По ходу тени

В дискуссии о Тени развернувшиейся после лекции в Санкт-Петербурге мне был задан вопрос о рекомендуемых фильмах позволяющих глубже понять тень и механизм козла отпущения. Сейчас, к названному на лекции я хотел бы добавить два фильма. Это «Повелитель мух» Питера Брука и «Соломенные псы» Сэма Пекимпа. Первый — классическая антифашисткая аллегория, потрясающе изображает процесс разворачивания механизма «Козла отпущения». С точки зрения Юнга — «Зверь» который захватывает героев фильма, это и есть коллективная тень, одержимость которой ведет ко всякого рода тоталитарным моделям. Фильм показывает что любой тоталитаризм начинается не с одержимости тьмой но с идентификации со светом. Одержимость приходит как следствие. Герои одержимы идеей «убить зверя», они охвачены идеей преследования этим зверем, и преследователь и преследуемый соединяются в пограничном состоянии мистического соучастия. Иными словами, убивая Зверя они превращаются в зверей. Тем не менее это достаточно очевидные для большинства из нас закономерности.
Гораздо более тонко, механизм «Козла отпущения» обнажается в «Соломенных псах». Всех кто смотрел или будет смотреть этот фильм — я прошу обратить внимания на одну мелочь ускользающую от внимания критиков. Эта мелочь заключается в том, что поводом, спусковым крючком финального противостояния оказывается защита героем душевнобольного убийцы. То есть по сути — маньяка. Да — враги героя во всех отношениях выглядят отвратительно, но чем ниже уровень развития зрителя тем больше он той или иной частью души присоединяется к другой стороне. В конце концов — спасаемый героем Даун действительно убийца. Убийца убивший невинную девушку. Обстоятельства этого убийства не важны — важно что это не клевета, не фантазия преследователей — а факт подтверждение которому зритель видит на экране. Получается, что герой восстает на своих преследователей ради спасения сумашедшего убийцы.
И здесь, зритель близкий массовой психике, зритель раб, зритель гилек невольно восклицает «все понимаю, но больно ничтожен повод». Отдай его. Кровь за кровь. Жизнь за жизнь. Зачем защищать убийцу от самосуда?
Здесь то и проявляется главное метафизическое различие между коллективной и индивидуальной психикой. Между городом предпочитающим закон и деревней предпочитающей суд линча. Закон против инстинкта. Индивид против массы. И конечный вывод Пекимпа может показаться шокирующим обывателю привыкшему к простым решениям чернобелого мира — массовый человек, существо испытывающее потребность в козле отпущения находится на ступень ниже чем душевнобольной убийца. Это и есть радикальная атака на механизм козла отпущения. Это и есть радикальный индивидуализм либертарианства. Отсюда же — неприятие либертарианством казни. Фильм Пекимпа — не смотря на свою крайнюю жестокость — это высшая апология либеральной идеи, идеи самозащиты закона от хаоса небытия олицетворяемого глобальной деревней, жаждущей суда Линча.