Послесловие: Я понимаю Филипа Дика

Теренс Маккена

Послесловие

Я понимаю Филипа Дика

У настоящихисторий нет начала, и нет ее у истории о встречах ФКД со Сверхразумом. Но мы,писатели, понимаем важность повествовательной экономии, и в целяхповествовательной экономии его история казалась ему начавшейся с загадочногопрорыва и потока его работ, что стало известно из статьи в «Rolling Stone», которая принесла Филудолговременную и весьма заслуженную славу. Датой прорыва было 11/17/71. Этобыла дата и стиль обращения со временем, которые Фил использовал часто.

К тому временимне стукнуло 25. Это тоже был не случайный день рождения. Я встретил его, сидяи искренне готовя себя к Апокатастасису, последней апокалиптической ингрессиинового, реальной имплозии всего многомерного континуума пространства и времени.Я воображал, что мегамакрокосмос выльется, подобно воде из ванны, какгиперпространственная вакуумная флуктуация парных частиц, что наша вселеннаястолкнется со своим собственным призрачным образом после миллиардов летразделенности. Логос уверял меня, что равенство будет соблюдено, все субатомныечастицы, кроме фотонов, аннулируют друг друга, и вся наша вселенная тихоисчезнет. Единственными оставшимися частицами, согласно моим фантастическиможиданиям, будут фотоны, наконец явится вселенная света, освобожденная отжелезной тюрьмы материи, свободная от ужасной физики, которая относится к менеецелостным состояниям бытия. Все человечество отправится в обещанный сад.

Я чувствовалсебя подготовленным к этому событию, поскольку, и сознательно, и невольно, и поволе моих друзей, оказался в плодородном, насыщенном галлюциногенами центресамого большого сада, который я мог найти, в непроходимом дождевом лесубассейна верхней Амазонки в Колумбии. Моя убежденность в видениях быланерушимой. Разве не вел Логос меня к этому видению не только откровением, но итщательными объяснениями? У меня не было радио, вообще никакой связи с внешниммиром. Кому это было нужно? Я совершенно ясно осознавал, что мир времени,иллюзорной истории, подходит к концу. В мире начиналось божественное ВтороеПришествие, и праведные, кроткие и смиренные покидали поля и фабрики, вставалииз-за стульев в офисах и выходили к свету живого солнца, которое никогда незайдет, ибо не будет конца вечному сиянию Логоса. Слезы радости бежали по ихщекам, просветленные миллиарды обращали наконец глаза к небу и находили в немутешение, на которое не смели и надеяться.

Однакоизнуренный мир Никсона проигнорировал эсхатологическую возможность. Мир,поскрипывая, двигался своим унылым путем. Было только одно происшествие,которое впоследствии могло быть истолковано, даже в рамках шизоидной логики,бывшей моей едой и питьем тогда, как поддерживающее мою позицию. Незнакомыймне, борющийся, тяжеловесный НФ-автор, мой идол с детских лет, обнаружил, чтоего дом взломан, в его личную жизнь вломился Другой. Как странно, что в первыйдень нового завета по моему личному реформированному календарю он был ограбленпришельцами, ЦРУ или самим собой в помутненному состоянии. Факел был передан,странным образом наиболее интенсивная фаза моего просветления/сумасшествиязакончилась как раз тогда, когда она началась у Фила.

Отсюдавозникает несколько вопросов:

Можем ли мы считатьбредовую систему folie a deux[1],если оба участника никогда не встречались и, вообще говоря, не знали о существованиидруг друга?

Подтверждаетли экстатический бред одного визионера бред другого? Сколько нужно обманувшихсяили просветленных визионеров, чтобы сделать бред реальностью? ФКД доказал, чтоодного достаточно. Но двое – лучше.

Когда мой братвзглянул на берег Амазонки и почувствовал всю странность невыразимых вещей вмарте 1971 г.,он вернулся, и с его губ сорвались только два слова: «Мэйдэй! Мэйдэй!»[2] -сигнал бедствия у пилотов.

Мэйдэй насталдля меня в Беркли, где я ютился у друзей, которые были настолько обеспокоенысостоянием моего ума, что поместили меня в больницу. Я был всего в несколькихмилях от Фила, который тоже быстро сходил с ума, что подтверждается егопсихиатрической госпитализацией 3 мая 1971 г. Со мной и ФКД всегда так было. Мыникогда не встречались, но годами жили рядом. В Беркли мы оба жили наСан-Франциско-стрит с разницей в пять кварталов и несколько лет.[3] Обамы были родом из графства Сонома в графстве Оранж. Сколько раз мы сидели засоседними столиками в «Кафе Мед»? Сколько раз я обгонял его на улице, спеша посвоим укуренным делам? Позже его доктор-гомеопат был моим доктором. Настраницах этой книги есть искаженное упоминание обо мне (или моем брате).

Мда, приятель,мир охренительно странное место, не так ли?

Не так. Илискорее, конечно, так. Но дело не в этом, дело в том, что я понимаю ФилипаКиндреда Дика. Я знаю, что это звучит горделиво, и если я не прав, мне жаль(как где-то говорит Фил). Но часть бредовой системы, в которой я живу, содержити предусматривает идею, что я знаю, что случилось с бедным чуваком. Мы делили сним беду, манию, как Квикег и Измаил.[4] И,как один из тех гнавшихся за китом матросов: «Я один спасся, чтобы рассказатьтебе об этом».

Фил не былчокнутым. Фил был жертвой вихря.[5]Шизофрения – это не психологическое расстройство, свойственное людям.Шизофрения – вообще не болезнь, а скорее локализованная блуждающаяпрерывистость самой пространственно-временной матрицы. Она вроде странствующегосмерча радикального понимания, который появляется во времени. Он появляется вовремени, как Альфред Норт Уайтхед говорил, что цветной голубь «появляется вовремени как призрак».

Есть идея,которая хочет родиться, она хочет родиться уже долгое время.[6] Ииногда это желание родиться укореняется в человеке. Без всякого долбаногоповода. Когда ты «она», ты крут, а крутые ходят по одиночке. Ты просветлен исведен с ума и вознесен чем-то, что находится за пределами слов. Оно хочет бытьвысказанным. Но дело в том, что эта идея настолько большая, что ее невысказать, или, скорее, вся история и есть высказывание этой идеи, запинающаясяи бессвязная попытка бедных сыновей и дочерей Ноя высказать эту ослепительную,расшатывающую реальность, выворачивающую наизнанку истину. И Фил был частьюэтого действа, главной частью.

Но япредвосхитил себя. Те, кто ухватывают роль в этом действе, заканчивают с двумявещами: с опытом и их собственным идиосинкратическим объяснением опыта,основанном на том, что они читали, видели или слышали.

Этот опыт –частный, личный, центральный и совершенно невыразимый. Чем больше вы знаете,тем тише становитесь. Объяснение – вопрос другой, его можно попытаться дать. Насамом деле оно должно быть высказано, ведь Логос говорит, а мы – егоинструменты и его голос. Фил многое говорит в «Экзегезе», он осознает, что говоритслишком много, поэтому старается это как-то сбавить, приглушить. У меня естьсвой опыт, тоже невыразимый, и свое объяснение, такое же занудное. Фил (иногда)считал, что он Христос.[7] Я(иногда) считал, что я – внеземной захватчик, замаскированный как болотныйгриб. Важна система, которая в конечном счете появляется, а не фантазии обисточнике системы. Когда я сравниваю систему Фила с моей, волосы встают дыбом.Мы оба сообщались с одним и тем же невыразимым чем-то. Танцевали два психа, невместе, но один и тот же танец.

Истина илибезумство, вам судить. Что следует попытаться выразить, так это: мир не реален.Реальность не страннее, чем вы предполагаете, она гораздо более странная, чемвы можете предположить. Время – это не то, что вы думаете.[8]Реальность – это голограмма.[9] Бытие– это твердая устойчивая матрица, а психоз – искупительный процесс ne plus ultra.[10] [11]Подлинная истина расщеплена и рассеяна по всему времени. Внешние облики –безграничная и взаимосвязанная ложь. Окончательно познать Логос, если эти словавообще имеют смысл – это познать его как, словами Фила, «единую абстрактнуюструктуру». Некоторым образом здесь ФКД ошибся. Но это была не его вина. Онвидел – мир 1975 г.был подделкой, за ним лежал мир 45г. н.э. Но ему недоставало главной идеи, потому что онаеще не была изобретена. В любом случае человек этот был НФ-писателем и изучалклассическую философию, он просто не мог следить за загадочными открытиями,намечавшимися на дальних рубежах математических исследований. Но он подошелочень близко, интуиция у него было что надо, когда пришел к заключению, что запостоянно изменчивой обманчивой казуистикой обликов лежит единая абстрактнаяструктура. Он нуждался в идее фракталов и фрактальной математике. Бесконечноеповторение форм, составленных из форм, составленных из форм… до бесконечности.Принцип самоповторения. Фил был прав, время – не линейная река. Он был прав,Империя вечна. Параллельные вселенные – слишком простая идея, не вмещающаявсего, что на самом деле происходит. Мегамакрокосмос – система резонансов,уровней, бесконечно упреждающих друг друга полоумных отражений. ФКДдействительно был Фомой и Илией и всеми остальными рекурсивными сочетаниями,которые слились вместе в любящего котов толстяка, спрессовавшего мусор в золото.Логикой бытия, которую он искал и почти нашел, было не «или-или», а «и то – ито» и «и – и».

ФКД не могнаписать точнее:

«Пожалуй,мудрее всего сказать: истина, подобно Самости, расщепилась на тысячи миль илет; частички там, сям, и они должны быть собраны вместе; частички появляются угреческих натуралистов, у пифагорейцев, у Платона, Парменида, Гераклита, внеоплатонизме, зороастризме, гностицизме, даосизме, манихействе, гностицизме,ортодоксальном христианстве, иудаизме, брахманизме, буддизме, орфизме, и вдругих мистических религиях. Каждая религия или философия или философ содержитодну или несколько частичек, но полная система переплетает их с ложью, так чтокаждую полную систему следует отвергнуть, и ни одну нельзя принимать за счетвсех других…»

«Мне пришлосьразвить в себе любовь к неупорядоченному, запутанному, рассматривать реальностькак безграничную загадку, над которой можно с радостью биться, без страха, снеустанной увлеченностью. То, что было нужно больше всего — это постоянноетестирование реальности и воля, чтобы встречать само-отрицающий опыт: т.ереальные противоречия, которые одновременно истинны и ложны.»

«Загадка жива,она знает о нас, она меняется. Частично она создана нашим разумом: мы изменяемее, воспринимая, поскольку мы не снаружи ее. Когда наши взгляды меняются, онатоже меняется в том смысле, она вообще не здесь (акосмизм). В другом смысле этобезграничный разум; в ином смысле это тотальная гармония и упорядоченность (каклогически она может быть всеми тремя? Однако она ими является).»

Таким вещамнельзя научиться. Такие вещи можно только услышать. И говорит их Логос. Ключ –в И Цзин, который Фил любил и использовал, но которому, к сожалению, уделено нетак много места в размышлениях Экзегезы.[12] Словновстречное течение, запирающий разум удерживал Фила от ключевого элемента,необходимого для универсальной дешифрации всего, что он пытался понять. Время –фрактальная структура или имеет фрактальную структуру. Все времена, моменты,месяцы и тысячелетия имеют паттерн, один и тот же паттерн. Этот паттерн –структура, в которой, на основе которой события «претерпевают действительноеформальное происхождение», как говорил Уайтхед. Паттерн повторяется на каждомуровне. Влюбленность, падение империи, смертельная агония простейшего, всепроисходит в контексте того же самого, но вечно меняющегося паттерна. Всесобытия – отзвуки других событий, в других частях времени и на других шкалахвремени».[13] Можно понять математическуюприроду этого паттерна.[14] Ееможно записать в виде уравнения, примерно как уравнения Шредингера илиЭйнштейна.

Исходныйматериал, текст Ур, из которого можно извлечь математический паттерн – этопоследовательность И-Цзин царя Вена. Вот где скрывается тайна. В древнейшейкниге мира. Конечно же. Однажды найденный, паттерн этот можно обнаружитьповсюду. Конечно же. Он повсеместен. Одно из любимых слов Фила. Я знаю это,потому что Логос научил меня этому паттерну, и я освободился от железной тюрьмымира, чтобы сказать вам о нем. Я опубликовал его, я читал о нем лекции, янаписал основанные на нем программы. Мои книги уже издаются, некоторые из них –издателем Фила, компанией Bantam.Ставлю сто против одного, что если бы Фил был жив, смог увидеть, почувствоватьи понять, что этот вдохновленный ФКД слуга Логоса принес домой с пляжа, он быпринял это. Это нельзя сообщить, не будучи воспринятым психом или кретином. Мнеочень жаль. Как сказал Фил Дик, «Что следует преодолеть, так это ложную идею,что галлюцинация – это личное дело».

Важно, чтоистина этой идеи уже близка, она в действительности уже свершилась, и ФКДпоказал путь. Ответ найден. И этот поразительный гений, этот мягкий,настрадавшийся, поклоняющийся красоте человек показал путь. В конечном счете оноказался прав. Да здравствует Филип Киндред Дик.

Теренс Маккенна

Запад, Калифорния

Июнь 1991 г.

Теренс Маккеннаи его брат Деннис Маккенна написали в 1975 г. книгу «Невидимые ландшафты», котораябудет переиздана Harper San Franciscoв 1992 г.Он также автор «Архаическое возрождение: эссе и беседы Теренса Маккенны», Harper San Francisco, 1991 г. Его лаборатория поисследованию единой абстрактной структуры времени была написана для MS—DOS как Timewave Zero Version 4.0, от Dolphin Software, 48 Shalluck Sq.#147, Berkeley, CA 94704.