Повышенная раздражительность
Головы с плеч!
Льюис Кэрролл
Давайте не будем забывать ту странную комбинацию повышенной раздражительности и спокойного терпения, которая возникает в позднем возрасте. С одной стороны, пожилые люди более пассивны, они проведут день без толку, смирятся с неудобствами, откажутся от суеты и потрясений. С другой стороны, они взрываются от даже небольшой провокации. Такая мелочь, как прическа правнука, поздний автобус, слишком громкий или слишком низкий звук, невнимательная официантка — и бам! — красные блики ракет, взрывы бомб в воздухе.
В домах престарелых некоторых скромных пожилых женщин, которые редко говорят шепотом, нужно связывать не потому, что они могут упасть со своих стульев и пораниться, а потому, что они щипают и бьют своих опекунов, настолько короткий их предохранитель, настолько сильна их раздражительность.
Несколько веков назад считалось, что органическая жизнь на самом базовом уровне демонстрировала свою жизнеспособность благодаря способности к раздражению. Альбрехт фон Халлер, швейцарский эрудит восемнадцатого века и «главный физиолог своего времени», с помощью 567 экспериментов по сокращению мышечных клеток создал свою теорию «раздражительности протоплазмы». [1] Работа и идеи Халлера породили современную экспериментальную физиологию нервных и мышечных тканей, а также то, что в конечном итоге стало детектором лжи. Когда наш общий язык различает «быстрых и мертвых», он ссылается на старое понятие раздражительности как основного признака жизни. Быстро загорается сама жизнь, а сухое загорается быстрее всего.
Тривиальные раздражители, которые вызывают вспышки ярости, ни в коем случае не тривиальны. Ярость похожа на клеточный гнев. Он встает на защиту характера, отвергает вмешательство, настаивает на том, чтобы сохранить привычный образ жизни. «Не говорите мне, что делать!» «Позвольте мне сделать это по-своему!» «Вот как мне это нравится!» Раздражительность: проявление необузданного желания жить. Она показывает привязанность плоти к жизни.
Мы можем заменить «Cogito ergo sum» Декарта (я мыслю, следовательно я существую) на «Я раздражен, следовательно я существую». Если раздражительность – действительно жизненно важный признак, то сварливые старики продолжают существовать в силу их мгновенно возникающей раздражительности. Малейшая провокация порождает досаду и приводит к заговорам мести. Нам нужно наше политическое возмущение, наши социальные предрассудки, наша нелепая ненависть — не только из-за содержания этой враждебности, но и из-за огня.
Ярость в старости — обычное явление. Вы чувствуете, что она закипает, когда вы идете в затемненный кинотеатр и вам мешает толпа незнакомцев; когда ваше парковочное место занято, прежде чем вы смогли добраться до него. Вы ненавидите всех, кто впереди вас на очереди к прилавку. Кто все эти люди? Вы желаете их смерти.
Злой дух столь же стар, как и цивилизация, он дан человеческой природе. Ни Свифт, ни Менкен, ни Маркс, ни Дороти Паркер не могли бы написать ни слова без него. Во многих обществах есть боги ярости и битвы, сам Яхве был богом войны, которому присущи ужасные, разрушительные настроения, чума, наводнения и убийства его народа, при любом поводе. Греки признавали и драматизировали гнев Геры, Афины, Афродиты, Посейдона, Зевса, гнев, воплощенный в мстительных Фуриях, которые не позволяют грехам пройти и которые привносят дикую страсть в драмы человеческих жизней.
Совет пожилым людям все это забывает. Они изобилуют мягкой диетой из пудинга и молочных тостов, вежливой снисходительностью и мягкими ответами. Американская ассоциация пенсионеров любит своих стариков бодрыми, но не вспыльчивыми, энергичными, но не шумными. Настоящий огонь эмоций отрицается, как будто старость – это просто время воспоминаний в спокойствии.
Спокойствие сдерживает раздражительность, порабощает жизненные силы и способствует угнетению статус-кво. Если бы пожилые люди не присоединились к активистам, не стали бы «Матерями против вождения в нетрезвом виде», не боролись против пассивного курения, небезопасных автомобилей и истребления дельфинов, эти пародии продолжались бы снова и снова.
Пожилые люди, возможно, вышли на пенсию, но вряд ли они уходят на пенсию, как и должно быть, поскольку они не только пожилые, но и граждане. Их раздражение может привести их к линии огня, заставить их приходить на публичные собрания, подавать жалобы, иски, пылко и бесстрашно защищаться.
Может ли хроническая, даже взрывная враждебность быть «здоровой»? Исследования, проведенные в клинике Майо, Миннесота, показали, что «мужчины старшего возраста, как правило, получают более высокие оценки по шкале враждебности» по сравнению с мужчинами более молодого возраста. Тем не менее «уровень относительной враждебности пожилого человека, по-видимому, не подвергал его большему риску сердечно-сосудистых заболеваний, результат, который поразил исследователей». [2]
Эта интенсивность чувств может помочь в переходе в состояние предка, поскольку одна из задач предков — иногда насильственная защита живого сообщества. Как духи-хранители, предки стоят на страже, внимательно следя за малейшим признаком того, что что-то идет не так. Как и Фурии, предки не терпят несправедливости. Успокаивающие медитативные практики, иглоукалывание, плетение корзин и транквилизаторы, предлагаемые вашим заботливым врачом – попытки укротить раздражительность протоплазмы, которая станет яростью, «яростью, вызванной умирающим светом». [3]
Гнев также может указывать на стремление к свободе от долговечных жизненных паттернов. Как будто есть дух, который не хочет больше быть пойманным в ежедневных мелочах, не хочет быть в теле на этой земле. Тогда раздражительность выражает разочарование по поводу необходимости быть здесь и так долго ждать, чтобы уйти. Мой друг, профессор Малидома Сомэ, посвященный старейшина, говорит, что среди его людей в Буркина-Фасо старики обычно злы и раздражительны, раздражены банальностями ежедневного тура. Часть из них уже куда-то уехала. Их раздражение означает этот уход.
Независимо от того, раздражают ли пожилые люди из-за клеточного гнева на жизнь или из-за того, что им не хватает терпения оставаться здесь, в любом случае, раздражительность относится к поздним годам. Она вспыхивает самопроизвольно, даже если нет никаких поводов. И ее нельзя смягчить терпением, которое составляет спокойную компанию рядом с всплесками капризного раздражения.
Терпение и нетерпение — это только один набор противоборствующих сил, принадлежащих поздним годам. Старение выявляет всевозможные противоречия в природе человека. Все комплексы, составляющие личность, выпрыгивают как черт из табакерки. Вы становитесь непредсказуемой гидрой — улыбающийся, огрызающийся, счастливый, ворчливый, сварливый — все семь гномов. Религиозный верующий может сказать, что это множество настроений предвещает другой мир, где все приветствуется и ничего не может быть предсказано, где подъем на небеса просто поднимает крышку, сдерживающую полноту характера, целый беспорядок непредсказуемых карликов, воплощенных как они есть, без извинений.
1. Fielding H. Garrison,An Introduction to the History ofMedicine, 4th ed. (Philadelphia: W. B. Saunders, 1929), p. 318.
2. Natalie Angier, “How Dangerous to the Heart is Anger?” The New York Times (February 10, 1993), p. C12.
3. Dylan Thomas, “Do Not Go Gentle into That Good Night,” in Collected Poems 1934-1952 (London: J. M. Dent & Sons, 1964), p. 116.