АлехандроХодоровский
Мистическое кабаре
Пролог
Когда япочувствовал, что устал творить то, что было лишь отражением моего эго, тооставил искусство на два года. Забыв самого себя, я погрузился на дно мировойскорби. Городские жители, такие как я, вовлечённые в то, что с ними происходит,не существующие, без того, чтобы казаться, забыли о радостях жизни. Оглушённыенаркотиками, кофе, табаком, алколем, сахаром, избытком мяса, разочарованныеполитикой, религией, наукой, экономикой, «патриотическими» войнами, культурой,семьёй, животными страстями с маской удовлетворения, мы шли по улицам планеты ктому, что, как мы знали, нас медленно отравит. Болезнь поразила наше общество.Старинная китайская история вытащила меня из бездны.
Маленькаядеревенька накрыта тенью большой горы. Солнечные лучи не доходят до нее, и детирождаются слабыми. Однажды жители деревни увидели, как самый старый из них идётк границам деревни, неся в руке глиняную ложку.
Куда идёшь, спросили они его?
Иду к горе, — ответил он.
Зачем?
Чтобы отодвинуть её.
Каким образом?
Вот этой ложкой.
Ты сумасшедший! Этого никто не сможет!
Я не сумашедший: никто не сможет, но кто-тодолжен начать.
Мораль этойистории сподвигла меня к действию. Я сказал: «Невозможно изменить мир, но можноначать его менять». И без промедления убедил моего друга, чемпиона по карате,одолжить мне своё додзё [священное место для тренировок] на один рав в неделю,где я начал вести бесплатные занятия раз в неделю. Я намеревался проводить втечении полуторачасов групповую терапию и применить результаты своих поисков вобласти театрального искусства. Актёр (в данном случае я) не должен был бытьчеловеком, который пытается интепретировать персонажа, а пытаться (сделавперсонажа частью своей семьи, социума и культуры) стать им… Убрать декорации,заученный наизусть текст, освещение сцены, театральные костюмы, музыкальноесопровождение и ограничения сценария.
Никто невыделял мне места больше чем два на один метр. Постепенно стали собиратьсялюди, которые снимали обувь и сидели на полу в течении полутора часов. До тогокак начать говорить, я просил их взяться за мизинцы, построиться таким образомряд, затем сделать четыре вдоха и почувствовать, как исчезает напряжение тела,сиюминутные желания, волны эмоций и непрерывный поток мыслей. Наконец, япросил, чтобы они вытянули руки ладонями ко мне, чтобы благословить меня и далисилу передать что-то полезное и исцеляющее…Верный своему решению, я без единого пропуска проводил эти встречи с полным залом в теченииболее двадцати лет.
На каждомзанятии подводился итог того, что мы изучали на лекции: интепретации символовкарт Таро, описание моих личных работ (согласно принципу «что даёшь, то иполучаешь, а что не даёшь — без того и остаёшься»), чтобы понять самого себя,и, наконец, как для завершения праздника, объяснение какого-нибудь священноготекста и его применение в повседневной жизни. Следуя трём главным советамБхагават-Гиты («Думай о действии, а не о результате», «Уподобься своемуистинному Я, твоему внутреннему Богу» и «Всегда делай то, что должен сделать,словно священную жертву, освобождая себя от уз»), анализировал гексаграммыИ-Цзина, стихи Дао де дзина и Упанишад, Бытие и Евангелия, суфийские тексты,буддистские, алхимические, коаны, хайку, басни, волшебные сказки, неаристотелевскуюсемантику, психоаналитические теории и т.д. Один раз, погружаясь в мыслифилософа Людвига Витгенштейна, встретил такую, что показалась мне очень важной:«Знание и смех связаны друг с другом». В последствии я решил сделать анекдотычастью этих бесед (которые я назвал «Мистическое кабаре») в дополнение ксвященным текстам и инициатическим историям.
Символ несодержит в себе конкретное значение. Он подобен зеркалу, отражающему уровеньСознания ищущего. В христианстве нет одного креста, но бесконечное количество:для одних — это инструмент пытки, для других — пересечение времени ипространства, древо жизни, знак «плюс» и так далее. К священному тексту можетбыть несколько комментариев, что хорошо известно каббалистам, которые извлекаютиз Библии причудливые откровения. Поколения психоаналитиков находили назиданияи наставления в сновидениях и волшебных сказках. Но я говорю, что нет текстовсвященных самих по себе; священным его делает читатель.На самом деле, нет книгисовсем без души, на которую опирается символ, в глубинах которого скрываетсяглавное таинство [тайна, загадка, мистерия?], которое и есть истинный Учитель.И раз так, то почему бы не поискать мудрость в самом непритязательном виделитературного искусства? В анекдотах. Почему бы не обращаться с этими короткимиисториями как с инициатическими историями? Безымянные, способные вызватьцелительный смех, укоренившиеся в бессознательном, являющиеся проводниковкритического мышления и естественной философии… Я начал с этой:
Жительбольшого дома пошёл в клинику, чтобы посетить консьержку здания, котораянедавно родила.
Позвольте обратиться, — сказал житель, — хочузадать неделикатный вопрос: вы незамужем, верно?
Да, так и есть, — ответила консьержка.
И кто же счастливый отец этого малыша?
Относительно этого, — ответила она, — точносказать нельзя. Вы прекрасно знаете, что когда я мою лестницы, то достаточнозанята, чтобы не оборачиваться каждый раз!
Сравните этотанедот с историей о мудром идиоте Ходже Насреддине, которая некоторымисуфийскими учителями считается инициатической.
ХоджаНасреддин, сидя в потёмках, смотрит в камин, в то врека как его жена, сидящаярядом, но спиной к нему, смотрит в другую сторону. Внезапно она говорит мужу:
Какая красота! Тут много птиц и такиекрасивые облака! Какой прекрасный пейзаж!
Ты ошибаешься как обычно. Пейзаж уныл: намоей стороне нет ни обалков, ни птиц! — проворчал Ходжа.
Он не хотелприложить даже малейшее усилие, чтобы увидеть то, что видит его жена, ограничивтаким образом свой кругозор. Ровно так же, консьержка не уделяла никакоговнимания, что творится у неё за спиной. У обоих очень ограниченная точказрения, и что происходит рядом с ними их не интересует, что влечёт последствия,жертвами которых они становятся.
Каковы границымира консьержки, которая моет лестницы и беременнеет, потому что не считаетнужным обернуться? Каковы границы нашего мира? Мы смотрим на «реальность» сразных точек зрения или только с одной, считая, что других не существует? Внашем обществе, где религия потеряла значительную часть своей глубины, и гдеБог стал инфантильным дополнением, внедряемым в нас в первые годы жизни.
Можем ли мыописать божественное, о котором так часто говорим? Как мы его представляем? Чемоно является для нас? Описывать Бога — всё равно, что описывать своюреальность. Если Бог существует где-то, то он находится здесь. Если адсуществует, то он тоже здесь. Всё, чего здесь нет, нет и нигде. Всё, что есть,существует только в этом мгновении. Тогда, если в этом мгновении всёсуществует, я должен почувствовать, что есть это мгновение для меня с еговременем, пространством и его возможным создателем! Если Бог не существует, тонужно его придумать. И если мы не можем этого сделать, то что будет фундаментоммоей реальности? Какая энергия ею управляет и какие выводы из этого следуют?
У нас можетвозникнуть желание спросить консьержку из анекдота: «Кто этот ребёнок, котороготы носишь в утробе? Так или иначе ты станешь беременной последствиями того, чтоне воспринимаешь всю реальность, к которой не хочешь повернуться. Ты не думаешьни о миллионах лет прошлого, ни о миллионах лет будущего, ни о бесконечномрасширении материи, ни о безраничном, но запертом Сознании. Где ты находишься?Что есть твоя истинная реальность? Взываешь ли ты к своему Богу-младенцувнутри?».
Первый шаг,который мы должны сделать, чтобы наш взгляд заглянул за горизонт — это изобрести внутреннего Бога, которыйотличен от всего остального, находится на небесах, невообразим, недосягаем какэто описывает Мишель Онфрай (французский философ — прим. пер.):
Смертные,ограниченные, страдающие под гнётом своих обязательств, люди, одержимыецелостностью, изобретают могущественную силу с точно противоположнымикачествами: с дефектами, вывернутыми наизнанку словно перчатка, придумываюткачества, перед которыми становятся на колени, а затем падают ниц. Мы смерты?Бог бессмертен. Мы конечны? Бог бесконечен. Мы ограничены? Бог безграничен. Мыне знаем всего? Бог всезнающ. Мы не можем всё? Бог всемогущ. Нам не дано бытьвездесущими? Бог вездесущ. Мы созданы? Бог нетварен. Мы находимся на земле? Богнаходится на небесах. Мы несовершены? Бог совершенен. Мы — ничто? Бог есть всё.И так далее.
Представим,что сейчас мы не инфантильном раю, но в центре (или в глубине) нашегобессознательного встречаем Бога. Каким он предстаёт? Как создатель иразрушитель каждой из наших клеток. Как преобразователь нашего внутренногоопыта в возвышенное сознание. Как обладателя ключа ко всему, неведомомунам, как тот, кого нам представляют кактаинственного спасителя. Как надёжный бальзам для нашего страдающего сердца.Как лучшее лекарство от любой болезни. Как тот, кто учит нас любить всёсуществующее без различия.
Этот близкийдруг должен служить нам образцом. Так как мы изо дня в день изобретаем своюреальность, то можем изобрести и своё божество:
Я бессмертен,просто потому что смерть есть только концепция. Ничего не исчезает, всёменяется. Если принимаю свои постоянные изменения, то вхожу в вечность. Ябесконечен, потому что моё тело, маска на носу вселенной не заканчиваетсякожей: оно существует без границ. Я знаю это, потому что я — это не только мойразум, но и моё бессознательное, сформированное тёмной энергией, котораяподдерживает существование миров; я — это не только десять мозговых клеток,используемые ежедневно, но также и миллионы нейронов, из которых состоит моймозг. Я всемогущ, когда перестаю замыкаться на себе самом и отождествляю себя счеловечеством. Я вездесущ, потому что со всему другими существами являюсьчастью вселенной: то, что случается, пусть даже в очень далёком месте, происходитсо мной. Я нетварен, потому что до того, как стать организмом, был материейогненной, антиматерией, энергией, пустотой. Моё тело сделано из материи звёзд,которым миллионы лет. Нахожусь на небесах, потому что моя земля — это корабль,странствующий по Вслеенной, которая сама странствует по бессчётным измерениям.Я совершен, потому что приручил моё эго, что воссоединяет меня с совершенствомкосмоса. Я есть всё, потому что одновремено я — это я и всё остальное.
Эта перваяпопытка поиска мудрости в анекдотах была хорошо принята, что сподвигло меняпродолжить двигаться в этом направлении. Я стал искать анекдоты вюмористических книг, которые можно встретить в аэропортах, в детских журналах,на выступлениях юмористов на телевидении, на встречах с друзьями и деловыхпереговорах. Я спрашивал у своих собеседников: «Знаете ли вы какой-нибудьанекдот?», чтобы в смешном найти простые и гениальные короткие истории, вкоторых не единожды, сверкала сакральная звезда.
Искательистины считал, что существуют цветы, которые светят также как солнце, и началих тщетные поиски. Это превратилось в одержимость. Годами он ездил по всейпланете, пытаясь найти это светящиеся цветы, но ничего не нашёл. Разочарованныйи убеждённый, что они не существуют, он сел на обочине дороге, решив голодать,пока не умрёт. Наконец, через несколько дней он увидел, что мимо идёт старыйкрестьянин с цветами, которые сверкают как солнце. Изумлённый, искательспросил:
Скажи мне, добрый человек, как ты смог найтиэти цветы, которые я, исколесивший весь мир, найти не смог?
Очень легко, — ответил старик, — утром, едвапроснувшись, пристально смотрю на солнце. После этого вижу эти цветы везде.
Если мывыносим в себе внутреннего Бога, то всё, что попадает нам в руки, всё, чтослышим, видим и ощущаем — сможем превратить в символ и предмет мудрости.Пренебречь им нельзя, потому что он по определению. Его не нужно презирать,потому что он уже презренен.
В монастырестарый настоятель монастыря, настоящий святой, не может скрыть свою грусть.
Почему ты такой грустный, падре? — спросилего молодой монах.
Потому что начал сомневаться в пониманиибратьев высших реальностей Бога. Вот уже в третий раз, как я показал им отрезокльна, на котором нарисована маленькая красная точка, и спросил их, что онивидят. И они все ответили: «маленькую розовую точку», но никто не сказал«отрезок льна».
Пер Фантас