Два оккультизма

Отвечая на вопросы, (очень полезная практика между прочим) я в который раз понимаю какая пропасть лежит между тем как понимаю понятие «Оккультизм» я, и как его понимают абсолютное большинство людей, при чем достаточно образованных и просвещенных. При чем я не могу сказать что они не правы.
Более того — исторически может быть они даже правы больше чем я — в конце концов Блаватская формально гораздо больше относится к оккультизму чем Тимоти Лири.
И я понимаю как же мне повезло. При чем моей заслуги тут действительно немного, если по честному — мне действительно просто повезло. Потому что процесс моего узнавания оккультного пространства — как я называю «внутренней бесконечности» он шел на удивление органично.
Вехи своего развития в поле оккультного я хорошо помню. Первый шаг — трансперсональная психология Грофа. Кое чем Гроф меня раздражал но в целом карту нарисовал верную. Второй шаг — Юнг. Еще в начале двухтысячных ходила по сети статья какого то православного доказывающего что Юнг это оккультизм и как это плохо. Потом — Роберт Антон Уилсон. Уилсону я обязан самим подходом, абсолютного сомнения и устремления к «футурологическим контурам сознания» которое при этом сочетается с некоей «гносеологической скромностью». Потом — Кроули. С его готовностью к радикальным психоидным экспериментам, скептицизмом, парадоксальным сочетанием страстности и аналитичности, скептицизма и мистицизма. Потом, труды авторов Эраноса с их интересам к глубинной символической матрице разных религиозных, духовных систем, эдакая попытка разобраться в БИОСе коллективного бессознательного.
В процессе моего формирования одно органично выходило из другого, дополняло и уточняло другое, формируя концептуальную матрицу того что я определяю как оккультное мировоззрение.
И вот я обнаруживаю, что при том, что я занимаюсь оккультизмом уже пятнадцать лет — в этом мире существует совсем другой оккультизм. Пересечение между этим другим (а на самом деле — основным) оккультизмом и моим оккультным мировоззрением — минимальные. Мой оккультизм предельно осторожен в суждениях и гипостазированиях — другой оккультизм готов поверить в самую нелепую мифологему при этом поверить буквально. Мой оккультизм представляет тотально индивидуалистическую идею трансформации, другой оккультизм молится на авторитеты и гуру почище любой христианской ортодоксии. Мой оккультизм основан на страстном эксперименте и рациональной аргументации, другой оккультизм — представляет собой груду сентиментальных надежд. Мой оккультизм — устремлен в будущее и надеется на итоговое «развитие Бога» (любимый концепт Юнга и Эдингера), другой оккультизм ностальгирует по никогда не существовавшему золотому веку, точно по материнской утробе. Мой оккультизм жаждет больше бытия, больше опыта, больше страсти, больше расширения в другие грани сознания. Другой оккультизм — боится даже того минимума бытия и испытаний которые предполагает обычная жизнь, и предпочел бы погасить это тревожащее и беспокоящее сознание даже на уровне человеческого. Мой оккультизм исповедует парадокс и принятие парадокса, другой оккультизм бежит парадоксов и зачастую выглядит более линейно чем даже ортодоксальные религии (где по крайней мере сохраняется парадоксальность на уровне догматических коанов в духе триедин и единственен одновременно). Мой оккультизм жаждет опыта, другой оккультизм — успокоения и объяснений. Мой оккультизм признает границу вещи в себе — их — существует на докантианском философском уровне. Я пытаюсь трансцендировать философию, они еще даже до нее не доросли.
И самое удивительное — что и мы и они называем это — одним словом. И возникает иллюзия что мы и они в одном поле. Хотя вряд ли можно представить что то столь же онтологически различное культурное явление.