Психология К.Г. Юнга в работах Германа Гессе.
Сокращенный вариант, автор – Эмануэль Майер.
_________________________________________________________
_____
I.ВВЕДЕНИЕ
Целью данной диссертации является объяснение и выявление особенностей использования юнгианского символизма и понятия архетипов для интерпретации работ Германа Гессе. Без сомнения, знание о психологических исследованиях К.Г. Юнга необходимо для понимания и оценки творчества Гессе; тем не менее, некоторые его важные стороны нужно осветить конкретными отсылками к Юнгу. Напряжённый эмоциональный призыв в определённых ситуациях, описываемых Гессе в его произведениях, странных и таинственных для логического ума, поддаётся объяснению с позиций архетипов, которые, согласно Юнгу, оказывают воздействие на читателя, в независимости от того осознаёт он их или нет. В данной работе предпринята попытка раскрыть работы Гессе, представляющиеся многим скрытыми покровом тайны и романтических фантазий, терминами юнгианской психологии.
По мнению автора публикации, множество характеров в трудах Гессе представляют аспекты или персонифицированное содержимое бессознательного. Личность узнаёт об этом содержимом в ходе проекций на окружающих, или при восприятии мифологических сюжетов. Я продемонстрирую этот процесс в свете юнгианской психологии (см. Главу II), напримере«Демиана».
Возникновение и развитие некоторых персонажей Гессе могут быть выявлены напрямую при рассмотрении сеансов анализа, проводимых под руководством доктора Й.Б. Ланга, ученика Юнга. В Главе III рассматриваются ранние произведения, и демонстрируется развитие таких архетипов, как «Анима», «Тень», «Хаос» и т.д. Сведения предоставлены биографом Гессе, Хьюго Боллом. Сам Гессе подмечал «новые грани» (рассказывая об этом в своих письмах), с которыми он столкнулся в «Демиане», возникших благодаря сборнику «Сказки», а именно – рассказам из этого сборника «Череда снов» и «Тяжкий путь».
Юнг утверждал, что оказал непосредственное влияние на романы «Сиддхартха» и «Степной волк» в ходе аналитических сессий с Гессе.
Особое значение в данной диссертации имеет интерпретация в свете юнгианской психологии, без высказывания оценочных суждений в отношении эстетической и литературной ценности работ Гессе. Это обстоятельство находит полное подтверждение на примере схожего анализа сказки Э.Т.А. Гофмана «Золотой горшок», проведённого Аниэлой Яффе; анализ был включен в книгу «Образы бессознательного» (Цюрих, 1950).
Взаимоотношение между психологическим источником и эстетической ценностью работы является отдельной темой, и эта тема рассматривалась Юнгом в его работах. Подобноеобсуждениеневходитврамкиданнойдиссертации. Кроме того, мы не заинтересованы в обсуждении действенности психологии К.Г. Юнга как таковой, поскольку такое обсуждение скорее лежит в области психологии, а не литературы.
Наряду с влиянием идей доктора Юнга на творчество Германа Гессе, необходимо отметить и влияние других авторов. Различные научные работы могут исследовать влияние Людвига Клагеса, Зигмунда Фрейда, философии Востока, или же немецкого пиетизма. Х. Мауэрхофер даже охарактеризовал все произведения Гессе как «выражение вовне интровертности». Человек интеллектуального уровня Гессе открыт для всех интеллектуальных и научных достижений, на которые только способны люди. Он вбирает от мира всё, и в ответ отдаёт продукт синтеза, продукт, несущий на себе печать его творческого гения.
II. ДЕМИАН
«Я ведь всего только хотел попытаться
жить тем, что само рвалось из меня наружу.
Почему же это было так трудно?»
Эпиграф взят из романа Германа Гессе, написанного им в 1917-м году. Первое издание выпускалось в виде автобиографии под псевдонимом Эмиль Синклер, в Берлине, в 1919-м. Лишь девятое издание 1920-го года носило авторство Гессе. Имя Эмиль Синклер символизировало начало новой эпохи в жизни автора. Следующие цитаты взяты из недатированной публикации издательства «Фритц и Васмут» (Цюрих, авт. Права с 1925 г.)
Рихард Матцих отзывается о «Демиане» как о «рождении мифа». «Оформленное выражение древних религиозных переживаний», пишет о нём Хьюго Болл.«Роман «Демиан» является ничем иным как… результатом и содержимым множества следующих друг за другом психоаналитических сеансов», пишет Берта Бергер.
Во истину, путь Синклера к самому себе похож на путешествие мифологического героя, пустившегося на встречу собственной судьбе. В ходе этого путешествия он встречает полные символизма фигуры, являющиеся препятствиями, которые необходимо преодолеть, и в то же время вехами, отмеряющими продвижение героя вперёд. Юнг придерживался гипотезы, согласно которой каждая отдельная душа в процессе индивидуации создаёт свою личную мифологию, параллельную величайшим мифологиям человеческой истории. Все символы и обряды, все сокровища идеалов человечества, проистекают из бессознательного души – размышляет Синклер.
Написанный под влиянием 35-летнего психиатра, католика, доктора Ланга, «Демиан» является романом об индивидуации как таковой. Стадии путешествия к самореализации изложены в нескольких главах.
Вот основное намерение Гессе-автора: «Меня интересуют только те шаги, которые я сделал в своей жизни для того, чтобы пробиться к себе самому.» Концепция двух миров, птица, Беатриче, Госпожа Ева и сам Демиан являются архетипами, производимыми бессознательным. С каждым из них Синклер себя идентефицирует, в каждом опознаёт он составляющие своей собственной души, которые сливаются, объединяются в проекции бессознательного. Они – не отдельные персонажи, встающие на пути Синклера, как считает Матцих, но символы, поднимающиеся из глубин бессознательного.
Они представляются реальными, и всерьёз захватывают Синклера, поскольку символы не только понимаются, но и, согласно Юнгу, являются переживанием личного опыта (durchlebt), который становится частью расширенного сознательного личности.
Однако, существуетединственный отдельно существующий от Синклера персонаж романа –Писториус. Это – докторЛанг. ОнпосвящаетСинклеравтайнымистицизма, АбраксасаиКаина. В последствии, Синклер отвергает Писториуса как человека который представляет мифологию только с исторической точки зрения, для которого она не является опытом психологическим. Писториус остаётся в стороне, не становясь частью индивидуальности Синклера; он лишь очередной искатель, слабый, неспособный отринуть общество других искателей и бросить вызов судьбе. Писториус, в конечном счёте, не является творцом, и поэтому не способен продвинуть пациента далее нежели тот способен идти самостоятельно. Письмо Гессе к доктору Майеру (Отн. к введению) по существу повторяет эту точку зрения.
Между Писториусом и Демианом есть сходство, в поздних частях они предстают в качестве предводителя и проводника, а в прочих в качестве друга и альтер эго. Тем не менее, эти двое не идентичны друг другу, как ошибочно полагает Берта Бергер. Синклер осознаёт, что Демиан является голосом, звучащим изнутри него:
«Как во сне, покорился я его голосу, его влиянию. Я только кивнул. Не звучал ли это голос, который мог изойти только из меня самого? Который всё знал? Который всё знал лучше, яснее, чем я сам?»
С точки зрения Самости, которая является центром всей личности, Эго, центр сознательного, предстает как объект. В течение всего романа Синклер идентифицирует себя с Демианом. В самом конце романа он сочетает проекции вместе и получает часть своей собственной личности. Это сущностная интеграция, в ходе которой Писториус отвергается как чуждое существо извне. Если бы Демиан и доктор Ланг были одной личностью, то интеграция привела бы к идентификации Синклера с доктором, что полностью противоречит гипотезе Бергер «Освобождение от врача в ходе анализа».
Зависимость от врача – камень преткновения, и её необходимо преодолеть любыми способами, для того что бы пациент вновь обрёл баланс и встал на ноги. Синклер отдаляется от Писториуса болезненно, чувствуя сожаление, что совершенно нормально в данном случае; но понимание необходимости поступить таким образом есть понимание следования своей судьбе, которая отличается от судьбы доктора. Синклер на верном пути к индивидуации. Если возникнет новый вопрос – всё что ему нужно это заглянуть в тёмное зеркало его осбственной души и найти решение. Помощь извне более не нужна. По этой причине я не могу согласиться с Бертой Бергер, утверждающей, что Гессе никогда не заходил далее начальных стадий психоанализа. В изысканной литературной форме Гессе описал непрерывный процесс индивидуации. Ни в его последующих романах, ни в реальной жизни он вновь не нуждался в помощи терапевта.
A. Структура и содержание «Демиана»
Структура романа является процессом индивидуации — как было отмечено во Введении. Путь к Самости ведёт начало от детства и его впечатлений: содержимого личного бессознательного.
Следующим шагом является понижение значимости рационального мира с привычной позиции превосходства, и допущение равнозначности иррационального, а именно – бессознательного. Когда открыты для изучения глубокие уровни бессознательного, приводятся в действие архетипы, появляясь в виде проекций, снов или видений.
Порядок их появления – сперва Тень, затем – персонификация Демиана, являющегося воплощением нового центра личности; затем – Анима, позже – Птица; и наконец последней проявляется Мана-личность в виде Госпожи Евы.
Однако, часто архетипы более простой природы проявляются на ранних стадиях процесса, и сразу не замечаются, как это произошло в случае с Птицей на замковом камне, располагавшейся над дверью Синклера. На этой стадии сознательное еще не готово принять равнозначность бессознательных видений.
Каждый архетип исчезает, как только получает объединение на уровне сознания. Новые, более простые, остаются проявленными, в более совокупном и прочном виде. Различие между прошлым и будущим исчезает, когда усвоены вечные ценности. Таким образом эти коллективные образы снов могут обретать пророческое содержание; подобные переживания Синклер испытывает ближе к концу повествования.
Индивидуация, которая в конце концов достигается, совпадает с окончанием романа. От всех проекций удалось освободиться, новое мировоззрение установилось и упрочилось.
Глава первая – «Два мира»
Юный Эмиль Синклер поставлен в тупик осознанием существования двух миров: светлого мира отца и матери, чести и любви, библейских текстов и мудрости; и темного мира призраков, монстров, злодеяний и пороков. Синклер причисляет себя к светлому миру. Неминуемое влечение, которое Синклер испытывает к тёмному миру, сменяется полным доминированием его олицетворения – Франца Кромера. Мелкие кражи, ложь, призванные утихомирить Кромера, подтачивают превосходство светлого мира, и дозволяют проникновение мира тёмного. Кромер – архетип Тени.
ГлаваВторая – «Каин»
Синклер знакомится с Демианом, чья необыкновенная личность привлекает его. Демиан странным образом сильно напоминает Синклеру его самого; возможно, в сильном влиянии первого на Синклера кроется тайна. Демиан становится другом, проводником, который помогает ему избавиться от навязчивого Кромера. Демиан объясняет Синклеру двойственную природу всех вещей. Каин представлялся злодеем для всех праведных людей, серой толпы, однако печать коей был отмечен его лоб, вселявшая ужас в сердца простых смертных, могла быть печатью героя. Теперь Демиан предстаёт как архетипический, лукавый гений разума, некий Мефистофель, который вечно хочет зла и совершает благо. У него есть сила уничтожить мир Авеля, однако и абсолютное зло, представленное в виде Кромера, подлежит уничтожению от его рук. Он принадлежит обоим мирам. Отец Синклера предостерегает того о нечестивых учениях гностиков, пока что это представляется истиной; Синклер чувствует что-то от Каина в Демиане и в самом себе; ту же печать. Это знание и принятие освобождает Синклера от навязчивых мыслей о Кромере.
ГлаваТретья – «Разбойник»
Обетованная земля детства осталась позади. Похоть и начало зрелости вступают в свои права. Взаимоотношения полов каким-то образом связаны со грехом, с тёмным миром. Но на этот раз тёмный мир, секс – уже внутри Синклера, а не снаружи, как Франц Кромер. В разгаре этого нового кризиса Демиан снова появляется, и убеждает Синклера о том, что оба мира равнозначны. Эти два мира дополняют и уравновешивают друг друга. Природа не делится на хорошее и плохое. Вопрос в том, принимаешь ли ты это двуединство. Разбойник, распятый на кресте, не покаялся в своих грехах перед смертью. Он остался верен себе, подобно Каину. Таким образом, сцена распятия была логически завершена. И может быть, нам стоит поклоняться наравне как Богу, так и Дьяволу, ибо оба этих начала в объединении символизируют мир.
ГлаваЧетвертая – «Беатриче»
Синклер покидает дом и начинает жить в пансионе. Объятый одиночеством, вдали от Демиана, он ищет общения среди беспечных учеников. Он начинает вести разгульный образ жизни; бунтуя против мира, он грубит отцу, устоявшемуся авторитету. Однако в пьяных оргиях он не находит ответа на свои вопросы. Затем, ввесеннююпору, он встречает в парке девушку. Она – определенно его любимый «тип», и размышления о ней занимают его воображение. Синклер даёт ей имя Беатриче, «хотя никогда не читал Данте». Его увлечённость Беатриче перерастает в настоящий культ, который полностью меняет его образ жизни. Кутёж с дурными компаниями его более не интересует. Он пытается полной их противоположностью, а именно – святым, почитающим духовную любовь. Несмотря на то что с реальной девушкой он не перемолвился и словом, его разум отныне занят лишь её образом.
Наконец, он приступает к написанию её портрета. Схожести с девушкой получившийся портрет не имеет, однако он изображает мечты о ней. Синклер постоянно общается с картиной, словно ей есть что ему рассказать. Он даже замечает сходство между портретом и Демианом, и, через некоторое время, сходство с самим собой. Оба они – составляющие Синклера. Теперь он понимает, что имел в виду Новалис, когда писал: «Судьба и нрав суть имена одного понятия». Синклер рисует собственную судьбу, которая находится в нём самом, знает обо всех его действиях, управляет ими. Судьба похожа на Беатриче, на Демиана и на него самого.
В свете этого нового понимания Синклер приступает к работе над новыми изображениями, идущими из его души: птица на замковом камне над отцовской дверью. Онрисуетпопамяти. Головаптицы – жёлтая. Она наполовину высовывается из земли, или из яйца. Фон – небесно—голубой. Занятыйэтойкартиной, онтеряетизвидуБеатриче. Более она не утоляет жажду его души.
Глава пятая — «Птица выбирается из яйца»
Синклер посылает Демиану по почте картину с птицей. Последний отвечает:
«Птица выбирается из яйца. Яйцо — это мир. Кто хочет родиться, должен разрушить мир. Птица летит к Богу. БогазовутАбраксас».
Читая ответ, Синклер слышит как школьный учитель рассказывает в лекции о гностическом божестве Абраксасе, который символически объединял в себе добро и зло. БожествозатрагиваетструныдушиСинклера. Начинается новый виток духовного развития: стремление всей жизни – объединение противоположностей. Однако, онпоканеготовкэтому.
Сны становятся чрезвычайно важными. Они захватывают Синклера намного сильнее нежели окружающий мир. Один сон снова и снова предстает перед ним: страстное, на грани кровосмешения объятие с женщиной, напоминающей мать и Демиана одновременно. Она олицетворяет как благословение, так и преступление, как мужчину, так и женщину. Это и есть поклонение Абраксасу. Синклер понимает, что любовь не является лишь тёмным животным влечением, но так же она не является одухотворенным почитанием Беатриче. Она – и то и другое одновременно. Она становится его целью, зовом внутреннего голоса, олицетворением снов. Рисование означает заполнение сознательного производными сновидений.
В колледже, в дали от дома, избегающий близких контактов с одноклассниками, Синклер продолжает свои непрерывные поиски. Случайно он завязывает дружбу со несостоявшимся богословом по имени Писториус, игра которого на органе привлекла Синклера во время одинокой вечерней прогулки. Синклер ощущает, что Писториус так же находится в поисках единения между собой и окружающим миром. Музыка – замечательный способ объединять небеса и преисподнюю, поскольку музыка лежит за пределами морали. СинклермногомуучитсяуПисториуса. Вместе они практикуют огнепоклонничество. Глядя на огонь, они отдаются во власть иррациональных видений, что отдаются гулким биением у них внутри; огонь, уничтожающий различия между ними и природой. Они чувствуют – внутри каждого человека есть изначальное понимание корня вещей, которое даёт возможность воссоздать всю природу, как её когда-то создал Бог.
Чем больше он узнаёт от Писториуса о том, что тело показывает в своём физическом развитии всю эволюцию животных видов, тем больше приходит понимание, что душа содержит весь опыт, накопленный человеческой расой (коллективное бессознательное Юнга). Каждый ребёнок способен повторить достижения человека. Всякая личность должна познать сознательное этого мира, которое она носит внутри себя.
С каждой беседой с Писториусом Синклер поднимает голову все выше, чувствуя себя все менее отгороженным от мира. Жёлтая птица в его снах все выше поднимается, высвобождаясь из скорлупы.
Глава шестая – «Борение Иакова»
Писториус рассматривает всьерьёз все сны Синклера, и помогает ему продвигаться по пути само-реализации. Он догадывается о существовании его повторяющегося инцестуального сна о Демиане-Матери, и уговаривает Синклера полностью жить этими снами. Однако Синклер пока не может полностью довериться зову внутренних голосов. Но он принимает тот факт, что Абраксас не возражает против каких бы то не было проявлений его души, дурных или возвышенных.
На этой стадии развития Синклер встречается с персонажем, повторяющем его ранний опыт – учеником Кнауэром. Что-то подсказало Кнауэру, что Синклеру можно доверять, и он открылся, так же как ранее Синклер открылся Демиану. Кнауэр пытается научиться контролировать себя, управляя желаниями собственного тела. Он так же ассоциирует сексуальное с грехом, и хочет очиститься. Но Синклер пока не способен помочь Кнауэру, несмотря на то что спасает того от самоубийства.
Снова Синклер проводит дни и ночи, рисуя гермафродита – полумужчину, полуженщину своих снов. Он продолжает борьбу, до тех пор пока не становится способен полностью идентифицировать себя с этим образом – теперь прошлое и будущее лежит перед ним как на ладони. Эта картина из его снов, с которой он столь упорно боролся, дарует ему благословение.
Пришло время – Писториусу больше нечему учить Синклера. С этого момента Синклер должен идти дальше самостоятельно. После болезненного расставания он шатается по ночным улицам в одиночестве. Он чувствует, словно попал на перекрёсток всех дорог, и потерялся среди них, лишенный помощи.
Глава седьмая – «Госпожа Ева»
Следуя совету Писториуса и стараясь жить своими снами, Синклер пускается на поиски женщины-мужчины, таинственной соблазнительницы своих сновидений. Он пытается найти её на железнодорожных станциях, в поездах. Новсётщетно. Однажды, дождливымвечером, онвстречаетДемиана. Друзья обсуждают дух Европы, попытки людей сбиться в плотное стадо, и тем самым избежать собственной судьбы. Погружённая в научные достижения, Европа живёт выгодой, получаемой от мира, но она совершенно лишилась духовного. Настоящая воля природы звучит лишь в душах считанных единиц, таких как Демиан и Синклер, Иисус и Ницше.
Случайно Синклер знакомится с матерью Демиана, чувствуя себя так, будто наконец вернулся в родные края. Она – та самая мать, искусительница и богиня его снов. В неё Синклер был влюблён всю жизнь. Владеть ею означало владеть собой, найти себя. Он выражает любовь к ней аллегорией: она – море, а он – река, впадающая в её воды.
Однако даже это возвращение домой – лишь временная передышка на вечном пути к Самости. Люди, помеченные печатью Каина, должны быть готовы к созданию нового будущего на мёртвых обломках современной Европы. Они – инструменты судьбы. Перед Синклером предстаёт видение, и то же видение приходит к Демиану – касающееся всего мира. Мир балансирует на краю гибели и перерождения.
Глава восьмая – «Начало конца»
Синклер проводит несколько счастливых летних месяцев в обществе Госпожи Евы. Но лето близится к концу. Надо всеми радостями нависает тоска от предстоящего расставания. Объявленавойна. ИСинклер, иДамианзаписываютсявдобровольцы.
Люди вокруг Синклера умирают, поглощенные Госпожой Евой. Её чело взрывается снопом звёзд. Одна из звёзд летит прямо в Синклера. Раненный, он приходит в сознание в госпитале. РядомлежитсмертельнораненныйДемиан. ОнпрощаетсясСинклером. Отныне – ДемианживётвдушеСинклера.
Параллельно с действием романа разворачивается серия снов, в которых во всех случаях ориентировка сознательного происходит в соответствии с реакциями бессознательного.
B. Обсуждение в свете юнгианской психологии
Большинство случаев, привлекавших внимание доктора Юнга в плане психотерапевтической практики, касались кризиса среднего возраста, когда индивид осознаёт трудность нахождения смысла своего существования. Некоторые в этом возрасте даже начинают заигрывать с идеей суицида. ТакимибылслучайГерманаГессе.
Приближаясь к своему сорокалетию, в середине первой Мировой Войны, Гессе жил в полной изоляции, не в силах разрешить тупиковую ситуацию жизни, в которой он оказался. Окружение потеряло для него всякую важность, или, говоря терминами юнгианской психологии – либидо замкнулось от внешнего мира и обратило свою энергию внутрь, питая ею архетипы, которые, в свою очередь, влияют на эго, сокрушая и погружая личность во тьму. Тем не менее, благодаря успехам доктора Ланга (Писториуса в романе), произошло последовательное высвобождение энергий, хранившихся в бессознательном, и эти энергии оказались способны пробить отгороженность Гессе от мира.
Одинокий художник переживает перерождение. Новый Гессе — под именем Синклер — описал свои приключения в пути к постижению Самости. Реализация архетипических энергий, производимая личностью, послужила восстановлению связи с вечными архетипами всего человечества, и выдвинула его на новый, более независимый уровень. Интеграция архетипов в сознание более высокого уровня означала искоренение одиночества личности, объединение её с непрерывной цепью событий мира.
«Сознание, что моя проблема — это проблема всех людей, проблема всей жизни и всякого мышления, осенило меня как священная тень, и меня охватили страх и благоговение, когда я увидел и вдруг почувствовал, как глубоко причастны моя сокровеннейшая жизнь, мои самые личные мысли к вечному потоку великих идей.»
Немного о заглавии романа: «Демиан — история юности, написанная Эмилем Синклером». Почему именно юности? Бергер предполагает, что помещение действия новеллы в пору молодости позволит придать ей характер «Развертывающегося романа». Тем не менее, юность так же можно рассматривать как архетип, в котором прошлый опыт и прежняя личность символически объединяются с перспективой новой жизни и нового витка развития. Гессе, достигнув средних лет, наконец-то смог продолжить своё развитие как художник, развитие, которое было прервано в хрупкие дни его молодости: именно здесь сходилась точка, объединяющая горизонты старой и новой жизни. Гессе не интересовал успех, который сильно пошатнулся в Германии из-за его неприятия войны. Он отказался от награды Fontane.
III. Заключение
Поворотный момент, период кризиса, случился в жизни и творчестве Гессе между 1906-м и 1922-м годами. Целью данной диссертации была попытка показать, как впечатления, полученные в ходе общения с докторами Лангом и Юнгом, вылились в обновление картины мира; эта перемена проявлялась в работах последующих лет. Относительно периода кризиса в своей жизни Гессе писал в 1930-м:
«Так же однажды мне пришлось отбросить прочь своё безмолвие и созерцательную философию. В то время я полностью переменил направление. Однако все великие догматы веры, будь то Гёльдерлин или Ницше, Будда или Лао Цзы, подтверждали необходимость возращения к творчеству и созерцательности».
Гессе «изменился» в отношении своего понимания мира и своего отношения к нему; в то же время он остался так же внимателен к излюбленным основам: немецкому романтизму, восточной философии и интровертным наклонностям. В главе «Введение» я представил отношение Гессе к немецкому романтизму. Я так же дал краткий обзор психологии К.Г.Юнга, объясняющей природу и назначение снов, рисования картин, архетипов, гностицизма и т.д.
В последствии я показал как определённые ситуации и архетипы, впервые проявляющиеся в четырех историях, обсуждаемых в Главе III, снова показываются во всех крупных произведениях.
Демиан, архетип Самости, стал прототипом для Сиддхартхи и для старого Мастера Музыки из «Игры в бисер». Лишь в последствии (в 1943-м) Гессе сформулировал эту символику следующими словами:
«При некотором наблюдении обнаруживается, что наше субъективное, эмпирическое, личностное Я чрезвычайно капризно, непостоянно и очень зависимо от внешних влияний… Однако существует и другое Я, сокрытое, проникающее во внешнее, сливающееся с ним, но никоим образом на него не похожее. Это второе Я – высшее, сакральное (индусы называют его Атман,отождествляя с Брахмой), это не просто часть нас, а божья искра, корень жизни, совокупность под- и надличностного».
«Два мира», сосуществующие в душе Синклера, образуют два базовых мотива в романах Гессе, проявляя себя в Гарри Галлере и волке, Нарциссе и Златоусте, в Кляйне и Вагнере, и наконец, в главе «Два полюса» из «Игры в бисер». Эти два мира – китайские инь и ян. Вместе они составляют единый символ, Тайцзиту, который Юнг использовал в качестве иллюстрации взаимодействия сознательного и бессознательного.
Случайная встреча Синклера и отображения его души, Беатриче, повторяется в сцене встречи Кляйна и Терезины, а так же в отношениях Гарри Галлера и Гермины. В каждом случае Анима ведёт своего друга к лучшему пониманию самого себя. Несмотря на то что в «Игре в бисер» нет персонажей-женщин, мир «инь», тем не менее, представлен в виде Плинио Дезиньори. Йозеф Кнехт возвращается в мир, так как чувствует недостаточность интеллектуального мира в отсутствии его аналога – реальной жизни.
В своей работе я показал, как понимание литературного творчества Гессе улучшается в свете юнгианской психологии, особенно при рассмотрении его ранних работ. Прямое влияние Юнга, однако шло на убыль с годами в такой же пропорции, в которой Гессе как поэт всё более утверждался в базисе своей жизненной философии. Достигший зрелости Йозеф Кнехт занял своё место среди величайших людей истории, таких как Томас фон ден Траве и Отец Якоб. И он столь же далёк от Эмиля Синклера, юного искателя, сколь Герман Гессе времен первой Мировой Войны далёк от обладателя Нобелевской премии наших дней.
*******
Сокращено Эмануэлем Майером, с диссертации 1953 г. , работа защищена в качестве составной части экзамена для получения степени доктора философских наук, Министерство образования Германии, Высшая школа Искусств и Наук. Университет Нью-Йорка, Вашингтон-Сквер, Нью-Йорк. Диссертация доктора Майера в печати не издавалась. Это сокращение помещено в Интернет HHP, с любезного разрешениядоктора Майера.
Архетип — термин для обозначения содержания коллективного бессознательного , т.о. врожденных идей, или тенденция к организации опыта в рамках врожденно-предопределенных паттернов. К.Г.Юнг:»…наиболее глубоко лежащий слой, в который можно проникнуть в исследовании бессознательного, — не что иное, как первобытное мышление. Архетипы — наследство, доставшееся нам от предшествующих поколений. Наследство, от которого мы не можем отказаться при всем своем желании».
Ср. «PsychologieundDichtung,» К.Г. Юнг, стр. 324, 325 в «PhilosophiederLiteraturwissenschaft» , редактор Эмиль Эрматингер, изд-во «JunkerundDünnhaupt», Берлин, 1930. ТакжеХ. Мауэрхофер, «Die Introversion, mit spezieller Berücksichtigung des Dichters H.H.», стр. 46,51.
Анима — (Anima / Animus). Основная психологическая структура в бессознательном. Дополнение к персоне, анима или анимус сосредоточивают в себе весь психологический материал, не соответствующий сознательному «я»-образу человека как мужчины или женщины. Первоначальное представление Анимы/Анимуса как отдельной личности противоположного пола становится связью между сознанием и бессознательным и постепенно интегрируется в самость.
Тень (Schatten) — архетип, служащий средоточием материала, подавленного сознанием. Он может включать материал, противоречащий социальным стандартам, так же как и желания, тенденции, воспоминания и опыт, отвергаемый человеком. Тень — это кладезь творческой и инстинктивной энергии, спонтанности и жизненности.
Хьюго Болл, «Герман Гессе: его жизньего работы», изд-во «FretzundWasmuth», Цюрих, 1947; стр. 163.
То же утверждение см. у Дж.М.Л. Кунце в новейшем исследовании «Жизнеописание и
мировоззрение в романе Г.Гессе «Сиддхартха», Malinberg, Herzogenbusch, 1949, стр.20:
«Здесь (точка зрения Гессе на отношение Жан Поля к бессознательному) мы находимся в центре «коллективного бессознательного» Юнга, влияние которого на Гессе более заметно нежели влияние Фрейда: « восхищение писателя перед основателем психоаналитической школы был настолько велико, насколько это возможно. Юнг не стремился обнажить бессознательное или бороться с ним волевым преодолением, но через подтверждение восходящего потока импульсов идущих из глубины души помочь обрести цельность и спасение; Юнг оказал значительное влияние на внутреннюю жизнь писателя в годы войны. От Юнга Гессе получил знание о том, что бессознательное может многому научить нас; переплетаясь с бытием, оно дополняет его, заново раздвигает его границы.»
Ср. Письма Юнга и Гессе во «Введении» [см. Полнуюверсиюдиссертации], стр.[неразборч.] истр.4-b. [см. такжеК.Г. Юнг, «Письма», II, 1946-1955, подред. Аниэлы яффе, « Walter», 1972, стр.183f.; так же в: Бенджамин Нельсон, «Hesse
and Jung. Two Newly Discovered Letters», The Psychoanalytic Review, vol 50,1963, pстр.11-16. Статья Б.Нельсона так же содержит ответ Гессе на посланную ему Э.Майером копию письма Юнга. Гессе написал что, как человек, предпочитающий не вмешиваться, он не читал письма.
Макс Шмид, «Герман Гессе, его путь и превращения»HermannHesse, WegundWandlung, изд-во «FretzundWasmuth» Цюрих, 1947.
Индивидуация -процесс развития личности на основе интеграции сознательного и бессознательного опыта.
Самость — Архетип центрирования и психологического порядка. Он направляет функционирование целостной психики по пути интеграции. Самость осуществляет баланс и гармонизирует в психике различные противоположные элементы.
Аналогичный случай см. в сон 21 в «Психология и алхимия» , К.Г. Юнг, изд. «RascherVerlag» Цюрих, 1944, стр. 129. — «Мы здесь были всегда, только ты нас не замечал».
Мана-личность – (Mana-personlich-keiten) — персонифицированный архетипический образ сверхъестественной силы. Мана-личность является доминантой коллективного бессознательного, хорошо известного архетипа могущественного человека, являющегося в виде героя, лидера, руководителя, колдуна, мага, целителя, святого, управителя людей и духов, друга Бога.
Essays on a Science of Mythology, by C.G. Jung and C. Kerenyi, published for Bollingen Foundation by Pantheon Books, 1949; The Psychology of the Child Archetype, especially pages 112, 115, and the Chapter The Child as Beginning and
End, стр. 133.
Ср. С интерпретацией сказки Гофмана «Золотой горшок», см. в «Гештальт бессознательного», стр. 298. Гофман, которому было около 40 лет на момент написания сказки, изображает себя в виде молодого человека. Сам Гессе рассматривал «Золотой Горшок» как «драгоценный учебник по всему мировому естествознанию ». (Kurzgefasster Lebenslauf in Traumfährte, стр. 120).