другом языке. В диалоге с Востоком мельчайшие нюансы могут породить большие недоразумения.

Учитывая эти трудности, я решил поступить следующим образом. Сначала я спросил саму Книгу перемен, как я должен работать с ней. Ответ — гексаграмма 20 — Созерцание, был поучительным, но с первых строк предостерегал меня не спрашивать по-мальчишески, то есть со слишком наивным умом, ибо согласно И Цзин — это не дело для благородного человека. Я опять возвращаюсь к этому вопросу. Судя по всему, размышляя сегодня об И Цзин, мы должны не упустить из виду великую вселенную взаимосвязей, которые постоянно отражаются в Книге Перемен. Учитывая это предупреждение, я решил начать с введения в интеллектуальный и исторический фундамент книги перемен (раздел 3). Поэтому мы пойдем к И Цзин окольным путем, который идеально соответствует Восточному кружению мыслей вокруг центральной точки. В третьем разделе, я хочу затронуть четыре темы:
1. Происхождение и история И-Цзин.

2. Структура 64 гексаграмм в контексте китайского небесного разума Хэ ту и Ло Шу.
3. Комментарий К. Г. Юнга к «И Цзин: даосизм и аналитическая психология».
4. Основная идея И Цзин: Дао и (изменения) или секрет трансформации всех вещей, основанный на нескольких примерах.

Наконец, в четвертом и последнем разделе я приведу конкретный пример того, как работать с И Цзин; для этого я задам Книге перемен конкретный вопрос, а именно: каким должно быть сообщество в духе аналитической психологии, такое как Психологический клуб Цюриха? Этот вопрос я задаю себе как президент клуба снова и снова, — вопрос, который не раз ставился за всю историю клуба, особенно в первые его годы. Но прежде чем перейти к конкретным разделам, позвольте мне проиллюстрировать следующую мысль:

Встреча Рихарда Вильгельма и Карла Густава Юнга
В декабре 1921 года Рихард Вильгельм был приглашен в Психологический клуб Цюриха. Это был первый раз, когда он говорил об И Цзин в западном мире. Для К. Г. Юнга и его психологических исследований встреча с Рихардом Вильгельмом и духом Востока была важной и показательной. Только девять лет спустя, в мае 1930 года, Юнг выступил с очень трогательной речью на похоронах Вильгельма. Я подробно цитирую эту речь, потому что она почти неизвестна сейчас и очень красива. Юнг говорил о своих отношениях с Вильгельмом:

Я действительно чужак в той огромной области знаний и опыта, в которой Вильгельм был мастером своего дела. Он как китаист, а я как врач, вероятно, никогда бы не встретились, если бы оставались в рамках своей профессии. Но мы встретились в области человеческой природы, которая начинается за пределами академических постов. Там была обозначена наша точка соприкосновения, там Искра пролетела и зажгла свет, который должен был стать для меня одним из самых значительных событий в моей жизни[4].

И ссылаясь на перевод Рихарда Вильгельма, он добавил:

Для меня величайшим из его достижений является его перевод и комментарий к «И Цзин»… Эта книга воплощает, как, пожалуй, ничто иное, живой дух китайской цивилизации, ибо лучшие умы Китая имели с ней дело и вносили в нее свой вклад на протяжении тысячелетий … Любой, кто, как и я, имел редкую удачу испытать в совместной работе с Вильгельмом божественную силу И Цзин, не может не знать о том, что у нас есть Архимедова точка опоры, благодаря которой можно перевернуть наше западное мышление[5].

Эти слова отражают глубокую благодарность Вильгельму за его работу, благодаря которой «он привил нам живой зародыш китайского духа, способный внести фундаментальные изменения в наше мировоззрение». Его заслуга в том, что мы «причастны к духу Востока в той мере, в какой нам удается испытать живую силу И Цзин»[6].

Творческий дух тогда и сейчас
Но как мы можем в наше время хотя бы отдаленно соответствовать творческому духу, который так живо излучает И Цзин и ее мудрость? Или поставить вопрос психологически: как западные люди могут найти контакт с объективным духом бессознательного, и как, например, советуясь с И Цзин, они могут вместить этот дух в свой образ жизни? Картина Питера Биркхойзера (1911-1976), написанная в сложный период его жизни, может
предложить ответ на этот вопрос (рис.1). Он назвал работу «Солнце ночи»[7].

Рис.1 Питер Биркхойзер «Солнце ночи» (1970)

Она прекрасно иллюстрирует всю грандиозность того, насколько человек подвержен влиянию духа коллективного бессознательного, находясь при этом в собственном доме. Ночное существо с жуткими глазами, чем-то похожее на сову, поднимается с горизонта подобно Луне. Его взгляд отражает какое-то предчувствие, как будто он обладает отдаленным знанием, без сомнения превосходящим человеческое сознание. Его странность и даже жуткость ясно дают понять, что встреча индивида с духом бессознательного – задача не из легких. Напротив, человек в своем маленьком доме целиком и полностью во власти этой высшей и чуждой ему потусторонней силы. По сравнению с огромным ночным солнцем маленький домик, в котором теплится человеческий свет, почти меркнет. И теперь этот дом становится укрытием, вместилищем, сосудом. Человеку нужно такое место, где он может соприкоснуться с объективным психическим и прислушаться к нему, то есть к духу бессознательного.

Вот почему К. Г. Юнг и Мария-Луиза фон Франц создали такое место, построив убежище из камня среди природы, призванное защитить их в исследовании неизведанных глубин бессознательного: он — свою круглую башню в низине на берегу Верхнего озера в Боллингене, а она — свою квадратную башню высоко на склоне горы. В эти тайные укрытия, охраняемые матерью-природой, они всегда приходили, чтобы воссоединиться со «вселенскими глубинами души»[8], как однажды выразился Юнг.

Но вернемся к живописи Питера Биркхойзера. По сравнению с потрясающей грандиозностью духа Вселенной, маленький домик художника — всего лишь хрупкая хижина. Однако, несмотря на бедность человеческого укрытия, его значение не следует недооценивать. В маленьком доме горит свет, пусть и слабый, но это согревающий человеческий свет. У меня создается впечатление, что Божественный Дух тоскует по земному свету, я бы даже мог сказать, по теплу человеческой крови; тоскует по мельчайшей искорке человеческого сознания. Существует тесная связь между ними, взаимный поток энергии, который показывает полюс на горизонте. Есть вибрация между двумя разделенными, и кажется, что только под покровом ночи может произойти их встреча.

Защитный покров ночи прекрасно передан многочисленными звездами в небе, возвышающимися над довольно жутким ночным солнцем. Это указывает на космический порядок, существующий вне амбивалентности человеческого сознания и бессознательного. С незапамятных времен люди ориентировались по звездам, стремились к космическому небесному порядку, в символической форме представленному древними китайскими мудрецами, создавшими И Цзин.

Этот небесный порядок также отражен в картине Питера Биркхойзера. Как бы ни был велик созидательный дух бессознательного, возвышающийся над горизонтом в виде Солнца Ночи, и как бы ни был мал человеческий свет сознания, который может легко поглотить божественный дух, за этим стоит космический порядок. Это вселенские глубины души, где примиряются или даже объединяются противоположности человеческого сознания и объективного психического, то есть коллективного бессознательного. Именно этот вселенский дух или разум, как подсказывает картина Питера Биркхойзера, делает мир И Цзин столь драгоценным для меня. Я чувствую его в каждой гексаграмме, не говоря уже о глубоко значимых последовательностях гексаграмм. С древнейших времен в И Цзин царила простота. В этой простоте возникает ошеломляющий вселенский дух, который веками позже перешел в даосизм. Именно поэтому перевод Рихардом Вильгельмом древней Книги Перемен имел такое значение для К. Г. Юнга; для него было великим опытом прочесть эту книгу на родном языке: «то, что [он] смутно предвидел в суматохе нашего европейского бессознательного»[9].

Теперь я возвращаюсь к первому совету Книги перемен, в котором я спросил, как подойти к этому космическому порядку, то есть даосскому небесному разуму.

Первая консультация И Цзин

Так как же мне поступить с И Цзин? Ответ на поставленный выше вопрос гласит: 20, Гуань, созерцание и отсутствие изменений. 42, И, Приумножение. Однако, прежде чем взглянуть на эту гексаграмму, могут потребоваться некоторые предварительные замечания относительно переводов И Цзин.

Различные переводы сильно отличаются друг от друга. Каждый решает сам для себя какой ему по душе. Для меня перевод Рихарда Вильгельма[10] по-прежнему один из лучших. Некоторые китаисты, а также активно практикующие даосы время от времени упрекают его, предполагая, что его комментарий к тому или иному фрагменту сделан с односторонней западной точки зрения. Тем не менее я полностью согласен с К. Г. Юнгом, который в своей трогательной речи на похоронах Рихарда Вильгельма в Мюнхене (10 мая 1930 года) говорил о нем: Рихард Вильгельм был «мастером своего дела», мастером, который познал тайну китайского разума, как никто другой, и который «пожертвовал своими европейскими предрассудками ради этой редкой жемчужины»[11].

По моему мнению лучший английский перевод И Цзин сделал мастер даос Альфред Гуань[12]. После того как коммунисты захватили власть в Китае в 1949 году, они запретили любую работу с И Цзин. У мастера Гуань появилась возможность, я бы даже сказал, ему выпала судьба найти старого мастера (мастера Инь), который в свои восемьдесят лет познакомил его с И Цзин. Само собой, эти встречи проходили тайно, что не спасло мастера Гуань от заключения коммунистами на тринадцать долгих лет за его, как они называли, антиреволюционную деятельность. В течение этих лет каждый день его собирались предать казни. Они уморили его голодом почти до смерти, но в итоге все равно освободили. Он иммигрировал в Соединенные Штаты, где, к своему большому удивлению, столкнулся с живым интересом к И Цзин, причем не в последнюю очередь благодаря переводу Вильгельма. После того, как сновидения несколько раз являли ему просьбу сделать перевод на английский, он, наконец, подчинился воле бессознательного. Сначала он перевел древнекитайский трактат на современный китайский язык, а затем уже этот текст на английский. Древнекитайский текст во многом отличается от текста, который использовал Вильгельм. Возьмем только один пример: значение Гексаграммы 4 — это не юношеское недальновидное созерцание, как у Вильгельма, а просто детство. В то время как в комментарии Вильгельма говорится о «беспомощной глупости юнца», в тексте мастера Гуань мы не находим никаких негативных аспектов. Напротив, он говорит, что древние китайцы сравнивают природу детства с неотшлифованным нефритовым камнем, красота которого еще сокрыта внутри.

Эта гексаграмма о скрытой мудрости детства и постепенном выходе ее на свет, как в течение долгой жизни полируют драгоценный камень до блеска. Я сам пользуюсь почти исключительно этими двумя переводами. Следует также упомянуть издание Рудольфа Рицема[13];- это попытка избежать какого-либо толкования и придерживаться китайской формулировки дословно. Тем не менее, у меня бывают трудности с его пониманием. И, наконец, есть еще переводы так называемой даосской Школы совершенной подлинности, из которой происходит и Тайна Золотого цветка. Одним из примеров может служить даосский комментарий И Цзин, написанный Лю Имином, даосом и алхимиком восемнадцатого века[14]. Известная даосская пословица прекрасно иллюстрирует основную позицию школы совершенной подлинности:

«Очисти разум, наполни живот».

«…освободи себя от своих мыслей, наполни свой живот»[15].

С последним, естественно, не подразумевается, что нужно только есть и пить, а как раз наоборот. Как только человек заглядывает внутрь себя и отпускает десять тысяч забот, он начинает глубоко дышать. Он наполняет живот воздухом. Наполнение живота — это метафора реализации пути Дао во времени[16], как выразился мастер Лю Имин в своем трактате «Пробуждение Дао».

— Растения и деревья, — говорит он, — сначала цветут, а потом плодоносят, каждый в свое время года. Вот почему они могут жить долго.

Психологически это равнозначно ежедневному обращению к бессознательному. Эта ветвь даосизма стремится к жизни, всегда связанной с бессознательным или с самим собой, или говоря еще точнее, — жизни настолько подлинной, насколько это возможно. Освободитесь от своих желаний и предрассудков и следуйте своей истинной природе, или, как однажды сказал К. Г. Юнг, прислушайтесь к советам человеческой мудрости, которой два миллиона лет, живущей в нас по сей день, и действуйте соответственно[17].

Рис.2

После этих вступительных замечаний о различных переводах, давайте вернемся к конкретному опыту обращения к И Цзин. Прежде чем писать об этом древнем трактате, я задал вопрос И Цзин, как нужно подходить к изучению канона. Как упоминалось выше, ответ гласит: 20, Гуань, созерцание, и меняется на 42, И, Приумножение. Мастер Гуань начинает свой комментарий к каждой из гексаграмм с описания древнекитайского иероглифа. Это часто очень полезно. В нашем случае Созерцание. Слева изображена птица с широко открытыми глазами. Рядом справа человеческий глаз, который ниже дорисован до изображения человека. Поэтому гексаграмма показывает птицу и человека, каждый из которых наблюдает за чем-то со своей точки зрения. Мой вопрос был: как я должен подойти к изучению И Цзин? Дает ли ответ изображение птицы и человека? Если да, то в чем он заключается?

Видимо иероглиф созерцания предполагает соединение небесного или духовного с земным, то есть объединения обеих точек зрения. Можно было бы еще сказать, что человек всегда должен осознавать, что за ним наблюдает сверху небесная птица. Другая картина Питера Биркхойзера под названием «Наблюдатель», являет нам существо, похожее на птицу или кошку с темной аурой силы, сияющей из ее глаз, наблюдающую за наблюдателем.

Рис.3 Питер Биркхойзер «Наблюдатель»

Мария-Луиза фон Франц прокомментировала это так: «Прежде чем мы познаем себя, мы уже «известны» извне. Самость наблюдает за нами, как превосходный следопыт … не допуская самообмана. Она имеет и дочеловеческую (животную) и сверхчеловеческую природу одновременно и видит суть далеко за пределами нашего сознательного разума». Это очень хорошо описывает объективную психическую природу птицы на иероглифе 20 Созерцание. Поэтому можно сказать, что китайский иероглиф Гуань указывает на созерцание как с этой, так и с другой стороны. В Китае даосский храм называется Дао Гуань, то есть храм — это место, где человек тщательно созерцает Дао, или «я», и где человеческое сознание приближается к запредельному, «другому» и чуждому, вбирая его в себя насколько это возможно. В этом смысле, активное воображение — это «наблюдатель»[18] , то есть метод, разработанный Юнгом чтобы сознательно подойти к бессознательному содержанию можно назвать Дао Гуань.

Таким образом, гексаграмма советует медитативную позицию в отношении И Цзин. Как и в переводе Вильгельма: омовение было совершено, но еще не состоялось подношение [то есть жертва]. В комментарии говорится, что с помощью омовения призывается божественное. Момент времени между омовением и принесением жертвы — самый священный из всех. Это момент глубочайшего внутреннего спокойствия[19]. Когда мы имеем дело с И Цзин, очень важно относиться к канону как к чему-то священному. Это как если бы мы вошли в храм, который требует определенных приготовлений, таких как омовение. Это полностью соответствует изначальному значению religio: religere — это «созерцать что-то с предельной точностью или тщательностью», «быть в благоговении перед чем-то», что вполне соответствует Дао Гуань. В комментарии Конфуция мы находим «созерцание божественного смысла, лежащего в основе работы Вселенной», то есть законов природы. Даосы всегда различали два способа работы с И Цзин. Ее можно использовать как книгу оракул, чтобы получить ответ на конкретный вопрос; однако И Цзин может помочь найти свою собственную суть, ядро, или, как сказал бы Вильгельм, найти внутренний смысл определенной ситуации. Тогда она становится книгой для медитации. Даос девятнадцатого века, Лю Тунпин, говорил об этом так:

Хотя слова [ И Цзин] предельно ясны, они в той же степени и туманны. Поверхностный человек сочтет И Цзин книгой-оракулом, но глубокий человек увидит в ней секрет небесного механизма[20].

Соответственно истинное назначение И Цзин для даосской школы внутренней алхимии[21] заключалось не столько в оракуле, а скорее в медитации и восстановлении изначальной целостности, или изначального небесного разума. Я к этому еще вернусь. В моем обращении к И Цзин первая строка гексаграммы 20, созерцание, была подчеркнута:

Юношеское созерцание — для невежественного человека – хулы не будет, для сведущего — унижение[22].
Это явное предупреждение. По-видимому я должен следить за тем, чтобы не подходить к И Цзин слишком поверхностно. По этой причине я решил дать тщательное введение в контекст и духовный мир И Цзин, насколько это возможно. Как говорит Вильгельм в своем комментарии к этому фрагменту, важно рассмотреть более глубокие связи и, насколько можно, понять их. Я не хочу уклоняться от этой, по общему признанию, трудной работы.

В оригинальной версии предисловия к английскому изданию перевода Вильгельма Юнг говорит, что есть две причины, усложняющие работу с И Цзин. Начнем с того, что существует удивительно странная символика, которая часто остается скрытой для нас, несмотря на блестящие комментарии Вильгельма. Здесь, однако, нам помогают базовые знания психологии бессознательного с его символическим языком, потому что в западной традиции, как и в мире китайской мысли, речь идет о мире архетипов. Тем не менее, большая трудность, по мнению Юнга, заключается в обратной стороне личности, Тени, которую мы часто не видим вовсе[23]. Прежде всего линии с прочерком относятся к теневым аспектам. Часто бывает, когда третья или верхняя черта разрывается. Для того, кто избегает собственной тени, небесный разум не может раскрыть себя, и поэтому я должен сделать все, чтобы избежать поверхностного юношеского созерцания!

«Несведущий человек» в этом не может быть виноват; но для сведущего человека», это унизительно. Другими словами, тот, кто стремится к высшим духовным ценностям в своей жизни, или, как выразились бы китайцы, кто ищет Дао, должен исследовать сокрытые тайны И Цзин. В этом смысле я сейчас остановлюсь на некоторых аспектах исторической мысли.

3 И Цзин в свете китайской истории мысли

3 .1. Происхождение и история текста И Цзин
Четверо мудрецов придали И Цзин нынешнюю форму, первый из которых, легендарный император Фу Си, восходящий к мифическим временам. Но даосы не согласны с этой идеей происхождения, и совершенно справедливо с психологической точки зрения считают, что источник И Цзин имеет архетипическую природу. Легенда гласит, что Фу Си вывел восемь триграмм:

Небо Земля Огонь Вода Гром Ветер Гора Озеро

Император Вэнь, основатель династии Чжоу, живший около 1000 лет до нашей эры, сформировал 64 гексаграммы из этих восьми триграмм. Его сын, правитель Чжоу, добавил тексты, и, наконец, Конфуций и его ученики (с шестого по пятый век до н. э.) дополнили книгу своими комментариями. Тем не менее, И Цзин впервые появился с этими комментариями не раньше времени династии Хань, между 206 до н. э. и 220 до н. э. В это чрезвычайно неспокойное политическое время И Цзин обрел форму, которую он сохранил в течение двух тысяч лет — поразительно, но в то же самое время и Библия обрела свою окончательную форму.

Я не сомневаюсь, что истоки И Цзин восходят ко времени шаманов. Идея о том, что человек, подобно шаману, должен быть посредником между небом и землей, является базовой концепцией шаманизма, даосизма и И Цзин. При работе с И Цзин важно иметь в виду этот архаичный, космологический подтекст. За каждой личной проблемой стоит небесное измерение, и только если мы примем это во внимание, мы не потеряемся в эгоизме «мальчишеского [или девичьего] созерцания». Это подводит нас к космическому измерению и Цзин.

3.2. Хэ Ту и Ло Шу, внутренний и внешний небесный разум. Внутренняя структура И Цзин

Легенда гласит, что Великий дракон-конь поднялся из реки и открыл владыке Фу Си предвечный небесный разум, или, как его называют даосы, Предвечный Небесный Порядок, Хэ Ту. Ему противопоставлен мирской или социальный порядок, также называемым Низшим Небесным Порядком, Ло-Шу, который был нарисован на панцире черепахи, приплывшей из реки Ло. Рихард Вильгельм называет небесный разум «первичным устройством» и «внутренним миром»[24]. За этим кроется идея двух потоков времени; Хэ Ту, вневременной, потусторонний космос, формирующий вечность, в отличие от Ло Шу — циклического, мирского времени. Китайцы одними из первых стали говорить о внутреннем и внешнем небесном порядке.

В своей книге о предсказаниях и синхронистичности Мария-Луиза фон Франц упоминает французско-еврейского математика и физика Альберта Лотмана, убитого нацистами в возрасте тридцати двух лет. Он разработал теорию двух качеств времени, поразительно напоминающую древнюю китайскую идею о двух небесных порядках. Лотман назвал эти качества линейным временем и космогоническим временем. «Последнее он представляет себе как пространство, в котором, по его словам, «имели бы место топологические пересечения», — говорит Мария-Луиза фон Франц, — «это пространство топологических пересечений может стать еще одной интуитивной гипотезой, которая приближается к моей идее коллективного бессознательного, понимаемое как одно непрерывное поле, упорядоченное ритмами архетипов[25]. Это означает, что коллективное бессознательное — не просто хаотическое скопление неосознанного содержания; более того, через точное созерцание (Гуань) оно раскрывается как скрытый, таинственный, вечный или архетипический порядок.

Идея пространственного континуума, упорядоченного архетипическим ритмом словно священный танец, также лежит в основе китайского представления об Предвечном небесном разуме Хэ Ту. Так китайцы понимают идеальное состояние, в котором все гармонично соединяется с Дао. Знание этого небесного разума заложено в каждом, но чем старше мы становимся, тем более отдаляемся от него, пока как говорится в Золотом цветке и И Цзин, мы не возвращаемся, чтобы воссоединиться с изначальным или небесным порядком. Мы делаем это, когда пытаемся распознать послания бессознательного и следовать им; мы восстанавливаем, пусть даже бесконечно малую долю того, что китайцы называют изначальным Небесным разумом или разумом Дао.

Даосы практикуют больше, чем интересуются теорией. Следовательно, идея двух небесных разумов имеет для них вполне практические результаты. Понимать их, говорят они, значит понимать, когда приходит пора действия или бездействия. До того как наступит подходящее время,- другими словами до того, как пробудится творческий дух коллективного бессознательного, — царит спокойствие и тишина». Но как только пришло время, нужно заботиться о том, чтобы не действовать с избытком[26], когда настало время «пересечь великую воду». Или, как сказано в даосском тексте XII века :

Если человек движется слишком быстро, пока небесный разум спокоен и неподвижен, он теряет свой истинный разум, потому что он слишком молод. Однако, если небесный разум начинает двигаться, и человек следует этому движению с опозданием, он теряет свой истинный разум, потому что он слишком стар[27].

Точно так же и применение И Цзин различно в разных ситуациях. Во время отдыха, говорит Вильгельм, следует медитировать на образы И Цзин[28]. Однако во время действия человек советуется с оракулом, чтобы получить совет. Разделение 64 гексаграмм И Цзин на две части также имеет отношение к двум небесным разумам. В то время как первый раздел с Гексаграммами 1-30 посвящен внутреннему небесному разуму, второй (31-64) обращается к реализации небесного разума в обществе. Поэтому первый раздел начинается с описания неба и земли, двух основных сил природы. Второй раздел содержит описание человеческих отношений, то есть Эроса как основы общественного порядка: гексаграмма 31 Взаимодействие (брак): брать девицу в жены – к счастью! И гексаграмма 32 Постоянство, при котором прочным отношениям или связям придается наивысшее значение. Это означает, что любовные отношения являются основой любого общественного порядка, в том числе и государства.

Небо и Земля: Деятельное и восприимчивое начало, Янь и Инь, и еще два кардинальных знака: Вода, олицетворяющая тьму Луны, и огонь, олицетворяющий свет Солнца. Соответственно, триграммы Вода и Огонь стоят в своих чистых формах в конце первого раздела: 29 и 30. В смешанном виде они стоят в конце второго раздела: вода над огнем в 63 и огонь над водой в 64

ОГОНЬ ВОДА

НЕБО ЗЕМЛЯ

Даосские и алхимические труды, основой для которых послужил И Цзин, полны рассуждений о противоположных преобразованиях этих двух кардинальных знаков. Если огонь и вода взаимодействуют, и Ян воды меняется с Инь огня, возникает изначальный небесный разум: чистый Ян и чистый Инь, небо и земля. Алхимики называют это «наполнением огня водой» или «погружением огня в воду».

Что касается взаимодействия огня и воды, то у даосов есть замечательные рассуждения и высказывания о творческих и дающих жизнь отношениях мужского и женского, где женщина является главной ценностью. Я цитирую классическую шестую главу «Дао де цзин», скорее всего древнейшего писания, в котором великая и неизречимая тайна Дао тесно связана с темной женственностью:

Дух долины никогда не умирает,

Его называют Сокровенной Женщиной Прародительницей.

Врата Сокровенной Прародительницы

называются корнем Неба и Земли.

Гладкая, как шелковая нить,

Она не прервется.
Сколько не обращайся к ней,

ее действие никогда не исчерпается[29].

Дух сокровенной женственности наполняет писание о Тайне золотого цветка восемнадцатого века. Здесь в восьмой главе мы читаем:

Посреди Луны собирается истинный Ян. Это истинный свет Солнца[30].

Взаимодействие Инь и Ян приводит к рождению божественного ребенка:

Луна собирает десять тысяч вод. Посреди этой тьмы Небесное сердце [или дух] внезапно начинает движение. Это возвращение единого Света, время, когда ребенок обретает жизнь[31].

В этих текстах Золотой цветок представляет свет чистого Ян, который безмолвно принимает чистый Инь в глубочайшем погружении в себя и медитации[32].
3. 3. К. Г. Юнг и И Цзин. Даосизм и аналитическая психология.

Речь Юнга на похоронах Рихарда Вильгельма (1930)

Ц. Г. Юнг говорил о Каноне перемен всего четыре раза за всю свою жизнь, несмотря на то, что однажды назвал себя «ревностным поклонником И Цзин[33]«. Впервые это произошло в мае 1930 года в Мюнхене на похоронах Рихарда Вильгельма[34]. Это упоминание трогает меня сильнее любого другого текста Юнга о свете Востока, который, как он говорит, способен принести исцеление и удовлетворение наших духовных потребностей. Юнг говорил
с величайшим уважением о Вильгельме, чей ум «создал мост между Востоком и Западом и дал Западу драгоценное наследие культуры тысячелетий, культуры, которая может быть обречена исчезнуть навсегда[35]«.

В духовном взаимодействии с Вильгельмом Юнг почувствовал божественную силу И Цзин – испытал редкую удачу по его словам — и он знал, что благодаря И Цзин Вильгельм «привил нам живой зародыш китайского духа, способный внести фундаментальные изменения в наше мировоззрение»[36]. Однако он болезненно осознавал, что «свет этой мудрости светит лишь во тьме, а не в ярких софитах театра европейского сознания и воли».

Это намек на тысячелетнюю, кровавую и жестокую китайскую историю, которая причинила столько страданий народу Китая. Мудрость И Цзин исходила из «безвестной нищеты и безнадежной грязи и пороков китайского народа[37]«. На фоне этой тьмы и страданий возник свет Востока.

Предисловие к английскому изданию «И Цзин» (1948)

Только восемнадцать лет спустя (1948) Юнг снова заговорил об И Цзин. Тогда его попросили написать предисловие к английскому изданию перевода Вильгельма. Он сомневался и спросил саму Книгу перемен, о чем нужно говорить. Ответ был абсолютно положительным: гексаграмма 50, Дин, Жертвенный котел; это гексаграмма очень сильно подчеркивает духовное измерение И Цзин. Как это часто бывает, интерпретация Юнга этой гексаграммы удивляет. Он дает толкование «как будто сам И Цзин говорил со мной, будучи человеком». Он описывает себя как котел.[38]

… котел служит в жертвоприношении Богу, откровение которого явлено пророкам и святым. Значит И Цзин говорит: «воля Божья, явленная через них, должна быть принята в смирении.» Это несет просветление, или, как предлагает мастер Гуань свое название гексаграммы 50: Творение нового, новая эра.

Сильная черта на втором месте. Жертвенный котел полон. У моих врагов нужда, но до меня она не достигнет. Великая удача[39].

Из этого следует, что И Цзин содержит «духовную пищу», которую завистники пытаются отнять. Но их вражда напрасна, ибо никто не может отнять богатство мысли и благих достижений[40]. Однако «девятка на третьем месте» несет предупреждение:
Сильная черта на третьем месте. Ручки жертвенника изменены. Препятствие представляет прежний образ жизни.
Это наводит на мысль — и здесь я следую комментарию мастера Гуань — что началась Новая эра и поэтому пришло время измениться, время установить новый порядок. И Юнг, ссылаясь на свой вопрос, продолжает:

Мы больше не опираемся на мудрый совет и глубокое понимание оракула; поэтому мы больше не находим свой путь через лабиринты судьбы и неопределенность нашей собственной природы … И Цзин словно жалуется нам, что его превосходные качества остаются непризнанными и, следовательно, сокрытыми[41].

Тем не менее, верхняя строка говорит о нефритовых кольцах жертвенного сосуда и о великой удаче, и поэтому комментарий Юнга заканчивается довольно оптимистично «Приятно заключить, что И Цзин одобряет новое [английское] издание»[42].

И Цзин в свете феномена синхронистичности (1952)

В 1952 году приближаясь к восьмидесятилетию Юнг впервые рассказал об И Цзин и даосизме в научной работе «эссе о синхронистичности: причинно-следственный принцип»[43]. Насколько мне известно, Юнг впервые ссылается на принцип синхронистичности в уже упоминавшейся памятной речи на похоронах Рихарда Вильгельма. Там он говорит об одном англичанине, который выразил удивление, «что такой высокоинтеллектуальный народ, как китайцы, не создал никакой науки». Это, должно быть, оптическая иллюзия, — ответил Юнг, — поскольку именно они придумали науку. Общепринятым учебником этой науки был И-Цзин[44]. Однако ее принцип, как и многое другое в Китае, целиком и полностью отличается от принципа нашей западной науки. Предвосхищая свое дальнейшее исследование синхронистичности, Юнг, как уже упоминалось, заявил, что мы имеем дело с «архимедовой точкой опоры, из которой наше западное мировоззрение может быть перевернуто с ног на голову[45]». И действительно, не только И цзин, но и сам Юнг перевернули западное мышление, не в последнюю очередь благодаря глубокому взаимодействию со светом мудрости Востока. Характерными для И Цзин и китайского образа мышления являются его интуитивные методы, «которые начинаются с психического фактора и принимают существование синхронистичности как само собой разумеющееся», то есть это «интуитивная техника постижения любой ситуации»[46]. За И Цзин стоит структура предвечного небесного разума, или, как его называли китайцы, предвечный небесный порядок Хэ Ту, который исходя из своей трансцендентной природы может быть понят только интуитивно. В своем стремлении к целостности, именно к небесному порядку, китайская наука полностью привязана к акаузальной упорядоченности принципа синхронистичности. Изолированные явления и индивиды всегда рассматриваются как часть целого. Из-за этой близости китайской мысли с принципом синхронистичности Юнг в своей работе цитирует текст Чжуан-цзы (IV в. до н. э.) в переводе Рихарда Вильгельма: «государство, в котором эго и не-эго больше не отличаются считается следующим Дао[47]».Что это значит на самом деле и какие последствия имеет, станет ясно через несколько глав:

Забудь о времени! Забудь о мнениях! Прыгай в бескрайнее! Живи в безграничном![48]

В тексте Южной цветочной страны изложена знаменитая история Чжуан Цзы, которому приснилось, что он бабочка, свободная и счастливая, ничего не знающая о Чжуан Цзы. Затем внезапно он проснулся и снова стал Чжуан Цзы. Он не мог понять, видел ли Чжуан Цзы во сне, что он бабочка, или бабочка видела сон о том, что она Чжуан Цзы[49]. Подобно этой истории обстоит дело с И Цзин. О чем она на самом деле? Речь идет о конкретном искателе смыслов И Цзин или о скрытой истине изначального небесного разума, о конкретном человеке или о бесконечности духовного мира? Эти вопросы исходят от западного разума; для китайского синхронистического образа мышления обе стороны едины, даже если это единство может быть понято только как парадокс.

Юнг в своем трактате о синхронистичности предполагает, что в бессознательном существует что-то вроде априорного знания или «непосредственности» событий, не имеющей никакой причины[50]. Дальше он говорит об «абсолютном знании» и сравнивает его с позднесредневековым представлением Агриппы о всепроникающем spiritus mundi[51]. Гадательная техника И Цзин, происхождение которой восходит к началу тысячелетия до нашей эры, основывается на «одновременном возникновении психического состояния [того, кто консультируется с оракулом] с физическим процессом [таким методом, как бросание монет]», который можно назвать эквивалентом причинности[52]. Этот исконный смысл всего сущего китайцы называют Дао. Поэтому Рихард Вильгельм предложил перевести Дао, имя которого невозможно обозначить и произнести» как «причинность». Именно этот исконный смысл Юнг назвал «психоидным свойством»[53]; присущим любому синхронистическому принципу в своей мере. Таким образом, концепция Юнга о принципе синхронистичности как эквиваленте принципу причинности перекликается с древней китайской мудростью Дао.

Ссылаясь на темную мистерию вечной женственности, шестая глава Дао де цзин прекрасно описывает тайну Дао или причинности, лежащую и в основе И Цзин. Я цитирую первые две строки снова:

Дух долины никогда не умирает, его называют сокровенной женщиной.

Дух долины никогда не умирает … — что бы это могло значить? Сначала мы должны забыть наши предвзятые представления о долине. Это не углубление рельефа, противоположное просторам небес. Долина скорее означает пустое и открытое пространство между горными склонами. Первобытный дух пронизывает это пространство пустоты так же, как эхо резонирует по всей горной долине. Долина получает звук сама по себе, не поглощая его, как зеркало, которое отражает изображение без каких-либо усилий. Этот образ иллюстрирует главную истину Дао; он свидетельствует о глубоком восприятии реальности коллективного бессознательного. Если людям удается идти по пути абсолютной простоты и легкости, становиться пустыми, спокойными и целеустремленными и таким образом достигать тишины ума, то они подобны горной долине. Несомненно, дух долины, то есть изначальный дух Дао или, выражаясь психологически, творческая сила бессознательного, отражается эхом спонтанного ответа. Именно этот дух Дао пронизывает Книгу Перемен. Примите его, и ваша жизнь наполнится смыслом.

Воспоминания. Сновидения. Размышления (1961)
Четвертый и последний раз Юнг говорил об И Цзин и своих воспоминаниях о Рихарде Вильгельме в своих мемуарах[54]. Юнг рассказывает, как примерно в 1920 году он начал экспериментировать с И Цзин, открывая все более удивительные совпадения. Он задавался главным вопросом: «являются ли ответы И Цзин значимыми или нет? А если да, то как возникает связь между психической и физической последовательностью событий? Намного позже, когда он встретился с Рихардом Вильгельмом и его «богатством знаний китайского разума»[55], «разъяснились некоторые из самых трудных проблем, которые европейское бессознательное поставило перед [ним]»[56]. Во время встречи с Вильгельмом Юнг нашел ответы на свои самые волнующие вопросы о синхронистичности и смысловых взаимосвязях, которые он обнаружил в своих собственных исследованиях. Это вызвало глубокую, но краткую дружбу между ними в духе И цзин, которая закончилась со смертью Вильгельма в марте 1930 года.

3.4. Дао И или тайна преобразования всего сущего.

Идея преобразования всего сущего проходит нитью сквозь весь И цзин, но прежде всего выражается в двух аспектах: во-первых, в последовательном порядке гексаграмм, вот почему полезно каждый раз смотреть на предшествующие и последующие гексаграммы; и, во-вторых, в последовательности отдельных строк, поэтому на все строки нужно смотреть каждый раз, а не только на те, которые подчеркнуты. Я хочу привести пример каждого аспекта.

Последовательность гексаграмм
В восьмой главе Золотого цветка переход от тьмы к Новому Свету, как мы уже видели, описывается как возвращение или движение вспять:

Посреди этой тьмы Небесное сердце [или дух] внезапно начинает движение. Это возвращение единого Света, время, когда ребенок обретает жизнь[57].

Или в версии Мокусена Миюки:

Посреди этой глубокой бездны и тьмы внезапно начинается движение небесного духа. Именно этот момент подразумевается, когда говорится: «Ян присоединяется к Цзю [имеется в виду единственная линия Ян в нижней части гексаграммы 24, возвращение (то есть движение вспять)].» Это час возвращения[58].

Чтобы лучше понять это, мы должны взглянуть на предыдущую гексаграмму 23 Раскол, или Отпадение в переводе мастера Гуань. Гексаграмма состоит из пяти линий инь и линии Ян наверху. Когда эта линия Ян отпадает, остаются только линии Инь, соответствующие гексаграмме 2. Мужское падает согласно писанию о Тайне золотого цветка в глубокую бездну и тьму чистой Инь; оно как будто поглощается женским. Теперь ян, или энергия творения невидима, но она не исчезла; Ян размышляет, так сказать, под покровом женской тьмы; он ждет часа возвращения, гексаграммы 24.

Возвращение или движение вспять в течение года соответствует времени зимнего солнцестояния, во время которого все бытие предстанет в Новом Свете. Наступает новое время творения. Как уже говорилось ранее, мудрецы Китая вновь и вновь подчеркивают, что все зависит от знания момента, когда нужно ждать и оставаться неподвижным, а когда пришло время действовать. Ничто не может продемонстрировать этот принцип лучше комментариев к этим двум гексаграммам: «дальше некуда идти», — говорится в гексаграмме 23. Поэтому следует ждать в полной тишине, пока не наступит час возвращения. Ничего не делайте против воли! И вдруг, в следующей гексаграмме, все оживает заново: «В выходе и входе нет торопливости. Друзья придут, и хулы не будет» и т.д. Тот, кто сейчас не действует, предупреждает верхняя строка гексаграммы 24, пропускает возвращение. Тогда грозит беда. Поэтому «если человек упускает нужное время для возвращения, он встречает несчастье». А почему? Потому что человек не принял близко к сердцу взаимосвязь Вселенной, небесный разум.

Последовательность отдельных строк
Чтобы закончить эту главу, мы посмотрим на значение отдельных строк. Каждая линия несет свое изменение и поэтому вносит решающий вклад в понимание соответствующей гексаграммы. Я буду использовать в качестве примера отдельные линии в Гексаграмме 2, Кунь (Исполнение), восприимчивость, земля, женская энергия инь. Как гексаграмма 1, небо, описывает качество силы и устойчивости, так и гексаграмма 2, Земля, означает движение и гибкость. Затем отдельные черты описывают правильное и неправильное использование качеств Ян и Инь. Поэтому мы более внимательно рассмотрим эти линии. Они дают нам ценную информацию о наиболее важных характеристиках женского инь.
Шестерка в начале означает:

Если ты наступил на иней, значит, близится и крепкий лёд[59].

Когда приходит первый мороз, приближается зима, а вместе с ней и время тьмы и смерти. Если наш дух достаточно подвижен и открыт, отражает и осознает гибкость женского инь, он готов. Он не защищает себя от наступающей тьмы. Почему? Потому что знает о возвращении и поворотном моменте, который, рано или поздно, обязательно наступит. Поэтому с изменением этой линии гексаграмма меняется на 24, Возвращение.
Вторая шестерка означает:

Плоский квадрат громаден. Хоть и не готовишься, не будет ничего неблагоприятного.

Прямота и искренность — это добродетели мудрых, которые следуют законам земли, женской инь. Квадрат является основной формой храма. Так что речь идет о простой верности законам творения и природы. «Суть восприимчивого состоит в том, чтобы предложить правильный сосуд, соответствующую форму всему, что под небом, что небо «порождает» и «несет»[60]. Эта правильность опирается на таинство восприимчивого. В центре бытия лежит великая сила. Поэтому со сменой этой черты гексаграмма меняется на 7 Войско. Почему? Потому что войско — это внутренняя сила народа или творческая энергия, как однажды интерпретировала эту гексаграмму Мария-Луиза фон Франц[61].

Третья шестерка означает: … Не искать нового дела, а довести начатое до конца.

«Не ищи дела, но доводи до конца», это значит: «скрывай свои сильные стороны!» Мудрый действует под покровом инь. Его мудрость напоминает медленно развивающийся эмбрион. Он не ищет выгоду для себя, и тем не менее, он завершает дело. Он терпеливо ждет своего часа. Затем он действует без учета своих личных интересов. Поэтому с изменением этой линии гексаграмма меняется на 15 Смирение.

Четверная шестерка означает: связанный мешок. Никто не виноват, никто не похвалит.
Эта линия рекомендует самый большой запас терпения и самую строгую сдержанность. Опасное время. Нужна осторожность. Нет никакой похвалы, потому что человек не может действовать творчески. Сейчас самое время подождать, пока гром наконец не прогремит над землей. Поэтому с изменением этой линии гексаграмма меняется на 16, Вольность: «Гром исходит из земли!» Гром из земли: образ вольности», образ весны.

Пятая шестерка означает: Желтая одежда снизу приносит высшую удачу.

Желтый — цвет центра и земли, надежный и истинный. Одежда простая, без каких-либо украшений. Это говорит о крайней осмотрительности и скромности. «Смирение есть внутренняя красота»[62], как гласит толкование. Гексаграмма меняется на 8, Взаимное сближение. Взаимное сближение возможно только тогда, когда есть центральная точка, говорится в Гексаграмме 8. Эта центральная точка создается под покровом женского. Это великая сила тишины и покоя женского, восприимчивого.

Драконы бьются на окраине. Их кровь синяя и желтая. Чтобы избежать такой битвы при действии сил Тьмы — слабых черт — надо всегда иметь в виду, что здесь благоприятной может быть лишь вечная стойкость. Об этом говорит и общее предостережение к данному символу: При действии слабых черт благоприятна вечная стойкость.

Здесь темная теневая стихия должна уступить свету. Когда она желает утвердить себя и доминировать, вместо того чтобы служить, она навлекает на себя гнев сильных. Таким образом, обе стороны получают урон, обе кровоточат, небо (сине-черное) и земля (желтая). Это ведет к беспощадной битве полов и их противоположностей. Так человек теряет свой центр. Поэтому с изменением этой линии гексаграмма меняется на 23 Раскол.

Эта последовательность демонстрирует неисчерпаемую сеть взаимосвязей, в которую мы попадаем каждый раз, когда обращаемся к И Цзин. Мария-Луиза фон Франц назвала это математическим понятием континуум поля коллективного бессознательного. Даосы называют его Предвечным небесным разумом или Древнейшим небесным порядком. Когда мы следуем ему, И Цзин обещает нам великую удачу. Но когда мы хотим господствовать над ним, грозит несчастье. Возможно, нам лучше последовать древнекитайскому правилу: «забудь свои мысли, наполни живот».

***
Даосский контекст И Цзин и идея Предвечного небесного разума в Древнем Китае невероятно глубока. Но это не снимает вопрос о том, как мы можем приблизиться к этой тысячелетней мудрости в наше время. Давайте сначала еще раз обратимся к предисловию К. Г. Юнга к английскому изданию «И Цзин» Вильгельма. Сначала он не решался написать его. За этими сомнениями скорее всего стоял вопрос о том, мог бы И Цзин и его применение прижиться в западном мире. Затем Юнг спросил у И Цзин, может ли распространение этой мудрости в западном мире иметь место, и ответ, как мы видели, был абсолютно положительным. Однако, в заключение ясно одно: только индивидуальное, внимательное и вдумчивое использование И Цзин может доказать свою ценность. В доказательство этих слов и в заключение я снова приведу конкретный пример обращения к И Цзин. Несколько лет назад я спросил у и Цзин о Психологическом клубе. Тогда я был глубоко озабочен вопросом о том, как должно выглядеть сообщество в духе аналитической психологии, которое, безусловно, представляет собой Психологический клуб. На что мы должны обратить внимание, чтобы дать этому сообществу живой творческий дух? Как мы знаем из архивов клуба, этот вопрос волновал его членов со времен основания, и они тоже советовались с И Цзин.

4. Вторая консультация с И Цзин — пример
   В январе 2013 года во время полной реконструкции Клубного дома на Гемайедештрассе 27 в Цюрихе вопрос был поставлен следующим образом:
   На чем мы должны сосредоточиться, чтобы передать драгоценную, почти столетнюю традицию Психологического клуба и преобразовать ее для будущих поколений?
   Ответ был основополагающим и обнадеживающим:
   14, Да-ю, Обладание великим, в переводе мастера Гуань это Большой урожай. С девяткой на первом и втором месте он меняется на 56, Люй, Странствие.

Последовательность гексаграмм
Давайте сначала посмотрим на последовательность гексаграмм, которая довольно показательна в отношении заданного вопроса. Предшествующая гексаграмма 13, Тун жень, Единомышленники, предлагает своего рода основу для итоговой гексаграммы. Книга Перемен считает, что общение с людьми приводит к Гексаграмме 14 Великой жатве. Однако истинное общение между людьми должно основываться на всеобщем интересе. Не личные интересы человека создают прочное общение между людьми, а скорее цели человечества[63], — красиво прокомментировал Император Вэнь. Поэтому могут быть выполнены даже сложные задачи, такие как пересечение Великой воды. Внимание каждого члена клуба на небесном участии или, с психологической точки зрения, на коллективном бессознательном и его архетипической структуре имеет решающее значение. Независимо от индивидуальных различий, члены Психологического клуба должны оставаться сосредоточенными на трансперсональном и объединяющем аспекте.

Мастер Гуань перевел гексаграмму 13 как «Поиск гармонии»[64]. Это отражает древнюю китайскую веру в то, что люди не могут жить в гармонии, если отдельные личности не взаимодействуют в духе равенства, тем самым получая гармонию, находя общую почву по основным вопросам и оставляя различия по второстепенным[65]. Аналогичная мысль содержится в послании Павла к Коринфянам. Павел использует образ человеческого тела и его составляющих:

Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, — так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, иудеи и эллины, рабы или свободные, и все напоены одним духом. Тело же не из одного члена, но из многих. Если нога скажет: «я не принадлежу к телу, потому что я не рука», то неужели она потому не принадлежит к телу? Если все тело глаз, то где слух? Если все слух, то где обоняние? Но Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно. А если бы все были один член, то где было бы тело? Но теперь членов много, а тело одно. Не может глаз сказать руке: «ты мне не надобна»; и или также голова ногам: «вы мне не нужны». Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, и которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечение; и неблагообразные наши более благовидно покрываются, а благообразные наши не имеют в том нужды. Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге. Посему, страдает ли один член, — страдают с ним все члены; славится ли один член — с ним радуются все члены. (1 Коринфянам 12: 12-26, Синодальный перевод)

Поэтому последовательность гексаграмм 13 и 14 предполагает изучение и развитие аналитической психологии таким образом, чтобы создать дух сообщества, в котором объективное психическое и бессознательное ярко и значительно представлены. То, что этого можно достичь только через величайшую скромность и смирение, подчеркивается первой строкой гексаграммы 14 (девятка в начале) и ее толкованием, а также следующей гексаграммой 15, Смирение. Первая строка гексаграммы 14 гласит, что многие трудности еще предстоит преодолеть. Однако, если человек осознает эти трудности, он внутренне свободен от возможного высокомерия и расточительности[66]. Только в духе скромности работа может быть успешной. Поэтому толкование гексаграммы 15 гласит: скромность создает успех[67]. Глубокая убежденность в том, что успех может быть достигнут только через смирение, лежит в основе даосской мысли. Однако эта древняя мудрость ценна и для аналитической психологии. Опасность в психологии заключается именно в той инфляции, при которой индивидуум или группа психологов в целом отождествляют себя с другими или с различными архетипическими образами, в результате чего они переоценивают себя сверх всякой меры. Дельфийское «Познай самого себя» больше всего на свете означает: «осознай свою собственную тень!»

Вернемся к гексаграмме 14. Да-ю

Описание этого иероглифа от мастера Гуань очень полезно. Он переводит его как Большой урожай. На вершине мы видим «человека, стоящего вертикально с широко открытыми руками и ногами», иероглиф Да «великий» или большой. В китайской традиции великими считаются три вещи: Небо, Земля и человек, стоящий между ними[68]. В верхней части второго смыслового фрагмента изображена «рука с тремя открытыми пальцами», которая как будто хватает [или собирает] что-то. Под рукой — идеограф Луны[69]. Для древних китайцев Луна с ее постоянно меняющейся природой и особенно лунным затмением, когда мир погружался во тьму, означала преходящую природу обладания. В этом фрагменте нет указания на «обладать» или «иметь», как в современном китайском, но древнее значение гласит «урожай» или «сбор урожая». Таким образом, этот иероглиф не предполагает какого-либо личного владения. Напротив, Да-ю включает в себя скоротечность каждого владения, подобно амбару, полному урожая. Каким бы большим он ни был, рано или поздно он иссякнет. Гексаграмма учит людей, что неправильно присваивать чужое имущество. В этом смысле жатва как дар небес и земли не является «владением». Дары природы принадлежат человечеству. Вот как китайцы читают порядок двух триграмм:

Огонь вверху, небо под ним. Солнце светит в небе, давая свет и тепло для множества существ на земле. Если все люди участвуют в обильных дарах природы, в мире царит свобода.

Но у Солнца есть и другое, этическое значение. В комментарии Вильгельма мы читаем:

Солнце на небесах, проливающее свет на все земное, — это образ обладания во всеобщем великом масштабе. Но обладание такого рода должно осуществляться надлежащим образом. Солнце привносит и зло и добро в свет дня[70].

Из этого Конфуций заключил, что большой урожай требует этических обязательств. Я следую переводу мастера Гуань:

Превзошедший человек подавляет зло и способствует благу, принимая славную добродетель небес[71].

Действительно, Психологический клуб Цюриха как одно из древнейших мест зарождения аналитической психологии может иметь определенное лидирующее положение и «этическое обязательство», как предполагает И Цзин. Это, однако, требует, чтобы его члены оставались скромными и сильными. Но что может быть тем «злом», которое должно быть подавлено? Следуя духу И Цзин, я верю, что это была бы любая форма эгоизма, которая, безусловно, уничтожила бы предвечный Небесный разум, разбив гармонию с творческими силами коллективного бессознательного, то есть с Волей Божьей. Что касается клуба как сообщества, то это может быть искушение превратить его в учреждение, которое использует свой авторитет для своих собственных целей или даже намеревается «распространять свою мудрость!»[72]

Каждая строка отдельно
Давайте теперь посмотрим на каждую строку и ее значение. Первые две линии уже обсуждались. Они содержат предостережение против высокомерия и расточительности. В переводе мастера Гуань они значат:
Начальная девятка: никакой гордости, никаких потерь. Нет вины. Осознание трудностей.
«Никакой гордости, никаких потерь» Тот, кто решается взяться за новое и создать его, оставаясь при этом скромным, не виноват. Однако необходимо всегда помнить о трудностях.
Вторая девятка:

Большая колесница — для того, чтобы ее нагрузить. Ей есть куда отправиться. Хулы не будет.

Вторая строка — элемент Ян в середине нижней триграммы. Благодаря его центральному и скромному положению, Ян силен и не высокомерен. Эта линия вторит пятой шестерке; она единственная Инь, и все сильные черты находятся в гармонии с ней. Она занимает почетное место. Поэтому в комментарии говорится: «Каждый одинокий человек [инь-линия на пятом месте] должен быть смиренным и искренним, мягким и великодушным [Ян-линия на втором месте], готовым искать гармонии с людьми, тогда благословение снизойдет к нему с небес.»[73] Сила (небо) и Ясность (огонь) едины. Хороший (большой, великий) урожай.
Большая повозка для тяжелого груза означает, что под рукой есть способные помощники, которые оказывают сильную поддержку. Однако это также относится к подвижности, то есть гибкости, которая позволяет достичь далеких целей. Обращаясь к изначальному вопросу о том, как передать живое наследие будущим поколениям, И Цзин предполагает, что эта задача может быть успешно выполнена только с помощью людей, которые решительно поддерживают сообщество: «на таких людей можно возложить большую ответственность, и это необходимо в важных начинаниях.»[74]

Тем не менее, «большая повозка» относится к определенному историческому событию. После своей военной победы над мятежным иностранным кланом Император Вэнь получил великую награду от тирана Шанга. Дары, которые он получил, могли заполнить большую повозку целиком. Но он продолжал осознавать грядущие проблемы и сохранял свое смиренное отношение; он не забывал, что цель, которую он хотел достичь, все еще будет вызывать трудности и боль. И, что еще важнее, он знал, что настоящее благословение пришло с небес[75]. Всегда стоит внимательнее присмотреться ко всем линиям, даже если они неизменны.

Третья девятка означает: владыка предлагает свое [великое владение или Великую жатву] сыну Небесному. Мелочный человек не может этого сделать[76].

Какого бы успеха ни добивался человек и сколь бы велика ни была его собственность, она не является только его личной. Мелкому человеку вредят большие вещи, потому что вместо того, чтобы жертвовать ими и делиться ими с другими, он хранит их для себя.

Что касается нашего вопроса о будущем психологического клуба, Книга Перемен ясно рекомендует дух открытости миру, вопреки духу нашего времени, во имя творческого дара небес, ибо «движение небес полно силы[77]«.

Четвертая строка — это предупреждение оставаться свободными от зависти, не смотреть ни направо, ни налево, не пытаться подражать и избегать соблазна соперничать с другими. Это не значит исключить собственную силу, но не стоит гордиться ей. Пятая строка была упомянута выше. Все они увенчаны девяткой:

С небес приходит благословение. Удача. Никаких препятствий.

Мне особенно нравится комментарий Вильгельма: «в полноте обладания и на пике власти человек остается скромным и воздает честь мудрецу, который стоит вне дел мира. Так человек попадает под благотворное влияние, нисходящее с небес, и все идет хорошо.» На протяжении тысяч лет шаман и мудрец, стоящие в стороне от мира мириад существ, были идеалом даосов. Бесчисленное количество даосов стремились уйти из мира, отправившись в горы, чтобы развить смирение и спокойствие, будь то отшельники или члены монашеской общины. Другие, однако, не стремились к внешнему одиночеству, а скорее придерживались мнения, что «истинный вождь [истинный дух] должен быть найден среди социального мира[78]. Так они практиковали сокрытие в мире, как выразилась Кайлуань, китайская женщина-алхимик: «мое тело живет в городе, моя сущность обитает в горах.»[79]

Изменение гексаграммы 56 Люй, Странник, Путешествие.
В заключение необходимо озвучить некоторые размышления о Гексаграмме 56. Ее изменения указывает на потенциальные возможности, присущие итоговой гексаграмме, то есть на большой потенциал для будущего развития. Применительно к конкретной консультации, странник может дать ответ на вопрос о том, как Психологический клуб должен развиваться, чтобы сохранить и преобразовать богатство «большого урожая» аналитической психологии для будущих поколений, вопрос, который сегодня представляет особый интерес, учитывая, что мы отметили столетие в 2016 году. Мы упоминали о лекции Рихарда Вильгельма, прочитанной в психологическом клубе в декабре 1921 года. Она называлась «И Цзин — китайская мантическая мудрость». В конце лекции Рихарда Вильгельма попросили бросить монеты и получить предсказание И Цзин для клуба, что он и сделал. Результатом был Странник – строка с девяткой. Должно быть, она вызвала большой шок, поскольку она читается так:

Птицам спалили гнезда. Странник сначала смеется. А потом издает крики и вопли. Потеряешь быка на площади. Несчастье.

В протоколе этого вечера, написанном членом Клуба Идой Бьянки и хранящемся в архиве, говорится: «И Цзин предположил отсутствие согласия между различными фракциями членов клуба. Мы пытаемся сжечь гнездо (коллективность, традицию), чтобы стать независимыми»[80]. Возможно, что К. Г. Юнг также в своем предисловии к «И Цзин» Рихарда Вильгельма ссылался на этот вопрос 1921 года. Юнг попросил Вильгельма бросить монеты и получить гексаграмму о Психологическом клубе и написал: «диагноз, который он поставил, был поразительно верным, как и прогноз, описывающий событие, которое произошло только позже и которое я не предвидел[81].

Речь идет о конфликтах между членами клуба в последующие годы. В связи с этим К. Г. Юнг, и Эмма Юнг временно покинули клуб[82].

Однако, помимо шестой строки гексаграмма 56 Странник является довольно благоприятным ответом с многообещающим будущим. Мастер Гуань перевел ее как Путешествие и прокомментировал: «путешествие предполагает, что после того, как изобилие иссякнет [гексаграмма 55], человек должен двигаться вперед, исследуя новый мир и начиная новый цикл. Оставаться на старом месте и двигаться со старым темпом – ведет только к застою[83]. Если изобилие иссякает, должно начаться время странствий; таков закон вечного цикла жизни, мудрость Книги Перемен. Игра противоположностей никогда не прекращается. Развиваться может только тот, кто остается открытым для постоянного изменения жизни, принимая собственную трансформацию. Такая открытость поддерживает жизнь, это ключ к успеху. Как говорит мастер Гуань в своем комментарии, все слабые черты приносят удачу, потому что они послушны и имеют тенденцию быть центральными и гармоничными с другими. С другой стороны, все сильные линии не так благоприятны, потому что они, как правило, своевольны, самоуверенны и трудны для других[84]. Многие группы, в том числе политические и правительственные, скорее всего функционировали бы лучше, если бы наряду с твердостью и силой они уважали эту наиболее благоприятную позицию: уступали и слушали. «Твердость Ян и уступчивость Инь — это источник бытия и жизни»[85], — сказал китайский алхимик восемнадцатого века Лю Имин.

Комментарий Вильгельма к этой Гексаграмме указывает на несколько иной аспект.

Чуждые земли и разлука — удел странников[86].

Все личное должно быть принесено в жертву. За взглядом странника стоит фигура шамана, который жертвует собой, чтобы общаться с духами другого мира во время своего путешествия в потусторонний мир.

Сын Рихарда Вильгельма, Гельмут Вильгельм в лекции о Страннике, прочитанной в клубе 26 сентября 1965 года, ссылался на эту идею. По его словам, первоначальным значением этой гексаграммы было путешествие шамана. Поэтому странник — это образ процесса индивидуации[87]. Путешествие шамана в потусторонний мир, которых есть много примеров в китайской литературе, отражает глубокую тоску по бессмертию. Чувствовать себя чужим в этом мире и стремиться к бессмертию — это два аспекта человеческой жизни, которые можно найти на протяжении всей И Цзин и веков китайской истории, и они повторяются снова и снова. Гексаграмма 56 Странник, делает акцент на новом начинании, оставляя позади старое и утверждая новое. Вышеупомянутый Лю Имин, алхимик и толкователь И Цзин 13-го века, описал это путешествие следующим образом:

Практикующие Дао должны сначала научиться видеть сквозь мирское, взирая на все условия, все сущее, как проходящее мимо, не принося вред истинному блаженству непроявленным, не препятствуя внутреннему внешним … Так, находясь в мире, можно выйти за его пределы[88].

Тот, кто преуспевает на этом пути, понимает тишину и сохраняет ясность. Тогда он остается верен пути. Это путь в будущее. Отправиться в путь, будучи преданным бесконечному потоку жизни, — это надежда на будущее Психологического клуба, о чем говорит нам И Цзин. Пусть это принесет удачу! Dea concedente[89].

[1] C.G. Jung, «Richard Wilhelm: In Memoriam,» in: The Spirit in Man, Art, and Literature, vol. 15 of The Collected Works ofC.G.]ung. Translated by R.F.C. Hull. (Princeton: Princeton University Press, 1966), § 74.

[2] Учитывая путаницу в использовании китайских выражений и имен, я решил в целом использовать сегодняшнюю общую транскрипцию пиньинь. Только для Книги Перемен я придерживаюсь более знакомого звучания И Цзин вместо фактически правильной транскрипции китайского И фин.

[3] C.G. Jung, Letters, selected and edited by Gerhard Adler in collaboration with Aniela Jaffe. Translated by R.F.C. Hull (Princeton: Princeton University Press, 1975), Anonymous, 25 October 1935, vol. 1, pp. 201-202.

[4] C.G. Jung, «Richard Wilhelm: In Memoriam,» CW 15, § 74.

[5] Ibid., CW 15, § 77-78.

[6] Ibid., CW 15, § 78.

[7] Eva Wertenschlag-Birkhauser and Kaspar Birkhauser (eds.), Der Rote Faden, Malerei und Grafik van Peter Birkhauser (Einsiedeln: Daimon Verlag, 2013), picture 166, p. 132; reproduced with kind permission of the Stiftung Peter und Sibylle Birkhauser-Oeri.

[8] C.G. Jung, Introduction to Jungian Psychology. Notes of the Seminar on Analytical Psychology given in 1925 by C. G. Jung, edited by William McGuire, Sonu Shamdasani (Princeton: Princeton University Press, 2012), lecture 8, p. 68.

[9] C.G. Jung, «Richard Wilhelm: In Memoriam,» CW 15, § 96.

[10] The I Ching or Book of Changes, The Richard Wilhelm Translation rendered into English by Cary F. Baynes, 3rd ed. (Princeton: Princeton University Press, 1967).

[11] C.G. Jung, «Richard Wilhelm. In Memoriam,» CW 15, § 74-75.

[12] The Complete I Ching, The Definitive Translation by the Taoist Master Alfred Huang (Rochester, Vermont: Inner Traditions, 1998).

[13] Rudolf Ritsema, The Classic Chinese Oracle of Change, The First Complete Translation With Concordance (Shaftesbury: Element, 1995).

[14] Liu I-ming, The Taoist I Ching (1796). Translated by Thomas Cleary, The Taoist Classics, vol. 4 (Boston: Shambhala, 2003).

[15] Liu I-ming, The Taoist I Ching (1796). Translated by Thomas Cleary, The Taoist Classics, vol. 4 (Boston: Shambhala, 2003

[16] Liu I-ming, Awakening to the Tao (1816). Translated by Thomas Cleary, The Taoist Classics, vol. 3 (Boston: Shambhala, 2003), p. 504.

[17] C.G. Jung Speaking. Interview and Encounters, ed. by William McGuire and R.F.C. Hull (Princeton: Princeton University Press, 1977), pp. 359-362. See also pp. 71-72.

[18] «The Observer» in: Light from the Darkness. The Paintings of Peter Birkhauser, ed. by Eva Wertenschlag-Birkhauser and Kaspar Birkhauser with a commentary by MarieLouise von Franz (Basel: Birkhauser Verlag, 1980), p. 64.

[19] R. Wilhelm, I Ching, p. 82.

[20] Thomas Cleary, The Taoist Classics, vol. 4, p. 6.

[21] The goal of Inner Alchemy or the Way of the Golden Elixir, цель внутренней алхимии или пути золотого эликсира, китайского нейдана, — достичь бессмертия или состояния единения с Дао с помощью различных техник, таких как медитация, дыхание и сексуальная гигиена. Внутренняя алхимия является дополнением к вайдан, внешней алхимии, которая направлена на изготовление эликсиров, взаимодействие с миром божеств и демонов и с проведением ритуалов и обрядовых действий во славу богов.

[22] R. Wilhelm, I Ching, p. 84.

[23] C.G. Jung, Vorwort zum I Ging (1948/1950), in: C.G. Jung, Zur Psychologie westlicher und ostlicher Religion (Olten/Freiburg i.Br.: Walter Verlag, 21973), GW 11, § 975.

Этого абзаца нет в английском издании сборника. Английский перевод предисловия во многом отличается от оригинала на немецком. Поэтому отличия приведены в двух вариантах. Jung, Foreword to the «I Ching,» in: Psychology and Religion: West and East, vol. 11 of The Collected Works of C. G. Jung, translated by R.F.C. Hull. (Princeton: Princeton University Press, 81989), § 964-1018.

[24] Richard Wilhelm, I Ching, pp. 266-268

[25] Marie-Louise von Franz, On Divination and Synchronicity (Toronto: Inner City Books, 1980), p. 104.

[26] Thomas Cleary, The Taoist Classics, vol. 4, p. 7.

[27] Mokusen Miyuki (ed.), Die Erfahrung der Goldenen Blute. Der Basistext taoistischer Meditation aus dem China des 12. ]ahrhunderts, Teil 2: Die Lehre van der Goldenen Blute des groflen Einen (Bern/Miinchen/Wien: O.W. Barth Verlag, 2000), p. 141. 28

[28] Richard Wilhelm, I Ching, p. 290.

[29] Erik Hornung and Andreas Schweizer (Ed.), Heilige Landschaft, Eranos 2013 und 2014 (Basel: Schwabe, 2015), pp. 153-190, especially p. 174. 30

[30] Перевод и примечание автора: Я благодарю Син-Чуен Шмузигер-Чен за ее поддержку. Возможную интерпретацию главы можно найти в: Andreas Schweizer, Chinas Berge :_ zwischen Himmel und Erde. Der Geist des Tao und das Fenster in die Ewigkeit, in: Erik Hornung and Andreas Schweizer (Ed.), Heilige Landschaft, Eranos 2013 und 2014 (Basel: Schwabe, 2015), pp. 153-190, especially p. 174. 30

[31] The Secret of the Golden Flower. A Chinese Book of Life. Translated and explained by Richard Wilhelm with a European Commentary by C.G. Jung, translated [from German] into English by Cary F. Baynes (London: Kegan Paul, Trench, Trubner & Co, 1931) p. 61.

[32] See Mokusen Miyuki, Die Eifahrung der Goldenen Blute, p. 12. Похоже, что оригинальная английская версия диссертации Миюки в институте им. К. Г. Юнга под названием «Тайна золотого цветка» не была опубликована на английском языке

[33] C.G. Jung, Letters, Vol. 1, 25.10.1935, p. 201

[34] C.G. Jung, «Richard Wilhelm: In Memoriam,» CW 15, § 74-96

[35] Ibid., CW 15, § 74.

[36] Ibid., CW 15, § 78.

[37] Ibid., CW 15, § 88.

[38] C.G. Jung, «Foreword to the I Ching,» CW 11, § 977.

[39] R. Wilhelm, I Ching, p. 195.

[40] C.G. Jung, «Foreword to the I Ching,» CW 11, § 980

[41] Ibid., § 981.

[42] Ibid.,§ 993.

[43] C.G. Jung, «Synchronicity: An Acausal Connecting Principle,» in: The Structure and Dynamics of the Psyche, vol. 8 of The Collected Works of C. G. Jung. Edited and translated by Gerhard Adler and R.F.C. Hull (Princeton: Princeton University Press, 1970), § 816-997.

[44] C.G. Jung, «Richard Wilhelm: In Memoriam,» CW 15, § 80-81.

[45] Ibid., § 78

[46] C.G. Jung, «Synchronicity: An Acausal Connecting Principle,» CW 8, § 863.

[47] Dschuang Dsi: (Zhuangzi), Das Wahre Buch vom siidlichen Bliitenland, Aus dem Chinesischen iibertragen und erlautert von Richard Wilhelm (Zurich: Ex Libris, 1972), Buch II, Kap. 3, p. 43. See: C.G. Jung, «Synchronicity: An Acausal Connecting Principle,» CW 8, § 923. 48

[48] Перевод автора Richard Wilhelm’s German text, Zhuangzi, Book II, Chapter 10, p. 51.

[49] Richard Wilhelm, Zhuangzi, Book II, Chapter 11, p. 52.

[50] К.Г. Юнг, Синхронистичность: акаузальный связующий принцип, стр.31

[51] Там же, стр.32

[52] Там же

[53] Там же

[54] Aniela Jaffe (ed.), Memories, Dreams, Reflections by C.G. Jung, translated from the German by Richard and Clara Winston (London: Fontana Press, 1995) pp. 407-410.

[55] Там же, p. 407.

[56] Там же, p. 408.

[57] R. Wilhelm, Golden Flower, p. 61.

[58] M. Miyuki, Die Eifahrung der Goldenen Bli’ite, p. 140 (перевод автора).

[59] Ю.Шуцкий, Китайская классическая книга перемен И цзин.

[60] I Ging, Das Buch der Wandlungen, neu iibersetzt und kommentiert von Georg Zimmermann (Diisseldorf: Patmos Verlag, 2007), p. 56 (перевод автора).

[61] Marie-Louise van Franz, «Nike and the Waters of the Styx,» in: Archetypal Dimensions of the Psyche (London: Shambhala, 1999), pp. 278-279.

[62] Master Huang, I Ching, p. 46.

[63] R. Wilhelm, I Ching, p. 56.

[64] Master Huang, I Ching, p. 134.

[65] Там же, p. 135.

[66] R. Wilhelm, I Ching, p. 61

[67] Там же, p. 63.

[68] Master Huang, I Ching, p, 143.

[69] Там же.

[70] R. Wilhelm, I Ching, p. 60.

[71] Master Huang, I Ching, p. 144

[72] Я напомню читателю упомянутое выше письмо Юнга от 25 октября 1935 года, в котором он выразил свой ужас по поводу «института, передающего мудрость».

[73] Master Huang, I Ching, p. 145

[74] R. Wilhelm, I Ching, p. 61.

[75] Master Huang, I Ching, p. 146.

[76] R. Wilhelm, I Ching, p. 61.

[77] The Image in: Hexagram 1, The Creative. Richard Wilhelm, I Ching, p. 6.

[78] Chang Po-tuan Understanding Reality, in: The Taoist Classics, vol. 2, p. 73.

[79] Poem by Wu Cailuan, in: The Taoist Classics, vol. 3, p. 446.

[80] Notes of Ida Bianci, Club Archive (15.12.1921). Спустя годы, на ежегодном общем собрании 8 мая 1937 года, снова советовались с И Цзин. На этот раз результатом стала гексаграмма 7, войско. В своем комментарии Юнг подчеркнул большую разницу между этим результатом и предыдущим «странником» № 56 и особо отметил, что изображение сгоревшего гнезда в верхней строке не является благоприятным; оно показывает состояние беспорядка, который нужно искоренить. Войско же предлагает упорядоченную иерархию, которую нельзя менять (протокол общего собрания от 8 мая 1937 года в архивах психологического клуба, Протоколы, 5-й том. С. 87-89).

[81] C.G. Jung, Vorwort zum I Ging, GW 11, § 968. This passage is not in the English edition. Translation by Andreas Schweizer. 82

[82] See Marie-Louise von Franz in her talk about the Psychology Club, p. Slffbelow.

[83] Master Huang, I Ching, p. 441.

[84] Там же, p. 443.

[85] Understanding Reality, in: The Taoist Classics, vol. 2, p. 52.

[86] R. Wilhelm, I Ching, pp. 216-217.

[87] See Marie-Louise von Franz in a talk about the Psychology Club, seep. 59.

[88] Liu I-ming, The Taoist I Ching, in: The Taoist Classics, vol. 4, p. 207.

[89] Я хочу выразить благодарность Джону Смиту и Джудит Доулинг за помощь в переводе на английский некоторых материалов.