Осеннее солнцестояние в Санкт Петербурге заставило меня отложить поездку в Крым. Точнее в Крым я выехал прямым поездом из Санкт-Петербурга. Больше всего на свете люблю поезда. Поезд — это пространство без конкретного «воплощения», пространство где сознание оказывается максимально свободно для восприятия новой информации. И я читал. За дорогу туда и обратно я прочитал больше чем за последние два месяца вместе взятые. Но о прочитанном стоит писать отдельно, ведь я сделал потрясающее для себя открытие — которое заставило меня отказаться от моих более ранних утверждений что «в наше время не осталось настоящих писателей».
А еще в поезде хорошо писать дневник. Дневник я писал в поезде, а затем в Коктебеле, запершить в своем номере и неожиданно столкнувшись с состоянием той благословенной пустотности которая может быть наполнена. Только в поезде можно обрести это переживание тишины, пустотности необходимое для рождения танцующей звезды. Впрочем, одной пустотности было бы недостаточно, но сейчас моя душа оплодотворена новым присутствием.
Коктебель. Наконец-то я увидел дом где жил, писал и рисовал Макс Волошин. Один из двух моих любимейших поэтов серебряного века. Приехал я сюда не просто так а с докладом на конференцию посвященную Волошину. И сейчас самое время описать мои ощущения от конференции и от себя.
Сразу скажу, по зрелому рассуждению я считаю что доклад я провалил. Вначале, там мне казалось что это не так, и что было на уровне. Но честная рефлексия на обратном пути, заставляет признать очевидное. Я не смог раскрыть то что хотел. Паралелизм Юнга и Волошина в их мистерии спасения Бога был не раскрыт. Сказано мало, сказано недостаточно, сказано неярко. Вне своей привычной среды я мог только внимать, а не создавать.
Что же касается остальных докладов то они были очень разные. Было два доклада которые показались мне самым сильным из всего что я слышал последний год точно. Это доклады Лютовой и Титаренко. Поразило насколько мастерски докладчики разбирали тончайшие грани символической ткани переплетенной с биографическими данными. Когда слушаешь ТАКИЕ доклады — испытываешь смешанные чувства с одной стороны грусти от малости своих знаний по сравнению с этим, а с другой радости от возможности увидеть этот горизонт, увидеть направление движение.
Но и остальные доклады были выдержаны на достаточно высоком уровне — каждый по своему, каждый приносил свою грань к пониманию общей картины.
После конференции мне удалось краешком прикоснуться к тайному дыханию Коктебеля. Кажется меня допустило лишь на порог, на веранду, по касательной, наполовину но и этого было достаточно чтобы открыть для себя доселе неведомые краски жизни.
В общем читал, писал, ходил по пляжам и горам, видел сны, встречался с интересными людьми — короче пожил я эту неделю на полную.