Листая восемнадцатитомник Отца Анри Доре под названием «Исследования суеверий Китая», [1] не получится не воскликнуть «Какое же тут множество богов!» На первый взгляд может показаться, что у китайцев существует божество для любого момента жизни, на любой вкус и цвет. Фермеры, лодочники, актёры, пьяницы, писатели, заключённые, купцы, колодцы, очаги, уборные – все имеют своего покровителя. Доре жил в Китае в начале двадцатого века, где интерес к местной культуре побудил его к коллекционированию китайских рисунков на религиозную тематику; большинство из них он получал от жителей, которых прежде обратил в христианство. Они же поведали ему о смысле тех изображений и о традиционной религии Китая в целом. Всё же маловероятно, что Дэре когда-либо беседовал или даже встречал хоть одного настоящего даоса.
Доре переосмыслил собранные изображения в сухой, академической манере и издал их, уже лишённые радости и наивности, присущим оригиналам, которые чрезвычайно редко встречаются сейчас. Объяснения, данные новообращёнными в христианство местными жителями — часто совершенно некомпетентные и нелепые — были записаны и сопровождены комментариями, в которых снова и снова давались оценки вроде суеверия, бесполезные церемонии, вредные и бессмысленные верования и тому подобные. Но больше всего бросается в глаза в монументальном труде Анри Доре бессвязный, лишённый культурного контекста характер его «исследований». В ходе работы над монографией автор находил необходимые ему сведения не только в беседах с новообращённой паствой, но и в литературных источниках, редко имевших отношение к религиозным учениям. Доре не приходило в голову искать информацию о даосизме в книгах самих даосов; вместо этого он полагался на пересказ примечательных исторических событий в текстах конфуцианских бюрократов (сродни тому, как если бы исторический религиовед европейского средневековья пользовался данными исключительно из источников типа Кентерберийских рассказов).
По версии Доре — и всей западной науки, так как после публикации работы 1911 году, её приняли как исключительно научную и авторитетную в данной области — китайская религия представляется огромной кучей разрозненных абсурдных верований и ритуалов. Для Доре (духовного наследника Декарта в той же степени, как и Святого Игнатия) признание того, что китайская религия обладает некоторой внутренней логикой, что она может иметь свою собственную теологию, что в ней может быть найдена некая Причина, было равносильно допущению, что она может претендовать на некоторую порцию истины и, таким образом, подобно религии античной Греции в представлении схоластиков, содержать частицу божественного озарения. Не удивительно, что не было произведено ни малейшей попытки соотнести факты друг с другом, выявить внутренние соответствия, описать систему как нечто цельное, сделать обзор социальных, повседневных аспектов культов, организации и ритуалистики. Не было предпринято даже попытки анализа доктрины или теологии.
Основанием для упущения всех этих возможностей послужило непонимание. У термина религия нет эквивалента в китайском языке. Очевидно, то же самое можно сказать и об идеи божественности. Переводя Библию на китайский, миссионеры использовали для перевода слова Бог китайское шэнь, но это был довольно неудачный перевод. Китайские «боги» — позже мы увидим, что все они в действительности являются святыми-покровителями — называются не просто шэнь, а шэньмин, что дословно означает «сияние небесной души», что отсылает нас к божественным и сверхъестественным силам. Ибо шэнь означает «душа» — не в христианском смысле слова, а как одна из многих идей, из которых состоит человек. Китайская онтология выделяет несколько духовных принципов, которые вместе образуют индивидуальность человека: человек — сложное существо, соединение разнородных сущностей. Это представление коренится в традиционной китайской космологии.
Космология
Природу трансцендентного может быть постигнута лишь посредствам рассмотрения идеи Великого Первоначала — как и поступают все древние тексты, рассматривающие этот вопрос. Такие космологические теории являются общими для всех китайских учений и восходят к базовым принципам китайской философии. Разработанные в древности в текстах Книги Перемен (И-цзин), [2] эти теории приобрели свою нынешнюю форму в первых веках до н.э. Они являются результатом абстрактного переосмысления китайскими мыслителями древних мифов о сотворении мира, которые конфуцианские учёные отвергали, замалчивали и омрачали. [3] С даосизмом ситуация обстоит сложнее: его таинства сохранили важные элементы древней мифологии, но при этом сами внесли огромный вклад в космологию, общую теорию энергий (ци) и другие фундаментальные области китайской философской мысли.
Космологические и теологические концепции даосизма называют началом Небес и Земли Первозданный Хаос, или хуньдунь: [4] сферу или матрицу, содержащую в себе всю Вселенную, но в рассеянном и потенциальном состоянии, когда ни один элемент не может быть выделен или описан. Это ци — «дыхания» или чистая энерго-материя, которая ещё не выделилась из хаоса, из тёмного беспорядка. Эта первозданная матрица подчиняется, тем не менее, воздействию Дао, его функции циклического времени. На определённом этапе, достаточно созрев, она распадается, высвобождая содержащиеся в ней ци (дыхания, энергии), которые затем разлетаются и разделяются. Лёгкие, прозрачные ци поднимаются вверх и формируют Небо; тяжёлые, тёмные — оседают, создавая Землю. Когда таким образом установились различия между Землёй и Небом, ци соединяются в Центре, и образуют третью основную материю.
В этой тройственности они дополняют друг друга, формируя сложносочинённые сущности, «Десять Тысяч существ». Процесс творения проявляет себя в постоянной, арифметической серии разделений на категории увеличивающейся сложности. Ци становятся всё более разнообразными и многочисленными, как звёзды на небе: Пять Планет, Двадцать Восемь Дворцов, Тридцать Шесть Небесных Звёзд и Семьдесят Две Земных Звезды — последние две категории вместе составляют Сто Восемь Звёзд— и т.д.[5]
В этом процессе человеку не отводится какого-то особенного положения за исключением того, что он является наиболее сложной сущностью, воплощающей в себе все энергии Вселенной, которые, согласно древней даосской ритуальной формуле, используемой для освящения тела, дают ему
Пять внутренностей и шесть сосудов,
семь дверей и девять дворцов,
кожу и жилы,
мышцы, кости, костный и головной мозг,
девять отверстий, чтобы наблюдать и защищать,
двенадцать божественных обителей,
слева — три души-хунь [небесный дух],
справа — семь душ-по[земной дух],
три уровня тела
испускающих по восемь сияний каждый,
составляющих двадцать четыре божества,
тысячу двести проекций,
двенадцать тысяч вибраций,
триста шестьдесят сочленений
и восемьдесят четыре тысячи пор. [6]
Однако срок жизни такого запутанного концентрата не велик, тогда как Дао продолжает своё действие в течение всего потока циклического времени. Две основные фазы этого действия Дао — инь и ян, графически представляемые соответственно северным и южным склонами горы, её теневой и освещённой сторонами. Инь и ян служат для обозначения холода и жары, Луны и Солнца, мягкого и жёсткого, женского и мужского, смерти и жизни. Их взаимодополняющее противостояние проявляется в любой вещи, и их чередование является первым законом китайской космологии: когда инь достигает своего максимума, она начинает превращаться в ян, и наоборот. [7]
Это взаимная трансформация никогда не прекращается, она спонтанна и проходит через фазы, которые, как и сами явления, участвуют во всё более и более сложных циклах. Между Водой и Огнём — элементами, представляющими соответственно инь и ян в их апогее [8]— находятся Дерево и Металл, которые представляют две промежуточные фазы. Земля представляет пятый элемент, делающий возможным соединение предыдущих четырёх. Таковы Пять Фаз, или, как их более часто называют, Пять Элементов: Металл, Дерево, Вода, Огонь и Земля. Каждый в Китае знает соответствия этих пяти фаз в пространственно-временном континууме Дао: Дерево соответствует весне, Огонь — лету, Металл — осени, Вода — зиме. Третий лунный месяц каждого из времён года — а каждый год состоит из двенадцати лунных месяцев — подпадает под знак Земли — промежуточной и центральной фазы. Здесь Земля является Центром, тогда как остальные четыре фазы соответствуют Четырём Ветрам. В человеческом теле Пять Элементов представлены Пятью Внутренними Органами (лёгкими, печенью, почками, сердцем и селезёнкой). Эта классификационная модель касается любых категорий: Пять Планет, Пять Вкусов, Пять Цветов и так далее. [9]
Подобно инь и ян, Пять элементов можно найти во всём, и их сменяемость составляет второй физический закон. Фазы переходят одна в другую: Вода порождает Дерево, Дерево — Огонь, Огонь — Землю, Земля — Металл, Металл — Воду. Противником этого цикла порождения является порядок разрушения: Вода против Огня, Огонь против Металла, Металл против Дерева, Дерево против Земли, Земля против Воды.
Оставим на мгновение экскурсию по системам классификаций и соответствий и вернёмся к нашему исходному вопросу: ци. Множественность ци, составляющих человека, выражена некоторым числом душ, соответствующих сущностям этих ци (энергий). Из них шэнь, о котором шла речь выше, представляет чистейшую из небесных энергий. Шэнь выступает в качестве регулирующего элемента, иначе называемого хунь, «облачная душа». В противовес этим небесным духам выступают души под названием цзин, которые соответствуют земной ци. С физиологической точки зрения, цзин обозначает костный мозг и сперму или менструальную кровь. Цзин обитает в почках, шэнь — в сердце (органе мыслей).
Аналогично цзин и в противоположность хунь, по («души костей») — это души твёрдой части тела, в частности, скелета. Души по, которых насчитывается семь, обычно считаются дьявольскими по своей природе, то есть являются гуй — нечистью. Гуй в повседневной жизни образуют такую же противоположность шэнь, как демоны — богам.
Космологияфизиология теология
Высшеешэньхунь шэнь
Низшее цзин по гуй
Каждый человек, таким образом, обладает божественной и демонической душами, которые отличаются от великих божеств лишь своей относительной силой. Хунь играют роль управляющих духов. Обладая свободой передвижения, они покидают тело во время сна и транса. Предполагается, что время от времени они восходят на Небо для доклада о текущей деятельности человека; но они справедливы и обвиняют своего хозяина только в случае серьёзных грехов. Подобные контролирующие функции доступны всем божествам.
По, наоборот, целенаправленно пытаются уничтожить нас. Они — духи скелета, наиболее тяжёлой и близкой к земле части человеческого тела. Эта сильная привязанность к земле делает для них труднопереносимой власть более высоких духов. По всеми силами пытаются освободиться, чтобы воссоединиться со своей естественной средой — вернуть скелет в землю, из которой он был взят. Таким образом, работа управляющих духов (шэнь, хунь) состоит в том, чтобы держать их в узде, принуждать к дисциплине и властвовать над ними.
Итак, изучив представления о множественности душ у человека, как мы можем прийти к идее Бога? Конечно, шэнь, представляющий собой небесную ци, уже сама по себе обладает трансцендентной стороной. Но смертные, после жизни здесь внизу, не становятся богами; если дела идут благоприятно, они могут стать духовными наставниками-предками, что совсем не одно и то же. Смерть и жизнь — это две фазы цикла, чередование которых аналогично таковому у инь и ян. Далее, число шэнь во вселенной постоянно, и все они непрерывно проходят этот цикл. Если человек достигает конца естественного срока своей жизни, то есть конца фазы или завершения цикла, то всё идёт правильно. Его высшие души — его шэнь — становятся предками-наставниками, тогда как его кости — его по — хоронят согласно правилам китайской геологии[10] так, чтобы совладать с их силой и направить её на процветание потомков. Души умерших — сокровище живых: каждая семья обладает определённым количеством жизненной силы в виде душ хунь и по её предков, образующей нечто вроде божественного семейного помощника.
В дополнение к почитанию захоронений предков, китайские семьи держат на семейном алтаре небольшие таблички, представляющие образы их предков. Эти таблички по сути являются маленькими деревянными стелами, сделанными во время погребения. Поминальная табличка освящается так же, как статуи, посредством ци: члены семьи покойного по очереди дышат на кисть, которую затем окунают в кровь или красные чернила. Этой «оживлённой» кистью затем в нескольких местах на табличку наносят точки, соответствующие различным частям тела. Лицо, проводящее ритуал (обычно даос), произносит заклинание: «Я рисую твои глаза, и твои глаза видят, я рисую твоё сердце, и твоё сердце бьётся» и так далее.
Таким образом поминальная табличка освящается и становится объектом поклонения на семейном алтаре. Дух предка, присутствующего в табличке, приглашается на все семейные события, особенно на празднование важных дат. Предки играют роль покровителей, но также и судей; их неудовольствие может стать причиной больших проблем[11].
Как уже говорилось, только те, кто умер естественной смертью, последовавшей за достаточно долгой жизнью, могут потенциально стать духами предков. Умершие преждевременно, в результате несчастного случая или самоубийства, никогда не могут стать духами-предками; в случае такой смерти ни гроб с телом покойника, ни поминальная табличка ни в коем случае не вносятся в дом. Эти усопшие не считаются правильными духами, они становятся блуждающими, неприкаянными душами. Жизненные силы человека, не выполнившего своего предназначения, уходят из обычного круговорота рождений и смертей. Цикл прерывается, и душа не может снова войти в него; она не может ни пройти в мир мёртвых, ни вернуться в семейную структуру. Они должны оставаться в том месте, где злой рок обрёк их на несчастное существование изгнанников в мире живых.
Эти бесприютные души полны обиды на общество, которое они считают, справедливо или нет, ответственным за лишение их нормальной судьбы. Вдобавок к их желанию мести, единственная возможность для них ускользнуть из того несчастного положения, в котором они находятся (если не вмешаются божественные силы или религиозные обряды) — найти себе замену. Поэтому они посвящают все свои силы доведению живых до смерти: затягивают в воду идущих по берегу людей или устраивают автомобильные аварии на месте своей собственной безвременной гибели[12].
Взаимодействие с бесприютными душами в любой общине рассматривается и как коллективное, и как индивидуальное дело. Называемые «добрыми маленькими братьями» и тому подобными эвфемизмами, они являются постоянным объектом внимания. На любом празднике «нашим маленьким братьям» у входа в дом накрывают стол с яствами и винами. Также, в качестве подношения им, жгут жертвенные бумажные деньги[13]. Праздник седьмой луны почти полностью посвящён бесприютным душам. В ходе ритуала Всеобщего Спасения буддийские священники и даосы объединяются, чтобы найти, реабилитировать и накормить бесприютные души, и вновь вовлечь их в цикл рождений и смертей.
Боги
Таким образом, обычным людям незачем беспокоиться о спасении своих душ, поскольку истинное спасение происходит благодаря естественному ходу вещей. Как мы видим, взывая к помощи богов человек берёт на себя долги, которые должны быть выплачены и закрыты. Если всё идёт своим чередом, человек ничего не должен богам и сам не станет богом. Действительно, происхождение божественного пантеона является чудом и случайностью.
Как уже говорилось выше, идея божественности, по-видимому, полностью соответствует концепции шэнь, небесной души, так почему же боги и святые не могут быть просто добродетельными мужчинами и женщинами, обожествлёнными после смерти? Некоторые в Китае, а именно конфуцианцы, действительно думают так. Они используют понятие божественности как своего рода эвфемизм для обозначения апофеоза существования героев, погибших за правое дело. Но в даосизме людям, даже выдающимся, не поклоняются лишь за их добродетель.
Например, Владыка Гуань — образец верности и храбрости, воплощение рыцарского духа, защитник Манчжурской династии и покровитель купцов — был героем эпохи Троецарствия (220-265 года). Он изображается верхом на лошади с алебардой в руке или сидящим, с классическим произведением Хроника Вёсен и осеней в одной руке, другой поглаживая длинную чёрную бороду, обрамляющую его благородное красное лицо. Обманом захваченный в плен неприятелем, доблестный воин был казнён по приказу трусливого царя У, одного из враждебных государств. Но, как написано в Романе трёх царств — одной из самых популярных книг в Китае — «душа благородного Гуаня не растворилась в воздухе». Вместо этого дух героя явился на пир, данный царём в честь Люй Мэня, взявшего Гуаня в плен, вошёл в тело врага и заставил его говорить и вести себя так, как если бы тот был самим Гуанем. О ужас! Из уст Люй Мэна, в тот самый момент, когда ему вручали награду, раздался длинный ряд оскорблений в адрес царя! Закончив гневную тираду, Люй Мэн замертво упал на землю. Владыка Гуань отомстил за себя. В первую очередь именно из-за этой демонической силы он и стал объектом поклонения.
Другой пример — прекрасная Мацзу, Мать-прародительница, патронессаокровительница моряков и путешественников, защитница женщин и детей. Она была дочерью бедного рыбака с острова Мэйчжоу, что на восточном побережье Китая, провинции Фуцзянь. В детстве, будучи не по годам развитой, и заинтересованной только в сверхъестественных вещах, девочка предпочитала играм с подругами изучение и чтение наизусть священных книг. Многие часы она оставалась совершенно неподвижной с закрытыми глазами и лицом, светящимся в экстатической медитации, в то время как её высшие души (хунь) покидали тело и бродили по Небу и Земле. Однажды её души пришли на помощь её отцу и двум братьям, когда те были застигнуты страшным штормом в открытом море. Когда их лодки стали тонуть, рыбаки увидели, что к ним по воде приближается высокая белая фигура и берёт лодки за верёвки, чтобы вывести в безопасное место. Однако в этот самый момент мать юной святой обнаружила, что та опять впала в транс и стала в раздражении трясти дочь. Это нарушило концентрацию Мацзу, её души выронили верёвку лодки отца, и в результате спаслись только двое братьев. По возвращении братья рассказали о произошедшем, и мать Мацзу осознала свою ошибку. Когда Мацзу стала слишком старой для замужества, она приняла обет безбрачия, а через несколько лет после этого умерла.
Хотя и более короткие, легенды о меньших божествах не менее поучительны. Господин Го, местный бог провинции Фуцзянь, прекрасный слуга и образец преданности своему хозяину, однажды, когда в доме не нашлось дров, поджёг собственные ноги, чтобы согреть воду для утреннего чая. Столь же драматическая легенда повествует о Се и Фане, также известных как Белое Непостоянство и Чёрное Непостоянство — двух божественных спутниках, с которыми мы уже встречались при рассмотрении процессий в честь «именин» божеств. При жизни они были двумя полицейскими, которые дружили и всегда работали вместе. Однажды начался дождь, и большой полицейский сказал маленькому: «Подожди меня здесь, под мостом через высохший ручей, пока я сбегаю домой за зонтом». Увы, дома его отвлекли срочные дела, и он не сразу вернулся к другу. А маленький полицейский, верный своему слову, ждал под мостом, пока не утонул в поднимающейся воде. Когда большой наконец-то вернулся, он был столь опечален гибелью своего верного друга, что немедленно повесился на ближайшем дереве. Поэтому у маленького полицейского лицо чёрного цвета, символического цвета воды, а у большого язык вываливается изо рта, что напоминает о его смерти в петле.
Бог Очага, как считается, окончил своё земное существование самоубийством, прыгнув в кухонный очаг, а Бог Земли был храбрым слугой, умершим от холода, чтобы защитить свою даму сердца. По народным легендам, никто из богов не умер естественным образом; все они или были казнены, или совершили самоубийство, или умерли девственниками — страшная судьба. Таким образом, все они по определению — гухунь, бесприютные души. Обычно среди гухунь особенно опасаются девственниц, умерших — как Мацзу — молодыми, не выполнив своего женского предназначения, поскольку они сохранили в целости свои материнские силы и готовы отомстить за себя. И, согласно обычному порядку вещей, Владыка Гуань и Господин Го должны были бы стать ужасными демонами.
В чём же тогда разница между демоном и богом? Честно говоря, между ними нет никакого онтологического различия, разница только в духовной силе. Если бы Господин Го был обычным человеком, его насильственная смерть сделала бы из него обычного демона, одного из многих. Но его моральная сила, решительность и преданность хозяину позволили ему превзойти его скромное положение. Духовная сила его душ была уже не как у обычного человека, умирающего не своей смертью, но как у бога.
Случай Мацзу ещё яснее. Несомненно, она умерла девственницей, но её внутренняя сила, развитая годами духовных упражнений, была крайне внушительна. Суть её энергии уже не была ни всего лишь человеческой, ни тем более демонической, а божественной. Такая сила, однако, не обязательно бывает благодетельной. Владыка Гуань при жизни убил много людей и после смерти использовал свою коварную силу для осуществления мести. Поклонение ему, таким образом, имеет следующую природу: нужно сначала раздразнить мстительного духа, а затем направить его силы в более мирное русло.
Духовная сила
Сила, делающая богом, заложена в каждом живом существе. Переход из одного статуса в другой происходит не в результате действия духа, отделённого от материи, и приложения к миру внешней божественной силы, а в результате одухотворённости ци, самой энерго-материи. Космология учит нас, что нет ничего, что не являлось бы «материей», и что материю невозможно отделить от её субстанции, её энергии.
При рождении Вселенной произошло разделение энергий ци (более лёгкие поднялись и сформировали Небо, более тяжёлые — опустились и создали Землю), но такое положение вещей не оставалось неизменным, оно постоянно менялось и меняется. Всё тело космоса превращается и изменяется в соответствии с процессом Дао. Третий закон китайской физики (который также можно назвать первым законом китайской метафизики) утверждает, что любой объект, проходящий через длительный и повторяющийся циклический процесс, перевоплощается, очищается и утончается. Это истинно даже для самых низкоорганизованных и инертных организмов и предметов; в деревьях, камнях и долгоживущих животных вроде черепах или аистов духовность может спонтанно проявиться за счёт одного лишь действия сменяющих друг друга сезонов и лет. Все существа выдающегося возраста могут проявить свою силу и повлиять на своё окружение. Именно по этой причине, например, поклоняются священным деревьям, обожествляя их жизненную силу. Перевязанное лентами красной ткани, с курильницей у основания ствола, такое дерево становится духом-защитником деревни или района. Тело священного растения отождествляется с социальным телом данной местности: если у священного дерева обрезать ветви, жители деревни умрут.
Для человека главным фактором накопления духовной силы является обыденная, спокойная, размеренная и распланированная жизнь. Жизнь в соответствии с календарными циклами, чувствование на себе вечной сменяемости сезонов через повседневные религиозные ритуалы естественным образом ведёт к той чудесной старости, которая представляет собой величайшее счастье, доступное человеку на земле, перед тем как он перейдёт в ранг предков-помощников. Последний переход отмечается длительными, пышными похоронными обрядами — настоящим праздником преемственности, устраиваемым семьями для своих «прекрасных мёртвых. [15]
Благодаря самой своей сложной организации, человеческое тело обладает способностью вбирать энергию и таким образом изменять себя. «Из всех существ человек наиболее духовен», — говорят даосские тексты, ибо, имея круглую голову (как Небо), квадратные ноги (как Земля), пять внутренних органов (как пять планет) и множество других соответствий с макрокосмом, каждый человек взаимосвязан с бесчисленными пространственно-временным циклами окружающей Вселенной. Он имеет возможность сохранять своё тело благодаря участию в ритуальных действиях, а также совершенствовать его сознательными, направленными действиями. Таким образом, каждый человек может не только жить здоровой жизнью, но и излучать энергию, то есть превосходить человеческие ограничения.
Добродетель, дарующая божественную силу, обретается благодаря практике сюян, позволяющей человеку обрести исключительные качества, ориентируясь на данное ему от рождения. Сюян означает постепенное исправление любых неточностей, сглаживание шероховатостей путём многократного повторения действия в согласии с космическим порядком до тех пор, пока не будет достигнуто полное совершенство. Благодаря таким действиям тело питается, его энергии увеличиваются; таким образом, оно всё больше интегрируется в естественное и космическое окружение. Отсюда путь ведёт — через повторяющиеся, циклические движения — к спонтанности, представляющей собой сущность Дао.
Чтобы понять этот процесс, необходимо осознать, что тело-личности человека — эфемерное сплетение разнообразных ци, образующих мир — от рождения несовершенен. Спонтанность ребёнка — не более чем иллюзия. Истинная спонтанность обретается посредством тренировки и самосовершенствования. Классический пример — практика каллиграфии. Ребёнок не знает, как придавать иероглифам то совершенство формы, которое столь полно выражает их сущность и которое столь ценится самими каллиграфами. Достижение мастерства, позволяющего создавать совершенные формы без видимых усилий, требует ежедневной практики, дисциплины, бесконечного повторения одних и тех же движений, одного и того же ритуала. Это восстановленная природа, спонтанное творение, секрет, украденный у Дао. Совершенная каллиграфия столь полно воплощает в себе космические принципы, что обладает духовной силой: мастер, безупречно выводящий иероглиф «аист», видит, как знак превращается в живую птицу, расправляет крылья и улетает.
Более того, если поймать огромные жизненные и творческие силы существ (животных, людей или демонов), исцелить их и направить в добрую сторону, продолжают распространяться бесконечно. Поклонение — совершаемые, постоянно ритуальные действия — увеличивает духовную силу богов, что, в свою очередь, усиливает их славу и влияние. Сначала поклонение таким духам — чисто местное и проводится прежде всего с целями их задобрить и искупить свою вину перед ними. Но мелкий демон может, благодаря людским богослужениям, стать великим богом, святым-покровителем, защитником местности или целой нации, архангелом, Небесным императором.
Мацзу, например, сначала была объектом поклонения небольшого культа в храме на месте её рождения, где находилось её мумифицированное тело. В двенадцатом веке она была признана святой-покровительницей моряков всего прибрежного региона Восточного Китая (считается, что жила она в десятом веке). Получив множество петиций от населения, имперская администрация присвоила ей официальный титул (форма канонизации), означавший «Неустанно Помогающая Святая». В 1155 году император Гао-цзун назвал её «Госпожой Источник Счастья», а в 1160 г. — «Госпожой Просветлённого Ответа и Великодушной Духовности» — длина титула прямо пропорциональна рангу в общественном регистре поклонения. [17] Позднее, в 1190, она была повышена в звании до «Небесной Спутницы». Её титул включал теперь более двенадцати иероглифов, её святилища получали императорские пожертвования, их было позволено украшать знаками высшей власти: жёлтой черепицей, императорскими эмблемами и тому подобным. Её включение в великую даосскую литургию как святой-покровительницы моряков было закреплено священным писанием (цзин), полученным на небесах и переданным вниз на землю. Даосизм видел в ней эманацию одной из звёзд Ковша Большой Медведицы, идентифицируя её, таким образом, с одной из космических ци. Это писание, прославляющее Мацзу, было включено в Даоцзан (Даосский канон) в 1445 г. [18] В 1683 г., после того как Мацзу помогла китайцам отвоевать остров Тайвань и подчинить независимое государство, которое было на нём основано, она была наконец повышена в ранге до Царицы Небес. Её культ распространился теперь по всему Китаю от Пекина до Кантона. Он и сейчас процветает, особенно в тех местах, где не был запрещён, то есть в Гонконге и на Тайване. Рыбакам и крестьянам Южной Фудзяни в последнее время удалось — благодаря либерализации официальной идеологии — заново отстроить часть уничтоженного главного святилища Мацзу на острове Мэйчжоу. На этот раз здание выстроили из камня, а не из дерева, как раньше, чтобы его невозможно было снова сжечь.
Путь к святости долог. Концентрация жизненных сил, поддерживаемых практиками самосовершенствования, сначала делает существо устрашающим демоном и лишь затем — мягкой и добродетельной силой. Духовная карьера каждого существа, как тщательно описано даосами, ведёт от положения мелкого местного духа, даже духа камня или дерева, к вершинам небес, где духовная сила выходит на звёздный уровень. Достигшие этих высот существа, тем не менее, способны на мирские чувства. Несмотря на свой высокий ранг в духовной иерархии, Мацзу по-прежнему зависит от своих капризов, а Владыка Гуань, будучи прославлен как Небесный Император, вполне может обратить свой гнев на тех, кто не был достаточно уважителен по отношению к нему. Демонический характер меньших богов ещё более ясен и виден даже на их изображениях.
Будучи богами, эти существа подчиняются правилам времени. Нахождение в любой должности, даже звёздной, не длится вечно, ибо всё, что имеет начало, имеет и конец, и концентрация рано или поздно сменяется рассеянием — любимым действием Дао.
Примечания
1. Дорэ, 1911-1918. Несмотря на некоторые оговорки, которые можно сделать в отношении работы Доре, его «исследования» остаются сегодня важным источником знаний по Китайской религии.
2. И-цзин, один из классических конфуцианских трактатов, был первоначально руководством для гадания, именно по этой задумке он и применяется сейчас на западе. Однако неверно говорить, такое применение И-цзина является даосским. Произведения Даосского канона сохраняют только космологический аспект И-цзина, тем более, как правило, даосизм не занимается оракульскими искусствами (смотрите в 10 главе этой работы цитату из Дао-дэ Цзин, глава 38, касающуюся предсказаний). Современные даосские мастера не являются предсказателями судьбы.
3. И-цзин, так же как и другие конфуцианские классические произведения, не говорит про Изначальный хаос, но упомянем только Единство. Слово хунь-тунь (смотрите также следующее примечание) встречается только в даосских книгах. Как мы увидим, эта фундаментальная концепция тесно связана с даосской мифологией и ее религиозной практикой.
4. Слово в хунь-тунь это то, что Марсель гране (1934, страница 39) назвал «описательным вспомогательным средством» или «вокальной эмблемой». Хунь-тунь напоминает своего рода звукоподражание, и сопоставимые выражения можно встретить и в других языках, как, например, тоху убоху, означающее «хаос и смятение» (от древнееврейского tohu wa bhohu: «без формы и пустоты»). Или, опять же, английская рифма: Шалтай-Болтай, обозначающее яйцо, а метафорически – простоту естественного порядка вещей. В китайском языке существует великое множество похожих явлений, наиболее важными из которых являются Кунь-лунь, мифическая гора, жилище матери, место рождения и смерти. Существует много способов написания этого выражения, все они тесно связаны. Основной смысл, передаваемый графическим символом, используемым для записи хунь — облако насекомых или светящееся облако; преобладающий символ, используемый для тунь — глупый, запутанный. Эти два знака обычно классифицируются как принадлежащие элементу воды.
5. Китайские нумерологические ряды представляют собой систему, описывающую непрерывную и постоянно расширяющуюся вселенную. По отдельности, каждый математический ряд применяется к полному пространственно-временному континууму, внутри которого действуют правила математических игр (смотрите также главу о числах у Марселя Гранэ, 1934, том 2, глава. 3).
6. Эта очень древняя формула посвящения является призывом к богам тела для защиты и очищения внутренней вселенной. Она всё ещё читается сегодня во время проведения основных церемоний подношений (чао). Здесь хунь не имеет значение «хаос», но, как мы увидим ниже, это другое слово, означающее одну из многих видов человеческих душ.
7. Смотрите Сивин, 1980
8. Вода является первым из пяти элементов (или пяти фаз) и начальной фазой превращения вещества (ци).
9. Смотрите Марсель Гранэ, 1934, том 2, глава 3.
10. Ти-ли, буквально «структуры Земли» — это название, данное китайской геологие и науке о размещении построек. Смотрите главу 2, примечание 3
11. Смотрите де Грут, 1892 1910: «О душе и культе предков».
12. Смотрите Шиппер, 1971.
13. Смотрите Ху, 1975. Денежное приношение, во всех его формах, всегда представляет собой выплату долга, который должен быть оплачен кем-то за его или ее грехи, и никогда не для «покупки» богов, как утверждали некоторые христианские миссионеры.
14. Существует много легенд относительно Земного Бога (смотрите Шиппера, 1977). Важность вездесущего Господина Земли не ограничивается рамками современной народной религии. Его почитание, как представителя небесного порядка на земле и символа местного общественного единства, восходит к глубокой древности. Даже сегодня его культ является основополагающим, каждая община и все храмы имеют алтарь богу земли. Эдуар Шаванн (1910) изучал связь между древним культом и современными обрядами.
15. Об этих траурных обрядах читайте в главе 5.
16. Почитание гробниц относится к народным культам богов, а не к даосизму как таковому, который считает, что «Истинные мужи» и «Бессмертные» покидают это мир без оглядки (смотрите главу 9)
17. Помимо пантеона официальной религии (жертвоприношения небу, земле, планетам и династическим предкам), каждая императорская династия признавала различное число местных богов или святых. Благодаря этой канонизации многие божественные сущности также стали национальным общественным достоянием. В современном Китае (то есть, начиная с IX века нашей эры) даосизм играл определенную роль в пропаганде почитания местных богов и их официальной канонизацией при сохранении очень четкого различия между общим пантеоном и собственно даосским пантеоном, пантеоном мистерий.
18. Писание о Королеве Небес, чьи чудеса спасают от беды, изреченное высочайшим Старым Господином. В рамках даосизма и его пантеона, боги народной религии обладают статусом, сравнимым со статусом христианских святых: покровители и защитники, каждый со своей особой областью влияния. В даосской литургии Мацу является покровительницей моряков, и их благословение попадает в ее ритуальную область. Как правило, великие народные боги занимают более низкий ранг в даосской Вселенной, что делает их зависимыми от Небесных Наставников и подчиненными их воле.