Майкл Адамс
ИЗБРАННЫЕ ГЛАВЫ
*При использовании смартфона, рекомендуем располагать его горизонтально
Одно из самых радикальных открытий Фрейда и Юнга заключается в том, что бессознательное мифологично – древние боги и богини, герои и героини, а также легендарные существа всё ещё живы в психике современных людей. В «Мифологическом бессознательном» Майкл Адамс с огромной эрудицией, умом и красноречием приводит множество убедительных примеров того, как миф появляется в современных снах и фантазиях.
Введение
Когда-то давным-давно, когда я был маленьким мальчиком, задолго до того, как появилась цифровая электроника и музыкальные проигрыватели на компакт-дисках, я сидел у себя в комнате и с большим интересом слушал виниловую пластинку, которую мне купили родители. Пластинка вращалась со скоростью 78 об/мин, а я в это время в своем воображении переносился в древнюю Грецию. На этой пластинке были записаны мифы Древней Греции. Я до сих пор ощущаю волнение, которое испытал, когда Гадес поднялся из царства мертвых, чтобы похитить Персефону. Интересно, можно ли назвать «синхроничностью» тот факт, что любимым фруктом моей 10-летней дочери является гранат? И стоит ли удивляться тому, что в возрасте 8 лет, во время просмотра своего первого фильма ужасов «Создание из Черной лагуны», в тот момент, когда доисторическое чешуйчатое чудовище – жаброчеловек поднялся из темных водных глубин, чтобы похитить очень сексуальную девушку, я так разволновался, что мне пришлось покинуть кинотеатр? (Через некоторое время я взял себя в руки и вернулся, чтобы досмотреть фильм. Надо признаться, что хотя я и был напуган, но в то время меня очень интересовали чудовища и сексуальные девушки.)
Чуть раньше, на мое четырехлетие, мне подарили надувную желтую лодку и надувного черного кита. Я решил сразу же отправиться в свое первое китобойное путешествие. Это незабываемое событие было запечатлено на бокс камеру Кодак. На техасской траве перед домом бабушки и дедушки мы вместе с кузиной гордо восседаем в надувной лодке, а рядом с нами «плывет» надувной кит и мы все трое широко улыбаемся (Фото 1). Спустя всего несколько дней, я уже сидел верхом на черном ките на гравийной дорожке перед домом моих родителей (Фото 2). Через мгновенье я подобно капитану Ахаву, вонзил гарпун – отвертку – в голову кита. Взрыв! О ужас, что за «дефляция» (как сказали бы юнгианцы) – произошла не только с китом (это самое меньшее, что могло произойти), но и с большим эго маленького мальчика! Ребенок – герой китобоец! Стоит ли удивляться тому, что спустя двадцать лет я написал докторскую диссертацию –угадайте на какую тему? Да, конечно, моя диссертация была посвящена роману Германа Мелвилла «Моби Дик».
Тогда я еще не знал, что это было одно из моих первых переживаний мифологического бессознательного. Теперь, совершив полный круг я возвращаюсь к этому опыту и это не «регрессия» (принимая во внимание все уничижительные оттенки этого психоаналитического термина), а то, что Джеймс Хиллман назвал «эпистрофой, реверсией, возвращением, воспоминанием о явлениях с их имагинальным бэкграундом» (1979:4).
В этой книге я буду говорить об имагинальном психоанализе или как я его называю «психоанализе воображения». Я согласен с поэтом Уильямом Блейком, который писал: «Воображение – это не Состояние: это само человеческое существование» (1804/1976:522) Несколько лет назад одна женщина-психоаналитик (фрейдистка) приехала в гости к моему другу юнгианцу. Во время одной из прогулок она спросила его: «Почему вы решили стать юнгианцем?» Свой вопрос она задала не из любопытства, а скорее с оттенком недоверия. Она не могла понять, почему мой друг – и вообще кто-то – хочет стать юнгианцем. Ей казалось это чем-то невообразимым. Мой друг ответил (как это сделал бы и я): «Дело в том, что меня интересуют образы, а для юнгианцев воображение имеет очень важное значение».

Фото 1. Автор отправляется в свое первое китобойное путешествие

Фото 2. Автор верхом на ките
Вне зависимости от того, свидетельствует ли этот эпизод о бесперспективности диалога между фрейдистами и юнгианцами (как полагал мой друг), однако, он, без сомнения, акцентирует внимание на одной очень серьезной проблеме. После того, как мой друг рассказал мне об этом случае, я решил пересмотреть все вспомогательные указатели в книгах, написанных этой женщиной-психоаналитиком. И знаете что? Я нигде не встретил слово «образ» или «воображение». Слово «фантазия» я обнаружил в указателе одной из книг, в которой фрейдистский аналитик негативно определяет фантазию, противопоставляя её реальности. По её словам, функция любой без исключения фантазии состоит в том, чтобы отрицать реальность.
В свою очередь, я ввел термин «принцип воображения» (Adams 1996b; Adams 1998b) специально для того, чтобы поднять проблему постулируемого Фрейдом противоборства между «принципом удовольствия» и «принципом реальности», и подчеркнуть главенствующую роль воображения в том, что я называю психическое конструирование реальности (или имагинальное конструирование реальности). Блейк пишет: «Ментальные Объекты единственное, что Реально» (1810/1976:617). Хотя я не считаю, что психические объекты это единственное, что реально, однако полагаю, что реальность построена психически (или при помощи воображения).
Вот как поэт Уильям Блейк описывает воображение, используя не совре менные психологические формулировки, а древние мифологические образы:
Если бы Наблюдатель смог Проникнуть в эти образы в его Воображении, приблизившись к ним на Огненной Колеснице своей Созерцательной Мысли, если бы он смог проникнуть в Радугу Ноя или в его душу, если бы он мог сделать своим Другом и Компаньоном один из этих чудесных Образов, которые всегда побуждают его оставить бренные вещи (о которых он должен знать), тогда бы он воскрес из своей Могилы и встретился бы с Господом на Небесах и тогда бы он смог обрести счастье. (1810/1976: 611)
Фактически, когда Блейк рекомендует «Общаться с вечными реальностями в том виде, в каком они существуют в человеческом воображении», он говорит о том, что Юнг называет «активным воображением» или диалогом с архетипическими реальностями, существующими в коллективном бессознательном.
В этой книге я помещаю образы в сновидения и фантазии в противовес тому, что Хиллман называет «релевантным мифическим бэкграундом» (1979:4), для того, чтобы анализировать эти образы психологически. В этом и состоит главное отличие юнгианского метода от методик других психоаналитических школ. Однако я хотел бы подчеркнуть, что эта книга не «юнгианский манифест» и определенно, она не является антифрейдистской полемикой. Я не писал её исключительно для юнгианцев. Скорее, она написана для тех, кто интересуется связью между мифологией и психологией, а также для психоаналитиков и психотерапевтов всех направлений.
В этой книге я попытаюсь еще раз продемонстрировать действенность «психо-мифологического» метода, который был разработан Фрейдом и Юнгом с целью постижения тайн бессознательного. В своем письме к Юнгу в 1909 году Фрейд пишет: «Я в восторге от ваших мифологических исследований». Он представляет, как они с Юнгом будут применять психоанализ для изучения мифов. Фрейд пишет: «Эти вещи требуют понимания, и пока специалисты нам не помогут, нам придется самим этим заниматься». Затем Фрейд замечает: «И не странно ли, что ни один из мифологов будь он формалистом или безумцем не считает нужным осуществлять интерпретацию на различных уровнях?». Очевидно, он имеет виду, что, в отличие от мифологов, психоаналитики могут интерпретировать мифы на бессознательном уровне. О мифологах он говорит следующие: «Мы действительно должны потрясти их сознание» (Freud and Jung 1974: 265-6).
Независимо от того, потрясли психоаналитики «мифологов» или нет, мифы (также как сновидения и фантазии) способны потрясти наше сознание, когда мы анализируем их – то есть интерпретируем и переживаем – психологически. Возможно, древним грекам не нужна была «психология», поскольку, в отличие от нас, они обладали жизненно эффективной мифологией. Так один из моих студентов Университета «Новой Школы» написал в своем эссе: «Пациенты тратят миллионы долларов на психоаналитиков, которые рассказывают о том, о чём когда-то знал каждый грек». (Единственная неточность в этом замечании касается распространенного заблуждения, что современный психоанализ является прибыльной профессией.)
Я хотел бы подчеркнуть, что когда я в этой книге буду говорить о богах, я буду иметь в виду именно «богов». Боги – это не существа из сверхъестественного измерения. Как пишет Блейк: «Все божества живут в человеческой груди (1790-93/1976:153). С юнгианской точки зрения, боги являются психическими факторами (архетипами), которые существуют в сугубо земном измерении (коллективное бессознательное) и проявляются в виде образов в мифах, сновидениях и фантазиях. Таким образом, Юнг говорит, что боги не являются ни «метафизическими сущностями», ни «суеверными выдумками», но «персонификациями психических сил» (1936c/1970:185, par.387).
Из приведенных в этой книге примеров читатели узнают об интерпретационных и экспериментальных методах, которые юнгианские аналитики используют для психологического анализа образов. К этим методикам относится эксплицитно-амплификационная техника (отличающаяся от фрейдистской «деривационно-редуктивной») и техника активного воображения. В книге я подробно описываю эти методики и привожу большое количество примеров для того, чтобы любой человек (равно как любой психоаналитик или психотерапевт), в том числе тот, кто столкнется с этими методиками впервые, имел возможность изучить и применить их к своим или чужим сновидениям и фантазиям или к любым образам, которые могут появиться из бессознательного при различных обстоятельствах. Я утверждаю, что эти методы имеют практическую ценность в клиническом и экзистенциальном смысле, при этом речь идет не только о «лечебном», но и трансформационном эффекте.
Сегодня, когда психоанализ находится в осадном положении, когда бюрократы ограничивают или отрицают необходимость психотерапевтического лечения (не для того чтобы, как они эвфемистически выражаются, «поддержать здоровье» и «сэкономить расходы», а просто для максимизации прибыли), когда все больше психиатров отказываются от психотерапии в пользу медикаментозного лечения, когда все больше психотерапевтов сочувствуют и дают советы, вместо того чтобы проявлять эмпатию и анализировать, эта книга демонстрирует, не только то, что психоанализ «работает», но главное как он это делает.
В этой книге я буду использовать следующие нововведенные и пересмотренные мной термины:
- мифологическое бессознательное
- культурное бессознательное
- фантазийный принцип
- эксплицитно-амплификационный метод интерпретации (отличающийся от деривационно-редуктивного метода)
- феноменологический эссенциализм
- предпосылка «не что иное» и предпосылка «нечто иное»
- исторические остатки
- интеримагинальные отношения
- постоянство архетипа и вариативность образа
- условие пригодности
- архетипическая грамотность
- архетипический императив
- психическое конструирование реальности (или воображаемое конструирование реальности)
- имагинальные корреляты
Вместо того чтобы немедленно дать определение этим терминам, я хотел бы раскрыть их смысл позднее на конкретных примерах в контексте сновидений и фантазий, которые я буду психологически анализировать. Эти термины я использую лишь для уточнения. Я не пытаюсь с их помощью просто расширить терминологический аппарат, а предлагаю принять их на вооружение тем психотерапевтам и психоаналитикам, которые на практике смогут убедиться в их действенности. Как пишет Юнг, терминология не может заменить опыт:
Я намеренно избегал слишком абстрактной терминологии, поскольку в такого рода вопросах, которые до настоящего времени были недоступны нашему опыту, бесполезно отягощать читателя интеллектуальными формулировками. Гораздо важнее дать ему некоторое представление о реальных возможностях опыта. Никто не может подлинно понять эти вещи, пока не испытает их на своем опыте. Поэтому я гораздо больше заинтересован в выявлении возможных способов реализации такого опыта, чем в разработке интеллектуальных формул, которые из-за недостатка опыта представляют собой лишь пустые словосплетения. К сожалению, очень многие люди заучивают наизусть слова и добавляют опыт в свои головы, после чего, согласно своему темпераменту, занимают либо доверительную, либо критическую позицию. (1928b/1966:211, par.340)
Наконец, я хотел бы отметить, что применяю термин «психоанализ» в отношении всех психологических школ аналитического направления, включая юнгианскую.
— Майкл Ванной Адамс
Нью-Йорк, Первый день нового 2001 года