Из записных книжек Э.М. Хардинг 1958

Из книги «Юнг говорит»
под общей редакцией Уильяма МакГуайра и Р.Ф. С. Халла.

Из записных книжек Э.М. Хардинг 1958

(перевод Григория и Веры Зайцевых)

Кюснахт 23 августа

{Э.М. Хардинг}: мы увидели, что он {К.Г. Юнг} выглядит на удивление хорошо, и он поздоровался с нами с большой сердечностью. Мы говорили о Конгрессе… и он рассказал, что, когда идея несколько искусственна, она излагается броскими словами (или сложными терминами), то есть — «словами силы», которые стремятся убедить {в её правдоподобии}, но на самом деле — это лишь компенсация за слабость идеи или за слабость понимания идеи.

[Об Успения Пресвятой Девы Марии[1]] Юнг сказал: что она уже вошла в брачный палаты и что при этом, естественно, через некоторое время там будет ребенок. Церковники не понимают этого, они также не считают, что это что-то будет значить. Они останавливаются на мысль, что там {на Небе} может быть нечто вроде женского божества, а не рассуждают о том, что в таком случае будет рожден ребенок, как дитя Жены облечённой в Солнце[2] в Апокалипсисе[3]…

Снова и снова он возвращался к необходимости Человечности. Мудрый человек нуждается в том, чтобы оставить место для глупости и детскости. В противном случае он возносится над своей человеческой природой и спотыкается о камень {своей глупости}; затем он возвращается и пинает камень. «Должно быть известно достаточно, чтобы мистер такой-то смог выйти из сложившейся ситуации, а он все время спотыкался, потому что он не уделял должного внимания своей скромной реальности».

***

В Вербное Воскресенье, Учитель не мог ходить, но должен бы ездить, — сказал Юнг, говоря о Новом Завете; поэтому Он взял осла. Иисус сказал, что его Царство не от мира сего и уже в этом акте он противоречит своей миссии. Также Он проклял бесплодную смоковницу[4]. «Так как тут должны быть пища для обеда Учителя, — тут, как и тот человек, что пинает свой камен, Он спотыкается. Но богословы никогда не увидят этого. Сатана, дьявольскую силу которого Он оставил у себя за спиной, вернулся в Вербное воскресенье. Таким образом, Он привел с собой пародию на Цезаря… Он оставил свою миссию, и поэтому, на кресте, он чувствовал, что Бог оставил его».

Юнг сказал, что Евангелия полны всевозможных противоречий. Эпизод о смоковнице связан с молитвой Господней «Отче наш» и просьбой: «хлеб наш насущный даждь нам днесь». Юнг сказал, что греческое слово, переведенное как «ежедневно» {«днесь»} не встречается в классическом греческом языке и его значение – лишь предположительно. Святой Иероним перевел это как suprasubstantial (каждодневный хлеб). {Однако, недавно было установлено, что в некоторых гностических писаниях есть схожие фрагменты и это слово можно перевести как «дневная порция», или «рацион»}. Но здесь снова возникают противоречия, сказал Юнг. В молитве «Отче наш» Иисус учит нас просить о нашем ежедневном рационе, а в другой раз Он учил: «…не заботьтесь о завтрашнем дне… не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? …Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом» (Матф.6:32)

Он сказал, что ему жаль, что перевод Святого Иеронима не был правильный, так как он был весьма влиятельным.

***

(Об анализе бессознательных процессов)

Говоря о глупости мудреца, Юнг сказал, что надо всегда помнить, что никто не знает, что означает какой сон, в особенности, собственный сон, для бессознательного всегда находится щель в «стене» наших собственных теорий или выстроенных систем. Бессознательное хочет пробраться в сознание и, когда мы создаем систематическую совокупность знаний, мы обязательно должны держаться вне бессознательного, так как Природа – это именно то, чего мы не знаем. Поэтому, сказал он, говоря о таких {неизвестных} вещах гораздо лучше использовать символическую манеру речи, за это говорит и ещё многое другое — в том числе и то, что вы что-то делая никогда не знаете самого себя.

Если вы ограничиваете себя лишь известными фактами, то что вы скажете, может быть верным для тысяч других случаев, но только не для этого {случая контакта с бессознательным}. Истина ускользает от людей, которые всегда пытаются всё систематизировать, и они должны постоянно использовать силу убеждения – {чтобы верить в теорию}.

Мы должны позволить существовать собственной глупости, ведь Природа наивна, в ней всегда есть «шутка», своего рода «просто-так». Человек использующий сложные термины не может изъясняться простым языком. Кажется, что он поражен мощью Идеи и пытается впечатлить и других. Но если бы он был действительно впечатлен реальностью Идеи, он стал бы заикаться, и получил бы огромное чувство неполноценности прежде чем выразил бы это…

Каждый истинный опыт нуминозен и имеет это эффект. Но обычный человек боится осознать свою мелочность перед лицом Великой Идеи. Он предпочитает инфляцию. Это демонстрирует, что человек может быть по-настоящему мудрым, если он не мог бы допустить, что он скажет ничто в лицо великому опыту.

(Человек, который по-настоящему любить может только сказать: «Я люблю тебя».)[5]

***

(О теориях и системах)

И еще, он сказал, что нужно делать теории или системы специально для учебных целей, только не должно принимать их как представителей реальных фактов.

В качестве иллюстрации использования и ограничения сформулированных систем, он привел пример с картой необитаемого острова:

Вы должны начать сразу ориентироваться на местности {по этой карте}. {Вы подумаете}там есть гора, тут и вдоль береговой линии растут ряды деревьев. Гора возможно, в десяти милях от нас, но, может быть и в пятнадцати, и тут все расчеты пойдут прахом. Также вы не знаете, как гора высока{и как удобен подъем}, так как вы не можете по карте видеть трехмерное её изображение… Или что перед ней, к примеру, протекает река, которую вы не сможете пересечь. И тут вы должны сказать: «вот карта острова, которую я обнаружил, но помилуй Бог, чтобы я поверил в неё»!

И вы должны говорить тоже самое студентам, когда вы учите их теории анализа.