К.Г. ЮНГ БЕССМЕРТНЫЙ РАЗУМ ЧЕЛОВЕКА (1935)

Из книги «Юнг говорит»
под общей редакцией Уильяма МакГуайра и Р.Ф. С. Халла.

К.Г. ЮНГ

БЕССМЕРТНЫЙ РАЗУМ ЧЕЛОВЕКА (1935)

Юнг был приглашен в Тавистокскую клинику (Лондон)[1] – официально называющуюся Институтом медицинской психологии – дать серию из пяти лекций, которые он прочел с 3-го сентября по 4 октября  1935 г., для аудитории, состоящей почти из двухсот медиков (мужчин и женщин). Стенограмма лекции была неофициальным образом распространена под названием «Фундаментальные психологические концепции»; до тех пор, пока в 1968 г. (уже после смерти Юнга) этот текст не был опубликован с названием «Аналитическая психология: теория и практика»[2].

В Лондоне пресса сразу же обратила внимание на визит доктора Юнга, и в течение пребывания в Великобритании он дал несколько интервью, из которых одно (от 6 октября 1935 г.), особенно обращает на себя внимание. Оно в сокращении приведено здесь.

«Смех доктора К.Г. Юнга, может быть сейчас услышан в Лондоне, после тишины в десять лет» – таким образом, анонимный журналист начинает своё введение, и он переходит к описанию огромной фигуры Юнга с хорошим чувством юмора. «Как он говорил, резкое расхождение между его собственными психологическими теориями и практикой, и взглядами Фрейда и его единомышленников, с которым он расстался, много лет назад, стала совершенно очевидной. Насколько сильно это расхождение он открыл в предложении, характерном для его резкой, эпиграммо-подобной манеры речи». (далее следует текст речи К.Г. Юнга).

***

Тема секса – это детская игровая площадка для одиноких ученых. Вы могли бы также изучить и обосновать, к примеру, психологию питания как психологию секса[3]. Первобытный человек, конечно, имел сексуальный инстинкт, но он был гораздо более озабочен тем, что ему есть. Кроме того, зачем же основывать психологию человека исключительно на его темной (инстинктивной) стороне?

Когда я общаюсь с теми людьми, которые имеют глубокие психические расстройства, я не сосредотачиваюсь лишь на какой-то одной дисфункции его ума или тела. Я пытаюсь рассмотреть (увидеть) цельного древнего человека в нем. Я пытаюсь проследить слои человеческого сознания от самых первичных, подобно тому, как геолог мог бы изучить слои в срезе земли.

Страх древнего человека, на ощупь переходящего вброд бурную реку, остался и существует в нашем коллективном бессознательном, как и все другие страхи и мысли, которые породил человеческий опыт через века. Разум человечества бессмертен.

Например, я помню, внезапно почувствовал, во время
землетрясения в Швейцарии, что земля живая, что она –
это огромное животное. Я сразу (на своём личном опыте) признал убедительность древней японской легенды, что внутри земли живет огромная Саламандра[4], и что землетрясения случаются тогда, когда она поворачивается с боку на бок во сне.

Одна моя пациентка как-то сказала мне, что всякий раз, когда молния
разрезает небесный свод, она видит огромного черного коня. Это еще один пример примордиальной идеи – что молния высекается копытом коня, естественно, коня бога Одина[5].

Если мужчина или женщина перестает быть в состоянии общаться с нами, мы говорим, что он или она душевнобольные. Но если я могу найти древнего человека в них, если я могу объяснить, кто есть их огромный черный конь, порождающий молнии, я, может быть, буду в состоянии заставить их общаться со мной. Возможно, мне удастся проще восстановить коммуникацию с ними, если я смогу обнаружить их мечты, скрывающиеся в бессознательном.

Поэтому я и обращаюсь не только к ученым-медикам,
но и к студентам религиоведам и исследователям мифологии во всех частях
мира. Поэтому я в настоящее время изучаю средневековые
тексты в британском музее. Средневековый пласт в нашем
подсознании – это самый ближний пласт к поверхности. Изучение медицинской науки в этот переходный период показало, что отношения
между умом и телом тогда было более полным. Я не говорю, что нет ничего нового в подлунном мире, но в Средневековье, к примеру, врачи изучали сны. Древняя восточная медицина основывалась на «психотерапевтическом» лечении – заболевания там лечились гипнозом.

Современная психология – это все же, конечно, нечто иное, это признанная наука, часть медицинских учебных программ и т.д. Сейчас существует много энтузиазма по этому поводу, но есть также и много непонимания и неправильного толкования… Однако, у меня есть 400 студентов в Цюрихе(!) и уголовные суды, которые обращаются ко мне как к последнему средству, если они не в состоянии определить виновность или невиновность подозреваемого[6].

Через какие-нибудь двадцать лет у вас также будут свои организации, принимающие медицинскую аналитическую психологию, так же, как и свой посвященный этим вопросам журнал.

— Какой будет ваша следующая книга? (вопрос интервьюера)

Она почти закончена. Я назову её «Символы сновидений с точки зрения процесса индивидуации/Dream Symbols of the Individuation Process[7]» Она о том, как человек становится самим собой. Человек всегда обособлен, но он не всегда является Собой.

. . . «Будьте собой! » – как говорят американцы….