Третий путь
(Предисловие к Книге Стефана Хёллера «Алхимия Свободы для современного общества»)
Книга, которую вы держите в руках, крайне своевременна. Идело не в отдельных идеях автора, таких как либертарианство, гностицизм,психология тирании или новое осмысление стадиологии Эриха Нойманна.Актуальность книги – именно в её уникальном синтезе, целостной картине, которуюдает автор.
Стефан Хёллер, епископ гностической церкви Америки, в юностисам пострадавший от фашизма, обличая тиранию, знает, о чем говорит. Три китамировоззрения Хёллера, на которых он основывает свое миропонимание – этоЛибератрианство, Юнгианство и Гностицизм. И, как было сказано выше, –уникальный синтез этих мировоззрений весьма своевременен.
В современном мiре существует ряд стереотипов, связывающихэзотеризм с различными тоталитарными мировоззрениями. Начиная от навязших взубах спекуляций об «оккультных корнях фашизма» и приписывания отдельнымоккультистам роли чуть ли не наставников Гитлера и заканчивая научнымиисследованиями, рассматривающимигностицизм как крайнюю форму теократии, людям последовательнонавязывается ложное связывание «либертаринаство – материализм – позивтивизм»и «тоталитаризм – эзотеризм».
Сторонников подобной расстановки предостаточно и в том(«авторитарные эзотерики) и в другом («материалистичные либертарианцы») лагере.Эта идея основана на исходном элитаризме эзотеризма вообще и гностицизма вчастности. Так, гностицизм последовательно выводит три типа людей – гилики, илилюди материальные, психики, или люди души и, наконец, пневматики – те, ктоспособны постичь Гнозис и наслаждаться символической жизнью какая она есть.
Однако если задуматься, то эзотерическая элитарность неимеет ничего общего с элитарностью социальной. Более того – Евангелие от Филлипа достаточнонедвусмысленно говорит об этом – «Кто познал мир – нашел труп, кто нашел труп –мир недостоин его». Следовательно, гностическая элитарность «пневматиков» неимеет никакого отношения к материальному миру и власти в нем. Напротив – любоестремление к власти в материальном мире является признаком гилетическойобусловленности, тогда как пневматик наслаждается символическим. Гностическая иэзотерическая «элитарность» имеет такое же отношение к тоталитарным системам,как исходная проповедь Иисуса – к кострам инквизиции.
Результат такого разнесения катастрофичен: с одной стороны –правильная, но напрочь обескровленная либеральная и либертарная идеология,полностью лишенная собственной поэтической и символической составляющей, накоторой говорит душа, с другой – традиционализм всех видов, от «низкого» консерватизма обывателя,мечтающего о «железной руке», до «высокого» философского традиционализма-эзотеризма.Последний – вызывает настоящее восхищение своей поэтической и символическойсоставляющей, но не выдерживает критики как социальная доктрина. В конечномсчете, он идет в направлении, прямо противоположном развитию, а жертвамитоталитаризма становятся как раз пневматики (вспомним, что Гитлер уничтожил всеэзотерические общества как в Германии, так и на завоеванных территориях).
Но хуже всего то, что до тех пор, пока существуют ложныесоотношения эзотеризма и авторитарности с одной стороны, и либертарианства иматериализма с другой, лишенный полноты символической жизни индивид скореевыберет второй вариант, который, по крайней мере, производит впечатление своейглубиной и не опускается до человеческих, слишком человеческихсентиментальностей. Уже сейчас многие уважаемые и очень достойные люди склоняютсяк различным моделям около-дугинской метафизики «эзотерической тирании». Этокатастрофично, но при этом вполне объяснимо – другая, идеологическая сторона непозаботилась о том, чтобы предложить Человеку Особого Типа что-то большее,нежели формально декларируемые идеалы свободы.
Вместе с тем, совершенно очевидно, что в случаеокончательной победы разного рода тираний, благородный и сакральный аспектбудет выходить на первый план только в течение небольшого периода времени. Какбыло сказано выше – пневматику чуждо желание власти. Поэтому декларирующая напервых порах «эзотерические» идеалы тирания в итоге превращается в своюпротивоположность – в тотальную власть массы.
Тирания, как наиболее массовая и наиболее инстинктивнаяформа правления, последует по пути наименьшего сопротивления, став марионеткой,отыгрывающий коллективную проекцию масс. Очень показательно, что как бы красивос религиозной точки зрения ни начинался нацизм (возрождение Язычества,новый Романтизм), уже на втором этапе его становления Розенберг со своими тремя«К» победил Вирта с его идеей сакральной женственности Жриц, а Гитлер вовсеуслышание объявил, что «молодежи нужны стадионы, а не священные рощи». И это– не просто невезение, не «фатальная ошибка», как это позиционируют сторонники«эзотерического гитлеризма», это – единственная возможная закономерностьразвития тоталитарной системы в силу её структуры, психологии и связи смассовым сознанием, на которое оно на первых порах опирается и рабом которого витоге становится.
В конечном счете, очень показательно, что весь«эзотерический» отдел СС протестовал против вторжения в СССР, видя в этомнеизбежную гибель, однако когда в дело вступает большая политика, подогреваемаяколлективной проекцией масс, никакие «оккультные корни» – даже еслипредположить, что они имели место в реальности (что спорно) – уже в расчет непринимаются.
Стефан Хёллер – это уникальный пример «эзотерическоголибертарианства», разрушающий эту систему ложных соотношений. И именно поэтомуон крайне своевременен. К слову сказать, впервые с системой Хёллера меняпознакомил выдающийся русский гностик и одновременно один из самых активныхчленов русского либертарианского движения Алекс Мома.
Хёллер делает очень важное дело: он нарушает этунавязываемую систему искусственных противопоставлений, которая низводитлиберальный и либертарианский дискурс к скучному и демифологизированомупозитивизму и рационализму, а все связанное с потаенным, священным и глубиннымлибо анатомируется фрейдизмом, либо вовсе отбрасывается как предрассудки ипережитки, либо связывается с тоталитарными силами.
С другой стороны, ситуация, при которой бытие человека ужепрактически сведено к его социальной функции, а «свобода» распространяетсяисключительно на заранее заботливо отведенный сектор – по настоящемуневыносима. Ловушка, в которую загнало себя современное западное общество,заключается в том, что, несмотря на то, что идея единого «большого брата»классической тоталитарной модели успешно побеждена, в реальности былисформированы такие условия, что сами люди становятся друг для друга своего родаминиатюрной копией такого «большого брата». Достаточно посмотреть на тот театрабсурда, который регулярно разыгрывается в американских судах, чтобы в этомубедиться. Фактически американская модель застыла ровно на середине: формальноутвердив идеал свободы высшим приоритетом, власть в Америке так и не осмелиласьбыть последовательной в следовании этому принципу.
В этой связи очень важно, что Хёллер, американский патриот игностик, живя в Америке, имеет мужество указать на главную проблемуамериканской системы, назвав одну из ключевых глав своей книги «Общество противличности в Америке».
В отличии от традиционалистов, Хёллер обращает свой взор нетолько назад – к древнему гностицизму, но и вперед, видя то, каким образомдревние символы могут быть возрождены в современном обществе на новом витке егоразвития. Утверждая идеологию либертарианства, он обосновывает её как первичнойпроповедью свободы – проповедью Гностического Христа (не путать с Христом Ортодоксальным)так и современными открытиями Юнга, которые придают гностицизму новоеизмерение.
Свое исследование «Гностицизм» Хеллер (кстати, сампострадавший от нацизма) начинает опровержением навязчивых позитивистких клише,пытающихся привязать гностическую ментальность к тираническому мистицизму. Этипозиции последовательно и бескомпромиссно опровергаются им раз за разом, так,чтобы в конечном итоге можно было бы построить формулу «Гностицизм примерноравен Либертарианству». Почему «примерно»? Да потому, что сам принциплибератрианского мышления исключает возможность каких-либо безусловныхравенств.
Воскрешая гностическое наследие, Хёллер достаточно осторожени разумен, и потому он не допускает бессознательного копирования древнегогностицизма. Хёллер подводит под древние символы новую базу, заимствуя ееэлементы из учения Юнга, либертарианской доктрины и стадиологии Нойманна.Хёллер понимает, что необходимо не возвращение, но новый виток спирали, ауникальный синтез древних символов и мистерий, выражающих полноту жизни души, ссовременными научными и культурными доктринами. Именно здесь Юнг являетсяважнейшей опорой Хёллеровской парадигмы.
В этой книге Хёллер фактически продолжает то, что началделать Юнг, применяя психологический и даже психиатрический подход ксоциокультурным эгрегорам, следуя все той же герметической максиме: «чтовверху, то и внизу». Хёллер использует принципы глубинной психологии в областиполитики. Впервые подобный подход предпринял еще Карл-Густав Юнг в своих эссе«О Вотане» и «Нераскрытая Самость», где он пытался осмыслить безумие,охватившее народы во время Второй мировой войны, с позиции глубиннойпсихологии. Но если у Юнга это – лишь один экспрессионисткий мазок, указаниенаправления для работы, то у Хёллера синтез глубинной психологии, политики инового эзотеризма принимает вид последовательного и систематическогоисследования, превращающегося в очень своевременную парадигму.
К сожалению, Хёллер также не свободен от ошибок. Вчастности, на мой взгляд, большой ошибкой Хёллера является недооценкаличности выдающегося Гностика и Мятежника Алистера Кроули, ставшего предметомужаса пуритан всех мастей и знаменем метафизического нонконформизма. И есливклад Кроули в оккультную традицию достаточно исследован, то вопрос его влиянияна культуру, в том числе на либерализацию и либертарианизацию культуры, все ещеостается неизученным. А ведь именно примером Кроули вдохновлялись такие людикак Дэвид Боуи, Тимоти Лири, музыканты группы БИТЛЗ, даже поместившие его фотона один из своих альбомов. Эти люди реально стояли у истоков той духовнойреволюции, которая ненадолго зажглась пламенем Люцифера в Америке шестидесятых.Пламя было затушено, но, несмотря ни на что, цель была достигнута.
К сожалению, Хёллер не понимает и того, до какой степениКроули, будучи примером той самой «либертарианской эзотерики», является егосоюзником.
Другой ошибкой Хёллера, как мне представляется,является его преждевременный оптимизм, видимо, еще популярный в началедевяностых. Сейчас, когда с момента издания этой книги прошло уже околодвадцати лет, мы можем видеть, насколько наивными и преждевременными былиожидания Хёллера, связанные с крушением тоталитарных систем. Россия вернуласьпусть не к тоталитаризму, но к авторитаризму – который, хоть и является меньшимзлом по сравнению с советской и царской Россией, но уже далеко уводит Россию отее ориентации на западные ценности, которая была столь очевидной здесь тогда, вначале девяностых.
Этот оптимизм Хёллера противоречит его же гностическомупониманию «изначального несовершенство мира и его творца» – принципу,игнорированию которого Хёллер приписывает все проблемы современного общества.
При чтении текста иногда возникает ощущение, что сам Хёллерспорит внутри себя с самим собой, на практике проживая то, что он рекомендуетчитателю, как «осознанное вхождение в конфликт». Хёллер-гностик хорошопомнит страшные слова Юнга о том, что «К каждому благословению Бога-Солнца Дьяволдобавляет свое проклятие» и знает об изначальном несовершенстве, ноХёллер-роматик, в свою очередь, очень хочет поверить, что на этот раз,благодаря безупречно сформулированному проекту Юнга по спасению Бога,произойдет реальное изменение культуры в сторону торжества осознанности.
К тому же, некоторая слабость Хёллера состоит в том, что онбоится быть радикальным даже там, где это действительно необходимо. Оченьмногие достаточно очевидные выводы, которые следуют из его мыслей, Хёллеросторожно маскирует, дабы не спугнуть слишком деликатного читателя. Поэтому,изучая Хёллера, мы должны иметь мужество продолжать его мысль там, где оностанавливается на полпути, будучи хоть и мятежным, но все-таки дитем своегополиткорректного времени.
Одна из самых важных глав книги Стефана Хёллера посвященаанализу психологии Тирании на основе стадиологии – учения одного из самыхталантливых учеников Юнга, Эриха Нойманна. И здесь Хёллер совершает своего роданебольшую интеллектуальную революцию. Традиционное сознание отождествляетавторитаризм и тоталитаризм с патриархатом и принципом «Великого Отца», однакоинтуиция Хёллера искусно прозревает не только куклу тоталитаризма, то естьтоталитарного лидера, но и истинного кукловода – Великую Мать. Именно ВеликаяМать, Венера из Минендорфа, представляет собой скрытый и наиболеемогущественный принцип авторитарной диктатуры.
Хёллер прозревает главное: любая диктатура, по своейприроде, прежде всего «биологична». Великая Мать превращает индивидаисключительно в биологическую единицу, в некую часть коллективной матрицы.Хёллер опытным взглядом гностика прозревает чудовищную фигуру уороборическойМатери за любым марионеточным диктатором, будь то учитель с указкой или тиран,подчинивший себе страну. Можно найти много подтверждений этого взгляда всовременной мифологии, будь то фильм «Матрица» (на редкость точное название!)или образ ужасной матери из культового шедевра Алана Паркера «Стена».
Стремление назад, трусливое бегство от индивидуальности,мечта вернуться в утробу, к небытию – вот верный признак матриархальногосознания. Матриархальность, которую высвечивает Хёллер, продолжая дело ЭрихаНойманна, прямо противоположна подлинно женским архетипам, таким как Афина илиЛилит. И Лилит, представляющая не включенную в закон сексуальность,сексуальность вне биологии, будь то просто сексуальность ради удовольствия, такосуждаемая пуританами, или же различные формы того, что обычно называютизвращениями (заметим: извращением является лишь насилие), и Афина,представляющая идею зарождения индивидуального СоЗнания в женщине, враждебныУороборической Матери, как то, что выводит за уороборический круг биологическойобусловленности.
Любые патриархальные теократии патриархальны только внешне,внутри же мы видим подчинение одному и тому же Кругу Уоробороса.
Но Хёллер, однако, не говорит самого главного. Еслитрансгрессивный эрос есть то, что противостоит уороборической матери, как итрансгрессивное сознание, то все виды излишеств, которые он выдает за«необходимую плату за свободу», являются не платой, но благословением.
В любом случае, ценность данной работы Хёллера в том,что он задает правильный вектор: не назад, в утробу, но – вперед, в Космос.Этот вектор направлен не к отказу от сознания, но к транс-сознанию, длякоторого интеллект – один из инструментов. Он направлен не к детерминизмубиологии, не назад в утробу (принцип, который провозглашается современнымиэко-феминистами), но к торжеству духа, преображающего материю. Таков итоговыйпосыл Хёллера.
Более того – великая заслуга автора состоит в том, что он –будучи гностиком и епископом Гностической церкви – не боится развивать гностицизми не цепляется за устаревшие концепты, если они уже не действуют. В своемгнозисе он выходит за пределы гнозиса ортодоксального, утверждая важнейшуюистину юнгианства – истину о спасении Бога. Если для древнего гностика былодостаточным, познав «мир как труп», устремиться к освобождению от него, то длягностика современного это постижение – лишь первый этап Великого Делания.Второй этап – это так называемое «спасение Бога», то есть спасение Его своимсознанием, своим духом, своим достоинством и силой. Гностик Хёллера долженпомочь слепому Демиургу прозреть, и единственным способом для этого являетсяличное нисхождение в глубины бессознательного. В этом смысле Юнг, и вслед заним Хёллер, являются совершенными еретиками духа вдвойне: как гностики, они – еретикипо отношению к ортодоксии, но, даже изнутри гностицизма, Хёллер провозглашаетсамую пугающую и самую сокровенную ересь, о которой если и догадывались вдревние времена, то говорили шепотом. Это – ересь о спасении Бога. Потому длянас – бунтарей, нонконформистов и еретиков, открытие Хёллера является ключевымв деле выстраивания своего собственного, неповторимого пути.