Ремо Рот

Возвращение Мировой Души: Вольфганг Паули, К.Г.Юнг и вызов психофизической реальности

Глава 4

. Неоплатоническая и герметическая алхимии: вечное бесплодие против воплощения (инкарнации)

Становится всё более и более ясной констеллированная во мне холистическая прямая противоположность науке, которая хотела бы быть поглощённой и понятой: искусственная потребность. В моём эссе, посвящённом Кеплеру, она предстаёт как алхимическая физика с оккультным влиянием (Ицхак Лурия).

[Вольфганг Паули Шмуэлю Самбурскому, 1957[1]]

4.1. Различия между неоплатонической и герметической алхимиями по Вольфгангу Паули

4.1.1. Краткое описание алхимического понятия opus

В предыдущей главе мы увидели утверждение Паули о том, что несмотря на то, что глубинная психология К. Г. Юнга первоначально задумывалась как естественная наука, благодаря проецированию четвериц в Царство Небесное, она перешла в метафизику и эзотерику. Это сделала её неспособной к решению психофизической проблемы. Однако, мы сейчас в XXI веке остаёмся с этой неотложной задачей и должны рассмотреть этот вопрос.

В этой главе мы подробно изучим ещё больше работ Паули, а равно и работы алхимиков для того, чтобы ещё ближе подобраться к пониманию решения психофизической проблемы. На протяжении тысячелетий алхимики неосознанно оставили обширное исследование психофизической проблемы. Теперь же этот материал должен быть полностью исследован, а некоторые из их основных идей должны быть серьёзно изучены.

Одна из важнейших задач алхимии состояла в трансформации или трансмутации неочищенного в очищенное. Неочищенное это так называемая prima materia, очищенное — lapis, философский камень, философское золото или corpus subtile (тонкое тело), которое в алхимии Дальнего Востока суть алмазное тело (diamond body)[2]. Увлечённость алхимиков материей была своего рода компенсацией чрезмерного духовного христианского периода, во время которого происходила демонизация человеческого тела, материи и женского начала в целом. Разумеется, алхимики не осознавали причины того, почему их так притягивает эта работа и вследствие этого они конкретизировали своё понятие opus.

Однако, если мы рассмотрим opus алхимиков символически, то окажется, что их работа предвосхитила ту задачу, которая стоит перед нами в начале XXI столетия — и позволит осознать всю важность того, что я называю внутренним аспектом тела и материи в общем; тайной жизнью мёртвых, а также живой материи и женского начала. Подобная сознательная реализация феминного начала обеспечит крайне необходимое равновесие человеческой психики в её отношениях не только с другими, но и с собственным телом, а также с Землёй и её природными богатствами.

Некоторые алхимики верили в реальные достижения их цели и тратили свои жизни пытаясь, например, превратить свинец в золото. Они не могли достичь в этом успеха, поскольку магическое применение ими алхимических процессов для буквальной трансмутации конкретной материи было ошибочным. В течение XVII столетия естественные науки обнаружили и объяснили, что мы можем иметь дело с материей, применяя рациональную и каузальную точки зрения. В результате этого более значительного осознания появилась на свет наука химия, а магические методы конкретизированного opus были признаны бесполезными. В наши дни большинство учёных считает этот период донаучным и что мы вышли из него благодаря современным научным инструментами, то есть количественному анализу и математической трактовке материи.

Кроме конкретизации отношения, имел место также и другой тип алхимического исследователя. Такие алхимики чувствовали, что процесс, который они наблюдают в своих ретортах, должно интерпретировать в символическом ключе. Подобный подход придал их работе огромное значение для современных психологов. Так как глубинная психология Юнга проложила дорогу для понимания того, как прожить символическую жизнь, у нас сейчас появилась возможность интерпретировать символику алхимиков прошлого.

4.1.2. Несколько различий между неоплатонической и герметической алхимиями

Алхимический процесс очистки или перегонки prima materia в anima mundi (мировая душа) или в тонкое тело с одной стороны, и в дух, играет важную роль в герметической философии (между первым и четвёртым столетиями), и в Неоплатонизме (между третьим и шестым столетиями)[3]. Алхимия позднего Средневековья и эпохи Ренессанса (во второй половине XV и в первой половине XVI столетий) содержала в себе эти ранние идеи. Как следствие, у алхимии XV — XVI веков корни имеются и в работах основоположника герметической философии (египтянин Гермес Трисмегист), и в греческом Платонизме, и в Неоплатонизме Плотина.

Как мы увидели в предыдущей главе, примерно за полтора года[4] до основания К. Г. Юнгом института в Цюрихе, Паули расширил свои исследования с сооснователем современной науки, Иоганном Кеплером. Его результаты были позднее опубликованы в 1952 году, совместно со статьёй Юнга о синхронии, в так называемом «Эссе о Кеплере». Для того, чтобы понять позицию Кеплера, Паули также должен был тщательно исследовать и её противоположность — алхимию.

В 1948 году[5] Паули впервые отмечает, что две ветви алхимии, упомянутые ранее, неоплатоническая и герметическая, являются абсолютно разными[6]. Одним из самых влиятельных герметических алхимиков был швейцарский средневековый врач Парацельс (1493 — 1541). В своей книге De Vita longa[7] он описывает opus как глубоко скрытый процесс, при котором жизненный экстракт «дистиллируется» из prima materia физического тела. Элексир Жизни (lixir vitae), эквивалентный философскому камню (lapis), помогает человеку прожить длинную и здоровую жизнь в этом мире, равно как и персональную вечную жизнь в мире загробном. Это вечное тело являлось также и обожествлённым телом, которое, по понятным причинам, для христианина являло собой абсолютно еретическую идею. Поэтому Парацельс констатирует: «Я также признаю, что пишу, как язычник, являясь при этом ещё и христианином[8].»

Идеи Парацельса были продолжены его одарённым учеником Жераром Дорном (Gerardus Dorneus) (вторая половина XVI столетия) и в конечном счёте его последним приверженцем Робертом Фладдом[9] (1574 — 1637). Все трое были врачами в противоположность неоплатоническим алхимиками, которые по большей части были священниками. Более подробно мы поговорим о них позже.

Роберт Фладд будет играть исключительно важную роль в наших исследованиях. Так как он был вовлечён в длительную дискуссию с Иоганном Кеплером (1571 — 1630), Паули серьёзно заинтересовался размышлениями Роберта Фладда. Мы ещё неоднократно вернёмся к этому алхимику, врачу и розенкрейцеру.

Одно из самых важных различий между неоплатонической и герметической философиями проявляется в их отношении к материи. По Паули: «Эти одухотворённые философы[10] платонизма и неоплатонизма рассматривали материю как нечто отрицательное и злое, как змею «чью голову они раздавят»[11].» Однако, герметическая философия египетского происхождения оценивает материю положительно. В письме Маркусу Фирцу в январе 1953 года Паули писал[12]:

«Я высоко оценил отсутствие этой неприятной склонности у Фладда. Его цель есть coniunctio света и тьмы; не одухотворение материи, а только «солнечное дитя» в середине. Это и есть алхимия в её лучшем виде. [Перевод и курсив мои.]»

Девять месяцев спустя, в октябре 1953 года, он добавлял[13]:

«В отличие от платоников, проблема света и тьмы алхимиками XVII столетия не была полностью вытеснена из сознания и именно это меня очаровало в идеях Фладда. [Перевод и курсив мой.]»

Следовательно, в качестве первого результата мы можем сделать вывод о том, что Паули был очарован герметической идеей coniunctio, сексуальным союзом бога и богини, союзом света и тьмы. Он также увлечён герметическим предположением, что эти противоположности, по причине их равнозначности, соединяются не в Царстве Небесном или в платоническом Эмпиреи (Empyreum), но в срединной сфере, там, где рождается плод этого coniunctio, солнечное дитя.

4.2. Неоплатоническая алхимия

4.2.1. Невозможность трансмутации (Wandlung) в неоплатоническом opus

В письме Марии-Луизе фон Франц от 16 октября 1951 года, Паули в подробностях описывает параллели и различия между двумя ветвями алхимии[14]. В своём резюме он указывает на дальнейшие различия. Одним из наиболее важных различий является то, что opus неоплатонических алхимиков заключается в восхождении к небесным сферам. При помощи этого процесса, материя, считающаяся тёмной[15] и злой, трансформируется в дух, «светлый» и добрый, как христианский Бог. В завершении этого opus достигается состояние amor coelestis (небесная любовь), которая, разумеется, не имеет ничего общего с amor vulgaris (обынчая любовь) — мирской и сексуальной любовью. Как мы можем себе представить, эта неоплатоническая концепция очень хорошо соответствовала идеям христианских отцов церкви, поэтому данное алхимическое течение было наиболее широко распространено среди клерикальных кругов.

В письме от 16 июня 1951 года секретарю и соавтору К. Г. Юнга Аниэле Яффе, еврейской женщине, с которой Паули обменивался некоторыми интересными размышлениями, он ясно описал центральную идею неоплатонического процесса[16]. Он использовал почти тот же самый текст в своём эссе о Кеплере (1952)[17], английский перевод которого был опубликован в 1994[18]. Он пишет[19]:

«Для платоников жизнь Божества, которого они представляют себе в более или менее пантеистическом духе, то есть тождественного всему многообразию мира, состоит из космического цикла, который начинается с эманации из Божества первых «идей» и «душ», затем материального мира и заканчивается возвращением всего сущего к Богу. Идея opus и её результат, а, соответственно, и идея о трансмутации (Wandlung[20]) чужда платоникам. Финальная стадия цикла идентична начальной стадии, и этот процесс продолжается вечно… Душа человека не может сделать ничего, кроме как вписаться в этот космический цикл для того, чтобы стать участником в красоте Вселенной. В этом и состоит цель созерцания. [Курсив автора]»

Из вышеприведённых цитат мы можем сделать два следующих важных вывода:

1. Неоплатонический процесс не вовлечён в сексуальную любовь, а только в amor coelestis и

2. Это процесс, в котором начало и конец являются духовными и, таким образом, оба состояния вечно остаются неизменными.

Следовательно, не происходит ни изменения, ни трансмутации (Wandlung) и в этом opus идея о создании чего-то нового не существует. Очевидно, что эти две идеи подходят друг другу потому, что из amor coelestis не будет рождено «дитя», coniunctio spiritualis между небесами и землёй всегда будет оставаться бесплодным[21].

4.2.2. Превращение четверицы в Троицу платоником раннего Средневековья Скотом Эриугеном[22] и Hornberger Schießen[23]

В Приложении III своего эссе о Кеплере[24] Паули приводит интересный пример платонической «бесплодности». Прежде всего он упоминает, что у платоников главным образом Тринитарная точка зрения на мир, «в котором душа занимает промежуточное положение между разумом и телом». Однако, он обращает наше внимание на тот факт, что у самого раннего платонического мыслителя Средневековья, Скота Эриугена, была четверичная точка зрения на мир. Паули демонстрирует рисунок (см. рис. 4.1):

Рис. 4. 1Четверица, как она представлена Скотом Эриугеном (Scotus Eriugena) в «De divisione naturae»

и объясняет его следующим образом[25]:

«[Скот Эриуген] представляет две пары противоположностей: одна пара активных принципов, то есть creans (созидательная) как противоположность non creans» (несозидательная); и пара пассивных принципов, то есть creatum (сотворённая) и non creatum (несотворённая). С помощью терминологии, которая очень привлекательна для людей с математическим складом ума, Scotus приходит к своим четырём сущностям, концепции, которая может быть проиллюстрирована схематическим чертежом на рис. 3 [рис. 4.1 выше], которая также показывает связь системы Эриугена с платоническим циклом эманации и повторного поглощения. Отождествляя стадии цикла с первой по третью со Святой Троицей, Скот Эриуген пытался пойти на компромисс с догматом Церкви. Однако в случае четвёртой стадии, то есть natura nec creata nec creans [несотворённая или не сотворяемая], он, похоже, оказался в затруднительном положении. Будучи платоником, он не мог поступить так, как поступали герметические философы и позволить трансформации (Wandlung) целого в то же самое время появиться с этой четвёртой стадией. Так как он хотел вернуться к отправной точке, в которой в его распоряжении не было четвёртого Божественного Проявления, он не мог придумать ничего лучше, чем действовать так, будто @@latex:textit{natura nec creata nec creans}@@ тоже самое, что natura creans nec creata в начале, для которого не предполагается никакого удовлетворительного основания. Однако, на вопрос о том, что случилось с четвёртым Божественным Проявлением в особом случае Скота Эриугена должен быть такой ответ: «Он разочаровался в идентификации с первым». [Курсив автора]»

Здесь Паули описывает научным языком то, что он с гораздо большим сарказмом упоминает в своих личных письмах. В них он всегда сравнивал платонический и неоплатонический opus с так называемым Hornberger Schießen. Известное выражение «Es endet wie das Hornberger Schießen (Заканчиваться подобно салюту в Хорнберге)» ссылается на историческое событие, имевшее место в немецком городке. Граждане Хорнберга ожидали своего герцога, а тот опаздывал. Когда в отдалении они увидели приближающее облако пыли, то начали давать в честь герцога один приветственный залп за другим. Но когда герцог в самом деле наконец-то прибыл, у жителей больше не осталось снарядов для салюта в его присутствии! … Поэтому «заканчиваться подобно салюту в Хорнберге» используется как язвительное выражение о чём-то, что объявлено важным, но не получает должных почестей. Паули использует это выражение, чтобы показать, что неоплатоническое понятие opus обыкновенно раскрывают с использованием невероятного количества философских аргументов, но, в отличие от герметического opus, ничего нового этим не создают.

4.2.3. Объективная картина мира Эйнштейна как Hornberger Schießen

Аналогия с Hornberger Schießen кажется шуткой, но в действительности использовалась Нобелевским лауреатом совершенно серьёзно. Таким способом он выразил свои замечания в отношении принципов каузальности и веры в объективность природы. В письме Фирцу[26] от 9 марта 1948 года он использует аналогию с Hornberger Schießen в связи с философией Скота Эриугена, чтобы выразить следующую мысль: Эйнштейн отстаивал веру в объективность природы с помощью известного утверждения «Луна существует вне зависимости от того, наблюдаем мы за ней или нет». В своём письме Паули пытался доказать, что это есть способ «ловко избавиться от четвёртого» («das Vierte wird weggemogelt»). Этот аргумент слишком сжато выражает мысль и не может быть понят без исчерпывающего знания современной эпистемологии (раздел философии, изучающий теорию познания). Поэтому я попытаюсь изложить мысль Паули своими словами:

Прежде всего, Паули утверждает, что четвёртое начало это наблюдатель и он различает роль наблюдателя в классической и квантовой физике.

В каузальной философии и классической физике наблюдатель «обособлен»[27]. Это означает, что он является всего лишь регистрирующим смотрителем феноменов; в действительности он не вовлечён[28] в процесс и поэтому никак не может влиять на события.

Если феномен независим от любого наблюдателя, он объективен. Именно поэтому феномены есть только «последствия» «причин»; одни только «причины» гарантируют «существование феномена». Таким образом феномен независим от того, регистрируют его или нет. Следовательно, мир функционирует каузально или детерминистски.

В противоположности этому, в квантовой физике у нас имеется противоположная ситуация, ибо здесь четвёртый, наблюдатель, изменяет феномен самим фактом своего наблюдения. Он тот, кого я называю «творец наблюдения»[29]. Таким способом он создаёт парадокс субъектно-объектного отношения, который означает, что он (во время так называемого процесса измерения) создаёт неавтоматическое (самопроизвольное) событие, то есть квантовый скачок[30].

Такое неавтоматическое событие невозможно в классической физике. Четвёртый, наблюдатель, в действительности не существует потому, что он только регистрирующий смотритель событий. Поэтому никакое неавтоматическое событие не генерируется [нет нового творения; нет трансмутации], в точности так же, как в философиях Скота Эриугена и платоников. Таким образом классическая физика и вера в объективность природы являются Hornberger Schießen: «Alles geht “nach Hause” und sagt, “es ist nichts gewesen damit[31]”» (Все «идут домой» и говорят: «ничего не случилось»).

Догадка Паули имеет далеко идущие последствия. В научном наблюдении, а особенно во внутренней работе, у наблюдателя есть выбор вести себя как регистратор или как соучастник. В роли регистратора он функционирует в соответствии с законами классической науки, а в роли соучастника он может функционировать способом, похохжим на наблюдателя в квантовой физике. Последнее означает, что он может наблюдать самопроизвольные изменения внутренней ситуации[32] — с помощью чего мы пока не знаем. Эта связь внутреннего наблюдения, которое на физически-символическом языке, требовавшемся Вольфгангу Паули, я позже назову наблюдение сингулярного внутреннего квантового скачка.

4.3. Герметическая алхимия

4.3.1. Химическая Свадьба Роберта Фладда, промежуточный мир и infans solaris

Печать Соломона, двойная триадическая звезда, играет исключительно важную роль в подходе Вольфганга Паули. Его трагедия была в том, что он не осознавал, что предсознательное знание о Самости, представленное ему вместе с Печатью, символом психофизической сферы, который компенсировал слишком духовную четверицу Юнга. Поэтому Паули продолжал критиковать эту четверицу как незавершённую, но он не сумел сознательно осуществить прорыв к новому мировоззрению, связанному с Печатью Соломона.

Чтобы показать, как это новое мировоззрение было констеллировано в Паули, сейчас мы бросим более пристальный взгляд на эссе о Кеплере. Как я упоминал в главе 2, это эссе по крайней мере в той же степени об алхимике Роберте Фладде, как и о сооснователе современной науки. Поэтому исследование этой стороны эссе Паули поможет нам обнаружить самые глубоки корни opus Фладда. Таким образом у нас появится возможность сформулировать на рациональном языке третье определение Fludd/flood синхронии, то есть мы должны будем выйти за пределы учения Иоганна Кеплера к учению Роберта Фладда, включая эпистемологические результаты квантовой физики и озарения глубинной психологии.

Основой opus неоплатонической алхимии является одухотворение материи. Двойное движение, как полная противоположность этого, характеризовало работу герметических алхимиков: падение в материю, которое предшествовало или за которым следовало восхождение в высшие сферы[33]. Этот факт свидетельствует о том, что герметические алхимики относились к материи гораздо более положительно, чем неоплатоники, и полагали, что материя имеет тоже самое значение, что и дух. Поэтому цель opus описывается как «Химическая Свадьба» или coniunctio, сексуальный союз двух равнозначных божественных начал.

Другое важное различие состоит в том факте, что герметический opus характеризуется трансмутацией (Wandlung), которая символизируется filius philosophorum, божественным ребёнком, как результат этой Химической Свадьбы. Это дитя также символизируется философским камнем (lapis), и поскольку он представляет собой плод сексуальных отношений бога и богини, то является двуполыми; гермафродитом; «Инь-Ян» в Даосизме[34].

Одним из самых важных примеров герметической алхимии является исцеление больного короля, которое начинается с его падения в материю. Поскольку этот процесс столь важен в алхимии, К. Г. Юнг посвятил этому падению и исцелению целую главу своей книги «Mysterium Coniunctionis»[35]. В первом разделе этой главы он описывает, что алхимическое выражение «король» означает «Бог». По этой причине мы можем сделать вывод о том, что герметический алхимический opus является символическим описанием превращения образа христианского Бога и начинается с союза с материей. Этот процесс вновь констеллирован сегодня, в начале XXI столетия, в самых таинственных глубинах коллективного бессознательного и unus mundus.

Мои исследования покажут, что это исцеление относится к параллельной трансформации эго, которая переносит сознание Западного Логоса в новый вид эго, которое будет включать в себя то, что я называю Эрос сознания. Таким образом мы можем сознательно вернуться к средневековой алхимии, как того требует Fludd/flood синхрония, но уже на более высоком уровне, на котором принимаются во внимание результаты современной глубинной психологии и квантовой физики, как выше уже упоминалось.

С помощью этой гипотезы о развитии эго в разуме мы можем предположить, что для Паули также было бы вызовом сознательно страдать от этой трансформации Логоса сознания в тот, который также включал бы в себя Эрос сознания, движение, параллельное изменению, которое сегодня констеллировано в психофизическую реальность и уже символически описано как coniunctio короля и королевы в герметической алхимии. Мы увидим, что именно это бессознательное утверждение сформировало ту увлечённость, которую испытывал Паули по отношению к сопернику Кеплера Роберту Фладду.

Вольфганг Паули начинает раздел 6 эссе о Кеплере с краткого описания opus Роберта Фладда как противпололжность Кеплеру[36]:

«Убеждения Кеплера о космической гармонии, по существу основанные на количественных, математически доказуемых допущениях, несовместимы с точкой зрения архаико-магического описания природы, каковая представлена важнейшей работой уважаемого врача и розенкрейцера Роберта Фладда из Оксфорда: «Utriusque Cosmi Maioris scilicet et Minoris Metapbysica, Physica atque technica Historia», первое издание, Оппенхайм, 1621. В приложении к Книге V «Harmonices mundi» Кеплер крайне яростно критикует эту работу Фладда. Фладд, как типичный представитель традиционной алхимии, опубликовал в своём научном трактате «Demonstratio quaedam analytica» подробную полемику, направленную против Приложения Кеплера, после чего последний ответил на возражения своей работой «Apologia», за которой последовала работа «Replicatio» Фладда.

Интеллектуальный «контр-мир», с которым столкнулся здесь Кеплер, является архаически-магическим описанием природы, достигающим апогея в мистерии трансмутации (Wandlungsmysterium). Это хорошо знакомый алхимический процесс, который с помощью различных химических операций освобождает мировую душу, дремлющую в нём, от prima materia. и тем самым как освобождается материя, так и превращается адепт.»

Здесь Паули описывает первый шаг алхимического opus, одухотворение материи, которая была также представлена трансмутацией свинца в золото. Он подчёркивает магический и трансмутационный аспект opus, целью которого было высвобождение из материи так называемой мирвой души.

Как мы уже видели, для неоплатонических алхимиков эта «сублимация» материи была единственным важным шагом. Они расценивали материю как зло, а opus рассматривали как очищение или дистилляция, из которой получается добрая или светлая эссенция. Остаток, который был тёмной и потому злой материей, выбрасывался прочь.

Паули продолжает своё эссе герметическим аспектом алхимической работы[37]:

«Мир — это зеркальный образ незримого Триединого Бога, который являет Себя в нём. Коль скоро Бог символически представлен равносторонним треугольником, следовательно, существует второй, отражённый треугольник снизу, который представляет мир. Это можно ясно увидеть на рисунке, взятом из Vtriusque Cosmi etc. Фладда (Гравюра I). [Курсв автора]»

Затем следует «Гравюра I», озаглавленная «Божественный и мирской треугольники» (см. рис. 4.2):

Рис. 4. 2. Божественный и мирской треугольники (The divine and mundane triangles)[38]]

После перевода надписей на этом рисунке, Паули показывает второй, озаглавленный «Интерпретация материальной и правильной пирамид I (С infans solaris)» (см. рис. 4.3)[39]. «Форма» ссылается на светлое начало, приходящее сверху, а «материя» на тёмное начало, обитающее на земле.

Рис. 4. 3. Интерпретация материальной и правильной пирамид I (С infans solaris)[40]

Далее он отмечает[41]:

«Снизу материальная пирамида, подобно дереву, тянется кверху из земли, материя, заостряющаяся к вершине; в то же самое время правильная пирамида растёт вниз, по направлению к своей вершине на земле, точное отражение материальной пирамиды… В середине, сфера солнца, где эти противоположные начала точно уравновешивают друг друга, находится порождённый мистерией Химической Свадьбы infans solaris (солнечное дитя), который в то же самое время является освобождённой мировой душой. [Курсив автора]»

Паули очень сильно восхищал факт того, что Фладд, в отличие от стремлений неоплатоников/христиан, рассматривал пару противоположностей дух/материя как симметричную. Как мы увидим ниже[42], в письме Карлу Фридриху фон Вайцзеккеру (Carl Friedrich von Weizsäcker), Паули полагает, что для него эти герметические алхимические рассуждения имеют те же самые архетипические корни, что и квантовая физика, в особенности корпускулярно-волновой дуализм и принцип дополнительности Нильса Бора.

Эта симметрия духа и материи есть необходимое условие для главного процесса в opus Роберта Фладда: одухотворение материи и материализация духа[43]. Первый процесс совпадает с освобождением духа/души, который первоначально был неоплатонической концепцией. Однако, с введением параллельного процесса, материализации духа, герметическая алхимия отличается от неоплатонической алхимии и от догмата Успения Пресвятой Богородицы (Assumptio Mariae) потому, что мировая душа не возносится в христианское Царство Небесное. Она принадлежит сфере в промежутке между духом и материей, «где противоположные начала просто уравновешивают друг друга».

Обе особенности этого аспекта, расширенного opus герметистов являются безусловно еретическими: с одной стороны, материализация некоторого содержимого духовного мира (которая означает инкарнацию в нашем пространственном и временном мире) представляет собой концепцию, имеющую сходство с теорией реинкарнации, а с другой стороны, эта срединная сфера не существует в двойственном христианском богословии.

Также Паули критиковал неоплатоническое мировоззрение за то, что ничего нового создано не было. В своих письмах[44] он даже высмеивал эту «слабость» потому, что для него, человека, который мог испытывать подобное недетерменированное или акаузальное создание в каждом квантово-физическом акте наблюдения или радиоактивного распада, эта идея была более чем абсурдной. Поэтому мы можем себе представить, как он был рад, когда узнал, что кроме неоплатонической ветви алхимии имеет место также и герметическая.

Плодом opus большинства алхимиков является lapis, философский камень. В работе Фладда «сфера солнца» эквивалентна lapis. Как мы уже видели[45], этот «камень» androgynous (двуполый). Поэтому эквивалент Фладда, «сфера солнца», не может быть конкретным, а лишь являться срединным миром, в котором материя уже больше не материя, а дух больше не дух. Это тонкая сфера, в которой картезианское расщепление между внешним материальным миром (res extensa) и внутренним миром разума/духа (res cogitans), всё ещё не существует.

Этот промежуточный мир есть unus mundus алхимика Жерара Дорна (Gerardus Dorneus), который Паули определил научным языком как объединённую психофизическую реальность (см. ниже). Нашему рациональному уму трудно понять эту срединную сферу потому, что она есть tertium non datur (третьего не дано), Закон исключённого третьего Западной философии.

Алхимическая coniunctio (синонимично hierosgamos (иерогамии)) неба и земли также называется «Химической Свадьбой» материи и духа. По определению это сексуальный союз женского и мужского божества и поэтому является третьей еретической идеей герметизма. Более того, рождение потомка предвосхищается созданием третьей, тонкой, сферы. И только тогда, когда эта сфера обнаружена или создана, может быть зачато и рождено дитя.

С этой точки зрения мне надо подчеркнуть важное дополнительное различие между неоплатонической и герметической алхимиями: первая утверждает, в метафизической формулировке, что Эмпирей (Empyreum), мир идей Платона за пределами христианского Царства Небесного, существует вечно. Мы увидим, что юнговское определение архетипа также логически вытекает из этого утверждения. Вопреки метафизическому предрассудку и в соответствии с Копенгагенской интерпретацией квантовой физики, Роберт Фладд утверждает, что срединный мир, «сфера солнца», «создан» исключительно наблюдением алхимиков. Поэтому мы можем предположить, что эта архетипическая идея алхимиков уже служила прообразом современной квантово-физической догадки о зависимости реальности от наблюдателя. Именно здесь начинает конфликт между утверждением Гейзенберга «»Траектория» электрона создаётся нашим наблюдением[46]» и вопросом Эйнштейна «Существует ли Луна только тогда, когда некто наблюдает за ней?»

Равнозначность материи и духа в герметическом opus подчёркивается тем фактом, что infans solaris, несмотря на своё имя, родился не в Царстве Небесном, а только лишь в средней сфере, упомянутой выше, которая является срединным миром. Поэтому мы можем поставить знак равенства между infans solaris и corpus subtile, тонким телом западной эзотерической традиции и алмазным телом дальневосточной даосской традиции. Так как этот плод coniunctio различим только с помощью вегетативной (симпатической/парасимпатической) нервной системы, я буду называть его вегетативным телом. Символ «рождение» подразумевает воплощение в нашем временном и пространственном мире. Таким образом это рождение, которое есть цель герметического opus, решающее отличие от неоплатонического бесплодия, обращает внимание на задачу, которую должен решить адепт на протяжении своей земной жизни. И это также справедливо для нас в XXI столетии.

Мы можем теперь понять, что на рациональном языке означает фраза «возвращение к Роберту Фладду»: с одной стороны это признание срединной сферы (которая не является ни духовной, ни материальной, но исключающим третьим тонкой консистенции), а с другой стороны, осознание того факта, что возможно из unus mundus герметических алхимиков, инкарнации, рождение новой живой материи, то есть энергии более высокого порядка (называемой infans solaris, красной тинктурой или квинтэссенцией). Это та самая возможность инкарнации, которая отличает герметическое мировоззрение от вечного бесплодия неоплатонических и современных научных идей. Для того, чтобы принять во внимание современное состояние сознания, мы должны дополнительно включить квантово-физическое понимание того, что только наблюдение создаёт эту реальность.

Как мы уже видели, одной из главных причин столь сильной притягательности opus Фладда для Паули состоит в герметическом толковании пары противоположностей дух/материя как симметричной. Подобный зеркальный образ является также главным аспектом Печати Соломона. Как писал Юнг в Psychology and Alchemy[47] — и здесь мы можем видеть его метания — Печать — это символ алхимической цели opus и олицетворяет союз «воды» и «огня» как изображение противоположностей (см. рис. 4.4). В ней, однако, в отличие от четверицы с её одноразмерным феминным аспектом, «вода» является также «тринитарной» и равноценной.

Рис. 4. 4. Символ искусства как союз воды и огня — Из Авраам Елеазар (Abraham Eleazar) (Авраам Еврей (Abraham the Jew)), Uraltes chymisches Werk[48]

В ноябре 1953 года, спустя полтора года после публикации эссе о Кеплере, у Вольфганга Паули был зрительно-слуховой опыт, в котором Печать Соломона играла главную роль. Он поделился им, а также своим аргументом о «низшей хтонической триаде», с Марией-Луизой фон Франц (дальнейшие объяснения см. ниже). Этот опыт стал значительной дискуссионной темой между Паули и знаменитым соавтором Юнга. Я называю его зрительно-слуховым опытом танцующей китайской женщины, Печатью Соломона, квинтэссенцией и квадратом, и он играет крайне значительную роль в череде моих комментариев[49].

На мгновение мы можем представить себе этот символ как объединение направленного вверх равностороннего треугольника, мужская триада (также символ Святого Духа), со своим зеркальным отражением, женской или материальной триадой, символизируемая направленным вниз равносторонним треугольником. Когда мы выше упоминаем две диаграммы Роберта Фладда, мы непосредственно видим, что он фактически, сознательно или бессознательно, выдвигает этот символ, чтобы описать первую цель его opus, тонкую сферу в середине. Таким образом, мы можем уже постулировать, что Печать Соломона олицетворяет срединный мир Роберта Фладда, его «сферу солнца», которая представляет собой unus mundus, который он и другие герметические алхимики стремились установить с помощью интровертированного наблюдения.

Также в тантризме одним из самых важных символов анахаты, сердечной чакры, является двойная триадическая звезда, Печать Соломона (см. рис. 4.5).

Рис. 4. 5. Печать Соломона как часть анахаты (сердечной чакры)[50]

Поэтому мы должны сделать вывод, что четверица это незавершённый символ для представления второй стадии процесса индивидуации unio corporalis[51], союз разума и тела или духа-души и материи. Это coniunctio, весьма интенсивно констеллированное в наше время, лучше всего олицетворяется Печатью Соломона, основанной на герметической алхимии. Дальнейшее изучение вопроса покажет, что эта гипотеза верна.

4.3.2. Симметрия духа и материи в герметической алхимии и комплементарность

Разработка Паули концепции равноценности материи и духа и, особенно, нисхождение Бога в материю в герметической алхимии, кажется, была для него знаменательным озарением. Он восторженно пишет об этом герметическом алхимическом аспекте opus в нескольких письмах.

В письме от 16 октября 1951 года Марии-Луизе фон Франц, упомянутом выше, мы читаем[52]:

«Говоря нейтральным языком, кажется, что важность алхимии в опыте объединения, который связан с парой противоположностей материальный/духовный и включает в себя также эмоциональную сферу, и в то же самое время является божественным религиозным опытом. На религиозном языке можно было бы сказать, что алхимический путь к «Избранному» (или к Богу) начинается с падения в физический мир (Körperwelt)[53], следовательно, физический мир в конце концов приводит к религиозной «цели». [Перевод и курсив мои]»

Также в письме Карлу Альфреду Мейеру от 1950 года[54]:

«Для Фладда разделение мира на светлое и тёмное начала… никоим образом не совпадает с расщеплением на материю и душу. Для него материя присутствует также в светлом начале, а душа — в тёмном.

Полярная реальность Фладда всегда находится в срединном мире (между «физическим» и «психическим» в нашем смысле), который описывается материальными движениями, непосредственно не воспринимаемыми чувствами. Эти движения в то же самое время являются «объективными психическими» трансформациями (Veränderungen). [Перевод и курсив мои]»

Паули в идеях Фладда восхищал факт того, что Фладд не ставил знак равенства между тёмным началом и материей и, следовательно, злом, как в интерпретации неоплатоников. Более того, светлое начало не ограничивается духом и тем, что он есть добро.

После публикации эссе о Кеплере в 1952 году, Паули отправил копию своему коллеге Карлу Фридриху фон Вайцзеккеру (Carl Friedrich von Weizsäcker). Последний в своём ответе от 22 апреля 1953 года[55] пишет, что у него нет ответа на заданный вопрос. Поэтому Паули стремится прояснить свои идеи в небольшом научном труде, озаглавленном «Die Alchemie als nicht geglückter Versuch eines psycho-physischen Monismus» (Алхимия как неудачная попытка психофизического монизма)[56].

В этом трактате Паули очень ясно представляет свою точку зрения[57]:

«Неоплатоническая христианская тенденция к сдерживанию нежелательной материи с самого начала была противопоставлена уравновешивающим тенденциям, стремящимся симметрично рассматривать пару противоположностей дух/материя. На протяжении ранней античности эти встречные течения были сформулированы Аристотелем… и его последователями, а также стоиками, а в поздней античности гностической и [герметической, RFR] алхимией. Вплоть до XVII столетия герметическая алхимия заявляла о себе, как о скрытой тенденции в рамках христианской значащей материи. Затем пришёл противостоящий Кеплеру Фладд, опоздавший.

Поскольку я привык к противоречивости мышления Бора, я склоняюсь в пользу симметричного толкования пары противоположностей дух/материя, и я очарован образами Паули, которые позволили «солнечному ребёнку» развиться в середине.

В то же время, К. Г. Юнг, как компенсацию слишком сильного одухотворения своей психологии, неожиданно натолкнулся на алхимию, то есть на материю, а также на естественные науки. Только будущее покажет нам появится ли солнечное дитя, посредством истинного «coniunctio», из этого столкновения между психологией и физикой.

С одной стороны, [герметические; RFR] алхимики связаны с Тимеем, с другой стороны — с Аристотелем… Но [герметические алхимики; RFR] отвергли неоплатонизм; материя не зло, но безразлична, а дух спрятан в ней (Гермес Трисмегист).

…Мне кажется, что важность [алхимии] состоит в попытке создать многозначный психофизический единый язык, который основан на твёрдой вере в тождественность внутренних и внешних событий…

Для нас сегодня всё это выглядит весьма глупо[58], и отождествление внутреннего (психического) и внешнего (химического) процессов была очень пагубной для химии… Но герр Юнг заявляет, что алхимики имели глубокие знания о бессознательных психических процессах, и он был глубоко озабочен психологическим значением Химической Свадьбы = coniunctio солнца и луны, которая соответствует рождению солнечного дитя в середине по Фладду. [Курсив автора]»

В своём письме к квантовому физику Паули теперь полностью отвергает неоплатонизм и принимает только герметическую философию как основу для алхимии, то есть её симметричную концепцию о паре дух/материя. Он выводит это умозаключение на основе симметричной концепции Копенгагенской интерпретации (Нильса Бора) квантовой физики, то есть на основе дополнительности (комплементарности).

Как мы уже видели[59], это означает, что для нашего сознания невозможно воспринимать материю per se (непосредственно). От инструмента наблюдения зависит будем ли мы чувствовать её корпускулярный или волновой аспект. Таким образом симметрия устанавливается между этими двумя концепциями восприятия.

Паули теперь применяет квантово-физическую идею комплементарности между частицей и волной к отношениям материи и духа в герметическом opus Роберта Фладда. Для Фладда реализация равнозначности материи и духа является необходимым условием для coniunctio, Химической Свадьбы, союза духа и материи, посредством которой создаётся срединный мир. Поэтому плод воссоединения противоположностей, infans solaris, солнечное дитя, может быть рождён только тогда, когда подобная симметрия признана.

Эта равнозначность мужского и женского начала также подчёркивается тем фактом, что infans solaris, вне зависимости от его имени, не рождается, как я уже говорил, на небесах, но в срединной сфере, которая суть тонкий мир. Более того, как мы видели, для Паули этот слой не является непосредственно воспринимаемым чувствами потому, что он есть трансцендентная реальность. В своём письме Юнгу он также называет его «невидимой, потенциальной формой реальности, которая неявно выводится из результатов её действий[60]».

Эта сфера есть не что иное, как Исключённый Третий и позднее мы увидим, что это есть в точности то, что Паули (научными терминами) называл объединённой психофизической реальностью, а К. Г. Юнг — unus mundus. Это потенциальное бытие и, следовательно, трансцендентно, подобно волновой функции в квантовой физике. В главе 5 я определю этот промежуточный слой как «Psyche», а во втором томе как биполярность дух-душа и материя-душа. Термин «Psyche» является более полным, чем «объективная душа» Юнга (или коллективное бессознательное; внутренний дух-душа в моей терминологии) потому, что он также содержит материю-душу, энергию психофизической реальности или unus mundus.

Как мы уже видели[61], в неоплатонической алхимии не существует идеи о плодородном opus[62]. Если Паули критикует догмат Успения, а К. Г. Юнг четверицу как неоплатоническую идею, он имеет в виду именно это бесплодие. «Стерильная материя» Девы Марии в Царстве Небесном не имеет возможность дать рождение ребёнку, в отличие от opus герметических алхимиков.

С символической точки зрения, мы можем сказать, что неоплатонический процесс подобен кругу, в котором всё вечно, раз за разом движется по окружности, не создавая ничего нового. В герметическом процессе, однако, с рождения infans solaris, как результата своего рода «квантового скачка», внезапно достигается новый круг на более высоком уровне. В этом контексте Паули приводит образ спирали, в письме от 9 марта 1948 года Фирцу[63], потому, что герметический opus приводит к более высокому развитию и привносит вокруг нечто новое. Тем не менее, сингулярный квантовый скачок таким образом не будет включён. Поэтому более качественным образом было бы два круга, один из которых над другим. Тогда самопроизвольный сингулярный квантовый скачок будут следовать от одного к другому.

Многие письма Паули показывают, что он был обладателем сильной интуиции в отношении того, что плод coniunctio (infans solaris, рождённый из тонкого срединного мира) мог бы быть символическим объяснением цели процессов, наблюдаемых в психофизической реальности. Поэтому одной из самых важных задач этой книги будет ответить на вопрос: как infans solaris (эквивалент красной тинктуры и квинтэссенции) мог бы быть связан с unus mundus или психофизической реальностью, которую искали Вольфганг Паули и К. Г. Юнг.

4.3.3. Зрительно-слуховой опыт Паули танцующей Китайской женщины, Печать Соломона, квинтэссенция и квадрат

Зрительно-слуховой опыт Паули танцующей Китайской женщины, Печать Соломона, квинтэссенция и квадрат имеет большое значение в моём доказательстве. Итак, я представлю текст в том виде, в каком он задокументирован в «Wissenschaftliche Briefwechsel»[64]. Но до непосредственного рассмотрения сна, мы должны обсудить психологическое состояние Вольфганга Паули в этот период.

В конце октября и начале ноября 1953 года, вдохновлённый замечанием Марии-Луизы фон Франц, с которой он вёл оживлённую дискуссию, физик тщательно рассматривал отношение Еврея с хтоническим принципом и естественными науками. Для того, чтобы продемонстрировать этот факт он рисует две Печати Соломона, которые он описывает в письме Марии-Луизе фон Франц от 6 ноября 1953 года. Первая изображает психическую ситуацию в его юности[65] (см. рис. 4.6):

Рис. 4. 6. Символическое изображение психической ситуации Паули в юности.

Треугольник с вершиной, направленной вверх, представляет тройственное феминное начало, символизируемое его матерью, светлая Анима и тёмная Анима. Далее, Паули пишет, что светлая Анима была полностью спроецирована на физику, а тёмная на блудницу. С другой стороны, треугольник с вершиной, направленной вниз, демонстрирует маскулинное начало: эго, тень и духовный аспект Самости.

Как Нобелевский лауреат пишет в письме, вторая Печать создана «довольно простым преобразованием». Далее он упоминает, что между этими двумя двойными триадическими звёздами имеет место, с одной стороны, его личный кризис, начавшийся в 1930 после его развода и изобретения антинейтрино, а, с другой стороны, «die Hitlerei», диктатура Гитлера и Вторая Мировая война.

Рис. 4. 7. Символическое изображение психической ситуации Паули после Второй Мировой войны и изобретения антинейтрино.

Видоизменённая Печать (см. рис. 4.7)[66] изображает маскулинный треугольник с вершиной, направленной вверх, содержащий эго, тень и «Meisterfigur», хозяина, странника и волшебника. В таком виде она полностью соответствует маскулинному треугольнику в работе Роберта Фладда[67] и герметической Печати в общем. Феминный треугольник теперь направлен вниз, символизируя женский таз. Прежде всего он содержит реальную женщину, затем «lichte Anima», светлую Аниму, то есть физику, которая (как мы также можем видеть в его некоторых других письмах), становится отрицательной в течение этого периода. Третье начало это «dunkle Anima» (тёмная Анима, то есть anima mundi; RFR), китайская женщина.

Затем предсознательное знание бессознательного (К. Г. Юнг) вступает в реакцию со зрительно-слуховым опытом танцующей китайской женщины (см. ниже). Паули называет[68] это «активным воображением»[69], и полагает, что оно должно иметь дело с отношением «хозяина» (эквивалент странника и волшебника) с «тёмной Анимой», китайской женщиной, которая фактически не является Анимой в определении Юнга, а anima mundi или мировой душой[70]. В толковании «Активного Воображения» Нобелевский лауреат осознаёт, что когда поднимается китайская женщина, как следствие волшебник опускается. Таким образом они встречаются в середине. Мы понимаем, что в «Активном Воображении» физика происходит тот же самый процесс, который Фладд и другие алхимики описывали как начало герметического opus, следующего за первой, неоплатонической фазой. Материя, тёмное начало, поднимается, а дух, светлое начало, опускается. В середине они создают промежуточный мир, в котором рождается infans solaris, экстрагируется красная тинктура или создаётся квинтэссенция из Печати Соломона.

Далее в своём письме Марии-Луизе фон Франц Паули пишет, что вторая Печать показывает, что он находится непосредственно в середине трансформации. Затем он подкрепляет её подозрение о том, что эта трансформация затрагивает отношения между хтоническим и духовным принципами.

После приведённого выше письма от 6 ноября, Паули увидел известный сон, частично процитированный Марией-Луизой фон Франц в её книге «Число и время»[71]:

«Зрительно-слуховой опыт Паули танцующей китайской женщины, Печати Соломона, квинтэссенции и квадрата:

Китайская женщина (возведённая в ранг «Софии») представлена с двумя мужчинами. Я — четвёртый. Она говорит мне: «Ты должен позволить нам сыграть все возможные комбинации шахматной партии».

В последующем сне наяву таинственным голосом она сообщила сновидцу:

В твоих рисунках один элемент идеально правильный, а второй эфемерный и ложный. Верно то, что количество линий шесть, а ложно то, что нарисовано шесть точек. Вот смотри! И я увидел:

Рис. 4. 8. Квинтэссенция/квадрат.

квадрат с явно обозначенными диагоналями. «Ты можешь теперь наконец-то увидеть четыре и шесть? Четыре пространственных точки и шесть линий или шесть пар по четыре точки. Это те же самые шесть линий, которые существуют в И Цзин. Верно, что шесть содержит три как скрытый фактор.

Теперь обрати более пристальное внимание на квадрат: четыре линии равной длины, другие две длиннее, они «иррационально связаны». Здесь нет фигуры с четырьмя точками и шестью равными линиями. Поэтому симметрия не может быть создана статически, а является результатами танца. Coniunctio опирается на изменение местоположения во время этого танца. Можно говорить только об игре или ритмах и вращениях. Поэтому три, уже содержащаяся в скрытой форме в квадрате, должно быть выражено динамически.»

Вот почему формула Юнга четырёх квадратов в этом случае является идеальной, так как в ней подробно обсуждается динамика. А также вот почему образ мировых часов в своём роде является правильным, так как в них содержатся три ритма. Однако образы астрологического зодиака всё ещё не верны, поскольку число двенадцать «несовершенно».»

На данном этапе мы ещё не можем понять значение этого сна. Но, по крайней мере, мы осознаём, что в этом сне отношение между двойной триадической звездой, квинтэссенцией и квадратом так или иначе обозначены. Чтобы иметь возможность интерпретировать этот сон, я должен вначале более подробно исследовать размышления Паули, особенно его беседы с Юнгом, которые задокументированы в «Atom and Archetype». Далее, я должен упомянуть мою собственную психофизическую теорию, которая основана на энергетической биполярности Печати Соломона. Таким образом, только в конце этой книги, во втором томе, у меня появится возможности сформулировать адекватную интерпретацию.

4.4. Резюме и виды на будущее

Глава 4 описывает разницу между неоплатонической и герметической алхимиями как её впервые затронул Вольфганг Паули. Главная идея обеих ветвей состояла в трансформации, или даже трансмутации, неочищенного в очищенное, символически представленная как трансмутация свинца в золото. Хотя цели обеих описываются похожим образом, их сущности совершенно различны. Неоплатоническая алхимия, алхимия священников, пытается освободить дух от материи[72]. Так как платонизм и неоплатонизм расценивали материю как злое начало по своей сути (per se), а дух — как доброе, решающая идея неоплатонической алхимии состояла в освобождении доброго духа от злой материи. В настоящее время эта идея формирует почти полностью бессознательную основу как науки, так и психоанализа.

В отличие от большинства учёных, и особенно большинства физиков, Вольфганг Паули был очарован герметическим opus, который обычно применялся врачами. Они считали материю и дух одинаково ценными. Таким образом их цель состояла не в одухотворении материи, а в рождении так называемого солнечного дитя. Независимо от его имени, этот ребёнок не имеет отношения к Царству Небесному или к Эмпирею (Empyreum) платоников, а рождается в срединном мире между Небесами и Землёй, посредине между духом и материей. Таким способом проблема света и тьмы не была сдержана. Этот факт особенно восхищал Нобелевского лауреата.

Во многих письмах и эссе, связанных с ними, Вольфганг Паули имел дело с разницей между неоплатонической и герметической алхимиями. Он показывает, что идея трансмутации чужда неоплатоникам. Поэтому результат получается того же качества, что и начальная стадия. С включением математики в натурфилософию в течение XVII столетия (так как математика по определению кауазльна), энергетический терм становится полностью каузальным. С рождением науки, магический энергетический терм герметических алхимиков вытеснен из сознания. В том, чтобы оставаться с подобным полностью каузальным мировоззрением состояла глубочайшая мотивация Альберта Эйнштейна. Именно поэтому он так никогда полностью и не принял квантовую физику. Он был убеждён, что за этой акаузальной теорией будет имеет место другая, каузальная.

В каузальной картине мира наблюдатель не включается в процесс энергетического расширения, поскольку подобный кауазльный мир может функционировать и без него. Эта научная концепция обособленного наблюдателя, который не является участником в энергетическом процессе. Однако, квантовая физика или, по крайней мере, Копенгагенская интерпретация, уверена в том, что в момент наблюдения, когда волновая функция коллапсирует, наблюдатель вовлечен в такой степени, что процесс не будет происходить без его наблюдения. Более того, результат такого квантового скачка непредсказуем, а потому является акаузальным.

Вообще говоря, мы можем принять без доказательств, что разница между неоплатоническим и герметическим мировоззрением состоит в выборе исследователя вести себя как наблюдатель или участник. Мы можем принять ту же самую разницу в случае внутреннего процесса. «Исследователь внутреннего мира», глубинный психолог, а также исследователь процессов творения из unus mundus, может либо только обозревать, либо участвовать. Первое положение — это отличительная черта психоанализа Фрейда, а равно и аналитической психологии Юнга и науки в целом. Как будет показано во втором томе, в описании телесно ориентированного воображения и трансформации Симптом-Символ существует возможность наблюдающему участнику быть направленным в его «внутреннее (или вегетативное) тело». Это новый образ мыслей, чтобы испытать процессы в состоянии, которое я позднее назову Eros эго, изменённое сознание, в котором наблюдаются акаузальные процессы. Так как в этом изменённом состоянии, которое я называю сингулярным внутренним, могут происходить квантовые скачки, наблюдение фактически становится участием в процессе создания и воплощения доселе неизвестного.

Чтобы яснее понять эту разницу между наблюдателем и участником, мы рассмотрели эссе о Кеплере Вольфганга Паули, (которое фактически столь же посвящено Роберту Фладду, сколь и Кеплеру), которое он опубликовал совместно с эссе о синхронии К. Г. Юнга в книге «Naturerklärung und Psyche (Интерпретация природы и души, The Interpretation of Nature and the Psyche)».

Нобелевский лауреат начинает с описания неоплатонической алхимии, освобождения души от материи и её интронизации в Царство Небесное. На языке глубинной психологии этот процесс соответствует расширению Логоса сознания — мышление преобладает над эго. В Царстве Небесном душа соединяется с духом. Это то, что я называю дух-душа. Это концепция сублимации в психоанализе Фрейда и Активное Воображение в аналитической психологии К. Г. Юнга. Это процесс является неоплатоническим, поскольку дух с материей воспринимается как добро, а с инстинктами как зло. В неоплатонической алхимии последняя идея символизируется той частью prima materia, которая не могла быть трансформирована и таким образом была оставлена.

Как подчёркивает Паули, герметический алхимический opus другой. Хотя кажется, что алхимики прежде всего следуют за неоплатоническим opus, Паули прибавляет вторую фазу (первая фаза герметическая). В соответствии с идеями Нобелевского лауреата, это то, что демонстрируется в opus Роберта Фладда. Он содержит зеркальный образ Троицы, символизируемый вторым, отражённым треугольником с вершиной вниз. Форма, светлое начало, с символической точки зрения «небеса», компенсируется материей, тёмным началом, с символической точки зрения «землёй». На первом шаге второй фазы духовный треугольник опускается, а материальный треугольник (равнозначный) поднимается. Поскольку они представляют собой симметричные начала, они встречаются в середине и создают срединную сферу, в которой имеет место coniunctio, Священная Свадьба Бога и Богини. Это срединный мир также называется lapis, философский камень или философское золото. Представлен Печатью Соломона. Однако это не является конечной целью opus. В работе Фладда плод сексуального контакта маскулинного и фиминного божественных начал в срединном мире это infans solaris, который не больше не меньше, а освобождённая мировая душа. Синонимами этого процесса являются высвобождение красной тинктуры из lapis, золочение целой вселенной философским золотом, экстракция квинтэссенции из Печати Соломона.

Поэтому решающее различие между неоплатонической и герметической алхимиями заключается в этом параллельном процессе, который алхимик описал бы как сочетаемость одухотворения материи и материализация духа. Последний процесс считается основой создания и инкарнации или даже реинкарнации.

Срединная сфера и плод, infans solaris, красная тинктура и квинтэссенция являются двуполыми и состоят из тонкой материи. Они совпадают с тонким или вегетативным телом, которое тайно совпадает с мировой душой. Как мы увидим во втором томе, выражаясь современным языком, подобное тождество возможно благодаря свойству срединного мира (психофизической реальности или unus mundus), которое я называю психофизической нелокальностью. Это воссоединение происходит в точности во время человеческого наблюдения внутреннего квантового скачка, в течение которого на краткое мгновение макрокосм и микрокосм совпадают. Более того, квантовая физическая эпистемология говорит нам, что инкарнация (или осуществление творения) имеет место только с наблюдением.

В основном подобные процессы представляют, как происходящие в загробном мире. Я, однако, утверждаю, что мы должны ввести их в течение нашей земной жизни. Более того, следуя этому процессу, соблюдается одно из требований Fludd/flood синхронии Паули: возвращение к герметическому opus Роберта Фладда, и в том числе эпистемологическим результатам квантовой физики и эмпирического опыта глубинной психологии. Как я уже выше кратко упоминал, вышеописанный процесс содержит значение известного сна Паули, и видение танцующей Китайской женщины, и Печать Соломона, которая должна трансформироваться в квинтэссенцию.

Впоследствии этот процесс включает в себя и низшую «триаду» и Печать Соломона, которые необходимы для вывода психофизической теории и объяснения таких эмпирически наблюдаемых процессов. В тантризме Печать Соломона это один из самых важных атрибутов анахаты, сердечной чакры. Сей факт подчёркивает, что подобные события происходят не в голове, а в сердце. Похожие процессы проявляются в даосском Тай Цзи, которое фактически символизирует герметический процесс.

После публикации в «The Interpretation of Nature and Psyche» совместно с Юнгом своего эссе, Паули требует, чтобы были признаны комплементарные отношения между духом и материей. Он полностью отвергает Неоплатонизм, основу науки и психоанализа, а признаёт только герметический opus. Подобное изменение мнения приводит его к решению о включении парапсихологии в расширенную физику. Действуя только таким способом становится возможным наблюдение психофизической реальности, unus mundus), «невидимой, потенциальной формы реальности, которая выводится лишь косвенно по её действиям». Как мы уже ранее видели, я называю эту сферу Душа (Psyche), которая отличается от объективной души К. Г. Юнга. Последняя принадлежит коллективному бессознательному, первая же — психофизической реальности или unus mundus. Подобное определение также показывает, что я рассматриваю коллективное бессознательное и психофизическую реальность как два разных слоя. Энергетический принцип первого я называю внутренней дух-душой (spirit-psyche) (в дополнение к внешней дух-душе, физической энергии), а последнего — материей-душой, парапсихологический и по большей части психокинетический энергетический принцип. Поскольку эти слои различны, нам понадобятся различные методы для их наблюдения. Эмпирическое наблюдение внутренней дух-души, объективной души Юнга, требует Активного Воображения, однако, эмпирическое наблюдение материи-души требует телесно ориентированного воображения.

[1] «Es konstellierte sich bei mir immer deutlicher ein ganzheitlicher Gegenpol gegenüber den Naturwissenschaften, der mit-assimiliert, mit-aufgenommen sein will: eine synthetische Forderung! Dieser erscheint in meiner Keplerschrift als alchemistische Physik mit kabbalistischem Einschlag (Isaak Luria).» [WB 4/IV, p. 555]

[2] См., например, Wei Ро-Yang, An ancient Chinese treatise on alchemy entitled Ts’an T’ung Ch’i, translated by Lu-Ch’iang Wu, ISIS, International Review devoted to the History of Science and Civilization, Volume XVIII, 1932.

[3] В то время как в Средневековье Неоплатоническая алхимия была в почёте, поскольку в большей степени соответствовала христианской картине мира, в эпоху Возрождения она стала конкурировать с герметической алхимией. Это означало, что (полностью духовная) неоплатоническая мировая душа была заменена пневмой стоиков (Pneuma of the Stoa), Logos Spermatikos, разновидность «материальной мировой души». В противоположность каузальной платонической и неоплатонической мировой душе, мировая душа стоиков была глубоко акаузальной. Разногласия Паули с Юнгом относительно четверицы и амплификации Паули с магическим голубым цветком Деметры и немецкого Романтизма (см. раздел 3.3.9) должны быть также рассмотрены на фоне этого очень важного, но по большому счёту бессознательного факта.

[4] Точные даты см. в примечаниях K. v. Meyenn к Pauli, WB 3, 1993, p. 515. В 1947 году Паули делал доклад по поводу «Der Einfluss archetypischer Vorstellungen auf die Bildung naturwissenschaftlicher Theorien bei Kepler» (Влияние архетипических идей на научные теории Келпера; опубликована в 1952 году совместно со статьёй Юнга о синхронии) в «Psychologische Club Zurich», клубе, основанном К. Г. Юнгом для распространения своих идей среди своих студентов.

[5] См. письмо [941] от 9 марта 1948 года к Маркусу Фирцу; WB 3, pp. 513-516.

[6] По этому вопросу см. также Pauli’s Kepler essay, Appendix III. Today in Writings on Physics and Philosophy, pp. 277-279.

[7] См. CW 13, §§169; оригинальный текст, переведённый на современный немецкий язык см. в Peuckert, W.-E., ed., Paracelsus Werke, Schwabe, Basel, Stuttgart, 1968.

[8] CW 13, §148.

[9] См. примечание K. v. Meyenn в WB 4/1, p. 37: «[Fludds] Ablehnung alles Quantitativen und Messbaren…schien [Pauli] darauf hinzudeuten, ‘dass beim quantitativen Messen auch objektive Seiten der Phanomene unter Umstanden verloren gehen konnten, die auch den modernen Naturwissenschaftler angehen.» (цитата из письма от 27 октября 1947 года Марии-Луизе фон Франц).

[10] «Diese vergeistigenden Philosophen» WB 4/11, p. 20.

[11] «den Kopf zertreten»; WB 4/11, p. 20.

[12] «Bei Fludd habe ich wohltuend das Fehlen dieser unangenehmen Tendenz gespiirt. Sein Ziel ist die Coniunctio von licht und dunkel: nicht die Vergeistigung der Materie, sondern das “Sonnenkind” in der Mitte ist das Ziel. Das ist Alcbemie im besten Sinne.’ (WB 4/II, p. 20; курсив автора).

[13] «Anders als bei den Platonikern wurde das Licht-Dunkel-Problem von den Alchemisten des 17. Jahrhunderts eben nicht verdrangt, und das war und ist es, was mich an Fludd so fasziniert.» (WB 4/11, p. 291)

[14] Подробнее см. WB 4/1, p. 396.

[15] Как мы уже видели, для Паули этот тёмный аспект материи был, выражаясь современным языком, акауазальностью физики.

[16] WB 4/1, pp. 323-324.

[17] См. также второе примечание редактора K.v. Meyenn в WBо 4/1, S. 327.

[18] В Pauli, Wolfgang, Writings on Physics and Philosophy, ed. Charles P. Enz and Karl von Meyenn, Springer, Berlin, 1994, pp. 219-279.

[19] Pauli, 1994, p. 277; см. также письмо к фон Франц, WB 4/1, p. 399 (Примечание v. Meyenn).

[20] Этот термин должно понимать в смысле «пресуществления» в Римской Мессе; подробнее о письме см. Jung, CW 11, §322. См. также §448, в котором Юнг пишет, что «таинство пресуществления […] является не столько вопросом магического влияния, сколько психологических процессов.» Здесь мы отчётливо видим тенденции неоплатонизма в Юнге. Итак, в данном вопросе я не согласен с Юнгом и утверждаю, что в герметической картине мира этот процесс по существу является магическим. Пресуществление есть герметический акаузальный принцип, а не каузальный неоплатонический. Это различие есть также в сути другой интерпретации Паули понятия «процесс индивидуации» Юнга; как было показано в разделе 3.3.3. Это не что иное, как обожествление человеческого тела при помощи создания тонкого или астрального тела (герметическая алхимия / vita longa (жизнь вечная) Парацельса) или алмазного тела в даосизме.

[21] Бесплодность классической физики заключается в создании «вечных» законов природы и в частности закона сохранения энергии.

[22] Иоанн Скот Эриуге́на (Johannes Scot(t)us Eriugena; ок. 810—877), часто сокращённо Эриуге́на или Эриге́на — ирландский философ, богослов, поэт и переводчик, крупнейший мыслитель Каролингского возрождения. Жил и работал при дворе франкского короля Карла Лысого.

[23] die Sache ging wie das Hornberger Schießen aus — погов. дело окончилось ничем.

[24] Pauli, Wolfgang, Writings on Physics and Philosophy, ed. Charles P. Enz and Karl von Meyenn, Springer, Berlin, 1994, pp. 277-279.

[25] Pauli, 1994, p. 278.

[26] WB 3, 1993, pp. 513-516.

[27] В этом письме от 1948 года Паули говорит, вероятно впервые, о том, что «обособленный наблюдатель» это тот, кто играет важную роль в его более поздних письмах.

[28] С психологической точки зрения это означает, что его чувствующая функция не вовлечена.

[29] См. раздел 5.2.2.4.

[30] Подробные объяснения см. ниже.

[31] WB 3 ,1993, p. 514.

[32] Эмпирическим методом, использовавшимся для применения этой догадки, является телесно-ориентированное воображение и симптомно-символическая трансформация для психосоматических и соматических заболеваний.

[33] О последнем процессе см. CW 14, §287-294 [GW 14/1, §281-288], о первом — см. CW 14, §294 (Dorneus) [CW 14/1, 5 289/ и CW 14, §523 /GW 14/11, §1881.

[34] Более подробные объяснения см. ниже.

[35] CW 14, Chapter IV: Rex and Regina, §§349.

[36] Pauli, 1994, p. 244.

[37] Там же.

[38] Источник: Robert Fludd, Utriusque Cosmi Maioris scilicet et Minoris, Metaphysica, Physica atque technica Historices Mundi [1621], p. 21; см. также Pauli, Wolfgang, Writings on Physics and Philosophy, ed. Charles P. Enz and Karl von Meyenn, Springer, Berlin, 1994, p. 245.

[39] В письме от 6 октября 1958 года своему другу Максу Дельбрюку (Max Delbrück) [WB 4/IVB, 2005, p. 1283] Паули приравнивает рисунок союзу Солнца и Луны.

[40] Источник: Robert Fludd, Utriusque Cosmi Maioris scilicet et Minoris, Metaphysica, Physica atque technica Historices Mundi 11621), p. 81; см. также Pauli, Wolfgang, Writings on Physics and Philosophy, ed. Charles P. Enz and Karl von Meyenn, Springer, Berlin, 1994, p. 246.

[41] Pauli, 1994, PP. 246-247.

[42] См. раздел 4.3.2.

[43] На самом деле описывать процесс подобным образом это метафизика. Таким образом, во втором томе я заменю это на так называемый «парадокс близнецов», основанный на квантово-физической эпистемологии. Таким образом удастся избежать метафизического предрассудка.

[44] WB 3, p. 514; p. 723; см. выше «Hornberger Schiessen».

[45] В разделе 4.3.1.

[46] «Die “Bahn” des Elektrons entsteht erst dadurch, daß wir sie beobachten…’ — Heisenberg, W., Die Kopenhagener Deutung der Quantentbeorie, In: Uber den anschaulichen Inhalt der quantentheoretischen Kinematik und Mechanik, Armin Hermann, ed. Dokumente der Naturwissenschaft, Abteilung Physik. Vol. 4, Ernst Battenberg, p. 22.

[47] Jung, CW 12, p. 316.

[48] Там же, рисунок 160.

[49] См. раздел 4.3.3 и вторую часть этой книги.

[50] Источник: Avalon, Arthur (Sir John Woodroffe), Die Schlangenkraft, Die Entfaltung schöpferischer Krafte im Menschen, Scherz Verlag, Bern, München, Wien (Otto Wilhelm Barth-Verlag), 2nd ed., 1975, p. 232.

[51] Unio corporalis Жерара Дорна (Gerardus Dorneus) это эквивалент coniunctio Роберта Фладда. Мы будем иметь с ним дело позднее.

[52] ‘Als das Bedeutende an der Alchemie erscheint mir ihr in einer hinsichtlich des Gegensatzes physisch-psychisch neutralen Sprache ausgedrücktes Einheitserlebnis, das auch die emotionale Sphäre miteinschliesst und daher zugleich ein numinos-religioses Erlehnis ist. In religioser Sprache ausgedrückt kann man sagen, daß der Alchemisten Weg zum “Einen” (oder Gott) mit einem Abstieg in die Körperwelt beginnt, daher auch diese Körperwelt letzten Endes zum religiosen ‘Ziel führt.’ [Курсив автора] (WB 4/1, p. 39S)

[53] Это не совсем то, что имеет в виду Паули когда говорит о «Körperwelt». Как физик он, вероятно, имеет в виду внешний физический мир, но выражение «Körperwelt» может также означает человеческое тело. Если это так, он говорит о прославлении и обожествлении человеческого тела.

[54] ‘Die Aufspaltung der Welt in ein belles und ein dunkles Prinzip fallt… bei Fludd keineswegs zusammen mit der Aufspaltung in Materie und Psyche. Die Materie hat bei ihm auch Teil am lichten Prinzip und die Seele des Menschen auch am dunklen Prinzip.

Die polare Realitat Fludds ist stets in einem Zwischenreich (zwischen “physisch” und “psychisch ” in unserem Sinne), das durch nicht direkt von den Sinnen wahrnehmbare materielle Bewegungen, die zugleich auch Veränderungen “objektiv-psychischer” Art sind, beschrieben wird.’ [Курсив автора] (WB 4/1, p. 36)

[55] WB 4/11, pp. 124-127.

[56] WB 4/II, pp. 139-143.

[57] ‘Die neuplatonisch-christliche Tendenz, die Materie als unerwunscht abzudrangen, war von vornherein von Gegenströmungen begleitet, welche eine symmetrische Behandlungsweise des Gegensatzpaares Geist-Materie angestrebt haben. In der älteren Antike war dies Aristoteles… und die Peripatetiker sowie auch die Stoa. In der späteren Antike die Gnostiker und die [hermetische; RFR] Alchemie. Letztere setzte sich bis in 17. Jahrhundert als materiefreundliche Unterströmung innerhalb des Christentums fort, und gegenüber Kepler begegnen wir deren späteren Nachzügler Fludd.

Durch Bohr an das antinomische Denken gewöhnt, bin ich entschieden für die symmetrische Auffassung des Gegensatzpaares Geist-Materie und war von Fludds Bildern gefesselt, die in der Mitte das “Sonnenkind” entstehen lassen. Inzwischen war C.G. Jung als Kompensation der zu starken Vergeistigung seiner Psychologie ebenfalls a u f die Alchemie gestossen, das hiess aber sowohl a u f die Materie als auch a u f die Naturwissenschaften. Ob nun später aus dieser Kollision von Psychologie und Physik durch eine wahre “Coniunctio” ein Sonnenkind entstehen wird, das wird erst die Zukunft zeigen.

Die [hermetischen; RFR] Alchemisten kniipfen einerseits an den Timaeus, andrerseits an Aristoteles an… [Die hermetischen Alchemisten; RFR] verwerfen aber den Neuplatonismus; die Materie ist nicht hose, sondern indifferent und in ihr ist ein Geist verhorgen (Hermes Trismegistos).

…Als das Bedeutungsvolle an ihr [der Alchemie] erscheint mir der Versuch, eine doppelsinnige psycho-physische Einheitssprache zu schaffen, die auf der (Überzeugung der Identitat innerer und ausserer Vorgange beruht…

Die Sache erscheint uns heute oft recht lappisch, und die Identifizierung der inneren (psychischen) mit den äusseren (chemischen) Vorgängen erfolgte sehr zum Schaden der Chemie… Herr Jung behauptet aber, daß die Alchemisten eingehende Kenntnisse iiber unbewusste psychische Vorgange batten, und er hat sich eingehend mit der psychologischen Bedeutung der chymischen Hochzeit = Coniunctio von sol und luna beschaftigt, die bei Fludd eben jener Entstehung des Sonnenkindes in der Mitte entspricht.’ (WB 4/11, pp. 139-140.)

[58] lappisch в немецком оригинале.

[59] В разделе 3.3.6.

[60] AaA, p. 82; Немецкий оригинал в PJB, p. 84 и в WB 4/1, p. 631: ‘Eine unsichtbare, potentielle, nur indirekt durch ihre Wirkungen erschliessbare Realitat’.

[61] В 4.1.2.

[62] См., например, в Приложении 3 эссе о Кеплере, далее в письмах, особенно в письме от [941] Фирцу от 9 марта 1948 года, в WB III, pp. 513-516.

[63] См. также раздел 4.2.3.

[64] WB 4/11, pp. 342-346, письмо [1669] и pp. 349-356, письмо [1672].

[65] WB 4/11, письмо [1669], p. 345.

[66] WB 4/11, письмо [1669], p. 146.

[67] См. раздел 4.3.1.

[68] WB 4/11, p. 343.

[69] Для Марии-Луизы фон Франц упомянутый выше зрительно-слуховой опыт, а равно и урок игры на пианино 30 октября 1953 года, не является Активным Воображением, поскольку Паули был слишком вялый [Atmanspacher, et al., Der Pauli-Jung-Dialog, Springer; 1995, p. 331]. Однако, его бездействие представляет этот опыт как Телесно ориентированное Воображение.

[70] Подробнее об этом решающем различии см. в разделе 5.2.1.6.

[71] Pp. 108-109. Я цитирую здесь перевод фон Франц, дополненный последней частью, в которой затрагиваются четыре квадрата и которая не была опубликована в «Число и Время» [Немецкий оригинал в WB 4/II, p. 350-351]. Название автора.

[72] См. CW 12, Часть III, Глава 3, раздел II.