» align=»center»>Religio Perennis
Одним из ключей к пониманию нашей настоящей природы и предназначения является тот факт, что вещи в этом мире никогда не являются пропорциональными размаху нашего разума. Наш разум предназначен Абсолюту, иначе он ничто; из всех сознаний в этом мире только человеческий дух способен к объективности, и это предполагает – или доказывает, — что Абсолют только человеческому разуму дарует силу достигнуть окончательного совершенства в том, что может быть усовершенствованно и достигнуть полноты того, что он есть.
То же и в случае воли, которая есть не более чем продолжение или дополнение нашего Интеллекта: цели, которых она стремится достичь или которые жизнь возлагает на нее, также несоизмеримы с ее пределами; только «божественная реальность» может удовлетворить жажду полноты нашей воли или нашей любви. Что делает нашу волю человеческой, и потому свободной, есть тот факт, что она соразмерна Богу; только в Боге она может оставаться свободной от всех ограничений, то есть свободной от всего, что ограничивает ее природу.
Важнейшей функцией нашего разума является способность различать между Реальным и иллюзорным, или между Неизменным и переменчивым, а важнейшей функцией воли является присоединение к Неизменному или Реальному. В этой способности различать и в этом присоединении заключается сущность всей духовности; вознесенные до высочайших уровней или сведенные к чистой сущности, они составляют изначальную универсальную основу всего человеческого духовного наследия, или то, что может быть названо religio perennis
***
Метафизическое различение есть «разделение» между Атманом и Майей; медитативная погруженность или универсальное сознание, напротив, способствуют «союзу» между Атманом и Майей. Различение – разделяет
Перефразировав известное изречение св. Иренея, о religio perennis можно сказать так: Реальное входит в иллюзорное, чтобы иллюзорное могло вернуться в Реальное. Это – мистерия, вместе с метафизическим различением и созерцательной сосредоточенностью, которые ее составляют, она одна имеет значение в абсолютном смысле, с точки зрения гнозиса; для гностика – в этимологическом и самом верном значении этого слова – в конечном счете нет другой «религии». Это то, что Ибн Араби называл «религией Любви», делая акцент на элементе «реализации».
Двусоставное определение religio perennis – как различения между Реальным и иллюзорным и комплексной и постоянной концентрации на Реальном – предполагает вдобавок критерий врожденной ортодоксии, свойственный всем религиям и духовным учениям; чтобы быть ортодоксальной, религия должна заключать в себе мифологический и доктринальный символизм, устанавливающий важнейшие различия, и она должна предоставлять путь, который обеспечивает как совершенство в концентрации, так и ее продолжительность; другими словами, религия ортодоксальна, если она предоставляет достаточное, путь не всегда исчерпывающее, представление об абсолютном и относительном, а также их взаимных отношениях, и духовной деятельности, которая созерцательна по своей природе, и наградой за которую является постижение нашего предназначения. В отличие от нее, гетеродоксия всегда стремится изменить либо идею божественного Принципа, либо способ его достижения; они предлагают мирскую, профанную или, если угодно, «гуманистическую» подделку под религию или мистику, не содержащую ничего, кроме эго и его иллюзий.
***
…
Анализ есть одна функция интеллекта, синтез – другая; всеобщее отождествление интеллекта со сложностью и простоты с предубеждением обычно не имеет никакого отношения к истинное природе Разума. Также можно сравнить интеллектуальное видение с оптическим: есть вещи, которые должны быть обследованы в деталях, для того, чтобы быть понятыми, и есть другие, которые лучше видятся с некоторого расстояния, и которые, проще говоря, так передают свою истинную природу более ясно. Истина может расширяться и видоизменяться бесконечно, но она также содержится в «геометрической точке»; постигнуть эту точку – самое важное, какой бы символ или символизм ни приводил к размышлению.
Истина одна, и было бы бессмысленно отказываться искать везде, кроме отдельного места, так как Разум содержит в своей основе все, что истинноместа, так как ать в ее ию.ую природу более ясно., и истина будет проявлена, как только Разум попадет в атмосферу Откровения. Пространство может быть представлено как окружность, как крест, спираль, звезда или квадрат; и как нельзя с помощью одной фигуры представить природу пространства, так же не может быть только одного учения, с помощью которого можно получить доступ к Абсолюту и отношениям между изменчивым и Абсолютным; иными словами, верить, что есть только одно истинное учение то же самое, что и отрицать многочисленные геометрические фигуры, описывающие характеристики пространства или, выберем другой пример, множественность человеческих сознаний и точек зрения. В каждом откровении Бог говорит «Я», проявляя себя с другой точки зрения, нежели в предыдущих откровениях, отсюда появление несоответствий на формальном уровне.
Могут возразить, что разнообразные геометрические фигуры не одинаковы по своему объему, чтобы служить .эквивалентом между графическим символизмом и пространственной протяженностью, и потому только что сделанное сравнение может быть использовано как аргумент против эквивалентности традиций: на это мы ответим, что разнообразные традиции и не предполагаются абсолютно эквивалентными путями к спасению или освобождению. Кроме того, хотя круг, не говоря уже о точке, более точно соответствует форме пространства, чем крест или любая другая фигура, и хотя потому он более точно отражает природу протяженности, все еще подлежит обсуждению: выражают ли крест, квадрат или спираль явную природу реальности, которую круг и точка выражают неявно; отличающиеся фигуры не являются взаимозаменяемыми, иначе бы они не существовали, а также они ни в коей мере не являются различными видами несовершенных окружностей; крест бесконечно ближе к законченности точки или окружности, чем овал или трапецоид, например. Аналогичные сравнения применимы к традиционным учениям, чтобы обнаружить между ними различия в форме и ценности.
***
Но вернемся к religio perennis, обозначенную нами как метафизическое различение и объединяющее сосредоточение, или как спуск божественного Принципа, который становится проявленным, чтобы проявленное могло вернуться к Принципу.
В христианстве, согласно св. Иринею, бог «становится человеком», чтобы человек смог «стать богом»; в индуистских терминах это звучит так: Атман становится Майей, чтобы Майя могла стать Атманом. В христианстве созерцательная практика сосредоточена на Реальном, пребывающем в проявленном («Слово стало плотью»), чтобы это Реальное могло пребывать в нас, которые иллюзорны, согласно словам, сказанным Христом в видении св. Екатерины Сиенской: «Я есть Тот, кто есть; ты та, которой нет». Душа пребывает в Реальном, в Царстве Божьем, которое «внутри нас», путем постоянной молитвы в сердце, как сказано в притче о несправедливом судье и запрете ап. Павла.
В исламе та же фундаментальная тема (фундаментальная, поскольку универсальная) проявилась с совершенно другого угла. Различие между Реальным и не-реальным подтверждается Свидетельством Единства (shahadah): соответствующее сосредоточение на Символе или постоянное осознавание Реального происходит из-за того же Свидетельства или с помощью божественного Имени, которое вмещает их, и которое по этой причине является квинтэссенцией всего Откровения Корана; это Свидетельство или это Имя также являются сущностью Откровения Авраама, через предков Исмаила, и восходит к примордиальному Откровения всей самитической ветви. Реальное «спустилось» (nazzala, unzila); оно вошло в нереальное, иллюзорное, «бренное» (fanin), становясь Кораном, или, обобщенно, Shahadah, или Ism («Имя»), которое есть звуковая и графическая сущность, или Dhikr (“Упоминание”), которое есть действенный синтез – и все это для того, чтобы на этой божественной ладье иллюзорное могло вернуться в Реальное, предстать перед лицом Господа, вне зависимости от того, какие смыслы мы вложим в слова «иллюзорное» и «Реальное». В этом взаимодействии заключена вся мистерия «Ночи Судьбы» (Laylat al—Qadr), которая есть «спуск», и «Ночи Восхождения» (Laylat al-Mi’raj), которая соответствует фазе восстановления; созерцательная реализация, или «объединение» (tawhid) сопровождает это восхождение Пророка вплоть до Рая. «Воистину», — говорит Коран, — «молитва охраняет от больших и малых грехов, но упоминание Аллаха сильнее»
Буддийский подход близок христианскому в этом вопросе (но бесконечно далек в остальном) – с одной стороны он основан на том, что «Слово стало плотью», с другой – он ничего не знает об антропоморфизме Создателя. Буддизм основан на противопоставлении Нирваны, Реального, и Сансары, иллюзорного; путь состоит в том, чтобы познать, что Нирвана есть Шуньята (пустота), и концентироваться на спасительном проявлении Нирваны, Будде, который есть «проявление Пустоты». В Будде, а именно в его форме Амитабхи, Нирвана становится Сансарой, чтобы Сансара стала Нирваной; и если Нирвана есть Реальное, а Сансара – иллюзорное, то Будда есть Реальное в иллюзорном, а боддхисаттва есть иллюзорное в Реальном, и это предполагает символизм Инь-Ян. Путешествие из иллюзорного в Реальное так описано в Праджняпарамита-хридайя-сутре: «Иди, иди – иди на другой берег, пристав к другому берегу, О Просветленный, будь благословлен!»
***
Такова природа вещей, что каждое духовное движение ставит человеческое в противоположность Божественному; отсюда проистекают три проблемы: первое – это сам человек; второе – это Бог, как он пожелал себя открыть человеку; третье – это человек, преображенный Богом, как результат духовного устремления.
С точки зрения человеческой субъективности, человек есть контейнер, а Бог – содержимое; с божественной точки зрения, если ее вообще можно постигнуть, все наоборот – все вещи содержатся в Боге и ничто не может содержать его. Сказать, что человек содержит в себе образ Бога, значит в то же время, что Бог частично принимает этот образ, проявляясь в человеке; Бог есть чистый Дух, и следовательно, человек есть разум или сознание; и наоборот, если человек определен как разум, Бог представляет собой Истину. Иными словами, Бог, желая проявить себя в аспекте Истины, проявляется в человеке настолько, насколько человек наделен разумом, так же, как он проявляется в страдающих людях в своем милосердии, или в свободолюбивых как спасающий Закон.
«Доказательство» Бога и религии заключено в самом человеке: «Знающий свою природу, знает и Небеса.» Мы должны извлечь из потребностей нашей природы ключ уверенности, который открывает дверь Божественному Откровению; говоря «человек» мы также подразумеваем «Бог», говоря «относительное» мы имеем в виду «абсолютное» Человеческая природа в целом и человеческий разум в частности не могу быть понять в отрыве от религиозного феномена, который раскрывает нам их наиболее полно: постигая трансцендентную – не «психологическую» — природу человеческого бытия, мы также постигаем природу откровения, религии, традиции; мы понимаем их возможность, необходимость и истинность. И постигая религию, не в ее частных формах, не ее букву, но ее дух, ее бесформенную сущность, мы постигаем также и религии, понимаем их во всей их множественности; это уровень гнозиса, или religio perennis, на котором все внешние разногласия и догмы раскрывают свой истинный смысл и разрешаются.
***
На внешнем уровне, зависящем от обстоятельств, который несмотря ни на что имеет значение для человека, есть связь, согласованность между religio perennis и девственной природой, а также с примордиальной обнаженностью, созданием, рождением, возрождением, священником в Святая Святых, отшельником в пустыне, индийским Садху, индийцем, пребывающем в беззвучной молитве в горах. Нетронутая природа есть только остаток от Рая земного, и в то же время прообраз Рая небесного; святилища и одеяния разнятся, но девственная природа и человеческое тело остаются преданными изначальному единству. Сакральные искусства, который, кажется, уводят от этого единства, на самом деле служат для того, чтобы передавать человеку божественные послания, воспринимать которые непосредственно человек разучился; путь любви ведет к состоянию наполненности, обогащенности, тогда как путь гнозиса ведет прямо к природе, простоте и Тишине; таков контраст между изобилием готики и умеренностью.дзен. Но это не должно заставлять нас упускать из виду тот факт, что все внешние построения всегда зависят от обстоятельств, и потому возможны любые комбинации и варианты, особенно поскольку в духовности каждая возможность может быть реализована в разнообразных модальностях.
Цивилизация целостна и здорова только до той поры, пока она основана на «невидимой» религии, лежащей в основании, religio perennis, которая, пока ее проявления и формы открыты для Бесформенного и ведут к Первоисточнику, направляет человечество к потерянному раю, а также к невыразимому и безвременному Блаженству. Так как Первоисточник одновременно внутри нас и перед нами; время есть лишь движение по спирали вокруг недвижимого Центра.