br />
А некоторые из Просветлённых живут одновременно во всей множественности миров…
(ну, эти-то об этом знают).
Где-то там, между сном и явью, есть пространство, в котором почти всё такое же как здесь … почти…
Те же привычные улицы, те же деревья, дома и заборы… те же квартиры. Всё тоже… не считая мелких различий , которые не сразу-то и заметишь… Всё, вроде бы, знакомо и привычно… вот только знакомые автобусы вдруг, неожиданно могут идти не знакомыми маршрутами, а по знакомым веткам метро возникают, не пойми откуда, совершенно незнакомые станции или вторые выходы на неизвестные улицы…
Где пространство и время чувствуются по-другому… Где можно увидеть тех, кто давно уже за Гранью… поймать в ладони Ветер и… встретить Бога… в образе Белого Тигра… не спешно идущего вдоль шоссе рядом с черноволосым парнишкой лет 20-ти. Это здесь никого не удивляет, включая меня проезжающего мимо них в своем светлом авто … на работу… в клинику.
Всё кажется таким реальным… но это всего лишь сон…
Интересно…
Быть может наши сны это Ворота в Параллельные Миры?
и… засыпая в Одном мире, мы просыпаемся в Другом?
А потом?
…потом просыпаешься утром… долго пьешь крепкий кофе на кухне… молчишь и куришь… в попытках пережить прожитое по ту сторону мира… а потом садишься и пишешь нервными строчками обрывками другой жизни… в Дневник … оставшииеся в памяти как сон о мире в котором где-то между Сном и Явью… в Теневой Зоне…есть Город… и старый парк с кованными черными решетками и тенистыми аллеями…
…в той жизни я Доктор…
«Сны из Теневой Зоны»
26-го февраля. Вечер.
Ко мне на приём привели мальчика…
Мальчик плакал. Он плакал уже несколько месяцев.
Он плакал днём и вечером… Он просыпался среди ночи, от леденящего его душу ужаса и не мог унять слёз до утра…Он всё время плакал, а когда не плакал, он молчал. Никто в домене мог добиться от него не слова. На любой заданный вопрос он отвечал слезами. Он мало спал и почти ничего не ел. Родители не могли понять что произошло с их 8-милетним сыном. Почему из нормального ребёнка, он, вдруг, стал таким. Не могли понять и врачи, к которым они водили своё чадо. Обследования показали, что физически ребенок был здоров… И вот его привели ко мне… в мою частную клинику… в которую обращались не совсем обычные пациенты…
Как только он вошел в комнату, огонь в камине притаился в дровах… словно пытался спрятаться… от холода что угнездился в груди ребёнка… в этой большой комнате мы были вдвоём. Его родители ждали за дверью… Он стоял напротив меня… маленький и худой… с тёмными взрослыми глазами… блестящими от слез…
Я знал, ему необходимо вспомнить то, что он однажды забыл… то что заперло его душу. Только тогда он перестанет плакать.
Я усадил его в кресло напротив себя… для него оно было огромным… взял его за руки и… увидел:
…Осенний сад под хмурым небом с улетающими на юг птицами. Голые черные ветки деревьев и серую высохшую траву. Безрадостный пейзаж. Мальчик играл в этом саду, гоняя прутиком железный обруч по ровным дорожкам.
…В конце сада был искусственный пруд, совсем небольшой в ширину метра три не больше, дно которого было выложено серым булыжником. Воды в нём было два до колен, а под водой… у самого берега… лежала… …девочка в школьной форме … вниз лицом. Два белых банта на каштановых вьющиеся волосах, ровно остриженных до плеч. Синий пиджак и юбка «шотландка» в широкую клетку с крупными складками… белые носочки и школьные туфли… в руке она сжимала портфель… (или сумку?) Всё это увиделось сразу, в одно мгновенье.
Очень сильно поражал белоснежный цвет ее бантов и носочков… от него просто было как-то не по себе… а еще от резко наступившей тишины.
Мальчик испугался, но бросился спасать упавшую в воду девочку. Со словами «растяпа» он схватил ее за руку и потянул на себя… ее каштановые волосы зашевелились…рука девочки оказалась неожиданно холодной… и какой-то склизкой… От рывка тело стало подплывать к берегу и медленно переворачиваться… мальчик увидел ее лицо…опухшее с посеревшей кожей и белёсыми широко открытыми глазами… Мертвыми глазами…
Он попытался закричать, но звука не было. Он попятился от воды, не понимая, что всё еще сжимает руку мертвой девочки и тянет ее за собой…
Его пальцы провалились в плоть, которая стала как вода, часть ее волос осталась в пруду, оголив черепно-скуловые кости… Она всё смотрела и смотрела на него своими выцветшими белёсыми глазами…Он упал, ему казалось что мёртвая девочка держит его и не отпускает, что она движется к нему…
С большим трудом мальчику удалось разжать сцепленные страхом пальцы и освободиться.
Он бросился бежать, вон из сада, задыхаясь застрявшем в горле криком… бежать как можно быстрей мимо темных алей, не работающих фонтанов, мимо железной решетки ворот… вдоль шоссе с редкими машинами…
Он остановился только когда вбежал в калитку своего дома. Остановился и закричал… Проваливаясь в темноту забытья…
…Мальчик с родителями ушел, а я еще долго сидел в кресле у камина, сжимая в ладонях бокал с подогретым вином. Я знал, что теперь с этим мальчиком всё будет хорошо… после того как он вместе со мной прожил свой страх… что же касается меня… Я никак не могу привыкнуть к тому холоду, что остаётся внутри после таких вот сеансов погружения в чужую боль…
Я сидел и пытался согреться. За окнами моего дома рыдала вечерняя метель. В ее голосе мне слышалась: «Маша, Машенька… когда же ты успела стать живой? Ты же всего лишь кукла… Машенька!»
«Маша Машенька…