Зов богов или первые шаги на пути

Каким бы невозможным на первый взгляд не показалось написанное в этом автобиографическом очерке, все это правда от первого до последнего слова. Верить мне или не верить, каждый пусть выбирает сам. В конце концов, как сказал Роберт Уилсон, «чтобы не думал думающий, доказывающий для себя это всегда докажет».

Однако это правило действует лишь до тех пор, пока Боги, Архетипы, Архонты, Высшие (нужное подчеркнуть) волею неведомых законов не войдут в нашу жизнь, разрушив иллюзии эго, как карточный домик.

Высшее проведение является для меня не предметом веры, которая требует «жертвоприношения разума», а, напротив, произрастает из фактов, которые говорят сами за себя. Я могу лишь рассказать о своем опыте, а какие делать из него выводы, путь каждый думает сам.

Решение подробно обрисовать обстоятельства, которые привели к тому, что я принял закон Телемы, появилось у меня достаточно давно. В первый момент, «по горячим следам», я кратко описал произошедшие события в небольшой статье «Прыжок в Телему». Сейчас, спустя два года, я решил вернуться к этой теме более подробно. Скупо описанные факты вряд ли могут передать суть происходящего со мной тогда.

Трудно определиться, с какого момента начинать повествование, ибо, строго говоря, все события моей жизни словно выводили меня на этот путь. С другой стороны, нет смысла начинать описание и с самого момента прочтения Книги Закона, поскольку события и переживания, предшествующие этому, знаменательны не меньше.

Начну рассказ с того момента, когда после трех лет я смог вновь пережить присутствие Богини. В тот день, а точнее, в ту ночь я привычно шел домой от лучшего друга. Неспешная, благородная беседа, в которой два интеллектуала могут обсудить, что угодно – от метафизики странствия души до психологии сексуальности, не деля темы на допустимые и недопустимые, продолжалась около трех часов и закончилась в моих размышлениях, коим я предавался, идя по городу.

Было поздно, я шел маршрутом, в котором мне известен каждый изгиб, и мысли мои плавно превращались в воспоминания. Они появлялись перед моим внутренним взором одно за другим, и мне казалось, что все происходящее в моей жизни не случайно, а подчиняется неведомому мне алгоритму, который я, будучи всего лишь человеком, не могу постичь. Случайные встречи, случайные события, случайные знакомства, случайные совпадения… Я уже давно знал, что случайностей в этом мире не бывает. Да что там – мое знание было просто интеллектуальным пониманием закона всесвязности. Еще четыре года назад я испытал потрясающее по своему величию переживание, которое в современной оккультной традиции названо «пробуждением кундалини». Я был удостоен встречи с Богиней, встречи, радикально изменившей всю мою душу. Потом был кризис, нигредо, мучительное возвращение в мир, в коем мне приходилось учиться всему заново. Я заново выстаивал свои взаимоотношения, мой окружение полностью изменилось за считанные недели, я начинал вести обычную жизнь, желая только одного – создать себя заново. Я выбрал свое мировоззрение – юнгианскую школу, в которой я рассчитывал полностью себя реализовать. И последние три года я работал.

С тех пор боги молчали. Я не испытывал ни головокружительных взлетов на вершину духа, ни падений во мрак нигредо, все это время лишь шла упорная работа, целью которой было одно – стать тем, кем я хочу.

Боги молчали? «Какая глупость!» — подумал я. Разве глас богов слышен только в раскатах грома и всполохах молний, экстазах и падениях? Разве то, что происходит вокруг меня, не является большим доказательством самого активного участия Богов в моей жизни? По их воле, я вышел на круг юнгианских аналитиков, участие в котором стало главным стимулом интеллектуальной работы. Именно благодаря одной случайной встрече я не бегаю по кругу, без системы набивая сознание информацией, как это делает большинство мнящих себя интеллектуалами, а последовательно разрабатываю себя вглубь, и с каждым разом мой стиль и форма изложения мыслей становятся благороднее и точней. Единственный мотив для роста в течение двух лет – возможность раз в три месяца предстать перед собранием психиатров, являющихся сторонниками нетрадиционных подходов к психике, и прочитать доклад.

А с каким юмором обставили Боги нашу первую встречу! Я торговал газетами в поезде и, продав последний экземпляр, приземлился на ближайшее место, решив с толком потратить время в пути на чтение книги по аналитической психологии, изданной на всю Россию тиражом в одну тысячу. Разумеется, этот тираж разошелся по институтам, и во всей Москве книгу можно было купить в одном только книжном магазине. Это интересное исследование Юджина Моника с впечатляющим названием «Фаллос: священный мужской образ», написанное, скорее, не в классической юнгианской традиции, а на стыке Юнга и Фрейда.

Погрузившись в чтение, я не обратил внимание на сидящего напротив меня мужчину, читающего точно такую же книгу! Заметил я его только через пять минут, случайным боковым зрением, после чего не познакомиться нам было невозможно. Какова вероятность подобного события? После этого, часто проходя по электричке, я беглым взглядом просматривал, что читают сидящие на скамейках люди, и ни разу не увидел не только совпадения самой книги, но хотя бы совпадения темы. Самое благородное из читаемого были произведения Гессе, которые, впрочем, проходят в институтах, и, разумеется, Ницше. Вероятность, того, что произошло в то утро, — одна миллионная, и, тем не менее, это произошло. Не будь этой встречи с последующим проектом совместных занятий, мои интеллектуальные штудии не пошли бы дальше абстрактных размышлений в разговорах с друзьями, а тут я получил стимул писать свои работы.

А (имя по этическим соображениям не приводится)? Что могло связать меня, рожденного от самой плебейской матери и генетически предрасположенного к плебейству, и аристократку этого города, талантливую художницу нашего времени? Роман наш длился всего месяц, после чего мы стали хорошими друзьями и я немалому у неё научился, но разве во времени дело? Один месяц страсти изменил все. Мне было передано ощущение касты, силы, достоинства, да что могут сказать слова о самом возвышенном из существующих таинств? Ничего, право же, действительно ничего.

А сколько было еще, более малых, но столь же важных событий? Десятки! В чугунном городе мне было дано сблизиться с теми немногими, кто способен мыслить и по-настоящему имеет право называться интеллектуалом – высший титул в нашем небольшом сообществе.

Никогда не забывать, кем я был! Никогда не забывать, кем я стал! Эти два правила – основа моего мировоззрения, следование которым не раз спасало меня от суровых капканов на пути. Я помню, Госпожа, очень хорошо помню. Помню свинцовый туман, который окружал меня с того момента, как я осознал себя. Помню плебейство, в котором я вырос и впитал с молоком матери. Эта память спасает меня от той поверхностности, которая свойственна многим «вырвавшимся». Я знаю, что дамоклов меч генов висит надо мной и поныне. Конский волос давно порвался, и лишь невидимая рука твоя, Лилит, удерживает этот меч. Но эта память – не повод к пораженчеству, мазохизму и самоуничижению, столь свойственному многим клиентам психоаналитиков. Ведь есть и второе правило – я всегда помню, кем я стал! И пока моя воля едина с Твоей, Лилит, владычица моя, мне не смогут повредить и тысячи мечей, но если ты отринешь свою руку, хватит и одной тонкой иглы, чтобы сразить меня насмерть.

Я наверху. В верхней точке своего пути. Больше мне ничего не может быть открыто, ибо больше нечего открывать. Точка финиша, теперь – задача удержаться, не пасть в то плебейство, которое, словно «жало в плоть», заноза, о которой спел Бутусов в последнем альбоме.

Рассуждая таким образом, я вдруг почувствовал давно забытое чувство присутствия иного, непостижимого, рядом со мной, во мне, здесь, сейчас. Я, находившийся в конкретной точке времени и пространства, ощутил вдруг взрыв, разрушивший границы. Это было возвращение богов, которые приходили когда-то и сейчас решили появиться вновь. То, о чем я размышлял секунду назад, стало живым переживанием. Живая истина, точно электричество, пронизывала мое тело и дух. Вся моя жизнь – это не хаос, в котором разные элементы, без системы притягиваемые друг к другу. Моя жизнь – это единый узор, картина, которую вселенская художница любовно выводит в материи, прокладывая вектор жизни моей. В обычном состоянии сознания я вижу лишь фрагмент, мазок, и как же смешны претензии на понимание смысла и цели этого эпизода-мазка, который на самом деле лишь атом в огромном произведении искусства! Моя жизнь – её произведение. Произведение, которое рисуется не из каких-то «высших идеалов и смыслов», но исключительно из любви к красоте. Моя жизнь только тем и отличается от других жизней, что её «рисует» ОНА.

В искусстве нет иных смыслов, кроме красоты, и я понял, что моя жизнь красива, но красива, только если увидеть её извне, вне материальной плоскости, сверху, с пятого измерения. Это красота – вовсе не красота моего я или даже моего подсознания, которое на самом деле набито тараканами, демонами, занозами и еще много чем, а красота ЕЁ узора, её замысла, который реализуется через меня. Даже демоны, тараканы, занозы красивы, как элементы черного и коричневого могут быть естественно включены в композицию картины, её целостность. Во мне вибрировало имя вселенской художницы – Лилит! Это имя я знал давно, интеллектуально полностью принимая её сторону в столкновении с Иалдабаофом, но сейчас я узнал её лично. В три часа ночи, на темной улице, пьяный, уже не от водки, а от ЕЁ таинства шел я домой, не подозревая, какой скачек на пути приготовила мне моя Госпожа Лилит.

Пишу и вместе с тем осознаю свое бессилие передать хотя бы примерно, то, что со мной происходило в ту ночь. Увидеть свою жизнь со стороны, как произведение искусства (вместе с тем не получить ясновидения или знания будущего), увидеть то настроение, с которым она «рисуется» свыше, можно ли найти слова, чтобы передать это?

Путь домой окончен. Я открываю дверь квартиры, которую уже полгода снимаю у хорошего друга, и начинаю подготовку ко сну. Рядом – Александра, моя любовница вот уж два месяца. Недолго, ох недолго нам быть вместе. Я понял это в тот вечер, когда сам К.А.- талантливейший поэт, поэт от бога, вернее, Богини, посетил мой дом. А ты, Сашенька, не смогла даже увидеть величие этого мгновения. Для тебя он был лишь высокопарный сноб, ты, конечно, попыталась скрыть свои мысли, но разве от меня можно что-нибудь скрыть? Я видел твое лицо в этот день, и оно даже близко не выражало торжества мгновения. Язычница по духу, ты – прекрасный подарок мне на пути, но увы, сейчас я знаю, что рано или поздно и, скорей всего, очень скоро нам придется расстаться. Хотя я постараюсь оттянуть момент разрыва как можно дольше, ибо мне действительно с тобой хорошо.

Завтра. Надо сделать хоть что-то, чтобы стать ближе к Лилит. Восславить её всей силой своей души. Тогда я понятия не имел о ритуалах и решил, что лучшим прославлением будет изучение образа Лилит в современной культуре. Интернет у меня подключен, и на следующий день я приступил к поиску, введя в поисковики имя моей Госпожи.

Стихи, статьи, материалы, сколько всего мне пришлось прочитать в ближайшие три дня! Попалась мне и статья с сайта О.Т.О. «Лилит фон Сириус», которая произвела на меня впечатление, но еще не могла стать ключом. «Интересно, что же это за сообщества, где почитают Лилит, так же как я?», — только и мелькнула у меня мысль, но развитие она получила гораздо позднее.

И вот я нахожу любопытный ресурс, хозяин которого – Николай Доля, собрал все, что было написано о Лилит когда-либо в истории. Являются ли авторы сторонниками либо противниками Лилит – какая разница, ведь и те, и другие все равно с ней связаны неразрывной кровной нитью.

Меня заинтересовал этот сайт, и я стал изучать все материалы Николая. Наткнувшись на книги Роберта Антона Уилсона, я, следуя импульсу подсознания, решил их изучить. Первая же книга «Психология эволюции» произвела на меня сильнейшее впечатление.

Прежде, чем переходить к дальнейшему описанию событий, собственно, выходящих за грань личного переживания, я считаю необходимым пояснить, кто такой Уилсон и почему он меня столь заинтересовал, тем более, что на тот момент я считал свое мировоззрение полностью завершенным в традиции аналитической психологии.

Труд Уилсона «Психология эволюции» описывает стадию становления жизни с точки зрения восьми эволюционных контуров. Изначальные два контура связаны с ранними, досознательными стадиями эволюции: первый соответствует стадии амебы и оральной фазе в жизни человека, второй – появляется у млекопитающих, связан с установлением иерархии, стаи, подчинения-власти и соответствует анальному периоду. Надо ли уточнять, что эти два контура наиболее активны и абсолютное большинство человечества является даже не людьми, а говорящими обезьянами, ибо в их психике нет ничего, что бы отличало их от животных. (услышав эту очевидную истину, либералы приходят в ярость)

Следующие два контура связаны с человеческим уровнем – контур интеллекта и способности оперировать концепциями, и контур эротического и эстетического наслаждения. Дальнейшие четыре контура являются сверхчеловеческими, и их активирование начинается только сейчас, у немногих представителей Человека Разумного. Последнего, восьмого контура, строго говоря, не существует, ибо он является скорей символом, чего Уилсон не понимает, давая слишком оптимистический прогноз на будущее, который опровергнут уже сейчас.

Система Уилсона далеко не совершенна, однако в ней есть ряд моментов, которые представляют большую ценность, и прежде всего для меня. Во-первых, Уилсон помещает Сверхчеловека не в прошлое, как это делают традиционалисты и теософы, а в будущее, рассматривая вслед за Тейаром Де Шарденом историю не как деградацию или замкнутую на себе систему, а как эволюцию. При этом ему чужда чисто материалистическая концепция эволюции, и он хорошо понимает, что духовная вселенная так же реальна, как и материальная. Наконец, Уилсон примиряет мой давний внутренний конфликт, вызванный дискуссиями с одним моим другом, который придерживается материалистических и этологических идей. Я уже знал о существовании духовной вселенной, но при этом не мог отмахнуться от идей друга, поскольку эти идеи очень эффективно работают и те, кто начинает жить в соответствие с этологическими идеями и действовать по иерархической животной модели, достаточно быстро добиваются успеха, в том числе у женщин.

Прочтение «Психологии эволюции» было для меня интеллектуальным прорывом, на котором, кстати, мы с другом и закончили споры, поскольку он тоже прочитал эту книгу, и для него все стало на свои места.

В ту же неделю в Москве я приобрел все книги Уилсона, которые только можно достать. Я начал изучать «Космический триггер» — автобиографическую работу Уилсона, где он рассказывает историю своей жизни, поверить в которую тот, кто не имел трансперсональных переживаний, вряд ли сможет. Уилсон приводил меня во все большее восхищение – рассказывая о столь личных и пугающих вещах, он оставался настоящим интеллектуалом, воздерживаясь от пафоса, эмоционирования и непомерных метафизических претензий. «Интеллектуал с большой буквы» — это можно сказать про немногих, и Уилсон, несомненно, им является.

Уилсон рассказывает свой путь – путь мятежника, соратника Тимоти Лири, открывшего миру психоделики и верящего, в то, что возможность открыть дверь сможет преобразить животных в богов. Романтики и, вместе с тем, интеллектуалы, знающие Святую Книгу Закона, они забыли слова: «Да! Не рассчитывайте на перемену: вы будете, как были, и никак иначе. Посему цари земные пребудут Царями во веки, рабы будут служить. Нет ничего, что будет низвергнуто или вознесено; всё так, как было всегда», и поверили, что, приняв ЛСД, раб станет свободным. Крах шестидесятых в масштабе истории был закономерен, однако их заслуги не прошли даром, и ныне те немногие, кто жаждут свободы, знают, где её искать.

Уилсон и Лири, в итоге, отказались от психоделиков и стали искать новые пути открытия высших контуров эволюции. Именно здесь Уилсон и упоминает Кроули как одного из главных прогрессоров человечества, чьи ритуалы, медитации и святые книги есть открытая дверь для тех, кто имеет дерзость войти.

До этого момента я ошибочно считал Кроули лишь одним из основателей сатанизма. Сатанизм всегда вызывал у меня симпатию своим мятежом против законов мира, однако я давно понял, что этот мятеж заведомо обречен. Все дело в том, что сатанист, поднимая на знамя другую сторону христианской религии, её «антибога», тем не менее, остается связан с христианством, пусть даже через ненависть, сколько бы он сам этого не отрицал. Проповедование сатанизма на восемьдесят процентов – это обличение христианства, а значит, зависимость от него. Я же искал возможности порвать с христианством, порвать полностью и окончательно, не через войну, а через «параллельность вселенных», что и находил в юнгианской школе.

Но как оказалось, сатанизм, приписываемый Кроули, не более чем миф, созданный слепыми эмоциями непосвященных. Всё, в том числе и титул Кроули Зверь 666, имело гораздо более сложную и возвышенную символику, нежели простое противоборство. Телема имеет так же мало общего с сатанизмом, как и с христианством, осознавая, что Христос и Сатана, — это один архетип: «Он понимает, что Сатана, Древний Змий, пресмыкающийся в Преисподней, в озере Огненном, горящем Серою — это Солнце-Отец, вибрация Жизни, Князь Бесконечного Пространства, пылающий своей Пожирающей Энергией; и Он же — тот престольный Свет, Духом коего залит весь Город из Драгоценных Камней». Не отрицается ни одна из сторон, вот что важно, мелкие плавают в кругу вечных противоречий, но телемитам открыта цельная картина..

Впрочем, я несколько увлекся. Возвращаясь к повествованию, я скажу, что решение прочесть труды Кроули естественно вытекало из прочтения Уилсона. Значительно позднее я узнал, сколь многие пришли к Телеме именно благодаря Роберту, и думаю, что он заработал, воистину благородную карму, заняв место неподалеку от Алистера в Граде пирамид.

Найти наследие Кроули не представляло для меня труда, ибо интернет у меня всегда рядом.

И вот тут и начинаются чудеса. Дело в том, что на тот момент мой интерес к Кроули был всего лишь любопытством и следованием совету уважаемого мною интеллектуала. До этого я не знал о Кроули и Телеме ничего, кроме затасканных штампов, которые даже приблизительно не соответствовали реальности.

И тем не менее, после странствий по пространствам виртуальной сети, я собрал весьма внушительную папку материалов, которую собирался на досуге изучить. Я начал с чтения Книги Закона – главного святого текста Телемы, который является сердцем и душой учения. Святая Книга Закона была получена при потрясающих воображение обстоятельствах, которые могут показаться для скептика просто невероятными. Но тогда я ничего еще не знал.

И, несмотря на это, стоило мне открыть Святую Книгу Закона, начались чудеса. Читая строки, которые были мне непонятны, я чувствовал, что Богиня вновь говорит со мной, я растворяюсь в сиянии, которое исходит из этого текста, я его часть, я наполняюсь незримым сиянием Богини. Не может быть! Что происходит, почему всего лишь прочтение текста вдруг взорвало привычную реальность, и ко мне опять возвращаются боги?

Когда я читал стих 57 «И пусть не путают глупцы, ибо есть любовь и любовь. Вот голубь, а вот змея. Выбирайте, как следует!», я почувствовал внутренний взрыв. Змей! Конечно же, я выбираю тебя, о змей, ибо ты выбрал меня! Я почувствовал давно забытые вибрации Змея Кундалини, которые сотрясали мое тело. Вот к чему вела меня ты, о Лилит, владычица моя! Змей, я есть ты, а ты есть я, будем едины в страстном союзе, веди меня туда, куда должно, твой огонь наполняет меня.

И все это – лишь от прочтения книги. Как же так, ведь в прошлом Кундалини пробудилась на специальном семинаре, где «воды, что жаждут пролиться вовне» (С.Калугин), устремились вверх, превращаясь в огонь Змея. Но сейчас я лишь прочитал книгу, а книг я читаю много – по личному обязательству – не меньше одной в неделю. Почему так просто? Надо разобраться и понять!

Но все не ограничилось личным переживанием. Очень скоро мне пришлось убедиться, что сила, которая проснулся от прочтения книги, не замедлила отразиться в реальности. На следующее утро Александра, моя любовница, рассказала мне свой сон. Она увидела, что занимается любовью со змеем. Её окружало бесконечное пространство невесомости. Однако в один прекрасный момент она не выдержала напряжения и упала вниз, оттуда, где к ней протягивались тысячи рук. Она почувствовала, что начала превращаться в Змея, но руки не дали совершиться превращению.

Я не рассказывал ей свое видение! Она почувствовала, почувствовала то, что, по всем законам материи, почувствовать не могла. А значит… Значит проснулся кто-то из могущественных богов, кто зовет меня, и я и есть тот древний змей. Только бы не сойти с ума от гордыни! Черт возьми, мне это и правда чертовски льстит! Жаль, что Александра не успела превратиться в змею, теперь наше расставание неизбежно.

Утро начиналось как всегда, и когда разговор коснулся психологии и магии, я решил, показать ей один сайт, на который регулярно заходил. «Вот какие масштабы у настоящих мастеров», — хотел сказать ей я. — Вот кем нужно быть!» Но как только на экране монитора появилась главная страница, я почувствовал, что почва уходит из-под ног – единственным обновлением, которого не было еще два дня назад, была статься «Архетип змеи у индоевропейцев». На неё это не произвело особого впечатления, но она и не знала об исходном переживании, после чего я окончательно убеждился, что на правильном пути.

Но даже на этом великий Змей не стал ограничиваться, и всю неделю мне приходили от него различные весточки. Несколько моих друзей из других городов вдруг прислали сон или фантазию, где Змей занимал почетную роль, а один сумасшедший, на лекции которого я оказался, начал разговор с того, что Эдемский Змей дал не яблоки, а грибы. Впрочем, ценность этого последнего замечания я оценил на полтора года позже. Одним словом, происходящее вокруг меня подчинялось конкретным законам, точно какая-то осознающая себя сила решила пригласить меня в гости.

Тут уже я начал изучать Кроули куда более серьезно. Самое удивительное было, когда я узнал о значении Книги Закона для Нового Эона. Я не знал, что книга, которую я читаю, священна, и, тем не менее, она оказала на меня такое воздействие! Будучи ученым до мозга кости, здесь я смело мог отбросить любые гипотезы криптомнезии. Я понял, что столкнулся с тем немногим, что в нашей жизни принадлежит к реальности высшего плана. Теперь никаких сомнений оставаться просто не могло – боги позвали меня, и я принял их приглашение.

Тем не менее, я решил поставить эксперимент – если Книга Закона оказала на меня столь потрясающее действие, значит, она может оказать такое же действие и на других. Однако на первых этапах меня ждало разочарование, ибо никто из десяти прочитавших не получил ничего похожего на мой опыт. Должно быть, я был более открыт благодаря тому, что в свое время пережил пробуждение Кундалини. Кстати, поражение в эксперименте было иллюзорным – по прошествии времени из десяти прочитавших Книгу Закона двое совершенно разными путями и по разным причинам получили доступ и приняли Закон Телемы. А результат – два из десяти – это уже серьезный успех.

Действие архетипа очень скоро кончилось, что совершенно естественно, и на смену мистическим переживаниям пришло интеллектуальное осмысление. Я был поражен, насколько традиция, в которой я до сих пор работал – аналитическая психология, имеет обилие параллелей с Телемой. Причем там, где Юнг что-то недоговаривал или смягчал, поскольку он все же был психиатром, Кроули все расставлял на свои места. Эти параллели, как и свой последний опыт, я вначале бегло описал в статье «Прыжок в Телему», а затем, более подробно и основательно, в работе «Параллельные прямые пересекаются» — работе, которая смогла изменить мнение о Кроули даже у некоторых предубежденных психологов, чему я безмерно счастлив.