Да, забвение может стать настоящим проклятием, особенно с возрастом. Но забвение, так же, как и запоминание, является одной из наиболее важных вещей, которые выполняет здоровый мозг.
—Майкл Поллан1
Ко мне ходит клиент, шестидесятипятилетний мужчина, который сам является терапевтом. Я впечатлен его пониманием человеческой природы и отсутствием конфликтов в его жизни в данный момент. Он, кажется, решил многие проблемы своего прошлого и вполне доволен собой. У него много близких друзей, он интересуется наукой, искусством и духовной жизнью. Слушая, как он рассказывает себе и о своей семье, я восхищаюсь спокойствием его души и насыщенностью его жизни. Я хотел бы стать его другом, хотя знаю, что непросто состоять дружбе, когда вы находитесь в терапевтических отношениях.
Мы проводим большую часть нашего формального времени вместе, изучая его сны, которые намекают на то, каким образом он мог бы справиться с некоторыми актуальными на данный момент проблемами. Но в его снах нет никакого насилия, страха, паранойи и бесконечных блужданий, свойственных снам большинства людей. Даже его глубокая внутренняя жизнь кажется спокойной и упорядоченной. Ничего особенного не происходит.
Однажды он рассказал мне сон, в котором он обучает группу молодых людей, когда появляется член совета и говорит ему, что совет не одобряет то, чему он учит. Они лишили его должности учителя, и теперь ему грустно оставлять своих учеников. Ему нравилось быть учителем, но он ничего не может поменять без одобрения совета.
Мы немного поговорили о сновидении, и я почувствовал себя необычайно растерянным. С этим мужчиной и с большинством моих клиентов я обычно достигаю того момента, когда сон проясняет какой-то аспект жизни. Я не имею ввиду, что мы окончательно разбираем сон и полностью понимаем его посыл. Однако на этот раз я понятия не имел, о чем говорит сон, как он может быть связан с жизнью клиента и какую истину несет.
Я знал, что у моего клиента были проблемы с такими организациями, как церкви, школы и другие группы. Он был тихим оводом и занимал должности, не популярные среди истеблишмента. Я подумал, что он был сопротивляющимся бунтарем, который не раз терял работу из-за своей социальной позиции.
Но теперь он на пенсии и в его жизни нет организаций, с которыми бы он взаимодействовал. Он свободен и ему не нужно ни перед кем отчитываться. Так о чем же мог быть этот сон?
Я не верю, что сны бессмысленны. Это мы не научились прочитывать их смысл. Я сказал себе: этот сеанс будет казаться бесполезным для этого человека, у которого на пенсии нет денег, чтобы тратить на терапевта, который не в состоянии ему помочь. Я почувствовал вызов.
А потом я подумал о жизни этого человека, где постоянно всплывала тема скромных должностей и запугиваний со стороны совета директоров. Может быть, сейчас, на пенсии, он не живет подобным образом, однако, все еще пытается справиться с этим как с частью своего прошлого. Может быть, чистая эмоция того, что его отвергли, все еще витает в его психике и вызывает некоторый дискомфорт.
Когда я обдумываю это, мне приходит в голову другая мысль, более подходящая к этому сновидческому образу. Я слишком буквально воспринимал совет правления из сна. У каждого в голове есть совет директоров, перед которым он имеет обязанности и которого разочаровывает, когда терпит неудачу. Этот совет не позволяет нам испытывать удовлетворение от того, что мы делаем.
На более поздних сеансах нам удалось глубже проникнуть в чувства, которые мой клиент испытывал по поводу своих неудач. Они не доминировали в нем. В целом он был счастливым и довольным жизнью человеком. Но, при всем комфорте, у него все же оставался незаконченный материал из прошлого. Так я воспринимаю его «совет директоров», опыт ранней жизни, который все еще грыз его нынешнее счастье. Мы смогли разобраться в личной истории моего клиента и прийти к более глубокому пониманию.
Переваривание опыта прошлого
Стареть душой означает стать тем, кем вы являетесь по существу. Вы продолжаете вспоминать свою жизнь и с заново с изумлением переживать ее, снова и снова рассказывая свои истории. Вы узнаете больше о себе и действуете, исходя из этих знаний. Рассказывая свои истории, вы все больше погружаетесь в свою судьбу и находите свою подлинную идентичность. Все это не поверхностно. Идентичность не имеет ничего общего с эго; она постепенно возникает из глубин души.
Моему другу, которому снился «совет директоров», возможно, придется поразмыслить о своем опыте в кампусе колледжа так же, как я продолжаю думать о своей практически смертельной аварии в лодке с моим дедом. Никому из нас до конца не ясно, что означает этот опыт прошлого и каким образом он продолжает влиять на нас. Но это явно от нас чего-то требует. Все, что мы можем сделать, это вспоминать, обдумывать, исследовать и серьезно относиться к этому опыту. Это то, чем занимаются пожилые люди, когда они сидят спокойно.
Необходимый материал души
Некоторые жизненные события требуют большей проработки, чем другие. Этот принцип воплощается в терапии.У каждого в жизни есть несколько событий, которые придают общему опыту человека определенное направление и тон. Для некоторых людей это эмоциональные проблемы родителей, травмирующие события, жестокое обращение того или иного рода, грубый родственник или учитель, серьезная болезнь, несчастный случай или переезд в другое место. Вариантов много. Каждый может рассказать историю своей жизни и увидеть важные поворотные моменты или воздействия, которые оставили свой след.
Работа над этими эпизодам жизни, особенно тревожными, является большой частью старения в том смысле, в котором я использую это слово. Если мы ничего с ними не делаем, они, как правило, блокируют течение жизни и мешают процессу старения и созревания. Мысли о поворотных событиях постоянно возникают в разговоре с клиентом, требуя к себе внимания.
В своей терапевтической практике я работал со многими женщинами в возрасте от сорока до пятидесяти лет, которым было особенно трудно наладить свою жизнь. Они не могли обеспечить себе стабильные отношения или работу, которая бы приносила удовольствие. Их всех связывала одна проблема – неспособность их родителей быть счастливыми в совместной жизни.
Как правило, отцы не знали, как быть в близких отношениях с другими членами семьи. Они чересчур пытались контролировать всех, поэтому лишали своих детей не только любви, но и делали их жертвами пустой власти и хронического гнева. Матери часто держали нейтралитет, не заступаясь за своих детей.
Я обобщаю, но данное описание объединяет многие жизненные истории, которые я слышал. Можно сказать, что это картина современной западной жизни. Мы плохо разбираемся в динамике брака, и эти трудности передаются детям, которые в дальнейшем обнаруживают на себе последствия плохого воспитания. Обычно в середине жизни они начинают чувствовать болезненный удар. Трудности, с которыми родители сталкиваются в браке, являются частью истории жизни ребенка и иногда препятствуют его успешному старению.
Очевидно, что нам необходимо пересмотреть сам институт брака и отношение к воспитанию детей. Сегодня эти важные роли в основном выполняются бессознательно, и поэтому в них вползает много теневого материала, создавая препятствия для детей. Сегодня эти важные роли в основном выполняются бессознательно, поэтому в них проникает множество теневого материала, который создает препятствия для детей. Будучи взрослыми, этим эти дети все еще сталкиваются с последствиями бессознательного брака и воспитания детей. Было бы неплохо понимать все глубокие проблемы и быть более осознанными.
Некоторые любят делить жизнь на две части: у первой половина жизни свои собственные задачи, а вторая половина разворачивается в ином направлении. Я же предпочитаю представлять себе всю жизнь, разворачивающуюся во множестве фаз.
Возможно, на меня повлиял мой личный опыт, жизнь, полная сюрпризов и многих поворотных моментов. У меня был долгий период ученичества: ушел из дома в тринадцать лет и начал уникальную и очень насыщенную жизнь в монастыре. Люди часто заинтригованы этой частью моей истории, хотя мне она не кажется такой примечательной, вероятно, потому, что в 1950-х годах в ней не было ничего необычного. Я скитался несколько лет в поисках личного пути, а затем направил фокус на свою докторскую диссертацию по религии. Это, по-видимому, было результатом моей монашеской жизни.Она также расширила мой кругозор и привела меня к главному делу моей жизни: писанию о душе. Моя докторантура в Сиракузском университете открыла мне новые миры, а затем мое последующее ученичество у Джеймса Хиллмана и его сообщества завершило это образование, добавив к духовности глубинную психологию.
К пятидесяти годам я был готов к «выпуску». Я был женат во второй раз, у меня родилась дочь и появилась успешная книга «Забота о душе». Моя жизнь изменилась кардинально, хоть и поздно. У большинства моих коллег дети и успехи в работе появились гораздо раньше. В целом я обнаруживаю пять или шесть важных поворотных моментов в моей жизни.
Первые пятьдесят лет имели четкие отрезки: общая детская бессознательность с привкусом смерти; переход в более обширный и интенсивный мир духовности и учебы; период неопределенности и скитаний; дальнейшее обучение и опыт объединения души и духа или психологии и духовности; и, наконец, продуктивная, полноценная жизнь мужа, отца и публичного духовного лидера.
В пятьдесят я осуществил множество экспериментов. Мне удалось трансформировать счастливое детство в счастливое воспитание детей, а раннее желание стать священником – в неожиданное светское священнослужение в качестве духовного писателя и учителя. Женщинам, проходящим терапию, о которых я упоминал, исполнилось пятьдесят, и они почувствовали, что пора найти прочную опору в работе и отношениях. Но их трудное детство продолжало мешать. Они должны были усердно работать со своим сырьем, прежде чем они смогли сделать решающий поворот и состариться.
Один из моих клиенток постоянновспоминает одну сцену из ее двенадцатилетнего возраста, когда ее отец кричал изо всех сил на нее за нарушение одного из его надоедливых второстепенных правил. Эта случай с беспокойным, непримиримым и неразумным отцом, выкрикивающим свой гнев, стал однаиз первых сцен, определивших ее место в жизни. Став взрослой, она добилась прогресса с помощью нескольких различных форм терапии, найдя свои собственные «правила» и не уступая многим отцовским фигурам в своей жизни. Но работа еще не закончена. Она все еще борется со старыми паттернами. Состариться по-настоящему для этой женщины означало научиться быть в отношения с мужчиной, где этот паттерн далеко на заднем плане. Никогда не стоит рассчитывать на безупречный результат и полное разрешение всех проблем.
У всех нас есть сырье, которое нуждается в проработке. Когда я использую слово «проработка», я имею в виду алхимию, которую Юнг так тщательно изучал и использовал для разъяснения многих жизненных процессов, которые могут привести нас к счастливой старости. В алхимии процесс становления старым и зрелым человеком называется Работой. Эта Работа не требует от эго усилий, чтобы найти смысл в жизни и жить ее правильно. Нет, это прохождение процессов, инициаций и обрядов перехода, которые нужны нам, чтобы стать зрелыми людьми, а также сознательное использование различных методов рефлексии, которые могут освободить нас от старых удерживающих привычек.
Алхимия – это процесс становления тем человеком, которым вам суждено быть. Это поиск истинного «я», скрытого за всеми препятствиями. Алхимия как химический эксперимент – это тщательная работа над свойствами и возможностями различных материалов. В этом случае сама жизнь обрабатывает вас, чтобы сделать вас подлинным и уникальным человеком.
Работа со специфическим материалом души
«Рефлексия» – богатое слово. Оно означает обернуться. Когда мы размышляем о прошлом, мы оборачиваемся, чтобы увидеть то, что произошло. То же самое происходит и в зеркале. Мы смотрим на свое отражение и видим себя с другого угла, принимаем во внимание другие грани нашей личности.
Когда мы размышляем о жизненном опыте, мы оборачиваемся назад, возвращаясь в прошлое. Прошлое – это наш богатый кладезь образов и историй, делающих настоящее значимым и возможным. Иногда мы боимся прошлого из-за причиненной нам боли, но мы сильнее, чем думаем, и мы в состоянии осмыслить прошлое, обогатив тем самым будущее.
Каким образом мы переносимся в прошлое и рефлексируем? Для начала, по-настоящему поговорив с людьми. Мы постоянно защищаемся от прошлого из-за страха перед ним. Откровенный разговор, в котором мы рассказываем свои истории без излишней цензуры, является очень эффективной формой рефлексии, потому что мы высказываем историю вслух и предаем ее публике. Вы можете легко заметить, как вы раскрываетесь через истории о своей жизни и ловить себя на попытках скрывать детали, которые, как вы думаете, расскажут слишком много о вас.
Вы также можете рефлексировать, просто снова и снова думая о старых временах. Вы можете назначить встречу с близким другом или членом семьи с целью рассказать о своей жизни что-нибудь откровенное. Раскрытие – это первый шаг к признанию того, что с вами произошло. Вы можете начать рассказ знакомым образом, а затем упомянуть детали, которые вы ранее забыли или подавили. Владение своим прошлым позволяет вам почувствовать вес собственного опыта. От этого вы можете оттолкнуться и продвинуться намного дальше, нежели если бы вы скрывали и отрицали элементы своей идентичности.
Как я уже упоминал, Юнг использовал образы алхимии для процесса создания души или работы с вашим сырым материалом. Сам материал на латыни алхимиков назывался prima materia. Prima означает «первый», но также может означать «первичный» или «сырой». Обычно мы говорим «сырой материал».
Алхимики накапливали реальное сырье, различные вещества, которые они помещали в стеклянный сосуд, в котором их смешивали друг с другом, нагревали и наблюдали. Именно так мы поступаем со своими воспоминаниями и размышлениями. Мы вытаскиваем их и кладем в контейнер, где их можно рассмотреть. Таким контейнером является откровенный разговор, позволяющий непрерывно добывать сырой материал для более внимательного рассмотрения и обработки – рефлексии. Другими контейнерами могут быть психотерапия, семейное собрание или ведение дневника.
Психотерапия – это особо интенсивная форма разговора, в которой вы сосредотачиваетесь на материи души: воспоминаниях, идеях, эмоциях, отношениях, успехах и неудачах. Все это попадает в котел рефлексии, где оно может быть увидено, разогрето интенсивным анализом и преобразовано. Нам нужны контейнеры, которые хранят материал нашей жизни, позволяют нам наблюдать за ним и содействовать эмоциональному жару и трансформации.
В терапии первой проблемой может стать создание сосуда. Однажды ко мне пришла женщина; она очень хотела узнать, что терапия может ей дать. На первом сеансе она вошла в комнату, присела и ничего не делала. Она не сказала ни слова. Я задал ей ряд вопросов, в ответ на которые услышал лишь ворчание или односложные ответы. Ничего не произошло. Через час в сосуде не осталось материала. Женщина так и не вернулась.
Возможно, другой терапевт справился бы с этой ситуацией лучше, чем я, но я чувствовал, что эта женщина находилась в точке, где она просто не могла открыться. Без какого-либо материала мы мало что могли сделать. Представляю, как моя жена заставляла бы ее делать рисунки или позы йоги, чтобы извлечь хоть какой-то материал, но у меня не было этих ресурсов. Кроме того, мне казалось неправильным брать на себя роль того, кто принуждает к признаниям. Фактически, я чувствовал, что отсутствие материала было очевидным фактом того, что этот человек не был готов заглянуть в свою душу. Или, может быть, я оказался не тем человеком, который бы помог ей в этом. Я уважал ее материал, поэтому не пытался заставить ее высказать все. Соответственно, терапия стала местом, где ничего не происходит.
Сегодня кажется, что многие люди не заинтересованы в рефлексивной жизни. Современная жизнь посвящена действию или планированию действий. Мы можем оценить то, что мы сделали, чтобы наши будущие действия были лучше. Но это не рефлексия, это не возвращение в прошлое. Это использование прошлого в угоду лучшего будущего.
Рефлексия делает свое дело, не выступая в качестве оценки или плана. Сама по себе она углубляет наше состояние. Мы становимся более вдумчивыми людьми благодаря размышлениям, и это преобразование является частью старения.
Какое-то время, когда я жил в монастыре, мы как община встречались после какого-нибудь мероприятия и обсуждали его под руководством молодого, но мудрого настоятеля. Наша цель заключалась не в том, чтобы дать оценку ему в надежде сделать лучше в следующий раз, а просто в том, чтобы посмотреть, что возникает в наших размышлениях. Мы думали, что нашему сообществу будет полезна простая беседа, направленная на обсуждение совместного опыта.
Рефлексия способствует скорее пониманию бытия, чем действиям, а старение больше имеет отношение к тому, кто вы есть, а не к тому, что вы делаете. Если вы продолжаете испытывать простые переживания, особо не размышляя о них, вы развиваете свою внешнюю жизнь, но не внутреннюю. Размышляя, вы приближаетесь к своим эмоциям и смыслу событий.
Я понимаю, что люди различаются по шкале от активных до рефлексирующих. На этом графике я нахожусь в самой крайней точке рефлексии, и я восхищаюсь людьми, которые вносят более активный вклад в жизнь общества. Но, поскольку культура в целом действует, но прибегает к рефлексии, я решил сделать на ней акцент.
Рефлексивный человек развивает внутреннюю жизнь, но что мы подразумеваем под этим? Интериорность(ориентированность на внутреннюю жизнь – прим. пер.) – это умение удерживать эмоцию, не воздействуя на нее, чувствовать ее пласты, значение и тон, связывать ее с другими переживаниями и признавать ее ценность. Это способность обдумывать вещи до самой их глубины.
Когда у вас есть внутренняя жизнь, вы являетесь кем-то. Вы больше, чем картонная личность. Вы по-настоящему сложны, многогранны и изощрены. Я использовал эти слова раньше, чтобы описать, что значит стареть душой. Развитие вашей интериорности – это то же самое, что успешное старение.
В конечном счете, вы становитесь как бы двумя личностями: одну люди видят, а другая менее замета, но одинаково важна. Скрытое «я» не должно быть плохим. Это может быть тихая внутренняя жизнь, которая нечасто проявляет себя. Эта скрытая внутренняя часть может сделать вас более интересным и глубоким человеком.
Один из моих самых близких друзей, с которым мы познакомились примерно в 1980 году, – Пэт Тоомэй, бывший профессиональный футболист. Когда я гуляю с ним, люди часто замечают его кольцо «Суперкубка»( Супербоул, англ. Super Bowl – в американском футболе название финальной игры за звание чемпиона Национальной футбольной лиги Соединенных Штатов Америки – прим. пер.) и восхищаются этой активной стороной его жизни. Но мы с Пэтом познакомились из-за нашего общего интереса к магии европейского Возрождения. Когда открываешь для себя эту совершенно иную сторону Пэта, вы понимаете, что он очень умный человек с удивительной глубиной знаний и пониманием. Это два «я» Пэта, которые сильно отличаются друг от друга: одно проявляется в мире спорта и развлечений, а другое менее заметно, но теперь является основным источником работы Пэта над своей жизнью в его более зрелые годы.
Некоторые люди переживают депрессивный коллапс или, по крайней мере, упадок сил, когда их публичная жизнь заканчивается. Но интеллектуальное внутреннее «я» Пэта поло в гору, когда он ушел из футбола. Он – хороший пример успешного старения, потому что его внутренняя жизнь начала процветать, когда он стал старше. Вот закономерность, которую я ищу: по мере того, как вы становитесь старше, ваша жизнь в определенных аспектах становится более активной, чем когда-либо, а старение означает увеличение жизненных сил, а не снижение. Но лучше всего это срабатывает, когда внутренняя жизнь имеет базис и способна становиться все важнее с течением лет.
Пэт – рефлексирующий человек, который думает не только о своем опыте в футболе, но и о важных вопросах мифов, символов, религии и искусства. Люди часто бесконечно обсуждают внешнее: политику, развлечения и погоду. Возможно, в этих беседах и есть некоторая рефлексия, но они могли бы быть более содержательными, если бы включали в себя более важные вопросы о смысле жизни, истории и социальной справедливости. Мы все можем стать философами, когда станем старше и начнем больше размышлять и меньше делать.
Человеку трудно стареть душой, если интеллектуальная жизнь находится в стагнации. Но просто подумайте о вещах, о которых мы постоянно говорим: о книгах, которые мы читаем, о фильмах, которые мы смотрим. Они бессознательно разыгрывают наши жизненные проблемы, особенно те, на которые меньше всего проливается света: сексуальность, насилие, власть, любовь и близость.
Старшие годы – прекрасное время для того, чтобы чаще, глубже и серьезнее размышлять об этих важных аспектах жизни. Конечно, нам нужно начинать такого рода размышления в молодости, чтобы они достигли своего пика в старости. Трудно стареть, являясь частью культуры, которая утратила интерес к глубоким идеям и интенсивным размышлениям над опытом.
Раскрытие своей сути
Недавно мне приснился сон, в котором я был в магазине в Ирландии и разговаривал с ирландцем. Я спросил, сколько, по его мнению, мне лет. «Я бы сказал, тридцать» – ответил он. «Ну, мне семьдесят шесть» – сказал я. Он, похоже, не интересовался моими данными и просто попросил меня присоединиться к нему в каком-то проекте, в котором он участвовал.
Мне показалось интересным увидеть сон о старении именно тогда, когда я пишу книгу на эту тему.
Первое, что бросается в глаза в этом сне, — этото, что для ирландца я тридцаилетний. Он видит меня моложе и не озабчен тем фактом, что мне семьдесят шесть. Я впервые посетил Ирландию, когда мне было девятнадцать и я еще вел монашескую жизнь. Я изучал философию в Северной Ирландии с девятнадцати до двадцати одного года.
В Ирландии я открыл для себя пути новой культуры, которая по совпадению оказалась родиной моих предков. Я познакомился с ирландскими кузенами, быстро полюбил эту страну и почувствовал себя в ней как дома. Я также начал мыслить философски и познакомился с экзистенциализмом, что стало большим шагом к иному взгляду на религию.
Это был один из первых интенсивных опытов старения, когда я оставил часть своей юности позади, открывал для себя новые миры и научился мыслить. Я могу припомнить события, предшествовавшие моей поездке в Ирландию, которые помогли мне состариться, но ни одно из них не было столь мощным. В другой главе я довольно подробно опишу свою дружбу с Томасом Макгриви, важным наставником, который сыграл свою роль в моем опыте в Ирландии.
Во время своего первого пребывания в Ирландии я также начал читать многих писателей, особенно Джеймса Джойса и Сэмюэля Беккета, которые увели меня от наивного взгляда на религию. Почему ирландец во сне решил, что мне тридцать, а не двадцать, например? Может быть, потому, что я немного вырос с тех пор, но все еще сохраняю молодость двадцати лет, которая была у меня в период пребывания в Ирландии. Конечно, сон говорит о том, что я в некотором смысле моложе своих формальных семидесяти шести лет.
Этот сон также предлагает мне поразмыслить о своих чувствах к Ирландии. В пятьдесят я начал регулярно ездить в Ирландию. Однажды я привез свою семью на год в Дублин и отдал наших детей в ирландские школы. Это был непростой год, и мы все подметили, что всей семьей значительно постарели за это время. Мы все любили и до сих пор любим Ирландию, но опыт пребывания в другой культурной среде имеет свои трудности.
Помимо того, у меня ирландские корни по материнской линии. Моя жена тоже полностью ирландка по происхождению, и вскоре после того, как мы все приехали в Ирландию, мы обнаружили большую, теплую и талантливую семью родственников, которые сегодня по-прежнему важны для нас.
Сейчас я часто езжу в Ирландию в одиночестве, и я знаю, что ищу и переживаю что-то важное и довольно глубокое для себя. Находясь там, я часто просто гуляю по улицам Дублина, осматривая все достопримечательности, которые сейчас мне очень хорошо знакомы. Кажется, я ищу потерянные части себя, и мне хотелось бы иметь еще более тесные связи с Ирландией. Я хотел бы, чтобы мои бабушка и дедушка, а не мои прабабушка и дедушка, родились там, чтобы я мог теперь быть гражданином Ирландии. Что это за желание, помимо стремления быть более тесно связанным с этой важной частью моей личности? Я ищу бывшее, возможно, утраченное чувство себя, которое кажется мне очень важным.
Много лет назад один терапевт посоветовал мне не путать Ирландию из моих снов с реальным местом. Это не первый мой сон об Ирландии. В этом смысле, возможно, есть часть меня, которая не так буквально является ирландцем. Одно воспоминание проясняет мне это.
После публикации книги «Забота о душе» у меня было много возможностей создать новую жизнь и новую работу. Люди просили меня разработать программы обучения, создать учебные пособия и курсы, и, может быть, какой-то центр для посещения людьми. Но я продолжал думать о Сэмюэле Беккете и Джеймсе Джойсе. Я хотел быть писателем, а не основателем школы. Я был уверен в этом. Так я создал жизнь довольно изолированного автора. Я много путешествовал, но ничего не нашел. Я жил как писатель на манер моих ирландских кумиров.
Эти мысли о моей жизни в отношении Ирландии являются примером того, как размышления могут способствовать старению души. Я оглядываюсь назад, на Ирландию, и, продолжая думать о своих ирландских корнях и опыте, а также об Ирландии как доме моих предков, я развиваю свою идентичность. Я становлюсь человеком с древним прошлым и широким кругозором. Благодаря этой связи с Ирландией я стал более сложным и глубоко укоренившимся человеком. Каждый контакт с Ирландией состарил меня, выявив мою индивидуальность и дав мне красочный опыт. Становясь более богатой личностью, я старею. Я не просто прожил жизнь в одной тонкой плоскости реальности.
Я обнаружил, что мне действительно нужно посетить Ирландию, чтобы узнать это место и людей, прежде чем я смогу плодотворно поразмышлять о своей Ирландской сущности. Я чувствую себя там как дома, и это чувство дома дает мне опору, даже когда я нахожусь в другом своем доме в Нью-Гэмпшире. Там тоска по Ирландии наполняет меня фантазиями об этом месте и о пребывании там, является еще одной формой рефлексии. Когда я нахожусь в Соединенных Штатах, я думаю об Ирландии, а когда я нахожусь в Ирландии, я с большей силой чувствую свою американскую душу.
Несмотря на мою любовь к Ирландии, я предпочитаю жить в Нью-Гэмпшире. Мне нравится этот дом, и в основном благодаря моим знаниям об Американской истории и культур я также посвящаю себя благополучию Америки. Я считаю, что среди моих колег Эмили Дикинсон, Ральф Уолдо Эмерсон, Генри Дэвид Торо и Уолт Уитмен, а среди моих соотечественников Луи Армстронг, Бенджамин Франклин, Томас Джефферсон, Энн Секстон, Элвин Эйли, Вуди Аллен, Джойс Кэрол Оутс, Опра Уинфри, Сьюзен. Б. Энтони, каждый из них, проявляя свои таланты, посвятил себя будущему Америки.
Размышления об этих креативных американцах вдохновили меня внести свой вклад в позитивное, утопическое видение того, каким может стать человечество. Чем больше я чувствую себя частью этого движения, тем более зрелым я становлюсь и старею душой. Любой может сделать это – стареть, став мечтателем, который делает вклад в развитие человечества.
У меня есть ирландская душа и американская душа, и они, кажется, эффективно сосуществуют. Одна из вещей, которые я ищу в Ирландии, – это «старая Родина». Мне нравятся старые здания, множество руин и традиционные замыслы, которые применяются в современной культуре. По сей видимости, в поисках старости я не столько становлюсь старше, сколько приобретаю осознание старого «я», который находится глубинах в моей души.
Создание более четкого и глубокого самосознания
Старение душой – это процесс становления целостным, богатым и интересным человеком. Это происходит со временем и требует вашего активного вовлечения. Это не происходит автоматически. Часто, когда мы используем слово «старение», у нас создается впечатление, что старение происходит просто вопреки нашему желанию или нашему участию. Но когда вы присмотритесь и увидите, что стареть – значит стать кем-то, и тогда вы понимаете, что этот процесс не может продолжаться без вашего участия. Вы стареете своими усилиями. Вы занимаетесь тем, что делает вас интересным, развитым и зрелым человеком.
Вот несколько рекомендаций, которые помогут проявить инициативу в старении души:
1. Принимайте приглашения от жизни, чтобы получить еще больший и глубокий опыт. Легко простить себе ошибки, когда ты пробуешь себя в чем-то новом. Это может быть путешествие в незнакомые места, развитие новых навыков, поиск новой работы или установление новых дружеских отношений и любовных отношений.
2. Размышляйте о своем опыте в ходе открытых и исследовательских бесед. Используйте дружбу для содержательных разговоров. Подобные обсуждения сделают вашу личность сложной и глубокой.
3. Загляните далеко в свое прошлое, чтобы увидеть, откуда вы пришли и что может предложить вам ваше наследие. Я писал о своем ирландском происхождении. Вы можете задуматься о своих европейских, африканских или азиатских корнях. Подобные размышления помогут вам понять, из чего вы сделаны и каким человеком вы можете стать с возрастом.
4. Используйте путешествия как способ узнать кто вы и на что способны. Путешествие не обязательно должно быть бесцельным или просто с развлекательным. У него может быть цель, направленная на ваше развитие. Вы можете выбрать, куда отправиться, предполагая, как частички вашего «я» разбросаны по миру. Например, многие части себя, которые хотел бы воплотить, я нахожу в Англии, а другие разные части себя в Италии – месте, которое я также люблю.
5. Читайте авторов, тексты которых позволяют взглянуть н себя с другой стороны и дать вам идеи о том, кем вы могли бы стать. Например, изучайте искусства и ремесла, которые раскроют ваши скрытые таланты и доставят радость. Большая часть вас останется нераскрытой, если вы не экспериментируете и не позволяете себе открыться новому опыту. Эксперименты – важная часть успешного старения. Если вы прячетесь в бездействии, вы никогда не сможете узнать, кто вы есть, и становиться самим собой с течением лет.
Анализировать свою жизнь – значит быть алхимиком на собственном опыте. Вы внимательно наблюдаете за своей жизнью, смотрите, как она меняется, замечаете скрытые ее стороны. Вы проживаете чувственную жизнь. Вы сосредотачиваете все свои переживания и опыт на вашей текущей жизни и идентичности. Они – сырье для вашей души. Из них возникает человек, которого мир никогда прежде не видел. Этот процесс называется старением.