Альта Ла Дейдж
Оккультная психология
Глава VI
АРХЕТИПЫ КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКЕИЕ ФАКТОРЫ
Архетипы, как определяет их Юнг, — основные обитатели сферы бессознательного. Юнг использует различные выражения для их описания – «узловые точки», «мотивы», «изначальные образы», «поведенческие паттерны». В одной из метафор он утверждает, что это некие «органы» бессознательного, даже более важные для него, чем сердце, печень и остальные органы для физического тела. В следующей главе мы рассмотрим силовой и энергетический аспект архетипов, чтобы получить возможность соотнести эти энергопотоки с индийской системой чакр (они же – основные центры Древа сефирот) – поскольку в мире Ацилут мы обнаруживаем ту изначальную энергию, которая заполняет собой центры и «силовые поля» сефир. В сущности, каббалисты лишь упоминают об этой изначальной (архетипичной) энергии, не сообщая о ней больше ничего. Она не имеет ни формы, ни образа до тех пор, пока она не доходит до мира Бриа – мира прототипов, где и разделяется на ряд архетипических образов. На данный момент мы ограничимся тем, что рассмотрим отношения индивида с большинством архетипов – этот процесс Юнг называет индивидуацией. Позже мы изучим архетипическую энергию, которую наши физические чувства регистрируют в виде образов или форм в снах и видениях.
Юнгианские архетипы на Древе сефирот: 2 – Мудрый Старец, 3 – Великая Мать, 6 – Самость, 7 – Анима, 8 – Анимус, 9 – Персона (Эго)
В человеческой психэ архетипы представляют собой способы мышления и действия – или, в целом, не полученный по наследству образ психического функционирования, или поведенческий паттерн (инстинкт). Как говорилось выше, сущность архетипа есть сила, но в большинстве случаев она воспринимается как образ. В снах архетипы часто являются как люди – порой довольно ординарные, иногда в виде мифических или древних героев. В персональном развитии (т.е. в развитии психэ) изначальные архетипы это Тень, Анима (женский образ мужской души), Анимус (мужской образ женской души), Проводник, Самость, Великая Мать (или Мудрая Старуха), и Мудрый Старец (Наставник). И мужчинам и женщинам Анима и Великая Мать являются в женских образах, Анимус и Мудрый Старец – в мужских. По причине укоренившейся у нас на Западе патриархальной традиции (мужского шовинизма) Проводник и Самость обычно являются в мужских образах. Восточный йог стремится к единству (так и переводится «йога») с Великой Матерью, но на Западе и мужчины и женщины видят спасительную Самость в мужском образе. Если феминисткам случится читать эту книгу, их наверняка порадует тот факт, что Высшая Самость (Тифарет, Солнце) – в большей степени женская сущность (тогда как Оно – в большей степени мужская). Это значит, что посредник между психэ и данной сущностью является в женском образе. Где, как не в привычном домашнем мире, именно женщина лучше всего выполняет роль посредника, миротворца в семейных конфликтах? А если так, не повторяется ли то же самое и на более высоком уровне души? Если индуистская семеричная система определяет универсальную энергию Кундалини как нейтральную силу, которая может проявлять мужские или женские аспекты в зависимости от того, поднимается ли она по каналу Ида или Пингала, — то юнгианская Тень (или Нигредо в алхимии) обычно того же пола, что и человек, который видит сон (хотя это не обязательно так).
Если мы смотрим сон как некую разновидность спектакля, то роли, которые играют возникающие в нем персонажи, отражают особенности их натур. В снах с продолжением мы периодически видим одних и тех же «актеров», которые появляются в разных костюмах и разных ситуациях, говорят о разных вещах, — но всегда представляют собой одни и те же «поведенческие паттерны». Это чем-то похоже на средневековую пьесу с «моралитэ», герои которой воплощают не столько людей, сколько определенные свойства или состояния – «Вера», «Скорбь», «Мужество», и т.д. Даже в наши дни отдельные элементы подобных пьес можно увидеть в кинофильмах или телесериалах. Некоторые стили игры отточились и усовершенствовались с тех пор до такой степени, что стали больше похожи на ритуалы. Своей мировой популярностью западный кинематограф обязан именно тому, что герои фильмов представляют собой архетипические символы. Мы все можем узнать Героя (он же «хороший парень» в белой шляпе), Тень («плохой парень» в черной шляпе), Мудрого Старца (владелец ранчо либо старый доктор), светлую Аниму (его дочь, нежная и чистая), и темную Аниму (певичка или танцовщица из ночного клуба – падшая, но еще способная исправиться). Великий героический миф возрождается каждый вечер в кинозале или в гостиной по телевизору. Это наш уникальный героический миф, который для нас является тем же, чем была «Одиссея» для древних греков или легенды о рыцарях Круглого стола для жителей средневековой Англии.
Наши собственные сны ничуть не менее интересны и значительны. Они, на самом деле, гораздо более ценны для нас, поскольку являются отчетами о нашем внутреннем росте. Мы не уделяем им так много внимания, как стоило бы, но если бы мы это делали, мы бы довольно быстро распознали всех «актеров», так же как во время просмотра западного фильма. Эти «актеры» – отдельные аспекты нас самих, и каждую ночь они обыгрывают одну из наших проблем, наших надежд, наших скрытых возможностей. У них часто возникают противоречащие друг другу желания и стремления, что проявляется в разного рода конфликтах. Порой спящий – просто пассивный наблюдатель: в таких случаях сон – это способ, которым подсознание доносит до эго то, что считает для него необходимым знать. Это довольно разумно, поскольку подсознание не может обращаться к нам, когда мы бодрствуем, но когда мы спим, оно обретает контроль над нами и тогда может либо выражать недовольство нами, либо нас хвалить за то, как мы вели себя в течение прошедшего дня. Выражаясь психологическими терминами, некоторые сны являются компенсаторными (т.е. представляют собой нечто вроде «макияжа», нанесенного на наше реальное поведение – когда мы, например, не сделали того, что стоило бы сделать), а некоторые – комплиментарными (выражающими похвалу за правильность нашего поведения наяву).
В некоторых снах спящий занимает активную позицию и сам участвует в пьесе. Чаще всего он является самим собой, но иногда сам может стать частью одного из архетипов. В этой роли он может делать многие вещи, на которые обычно не способен (например, летать по воздуху) или которых никогда не совершил бы наяву (например, убийство), а также получать опыт величайших побед или поражений. Самоанализ и размышление над этими «пьесами» может привести нас к более глубокому пониманию себя и к внутреннему росту.
Но для того, чтобы это стало возможным, требуется некоторое понимание древнего символизма. Персонажи наших снов не всегда появляются в облике ковбоев или бандитов или других легко узнаваемых фигур. Часто они являются как древние или архаичные образы. Анализ сновидений по Юнгу основан на его теории архетипов, согласно которой он часто ассоциирует символизм снов с символизмом древних культов. Ознакомившись с его отвлеченными рассуждениями на эту темы, мы сможем лучше понять, отчего многие наиболее ортодоксальные современные психологи приходят от них в замешательство и склонны считать доктора Юнга мистиком. Однако его утверждения по большей части соответствуют учениям Каббалы и других традиционных оккультных систем.
Одну из структур, выявленных Юнгом в составе психэ, он называет Персона. По его определению, это маска, которую осознающая себя индивидуальность носит в соответствии с требованиями того мира, в котором она существует. Если индивидуальность полностью определяется Персоной, то «маска прирастает» и начинает управлять истинной индивидуальностью, подавляя ее. В результате сознание оказывается отрезанным от индивидуальности, отчего оно становится неспособным распознать низший, отрицательный элемент или функцию, которую Юнг называет Тенью. (В оккультной терминологии истинная индивидуальность могла бы быть названа «совокупностью инкарнаций», а Персона определена условиями жизни в том или ином воплощении – бытом, нравами и т.д., которые способствовали бы самоидентификации в качестве врача, юриста, торговца, мясника, пекаря, скобяных дел мастера, — как в старой детской считалочке.) Юнговский архетип Тени можно было бы соотнести со Стражем Порога в оккультизме – воплощением низших склонностей, таящихся в бессознательном. Отсечение этого элемента психэ от сознания (как предполагается, это должен сделать, в частности, любой «добрый» христианин) приводят к неконтролируемым (поскольку их происхождение не осознается) выплескам негативной энергии, по которым можно сделать выводы о тех или иных внутренних проблемах.
В терминах современной психологни, Персона – это роль, которую играет человек, основная или преобладающая. Большинство людей играет по несколько ролей: бизнесмен днем, руководитель бойскаутов вечером, церковный староста по воскресеньям и т.д. Большинство из нас осознают, что играют эти роли, и не до конца верят в то, что мы есть именно те персонажи, которых мы играем. Это не значит, что мы несерьезно относимся к нашей игре – напротив, мы можем быть зверски серьезны. Но мы не собираемся отождествлять себя с той или иной ролью 24 часа в сутки. В действительности мы обычно и не можем удерживать эту роль все 24 часа. Этот ежедневный марафон хорош тем, что он ослабляет Персону, когда личность не может больше ее выдерживать – и, соответственно, индивидуальность получает возможность проявиться. Тот факт, что столь огромное количество людей прибегает к такой «марафонной терапии», указывает на то, что мало кто показывает «реального себя» на публике. Но легкость, с которой Персона может быть разоблачена (после 24 часов отождествления себя с нею – уж точно) показывает также, что речь в данном случае идет не о глубинных основах психэ, а лишь о самом поверхностном ее уровне. Если кто-то окажется в состоянии (или, скорее, просто захочет) сорвать свою маску, это в любом случае не сможет вызвать у него серьезное потрясение – равно как и чем-то всерьез помочь в плане психотерапии.
Индивидуальность – это «Оно», которое знает, что и бизнесмен, и вожатый бойскаутов, и церковный староста – это один и тот же человек, «Гарри как таковой», который когда-то занимался контрабандой, чтобы скопить денег на колледж, и питает тайную страсть к поэзии Китса. Интеллект позволяет ему объединить все свои роли в рамках своей индивидуальности и контролировать их; опасность угрожает ему лишь в том случае, если он забудет, что он Гарри, и начнет полностью отождествлять себя с одной из своих ролей, превратившись, например, в мистера Бизнесмена. Если он поверит, что мистер Бизнесмен важнее всех остальных, все остальные персоны будут подавлены и, возможно, у них не останется шанса выжить. Переместившись в область бессознательного, они превратятся во врагов и начнут постоянно изводить его в фоновом режиме. Мистер Бизнесмен полностью подчинит себе Гарри, в итоге заставив его забыть о том, что когда-то это была просто одна из его ролей.
Таким образом Тень полностью откалывается от сознания. Это не значит, что она вообще когда-либо осознается. Но большинство из нас хотя бы в какой-то степени признают существование у себя слабостей и отрицательных черт, своего «мистера Хайда». И только когда мы не можем откровенно признаться в этих дурных свойствах – даже самим себе, глухой ночью, — тогда это серьезная психологическая проблема. Когда это происходит, нам остается только одно – проецировать свою темную сторону на внешний мир, после чего на каждом углу нам начинают мерещиться злоумышленники, представляющие собой угрозу для нашей фальшивой «хорошести». Когда подобное происходит в массовых масштабах, начинается «охота на ведьм» — в наши дни с тем же успехом, что и в Средние века. Отличительная черта охотников на ведьм во все времена – неистовое стремление к духовной чистоте. Для такого человека жизненно необходима уверенность не просто в своей «святости», но в «святости-большей-чем-у-тебя».
Индивид – или общество – постоянно колеблется между проецированием на окружающий мир то лучшего, то худшего в себе. Тем не менее, это два аспекта одного целого, две стороны жизни, хотя в данном случае временно разделенные. Накопление жизненного опыта происходит циклически: продвижение – откат, продвижение – откат, и так далее без остановки. Именно этот принцип лежит в основе индуистского представления о космических ритмах, тогда как мы на Западе склонны полагать, что всё развивается по прямой: прогресс идет вперед и вширь, и всё вокруг становится лучше день ото дня. Тот факт, что периоды войны и мира чередуются с заметной регулярностью, не отучает нас от «прямолинейного» способа мышления – но даже если прогресс и впрямь существует, то из психологии, равно как из оккультных наук, становится очевидно, что «прогрессируют» только циклы. Для отдельного индивида временной период между «пиком» и «упадком» какого-либо явления становится короче, по мере того как прогрессирует процесс индивидуации (или посвящения), в результате которого наступает психологическое единство. Для современных наций подобный период, по крайней мере, в обозримой истории, кажется, составляет около двадцати лет. За это время происходит война (и инфляция), за которой следует мир (и депрессия) – а затем снова война, и вся та же самая последовательность повторяется в следующие двадцать лет.
Для обычного человека этот период меньше – может быть, 14 лет, когда «семь хороших» и «семь плохих» лет чередуются на протяжении всей его жизни. Так же как для наций, для людей это достаточно долгий срок, чтобы распознаваться именно как часть определенного цикла – и по этой причине человек не может к нему адаптироваться. Для Посвященного этот период короче в разы: он может занимать несколько месяцев или даже несколько недель. После того как он начал работать над самоосознанием, две стороны себя все отчетливее ассоциируются для него с борьбой Бога и дьявола (или Христа и Антихриста), каждый из которых попеременно захватывает власть над его личностью. Когда протяженность цикла сокращается до нескольких дней или даже минут, кризис достигает пика и может разрешиться только с победой той или иной стороны – либо в том случае, если заявляет о себе высшее единство. Если побеждает ангел, человек может поверить, что он Бог (или, как чаще на Западе – Иисус), и обычно это приводит его в клинику для душевнобольных. Если, напротив, дьявол берет верх – человек начинает верить, что призван действовать во имя дьявола, и в результате может оказаться в тюрьме. Любой из этих двух вариантов исхода – величайшая трагедия, поскольку индивидуальность исчезает, полностью подчиненная или подавленная каким-то из архетипов бессознательного (или, что то же самое, психологическим фактором). Успех достигается в том случае, когда высшая (т.е. более могущественная) сила нисходит на двух противников, чтобы объединить их в единое целое, превышающее пределы индивидуальной личности – в результате процесс индивидуации можно считать завершенным.
В общем и целом, процесс можно визуализировать, изучая функцию f = sin (1/x), где х стремится к нулю. Колебания всё ускоряются, период всё сокращается – до тех пор, пока, по мере того как х приближается к нулю, становится очевидно, что фазы колебания переходят в устойчивую полярность. Но в тот момент, когда х становится равным нулю, функция становится «неопределенной», то есть исчезает из этого измерения и попадает в какое-то другое, отчего о ней уже ничего больше не известно. Никто не может сказать, что она после этого из себя представляет – по крайней мере, никто из людей, кто непосредственно с этим экспериментировал. Кроули утверждал, что объединение полярностей «сопровождается волной жара, или яркой вспышкой света, или разрядом электричества». Ангел и демон, а также индивидуальность как таковая сливаются в единое целое и уносятся в распахнувшуюся бездну космоса. Вот оно, истинное освобождение души от оков! Но на первый взгляд это разверзшаяся бездна – вот почему первый миг свободы вызывает ощущение ужаса, страха неуверенности. незащищенности. Такого опыта трудно достичь, еще труднее после него исцелиться.
Таким образом, распознавание этих архетипов внутри души – первый шаг к их интеграции (Юнг, в противоположность Фрейду, делает различие между осознанным их принятием и истинной интеграцией). Юнг постулирует архетипы Анимы и Анимуса как часть коллективного бессознательного – это как бы «затопленная» индивидуальность. И, что особенно важно помнить, — эти два архетипа действуют именно как скрытая составляющая индивидуальности. В полном объеме она может быть постижима только с помощью одного из этих двух архетипов, потому что они играют весьма значительную роль в нашей бессознательной жизни. Анима и Анимус – неосознанные «образы души», представляющие двойника противоположного пола на духовном уровне соответственно для мужчины и женщины. Это вполне соответствует каббалистическим учениям о полярности, но подробнее мы рассмотрим этот вопрос позже, когда пойдет речь о смещении полюсов в области сознания – либо в процессе психологического развития, либо в процессе инициации.
Юнг утверждает, что среди наиболее важных (в том, что касается процесса индивидуации) архетипов выделяются так называемые «мана-личности». Больше всего о них написано в алхимической литературе, но кое-что можно найти и в Каббале, в книге «Эц-Хаим». Эти два архетипа являют собой мужскую персонификацию духовного начала («Мудрый Старец») – которую можно соотнести с сефирой Хокма, и женскую персонификацию материального начала («Великая Мать»), которая соотносится с сефирой Бина. В семеричной системе индуизма Отец (Хокма) – это Пуруша, а Великая Мать (Бина) – Пракрити. Пракрити – это Природа, созидательная энергия. Пуруша – это Бытие как таковое, противостоящее Природе.
Для нас, с нашим западным мышлением, очень сложно проникнуть в суть этих понятий. Пракрити имеет три гуны (качества): тамас (косность, инерция), раджас (активное действие), саттва (состояние гармонии, принадлежность миру света, а также способность к сохранению изменчивых форм). Бина – формообразующая сефира; она одновременно темная и бесплодная Мать, и светлая Мать, дарующая жизнь. Она обладает переменчивой природой и может быть рассмотрена как архетип Великой Матери, а также – как генетическая или репродуктивная функция. Хокма, как Мудрый Старец, персонифицирует изначальную силу.
Но как бы мы ни трактовали этих мана-личностей, они в любом случае персонифицируют «невероятно действенную» силу (вызывающую нуминоз), которая, когда ее осознаешь – благодаря либо психоанализу, либо медитации, либо практическим оккультным методикам или алхимическим занятиям, — приводит к индивидуации, которая символизируется архетипом Самости. Однако попытка интегрировать мана-личности таит в себе величайшую опасность, поскольку сила, заключенная в этих архетипах, может привести к непомерному разрастанию эгоистических аспектов характера, из-за чего, вследствие избыточного воздействия сферы бессознательного на сознание, в итоге может получиться прямо противоположный желаемому результат – обретение духовного высокомерия. Если подобное случается с женщиной, то всё оборачивается даже хуже, чем в случае одержимости Анимусом. У мужчины, как уже говорилось выше, это может принять вид «комплекса Христа». Но если у женщины влияние бессознательного поднимется до этого уровня и если ее религиозный бэкграунд – христианство, она может идентифицировать себя с Богоматерью, и в этом случае станет «слишком хороша, чтобы быть настоящей». В повседневной жизни, на уровне Анимуса, мы можем наблюдать смягченный вариант этого комплекса и у самых что ни на есть заурядных женщин. Такой тип хорошо описан (заочно) в великолепной драме Юджина О’Нила «Ледяная комета».
В алхимической литературе проводится четкое различие между полярностями Анима-Анимус (Ход-Нецах) и Король-Королева (Хокма-Бина). Если предположить, что Тиферет – это Высшая Самость, вбирающая в свое единство функции Анимы (Нецах), Анимуса (Ход), Персоны (Йесод) и Тени (подавленные аспекты Персоны, которые проявляются как нежелательные сложности на 32-м пути), — то появление на сцене Короля и Королевы (Мудрого Старца и Великой Матери) слегка дезориентирует (и это мягко говоря). Конечно, Каббала учит нас, что каждая сефира, хоть и непроницаема, но не пуста, а скрывает более глубокую сефиру – то есть погружение в них длится бесконечно – и поэтому не стоит удивляться, обнаруживая другой мир за привычным, знакомым нам миром. Опыт расслабления, умиротворения и стабильности, достигаемый участником «марафонной терапии», — это опыт повторного открытия собственной индивидуальности за маской Персоны. Но эта индивидуальность – всего лишь одна из четырех составных частей, входящих в Самость, постижение которой – опыт в тысячу раз более глубокий и ценный. Однако пережить его могут очень немногие, и еще большую важность он обретает именно за счет этой уникальности. Когда индивидуальность встречается с Самостью, она словно падает в темную бездну, и только позже становится видно, что эта бездна полна сверкающих звезд: это Гебура и Хесед, Хокма и Бина – стадии посвящения. Внезапно оказывается, что Самость не в большей степени является конечным единством, чем индивидуальность.
Наиболее наглядным примером процесса индивидуации является эволюция самого Юнга, его психологии, поскольку он изучал ее основные этапы, экспериментируя над самим собой. Вначале он открыл Тень, затем Аниму. О существовании Анимуса он узнал из рассказов своих учениц. Это дало ему преимущество по сравнению с оккультными учителями, хотя какие-то открытия для себя он сделал с запозданием по сравнению с ними. Учителя-мужчины слишком привыкли полагать, что женщины не способны ни на какие серьезные достижения. Однако Юнг выяснил, что через принцип Эроса женщины могут достичь той же Самости, которая со времен упадка язычества считалось исключительно прерогативой мужчин.
Юнга долгие годы занимал вопрос о взаимодействии Анимы и Анимуса – до тех пор, пока ему в голову не пришла концепция Самости как объединяющего фактора. В это же время он обнаружил и архетипы Великой Матери и Мудрого Старца в алхимической литературе – но только позже он стал рассматривать их как самостоятельные силы. Иными словами, он стал экспериментировать на практике с тем, что раньше понимал только на уровне теории. В чем ценность каббалистических трудов, так именно в том, что они готовят нас на уровне интеллектуального понимания к тому, с чем нам позднее придется столкнуться в реальности, — что помогает смягчить травмы от последующих открытий, которые всегда потрясают человека до глубины души, и уменьшить опасность от переполнения сознания образами, нахлынувшими из глубин бессознательного.
Отсюда становится понятно, что когда алхимики говорят о соединении Короля и Королевы (Хокмы и Бины) – речь идет о гораздо более глубоких вещах (более фундаментальных и более универсальных), чем просто отношения мужчины и женщины. Чаще речь идет о четверке участников, когда двое операторов (мужчина и женщина) занимают места Ход и Нецах, отражая аспекты высших Мужчины и Женщины (Хокма-Бина), спроецированные с более высокого уровня Древа Сефирот. Но в подобной церемонии операторы не только «представляют» высшие силы, как происходит на магической церемонии, когда Маг, стоящий в круге, является своеобразным полигоном, или проводником, вызываемой силы или некоего аспекта той или иной сефиры. В этой Святой Четверице Король и Королева и два оператора – равноправные участники внутри общей целостности, благодаря чему мы видим, что сила и форма (или изначальный аспект материи) – две независимые сущности в данной операции и должны быть таковыми ради того, чтобы она прошла успешно. Возможно, как считал Юнг, алхимики просто проецировали свое искусство на материальный мир, так что Король и Королева могли рассматриваться как высшие (т.е. идеализированные) аспекты индивидуальной полярности «мужчина-женщина».
Лично я склоняюсь к тому, что Король и Королева – внутренние аспекты самого Мага. Ведь противоположность проекции – идентичность, и алхимики могли избрать такой подход как гарантию, предохраняющую их от попадания в ловушку неверного истолкования основных магических принципов как «всего лишь» разновидности идей. Будь это так, алхимики и впрямь могли с помощью какого-то магического секрета превращать металлы в золото – достижение, которого мы не можем повторить и которое по этой причине вызывает у нас любопытство и восхищение, даже несмотря на малопонятный напыщенный средневековый язык, которым написаны алхимические труды. Если бы мы были такими умными, что знали все на свете, как можно было бы надеяться что мы станем чем-то большим, чем есть? Так или иначе, изначальное знание всего убивает тот восторг и восхищение, которые всегда сопровождают процесс узнавания чего-то нового. Дальше я подробнее расскажу о Четверице, а на данный момент ограничусь тем, что сообщу: для большинства из нас опыт постижения сефир Хокма и Бина – один из наиболее ценных. Мы можем собрать большое количество информации о них, и размышления над их основополагающими принципами будут хорошим регулярным упражнением.