Майкл Осирис Снаффин (2001)
Алистер Кроули и легенда о Пасифае
В своем комментарии к Иерофанту в Книге Тота Кроули пишет: «У этой карты имеется четкий садистский аспект; поскольку он происходит от легенды о Пасифае, прототипе всех божеств, имеющий бычий облик, то носит неестественный характер. Он сохранился в таких религиях как шиваизм, и, значительно выродившись, в христианстве».[1]
Кроули, будучи верен себе, более об этом не упоминает, предоставляя дальнейшее исследование этой, казалось бы, обыденной темы любознательному читателю. Так в чем же смысл легенды о Пасифае и каково ее значение в трактовке аркана Иерофанта и для Нового Эона в целом? Ответ на этот вопрос следует искать в работах самого Кроули, однако прежде давайте освежим в памяти легенду.
Действие происходит на древнем Крите. Царю Миносу Посейдон посылает прекрасного белого быка, дабы царь принес его в жертву богу. Однако Минос настолько поражен красотой быка, что оставляет его себе, а вместо него приносит в жертву другого, из собственного стада. Посейдон разгневан таким поворотом событий и в отместку заставляет супругу Миноса Пасифаю воспылать страстью к этому белому быку. С помощью хитроумного Дедала, смастерившего ей деревянную корову, покрытую настоящей шерстью, она совокупляется с быком, и вскоре на свет появляется плод их любви – чудовищный Минотавр.
У Кроули мы находим небольшую заметку касательно этой истории, весьма поучительную. В Paris Working он так разъясняет основной посыл, стоящий за легендой о Пасифае: «Великая идея магов всех времен – обрести Мессию путем сексуального соития . В Ассирии, например, как и в Древнем Египте, практиковался инцест: в Ассирии между матерью и сыном, в Египте между братом и сестрой. У финикийцев была распространена связь между отцом и дочерью, в Греции и Сирии процветало скотоложство, хотя сама идея пришла из Индии. Иудеи, впрочем, стремились добиться аналогичного результата путем инвокаций. Мусульмане практиковали гомосексуальные отношения, а средневековые алхимики проводили химические эксперименты со своим семенем, пытаясь вырастить в реторте гомункула. Основной смысл здесь в том, что любая нетрадиционная сексуальная связь, возможно, будет иметь некое магическое следствие. Уместно в таком случае рассматривать отца ребенка как символ солнца, а мать как символ луны».[2]
Кроули продолжает, связывая вышесказанное с легендой о Пасифае: «Весенние ритуалы на Крите. Там был лабиринт; существовал культ бога Аписа, заимствованного из Египта; в лабиринте обитал священный бык, и каждый год во время весеннего праздника ему в жертву приносили двенадцать девственниц. Мы видим тут грубый акт скотоложства: бык покрывает Пасифаю, искусственно превращенную в корову. Имеется четкое стремление сделать из Минотавра, инкарнации солнца, Мессию. Они говорят, что имеют его, однако это не так».[3] Легенда о Пасифае подается Кроули как исторический пример «нетрадиционной сексуальной связи». Есть здесь также отсылка к священному белому быку, которому египтяне поклонялись наряду с Аписом, то есть еще одна «легенда о богах в бычьем облике». Двенадцать девственниц приносились каждую Весну в жертву в надежде на то, что, вступив в контакт с одной из них, Минотавр породит некое «магическое потомство». Идея того, что «отец ребенка рассматривается как символ солнца, а мать как символ луны», также находит в легенде свое подтверждение. Подлинным именем Минотавра у греков было Астериус, означающее «солнечный», а Пасифая, «сияющая над всем», была на самом деле критской богиней луны.[4] Двенадцать девственниц представляют двенадцать знаков зодиака, через которые солнце проходит во время годового круга.
Символизм легенды о Пасифае мы можем обнаружить и в самом аркане Иерофанта. Иерофант — это Осирис либо, рассматриваемый в нашем контексте, Серапис. Внимание быка сосредоточено на чреслах Женщины, Исиды, держащей в руках полумесяц, что позволяет безошибочно определить ее как богиню луны. Такие отношения между быком и Женщиной и устанавливают «четкий садистский аспект карты».
Легенда о Пасифае также интерпретируется в начале 16 –го Этира Видения и голоса, где мы начинаем осознавать ее значение: «Хрупкий, мерцающий образ туманного ландшафта, все преходяще. Главное, что открывается моему взору, это восход луны в полночь и коронованная девственница, оседлавшая быка. Они сходят на землю, и она начинает петь хвалебный гимн: Слава ему, образ чей — воплощение тяжкого труда. Его трудами и мой труд завершен. Ибо я, женщина, осмелилась, движимая страстью, возлечь с ним. И в том спасение мира, что я, обманутая богом, породила сына — стража лабиринта, имеющего два-и-семьдесят путей».[5]
Женщина эта говорит как Пасифая, носящая на голове корону царицы Крита. Бык сам по себе изначально соотносился с солнцем и был посвящен Аполлону. Дитя ее — Минотавр Астериус, то есть «солнечный», а лабиринт, о котором она говорит, это небесный экватор, поделенный на 72 дома, через которые за весь год проходит солнце. Комментарий к этому месту в 16-м Этире представляет современный взгляд на легенду о Пасифае, который можно найти в Таро Кроули: «Это указание на Пасифаю и Минотавра. Все мифологии содержат мотив Женщины и Зверя как средоточия культа. Некоторые племена на Тераи (заболоченные территории у южных подножий Гималаев – прим. переводчика) и в наше время отправляют своих женщин ежегодно в джунгли, поклоняясь затем в своих храмах получившимся в результате этой связи полуобезьянам. XI Ату демонстрирует эту тайну».[6]
На одиннадцатом аркане Вожделение изображена женщина, сидящая верхом на льве, образ почти идентичный тому, что мы встречали в 16-м Этире. Толкование этой карты в Книге Тота объясняет легенду о Пасифае в терминах Нового Эона: «Центральной мистерией прошлого Эона была идея Воплощения; все легенды о богочеловеке носили приблизительно схожий характер. Во всех этих историях отрицалось человеческое происхождение отца героя или богочеловека. В большинстве случаев отец представал как бог в образе определенного животного; животная форма была выбрана в соответствии с теми качествами, которыми создатели культа желали наделить божественного сына. Поэтому близнецы Ромул и Рем были рождены девственницей от бога Марса и вскормлены волчицей. На этом мифе была основана вся магическая сила Рима». Определенные отсылки можно также найти в эссе о Гермесе и Дионисе. «Говорили, что отцом Гаутамы Будды был слон с шестью бивнями, явившийся во сне его матери». Это еще одна версия легенды о Святом Духе и Деве Марии, которая позже зачала божественного сына, и отсылка к голубю из мифа о Ноевом ковчеге, приносящем благую весть о спасении. (Обитатели ковчега в данном случае символизируют плод, а воды потопа околоплодную жидкость).
«Похожие мотивы можно обнаружить в любой религии Эона Осириса как стандартную формулу умирающего бога». В этой карте мы видим, таким образом, отражение легенды о женщине и льве или, скорее, змее-льве (Эта карта соответствует букве Тет, то есть змею).
«Пророки начала Эона Осириса предвидели приближение того Эона, в котором мы живем сейчас, ожидая его с великим ужасом, не понимая необходимости смены эонов и воспринимая каждую перемену как катастрофу. Именно в этом кроется причина злобного обличения Зверя и Багряной Жены в 13, 17 и 18 главах Апокалипсиса; но на Древе Жизни путь Гимель, Луны, нисходящий свыше, пересекает путь Тет, Льва, дом Солнца, так что Женщина на карте считается Луной, ярко освещенной Солнцем и объединенной с ним, чтобы породить нечто, способное воплотиться в человеческой форме, Господина Нового Эона».[7]
Здесь Зверь и Багряная Жена даны как современное понимание элементов легенды о Пасифае. В Книге Закона они идентифицируются с Солнцем и Луной: «Знайте же, что избранный жрец и посланник бесконечного пространства есть Зверь, жрец из рода царского; и в жене его, именуемой Багряной Женой, дана вся власть. Они соберут детей моих в лоно свое; они принесут сияние звезд в сердца человеков». « Ибо вовеки он — солнце, она же — луна. Но для него — крылатое тайное пламя, а для нее — звездный свет, нисходящий с высот».[8]
Последняя строчка также соотносит Зверя с Хадит (крылатым тайным пламенем), а Багряную Жену с Нуит (звездным светом, нисходящим с высот). Похожим образом они описываются в Liber Reguli как «земные посланцы тех Божеств».[9] В Гностической Мессе они аналогичны ролям Жреца и Жрицы.
Надо заметить, что все мужские персонажи телемитской традиции носят животный, солнечный облик: Хадит как «крылатый света змей»,[10] Гор как «Сокологлавый Господин Молчания и Силы»[11] и Зверь как змей-лев. Каждый является символом Солнца, подлинным отцом в толкованиях Кроули мифа о Пасифае.
С полным правом поэтому легенда о Пасифае, истолкованная Алистером Кроули в своих работах, может считаться Манифестом Нового Эона. Благословение и слава пророку прекрасной Звезды!
Copyright (c) 2010 Michael Osiris Snuffin
[1] The Book of Thoth, page 79.
[2] The Equinox, Vol, 4, No. 2, pages 386-387.
[3] Ibid.
[4] See Robert Graves The Greek Myths for more on the historial basis for the Legends of Pasiphae and the Minotaur
[5] Equinox Vol. 4, No. 2, page 125.
[6] Ibid, footnote 3.
[7] The Book of Thoth, pages 93-94.
[8] AL 1L15-16.
[9] Liber ABA, page 566.
[10] AL 3:38.
[11] AL 3:70.
Пер Дмитрий Шляпин