» Асайя Шотокалунгина как ни в чем не бывало продолжала:
— Надеюсь, мне удалось достаточно ясно дать вам понять, что в культе Исаис Понтийской особый акцент ставится на неумолимую жестокость инициатических испытаний, которым подвергается сила и стойкость неофитов? В основание этих мистерий заложена великая доктринальная идея о том, что лишь в обоюдной ненависти полов — собственно, она и есть мистерия пола —
заключается спасение мира и смерть демиурга, а позиция Эроса, единственная цель которого — дальнейшее животное размножение, является изменнической по отношению к Я. Как учит тайная мудрость культа Исаис, то влечение, которому подвержен обычный человек со стороны противоположного полюса и которое он,
унижаясь до спасительного самообмана, камуфлирует словом «любовь», по сути есть не что иное, как отвратительная уловка демиурга, предназначенная для того, чтобы сохранять жизнь этому плебсу, этой самодовольной черни, заполонившей земной шар. Отсюда вывод: «любовь» — чувство плебейское, ибо
оно лишает как мужчину, так и женщину священного принципа собственного Я и низвергает обоих в соитие, из которого для креатур нет другого пробуждения, кроме как повторное рождение в тот же низший мир, откуда они пришли и куда возвращаются вновь. Любовь — это для черни, аристократична только
ненависть!..
Я хотел было броситься на нее, но ноги мои словно приросли к полу. Необходимо выиграть время, успокоить нервы, собраться с силами! И тут княгиня вкрадчиво скользнула ко мне.
— еще не время, дружок…
— Это почему же? — вырвался из меня полузадушенный шепот, хриплый от
ярости и… вожделения.
— Ты все еще недостаточно сильно ненавидишь меня, — мурлыкнула княгиня.
В то же мгновение мой пароксизм ненависти и отвращения обернулся вдруг липким холодным страхом, который подобно мерзкой рептилии выполз из каких-то сумрачных глубин моего естества… И горло сразу отпустило…
— Что же ты хочешь от меня, Исаис?! — вскричал я.
И голая женщина спокойно ответила, приглушая свой голос ласковой, проникновенной интонацией:
— Вычеркнуть твое имя из книги жизни, дружок!»
(ГУстав Майринк «Ангел западного окна»)
Интересно что именно образ Исаис Черной вдохновил Сергея Калугина на создание одного из самых сильных шедевров «Восхождение черной луны». Пожалуй из всех литературных мотивов, выражающих противостояние эго и Великой Матери, Майринку удалось наиболее точно выразить ужас и напряжение этого противостояния. Густав Майринк — автор которого сам Юнг, ставил наравне с Ницше и Гёте определяя как «пророческую» литературу — то есть литературу выдающую самые глубокие уровни бессознательного/ Можно не знать многих авторов, но если ты считаешь себя оккультистом или хотя бы интересующимся,соискателем, вопрошающим — Майринк это один из тех авторов которого надо изучать в первую очередь. Лавкрафт с его ктулками и близко не стоял.