Атон

Юнг и божественное

Существуют три основных мировоззренческих установки, от которых все философские и религиозные учения являются производными. Ключевая точка этих установок – отношение Самости (божественного, нуминозного) и Эго. В самом деле, отношение к иному, неведомому, непостижимому и находящемуся по ту сторону является ядром любого мировоззрения.

Первая позиция ставит во главе угла Самость, оставляя Эго роль непутевого, блудного сына, который должен покаяться и вернуться к своему Отцу. Протестантское «все добро от бога, все зло от человека» – крайнее выражение этой позиции, пронизывающей почти все известные религии.

Вторая позиция прямо противоположна первой и утверждает абсолютный примат сознательного эго. Крайнее проявление этой позиции – материализм, который отрицает какую-либо автономную жизнь духа вне контекста материи. Имея в основе своей благородный мятеж перед рабской установкой религий, материалистическое мировоззрение в конце концов приводит к обеднению, а потом и уничтожению автономии духовной, а значит психической жизни. Внутреннее приносится в жертву внешнему, и в итоге даже внешний успех перестает доставлять удовлетворение. Материалист представляет жалкое зрелище, поскольку любые тонкие, психологические переживания и самопознание как таковое оказываются ему непонятны, а значит и недоступны.

Но самопознание недоступно и для первой позиции, поскольку раб в принципе не имеет права на индивидуальность. Таким образом, будучи на первый взгляд прямо противоположными, эти модели разными путями ведут к одному и тому же – обезличиванию и единообразию.

В этом можно убедиться на опыте, изучив поведение крайних материалистов и крайних верующих. В обоих случаях паттерны поведения будут достаточно легко предсказываться и просчитываться, поскольку модели, по которым живут и те и другие, достаточно примитивны и вполне сводятся к инстинктивным программам.

Однако надо заметить, что последнее утверждение справедливо к большинству, но не ко всем представителям этих установок. Порой благородный ум выносит свое мировоззрение на вершины утонченнейшей мысли, и разглядеть ошибку в логически сильной и к тому же завораживающе красивой мировоззренческой системе бывает крайне сложно. К примеру, первая позиция отрицания Эго в пользу Самости может обретать не только инфантильно-религиозное, но и мистическое обрамление: некоторые представители традиционализма создают по-настоящему красивое мировоззрение, так что разглядеть изначальную ошибку бывает крайне сложно. Точно так же и вторая позиция отрицания может быть не только примитивным материализмом, но и величественной ницшеанской философией. Судьба самого Ницше является лучшей иллюстрацией того, что принесение в жертву Самости не может пройти безнаказанно.

Третья позиция отвергает обе как заведомое заблуждение, утверждая власть парадокса, так емко выраженного в древней каббалистической истине: «Человек и бог – близнецы-братья». Этой проблеме всецело посвящено исследование Эдварда Эдингера «Сотворение сознания», где он воскрешает древние теургические и гностические концепции на принципиально новом уровне научного и психологического осмысления. Я уже писал о принципиальной разнице между гностическим и религиозным мировоззрением, потому не вижу смысла повторяться. Задача этой статьи – исследовать несколько другую грань теургии.

Говоря о равенстве Эго и Самости, Бога и человека, мы должны помнить, что это равенство имеет символический смысл, который ни в коем случае не должен быть ручейком, питающим гордыню Эго. Чувство, которое сопровождает осознание этого парадоксального и вместе с тем закономерного равенства, может быть только одно – головокружительный ужас, смешанный с экстазом, одним словом, то, что Юнг назвал понятием «нуминозного». В случае отсутствия этого чувства говорить о понимании этого парадокса нет смысла.

Я хочу обратить внимание, что во всех теургических системах, свободных от иллюзий, огромное значение имел парадокс, размышление над которым позволяло выйти за грань обусловленности. Интеллектуальное понимание идей является лишь предварительным условием гностического понимания.

К примеру, в алхимии огромное значение имеют парадоксы, размышляя над которыми, адепт совершает великое делание. Вот один из таких парадоксов: «Принцип искусства (алхимического) есть бескрылый ворон, летающий во тьме ночной и при свете дня». Или: «В свинце содержится мёртвая жизнь», «Горит в воде и купается в огне». Такого рода парадоксы являются лишь отдаленным отражением главного парадокса, который находится вне слов и определений.

Традиционные религиозные концепции исходят из изначального совершенства и всеблага, Божества, «который есть все, но в котором нет тьмы». Это утверждение можно было бы счесть еще одним парадоксом, медитация над которым приближает к постижению абсолютного, и это было бы так, если бы проблема оставалась целиком в границах теологии и не распространялась на мораль. «Все беды современного мира, от злосчастного сплетения религии и морали», – еще в начале своего пути писал Юнг. Утверждая Бога, как абсолют, который при этом не абсолютен, ибо в нем нет зла и тьмы, религиозные проповедники заманивают паству в яму самоуничижения – если бог есть только благо, значит, человек по своей природе – только зло.

Гностическая позиция совершенно иная. Согласно ей, раскол происходит уже в природе самого божества, и все происходящее на земле (в психологической плоскости – в психике человека) есть лишь отражение божественной драмы. Здесь человеку выпадает благородная роль теурга, боготворца, который своей личной психологической и магической эволюцией оказывает влияние на эволюцию божества.

Эту проблему внимательно изучает Эдвард Эдингер, исследовав отношение эго и Самости. Эго и Самость – близнецы-братья, и каждый из сторон нуждается в другой. Эго нужно Самости, поскольку только осознающее и познающее эго извлекает Самость из небытия потенциальности в бытие реальности, давая возможность увидеть свое величие как в зеркале, тогда как Самость нужна Эго, поскольку эго, отделенное от источников Самости, превращается в бездушную машину, материю, лишенную индивидуальности. Смысл человеческой жизни – в познании Самости. Самость (бог), с одной стороны, стремится помочь человеку в исполнении его задачи, а с другой – стремится ему помешать, не желая открывать для познания свои темные стороны. Все это весьма подробно проанализировано в «Ответе Иову» Карла Юнга и «Сотворении сознания» Эдварда Эдингера.