Преподобный Макс
АНТИНОМИЯ ПОВЕДЕНИЯ: САБОТАЖ МАТРИЦЫ
Тысяча восемьсот лет назад христианская религия пребывала в состоянии хаотической беспорядочности. Библия еще не была канонизирована, наиболее важные доктринальные вопросы были еще недоступными для присвоения, и никто не мог придти к соглашению по поводу того, что же представляет собой послание Иисуса на самом деле.
Одним из наиболее экзотических ароматов в этом кипящем котле теологических споров был гностицизм, мистическая философия, сторонники которой отвергали бога-творца из Ветхого Завета как некомпетентного мошенника.
Вместо него гностические христиане посвящали свою жизнь поиску иного бога, неуловимого божества, таинственным образом сокрытого внутри человеческого духа.
Это стремление к внутреннему Богу принимало различные формы. Некоторые гностики отстаивали полное неприятие мира и общества, проживая жизни в пустыне, подобно монахам-аскетам; другие же вступали в брак, работали и веселились вместе с соседями, даже не обсуждая свои духовные поиски.
У гностиков был интуитивный, индивидуальный подход к просветлению. Не было иерархии, кодекса поведения и центрального руководящего органа; их целью было освобождение любой ценой, а не создание новой ортодоксии.
Неверно понятые мистики
Хотя большинство гностических христиан довольствовалось тем, что посвящали жизнь исследованию и созерцанию, некоторые выбирали более прямой путь.
Часто ошибочно характеризуемые как «распутники» или «дьяволопоклонники», эти нарушители табу, избравшие короткий путь, были теми, кто вызывал наибольшее любопытство среди современных исследователей.
Табу и трансгрессия
Пожалуй, нет больше двух видов человеческой деятельности, так же скованных с религией и социальными табу, как родственные друг другу таинства секса и смерти – начало и конец, пустота, из которой человеческая жизнь возникает и пропасть, в которой она исчезает.
Французский философ Жорж Батай утверждал, что религиозный импульс идентичен эротическому желанию по следующей причине – и там, и там есть стремление к уничтожению индивидуального сознания, либо с помощью мистической смерти эго (религия) или «малой смерти» в оргазме (секс).
С точки зрения Батая, сексуальные и религиозные табу провоцируют своё собственное нарушение (или «трансгрессию») просто фактом своего существования, ибо только благодаря сильной человеческой тенденции к установке границы и затем преодолению (или осквернению) состояний чистоты, мы ослабляем тиски рациональности и погружаемся (или проваливаемся) в экстатическую связь с сакральным.
Нарушение табу, другими словами, есть глубоко духовная деятельность, будь то религия (головокружительная эйфория от кровавого жертвоприношения), секс (анархическая похоть оргии) или социальной игры (беззаконие карнавала). Сумасшедшие, преступники и юродивые во все времена стремились испытывать судьбу и «прорваться на другую сторону».
Антиномия поведения
Представление о том, что психологический шок, вызванный выполнением запрещенной деятельности, может привести к духовному пробуждению, называется «антиномианизм». Слово «антиномия» буквально означает «против запрета».
Антиномианиальные секты присутствовали на протяжении всей человеческой истории почти во всех культурах. Возможно, самым известным примером является Агхори (или «безупречные»), индуистские святые, которые практикуют некрофилию, каннибализм и даже копрофагию (поедание фекалий) в своих ожесточенных поисках мудрости [1].
Конечно, с точки зрения Агхори, поедание кала – это просто Бог, поедающий Бога. Если все есть Бог, тогда зачем проводить разницу между мнениями, запахами и вкусами, или отдавать предпочтение определенным переживаниям, субстанциям и действиям?
Но возможно, что подобно многим антиномианиальным культам, Агхори часто кодируют свои сообщения. Практик, рассказывающий нам, что он ест собственный кал, может метафорически говорить о своей медитативной практике. Без познания его пути на своем опыте, мы просто не можем ничего знать об этом.
Как показывают приведенные выше примеры, путь антиномии не для случайно любопытных, и его не следует путать с простым гедонизмом. Он требует абсолютной осторожности, презрения к осуждениям и непоколебимой приверженности этике буквально не от мира сего.
По ту сторону добра и зла
Антиномианиальные мистики никогда не были завязаны на социальный статус, физический комфорт или моральное искупление. Вместо этого, их целью всегда было приобретение божественной силы через мистическое слияние с божеством.
То, что общество называет злом, являет собой то, что нарушает границы и беспредельно превосходит их, размывая категории между чистым и нечистым, сакральным и профанным.
Героиня антиномии сознательно игнорирует эти различия, совершая действия, которые большинство людей рассматривают как грязные, отвратительные или опасные. Проникая за границу божественной территории, она освобождает себя от общественных табу, растворяя стыд, страх и суждения, таким образом, безусловно раскрывая себя.
При каждом запрещенном деянии, душа расширяется и усиливается, получая способность воспринимать и интегрировать освобожденную божественную силу.
Антиномианизм в первозданном христианстве
Поток антиномии в гностическом христианстве происходит в двух вариантах, слабом и сильном.
Идеал «слабой» антиномии предполагает, что поскольку плоть является только временным средством для духа, зрелые христиане могли делать все что пожелают со своими телами. Библейские правила, регулирующие диету, поведение, одежду, секс и т.п. были ограничительными и излишними факторами, предназначенными для мирского стада, но не для духовной элиты.
Идеал «сильной» антиномии включает в себя те христианские сообщества, которые мы сегодня называем «короткий путь». Проповедуя порочность как положительное достоинство, эти верующие грешили без ограничений. Секс, страх и одурманивающие средства использовались для разрушения табу и социальных обусловленностей, высвобождая огромное количество магической энергии, освящающей гнусные деяния таинственной благодатью.
Глубины Сатанинские
Более всех предавался антиномии Карпократ, учитель второго века из египетского города Александрии, чья ученики гордились своим «познанием сатанинских глубин» [2].
По словам святого Иринея, наиболее кощунственным учение Карпократа сделала его идея, что христианам следует подкупить Дьявола для возвращения к Богу. Дьявол будет направлять души умерших через загробный мир, но только если они уже заплатили ему при жизни через ритуальное выполнение множества «грехов».
Иисус – разрушитель тюрьмы
Карпократ учил, что Земля является планетой-тюрьмой, сотворенной мятежными ангелами, которые заключили человеческие души в темные гробницы из костей и плоти. Эти «ангелы» были Правителями, неудачными копиями другого, высшего божества, называемого Нерожденным Богом.
Иисус был обычным человеческим существом до тех пор, пока не вспомнил свою прежнюю жизнь бестелесной душа нерожденного бога за пределами пространства и времени. Когда Иисус возрос в знании и духовной ясности, он понял, что законы и учреждения (например, десять заповедей) были созданы Правителями, этими творцами мира, для заманивания нас в ловушку и введения в заблуждение. Лучший способ преодолеть «грехи» — просто впасть в них. Подобно воде, находящей свой собственный уровень, душа может вернуться к нерожденному богу, будучи свободной от ограничений и земных пределов.
Для Карпократиан, Иисус было образцом того, кто добился тотальной свободы души – и поскольку источник силы Иисуса заключался в Его полном презрении к создавшим вселенную ангелам, каждый может превзойти Иисуса посредством презрения «нижних вещей» даже в большей степени, чем Он сам. По этой причине, некоторые карпократиане считали себя равными самому Иисусу, а другие считали себя еще более сильными.
Карпократиане использовали тайные рукопожатия, толкование сновидений, магические заклинания и другие оккультные ритуалы в христианском богослужении. Одержав победу и поднявшись над создателями и правителями мира, достигшие совершенства карпократиане могли теперь командовать этими же самыми сущностями, господствуя над незримыми силами творения, поскольку они сами пребывали за пределами Земли.
Моральные запреты и табу, казалось, провоцировали, а не останавливали карпократиан. Как пишет святой Ириней, этот охотник на ереси:
«[Карпократиане] достигли такой степени безумия, что говорят, что в их силе творить все нерелигиозное и нечестивое, ибо, как они утверждают, все действия, плохие или хорошие, просто соответствуют человеческому мнению. Переселяясь в тела, души должны испытать всякого рода жизнь и действие… так что… их души.. когда отходят, не могут страдать от какого-либо отсутствия. Они должны действовать таким образом, чтобы не было необходимости переселиться в другое тело, если что-то по-прежнему отсутствует в их свободе » [3]
С этой точки зрения, цель человеческой жизни – не подчиняться правилам, установленными падшими ангелами, которые сотворили мир и заточили нас здесь, но достигать просветления и спасения от сферы иллюзии в целом. Законы были своего рода духовным препятствием, удерживающим нас мотивацией боли и удовольствия. Именно это ошибочное стремление построить реальность с точки зрения противоположностей (к примеру, «правильного и неправильного», «доброго и злого», «награды и наказания») и держит нас здесь, в этой ловушке цикла смерти перерождения.
Иисус показал, как вырваться из цикла перевоплощений в следующей притче:
Когда ты идешь с соперником своим к начальству, то на дороге постарайся освободиться от него, чтобы он не привел тебя к судье, а судья не отдал тебя истязателю, а истязатель не вверг тебя в темницу. Сказываю тебе: не выйдешь оттуда, пока не отдашь и последней полушки.[4]
Этот «соперник» — сам Дьявол, предводитель создавших мир Правителей. После смерти, Дьявол передавал невежественные и неопытные души «судье» и затем «должностному лицу»; эти ангельские бюрократы обрабатывали неподготовленные души, заключая их в новые тела и отправляя их обратно на Землю, чтобы жить снова. Плоть являлась «тюрьмой».
«Не выйдешь оттуда, пока не отдашь и последней полушки» — это означает, что никто не сбежал от Правителей, создавших Землю; души будут возвращаться сюда до тех пор, пока не «исполнят все грехи». Душа, освободившая все грехи в течение одной жизни, освобождалась от цикла реинкарнации и возвращалась к богу, пребывающему над Правителями-творцами (ср. Лука 12:58); другого пути к спасению не было.
Те, кто впал в каждых грех не реже одного раза, не был вынужден снова жить. Заплатив свои «долги», исследуя каждый уголок и щель человеческой жизни, они не должны были больше облекаться в плоть.
Карпократ утверждал, что Иисус открыл эти секретные учения только ученикам (Марк 4:10-11), которые могли их понять. Любви и веры было достаточно, чтобы достичь спасения (ср.Послание к Галатам 5:6); «хорошее» или «плохое» только как вопрос человеческого мнения.
Часть 2
Христианские пещерные люди
Полемика вокруг Карпократа не прекратилась со смертью святого Иринея. Святой Климент обвиняет непослушного мистика в краже копии «Тайного Евангелия от Марка» из Церковной библиотеки в Александрии и её адаптации в соответствии с его «кощунственный и плотским учением» [5].
Святой Климент не рассказывает нам об этим учениях, но учитывая что Карпократ был восторженным исследователем философии Платоны, мы можем сделать вполне обоснованные предположения.
«Таинственный Марк» включает проведение ночи в пещере, показывающее «Царство Божье» человеку, которого он воскресил из мертвых. Сходным образом, миф о «пещере» Платона сравнивает обычную бодрствующую жизнь с заключением в темных туннелях с мерцающими тенями, и из этой западни мы можем выбраться только при помощи философии.
Вероятно, что Карпократ соединил миф о «Пещере Платона» с учениями «Таинственного Марка» и адаптировал их в ритуал посвящения, призванный привести своих учеников к вечной миру за пределами пещеры.
Возвращение в Эдемский Сад
Целью Карпократа являлся побег из мира; его сын Епифан пытался вместо этого подвергнуть его реформированию. Подросток-вундеркинд, чьи радикальные взгляды на брак и имущество повлияли на поколения Христианский вольнодумцев, Епифан изложил свою философию в революционном эссе с названием «О праведности и справедливости».
По утверждениям Епифана, Бог предоставлял солнечный свет и жизнь растений – по сути, всю планету – для нашего общего использования и удовольствия. Почему же тогда в таком мире изобилия существуют воровство и ревность?
Епифан заключает, что эти пороки возникли, когда слепые, невежественные люди извратили Божьи дары своим жадным настояние на частной собственности.
Учитывая безграничную щедрость Бога, почему так много Христиан настаивают на сохранении взаперти их пищи, животных и земли, не говоря уже об их женах? Эгоистично отказывая благами брака своим единоверцам, не оплевали ли они того самого Бога, что благословил их сильным сексуальным влечением и желание в первую очередь?
У Епифана был оригинальный ответ удушающим традициям, которые провоцировали его отца: Когда Бог сказал своим избранным не обмениваться женами, он должен быть пошутил.
«Законодатель должно быть шутит, когда говорит: “Не возжелай”, добавляя к этому еще более неразумные слова “имущества ближнего” [Исход 20:17]. Как же может тот, кто сам даровал живым стремление к продолжению рода, запретить это людям, разрешая всем другим существам? Высказывание “жены ближнего” выглядит в этом смысле еще смешнее, поскольку призывает превратить в частную собственность то, что принадлежит всем»» [6]
Саботаж матрицы
Подрывное прочтение Епифаном Закона Моисея разделяли Каиниты, тайное христианское сообщество второго века, название которого происходит от смертоносного брата Авеля. Каиниты не пытались уйти от действительности, как Карпократиане или реформаторы подобные Епифану; вместо этого мы могли бы описать их как саботажников.
Подобно многим другим Гностическим Христианским группам, Каиниты верили, что Земля, на которой мы живем, представляет собой своего рода космическую тюрьму или зоопарк, лабиринт для падших и потерянных душ, управляемый некомпетентным и безумным Демиургом. Этот Демиург идентифицировался как Яхве, гневный бог-создатель из Книги Бытия.
Каиниты отклоняли дьявольского Демиурга, ориентируясь, прежде всего, на Софию («высшая сила») в её руководстве и защите. Подобно Яхве, София избрала своих собственных людей; через Каина, Иуду, Содома и всех других изгоев Ветхого Завета, она работала над подрывом авторитета Яхве.
Каиниты отличались «сильной» антиномией, рассматривая грех как религиозный долг. Через систематическое нарушение моральных законов Яхве, они старались уничтожить фактические физические законы (к примеру, силы гравитации и трения), которые делали возможной жизнь на Земле.
Каиниты вызывали ангелов для помощи в прегрешениях, а не для прощения – короче говоря, они пытались саботировать матрицу:
«… и так же, как Карпократ, говорят, что люди не могут спастись, если не пройдут чрез все роды дел. И при всяком грехе и постыдном поступке присутствует ангел, и действующий осмеливается приписывать свою дерзость и нечистоту ангелу, и каково бы ни было действие, совершать во имя ангела и так говорить: “О ангел! я злоупотребляю твое дело; о сила! я совершаю твое действие”. И совершенное знание, по их словам, состоит в том, чтобы предаваться безбоязненно таким делам, которые непозволительно и называть» [7]
С их смелой погоней за непозволительными действиями, Каиниты, казалось, предвосхищали пессимистический неоплатонизм Жана Бодрийяра, французского постмодерниста, чьи концепции симуляции оказали влияние на современную фантастику:
Например, было бы интересно посмотреть, будет ли репрессивный аппарат реагировать с большей силой на симулированное вооруженное ограбление, чем на реальное? Ведь последнее всего лишь нарушает порядок вещей, право собственности, тогда как первое посягает на сам принцип реальности. Преступление и насилие менее серьезны, потому что они оспаривают лишь распределение реального, вещно-правового. Симуляция же бесконечно опаснее, так как, независимо от своей цели, позволяет в любой момент сделать страшное предположение что порядок и закон сами могут быть всего-навсего симуляцией. [8]
(перевод с сайта http://exsistencia.livejournal.com/)
В симулированном мире, ни преступление, ни наказание не может существовать каким-либо значимым образом – как это возможно, когда жертвы, полиция и деньги являются всего лишь разными аспектами одной и той же иллюзии?
Заключение
Наследие антиномии расплывается в парадокс. То немного, что мы знаем об этих мятежных святых исходит только из отчетов из врагов.
То, что большинство христиан называет «грехами», антиноминиальные Гностики называет посвящением – неудивительно, что их весть так сотрясает бытие!
Путь антиномии ставит сложные вопросы. Можем ли мы обрести чистоту, извалявшись в грязи? Что есть чистота? Что такое нечистота? Что есть грех? А что грехом не является?
Можно ли быть правым? Является ли власть коррумпированной? Преступно ли удовольствие? Являются ли некоторые законы выше законов человеческих?
В мире, где общественная мораль определяет гражданскую смерть как «косвенный ущерб», предрассудок как «семейную ценность», беременность как «эпидемию», мы можем согласиться с проницательной идеей коллективного пробуждения Батая, когда он пишет:
«Прокляните те чувства, которые угнетают людей, которые заставляют их участвовать в войнах, которых они не хотят, и принуждают к работе, плоды которой никогда не принесут им пользы… Примите свою внутреннюю извращенность и преступность, не как эксклюзивные ценности, но как прелюдию к их интеграции в совокупное человечество. Принимайте участие в разрушении ныне существующего мира, открыв взор навстречу миру, который еще грядет » [9]
Если ничто не истинно и все дозволено, то антиномия становится единственно заслуживающей внимания моралью. Возможно, эти древние еретики еще смогут чему-то нас научить сегодня, в конце концов.
Примечания
1. Robert Svoboda, Aghora: At the Left Hand of God, pp 183-84, pub. 1986
2. Clement of Alexandria, Letter to Theodore, from Willis Barnstone’s The Other Bible, pp. 341-42, pub. A.D.1984
3. St. Irenaeus of Lyon, Against Heresies, Barnstone, Ibid, pp. 648-49
4. 3. Luke 12:58 59; Matt. 5:25-26
5. Clement of Alexandria, Ibid.
6. Epiphanes, On Righteousness and Justice, Barnstone, Ibid, pp. 649-50
7. St. Irenaeus of Lyon, Against Heresies, Barnstone, Ibid, , pp. 651-52
8. Jean Baudrillard, Simulations, pp.38-39, pub. 1983
9. Radio National, Encounter: Georges Bataille, 22/4/2001, www.abc.net.au/rn/relig/enc/stories/s281136.htm