07.07.2014
0

Поделиться

Глава 11. Лошадь: биологические данные

Барбара Ханна

Символизм Животных

Глава 11. Лошадь: биологические данные

В СЛУЧАЕ С ЛОШАДЬЮ МЫ ВНОВЬ ПОПАДАЕМ В ИНУЮ ОБЛАСТЬ, отличающуюся от той, в которой мы были с предыдущими двумя животными, и эта разница больше, чем разница между собакой и кошкой. Помимо того, что лошадь также является домашним животным, она имеет мало общего с ними.

Брэм выделяет в семействе лошадиных зебр, ослов и лошадей, из которых только последние занимают нас в этом исследовании. В отличие от собак, которые предположительно развились из шакалов и волков, лошадь в известном нам виде обнаружена в весьма отдалённые эпохи задолго до начала человеческой истории.

Британская энциклопедия сообщает, что дикие лошади в изобилии водились в период неолита. Множество лошадиных костей было найдено рядом с человеческими останками того периода, указывая на вероятность того, что они являлись одним из наиболее важных запасов питания для человека. Тот же источник утверждает, что лошади были одомашнены жителями Европы на заре истории. Но Брэм занимает более консервативную позицию по этому поводу. В любом случае, мнения могут значительно различаться. Представляется вероятным, что лошади были приручены гораздо позже, чем собаки, и, вероятно, много раньше, чем кошки. По большей части, наши лошади являются потомками европейских диких лошадей, хотя они скрещивались с восточными породами (в Англии, видимо, начиная с крестовых походов). Нет достоверных данных о том, что восточные лошади привозились в Англию вплоть до правления Джеймса I, когда их впервые зарегистрировали в племенной книге. Мусульманское вторжение в Испанию также привнесло много Восточной крови в европейских лошадей. Брэм утверждает, однако, что у так называемой английской чистокровной чистокровен только отец.

Хотя лошади водились на американском континенте, они рано вымерли, и европейцы вновь привезли их после открытия Нового света. Брэм отмечает, что табуны диких лошадей в Южной Америке являются лошадьми, которые были сначала домашними, а затем снова одичали. Такие лошади быстро начинают пользоваться привычками своих диких предков. Южно-американские дикие лошади имеют точно такие же привычки, как дикие лошади Азии и Европы, которые никогда не были приручены. Как правило, они собираются в очень большие стада, но внутри них образуется много групп, состоящих из различного числа кобыл во главе с более старшим жеребцом. И малые группы, и большие стада очень пугливы и скрытны, галопом уносясь подальше от опасности, а их обоняние и слух кажутся намного острее, чем у домашней лошади. Брэм снова и снова подчёркивает, что лошадь пускается вскачь, когда её что-то пугает, или если что-то выглядит странным, или если она чего-то не понимает.

Книга «Поездка Чиффели» (Tschiffely’s Ride) – это история человека, который проехал из Буэнос-Айреса в Нью-Йорк. Он взял двух одичавших американских пони в Патагонии. Он описывает их как чрезвычайно умных. Например, один из них соскользнул вниз с обрыва, но по счастливой случайности зацепился за дерево. Путешественник смог спуститься вниз и снять седельные тюки. Пони оставался совершенно спокойным, несмотря на все основания для паники, и дал возможность вытащить себя обратно на тропу.

Брэм указывает на то, что лошадь, как и собака, — это одно из животных, самым сильным ощущением которого является запах. У неё также чрезвычайно острый слух, в то время как её зрение довольно странно. Хотя её глаза намного больше, чем наши, они не различают неподвижные объекты настолько же ясно, как это делаем мы, или почти на таком же удалении, но они имеют необычайную чувствительность ко всему, что движется: движущаяся бумага или летящая птица насторожат лошадь, поэтому-то и используют шоры. Брэм также упоминает Умного Ганса (Der kl?ger Hans) – лошадь, которая должна была отвечать на вопросы, — и считает, что самое малое непреднамеренное движение наездника будет распознано лошадью. Если бы наездник не знал ответа, весьма сомнительно, что лошадь бы его знала.

Как уже упоминалось, Брэм подчёркивает, что естественной реакцией лошади всегда будет мгновенно пуститься наутёк. То, что лошади удалось в такой степени преодолеть эту естественную склонность к панике и побегу, говорит об определённой психической способности к преобразованию и приспособлению: стоит только вспомнить, например, поля битв и изумительную отвагу кавалерийских лошадей. Брем считает, как и многие другие люди, что лошадь не очень умна в человеческом смысле этого слова, и утверждает, что в её черепе пространство для мозга очень малО по сравнению с её длинной мордой. Разумность лошадей – спорный момент. Они, несомненно, обладают самым удивительным сверхчувственным восприятием, как следует из их способности находить путь и пробираться через сложные участки. Они также очень чувствительны ко всему странному и к местам с приведениями. Им во многие эпохи и во многих местностях часто приписывался даже дар ясновидения и пророчества, но подтверждения какой-либо мыслительной способности чрезвычайно редки. Конечно же, их необыкновенное сверхчувственное восприятие и подчинение инстинкту часто кажутся похожими на разумность, и по моему опыту, если этот предмет подвергнуть какому-либо анализу, то случаи, в которых наблюдается разумность, намного более редки у кошек и собак, чем у лошадей.

Брем делит лошадей на породы «холодно- и теплокровные» и «флегматичные и пылкие». Даже в пределах пород, конечно, норовы отдельных лошадей отличаются большим разнообразием. Чем больше их воля сломлена и чем больше мы обращаемся с ними как с роботами, тем меньше независимости и разумности они проявляют, но причиной этого является то, что мы отрезаем их от инстинкта и они формируют привычку слепого повиновения, которое замещает внутреннее ориентирование точно так же, как белый человек замещает внутреннюю способность ориентироваться у примитивного человека. Подтверждено, что примитивные племена склонны терять зависимость от своих вождей и шаманов, когда управление ими принимает на себя европейская страна. Юнг рассказал о том, что когда он спросил африканского вождя о его снах, он получил ответ, что они больше не видели снов, потому что окружной комиссар всё знает.

Объём как внешнего, так и мифологического материала о лошади попросту огромен. Даже в более длительном курсе мне пришлось бы опустить много известных примеров. В Библии кошка не упоминается вовсе, собаке отведена только треть столбца в «Указателе» А. Крудена (Alexander Cruden, Complete Concordance to the Holy Scriptures), а лошади, лошадям и всадникам – почти два столбца. Вспоминается, например, какую важную роль играют лошади различного цвета в Откровении, но это слишком длинная и слишком сложная тема, чтобы рассматривать её здесь. Интересна книга «Лошадь в магии и мифе» М. Олдфильда Хоуи (M. Oldfield Howey, The Horse in Magic and Myth), но я научилась не ссылаться на неё, если я не нашла подтверждения приводимого там материала в другом месте. (Кстати, я не стремлюсь перечислять многочисленные книги, посвящённые символическому контексту лошади [или иного животного], — в этих лекциях ограничимся теми несколькими хорошими источниками, которые дают характерный, глубокий и лаконичный обзор символизма конкретного животного.)

Мы не можем отрицать, что лошадь часто становится символом энергии и либидо (мощность двигателей измеряется в лошадиных силах), но было бы слишком дёшево ограничиться только этим. Гораздо более обобщённым символом энергии являются деньги, поскольку они могут обмениваться почти на всё, в то время как энергия, символом которой является лошадь, гораздо более конкретна; вероятно, мы могли бы назвать энергию лошади «склонность темперамента».

Как бы там ни было, найти черты, составляющие перекрестье для лошади, оказалось самым трудным, так как они перекрываются друг с другом даже больше, чем в случае кошки и собаки, тем не менее, я предлагаю следующие проявления лошади: лошадь как

— символ послушного и трудолюбивого работника против дикого непокорного духа (который включает крайнюю лёгкость, с которой лошадь, столь легко приручённая, дичает),

— символ помощника, а также жертвы (человека),

— символ, внушающий жизненную силу, равно как и разрушение,

— символ сверхчувственного восприятия против склонности к панике.