Мои воспоминания о Марии-Луизе фон Франц

Ремо Ротт

Возвращение Мировой Души.

Глава 5.

Печать Соломона и нерешённая проблема комплементарного воплощения души

Гексаграмма в действительности появляется не в магических папирусах и не в древнейших источниках еврейской магии, а начинает фигурировать в качестве магического символа в раннем Средневековье. С эллинистических времён в еврейской символике… отсутствуют и гексаграмма и пентаграмма.

Применение гексаграммы в качестве алхимичес­кого символа, означающего гармонию между противоположными элементами воды и огня, стало общеупотребительным в конце XVII столетия, но это не оказало никакого влияния на еврейские круги. К тому же, многие алхимики стали называть её «Щит (Звезда) Давида» (прослеживается с 1724 года). Но иная символика неожиданно появилась в каббалистических кругах, в которых «Щит (Звезда) Давида» превратился в «Щит (Звезду) сына Давида», Мессию. Было ли на самом деле такое использование в ходу в ортодоксальных кругах неизвестно, но не невозможно.

[Гершом Шолем (Gershom Scholem)[1]]

5.1. Зеркальный образ направленного вниз Успения Пресвятой Богородицы Вольфганга Паули и Печать Соломона

В главах 3 и 4 было показано, что Паули критиковал догмат Успения и его трактовку Юнгом как четверицы. В юнгианской психологии четверица является символом Самости, центром коллективного бессознательного, которая должна олицетворять единство, то есть включение всех аспектов психической деятельности.

В письме к Юнгу «Быть или не быть» от 27 февраля 1953 года [58P], Паули высказывает три главные причины отвержения им четверицы Юнга. Первая причина состояла в том, что женская (феминная) часть была вознесена в Царство Небесное, то есть в сферу чистого духовного или мужского (маскулинного) начала платонического Эмпирея (Platonian Empyreum); вторая причина состояла в том, что это женское (феминное) начало является одномерным и третья причина: «стерильная» материя.

Из письма Паули Фирцу в октябре 1953 года[2] было видно, что он также критикует способ, которым Юнг амплифицирует своё видение мировых часов 1932 года, с голубым плащом Богородицы. Собственная амплификация Паули голубого цвета вертикального диска его видения мировых часов приводит его к васильку Деметры, голубому цветку немецкого Романтизма, плодородию, земляным червям, к Logos Spermatikos как «духу материи» и конкуренту Идеи Платона, к archaeus Парацельса и, наконец, к магии. Он приходит к выводу, что эти содержания представляют собой все атрибуты мировой души, которые были вытеснены с рождением естественных наук в XVII столетии. Он также высказывает предположение, что недостаток Царицы Небесной, «стерильной материи», связан с отсутствием тёмного аспекта и акаузальности. Кроме того, Паули убеждён, что эффект, названный в его честь, это «дивиденды (revenue)» (или призрак, парапсихологическое выражение для возвращения умершего), полученные от вытесненной мировой души.

В письме Марии-Луизе фон Франц от 11 ноября 1953 года[3] он возвращается к своему возражению по поводу проецирования четвериц в Царство Небесное подальше от человеческих существ. Это письмо содержит описание его зрительно-слухового опыта танцующей китайской женщины, Печати Соломона, квинтэссенции и квадрата. Мария-Луиза фон Франц позднее опубликовала сокращённую версию этого опыта в Zahl und Zeit, p. 105 (Number and Time, pp. 108–109).

Как мы уже видели, эта символика неотступно преследовала Паули начиная по крайней мере с 1946 года. Это было время, когда он углублял своё исследование в сторону идей Роберта Фладда из-за сна об овеществлении вращения, которое (как мы увидим во втором томе) имеет отношение к формулировке принципа Паули.

Через полтора года[4] после того, как он опубликовал эссе о Кеплере совместно со статьёй К. Г. Юнга о синхронии, символика вернулась в форме упомянутого выше, очень выразительного, зрительно-слухового опыта. Однако, опыт глубинной психологии показывает, что похожее или в точности такое же содержание коллективного бессознательного продолжает появляться только в те моменты, когда сознание ещё не имеет возможности найти решение констеллированной проблемы. Эти обстоятельства показывают, что Паули был не в состоянии решить глубочайшую проблему, которая лежит в основе его увлечения opus Фладда. Таким образом мы должны выяснить в чём заключалась эта проблема и как её можно было бы решить. Как мы увидим во втором томе, решение содержится в зрительно-слуховом опыте Паули.

Здесь мы прежде всего сконцентрируемся на сознательных отражениях Паули. Он упоминает, что Мария-Луиза фон Франц на протяжении этого периода видела сон, в котором её просили найти «психологический эквивалент атомной бомбы»[5]. Это, конечно, чрезвычайно загадочная проблема. Единственная подсказка — это фраза в письме к ней от 1954 года[6]. Паули связывает этот сон с некоторыми из своих собственных снов за тот же год. Эти сны имеют отношение к изоляции радиоактивного изотопа в секретной лаборатории, о которой Паули не имел ни малейшего понятия!

Эти сны имеют решающее значение для понимания смысла того, что я называю (на физически-символическом языке) наблюдением сингулярного внутреннего радиоактивного распада или сингулярного внутреннего квантового скачка. Здесь мы ограничимся лишь замечанием о том, что его проблема, как представляется, связана с Печатью Соломона, символом тонкой срединной сферы, unus mundus (который я называю Психе в её обобщённом смысле).

В контексте сна о психологическом эквиваленте атомной бомбы Паули ссылается на факт того, что в его снах в предыдущие годы тёмный аспект его Анимы, который он интерпретировал как науку физику[7], становился всё более и более отрицательным, в противоположность тёмному, хтоническому аспекту, который становился всё более и более положительным. Как атрибут этой тёмной Анимы (вообще-то anima mundi; RFR) он также упоминает парапсихологию (и биологию). Затем он пишет[8]:

Бессознательное в качестве компенсации за «Zeitgeist», к которому также принадлежит и атомная бомба, требует от нас зеркальный образ направленного вниз Успения Пресвятой Богородицы: принятие хтонической мудрости в мужское сознание из глубокого, тёмного материнского лона. Это могло бы привести к новому равновесию (в то время как проекция четвериц в Царство Небесное оставляет меня равнодушным).

Для Паули неприемлемо помещать одномерное, «стерильное» материальное начало в духовную сферу платонического Эмпирея (Empyreum) и таким образом создавать ассиметричную четверицу. Вместо этого он предлагает, чтобы мы искали компенсаторный зеркальный образ Успения, который содержит хтоническую мудрость матриархальной сферы. Эта идея должна быть рассмотрена в свете симметричных или парадоксальных рассуждений Паули, основанных на Копенгагенской интерпретации квантовой физики (Нильса Бора) и комплементарности, которые привели его к решению «для симметричной интерпретации пары противоположностей дух/материя».

Затем Паули высказывает одну очень важную догадку[9]:

Вполне вероятно, что таким образом развитие, которое в конечном итоге потребуется бессознательному, снова приведёт к новому срединному государству [описание Китая по-немецки; RFR], с акцентом на симметрию между светом и тьмой (инь и ян) … Это развитие содержит в себе /промежуточное более высокое положение психе над духом и материей потому, что «свет» и «тьма» просто означают «дух» и «материю». [Курсив автора.]

Очевидно, что глубоко нуминозный зрительно-слуховой опыт танцующей китайской женщины, Печати Соломона и квадрата показал Паули ещё один недостаток в догмате Успения и в четверице Юнга как структуры (3 + 1). И недостаток этот в том, что они не содержат симметрию, «зеркальный образ, направленный вниз» (дальнейшие объяснения см. ниже).

Однако, в противоположность четверице Юнга, Печать Соломона содержит симметрию духа и материи, что допускает промежуточное или более высокое положение психе. Поэтому мы можем сделать вывод, что в рассуждениях Паули термин «психе (psyche)» больше не используется как эквивалент термина «дух», как в современном научном языке, но что теперь он делает различия между «духом» как принципом Идей Платона, «материей» как тринитарным тёмным началом и «психе» как высшим началом (дальнейшие объяснения см. ниже).

Эта дифференциация очень важна. Паули, с помощью симметричного символа, Печати Соломона, теперь имеет возможность определить тёмную женскую часть (которая, с символической точки зрения, есть материя[10]) как отражённый образ духовного слоя, и наоборот. Эта материальная троица соединяется с духовной, что приводит в новую сферу, психе, которую Паули называет «срединным государством» ( = Китай).

Предсознательное знание коллективного бессознательного, вместе с Печатью Соломона в том виде, в каком она появляется в зрительно-слуховом опыте Паули, порождает символ, который соединяет «огонь» и «воду», дух и материю, свет и тьму в промежуточной сфере. Это символ первой цели герметического алхимического opus, союз противоположностей в lapis, философское золото или Печать во время coniunctio.

В опыте Паули китайская женщина представляет эту двойную троицу. Это очень интересный факт. Однако, она говорит ему, что Печати Соломона недостаёт динамического аспекта. Поэтому в своём письме Марии-Луизе фон Франц Паули сравнивает этот символ с биполярностью инь и ян в Даосизме. Эту биполярность представляет известный символ Tai Gi tu (太極圖), который выражает свою символику биполярностью (а не противоположностями) инь и ян (см. рис. 5.1).

Чёрная точка в белом символе инь показывает, что инь трансформируется в ян, как только оно «заполнится», как изложено в И Цзин, Книге Перемен. Белая точка в чёрном или красном символе ян показывает корень «возрождения» инь в момент, когда ян на своей максимальной высоте. Этот принцип известен как «Austausch der Attribute»[11], взаимодополнение начал[12] и играет очень важную роль в моём доказательстве.

Очевидно, Даосизм с биполярностью инь/ян и взаимодополнением начал говорит об энергетическом символизме. Он напоминает нам требование, выраженное Fludd/flood синхронией Паули, заменить концепцию униполярной энергии естественных наук и глубинной психологии на биполярную.

Важно отметить, что это новое определение противоречит принятому в настоящее время: современная наука относится к «психе» и «духу» как к синонимам. Из этого логически следует, что понятия «материя-психе (matter-psyche)» не существует ни в терминологии теорий сознания, ни в глубинной психологии К. Г. Юнга, в которой коллективное бессознательное определяется только как принцип дух-психе (spirit-psyche)[13]. Таким образом, замена концепции униполярной энергии на биполярную приводит к совершенно новой картине мира.

Мудрость китайской Анимы Паули (в действительности anima mundi) показывает ему, что энергетический принцип необходимо рассматривать как биполярный. Однако, в своей работе Основа физики (Background Physics), написанной после Fludd/flood синхронии (чья цель состояла в том, чтобы «лить воду внутрь»[14]) Паули безапелляционно утверждает прямо противоположное[15]:

Физическая энергия, без каких-либо исключений, неразрушима; она не превращается в скрытые, нефизические формы (такие, например, как «психическая энергия»).

Таким образом, в 1948 году, за пять лет до зрительно-слухового опыта, Паули отклонил необходимое расширение физического понятия «энергия» до биполярности. Следовательно, он не принимал во внимание взаимодополнение начал, упомянутое ранее, даосское преобразование ян в инь и наоборот, поскольку были затронуты естественные науки и, в особенности физика. Как мы увидим далее, Нобелевский лауреат был прав по поводу того, что трансформация физической энергии в психическую, из внешней во внутреннюю дух-психе (spirit-psyche), возможна. Однако он не понял, что существует парапсихологический аспект энергии, который я назову материя-психе и который не расщепляется на внутренний и внешний аспекты. Однако аспект дух-психе является биполярным. Он состоит из внутренней дух-психе и внешней, физической и объективной психической энергии. Таким образом, трансформации внутренней и внешней дух-психе, физической, а равно и объективной психической энергии в аспект материя-психе и наоборот возможны. Именно эта дифференциация поможет нам в следующей главе (во втором томе) определить разные возможные процессы на нейтральном языке.

Однако, так как Паули ещё был не в состоянии достичь биполярности энергетического терма и существования материи-психе, он не был способен на самом деле «лить воду внутрь». Он не мог рассматривать энергию как «изменчивый принцип (fluid principle)», который мог перечеркнуть барьеры между ян и инь, миром физики и глубинной психологии с одной стороны, и паранормальным миром — с другой. Подобное безапелляционное отношение Паули помешало ему рассмотреть, что подобная биполярная энергия могла бы существовать («водяной принцип») на более глубоком уровне за пределами физики и психологии, в сфере психофизической реальности, на которую он сам намекал. Трагедия Паули в том, что такое безапелляционное отношение мешало ему совершить прорыв к единой психофизической реальности в его собственном теле и душе.

Более того, интерес Паули к opus Роберта Фладда и неотъемлемая биполярность энергетической концепции, которую он выражает, заново возник из-за его сновидения об объективированном вращении. Исходя из этого мы можем выдвинуть гипотезу о том, что объективированное вращение и биполярность энергии должны подходить друг к другу. Во втором томе мы увидим, что этот сон компенсирует постулат Паули о спине электрона. Следовательно, нам нужно иметь в виду, что констеллированная проблема могла быть связана с замещением спина биполярной энергетической концепцией.

5.2. Дискуссия Вольфганга Паули и К. Г. Юнга о терминах душа, материя и дух

5.2.1. Философское познание как акт творения

5.2.1.1. Симметрия и комплементарность духа, материи и энергетического принципа

Применительно к своему зрительно-слуховому опыту танцующей китайской женщины, Печати Соломона, квинтэссенции и квадрата 11 ноября 1953 года, Паули пишет Марии-Луизе фон Франц (письмо [1672])[16]:

Мне совершенно ясно, что меня очаровывает в Китае: именно симметричное отношение к паре противоположностей Инь (феминное, хтоническое тёмное = луна) и Ян (маскулинное, духовное, светлое = солнце). Тысячелетняя культура и цивилизация были построены на этой позиции — однородной и непрерывной. Это срединное государство и его возраст внушает благоговение…

Затем он продолжает[17]:

Я также очарован, когда встречаю подобное симметричное отношение и взаимодействие в странах Запада. Воистину, такое встречается довольно редко. Кажется, что сравнительно короткий период старой эллинской культуры был «симметричным» в отношении Аполлона и Диониса, особенно пифагорейцев; более того, я также нашёл «архаичную» симметрию у Фладда (а также в Каббале) и, последнее, но не менее важное, предварительная симметрия у Бора и профессора Юнга.

К концу 1953 года Вольфганг Паули убедился, что дух и материю должно рассматривать как симметричные начала. В разделе 4.3.2 мы уже видели, что к такому выводу он пришёл, применив принцип дополнительности из квантовой физики между частицей и волной к отношению между духом и материей. Тем не менее, из приведённой выше цитаты видно, что Паули также применяет дополнительность к энергетическим принципам инь и ян. Таким образом, он расширяет квантовую физическую дополнительность до энергетического принципа, не отдавая себе отчёта в том, что это предположение противоречит его сознательному предубеждению об униполярности физической энергии.

Разумеется, это бессознательное влияние китайской anima mundi, которая сказала ему, что у Печати Соломона отсутствует динамический аспект, привело Паули к этому полубессознательному изменению. Позднее мы увидим, что на протяжении своей земной жизни он был не в состоянии разрешить этот глубокий конфликт между сознательной верой в униполярность физической энергии и биполярностью психофизической энергии.

Процитированные выше высказывания показывают также, что Паули был настолько очарован всеобъемлющей дополнительностью, что искал другие примеры. И он находит примеры подобных «симметричных культур» в Западной цивилизации, главным образом opus его любимого алхимика Роберта Фладда, но также и в еврейской Каббале и, разумеется, в концепции комплементарности Нильса Бора и глубинной психологии К. Г. Юнга.

5.2.1.2. Психе (Psyche) как потенциальное бытие

Читателю может показаться удивительным, что после столь яростной критики ассиметричной четверицы Юнга, в ноябре 1953 года Паули говорит о «предварительной симметрии» в психологии Юнга[18]. Поэтому мы должны спросить себя: почему Нобелевский лауреат изменил своё мнение[19].

Спустя месяц после того, как он раскритиковал «четверицы, содержащиеся в Царстве Небесном» в своём письме «Быть или не быть» от 27 февраля 1953 года [1526; 58P], Паули начал прояснять с Юнгом значение термина «психе (psyche)»[20]. В своём следующем письме от 31 марта 1953 года [1544; 60P], он цитирует статью Юнга «Der Geist der Psychologie»[21] (On the Nature of the Psyche[22]) от 1946 года[23],

…которая поразила меня своей фундаментальностью, особенно, когда вы говорите: «Архетип имеет… природу, которую нельзя определённо описать как психическую. Хотя, применив чисто психологические соображения, я пришёл к проблеме чисто психической природы архетипов и так далее.»

В этой статье, опубликованной семью годами ранее, Юнг пересмотрел своё понятие «архетип», которое он изначально рассматривал исключительно как внутрипсихический аспект человеческого опыта. Феномен, который он позже[24] назвал синхроничность, смысловое совпадение относительно одновременных внутренних и внешних событий, показал ему, что мы должны принять «поведение» архетипов также и во внешнем мире.

На основе этой новой теоретической базы, Юнг в своём письме от 7 марта 1953 года [1531; 59J] делает выводы о том, что «психе (psyche)… отчасти имеет материальную природу»[25]. В своём ответе [1544; 60P], Паули критикует точку зрения Юнга и называет её метафизическим утверждением. Оно является метафизическим, поскольку материя, а равно и душа, говоря словам Юнга (см. ниже), недоказуема per se. Таким образом, мы не можем говорить о психе, как о части материи. Поэтому Паули предлагает определение, предназначенное для того, чтобы избежать метафизического подтекста[26].

Я предпочитаю говорить, что психе и материя определяются общими, нейтральными «недоказуемыми per se», упорядочивающими принципами[27].

Мы можем интерпретировать эту фразу следующим образом: с эпистемологической точки зрения мы ничего не можем сказать о материи или психе. Однако, упорядочивающий принцип для недоказуемой материи per se в физике может быть описан математическими законами. Таким образом, у нас есть возможность доказать эти упорядочивающие принципы эмпирическим путём. Поэтому ньютоновская физика больше не метафизическая схоластика, а эмпирическая наука. Однако, истинно ли это для глубинной психологии, как утверждал Паули здесь, остаётся открытым вопросом.

4 мая 1953 года [1565; 61J] Юнг ответил, что вышеупомянутое утверждение, разумеется, было метафизическим и он исправил его с помощью важной новой фразы о том[28],

…что природа души содержится в обоих гипотетических понятиях, духе и веществе, и, подобно им, не может быть обнаружена.

Как мы уже видели в главе 3, Паули предположил, что архетип, а также его «сосуд», психе, следует рассматривать как потенциальное бытие, то есть как трансцендентную, а потому недоказуемую концепцию (до тех пор, пока не начнётся наблюдение). Можно было бы подумать, что его формулировка о психе, содержащейся в духе и материи (оба недоказуемые), подразумевает, что Юнг принял определение «психе» по Паули, а, следовательно, и коллективного бессознательного, как потенциальное бытие. Но, как мы увидим далее, это не тот случай[29].

5.2.1.3. Разделение души и духа и превосходство души над материей и духом

В своём письме [61J] Юнг делает вывод[30]:

Таким образом, я полностью согласен, когда вы говорите, что «психе и материя определяются общими, нейтральными и так далее, упорядочивающими принципами». Я бы ещё только добавил «дух».

Он заканчивает своё письмо умозаключением, которое важно для следующего аргумента[31]:

Часто большим камнем преткновения, когда речь заходит о понятии мышления, является тот факт, что не физика противопоставляется душе, но физика пневме (pneuma) [духу, в терминологии Юнга; RFR], с психе, серединой между двумя. В недавней истории дух был внесён в психе и был отождествлён с функцией интеллекта.

В своём письме от 24 октября 1953 года [64J], за три недели до письма Паули [1672] Марии-Луизе фон Франц, Юнг подчёркивает ещё раз, что[32]

Дух (пневма) был (с незапамятных времён) противоположностью телу. Это турбулентный воздух, в отличие от земли (материи или hyle). Однако «душа» [психе (psyche); RFR] рассматривается как ligamentum corporis et spiritus [связь между материей и духом]. [Курсив автора.]

Ранее мы уже видели[33], что Паули, в письме [60P], говорит об известной общей основе для материи и «психе». Однако теперь Юнг определяет термин «психе» как высший по отношению к материи и духу принцип. Поэтому для него психе и дух больше не одно и то же, в отличие от точки зрения современной науки.

После письма Юнга [64J] от 24 октября 1953 года, как результат их дискуссии, Паули также убедился, что психе не тождественна духу. Именно по этой причине, Паули может писать в своём письме к Марии-Луизе фон Франц три недели спустя[34], что он согласен с утверждением Юнга относительно превосходства психе над материей и духом и симметрии между ними.

Для учёного, занимающегося естественными науками — это огромный шаг вперёд: Паули теперь признаёт, что, во-первых, психе является независимым от духа принципом, во-вторых, дух и материя симметричны и, в-третьих, психе это высший по отношению к ним обоим принцип.

5.2.1.4. Дилемма К. Г. Юнга из-за Печати Соломона

Когда Паули писал письмо Марии-Луизе фон Франц, он был убеждён, что, как следствие его постулата о симметрии между духом и материей, Юнг нашёл выход из своей асимметричной небесной четверицы, состоящей из принципа «тринитарного» духа и принципа унитарной материи.

Разумеется, признание симметрии между духом и материей также бы означало, что Юнг заменил свою четверицу на Печать Соломона, в которой материя состоит из трёх частей. Симметрия двух принципов тёмной материи и светлого духа становится возможной только с помощью определения такого «вниз направленного зеркального отражения» в результате развёртывания материи в «низшую триаду».

Однако, надежда Паули на то, что Юнг примет симметрию между духом и материей, не оправдалась. Глубинный психолог всё ещё пребывал в растерянности относительно Печати Соломона. Как я уже упоминал, пять лет спустя (1953 год) Юнг, в своём эссе о НЛО, продолжал весьма своеобразным способом превращать шестиконечную или двойную триадическую мандалу, Печать Соломона, в четверицу. Он писал[35]:

Число шесть является целостным символом: 4 как естественное деление круга, 2 как вертикальная ось (зенит и надир) — пространственная концепция целостности.

Очевидно, что глубинный психолог имел в виду квадратуру круга. Поэтому он пытался трансформировать шестикратную структуру (круг) в четверицу. По его мнению, это было возможно только «отсечением» двух углов из шести, очень странная «трансформация» двумерной Печати Соломона в «пространственную концепцию целостности», шестикратной структуры, а с ней и круга, в квадрат.

Получившийся квадрат — это либо структура (3 + 1), либо (4 x 1), параллельная структуре (3 + 1) Успения и типологии Юнга. Поэтому, как мы уже успели заметить, эта неопределённость показывает определённую степень бессознательности у Юнга в отношении проблемы четвёрки[36]. Мы теперь понимаем, что причина для такой неуверенности состояла в том, что из-за неприятия им Печати Соломона, Юнг был не в состоянии разрешить конфликт между ней и четверицей. Естественным делением круга является не число 4, как утверждает Юнг, а число 6, ибо радиус круга, будучи отложенным вокруг центра по окружности, образует шестиугольное деление. Эта процедура возможна с помощью компаса, который в сакральной геометрии представляется как мужской инструмент. После этой первой процедуры, нам требуется прямое ребро, женский инструмент, для построения шестиугольной фигуры. Однако ни круг, ни шестиугольная фигура не содержат средств для построения квадрата. Следовательно, построение Печати Соломона является необходимым потому, что именно эта геометрическая фигура содержит прямой угол, а вместе с ним неявно квадрат. Таким образом, необходимое условие для объединения круга и квадрата это промежуточный шаг в построении Печати Соломона (см. рис. 5.2).

Как утверждает К. Г. Юнг[37], квадратура круга, «которую многократно применяли средневековые умы», являлась символическим выражением цели алхимического opus (см. рис. 5.3[38]). Фактически это квадратура круга, а также скругление квадрата. Поскольку круг это маскулинный символ, а квадрат — феминный, архетип, являющийся истинной причиной этой символики, один из самых важных в герметической алхимии: coniunctio вместе с взаимодополнением начал. Кроме того, можно утверждать, что, с геометрической точки зрения, Печать Соломона есть необходимое средство для построения прямого угла, который сам по себе есть необходимое условие для построения квадрата. Поэтому мы можем сделать вывод, что Печать Соломона является известным символом для Психе, то есть посредником или связью между архетипическим феминным и архетипическим маскулинным, между материей и духом.

Но если мы не принимаем важность включения симметричной Печати Соломона как промежуточного шага, тогда взаимодополнение начал, самая важная задача герметического coniunctio, а равно и даосизма, становится невозможным, и эта древняя проблема остаётся нерешённой. Однако, как мы увидим во втором томе, она может быть решена с применением современной интерпретации Аксиомы Марии Пророчицы.

5.2.1.5. Подход К. Г. Юнга: философское познание как акт творения

Для того, чтобы продолжить наш анализ дискуссии Паули и Юнга по поводу психе, мы должны кратко вернуться к разделу 3.3.7. Там мы видели предположение Паули о том, что коллективное бессознательное Юнга, или объективное психе, следует понимать, как потенциальное бытие. Юнг не готов или не может следовать аргументу Паули и поэтому не делает различия между потенциальным бытием и небытием (письмо [59J]). Он пишет[39]:

Я никогда не говорил о «бытии» [или «небытии»], но об hie et nunc [здесь и сейчас] доказуемом и hie et nunc недоказуемом… С моей точки зрения «бытие» и «небытие» являются недопустимыми метафизическими утверждениями…, тогда как hie et nunc доказуемое[40] и hie et nunc недоказуемое принимают во внимание связанность актуального и неактуального с обязательным наблюдателем.

Затем Юнг ссылается на принцип дополнительности Нильса Бора, который, в соответствии с Паули, показывает, что материя, до тех пор, пока за ней не наблюдают, является потенциальным бытием (частица и волна). Глубинный психолог пишет[41]:

Не желая бросить тень на незаурядность Бора, я всё-таки хотел бы отметить, что Кант в своё время уже продемонстрировал необходимую антиномию всех метафизических утверждений. Разумеется, это также применимо и к утверждениям, касающимся бессознательного, в том, что последнее само по себе недоказуемо. По существу, оно может быть либо «потенциальным бытием», либо «небытием». Я бы, однако, поместил последние две упомянутые концепции в категорию метафизических утверждений, где в сущности находятся все концепции «бытия». [Курсив автора]

Самый важный аспект приведённой цитаты состоит в том, что для глубинного психолога и небытие, и потенциальное бытие являются метафизическими постулатами. Это утверждение показывает, что Юнг так и не понял аргумент Паули по поводу потенциального бытия и его несомненной важности в квантовой физике. Глубинный психолог не в состоянии осознать, что постулирование небытия является метафизическим утверждением; существование потенциального бытия может, однако, быть косвенно доказано путём самопроизвольного создания актуального бытия во время акта квантового физического наблюдения. Следовательно, как противоположность точке зрения Юнга, небытие и потенциальное бытие не могу быть теми же метафизическими утверждениями.

Из-за своей неэмпирической философской позиции Юнг не в состоянии увидеть, что трансформацию метафизического потенциального бытия в актуальное бытие можно наблюдать эмпирически. Это именно та возможность акаузальной или недетерминированной трансформации, как результат квантового скачка, которая отличает потенциальное бытие от небытия. Эта трансформация включается, с одной стороны, человеческим сознанием и силой воли (акт измерения), а с другой стороны самопроизвольным событием (радиоактивный распад). Небытие остаётся метафизическим утверждением, потенциальное бытие, напротив, косвенно становится наблюдаемым и трансформируется из метафизического утверждения в эмпирически наблюдаемый факт. Поскольку нечто в нашем мире создаётся из метафизической сферы, каждый квантовое физическое наблюдение и каждый радиоактивный распад становятся актом создания и воплощения[42].

Другим важным следствием неправильного толкования Юнга состоит в том, что он не может увидеть, что это творение из потенциального бытия происходит акаузально или индетерминистски. Поэтому неоплатонический склад ума Юнга не в состоянии осознать такое событие как самопроизвольный квантовый скачок, в котором потенциальное бытие непрерывной и каузальной волновой функции прерывается акаузально, дискретно, то есть непредсказуемым образом[43].

Следующая цитата из ответа Юнга [61]] также показывает, что он не понимал глубочайшее значение коллапса волновой функции, во время которого потенциальное бытие становится актуальным бытием (или, говоря словами Юнга, hie et nunc доказуемым)[44]:

Само собой разумеется, что никто никогда не может довольствоваться лишь одним доказуемым… Более того, самая сложная для нашего мышления задача появляется из недоказуемого… Реальная жизнь познания разыгрывается на границе между доказуемым и недоказуемым… О сфере недоказуемого по-прежнему будут иметь место предположения и интуиция, а доказуемые элементы по-прежнему будут выбиваться из неё, как и прежде. Но всегда следует иметь в виду, что пространство между осознаваемым и тем, что недоказуемо hiс et nunc это пространство психе. [Курсив автора]

Процитированное выше утверждение совершенно ясно показывает, что глубинный психолог представляет себе процесс трансформации, в котором недоказуемое (небытие, а равно и потенциальное бытие) становится доказуемым (актуальным бытием) не в результате акта наблюдения (как в квантовой физике), а в результате философского отражения и познания, с помощью которого, говоря его же собственными словами, доказуемые элементы будут выбиваться из недоказуемости и метафизической сферы. Поэтому метод трансформации глубинного психолога метафизического в эмпирически наблюдаемое есть то, что я называю актом творения посредством познания.

5.2.1.6. Несовместимые определения К. Г. Юнга термина «психе»

В последней фразе приведённой выше цитаты Юнг утверждает, что психе для него это средство трансформации недоказуемого в доказуемое. Несмотря на это, в его письме [64]] психе это ligam entum corporis et spiritus, связь между материей и духом. Эти два утверждения показывают противоречие в определении психе по Юнгу.

Мы знаем, что глубинный психолог определил так называемую Аниму в виде посредника между эго и Самостью (центром коллективного бессознательного). Следовательно, первое определение психе является частью следующего контекста:

Эго (сознательная психе) — Анима (бессознательная психе) — Самость (объективная психе)

Во втором случае, однако, психе связана с материей и духом. Это некий вид посредника между двумя, как например:

Дух
|
Психе
|
Материя

Более того, в терминологии Юнга, центр коллективного бессознательного, Самость, определена как нечто похожее на «дух-психе». Таким образом, отличие показано на следующей схеме:

Здесь нам нужно провести различие между двумя процессами: первый процесс это тот, на который ссылается К. Г. Юнг, когда упоминает «выдёргивание доказуемого из недоказуемого» с помощью психе (Анимы), то есть процесс, который я называю творение посредством познания. Второй процесс тот, в котором психе, каким-то до сих пор неизвестным образом, соединяется с духом и материей.

Чтобы избежать путаницы Юнга относительно двух совершенно разных понятий, я определяю:

Анима = психе

И

anima mundi = Психе

Мы будем использовать Психе с прописной буквы «П» для мировой души. Поскольку Психе это метафизическое понятие, позднее я заменю его на наблюдаемую биполярность дух-психе и материя-психе. Этим я подчёркиваю, что Психе можно наблюдать с одной стороны, как дух-психе, то есть как физическую или объективную психическую энергию, с другой стороны, как материя-психе, то есть как парапсихологическую (магическую) энергию.

С этим различием возникает вопрос, поддерживают ли процессы, касающиеся психе и Психе, каузальные или акаузальные связи. Если эти процессы поддерживают акаузальные связи, тогда должны также существовать, по аналогии с квантовой физикой, наблюдаемые квантовые скачки из коллективного бессознательного или, вернее, из психофизической реальности или unus mundus. Во втором томе я покажу, что такие процессы действительно существуют и что их можно наблюдать, хоть и отличным от физики и науки в целом способом.

Однако, до того, как решить эту проблему, мы должны выяснить как Паули определяет процесс творения, который Юнг видел, как глубинный психологически-философский акт познания. Я сделаю это в разделе 5.2.2.

5.2.1.7. Резюме

После своего решающего зрительно-слухового опыта танцующей Китайской женщины, Печати Соломона, квинтэссенции и квадрата, в ноябре 1953 года, Паули убедился, что отношения между материей и духом должно рассматривать как симметричные, ровно так же, как и отношения между частицей и волной в квантовой физической дополнительности. Однако, вместе с даосской инь/ян он бессознательно включает в эту симметрию терм биполярной энергии. Так как в биполярной концепции даосизма возможны трансформации (ян —> инь / инь —> ян), такое определение противоречит его безапелляционной защите закона сохранения энергии в Background Physics (1948), в которой он утверждает, что физическая энергия никогда не сможет превратиться в другую качественную форму энергии. Кажется, что Нобелевский лауреат никогда в своём сердце не был в состоянии разрешить это противоречие.

В 1953 году Паули начинает с Юнгом прояснять термин «психе». Как мы уже видели, в 1946 году глубинный психолог пересмотрел своё понятие «архетип», поскольку оно должно было охватывать и психе и материю. В своих дискуссиях физик и глубинный психолог в конце концов пришли к решению, что «психе» превосходит «материю» и «дух». Психе это также связь между материей и духом, то есть ligamentum corporis et spiritus.

Для физика это был большой шаг вперёд, поскольку он смог устранить равенство между словами «дух» и «психе», которое обычно имеет место на языке естественных наук. Это разграничение прокладывает дорогу возможному определению энергетической биполярности, то есть понятиям «дух-психе» и «материя-психе». Во втором томе мы увидим, что такая возможность биполярного воплощения Психе в нашем мире, разделённом на дух и материю, является исключительно важной, а также, что эта биполярность неявно содержится в старинной Аксиоме Марии Пророчицы.

После внесения ясности в терминологию, Паули убеждается, что глубинный психолог принимает также и необходимое условие такой симметрии: определение материального начала как триадическое зеркальное отражение Тринитарного духа. Юнг, между тем, настаивает на своей ассиметричной четверице, содержащей Тринитарное мужское начало и одномерное женское, Анима и психе. По этой причине он создаёт то, что я называю дилеммой Юнга с Печатью Соломона[46].

Я также показал, что архетипическая основа для этого антагонизма заключается в задаче квадратуры круга и обратной ей, скругления квадрата, ещё одном символическом выражении для coniunctio и взаимодополнения начал. Более того, я показал, что Самость — это необходимое средство для построения прямого угла и квадрата. Таким образом она становится известным символом Психе, то есть посредником между феминным и маскулинным началами, между материей и духом.

Мы также увидели, что Паули пытался убедить Юнга в необходимости определить «Психе» как потенциальное бытие. Однако, он не преуспел в этом. Глубинный психолог делал акцент на том, что два понятия небытие и потенциальное бытие содержатся в одном метафизическом принципе, который он называл недоказуемое. Более того, это недоказуемое противоположно эмпирически доказуемому.

В физике, однако, различие между небытием и потенциальным бытием имеет исключительное значение. Небытие всегда будет оставаться недоказуемой метафизической гипотезой; существование потенциального бытия, однако, может быть косвенно доказано. Таким образом метафизическая гипотеза становится эмпирическим фактом. Такое доказательство появляется в так называемом акте измерения или акте наблюдения, когда каузальная, но метафизическая волновая функция — потенциальное бытие — коллапсирует во время акаузального квантового скачка. В результате этого акта одна из различных потенциальных возможностей, описываемых волновой функцией, становится реальной и наблюдаемой, то есть воплощается в нашем пространственно-временном мире. Далее это означает, что каузальное состояние, имевшее место до наблюдения, прерывается акаузальным актом, после которого система продолжает вести себя в соответствии с каузальным законом, но на неопределённом непредсказуемом уровне. Во втором томе мы увидим, что в моём методе Симптомно-символьной трансформации для психосоматических, соматических заболеваний и болезней, вызываемых специфическим патогеном, и в телесно-ориентированном воображении, я заостряю внимание на похожем видимом событии. Речь, в сущности, идёт о спонтанном наблюдении таких внутренних квантовых скачков, происходящих в «мозге желудка», который является «исцеляющей сущностью». Мы также увидим, что в конце зрительно-слухового опыта Паули построение квадратов точно соответствует наблюдению таких внутренних квантовых скачков, в которых настоящее «пространство-время» акаузально трансмутирует в новое и качественно изменённое.

Определив небытие и потенциальное бытие, а также заменив их недоказуемым, Юнг пренебрегает акаузальным актом измерения или наблюдения квантовой физики в качестве средства познания. Вместо этого он определяет философский/глубинно психологический акт познания, во время которого недоказуемое трансформируется в доказуемое. Таким образом он определяет творение посредством познания, которое каузально. Однако остаётся открытым вопрос о том, является ли подобный акт каузальным или акаузальным. В действительности мы увидим, что он может оказаться и каузальным и акаузальным[47].

Определение, данное К. Г. Юнгом «психе», содержит противоречие между двумя разными понятиями. Он утверждает, что психе необходима для творения посредством познания, поскольку этот принцип нужен в качестве посредника между недоказуемым и доказуемым. В терминологии Юнга это означает, что психе играет роль Анимы, посредника между эго и Самостью. С другой стороны, глубинный психолог использует термин Психе в качестве связи между духом и материей, и он даже определяет её как превосходящий их принцип. По этой причине два принципа, психе и Психе, не могу обозначать одну и ту же вещь: психе — это Анима, Психе — это посредник между материй и духом. Психе как более общая концепция фактически является anima mundi, мировой душой. Я утверждаю, что это символизируется Печатью Соломона, посредником между мужским и женским началами.

5.2.2. Квантовое физическое наблюдение как акт творения

5.2.2.1. Квантовый физический коллапс волновой функции или квантовый скачок

Перед тем, как продолжить, я бы хотел прояснить несколько квантовых физических терминов, которые я использовал ранее. Для этого мы взглянем на эпистемологическую основу квантовой физики.

Физическая наука включает в себя систематические наблюдения эмпирически доказуемых фактов, которые затем теоретически обобщаются с помощью математического аппарата. Лучшим примером такого подхода является Иоганн Кеплер (1571–1630). После того, как он сменил Тихо Браге (1546–1601) на посту королевского астронома в Праге, Кеплер использовал эмпирические данные Браге для того, чтобы сформулировать свои математические законы движения планет, известные как законы Кеплера. Ещё до него, Галилео Галилей (1564–1642), обращавшийся к эмпирическим наблюдениям, открыл закон гравитации, который со временем был сформулирован математически. Эти два упомянутых изящных хода XVII столетия помогли сэру Исааку Ньютону найти общие законы механики, математически выраженные в его так называемых уравнениях движения.

Наблюдение и измерение, с одной стороны, и формулировка математического закона с другой, служат выражением каузальной физической теории. Если этот шаг успешно пройден и теория сформулирована, тогда кто угодно может применить эти математические законы для определения будущего или прошлого состояния системы. Единственными необходимыми условиями для определения такого состояния являются так называемые начальные условия, которые должны быть измеряемыми, то есть наблюдаемыми.

Эта часть научного процесса называется актом измерения или наблюдения. Вообще говоря, в физике Ньютона такой процесс измерения заключается в определении четырёх переменных времени, пространственных координат, импульса и кинетической энергии тела. Если эти четыре переменные определены (измерены, обнаружены), законы движения Ньютона позволят определить любое состояние тела в будущем или прошлом. Поэтому физики утверждают, что движение является каузальным или детерминистским.

Однако, в квантовой физике имеет место так называемое соотношение неопределённостей, открытое Вернером Гейзенбергом в 1925 году. Это математический закон, выражающий тот факт, что во время процесса наблюдения в принципе невозможно получить точные значения всех этих переменных. Неопределённость относится к парам время и энергия с одной стороны, и пространственных координат, и импульса — с другой. Это означает, что невозможно точно определить и время, и энергию события. То же самое справедливо для пары пространственные координаты — импульс. Если мы измеряем, скажем, импульс так точно, как только возможно, тогда координаты частицы менее точны, а сама она ведёт себя так, будто бы она размазана в пространстве, то есть мы не можем найти её точное положение; или если энергия частицы определена так точно, как только возможно, неопределённость интервала времени равна бесконечности.

Для того, чтобы иметь (прочную) причинно-следственную связь между двумя состояниями системы, то есть утверждение, что состояние A есть причина состояния B, которое следует за ним, мы должны точно измерить все четыре переменные. Очевидно, что только таким способом мы можем определить точное состояние системы с помощью математической формулы (законы движения Ньютона). Но поскольку точное измерение всех четырёх переменных, необходимых для вычисления каузального события конкретной системы, в принципе невозможно, соотношение неопределённостей также означает, что квантовая физика является акаузальной и индетерминистской.

Условие акаузальности также рассматривается в математических понятиях посредством определённого поведения так называемой волновой функции. В качестве математического понятия выступает каузальное или детерминистское уравнение. Его форма выбирается в виде линейной комбинации всех потенциально возможных состояний системы. Но в момент наблюдения имеет место квантовый скачок. Это означает, что наступает коллапс волновой функции, то есть исчезают все возможные состояния, кроме одного. Наперёд мы не знаем, какое из всех потенциально возможных состояний станет реальным. Поэтому каждый отдельный процесс измерения или наблюдения является акаузальным или индетерминистским действием. Вольфганг Паули называет такое единичное наблюдение актом творения.

В терминологии Вольфганга Паули, каузальная, но только потенциальная волновая функция является потенциальным бытием; акаузальный или индетерминистский результат каждого измерения является актуальным бытием. Поэтому в процессе измерения потенциальное бытие становится актуальным бытием, то есть воплощённым; метафизическая гипотеза становится эмпирически наблюдаемым фактом.

Акаузальность процесса наблюдения, коллапс волновой функции или квантовый скачок беспокоит физиков потому, что это нельзя проконтролировать сознательной волей. Физики искали способ разрешить эту дилемму. Они решили провести измерения или наблюдения несколько миллионов раз. Таким путём они получили вероятность распределения, которая показала им вероятность реализации всех возможных состояний. С помощью этого трюка стало возможным получить власть над акаузальным квантовым скачком. Вот так квантовой физике удалось стать математической/физической теорией, стоящей за современными технологическими средствами такими, как атомная бомба, атомная электростанция, компьютер, лазер и тому подобное.

Вольфганг Паули был мастером формулировать такие сложные факты в крайне сжатых высказываниях. В статье, которую Паули опубликовал в 1950 году[48], он описывает так называемую проблему наблюдения в квантовой физике следующим образом[49]:

В микрофизике [квантовой физике; RFR] …каждое наблюдение является вмешательством неопределимой степени… и прерывает причинно-следственную связь между предшествующими и последующими феноменами. Неопределимое взаимодействие между наблюдателем и наблюдаемой системой в каждый момент измерения, таким образом, делает невозможным доведение до конца детерминистской концепции феноменов, которая постулируется в классической физике. Даже имея чётко определённые физические условия в общем возможно сделать только статистические прогнозы относительно результатов будущих наблюдений, в то время, как результат единичного наблюдения не определяется никакими законами. В этом смысле мы можем сказать, что иррациональность представляется современному физику в форме избирательного (auswahlende) наблюдения. Ход событий, имеющий место в соответствии с заранее определёнными правилами, прерывается этим наблюдением, а трансформация (Wandlung) вызывается с непредсказуемым результатом, изменение которого поэтому представляется по существу, как происходящее не автоматическим способом. [Курсив автора]

Я буду использовать эту цитату, чтобы представить принцип психофизического процесса, который я теоретически опишу во втором томе, и который можно эмпирически проверить телесно-ориентированным воображением. Мы можем, только гипотетически, представить себе, что подобные непредсказуемые процессы, акаузальные квантовые скачки, также могут быть увидены в человеческом разуме или теле. В самый момент наблюдения этого квантового скачка, каузальные процессы в разуме и/или в теле «иррационально интерпретируются» (В. Паули) актом творения и создаётся более высокий порядок. В случае разума это творение посредством наблюдения[50] означает новую созидательную идею, в случае тела, однако, это создание повышенного физического порядка. Герметическая алхимия называла этот повышенный порядок целительным elixir vitae, жизненной эссенцией, Alexipharmakum, то есть противоядием, medicina catholica, то есть субстанция-панацея, которая символически описывается как красная тинктура, квинтэссенция или infans solaris как последняя цель герметического алхимического opus.

5.2.2.2. Окончание неоплатонического бесплодия в коллапсе волновой функции

Как мы уже видели, К. Г. Юнг был убеждён, что трансформация недоказуемого в доказуемое происходит — с помощью Анимы — как акт сознательного познания. Однако, для эмпирически ориентированного учёного, знакомого с квантовой физической эпистемологией, процесс трансформации недоказуемого или точнее потенциального бытия, в доказуемое или актуальное бытие означает нечто совершенно отличное. Волновая функция, каузальный математический закон, коллапсирует в процессе акта сознательного наблюдения и таким образом потенциальное бытие воплощается в нашем пространственно-временном мире как актуальное бытие. Поэтому ключевой аспект этого акта творения не познание, но наблюдение. Более того, процесс трансформации потенциального бытия в актуальное бытие, коллапс волновой функции в квантовой физике, вызванный наблюдением или измерением, является акаузальным или индетерминистским актом творения, поскольку в единичном акте наблюдения никто не знает, какое потенциальное бытие волновой функции станет актуальным.

Уже в 1950 году Паули пытался показать Юнгу новый революционный аспект этого факта. Он писал ему в письме [45P][51]:

В [квантовой] физике, важнейший аспект однозначности (для которой в физических законах природы никогда не было места) обнаруживается в неожиданном месте. Это место — наблюдение как таковое, которое уникально (или является актом творения, если вам будет угодно) потому, что невозможно исключить влияние наблюдателя посредством задаваемых поправок. [Курсив автора]

Эта ключевая догадка, ставшая известной уже в 1920х годах, противоречит гипотезе Юнга об архетипах как вечных духовно-психических Идеях, которую Паули в своём письме «Быть или не быть» [58P][52] позднее критикует (27 февраля 1953 года) как бытие, спроецированное в Царство Небесное.

В письме, написанном 19 января 1953 года Маркусу Фирцу, Паули выражает похожий аргумент следующим образом[53]:

Эта иррациональность наблюдения препятствует Пси функции [волновой функции; RFR] оставаться «платонической», то есть в «метафизической сфере».

Это утверждение помогает нам понять, что Паули подразумевал под историей о Hornberger Schießen: Все идут домой и говорят: «Ничего не случилось!» По аналогии с этим утверждением, мы можем сказать, что в физике Ньютона «ничего не случилось» потому, что причинно-следственный закон не был нарушен квантовым скачком, а поэтому не было никакого акта творения.

После прояснения эпистемологической предпосылки квантового скачка, мы можем видеть, что ньютоновская физика заимствовала платоническую аксиому о вечной неизменности Идей. На протяжении XVII столетия, благодаря Галилею, Кеплеру и Ньютону, гипотеза о вечной неизменности математических законов, управляющих миром, проникла в коллективное мировоззрение, а акаузальное или магическое чудо всё больше вытеснялось из сознания. Так как в этот период мы разделяли предубеждение, что мир меняется способом, который может быть описан каузальными математическими законами, современными Идеями Платона, которые остаются неизменными во веки веков.

Также мы понимаем, почему Вольфганг Паули называл позицию Эйнштейна Hornberger Schießen. Эйнштейн, а позднее и Дэвид Бом (David Bohm), не приняли, что мир квантовой физики в принципе является акаузальным и упорно продолжали искать «каузальные переменные» в основе акаузальности квантовой физики. Опровергая их, я бы тем не менее утверждал, что Бог, или лучше Богиня, мировая душа (anima mundi), играет в кости со Вселенной. «Ничего не случилось» неоплатонической алхимии больше не является истиной потому, что в квантовом физическом акте наблюдения каузальное потенциальное бытие волновой функции коллапсирует и вечно неизменный закон Вселенной, неоплатоническая бесплодность, нарушается квантовым скачком. Или, говоря словами Паули: наблюдение уберегает волновую функцию от того, чтобы стать платонической. С квантовым скачком начинается новый этап развития. Однако мы не можем предвидеть какая из множества потенциальных возможностей, описанных волновой функцией, проявится. Поэтому этот акаузальный, индетерминистский акт является новым творением или воплощением, которое выходит за пределы бесплодия платонического закона.

В моей интерпретации революционная идея квантовой физики имеет глубокие расхождения с главной аксиомой в основе естественных наук и состоит из идеи, которая вместе с коллапсом волновой функции — последняя, представляющая вечный каузальный закон платоников — также коллапсирует и мир каузальных математических законов. Человеческое наблюдение в природе, в которой «вечный закон» прерывается акаузально и индетерминистски, сопровождается иррациональным актом. В момент квантового скачка математические законы науки больше неверны. Достигается новое состояние мира, то есть новое творение или воплощение, которое невозможно предсказать.

Мы увидим, что в глубоко сосредоточенном состоянии возможно наблюдать подобный квантовый скачок в своём собственном теле или разуме. Более того, во втором томе мы увидим, что зрительно-слуховой опыт Паули[54] имел отношение в точности к такой же проблеме. Задача Нобелевского лауреата должна была быть решена не на физическом уровне, а на психофизическом. Но, поскольку Паули так и не принял биполярность энергетического терма и нарушение закона сохранения энергии, у него не было возможности сделать это.

5.2.2.3. Внутренний конфликт Юнга между каузальной и акаузальной теориями психе

Юнг обучался в мире до квантовой физической революции. Поэтому его теория архетипов развивалась до того, как была разработана квантовая физическая эпистемология. В следствие этого, его рассуждения основываются на платонической Идее о вечном законе, который никогда не меняется. Другими словами, они разделяют предположения классической науки. Неявно он допускает существование некоторого каузального закона, в соответствии с которым архетипы развиваются с течением времени.

Таким образом, глубинный психолог искал такие вечные законы, которые управляют архетипами. Особенно в своей книге Эон (июнь 1950 года) он пытается доказать каузальное развитие образа Бога, так называемой Самости. Во Введении он пишет[55]:

Моё исследование предпринимает попытки, с помощью христианских, гностических и алхимических символов, пролить свет на изменение психического состоянии внутри «Христианской вечности».

Спустя шестнадцать месяцев, в письме Маркусу Фирцу[56] в октябре 1951 года, Вольфганг Паули критикует эту идею очевидной каузальной трансформации в мире главного архетипа Юнга, Самости:

Многие утверждения… относительно бессознательного всё ещё по большей части сформулированы исходя из картины мира, основанной на объективной реальности космоса, которую ранее я назвал «классицистской». Как по мне, это особенно верно, когда К. Г. Юнг пытается подобрать формулировки по поводу законов хронологического развития «архетипов» (он называет это «динамикой Самости»).

Паули ссылается здесь на XIV главу (Структура и динамика Самости) книги Юнга Эон. Как мы видим в других письмах, под «классицистской идеей» Паули имеет в виду попытку Эйнштейна найти каузальную теорию в основе акаузальности квантовой физики. По этой причине он критикует усилия глубинного психолога за повторение эпистемологических предпосылок классической каузальной теории Ньютона и Эйнштейна.

Очевидно, что соглашение Юнга остаётся противоположным квантовой физической эпистемологической догадке Паули, то есть акаузальное прерывание непрерывного и каузального математического закона дискретным квантовым скачком в момент наблюдения, который он называет «актом творения». С другой стороны, теория синхроничности Юнга основана на точно таком же акаузальном принципе. Согласно Юнгу, синхроничность есть «акт творения во времени»[57], который движется посредством связи (nexus) creatio continua[58] (непрерывного творения). Поэтому глубинный психолог создал две несовместимые теории возможных процессов, происходящих в коллективном бессознательном.

Вольфганг Паули был первым, кто увидел это противоречие в теории К. Г. Юнга. За три года до его полемики с Юнгом по поводу понятия «психе», Паули пишет в подстрочном примечании в письме, адресованном Карл Альфреду Мейеру[59], что Юнг не может принять факт создания им двух логически противоречивых и взаимоисключающих теорий[60], каузальную и акаузальную.

Эта ремарка является исключительно важной, поскольку Паули выразил её в контексте дискуссии по поводу его видения мировых часов 1932 года. Это первая подсказка, что Нобелевский лауреат, по крайней мере полуосознанно, предвидел, что главное видение его жизни должно было бы что-то сделать с сочетанием каузального и акаузального процессов[61], как было продемонстрировано в феномене квантового скачка. Во втором томе я объясню видение мировых часов в этом смысле.

5.2.2.4. Подход Вольфганга Паули: квантовое физическое наблюдение как акт творения

Поскольку Юнг пребывал в доквантовой физической картине мира, он не мог преодолеть противоречие между детерминистской и индетерминистской теориями. Паули, однако, пытался найти решение с помощью средств квантовой физики. Для Нобелевского лауреата трансформация недоказуемого в доказуемое происходит не во время акта познания — то, что я называю творение посредством познания — а как последствие квантового скачка. Во время коллапса волновой функции метафизическое, а потому недоказуемое потенциальное бытие трансформируется в доказуемое актуальное бытие. Такой процесс происходит как сингулярный квантовый скачок во время квантового физического наблюдения, как «акт творения» (В. Паули). Вследствие этого мы можем считать эту трансформацию потенциального бытия в актуальное бытие творением посредством наблюдения[62].

Решающая разница между Паули и Юнгом заключается в том факте, что первый, когда говорит о потенциальном бытии ссылается на состояние квантового физического процесса наблюдения (акт измерения); последний, однако, говорит о процессе познания, в котором доказуемые элементы «выдёргиваются из недоказуемой сферы»[63], так как он был не в состоянии понять эпистемологию квантового скачка.

Трагедия в том, что Вольфганг Паули не смог найти общий язык с К. Г. Юнгом и его соавторы обсуждали важные эпистемологические вопросы, представленные выше. Почти за два года до письма К. А. Мейеру, Вольфганг Паули выразил своё разочарование по поводу этой невозможности в письме Маркусу Фирцу от 10 октября 1948 года. Он пишет[64]:

К сожалению, психологи вне игры из-за их совершенно неудовлетворительного математического/физического образования.

Поэтому проблема с противоречивыми теориями К. Г. Юнга, каузальной и акаузальной, и их связь с видением мировых часов Вольфганга Паули остаётся загадкой до сих пор.

5.2.2.5. Изоляция Нобелевского лауреата из-за его сновидений об Эросе и радиоактивности

Мы можем представить себе имевшую место изоляцию Паули и связанное с ней чувство одиночества поскольку его архетипические сны и видения также изолировали его от собственных коллег.

Его невроз появился в 1931 году, вскоре после его развода с танцовщицей Кете Депнер (Kathe Deppner) и немедленно последовавшее за ним предположение Паули об антинейтрино. Именно поэтому он стал интересоваться глубинной психологией К. Г. Юнга, которая привела его к «разводу» с собственными коллегами в теоретической физике.

В письме [1847] от 18 июля 1954 года он пишет Марии-Луизе фон Франц об этой трудности в контексте сновидения, которое он увидел тремя днями ранее. Сновидение было о секретной радиоактивной лаборатории в Швеции, и мы рассмотрим его во втором томе[65]:

[Сновидение о секретной лаборатории, в которой был изолирован радиоактивный изотоп] принадлежит к числу тех снов, которые мысленно изолировали меня от моего окружения практически на 18 лет.

Действительно, в письмо Юнгу, датированное 22 июня 1935 года [9P], Паули включил несколько сновидений, о которых Юнг до тех пор не знал. Поэтому у Юнга не было возможности включить их в своё эссе об архетипических сновидениях Нобелевского лауреата, которое он опубликовал в 1944 году под названием Traumsymbole des Individuationsprozesses[66] (Individual Dream Symbolism in Relation to Alchemy[67]).

В своём письме Паули пишет, что эти сны и фантазии включают в себя «тесные связи с… парапсихологическими областями, которые не являются легко доступными»[68]. Затем он продолжает:

Фантазии часто обретают свой собственный неповторимый характер, используя физическую терминологию, очень хорошо мне знакомую (такую как, «разделение изотопов», «тонкая структура», … «резонансные тела (resonant bodies)», «радиоактивное ядро», и так далее), чтобы выразить аналогии с психическими фактами, которые я могу только смутно предполагать.

В письме [16P] от 28 февраля 1936 года физик возвращается[69] к своей коллекции снов,

В которых тёмная Анима (anima mundi; RFR) с некоторой настойчивостью утверждает, что существует «магическая» связь между сексуальностью и эротизмом с одной стороны, и политическими или историческими событиями — с другой. Именно этот аспект Анимы (anima mundi; RFR) часто в сновидениях представлен как «китайский».

В письме, написанном три с половиной месяца спустя[70], он подчёркивает, что сновидения, связывающие Эрос с политическими событиями, продолжаются, что является «чрезвычайно удивительным и неожиданным для меня».

Теперь мы можем понять, зачем Нобелевский лауреат вернулся к этим странным снам начала 1930х годов, упоминая, в процитированном выше письме 1954 года Марии-Луизе фон Франц, недавний сон о секретной лаборатории, в котором радиоактивные изотопы были изолированы без его ведома. Ещё более примечательно то, что Мария-Луиза фон Франц в это время также видела сновидение[71], в котором её просили найти «психологический эквивалент атомной бомбы»[72]. Никто из них, однако, не был в состоянии понять проблему, поскольку её решение находится на уровне психофизической реальности или unus mundus.

~ ~ ~

Как мы уже видели[73], Паули заменил амплификацию Юнга голубого плаща Девы Марии в интерпретации его (Паули) видения мировых часов, языческой мифологией, главным образом васильком Деметры[74] и магическим голубым цветком немецкого Романтизма. Для него голубой цвет принадлежал хтоническому аспекту женского начала и поэтому гораздо меньше связан со «стерильной» Девой Марией, чем с мировой душой, anima mundi. Это начало[75] «избегает интеллектуального порядка законов» и имеет отношение к «проблеме интеграции зла в божество» и к интеграции «акаузального в натурфилософию».

Паули спонтанно связал «земляных червей» с хтоническим плодородным аспектом голубого цвета. Он обнаружил, что они являются символом Logos Spermatikos стоиков, материальным выражением духа и соперниками неоплатонической Идеи. Эта особая разновидность «духа» особенно затронута coniunctio духовного и материального начал в герметической алхимии. Она вовсе не является каузальной или детерминистской, но магической. Читатель, знакомый с современными спекулятивными астрономическими теориями, припомнит здесь о червоточинах Джона Арчибальда Уилера (John A. Wheeler).

Как я уже ранее показывал, этот акаузальный принцип натурфилософии был вытеснен из сознания в XVII столетии, когда математика и квантификация вошли в науку. Однако, теперь он возвращается с акаузальным поведением материи в квантовой физике и с червоточинами Уилера. Более того, в сновидениях Паули, упомянутых выше, проблема проявляется как имеющая отношение к «физически-символическим» радиоактивным субстанциям. Паули ничего не знает о них в своём сне, а это означает, что он ещё недостаточно осознаёт проблему.

В ожидании второго тома, я бы хотел представить здесь краткое толкование этих сновидений о связи физически-символической радиоактивности, Эроса и исторических событий, настойчиво подчёркиваемых предсознательным знанием Самости. Если мы свяжем их с психофизическим миром за пределами комплементарного раскола между физикой и глубинной психологией, они расскажут об опытах сингулярных внутренних радиоактивных распадов, как я назову их, на физически-символическом языке Паули. Эти внутренние квантовые скачки наблюдаются в Симптомно-символьной трансформации и Телесно-ориентированном воображении с помощью сосредоточенном на самом себе эго Эроса (Eros ego). Если эти опыты достаточно глубоки, они могли бы самостоятельно «развернуться» в мире — multiplicatio красной тинктуры и золота, которым украшена вся Вселенная, в герметической алхимии. Таким образом, они могли бы, вероятно, положительно повлиять на историю XXI столетия. Эффекты наблюдения таких магических внутренних квантовых скачков, соответствующих tikkun испанского каббалиста Ицхака Лурии[76], представляли бы для человечества революционные достижения.

5.2.2.6. Резюме

В квантовом физическом акте наблюдения волновая функция, которая описывается каузальными (но только потенциальными) событиями, коллапсирует. Потенциальное бытие становится актуальным бытием. Однако, мы не знаем, какое именно из множества потенциальных событий станет реальным. Поэтому квантовое физическое измерение, или акт наблюдения, трансформация потенциального бытия в актуальное бытие, эмпирическая реализация метафизического состояния, является акаузальным, индетерминистским и дискретным.

Поскольку такое наблюдение создаёт результат, который не является каузальным и потому предсказуемым, Вольфганг Паули называет его актом творения. В отличие от творения посредством познания К. Г. Юнга, коллапс волновой функции, напротив, является актом творения посредством наблюдения.

Математический/физический закон является научным выражением неоплатонического предположения о вечной неизменности платонических Идей. Мир меняется движением; однако, закон, описывающий это движение, вечно остаётся тем же самым. Следовательно, коллапс волновой функции также означает конец неоплатонической неизменности, то есть отречение от бесплодия. Творение посредством наблюдения, напротив, могло бы быть началом нового плодородия. Я разовью эту идею во втором томе, в котором мы увидим, что архетип, лежащий в её основе это coniunctio герметической алхимии.

Уже Вольфганг Паули видел, в контексте его видения мировых часов, что Юнг создал две противоречивые глубинно-психологические теории с гипотезой синхроничности, каузальную и акаузальную. Этот эпистемологический недостаток должен быть устранён в самом ближайшем будущем. Мы должны рассмотреть вопрос о том, заключается ли решение в идее сознательного объединения двух теорий, следуя таким образом герметическому архетипу coniunctio.

В начале 1930х годов Паули начал видеть странные сновидения, показывающие, что определённые физические понятия имеют более глубоко значение, которые он вначале называл «физически-символическими». Такое утверждение, с трудом понимаемое учёным, занимающимся естественными науками, всё более и более изолировало Паули от его коллег. С одной стороны, из-за недостатка у них математических/физических знаний, Паули не имел возможности обсудить волнующую проблему ни с Юнгом, ни со своими коллегами. По этой причине Вольфганг Паули страдал от глубокой изоляции и одиночества всю вторую половину своей жизни.

Одним из самых важных содержаний этих снов было «радиоактивное ядро», которое Паули должен был изолировать. Предсознательное знание коллективного бессознательного пыталось показать ему, что «радиоактивное ядро» следует заменить концепцией Самости глубинной психологии К. Г. Юнга. Ему даже было показано, что символическое расширение значения радиоактивного распада этого ядра следует также заменить определением синхроничности Юнга.

Эти сновидения начались в 1935 году с серии, до сих пор неопубликованной. Я подозреваю, что они хотели довести до сознания Нобелевского лауреата, что это физически-символическое значение радиоактивности было каким-то ещё неизвестным образом связано с проблемой Эроса, и что, кажется, этот «Эрос радиоактивности» оказывает влияние на будущий ход развития мира.

Посему возникает вопрос, можно ли согласовать две противоречивые теории Юнга с помощью решения, которое основано на герметическом архетипе coniunctio, связанного с более глубоким значением понятия радиоактивности. Мы увидим, что мы в состоянии описать эмпирически наблюдаемые психофизические события, во время которых, детерминистские умственные и телесные процессы прерываются непредсказуемым образом индетерминистским событием — похожим образом происходит во время одиночного радиоактивного распада квантовой физики и при так называемом коллапсе волновой функции во время акта наблюдения. После этого прерывания, мир снова движется детерминистским образом, но на другом, в принципе непредсказуемом, уровне. Как мы далее увидим, подобные события согласуются с герметическим алхимическим архетипом coniunctio, который теперь, однако, интерпретируется современным способом, то есть с помощью квантовой физической эпистемологии и опыта глубинной психологии К. Г. Юнга. Более того, в конце второго тома мы увидим, что решение этой проблемы было символически зашифровано в видениях и сновидениях Вольфганга Паули.

5.3. Синхроничность, коллапс волновой функции и будущее incarnatio

5.3.1. Коллективное психе как бытие и потенциальное бытие

Для понимания того, что имел в виду Паули под «двумя внутренне противоречивыми теориями», мы должны ещё раз вернуться к его мыслям[77] о потенциальном бытие, небытие и актуальном бытие.

Архетипы, и их основа, коллективная психе, являются не бытием (вечно неизменными платоническими Идеями, спроецированными в Царство Небесное) и не небытием (несуществующее, как утверждает наука), а потенциальным бытием. Во время акта воплощения они становятся актуальным бытием. Этот акт воплощения происходит в случайное время, в kairos, а также в случайном месте.

С помощью этой гипотезы противоречивые теории К. Г. Юнга можно объединить следующим образом:

В первой теории мир психе каузальный, то есть является бытием, а их содержания, воплощённые архетипы, должны «вести себя» образом, похожим на детерминистские физические законы Ньютона и Эйнштейна. Эта теория придерживается непрерывного каузального развития.

Например, в своей книге Эон К. Г. Юнг применяет эти принципы. Таким образом он стремится показать каузальное развитие внутреннего образа Бога, так называемой Самости, во время христианской эры.

Однако, в том, что Паули называет «вторая теория Юнга»[78], так называемые синхроничности, акаузальные квантовые скачки, происходят в этом каузальном или детерминистском мире. По причине их акаузальности мы должны теперь взглянуть на мир психе с точки зрения квантовой физики. Следовательно, мы должны рассматривать архетипы не как бытие, как в каузальной теории, а как потенциальное бытие. Это также противоречит каузальной теории развития архетипов с течением времени, как описано в Эоне.

В некоторые моменты kairos, в «правильный момент», «решающее время» или во «время, когда могут случаться вещи», потенциальное бытие архетипа становится актуальным бытие непредсказуемым и индетерминистским образом и имеет место воплощение новых аспектов коллективной психе. Мы назовём такое воплощение «физическим квантовым скачком».

Однако, как мы увидим, существуют также другие феномены воплощения, отличные от синхроничности. Тогда как синхроничности — это воплощения в мир духа/разума, другие феномены являются воплощениями в мир материи. Более того, поскольку имеет место энергетический обмен, их нельзя объяснить с помощью принципа синхроничности.

5.3.2. Разница между синхроничностью и коллапсом волновой функции

С этой точки зрения возникает вопрос, соответствует ли принцип синхроничности, определённый К. Г. Юнгом с помощью Вольфганга Паули, квантовому физическому акаузальному творению посредством наблюдения. Или иначе говоря, является ли синхроничность актом воплощения в мир материи, сходным с коллапсом волновой функции в момент его наблюдения.

Таким образом, мы должны ответить на следующие вопросы:

A. Синхроничность является актом наблюдения? Если да, чем этот процесс отличается от наблюдения квантового скачка?

B. Синхроничность является акаузальным актом? Если да, как отличить акаузальность синхроничности от коллапса волновой функции?

C. Синхроничность является актом творения (или воплощения)? Если да, где это творение можно наблюдать?

Синхроничность определяется как относительно одновременное появление внутреннего (например, сновидения) и внешнего энергетического феномена (события), которые совпадают по своим значениям. Более того, наблюдение сновидения должно быть первым событием; в противном случае мы могли бы сказать, что сновидение отреагировало на внешнее событие каузальным образом.

Восприятие двух событий синхроничности это по сути акт наблюдения. Это наблюдение внутреннего энергетического изменения (в сущности также и сновидение является квантовым скачком) и более или менее одновременное внешнее изменение.

Затем, однако, значение извлекается, что является актом познания. Поэтому мы можем утверждать, что синхроничность, в отличие от квантового скачка, существует во время акта наблюдения[79], за которым следует акт познания. Эту комбинацию двух способов творения я определил выше.

Акаузальна ли синхроничность, подобно квантовому скачку? В определении Юнга — да, потому что два события не могут быть связаны каузальным образом. Сновидение не может быть причиной внешнего события. Согласно К. Г. Юнгу и Марии-Луизе фон Франц такое доказательство было бы возвращением к магически-каузальному мышлению[80].

Отличие, однако, в том, что акаузальный аспект синхроничности — это не каузальная связь между внешним и внутренним событием, тогда как в квантовой физике акаузальный квантовый скачок, который нарушает причинно-следственный закон, происходит исключительно во внешнем мире, в материи.

Третий вопрос состоит в том, действительно ли синхроничность — это акт творения. Да, если её значение получается в результате акта познания. Однако, даже если, в отличие от квантового скачка, затронута материя, акт воплощения, происходящий с трактовкой синхроничности, является психическим/духовным, а не физическим творением. Эго получает новое доказуемое знание из недоказуемого с помощью Анимы, то есть символического мышления (согласно Юнгу).

Поскольку акт познания является внутренним процессом, творение можно наблюдать на физическом уровне, в человеческом сознании; тогда как акт творения в квантовой физике наблюдается в материи.

Существует, однако, ещё одно различие, которое является исключительно важным: квантовое физическое наблюдение или акт измерения осуществляется в конкретное время и в конкретном месте, определённом сознательной волей физика. Синхроничность, напротив, происходит в непредсказуемом моменте времени и месте; мы не можем их вызвать, а, следовательно, не можем и воспроизвести.

Подводя итог: Отличия между акаузальным квантовым физическим коллапсом и акаузальным феноменом синхроничности, мы можем определить так: акт синхроничного наблюдения происходит непредсказуемо без какого-либо вмешательства сознательной воли. Результат творение — это следствие акта познания. Таким образом, акт творения происходит исключительно в психической/духовной сфере. Это главным образом означает, что результат синхроничности — это совсем не акт творения в материи.

Коллапс волновой функции во время квантового физического наблюдения, в отличие от синхроничности, не имеет никакой связи с коллективным бессознательным, а является, согласно Паули, актом творения в материи.

Мы можем сделать вывод, что и синхроничность, и физические квантовые скачки являются акаузальными актами творения, однако, первая упускает акт воплощения в материи, а вторые не связаны с коллективной психе.

Поэтому мы можем спросить, существует ли такой тип события, который затрагивает коллективное бессознательное или unus mundus, а также материю. Другими словами, существует ли процесс, в котором происходит непредсказуемое воплощение из unus mundus в материю. Тип события, в котором потенциальное бытие психофизической реальности, определённой как (метафизическая) высшая связь между материй и духом[81], непредсказуемо и акаузально трансформируется в актуальное бытие в материи и может стать наблюдаемым? Событие, которое мы бы могли назвать коллапсом «волновой функции» психофизической реальности или unus mundus, который приводит к наблюдаемому воплощение в материи? В против ложность синхроничности мы бы могли считать такое событие актом непредсказуемого творения и воплощения в материальном мире Вселенной. Во втором томе, с помощью созданного мной нейтрального языка, я покажу, что такие наблюдаемые события существует и я их классифицирую.

Если мы кратко вспомним обсуждение в главе 4 конфликта между «бесплодной» неоплатонической алхимией и герметической химической свадьбой с её отпрыском, солнечным дитя (infans solaris), мы увидим, что дилемма Юнга отражает старинную дилемму о неоплатоническом «каузальном» законе и герметическом «акаузальном» рождении дитя[82]. Поэтому задача состоит в примирении «Кеплера» с «Фладдом». Ни Паули, ни Юнг в этом не преуспели.

Как мы увидим во втором томе, синхроничность, а равно и материальное воплощение в Телесно-ориентированном воображении, происходит в соответствии с тем, что Паули полуосознанно предсказал как «третий тип закона природы»[83], кроме того, в соответствии с каузальными законами физики Ньютона и Эйнштейна с одной стороны, и статистическими каузальными законами квантовой физики — с другой. В транслитерации Мейера, Паули пишет об этом третьем законе в письме [29P][84]: «…что для нового типа закона природы с естественными феноменами /не осталось свободного места/» [Курсив автора].

Я проверил немецкий оригинал писем[85] в библиотеке ETH, Федерального технологического института в Цюрихе, Швейцария. Там Паули пишет: «…daß für das Walten u. Eingreifen einer neuen Art von Naturgesetzlichkeit bei den Lebensphanom enen ein Platz bleibt/» (/есть свободное место). Таким образом, смысл становится полной противоположностью тому, который переписал Мейер: «…что для нового типа закона природы с естественными феноменами /не осталось свободного места/»[86] [Курсив автора]. Это ещё раз показывает, что другой юнгианец, врач и друг Паули и Юнга, не был в состоянии следить за аргументами Нобелевского лауреата.

Полное изменение смысла утверждения Паули Мейером является критичным. Паули говорит об естественных феноменах, в которых мог бы быть возможен «третий тип закона природы» (исключая каузальные законы Ньютона/Эйнштейна и статистически каузальные квантовой физики). Именно поэтому во втором томе я буду далее развивать интуитивное утверждение Паули в концепцию сингулярного внутреннего (акаузального) квантового скачка на психофизическом уровне, сознательно наблюдаемого в Телесно-ориентированном воображении и Симптомно-символьной трансформации.

Насколько сильно эта идея о третьем законе была констеллирована в Нобелевском лауреате можно также увидеть в его Piano Lesson (Klavierstunde). Там он начинает «лекцию для иностранцев» («Vorlesung an die fremden Leute»)[87], в которой неосознанно применяет третий закон эволюционной биологии, путём объединения Неодарвинизма с Ламаркизмом[88]. Однако, даже здесь он не может совершить прорыв к идее о том, что наблюдаемый сингулярный квантовый скачок мог бы произойти в так называемой мёртвой материи или в человеческом теле, который приводит к процессу воплощения.

Значение утверждения Паули (в моей интерпретации) состоит в том, что существует феномены, в которых возможно сингулярное акаузальное или индетерминистское воплощение. Это справедливо не только для психической/духовной жизни (синхроничности), но также для физической жизни (что в данный момент я называю «воплощение новой живой материи»). Мы увидим, что во время случайной встречи с НЛО и похищения силой происходит подобное воплощение, однако без длительного эффекта. Более того, мы увидим, что подобное воплощение происходит постоянно и при этом продолжительное время в Телесно-ориентированном воображении на основании Logos Spermatikos или Pneuma.

5.4. Синхроничность incarnatio Вольфганга Паули, алхимическое multiplicatio и психофизическая радиоактивность

5.4.1. Синхроничность incarnatio

5.4.1.1. Дискуссия Паули и Юнга по поводу будущего incarnatio

Кажется, что у К. Г. Юнга в начале пятидесятых возникло предчувствие конфликта между двумя своими противоречивыми теориями, и факт того, что синхроничность не может быть актом воплощения в материю сходным с коллапсом физической волновой функции. Поскольку Вольфганг Паули также был глубоко озабочен этими проблемами[89], глубинный психолог пригласил физика к себе домой в Кюснахт (в кантоне Цюрих) в мае 1952 года для всестороннего обсуждения вопроса. Незадолго до даты публикации[90] своей совместной книги Naturerkldrung und Psyche (Интерпретация природы и Психе, 1955) содержащей статью Юнга о синхроничности и эссе о Кеплере/Фладде Паули, они увлечённо обсуждали эти темы.

В письме от 17 мая 1952 года [56P] Паули благодарит Юнга за «приятный вечер». Содержание письма показывает, что на него произвели глубокое впечатление идеи глубинного психолога. Паули пишет[91]:

На меня произвела глубочайшее впечатление важная роль, которую играет в ваших размышлениях концепция «воплощения» как научная рабочая гипотеза. Эта концепция исключительно интересна мне прежде всего потому, что она является межконфессиональной («Аватара», в Индии), а также потому, что она выражает психофизическое единство. Чем дальше, тем больше я осознаю, что психофизическая проблема является ключевой для общей духовной ситуации нашего времени, и для постепенного открытия нового («нейтрального» психофизического стандартного языка, чья функция состоит в символическом описании невидимой, потенциальной формы реальности, которую можно вывести лишь косвенно по её воздействиям. А также мне кажется, что эта проблема является необходимым условием для новой, предсказанной вами, hieros gamos [Курсив автора].

Для Паули особенно примечательной была попытка Юнга интегрировать некоторую форму воплощения в свою теорию в качестве дополнения его определения синхроничности. Кажется, для Нобелевского лауреата такое воплощение, из «невидимой, потенциальной формы реальности, которую можно вывести лишь косвенно по её воздействиям» является ключевой для решения психофизической проблемы.

Паули называет здесь «психофизическим единством» и «невидимой, потенциальной формой реальности» ни много ни мало, а unus mundus, концепцию, которую К. Г. Юнг позаимствовал у герметического алхимика Жерара Дорна (Gerardus Dorneus). Следуя терминологии Нобелевского лауреата, я воспользуюсь понятием объединённой психофизической реальности или просто психофизической реальностью, и предположу, что под ней имеется в виду потенциальное бытие. Более того, она соответствует «Психе» во втором значении, определённом (в разделе 5.2.1.6) как связь между духом и материей. Как утверждает Паули, она является невидимой и исключительно потенциальной, следовательно, выводимой лишь косвенно.

Таким образом, наблюдаемый «эффект», который искал квантовый физик, мог бы, возможно, соответствовать процессу, который ищем мы, то есть спонтанное воплощение из Психе в материю, гипотетический уникальный коллапс «волновой функции» Психе. Если мы сможем показать, что произошёл подобный коллапс, тогда мы сможем ответить на критически важный вопрос Паули относительно разрешения психофизической проблемы, описания coniunctio (синонимично с hierosgamos (иерогамия)) с соответствующим ему incarnatio.

Как мы уже видели, coniunctio — это процесс, который касается принципов духа и материи, а результатом которого является воплощение в материю. Поэтому использование Юнгом понятий hieros gamos (то есть coniunctio) и incarnatio в его дискуссии с Паули, похоже, показывает, что он предпринимал попытки расширить свою концепцию. Это бы означало, что он, быть может лишь полуосознанно, говорил не о процессе воплощения в «объективное психе», то есть не о процессе, который он называл синхроничностью. Напротив, подобно Фладду примерно тремястами годами ранее, Юнг предчувствовал incarnatio, то есть самопроизвольный акт творения в материю Вселенной, как результат констелляции архетипа coniunctio (hieros gamos).

Поскольку квантовый физический коллапс является, в отличие от синхроничности, с тем же успехом и воплощением в материю, Вольфганг Паули должен был бы подозревать, что Юнг хотел пройти на шаг дальше и попытаться дополнить синхроничность концепцией, в которой имеет место также и воплощение в материю.

В пользу этой точки зрения говорит ответ Юнга [57J] Паули от 20 мая 1952 года, в котором он пишет, что термин incarnatio означает incarnatio continua[92], которая является[93]:

…синонимом creatio continua и в действительности означает претворение в жизнь потенциально доступной реальности, актуализация mundus potentialis первого дня творения, или Unus Mundus, в котором ещё отсутствуют разграничения и различия.

К. Г. Юнг вводит здесь понятие creatio continua, которое является компенсаторным по отношению к creatio ex nihilo (создание из ничего). Последнее описывает сингулярный божественный акт творения из ничего. Это еврейский/христианский «Большой Взрыв» из Книги Бытия, архетипическая идея творения посредством разделения, которая в конце концов приводит к картине мира, описываемой каузальными физическими законами Исаака Ньютона и Альберта Эйнштейна.

Creatio continua, напротив, означает принцип творения аналогичный квантовому физическому коллапсу волновой функции, акаузальному и индетерминистскому нарушению классических законов, которое является идентичным воплощение «нового мира». Это есть принцип творения anima mundi, мировой души. Следовательно, гипотетическое спонтанное воплощение из Психе в материю, которое мы ищем, по-видимому соответствует этому вытесненному принципу.

Мы уже видели, что неоплатоническая философия основана на идее о вечном постоянстве. Она приводит к идее о поиске вечных законов, неизменных «неподвижных звёзд», которые могут описать движение. Это та самая архетипическая идея, завладевшая Кеплером, когда он открыл законы движения планет. Ньютон также проецировал этот архетип в свои «вечно неизменные» дифференциальные уравнения, которые описывают движение[94].

То же самое справедливо для четверицы К. Г. Юнга. Его очарованность неоплатонической концепцией Assumptio Mariae показывает, что он искал вечно действительные законы, по которым движение является каузально объяснимым. Как мы ранее уже видели, он пытался применить этот метод в своей книге «Эон», чтобы объяснить развитие образа Бога в течение христианской эры.

Очевидно, что подобная философская предпосылка не является верной описательной моделью для идеи воплощения, упомянутой ранее, которая констеллирована в XXI столетии. Понятие «воплощение» подразумевает самопроизвольное изменение данной ситуации, точку разрыва, которая нарушает непрерывность. В неоплатонической концепции для подобного «квантового скачка» места нет потому, что никакое изменение вечных Идей невозможно; «закон» никогда не меняется: все идут домой и говорят: «Ничего не случилось» — Hornberger Schießen[95]!

Теперь мы также можем интерпретировать описание Паули Девы Марии как «стерильной» одухотворённой материи, которая добавляется христианской Троице для создания четверицы Юнга[96]. Поведение материи, определённое в подобном неоплатоническом ключе, не может содержать в себе акаузальность и точку разрыва. Поэтому четверица К. Г. Юнга описывает каузальный или детерминистский мир, в котором не возможны любые самопроизвольные изменения.

Юнг должен был бы ощущать этот недостаток его четверичной Самости по отношению к архетипическим процессам coniunctio и incarnatio. Однако, в преклонном возрасте, в 78 лет он больше не считает себя способным справиться с этой задачей. В письме [59J] от 7 марта 1953 года, в ответ на «Быть или не быть» Паули, он пишет[97]:

Проблема coniunctio должна быть оставлена до лучших времён; она слишком большая, чтобы я смог с ней справиться, а моё сердце реагирует, если я слишком сильно напрягаюсь в этом направлении. Моё эссе в «Der Geist der Psychologie» (Дух психологии) [так же известное под названием On the Nature of the Psyche в CW 8, §§343; RFR] от 1946 года вызвало серьёзный приступ тахикардии, а синхроничность вызвала остальное.

Интересно отметить, что Юнг ссылается на ту самую статью, которая так восхищала Паули; статью, которую глубинный психолог использовал впервые для расширения психологического понятия «архетип» до материального мира. Мы уже видели, что Юнг был вынужден пойти на этот шаг из-за принципа синхроничности.

Синхроничность является акаузальным феноменом и по этой причине противоречит идее о непрерывном развитии на основе вечно неизменных законов неоплатонической четверицы Юнга. Однако, она описывает «только» воплощение в ментальном/духовном слое. Процесс, который искал Вольфганг Паули и называл «лишь косвенно выводимым по его последствиям» из «невидимой, потенциальной формы реальности», гипотетическое событие, которое я называю «самопроизвольным воплощением из Психе в материю», не содержится в принципе синхроничности.

Поэтому кажется, что проблемы с сердцем у Юнга имели отношение к искомому incarnatio в материю, которое может, однако, как мы увидим далее, восприниматься только с помощью Эрос-сознания. В буддизме и индийском тантризме такое сознание находится в самой сердечной чакре Анахате[98], связанной с тремя вегетативными центрами манипура, свадхистана, муладхара в животе, три так называемых нижние чакры.

5.4.1.2. Ночной опыт Паули со взрывающимся метеоритом после беседы с Юнгом

По возвращении домой из Кюснахте в соседний городок Цолликон, Паули должно быть был глубоко погружён в свои мысли по поводу интересной и волнующей дискуссии относительно incarnatio. Тогда же он испытал чрезвычайно впечатляющую синхроничность. Это было так важно для него, что он поделился этим опытом с Юнгом в том же самом письме от 17 мая 1952 года.

Когда Паули сошёл с поезда и отправился в гору к себе домой, он внезапно увидел метеорит, который летел относительно медленно и в конце концов взорвался. Зрелище было подобно «впечатляющему превосходному фейерверку»[99]. Паули продолжает[100]:

Я воспринял это как благоприятное[101] «предзнаменование» того, что наше общее отношение к духовным проблемам нашего времени соответствует «кайросу (kairos)», то есть скорее к «многозначительному».

Приведённое утверждение показывает, что Паули считает свой ночной опыт синхроничностью, то есть многозначительным точным совпадением между, с одной стороны, содержанием разговора о воплощении, который они только что завершили, а с другой стороны, «случайным» небесным фейерверком из метеорита.

«Многозначительным общим отношением к духовным проблемам нашего времени» Паули ссылается на своё соглашение с Юнгом относительно incarnatio. Таким образом кажется, что Паули считал появление метеорита подтверждением от предсознательного знания коллективного бессознательного касаемо их соглашения о включении гипотезы incarnatio в современную научную картину мира.

Как мы уже видели[102], «кайрос (kairos)» означает качественный промежуток времени, в котором вещи изменяются самопроизвольно и непредсказуемо. Более того, когда Паули пишет, что подобное соглашение относительно incarnatio «соответствует «кайросу (kairos)»» он ссылается этим на самопроизвольное появление метеорита. Таким образом метеорит становится предзнаменованием incarnatio: он возвещает будущее воплощение.

5.4.2. Creatio continua (непрерывное творение) из unus mundus как трансформация потенциального бытия в актуальное бытие

Как мы уже видели, Юнг немедленно ответил на письмо Паули, сообщая ему, что теперь использует выражение incarnatio в значении creatio continua. Он пишет, что это выражение ссылается на потенциальную реальность, unus mundus — и отсылает к алхимику Жерару Дорну (Gerardus Dorneus), ученику Парацельса. Unus mundus, и это имеет исключительную важность, должен был существовать ещё до первого дня творения. Мы могли бы сказать, что это состояние Вселенной до Большого Взрыва, великая сингулярность, которая не описывается математически[103].

Излишне говорить, что определение такой сферы является чисто метафизическим утверждением, которое мы сможем принять с современной эпистемологической точки зрения только, если сможем найти для него эмпирическое доказательство. Как мы уже имели удовольствие увидеть, с точки зрения квантовой физики unus mundus — это потенциальное бытие, существование которого мы можем доказать только путём наблюдения за его трансформацией в актуальное бытие, то есть наблюдая сингулярный квантовый скачок.

Однако, давайте вернёмся к дискуссии, имевшей место между Паули и Юнгом. С большой вероятностью мы можем выдвинуть гипотезу о том, что Юнг и Паули согласились с идеей о пребывании человечества в состоянии незадолго до нового воплощения. Однако, они были не в состоянии обсудить возможность наблюдаемости сингулярных (внутренних или внешних) квантовых скачков. Физик Паули всё ещё не был способен понять, что такое воплощение могло бы быть сингулярным акаузальным событием, подобным сингулярному радиоактивному распаду[104]. Однако, глубинный психолог Юнг, похоже, предвидел, что понимание синхроничности соответствует подобному сингулярному акаузальному квантовому скачку, хотя и не понимал его эпистемологию. Коль скоро они оба не были осведомлены о концепции сингулярного акаузального квантового скачка, наблюдаемого внутри индивидуума, они не могли далее развивать концепцию incarnatio. Поэтому они не могли выйти за пределы средневековой идеи creatio ex nihilo — понятие, лежащее в основе современной версии Книги Бытия, Большого Взрыва, которая стремится описать каузальное расширение Вселенной[105].

В противоположность этому, я теоретически допускаю, что новый тип воплощения основывается на вероятности компенсационного акаузального creatio continua. Эти потенциальные непрерывные акты индетерминистского творения и воплощения происходят после начального creatio ex nihilo, еврейского/христианского Бытия, Большого Взрыва. Как мы уже видели[106], К. Г. Юнг предвидел, что синхроничность имеет место согласно этому принципу, таким образом создавая противоречие с его каузальной теорией. Позже я покажу, что существует даже более таинственный акт творения, воплощение не в мир разума/духа, а в саму материю. Подобный акт воплощения осуществляет трансмутацию не только разума, но также и материи, включая физическое человеческое тело.

Интересный аспект нашего исследования состоит в том, что Паули интуитивно объединяет incarnatio с кайросом (kairos). Ранее мы видели, что современная концепция кайроса, выраженная нейтральным языком, является моментом эмпирического наблюдения самопроизвольной трансформации потенциального бытия в актуальное бытие. В физике это событие происходит во время акта наблюдения, в процессе которого волновая функция, потенциальное бытие, коллапсирует, и одна из множества возможностей актуализируется и воплощается. Как мы уже ранее видели, радиоактивный распад также подчиняется этому акаузальному процессу.

Эксперимент — это принцип исследования в физике и науке в целом. Человек наблюдает природу посредством экспериментов и извлекает теоретические выводы из эмпирических результатов (или наоборот). Решающим аспектом такого наблюдение является факт того, что учёный сознательно определяет время и объект наблюдения. Во время так называемого акта измерения умышленное и, таким образом, каузальное поведение физика внезапно нарушается акаузальным актом, поскольку он не может определить какая из множества потенциальных возможностей волновой функции станет реальной.

Поэтому мы можем утверждать, что incarnatio, символизируемое метеоритом, появившимся в момент кайроса (kairos), олицетворяет не трансформацию или воплощение, вызванное человеческой волей, подобно коллапсу волновой функции в момент умышленного наблюдения, а спонтанную, акаузальную трансформацию метафизического потенциального бытия в эмпирическое актуальное бытие, которая происходит случайно во времени (и пространстве). Таким образом кайрос (kairos) был бы также связан с сингулярным радиоактивным распадом, интерпретируемым на физическо-символическом или психофизическом уровне. Это бы объяснило, почему Паули объединяет самопроизвольное появление метеорита (каузальное событие) с кайросом (kairos) (качественный, акаузальный момент времени на который не может повлиять человеческая воля), в котором воплощение имеет место акаузальным образом.

Акаузальное creatio continua как выражение констеллированного архетипа coniunctio, акт творения, компенсирующий Большой Взрыв, происходит из unus mundus, то есть из состояния, предшествовавшего Большому Взрыву. Однако, этот компенсаторный акт творения, в отличие от Большого Взрыва, мог случайно произойти в любое время и в любом месте. Если бы мы смогли показать, что подобное акаузальное, то есть самопроизвольное creatio continua (из unus mundus в кайрос (kairos)) приводит к результату, который является эмпирически наблюдаемым, мы бы доказали, что оно полностью соответствует описанной раннее трансформации потенциального бытия в актуальное бытие. По этой причине этот другой процесс творения и воплощения является исключительно важным для моих дальнейших исследований. Я покажу, что эта трансформация, или даже трансмутация, связана с тем, что я называю сингулярным акаузальным квантовым скачком внутри самого человека.

5.4.3. Coniunctio как основа creatio continua

Как мы видим из письма Паули Юнгу, последний был уверен в том, что это будущее воплощение будет основано на герметическом алхимическом архетипе coniunctio, Священная Свадьба (Holy Wedding), также символически изображаемая как сексуальный союз бога и богини. Следовательно, это не выводится из принципа разделения, как в Книге Бытия, но характеризуется принципом объединения или воссоединения, то есть принципом, который я называю Эрос в его самом общем значении. Поэтому будущее воплощение будет творением и воплощением согласно принципу синтеза, то есть воссоединение того, что было разделено посредством creatio ex nihilo, события разделения или Большого Взрыва.

Тот факт, что эта новая парадигма корнями будет уходить в принцип Эроса, а особенно в сексуальный внутренний импульс, тревожит христиан. Поэтому, с одной стороны, она вытесняется из сознания, а с другой стороны выражается в так называемом «сексуальном освобождении», которое началось с революции 1960-х годов. Это «сексуальное освобождение» лишь частично основывается на личном бессознательном, ибо оно также глубоко связано с констеллированным архетипом божественного coniunctio. Следовательно, это не только проблема человеческих сексуальных отношений, как предложил бы Зигмунд Фрейд, но может также рассматриваться как возвещение будущего incarnatio во Вселенной, которое предсказал Юнг.

5.4.4. Включение creatio continua и incarnatio в описание космических эволюционных процессов

Чтобы понять такую революционную психическую и физическую потенциальную трансформацию во Вселенной, необходимо беспрецедентное изменение нашего научного мировоззрения. Поэтому мы должны спросить сами себя, как можно было бы обнаружить подобный самопроизвольный квантовый скачок.

Мы найдём ответ путём дальнейшей интерпретации синхроничности Паули. Как мы уже видели, Паули понимал эту синхроничность как подтверждение, от предсознательного знания коллективного бессознательного, того факта, что его дискуссия с Юнгом по поводу incarnatio завершилась правильными выводами. Взрывающийся метеорит возвестил будущее воплощение, о котором они поговорили.

Появление метеорита, между тем, представляет собой космическое событие. Следовательно, мы можем сделать вывод, что синхроничность подразумевает необходимость включения гипотезы incarnatio в новое понимание космических процессов.

Поскольку метеорит появился самопроизвольным образом, так сказать «случайно созданный Вселенной», далее мы можем утверждать, что синхроничность также подразумевает, что процесс космического воплощения, то есть компенсация Большого Взрыва, произойдёт согласно creatio continua. Это также означает, как мы уже видели, что такое воплощение будет заключаться в сингулярных акаузальных актах творения, которые будут происходить «случайно» в пространстве и во времени и поэтому будут являться акаузальным компенсациями каузального Большого Взрыва.

5.4.5. Взрывающийся метеорит, алхимический процесс multiplicatio и красная тинктура

Подобно Вифлеемской звезде, метеорит Паули, похоже, возвестил воплощение. Однако, если мы присмотримся к этому метеориту, мы увидим, что он отличается от предвестника пришествия Христа решающим обстоятельством. Метеорит в конце концов взорвался и разрушился «прекрасным в высшей степени волнующим фейерверком» («eindrucksvollschönem Feuerwerk). Всего вернее, что метеорит Паули был каменный[107], поскольку он не разрушился в одном световом следе, а размножился на множество искр. Кажется, что это умножение явилось тем событием, которое так глубоко взволновало его.

Мы не знаем, осознавал ли Нобелевский лауреат символизм этого события. Однако достоверно известно, что тремя годами ранее, в 1949 году[108], он начал заниматься алхимической идее так называемого multiplicatio. Как мы увидим, умножение является один из самых важных атрибутов так называемой красной тинктуры, синтезированной как конечная цель герметического coniunctio.

Во время дискуссии о синхроничности, которую Юнг начал в 1949 году (письмо [36J]), в своём ответе [37P] Паули сравнивал алхимическую красную тинктуру с глубинным психологическим понятием синхроничности, с одной стороны, с квантовым физическим понятием радиоактивности — с другой.

В следующих разделах я вернусь к предполагаемой связи между алхимическим multiplicatio, квантовой физической радиоактивностью и глубинной психологической синхроничностью. Дабы понять такую удивительную взаимосвязь, вначале мы должны осознать, что именно означает алхимическое выражение.

Multiplicatio имеет отношение к последней фазе opus. Когда был создан lapis, камень — который, как считалось, принадлежит срединному миру тонкой материи — он начал «умножаться». Подобное «умножение» выглядело как тонкая материя, излучающаяся из глубин срединного мира или lapis, а также пронизывающая и трансмутирующая всё вокруг и даже всю Вселенную.

В результате этого процесса, не только то, что мы называем мёртвой материей, но и всё так, что является живым (растения, животные и даже человеческие существа), трансмутировали созидательным способом. Такое умножение обожествлённого lapis предоставляет всей Вселенной тонкое тело. Несомненно, такая трансформация мыслилась как ведущая к более высокому состоянию Вселенной.

Другим олицетворением это цели и её свойства являлось алхимическое золото, которое обладала подобной сверхъестественной радиацией, которое превращало (посредством трансмутации) всё вокруг в золото. Подобную радиацию можно, следовательно, сравнить с конечной целью Жерара Дорна (Gerardus Dorneus), красной тинктурой (символическим эквивалентом квинтэссенции), которая оказывала тот же эффект, будучи экстрагированной из lapis. Более того, как мы уже видели в разделе 4.3, новорожденный infans solaris Роберта Фладда обладал таким же чудодейственным эффектом. Это то, что как мы знаем из его исследований работы алхимика, было известно Паули.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что цель алхимического opus, lapis, являлась чем-то вроде тонкой материи, которая обладала способностью «умножаться», то есть испускать «радиацию», которую Жерар Дорн (Gerardus Dorneus) называл красной тинктурой, Роберт Фладд infans solaris, а другие алхимики квинтэссенцией.

Мы уже видели, что будущее воплощение, которое предполагал Юнг, в соответствии с creatio continua. Мы можем прийти к заключению, что синхроничность между обсуждением incarnatio с Юнгом и самопроизвольным появлением метеорита, который «размножился», подразумевает, что это будущее воплощение будет иметь отношение к спонтанным, акаузальным событиям, в время которых будет создана «тонкая субстанция», которая инициирует процесс трансформации во Вселенной. Подобные акаузальные события воплощения будут происходить в конкретных местах на Земле (включая человеческие тела) и одновременно также во Вселенной — в результате multiplicatio. Далее я назову такое скопление психофизической нелокальностью.

5.4.6. Радиоактивность и multiplicatio красной тинктуры

Как мы уже видели в разделе 2.2, Паули отреагировал на свою Fludd\\flood синхроничность во время церемонии основания института К. Г. Юнга в 1948 году написанием исследования, которое он назвал «Основы физики» (Hintergrunds-physik). Он теоретически допускал существование «нейтрального языка», которым следует описывать, пользуясь нейтральной терминологией, предполагаемый общий фундамент физики и глубинной психологии. Как он пишет в письме [37P][109], он бы хотел добавить «радиоактивность» к списку нейтральных терминов.

Причина для такого необычного добавления состоит в том, что в 1935 году он начал видеть сны о подобных физических выражениях. Однако, странник или волшебник, внутренний гуру Паули, использовал их способом, отличным от того, который был знаком ему из физики. Мы также уже видели[110], что эти неопубликованные сны принесли физические выражения (особенно радиоактивное ядро), наряду с парапсихологией, магией, сексуальностью и принципом Эроса и, в конечном счёте, с прошлой и будущей историей.

По окончании периода сопротивления этой «оскорбительной» терминологии в физике, которую он позже описал в «Основах физики»[111], Паули начал понимать, что должен существовать более глубокий мир, вне раскола между физикой и глубинной психологией, который он называл психофизической реальностью, мир, в котором эти выражения обладают расширенным, физически-символическим значением.

Более того, в период увлечённости Робертом Фладдом и алхимией, он увидел, что срединная сфера теоретически допускалась (нечто вроде тонкого тела) в этой средневековой противоположности официальному Христианству, разумеется, на гораздо более архаичном уровне, которую мы можем описать с помощью термина психофизической реальности (или unus mundus).

Это причина того, почему Паули сравнивает (в 1949 году) радиоактивность квантовой физики с алхимической красной тинктурой, описывающей тонкую материю, «умноженную» на всю Вселенную из одного или нескольких источников, lapis. В письме [37P] он пишет[112]:

Что касается обсуждаемого примера (то есть радиоактивности), меня в первую очередь с психологической точки зрения поражает существование далекоидущих параллелей с тем, на что намекают алхимики, говоря о получении красной тинктуры. [Курсив автора]

Разумеется, как также подчёркивает Паули в письме [47P] от 12 декабря 1950 года, радиоактивное ядро является ещё одним источником multiplicatio, красной тинктурой, поскольку «радиоактивные лучи как правило порождают новые радиоактивные центры, в которых они сталкиваются с материей»[113].

Физик говорит о «далекоидущей параллели» между экстракцией красной тинктуры и радиоактивным распадом, которая означает, что он был поражён феноменологическим параллелизмом между алхимическим и современным научным понятием. С другой стороны, он знал, что красная тинктура и infans solaris исходят из lapis, определённого в срединном мире между материей и духом, то есть в психофизической реальности или unus mundus. Таким образом, феноменологическое сравнение Паули красной тинктуры с радиоактивность является намёком на то, что он начал предчувствовать радиоактивный распад на более глубоком, психофизическом уровне.

Как мы знаем, в отличие от алхимической красной тинктуры, физическое радиоактивное multiplicatio оказывает на материю и её окрестности разрушительный трансформационный эффект[114]. Эта склонность к разрушению решающим образом отличает современное изобретение от алхимической красной тинктуры. Здесь возникает вопрос, не играем ли мы с искусственным освобождением радиоактивности в опасную игру ученика чародея, который не в состоянии остановить разрушительные последствия своих деяний на психофизическом уровне? Не предчувствовал ли Вольфганг Паули, сооснователь квантовой физики, приближаясь к закату своей жизни, что квантовая физика может оказаться чёрной магией!

5.4.7. Комплементарность против психофизической интерпретации понятия «физико-символическая радиоактивность»

В процитированном ранее письме [37P] Паули продолжает[115]:

Опыт показал мне, что то, что Вы называете «процессом связывания», как правило способствует появлению «синхроничного» феномена (который «странник» называет «радиоактивностью»). [Курсив автора]

Опыт показал мне, что то, что Вы называете «процессом связывания», как правило способствует появлению «синхроничного» феномена (который «странник» называет «радиоактивностью»). [Курсив автора]

Как мы видим в этом письме (а равно и во многих других), волшебник/странник, внутренний гуру Паули, пытался убедить его заменить «синхроничность» на «радиоактивность». Уже в 1935 году, конечно в результате его увлечённости упомянутыми ранее загадочными снами[116], он пишет, что они используют «физические аналогии для обозначения психических фактов»[117]. Затем он утверждает, что решил эту проблему[118],

Попытавшись составить таблицу (или словарь) для перевода (символически истолкованных) физических выражений на их психологический язык.

Он сравнивает радиоактивное ядро с Самостью К. Г. Юнга и приходит к заключению, что аналогия между ними должна до некоторой степени иметь отношение к трансформации Самости и излучению, исходящему от неё.

До 1946 года К. Г. Юнг определял «архетип», а, следовательно, также и Самость строго психологическим образом, то есть охватывая только то, что он называл коллективным психе[119]. Именно поэтому Паули сравнивает преимущественно физический факт с преимущественно психологическим. Как истинный последователь теории дополнительности Нильса Бора, Паули хорошо знаком с мышлением аналогиями. Поэтому он подчёркивает предположение о том, что Самость Юнга также должна характеризоваться трансмутацией и соответствующем «излучением» (то есть multiplicatio).

В 1946 году Паули уже прочитал о infans solaris, результате coniunctio в opus Роберта Фладда, который является частью срединной сферы за пределами нашего современного разграничения между материей и психе. В контексте сна об овеществлении вращения от 1946 года ([32P]), он говорит о радиоактивном ядре в его физически-символическом значении как о «промежуточном слое, в котором раньше находился infans solaris». Таким образом, он связывает физическую радиоактивность с психофизическим алхимическим infans solaris[120], который существует за пределами раскола между физическим и психологическим.

Таким образом, кажется, что в 1946 году Паули начал толковать физически-символическое значение понятия радиоактивности не как глубинный психологический, а как психофизический факт. Однако, на уровне психофизической реальности или unus mundus, «радиоактивность» могла бы быть тем процессом, который трансформирует не только разум, как в случае синхроничности, но даже трансмутирует физический мир посредством новых актов воплощения. Таким образом, физическое понятие «радиоактивность», истолкованное на психофизическом уровне, заключало бы в себе даже более глубокие процессы, чем синхроничность К. Г. Юнга.

В 1948 году, в письме [35P] Паули называет радиоактивность случаем «синхронично связанного феномена»[121], определённым бессознательным. В приведённой выше цитате от 1949 года (в письме [37P]), он объединяет физическую радиоактивность не только с синхроничностью, но также и с алхимическим архетипом coniunctio. Это тесно связано с описанным промежуточным слоем и, следовательно, с тем, что мы бы сегодня назвали психофизической реальностью или unus mundus.

В этой попытке интересно сравнение физического, глубинного психологического и психофизического фактов. Мы увидим, что сравнение радиоактивности с синхроничностью определяет эти отношения как комплементарные. Алхимическое выражение coniunctio является, однако, психофизическим понятием, призванным преодолеть различие между физическим и психологическим. Таким образом, кажется, что Паули, сравнивая физический и психофизический термин, вновь пытается выйти за пределы принципа дополнительности. Далее мы увидим, что в этом он не преуспел — аналогично тому, как это не удалось Юнгу[122] в отношении архетипа coniunctio (см. письмо [59J]). В конце концов, в письме [69P] от 1956 года (одно из последних писем Юнгу) Паули пишет[123]: «Слово «радиоактивный» используется в моём языке сновидений для обозначения того же самого, что и понятие «синхроничный» К. Г. Юнга».

Из письма Паули мы можем сделать вывод о том, что он колебался между разными определениями радиоактивности, «иносказательно» использованными странником физически-символическим образом. Сначала он толковал это понятие как дополняющий синхроничность, позднее, однако, как атрибут процесса на психофизическом уровне и таким образом выходящий за пределы принципа дополнительности.

5.4.8. Приведение Вольфгангом Паули даосской инь/ян биполярности к комплементарности

Мы знаем, что в 1948 году, решающем году для Паули, Нобелевский лауреат сравнил принцип дополнительности с даосской инь/ян биполярностью. В Основах физики мы читаем ключевое утверждение[124]:

Древняя идея о полярных противоположностях, подобная китайской Ян и Инь, заменяется… в современном мышлении идеей о комплементарных (взаимно исключающих) аспектах феноменов. [Курсив Паули]

На этом месте Вольфганг Паули, как квантовый физик, отдаёт предпочтение комплементарности вместо психофизического понимания природы, таким образом разрешая свои прошлые колебания. Он упрощённо толкует даосскую биполярность Инь/Ян как противопоставление двух принципов; он приводит динамическую биполярность к взаимно исключающей, а потому статической, паре противоположностей.

Главная идея Даосизма состоит не в противопоставлении, взаимном исключении двух энергетических принципов, а в биполярности. С подобными биполярными истоками Вселенной возможно изменение свойств между противоположностями. В момент Дао, дальневосточный эквивалент алхимического coniunctio, ян трансформируется в инь, и в то же самое мгновение инь становится ян. Оба биполярных принципа меняют свои свойства и таким образом превращаются друг в друга.

В квантовой физике, однако, частица не может превратиться в волну. Например, во время так называемого эксперимента на двух щелях (опыт Юнга[125]), когда открыта только одна щель, мы видим фотон как частицу, но, когда открыты обе щели, фотон ведёт себя как волна. Это строгая комплементарность, то есть взаимное исключение двух событий.

Давайте теперь кратко вернёмся к началу этой главы. Мы видели, что после своего сна в 1946 году об овеществлении вращения, Нобелевский лауреат приступил к серьёзному рассмотрению исследования Роберта Фладда. Он осознал, что герметический opus Фладда характеризуется архетипом coniunctio, к которому имеет отношение процесс изменения атрибутов (свойств), а также сотворение lapis, infans solaris, квинтэссенции и красной тинктуры в срединном, психофизическом мире, а заодно и multiplicatio.

С превращением даосской инь/ян в квантовую физическую комплементарность, Паули делает выбор против биполярности энергетического терма. Таким образом он также исключил изменение атрибутов, а именно трансформацию одного аспекта биполярной энергии в другой. И он закрыл дверь пониманию multiplicatio и радиоактивности на психофизическом уровне.

Поэтому наша задача будет состоять в ответе на вопрос о том, как можно было бы выйти за пределы подобного униполярного энергетического терма. Только таким способом мы сможем понять одно из главных значений Fludd/flood синхроничности Вольфганга Паули: необходимости включения биполярности энергетического терма.

5.4.9. Концепция К. Г. Юнга и Вольфганга Паули комплементарных отношений между радиоактивностью и синхроничностью

Далее мы увидим, что Нобелевский лауреат был очень близок к ответу на этот вопрос. До того, как мы обратимся к этой теме и снам Паули, которые начались в 1954 году со сновидения о секретной лаборатории, в которой были изолированы радиоактивные ядра без его ведома[126], нам следует ответить на вопрос о том, как Юнг толковал «физически-символическую радиоактивность» в сновидениях Паули.

После обсуждения этих сновидения с Марией-Луизой фон Франц в 1954 году[127], Паули представил их на рассмотрение Юнгу. В письме [71J] в декабре 1956 года, глубинный психолог демонстрирует свою точку зрения относительно символического использования термина «радиоактивное ядро». Он пишет[128]:

Изолированный радиоактивный изотоп имеет, вероятно, отношение к важнейшему элементу содержимого бессознательного, который почти наверняка является Самостью. Факт того, что Самость описывается как изотоп, показывает, что она всё ещё является разновидностью хорошо знакомого элемента, то есть ещё не заняла самое важное и доминирующее положение…

Для меня термин «радиоактивный» является эквивалентом «нуминозный», который во второй форме может также быть «синхроничным». Радиоактивность в качестве временной характеристики соответствовала бы «констеллированному архетипу». Похоже на то, что это порождает синхроничные эффекты, чего не делают скрытые архетипы.

Использование терминов «связь» и «эквивалентность» показывает нам, что Юнг также трактовал физический термин «радиоактивность» и глубинную психологическую «Самость» как комплементарные. Уже тремя годами ранее, в 1953 году, он сформулировал эту общую комплементарность между физикой и глубинной психологией очень ясными словами[129]:

Вследствие незаменимости физических процессов, для доступа к тайне Бытия не может быть только один путь; их должно быть по крайней мере два, а именно, материальное явление, с одной стороны и психическое его отражение, с другой (хотя будет трудно определить, что является отражением чего!).

Мы также видим убеждённость Юнга в том, что некоторый вид «глубинной психологической радиоактивности» (рассматриваемый как дополнение физической радиоактивности) является причиной для констелляции архетипа — что бы это загадочное выражение ни значило.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что два учёных вели полемику, использую комплементарность в качестве основы, как в Копенгагенской интерпретации квантовой физики Нильса Бора[130]. Они приходят к выводу, что Самость К. Г. Юнга на физическом уровне проявляется как радиоактивность, на глубинном психологическом наблюдаемом, «физически-символическом» уровне как синхроничность. Комплементарность означает, что два описания являются, в отличие от биполярности инь/ян, взаимоисключающими, но оба необходимы для полного понимания феномена (в нашем случае цельности внутреннего и внешнего миров).

Как мы уже видели, физическое радиоактивное ядро характеризуется трансмутацией и излучением. Следовательно, Паули также был уверен, что синхроничность, «глубинная психологическая радиоактивность», должна представлять трансформацию или даже трансмутацию Самости, и что её следует объединить с некоторым видом излучения.

В следующем разделе мы увидим, что Паули был убеждён в том, что мы должны взглянуть на «эффекты» синхроничности как на нечто вроде multiplicatio, интерпретируемое как «синхроничное излучение». Более того, в последующих разделах мы увидим попытку Паули показать глубинному психологу, что процесс трансформации Самости должен быть интегрирован в его теоретическую концепцию.

5.4.10. Превращение multiplicatio Вольфгангом Паули в атрибут синхроничности

Одним из самых важных атрибутов красной тинктуры, а равно и радиоактивности, является multiplicatio. Поскольку странник/волшебник настаивал на связи между радиоактивностью и синхроничностью, Паули теперь пытается сравнить multiplicatio с синхроничностью Юнга. В письме [37P] в июне 1949 года, в качестве продолжения цитаты в разделе 5.4.7, он пишет[131]:

Точно также как в физике, радиоактивное вещество (в результате «активного осаждения» от разработки газоподобных веществ) радиоактивно «загрязняет» целую лабораторию, поэтому похоже, что феномен синхроничности имеет тенденцию к проникновению в сознание нескольких людей.

Таким образом, он сравнивает multiplicatio с мысленным распространением идей. В том же духе он возражает Юнгу, который подчёркивал в 1929 году, более чем за 20 лет до публикации своей статьи о синхроничности, что подобное духовное или мысленное multiplicatio было довольно широко распространено в истории. Распространение подобных важных идей в различных и независимых друг от друга культурах более или менее одновременно в сущности происходило относительно часто как историческая синхроничность[132].

Комплементарность мышления является тем фактором, который вынуждает Нобелевского лауреата устанавливать связь физически-символического аспекта радиоактивности с синхроничностью. Он превращает психофизическое алхимическое multiplicatio в событие, происходящее в разуме или духе, и, таким образом, в атрибут синхроничности. Он не придаёт значение тому факту, что multiplicatio имеет отношение к архетипу coniunctio, то есть к созданию lapis в срединной сфере между материей и духом/психе. Поэтому интерпретация Паули алхимического multiplicatio как синхроничности больше не имеет никакого отношения к трансмутации материи, в отличие от радиоактивного распада.

5.4.11. Полемика Паули и Юнга по поводу глубинной психологической разницы между понятиями «поле» и «радиоактивность»

Юнг и Паули начали обсуждение феномена синхроничности, который постулировал глубинный психолог в июне 1949 года. В ноябре 1950 года, спустя полтора года после комплементарного толкования радиоактивности и синхроничности, с помощью алхимического понятия multiplicatio, Паули начинает с критики того, как Юнг понимает понятие Самости.

В одном из первых черновиков своей статьи о синхроничности, глубинный психолог сравнивал физические понятия «поле» и «радиоактивность» с основой синхроничности. В письме [45P] Паули критикует Юнга за использование физических понятий в качестве туманных «нереальных образов». Он пишет, что Юнг сравнивает физические понятия, которые нельзя считать равными[133]:

Например, на стр. 9 говорится: «Физической аналогией для этого» (для совпадения во времени) «является радиоактивность или электромагнитное поле». А на стр. 10 об архетипах говорится, что: «Они представляют собой силовое поле, которое можно сравнить с радиоактивностью».

Далее он продолжает:

Никакому физику подобные фразы понять невозможно, так как он бы никогда не стал сравнивать силовое поле (ни электромагнитное, ни какое-либо другое) с радиоактивностью.

Затем он пытается объяснить разницу между двумя этими понятиями. «Поле» в современной физике[134]

…описывается математическими понятиями просто подходящими непрерывными функциями пространственных и временных координат. [Курсив автора]

После он продолжает с радиоактивностью:

Важнейшая вещь относительно радиоактивности состоит в трансмутации химического элемента, который связан с распространением лучей, переносящих энергию… Эти лучи являются «активными», то есть они производят химическое и физическое действие во время столкновения с материей. [Курсив автора]

Интересный аспект, имеющий отношение к нашему исследованию заключается в том, что Паули здесь не делает акцент на ещё одном важном различии между «полем» и «радиоактивностью». Любое физическое поле может быть описано на каузальном, детерминистском, математическом языке, радиоактивный распад, напротив, является акаузальным или индетерминистским.

В своём письме [46J] в ноябре 1950 года Юнг пишет, что ему, вероятно[135]

…придётся вычеркнуть фразу… о радиоактивности и поле потому, что я не могу объяснить её должным образом. Мне в самом деле нужно было бы обладать хорошим знанием физики, но, к сожалению, это не так.

Далее он продолжает:

Я могу только предполагать, что, хотя энергия [радиоактивного] луча и напряжение поля, похоже, являются несоизмеримыми в физическом смысле, они равносильны, говоря психологическим языком, в смысле «разрушения барьеров» посредством сдерживания[136] архетипов, или они включают в себя свою физическую равнозначность. Возможно, я также недостаточно хорошо знаю психологию, чтобы иметь возможность далее развивать эти идеи.

В письме [47P] в декабре 1950 года Паули отвечает так[137]:

В случае поля и радиоактивности… у вас, кажется, есть особенные проблемы по причине того, что разница в физических концепциях, в отличие от сходства, находится в их психологическом соответствии. Но я верю, что эта проблема не столь серьёзна и основывается на том, что в ваших утверждениях в письме на тему психологического соответствия радиоактивности пропущен ключевой элемент. На самом деле психологические соответствия полю и радиоактивности, кажется, также отличаются и друг от друга.

Затем он вновь пытается объяснить отличительную черту «радиоактивности» по сравнению с «полем». Она состоит в «процессе химической трансмутации радиоактивного ядра», с её самым важным аффектом, в котором «радиоактивные лучи… порождают новые радиоактивные центры, в которых они сталкиваются с материей».

Затем Паули сравнивает такое радиоактивное ядро с психологической терминологией:

«Активное ядро» [радиоактивное ядро], знакомое мне в качестве символа сновидения, имеет близкие отношения с lapis алхимиков и, таким образом, в вашей терминологии, является символом «Самости».

Далее он пишет этот решающий абзац:

Процесс трансформации как психический процесс сегодня всё ещё остаётся таким же, как был представлен в алхимическом opus и состоит в переходе Самости в более осознанное состояние. Этот процесс… сопровождается «multiplicatio», то есть множественным внешним проявлением архетипа, … который вновь такой же, как «преодоление барьеров посредством случая» или «трансгрессивность» архетипа, о котором вы говорили в своём письме. [Курсив автора]

Позднее Паули подводит итоги:

Процесс трансформации является пропущенным звеном в вашем письме, в котором вы говорите о психологическом соответствии радиоактивности.

После этой ключевой фразы, Паули завершает свои комментарии относительно различий между понятиями «поле» и «радиоактивность» на глубинном психологическом уровне следующим сравнением с алхимией:

Психический процесс такой же, как и с алхимиком, но в психическом процессе радиоактивности присутствует не только трансмутация химического элемента, ставшего реальностью, но теперь появляется акаузальность на сцене в наших осознанных научных идеях. Этот символизм, в отличие от символизма алхимиков, кажется, является более дифференцированным и сильнее развитым. [Курсив автора]

Поразительно, что только здесь, в конце своих комментариев и в почти что качестве отступления, Нобелевский лауреат представляет самое важное различие между «полем» и «радиоактивность»: акаузальность.

Я считаю эти замечания Вольфганга Паули самыми важными из всей его переписки с К. Г. Юнгом. По этой причине мы более подробно обсудим их содержание.

5.4.12. Глубинная психологическая интерпретация радиоактивной трансмутации Вольфганга Паули как переход Самости в более осознанное состояние

Паули сначала проводить различие между физическими понятиями «поле» и «радиоактивность». Для него самым важным является факт трансмутации, который имеет отношение к «радиоактивному распаду», а не к «полю».

Затем он пытается показать Юнгу, что различие существует также в его глубинной психологии, Юнг, между тем, не в состоянии увидеть этого. Как эффект от синхроничности, Самость также изменяется. Эта трансформация является наблюдаемой в multiplicatio, в «физически-символическом излучении», которое Паули интерпретирует как синхроничное распространение в одно и тоже время похожих идей в человеческой истории.

Как мы уже видели в разделе 5.4.9, Паули и Юнг в конечном итоге признали комплементарную интерпретацию взаимоотношений глубинной психологии и физики. Это причина того, почему Паули может сравнивать multiplicatio физики, радиоактивный распад, с multiplicatio глубинной психологии, синхроничным распространением новых идей.

В свете изложенного выше, мы можем теперь взглянуть на загадочное утверждение относительно «перехода «Самости» в более осознанное состояние». В главе 3 мы увидели, что Паули трактует Самость как потенциальное бытие, которое само по себе (per se) недоказуемо. Это не небытие (или недоказуемая метафизическая гипотеза) как сказало бы большинство учёных, занимающихся естественными науками, потому, что она становится косвенно определимой, как только она «порождает» видимый эффект. Это событие наблюдения и есть multiplicatio, синхроничное распространение новой идеи в коллективном бессознательном, то есть историческая синхроничность[138].

Поэтому я истолкую загадочное выражение «переход «Самости» в более осознанное состояние» следующим образом: коллективное сознание становится более сознательным относительно особого нового атрибута образа Бога. С течением времени такой «переход» становится доказуемым фактом, то есть актуальным бытием. Недоказуемый новый аспект образа Бога стал доказуемым благодаря синхроничному распространению новой идеи, сдвигу в коллективном сознании; другими словами, имела место смена парадигмы.

Мы также можем считать наблюдение и интерпретацию индивидуальной синхроничности трансформацией потенциального бытия в актуальное бытие, особенно в случае созидательного процесса познания. Например, мы рассматриваем научную проблему при помощи каузального мышления, но мы не можем найти никакого решения. Если мы примем существование синхроничностей и позволим себе оказаться в состоянии напоминающим «затуманенное сознание», тогда мы испытаем их. Наблюдение подобных акаузальных событий нарушает каузальный процесс линейного мышления. В результате толкования синхроничности в нашем разуме рождается новая идея, а позже мы можем продолжать каузально мыслить, но уже на ином, непредсказуемом уровне. Мы могли бы назвать такой процесс более развитым творением посредством познания, если сравнивать его с тем, о котором я говорил в разделе 5.2.1.

Однако, такое значение субъективно. Имеет ли место «переход «Самости» в более осознанное состояние» в коллективном сознании или нет, будет решено только позже посредством multiplicatio, распространения новой идеи, когда новая догадка станет основой нового мировоззрения.

Когда мы обсуждали творение посредством познания, я отметил, что мы не знаем происходит ли такой переход каузальным или акаузальным образом. С помощью догадок, приведённых выше, мы можем сделать вывод о том, что синхроничности происходят акаузально в противоположность логическому источнику новых результатов в сознательном процессе, который в большей или меньшей степени является каузальным. Таким образом вероятно, что процесс творения сам по себе (per se) может быть описан так: старая «каузальная», то есть детерминистская научная картина мира разрушается (коллапсирует) во время лично испытанной синхроничности, и затем новая картина мира должна быть получена посредством нового осознанного логического мышления. Во втором томе я буду использовать свою Каппа-синхроничность (Kappa synchronicity) чтобы проиллюстрировать такой более развитый процесс творения посредством познания.

Давайте теперь кратко подытожим всё вышеизложенное: Вольфганг Паули, как квантовый физик, трактовал Самость К. Г. Юнга ни как бытие, ни как небытие (как делают учёные), но как потенциальное бытие. Потенциальное бытие может быть трансформировано в актуальное бытие, то есть оно может воплотиться в нашем пространственно-временном мире путём наблюдения человеческого сознания. Процесс толкования и понимания значения лично наблюдаемых синхроничностей должным образом, то есть осознанное понимание коллективной истины, приводит к multiplicatio, распространению этой новой идеи во всём мире, и к трансформации Zeitgeist, то есть коллективного сознания. В качестве результата multiplicatio мы можем сделать косвенный вывод, что сама по себе (per se) недоказуемая Самость также трансформировалась.

Мы также можем применить эту идею для разработки революционного изменения в нашей религиозно-философской позиции: одно из самых важных осознаний Юнга состояло в том, что внутри пережитая Самость заменяет общепринятый образ Бога. Более того, я, подобно Паули, постулирую, что синхроничности являются эмпирически наблюдаемыми превращениями Самости. Таким образом, образ Бога становится потенциальным бытием, которое заменяет бытие верующих и небытие неверующих. Когда происходят синхроничности, потенциальное бытие трансформируется в актуальное бытие; особый новый аспект образа Бога становится эмпирически наблюдаемым, и из метафизического утверждения превращается в эмпирический факт. Вера в гипотетического бога, в метафизическое или трансцендентное Бытие, заменяется на наблюдение и познание превращение образа Бога; божественное потенциальное бытие стало божественным актуальным бытием.

5.4.13. Недостаток понимания К. Г. Юнгом и Вольфгангом Паули акаузального превращения в и из unus mundus

Во фрагменте, процитированном выше[139], Нобелевский лауреат сравнивает радиоактивный распад с трансформацией Самости, духовного/психического центра коллективного бессознательного. Более того, он сравнивает радиоактивное ядро с lapis герметических алхимиков потому, что он так много видел сновидений о радиоактивном ядре, которым следует заменить Самость Юнга, а также потому, что он увидел физически-символическое соответствие между радиоактивностью и красной тинктурой.

Как он подчёркивает в нескольких письмах, радиоактивность характеризуется акаузальной трансмутацией в физическом мире. Цель герметической алхимии, «философский камень», существует в, тонкой срединной сфере (или сам ею является) между материей и духом, из которого, в процессе coniunctio, происходит рождение infans solaris, экстракция красной тинктуры или квинтэссенция. Из-за своей психофизической основы, алхимический lapis является поэтому более глубоким принципом, чем физическая радиоактивность или Самость К. Г. Юнга.

Также мы уже видели[140], что lapis — это образ Бога в герметической алхимии. Он в корне отличается от христианского Бога потому, что размещается не в Царстве Небесном, а в промежуточном слое между Царством Небесным и Землёй. В качестве образа Бога, он, однако, является недоказуемым, то есть мы можем теоретически допустить его существование в своего рода срединной сфере. Однако, мы не обладаем никаким эмпирическим доказательством этого факта.

Здесь возникает вопрос, может ли этот герметический образ Бога стать косвенно доказуемым посредством трансформации или даже трансмутации изнутри. Вместо гипотетического и недоказуемого бытия верующих или небытия неверующих, не является ли образ Бога потенциальным бытием, которое может стать актуальным бытием посредством человеческого наблюдения (Эроса сознания)? Таким образом, он мог быть стать эмпирическим фактом вместо трансцендентной идеи.

Мы находим ответ Юнга в письме [49J] Паули. Касательно идеи квантового физика о lapis как символе радиоактивного ядра, а равно и Самости, глубинный психолог пишет[141]:

Метод, с помощью которого вы рассматриваете образ lapis, вызывает у меня вопрос о том, не служат ли в конечном итоге символы, сопровождающие lapis, такие, например, как multiplicatio, признаком трансцендентного основания, общего для физического и психического. [Курсив автора]

Мы видим, что Юнг, кажется, верит в то, что он называет unus mundus, но полагает его трансцендентным основанием, то есть недоказуемым. Говоря словами Паули, это метафизическая гипотеза, которая не может быть доказана наблюдениями человека.

Как мы увидели в разделе 5.2.1.5, глубинный психолог не находил различий между гипотетическим трансцендентным бытием, недоказуемым, с одной стороны, и потенциальным бытием, с другой стороны. Он не может увидеть, что существует недоказуемое per se, которое может, однако, стать доказуемым в акте наблюдения, во время которого потенциальное бытие превратится в актуальное бытие. Это именно тот недостаток установления различий между трансцендентным (то есть в самом деле недоказуемым) с одной стороны, и потенциальным бытием с другой, который является предпосылкой решающей недостаточности в мировоззрении Юнга.

Вследствие этого мы можем сделать вывод о том, что, во-первых, для Юнга unus mundus, герметическое алхимическое описание этого метафизического мира, навсегда остаётся трансцендентным, а, во-вторых, что он не представляет себе эмпирического метода для трансформации трансцендентного в актуальное бытие.

Теперь давайте рассмотрим идеи Паули относительно такой возможности. В цитате, приведённой выше, он ставит знак равенства между алхимическим процессом и глубинным психологическим (то есть юнговским) наблюдением Самости, имеющим результатом умственное/духовное multiplicatio, синхроничное распространение новых идей. Таким образом он превращает алхимический opus в полностью умственный/духовный процесс.

После этого он говорит о физическом процессе радиоактивности и противопоставляет его глубинной психологии, а равно и алхимии. Он утверждает, что в первом имеет место материальная трансмутация, которая является акаузальной. Оперируя понятиями алхимиков, он говорит о радиоактивности как материальном multiplicatio.

Мы можем сделать вывод, что, из-за своего комплементарного мышления, Нобелевский лауреат различает умственное/духовное multiplicatio от материального, первое — свойство глубинной психологии и алхимии, последнее — свойство квантовой физической радиоактивности. Он отрицает возможность психофизического умножения, хотя и утверждает, что подобная психофизическая реальность или unus mundus существует за пределами раскола между умственным/духовным и материальным миром. Таким образом, он также отрицает возможность существования психофизической радиоактивности.

Нобелевский лауреат не может понять, что герметическая алхимия простирается глубже, чем физика с одной стороны, и глубинная психология с другой. Воистину, она описывает трансформации или даже трансмутации в психофизическом unus mundus, которые затрагивают умственную/духовную, а равно и материальную части нашего расколотого мира. Как мы, однако, уже видели, отсутствие в ней различия между возможными каузальными и акаузальными событиями делает её менее эпистемологически дифференцированной нежели физика.

Таким образом, в решающий момент, в декабре 1950 года, Вольфганг Паули занимает направление, полностью противоположное герметической алхимической идее о воплощении (инкарнации). Его комплементарное мышление не позволяет ему принять во внимание тот факт, что за пределами раскола мог бы существовать психофизический мир, в котором мог бы происходить акаузальный или индетерминистский психофизический радиоактивный распад. Кроме того, он также исключает гипотетическую возможность того, что — во время акта наблюдения — человеческое сознание могло бы испытать независимую, акаузальную трансформацию психофизического потенциального бытия в актуальное бытие, то есть акт воплощения в сам вечный и вездесущий unus mundus. Это означало бы, что в один короткий момент в первую очередь изменилась бы вечная и вездесущая психофизическая реальность, а вместе с ней и основа нашего мира и его физические и/или психологические условия. Во втором томе мы увидим, что подобный процесс является наблюдаемым. Я назову его процессом-близнецом Телесно-ориентированного воображения. Однако, это возможно только в изменённом состоянии сознания, которое я называю Эрос эго.

Если бы мы смогли доказать, что подобный процесс воплощения можно наблюдать, стало бы невозможным отрицать существование психофизической реальности (потенциального бытия) как общего основания и корня, наблюдаемого акаузального и индетерминистского творения и процессов воплощения. Как мы помним, К. Г. Юнг отрицал существование подобных процессов потому, что верил в трансцендентность недоказуемого и не понимал квантовый физический процесс наблюдения как акт творения. Вольфганг Паули отрицал подобные процессы потому, что верил в комплементарность физического и психического миров. Эта комплементарность исключала возможность наблюдения трансмутации потенциального бытия в психофизическое актуальное бытие в сам unus mundus.

Когда мы вспоминаем то, о чём мы говорили в главе 2, мы видим, что Fludd/flood синхроничность Паули показала, что перед нами стоит сложная задача вернуться к герметической алхимии Роберта Фладда на более высоком научном уровне, то есть посредством включения результатов квантовой физики и глубинной психологии. Это именно та задача, которую не смогли решить два мыслителя потому, что их сдерживала вера, основанная на физике и глубинной психологии XX столетия.

5.4.14. Бета радиоактивность как процесс психофизической трансмутации в unus mundus

В начале XXI столетия, которое всё большее количество людей считает рассветом новой эры, нам следует спросить самих себя, не представляет ли радиоактивное излучение, multiplicatio квантовой физики, фундаментальным, в полном смысле этого слова, событием на более глубоком уровне психофизической реальности или unus mundus, подобным алхимической красной тинктуре, квинтэссенции и infans solaris. Могла бы радиоактивность быть тем процессом, в котором, с помощью аспекта тонкого тела материи, имеют место единственные в своём роде трансмутации в психофизической основе самой Вселенной? Эти трансмутации соответствовали бы акаузальному incarnatio в соответствии с архетипами божественного coniunctio и multiplicatio, трансформирующему, в отличие от синхроничности, не только духовную/разумную часть, но также и материальный аспект мира.

В упомянутом ранее письме [32P] в контексте своего сна об овеществлении вращения, Паули пишет[142], что «блондин» (символический синоним для странника или волшебника) не проводит различия между «физическим» и «психическим», но, говорит он на «нейтральном языке», «кажется, воскрешает срединный слой, в котором раньше был infans solaris/». Затем он добавляет, что, на современно языке, этот срединный /infans solaris соответствует «радиоактивному ядру». Мы уже видели, что срединный слой, lapis древних алхимиков, а также infans solaris и соответствующая квинтэссенция и красная тинктура, мыслится состоящим из тонкой материи. Однако, синхроничность, в отличие от герметического процесса, не является процессом воплощения в вещественную/тонкую материю, но в разум/дух.

Поэтому вполне вероятно, что волшебник/странник желал бы убедить Нобелевского лауреата в том, что принцип эмпирически наблюдаемой синхроничности следует завершить и расширить с помощью ещё более глубокого принципа. Этот принцип обнаруживается на психофизическом уровне и включает в себя, в отличие от синхроничности, трансмутацию и multiplicatio, определённые не на духовно/психическом уровне, а на материальном/тонком материальном уровне.

Могли бы подобные акаузальные события быть описаны на основе расширенного понятия, сопоставимого с физической бета радиоактивностью, которое также содержит в себе процессы сингулярной трансмутации в физическую материю или даже в психофизический unus mundus? Если радиоактивность существует на психофизическом уровне, на придётся переопределить антинейтрино как содержащееся в том, что я называю материя-психе (matter-psyche), эквивалент физической отрицательной энергии с её совершенно нефизическими свойствами (M. Stöckler). Эта энергия была бы магической энергией anima mundi, могла бы создавать и воплощать новую жизнь во Вселенной.

Более того, подобное воплощение было бы совершенно индетерминистским. Это означало бы, что существуют сингулярные феномены воплощения, которые следуют за creatio continua. Сингулярные феномены воплощения происходили бы из мира до Бытия, или до Большого Взрыва, который соответствует психофизическому радиоактивному распаду. Поскольку подобные сингулярные события являются акаузальными или индетерминистскими, они случаются независимо от человеческой воли; на символическом языке мы могли бы сказать, что они являются самооплодотворяемыми актами anima mundi.

Однако, в 1945 году человечество изобрело «Trinity (Троицу)», первую ядерную бомбу. В ядерной бомбе, как и в атомной электростанции, акаузальный процесс воплощения anima mundi, получение психофизической радиоактивности, имитируется посредством сознательного желания эго. Путём искусственной выработки антинейтрино (психофизической радиоактивности), сознательная воля человечества свела бы на нет все усилия anima mundi и создала бы «детей», которым она не хочет давать рождение. Таким образом, unus mundus был бы изменён этими пагубными плодами учеников чародея.

Мы увидим, что получение психофизической радиоактивности является также процессом со свойством, которое я называю психофизической нелокальностью. В случае одержимого бесами ученика чародея, это бы означало, что вся Вселенная отравлена искусственным созданием психофизической радиоактивности. Эту катастрофическую перспективу могло бы, однако, скомпенсировать сознательное наблюдение сингулярного психофизического радиоактивного распада в собственном теле. Процессы воплощения, происходящие в нескольких людях, следующие за принципом multiplicatio могли бы сопровождаться параллельным новым творением и воплощением во всей Вселенной. Поскольку эти люди борются сами с собой, наблюдая самопроизвольные акты воплощения anima mundi в собственных телах и ничего не делают по своей воле, подобные воплощения являются положительными и конструктивными. Поэтому они могли бы компенсировать разрушение Вселенной искусственным психофизическим радиоактивным распадом, порождённым внутри ядерных бомб и атомных электростанций одержимым бесом и напыщенным научным эго.

Если бы такое видение стало реальностью, это бы означало, что, из-за психофизической нелокальности, герметическое алхимическое coniunctio — создание lapis, взаимодополнение начал и последующее рождение infans solaris, экстракция красной тинктуры или квинтэссенции — произойдёт в таких индивидуумах и в то же самое время во всей Вселенной. Эти феномены воплощения и трансмутации последовали бы за архетипом спасителя Вселенной, salvator macrocosmi[143] компенсирующий salvator microcosmi, Иисус Христос. Этот архетип, также представленный идеей о тонком или вегетативном теле и anima mundi[144], констеллирован в высшей степени в начале XXI столетия и он должен быть предметом сознательного рассмотрения посредством внутренней работы человечества.

Как мы уже видели, Вольфганг Паули и К. Г. Юнг ещё не были в состоянии осознать возможность заражения Вселенной искусственно полученной психофизической радиоактивностью. Однако, уже в 1929 году глубинный психолог постулировал революционную, но ещё недоказанную гипотезу[145], которая, в моей трактовке, могла бы компенсировать это пагубное развитие:

Насколько я могу понять природу коллективного бессознательного, мне кажется, что она подобна вездесущему континууму, нерасширенному Везде. Иными словами, когда что-то происходит здесь в точке A, что затрагивает или влияет на коллективное бессознательное, это уже произошло повсеместно.

Этим утверждением он затронул феномен, который позднее назвал синхроничностью. Но если мы допустим существование феноменов, которые глубже, чем синхроничность и являются результатом трансмутации материи, мы сможем увидеть, что подобная психофизическая трансмутация должна быть связана с психофизической нелокальностью в unus mundus: что происходит в одном индивидууме, уже произошло в психофизической реальности, а из-за психофизической нелокальности также и во всей материальной и психической Вселенной.

Чтобы понять такие гипотетические процессы, мы должны, однако, — с помощью концепций квантовой физики и глубинной психологии — вернуться к герметической алхимии, как показала Fludd/flood синхроничность Вольфганга Паули. Мы увидим, что самый важный аспект такой трансмутации — это взаимодополнение начал, процесс, который описан в зрительно-слуховом опыте Вольфганга Паули, который он ещё не был в состоянии понять. Я объясню его в конце второго тома вместе со сновидениями об овеществлении вращения и новых домах, поскольку они все пытались раскрыть перед Нобелевским лауреатом реальность психофизического измерения и её допустимые процессы. Там я также разработаю психофизическую теорию дабы описать структуру психофизического измерения и процессы, происходящие в нём. Толкование некоторых самых важных снов и видений Паули эмпирически подтвердит мою теорию.

5.4.15. Резюме

Incarnatio синхроничность Паули и «ингредиенты» воплощения (инкарнации)

После обсуждения вероятного будущего воплощения с К. Г Юнгом в мае 1952 года Вольфганг Паули стал свидетелем взрыва метеорита. Он истолковал это событие как синхроничность, связанную с их разговором, возвещающее новое воплощение. Согласно глубинному психологу такое воплощение должно произойти в соответствии с creatio continua, самопроизвольным акаузальным творением в kairos, в «правильный момент».

Такой индетерминистский акт творения следует за процессом трансформации недоказуемого потенциального бытия в актуальное бытие, которая представляет собой в точности то, что мы ищем. Если мы сможем показать, что такое creatio continua эмпирически наблюдаемо, мы найдём хорошо известный процесс трансформации потенциального бытия в актуальное бытие. В этой главе я показал, что подобный процесс возможен не только как синхроничность (по утверждению К. Г. Юнга), но также как воплощение, ведущее к самопроизвольным физическим трансмутациям материи Вселенной и человеческого тела.

Акаузальное creatio continua следует за так называемым coniunctio, герметическим алхимическим процессом opus, который я кратко описал в разделе 4.3. Архетип coniunctio означает сексуальный союз бога и богини. Поэтому основой этого архетипа является принцип Эроса в его самом общем значении. Он, в отличие от принципа Логоса, является не аналитическим или разделяющим, а синтезирующим и объединяющим. Поэтому констеллированный принцип соответствует глубочайшей архетипической основе человеческой сексуальности. Его констелляция объясняет также неотъемлемое неверное представление в современном «сексуальном освобождении».

Вторым компонентом синхроничности воплощения Паули является появление метеорита. Оно показывает, что такое incarnatio имеет отношение к космическому процессу творения. Поскольку воплощение происходит в соответствии с creatio continua, оно должно заключаться в актах сингулярного акаузального творения, случайных в пространстве и времени, и компенсирующих каузальный Большой Взрыв.

Метеорит взорвался дождём искр. Эта мысль приводит к догадке о том, что синхроничность воплощения говорит также о multiplicatio. Она имеет отношение к рождению infans solaris и экстракции красной тинктуры или квинтэссенции, целям coniunctio. Первый рождается из тонкой срединной сферы, в то время как последний экстрагируется из него — поэтому оба состоят из тонкой материи, которая не является ни исключительно физической, ни исключительно психической. Во время акаузального акта эта тонкая материя инициирует трансформацию во Вселенной.

Радиоактивное ядро как lapis на физическом уровне

Уже в 1935 году, из-за сновидений со странником/волшебником, Нобелевский лауреат начал осознавать, что физические выражения должны также быть связаны с более глубоким уровнем. Позже он назвал этот уровень, за пределами раскола между материей и духом/психе, единой психофизической реальностью и поставил знак равенства между ней и unus mundus, выражение, которое К. Г. Юнг позаимствовал у герметического алхимика Жерара Дорна (Gerardus Dorneus). Паули сравнил физически-символические выражения странника/волшебника с алхимическими, поскольку алхимия рассматривала в точности эту же срединную сферу, так называемый lapis. Это убедило его обратить внимание на глубокое феноменологическое соответствие между физическим радиоактивным распадом и алхимической красной тинктурой, экстрагированной из lapis как конечная ступень opus. Далее он утверждал, что оба определяются multiplicatio.

В отличие от красной тинктуры, которая влияет на мир в положительном ключе, будучи экстрагированной из lapis, физическая радиоактивность является пагубным заражением. Поэтому мы должны спросить сами себя, не являемся ли мы, посредством физического multiplicatio, то есть получения искусственной радиоактивности, учениками чародея, которые не в состоянии остановить разрушительную магию, которую сами же и начали. Именно Вольфганг Паули, сооснователь квантовой физики, был тем человеком, который предвидел, что она могла бы стать чёрной магией!

Самость К. Г. Юнга как радиоактивное ядро на духовном/психическом уровне

В своих письмах Вольфганг Паули подчёркивает, что странник просит его заменить понятие синхроничности радиоактивностью. Поэтому уже на ранних этапах он сравнивает физическое радиоактивное ядро с Самостью глубинного психолога К. Г. Юнга, центром коллективного бессознательного. Таким образом, в 1935 году Паули делает вывод о том, что глубинную психологическую Самость следует, подобно физической радиоактивности, характеризовать процессом трансформации и «излучением». Позднее он ставит знак равенства между этими двумя понятиями, или говорит о радиоактивности как о причине синхроничности.

Алхимическое coniunctio как психофизическое расширение радиоактивности

Кроме того, Нобелевский лауреат сравнивает радиоактивность с infans solaris и с его синонимами: красной тинктурой и квинтэссенцией герметической алхимии, которые определяются на промежуточном уровне между материей и психе. Он также утверждает, что радиоактивность и синхроничность должны быть связаны с архетипом coniunctio. Поскольку coniunctio является процессом, который имеет…