09.04.2024
0

Поделиться

Фрейя – Великая Богиня Севера

Бритт-Мари Насстрём

ИЗБРАННЫЕ ГЛАВЫ


Бритт-Мари Насстрём – доктор философии, профессор истории религий в Гетеборгском университете. В центре ее внимания – Великая Богиня в религиях, особенно в древнескандинавской религии и религиях классической древности. «Фрейя – Великая Богиня Севера» – это подробное исследование природы Великой Богини и древнескандинавского пантеона с использованием инструментов литературы, археологии, лингвистики и работ историков религии. Благодаря сравнительному анализу Бритт-Мари Насстрём создает многогранный образ загадочной богини Фрейи, одновременно сложный и убедительный.

Переводчица: Лара Шемет

Редактор: Никита Миронов


I

ИСТОЧНИКИ ПО ДРЕВНЕСКАНДИНАВСКОЙ РЕЛИГИИ

Руны, теофорные топонимы и резьба на камне

Проблемы, с которыми мы сталкиваемся, когда погружаемся в область древнескандинавской религии, довольно разнообразны. Большинство из них связано с тем, что первоисточники скудны и с трудом поддаются интерпретации, и мы не располагаем ни организованной мифологией, ни описанием культа, составленными самими верующими. Мы знаем, что буквы, называемые рунами, считались божественными и могли действовать как заклинания, чтобы исцелить болезнь, успокоить море или обольстить женщину. Все это происходило в соответствии с традицией при посредничестве Одина, который получил необходимые знания через ритуальное самоповешение, описанное в нескольких строфах «Речей Высокого». Однако сами рунические тексты не содержат никакой информации о богах, мифах или культовых действиях. Большинство из них появилось в бурное время, когда древнескандинавская религия столкнулась с христианством, и отражают христианские ценности. Даже очевидно языческие надписи, такие как Þórr vígi þessa rúnor – «Да освятит Тор эти руны», скорее всего, демонстрируют влияние христианской веры, смешавшейся со старым культом, поскольку освящение подобного рода было более характерно для христианства.[1]

Топонимы свидетельствуют о поклонении богам, которое совершали в святых местах, имеющих различную конструкцию, и называемых vé/вё – «святилище», lundr/лунд – «роща» или hǫrgr/хёрг – «груда камней» (наиболее распространенные варианты). Кроме того, частота, с которой встречаются определенные теофорные топонимы, отражает популярность богов, которая разнилась в зависимости от географического положения. Тор, Фрейя, Фрейр, Ньёрд и Один, очевидно, были самыми популярными. Топонимы, в которых встречается имя Фрейи, попадаются на юге Швеции, где они, похоже, равномерно распределены по археологи ческим регионам, связанным с центрами власти вождей. Это может означать, что поклонение Фрейе могло быть частью религиозной структуры, существовавшей до начала процесса христианизации. В ожидании новых доказательств от топонимистов и археологов, не стоит предаваться слишком глубокомысленным рассуждениям о структуре организованного культа Фрейи.

Такие изображения, как каменная резьба бронзового века и рисуночные камни с острова Готланд, были объектами множества различных интерпретаций. Рассматривая религию с исторической точки зрения, мы можем предположить лишь то, что как определенные археологические находки многие из этих изображений, вероятно, отражают культовую ситуацию. Дальнейшая их интерпретация без наличия литературных источников всегда будет равносильна догадкам. Кроме того, остается открытым вопрос: придерживались ли люди, которые когда-то делали эту гравировку на камнях, той же религии или культуры, что и люди более поздних периодов?

Главным источником наших знаний по древнескандинавской религии, является, прежде всего, мифологическая система, которая была составлена исландским историком Снорри Стурлусоном в тринадцатом веке, через двести лет после христианизации Исландии. Снорри не хотел быть историком религии; он стремился создать руководство для будущих поэтов, и именно с этой точки зрения мы и должны рассматривать его работу.

Снорри назвал свой труд «Эдда» по причинам, не известным нам. С исландского языка «Edda» переводится как «прабабушка» – это может быть указанием на представления предыдущих поколений, но есть и другие объяснения.

«Поэтическая Эдда»

Старинные песни о богах и героях, ранее передававшиеся из уст в уста, были записаны во времена Снорри. Когда в 1643 году обнаружили рукопись, исследователи предположили, что ее написал другой исландский историк, Сэмунд, поэтому ее назвали “Sæmundar Edda”, в наши дни – «Поэтическая Эдда» или просто «Старшая Эдда». В ней собраны песни о богах и героях, о начале и конце мира, песни, в которых прослеживаются мотивы давно минувших веков, свидетельствующие об общем культурном наследии в рамках индоевропейской мифологии.

Скальдическая поэзия

Эддические песни о богах и героях – это произведения неизвестных авторов. В отличие от них, скальдическая поэзия создавалась известными авторами, о судьбах которых мы знаем более или менее хорошо. Обычно они слагали песни с целью угодить определенному конунгу или вождю, и время от времени у них получались мастерски сложенные стихи, для которых были характерны перифразы, называемые кеннингами, – своего рода поэтические загадки. Кеннинг часто представляет собой миф в миниатюре, например, перифраз слова «поэзия» – «пожива Одина», подразумевающий что Один украл «мед поэзии» у великана Суттунга. Другие типы кеннингов представляют собой лишь слабые аллюзии на мифологические связи, например, описание Гуннлаугом Змеиным Языком его возлюбленной Хельги как «Эйр дневного света руки», т. е. «Эйр золотого кольца». Это описание внешности Хельги, в котором сообщается, что она носит золотое кольцо, а аллюзия на богиню Эйр позволяет предположить, что она была благородной и добродетельной женщиной.

Некоторые поэмы напрямую отсылают нас к известным мифам о богах, например, «Драпа о Рагнаре» авторства Браги, где – среди прочих мифов – в поэтической форме излагается история Гевьон и создание ею Sjaelland (Зеландии) в Дании. В «Хусдрапе» («Драпа о доме») Ульва Уггасона рассказывается о соперничестве Локи и Хеймдалля из-за украшения Фрейи – миф, от которого остались лишь фрагменты, неизвестные не только нам, но и Снорри, который очень кратко упоминает об этой истории. Пример, подобный этому, может проиллюстрировать проблему, возникающую каждый раз, когда мы пытаемся собрать и реконструировать фрагменты мифологического события, используемые в скальдической поэзии для создания художественных элементов.[2]

Литература саг, включающая семейные саги, Fornaldar sǫgur [буквально – «истории древней эпохи»] или героические саги, сообщает скудные, но интересные факты о культе. Эти саги были написаны после завершения процесса христианизации, но в их текстах сохранились выражения и наблюдения, относящиеся к старой вере.

Работы Снорри Стурлусона

Начиная с тринадцатого века, исландцы стали забывать свои языческие мифы. Следовательно, скальдическая поэзия была бы непонятной для них, если бы Снорри Стурлусон и другие авторы не сохранили ее в своих произведениях. Однако внимательный читатель обнаружит, что Снорри смешивает христианскую теологию с историями о происхождении старых богов. Это заметно в первой части «Эдды», которая называется «Пролог», где Снорри использует форму исторического повествования, характерную для эрудитов Средневековья, утверждая, что боги произошли из Трои, и в то же время он играет с популярными этимология ми, предполагая, что название Æsir (асы) происходит от названия «Азия».[3] Люди считали их богами, но на самом деле они были злобными демонами, – так полагает Снорри, следуя обычным христианским традициям в описании языческих богов.[4]

Норвежская исследовательница Анне Хольстмарк предложила воспринимать последующий раздел, «Видение Гюльви», аналогичным образом – как будто Снорри продолжает демонизировать языческих богов, изображая их извращающими христианские понятия в своих повествованиях о самих себе.[5] Тем не менее, подход «Видения Гюльви» отличается от научного подхода, представленного в «Прологе», хотя в нем отражены христианские мотивы, особенно из «Ветхого Завета». Демонический аспект богов здесь смягчен, хотя они ведут себя довольно раздражающе по отношению к Гюльви, когда он попадает в их обитель. Учитывая колорит повествования «Видения Гюльви» трудно безоговорочно согласиться с мыслью, что Снорри стремился морализировать или даже высмеивать старые мифы. Даже финальная сцена, где боги решают сохранить имена, которыми они представились Гюльви, чтобы их помнили и почитали в будущем, не отличается напыщенным тоном или фанатизмом, которые обычно характерны для христианской полемики против язычества.

Прием Снорри – смешение языческих мифов с определенными христианскими мотивами – заставил некоторых ученых в начале XIX века усомниться в его полезности для области истории религий. Они отмечали противоречия и недоразумения в его мифологических повествованиях и даже предположили, что большинство историй были его собственного сочинения.

Другие оценивали «Эдду» Снорри как подлинное отражение древнескандинавской религии, как попытку образованного человека систематизировать и реконструировать собственный материал, иногда по образцу классической мифологии, иногда под влиянием средневековой литературы, но в основном, опираясь на исходные мифы, о которых он имел полное представление. Известный французский ученый Жорж Дюмезиль, как никто другой, восстановил репутацию Снорри как важного источника по древнескандинавской религии, продемонстрировав, что многие мифы соотносятся с другими индоевропейскими мифами.[6]

Саксон Грамматик

Основным источником, который использовал датский историк Саксон по прозвищу Грамматик при написании первых восьми книг своего труда “Gesta Danorum” («Деяния данов»), были героические саги. «Деяния данов» – это не история в современном понимании этого слова и не саги, но повествования о храбрых конунгах, прекрасных девах и уродливых троллях, написанные в манере, близкой к фольклору.[7] Саксон был секретарем государственного деятеля – епископа Абсалона. Он придерживался моралистического отношения к языческим богам, которых он описывал как демонов, преисполненных злобы и разврата. Они производили на свет детей от смертных женщин, и их могли победить на поле боя смертные мужчины. Само собой разумеется, что «Деяния Данов» Саксона – это источник, к которому следует относиться с осторожностью, когда речь идет об извлечении мифологического материала. Тем не менее, первые восемь книг включают в себя множество повествований, которые связаны с хорошо известными мифами. Другие скрыты в повествованиях о героях, таких как рассказ о Хаддинге, и, вероятно, историкам религий еще предстоит обнаружить в первой части «Деяний данов» много интересного материала.[8]

«Германия» Тацита

И Снорри, и Саксон – примеры писателей и историков, которые разными способами пытались сохранить и систематизировать старые мифы и повествования заброшенной, если не забытой, религии. Однако есть и другие источники, которые важны при исследовании древнескандинавских религий, а именно описания, сделанные иностранными авторами, многие из которых никогда не посещали страны Скандинавии или даже Северной Европы. Они опирались на сведения информантов, которые относились к северным народам или общались с ними. Это в значительной степени относится к Тациту, который написал книгу, часто называемую «Германией», на основе информации, полученной от солдат или рабов, родившихся к северу от римской границы.[9] Он умер в первые годы правления императора Адриана (117-138 гг.), завершив карьеру чиновника и закончив свои дни в качестве проконсула Малой Азии. “De origine et situ Germanorum” – предположительно, таково было первоначальное название его описания Германии. Опубликованная в 98 году н.э., эта книга содержала информацию о диковинном северном народе, который находился в тесном контакте с римским народом со времен втор жения кимвров и тевтонов. Одной из основных причин, побудивших Тацита написать эту книгу, были переговоры с германскими племенами во время правления императора Траяна в Кельне в том же году. Описание германцев, данное Тацитом, нельзя назвать неблагожелательным, его цель – поддержать оборонительную политику Траяна по отношению к этим племенам. Существует предположение, что контраст между физическим и моральным здоровьем германских туземцев и порочностью римских граждан был тенденцией, общей чертой среди историков, которые использовали экзотические племена как идеал, в то время как на самом деле они критиковали современную жизнь в Риме.[10] Однако археологические находки подтвердили, что его описания материального мира германских племен в основном соответствуют действительности.[11]

Никаких особых причин подвергать сомнению описание Тацитом религиозных верований германских племен не существует. Обычно римляне либерально относились к чужеземным религиям и проводили Interpretatio Romana, то есть отождествляли чужих богов с богами римского пантеона. Тацит иногда прибегает к этому методу, но он также приводит оригинальные имена германских богов, как он их понимал.

Адам Бременский

Автор-христианин Адам Бременский, хотя географически он ближе к Северу, вызывает гораздо больше вопросов, чем Тацит, в связи с его предпочтениями в религиозных вопросах. Приблизительно в 1060 году Адам Бременский написал «Деяния архиепископов гамбургской церкви» (“Gesta Hammaburgensis Ecclesiæ Pontificum”) в качестве апологии своего епископата, приводя аргументы в пользу возобновления и расширения миссионерской деятельности в Скандинавии, поскольку было очевидно, что некоторые скандинавские конунги – например, Свен Эстридсен – направили свои взоры в других направлениях, особенно в сторону Англии.[12] Похоже, тот же Свен Эстридсен стал основным информантом Адама во время его визита в Данию. Кроме того, Адам в значительной степени основывает свой рассказ о христианизации Svíþjóð (Швеции) на фактах из «Жития св. Ансгария» Римберта, написанного во второй половине IX века как биография Ансгария, первого миссионера в этом регионе.

Рассказ Адама о великом храме в Уппсале пользуется славой, хотя его следует рассматривать с критической точки зрения, тем более что оно содержит скрытую тенденцию: если епископату Бремена удастся разрушить «этот центр дикого суеверия», это повлечет за собой массовое обращение свеев. Эта идея напоминает нам о том, что несколько десятилетий спустя начнется эпоха крестовых походов.[13]

И все же в описаниях религиозных церемоний Адама есть детали, которые позволяют нам обнаружить некоторое сходство с другими источниками. Кроме того, следует помнить, что Адам все-таки посетил одну скандинавскую страну – Данию, где христианство было не более чем тонкой вуалью, едва прикрывающей старую веру. Нет причин не верить его рассказу о жертвоприношениях и о положении Уппсалы как религиозного центра, так как эти детали сопоставимы с деталями из других современных ему источников.

Ибн Фадлан

Другой источник, который дает нам представление о культе, особенно о погребальных обрядах, был написан ибн Фадланом, арабским купцом, который поддерживал контакты с викингами на Востоке.[14] Ибн Фадлан, считавший это северное племя, поселившееся в устье Волги, совершенно варварским, описывает их культ как поклонение демонам, а их самих – как потерявшихся во тьме неверных. Однако его описание напоминает рассказ очевидца, что позволяет предположить непосредственное присутствие на погребальном ритуале, который подтверждается археологическими находками.