08.12.2020
0

Поделиться

Часть II глава 6 Семь средств победы над противником

. Семь средств для победы над противником
Nīti — санскритский термин, который обычно ассоциируется с наукой политики и буквально означает «надлежащее поведение». Политика органов государственной власти формирует исключительно эффективную модель успешного поведения, которая становится образцом для подражания в обществе. Однако, несмотря на привилегированное положение, сам император находится в наибольшей опасности ввиду высокого, завидного и ненадёжного социального статуса. Его троном соблазняются не только правители соседних земель, амбициозные министры и слишком успешные военачальники, но даже члены собственной семьи — честолюбивые сыновья, принцы и коварные супруги. И, что не менее важно, людей, чрезмерно обложенных налогами и часто подвергающихся давлению и насилию, в любой момент может начать тайно подстрекать к восстанию какое-либо вражеское государство или представитель низшего сословия, стремящийся узурпировать власть. В такой тревожной и угрожающей обстановке господствует матсья-ньяя, или «закон рыбы»[1] — суровый жизненный закон, лишённый моральных стереотипов и торжествующий на глубине безжалостной водной стихии.
Этот закон широко известен не только в Индии, но и на Западе. Он нашёл воплощение в известной с давних времён поговорке «сильный пожирает слабого», которую в XVI в. наглядно изобразил фламандский художник Питер Брейгель в целом ряде замечательных юмористических шедевров. Так, на одном из полотен мы видим бесчисленное множество рыб разных форм и размеров, где крупная пожирает более мелкую и, в свою очередь, становится желанной добычей рыбаков. Из разрезанного удильщиками брюха большой рыбы вываливается мелкая рыбёшка, а в нижней части холста расположена уже известная нам поговорка. Эти работы были написаны Брейгелем в период, когда всю Европу захлестнула волна беспорядков, вызванных борьбой за власть дома Габсбургов: Фландрия, Испания с её мировым господством и Священная Римская империя создали грандиозную коалицию, дабы сдержать растущую мощь Франции, которая, в свою очередь, пыталась вырваться из их окружения. Пришла эпоха нового огнестрельного оружия (порох и пушки), а также новых способов ведения войны (развёртывание крупных рот наёмной пехоты вместо битвы рыцарской конницы), что сеяли повсеместно хаос и разрушение. То же самое происходит и в наши дни, в эру новейших технологий и современного оружия. В живописных афористических работах Брейгеля показана жизнь холоднокровных и прожорливых обитателей подводного царства, на редкость точно выражая идею о том, что в сфере политики каждый защищает свои интересы и, подобно хищникам, уничтожает максимальное число неприятелей. Политике суждено навсегда остаться военной антрепризой, где нет места справедливости и порядочности вроде судебного решения, по которому каждая нация, социальная или расовая группа была бы по праву наделена причитающейся ей долей мировых богатств, в зависимости от численности населения, вклада в развитие цивилизации, а также умений и способностей.
Подобный пессимистический взгляд на проблему борьбы за выживание лишил все пути, изложенные в индийских политических трактатах, и высокой морали, и милосердия. Существует четыре основных упайи[2] (санскр. «средства») для победы над противником:

1. Sāman (санскр. «улаживание разногласий, ведение переговоров, взаимное соглашение») — это один из методов умиротворения, успокоения и примирения с врагом. Факир заклинает смертельно ядовитую змею мелодией флейты. Аналогичным образом так называемый «гневный» или «ужасный» аспект божественности, всегда амбивалентный и потенциально опасный, пытаются умилостивить, успокоить и умиротворить, снискав его благосклонность посредством магических песнопений, на крыльях которых устремляются ввысь, прямиком к его невидимой обители, священные заклинания магических строф. Английское слово charm происходит от латинского carmen, «чудотворная песнь для обретения божественной благодати». Санскритское слово sāman дословно переводится как «песня, мелодия». Sāman представляет собой специальный раздел ведийской ритуальной традиции, обучающий жрецов мелодике различных строф (ṛc) Ригведы. Это традиционное практическое знание наполнено магической силой, и некоторые разделы его настолько опасны, что не могут передаваться на территории поселения. И поэтому учителю вместе с учеником приходится уйти как можно дальше в глубь джунглей ради безопасности остальных жителей. Воспевая священные ведийские гимны над скорлупой первоначального яйца, давшей начало земной и небесной тверди, Брахма, создатель вселенной, сотворил восемь космических слонов[3], которым поручил поддерживать небесный свод и охранять основные и промежуточные стороны света. Вот почему слонов называют sāmodbhava, «созданные посредством sāman».
Мы используем sāman ежедневнопри встрече с людьми, когда произносим этикетные слова приветствия и прощания. Словарь санскрита передаёт sāman в социальном контексте как «кротость, мягкость, примирительные слова». Применительно к политике sāman переводится как «примирительные средства, мягкая сила, миротворческое поведение». В современной политике к sāman имеют отношение пакты о ненападении, предварительные дипломатические переговоры, определение соответствующих сфер влияния и эксплуатации, а также объединение ресурсов.

2. Противоположный подход именуется daṇḍa — орудие кары и возмездия в руках судьи или привратника, отпугивающего попрошаек и уличных хулиганов. Санскритское слово daṇḍa имеет следующие значения: «наказание, кара, насилие, расправа, наступление, нападение», «посох, палка, дубина», «войско», «контроль, принуждение, порабощение». «Царь всегда должен держать наготове орудие кары и возмездия (daṇḍa)», — гласит «Махабхарата»[4]. В «Манава-дхармашастре» мы читаем следующее: «Для процветания государства наиболее важными средствами являются sāman (переговоры) и daṇḍa (силовое давление)[5]». Вкратце, daṇḍa — это агрессия любого рода, как прямая и открытая, так и лицемерно замаскированная наказанием за оскорбление или противоправное поведение. Провокацией силового давления, к примеру, мог стать переход намеченной жертвы к вооружению или вступление в союз с более сильным соседним государством.

3. Dāna (лат. dōnum, англ. donation, санскр. «дарение, подношение, подарок») — третий рекомендуемый подход. В политике это лихоимство, а попросту — взяточничество. Dāna обозначает договорённости о разделе добытых трофеев между военачальниками, советниками и тайными агентами союзников.

4. Bheda (санскр. «раскол, разделение, пролом, разрыв, повреждение, сеять раздор в рядах противника, коварство, предательство») — принцип «разделяй и властвуй», подразумевающий внутренний раскол.

Таковы четыре основных средства для победы над противником, к которым также добавлены:

5. Māyā — санскр. «обман, введение в заблуждение, иллюзия».

Посредством майи Индра принял форму мирного брахмана и предстал перед асурами. Будучи противниками богов, они возвели огненный жертвенник в форме пирамиды и через него восходили на небеса, дабы захватить власть и господствовать над мирозданием. Безобидный с виду брахман вытащил несколько блоков из основания пирамиды, и все асуры попадали вниз[6]. Другой ведийский миф повествует о том, как поверженный Индра, преследуемый целым отрядом асуров, одержавших победу над войском дэвов, внезапно превратился в конский волос и таким образом исчез из поля зрения своего противника.

Слово māyā означает «обман, фальшь, дипломатический подвиг, любая уловка или магическая манипуляция». Якобы дипломатическую миссию Сабуро Курусу в Вашингтоне в то самое время, когда японские бомбардировщики громили Пёрл-Харбор, вовсе нельзя назвать небывалой бесчестной игрой, если мы примем во внимание классическую стратагему откровенно аморального кодекса как индийской, так и всей дальневосточной политики. Рыбы всегда нападают и пожирают друг друга без предупреждения.

В дипломатическом искусстве māyā обязывает надевать личину высокой морали, религиозной добродетели и цивилизованного выражения недовольства. Для стран Запада, где армии приходилось заручаться поддержкой населения, чьи философские принципы зиждились скорее на остром чувстве морального долга, нежели на бесчестных военных приёмах, эта маска превратилась в мощное оружие.

6. Следующий вспомогательный инструмент или средство — upekṣā, «пренебрегать, оставить без внимания, упускать, не замечать, игнорировать». Позиция Англии по поводу захвата Японией Маньчжурии, Эфиопии фашистской Италией и Австрии нацистской Германией соответствует инструменту upekṣā: напустить на себя безразличие, не дать себя втянуть, уклониться от активного участия в конфликте.

7. Indrajāla (санскр. «сеть Индры») означает «иллюзия, фокус, жонглирование, введение в заблуждение, обманный манёвр» и предполагает создание видимости неких действий или процессов. Например, строительство линии ложных военных укреплений или имитация нападения, скажем, на Британские острова, хотя в действительности вторжение готовится в Россию. Indrajāla предполагает распространение недостоверной информации и создание ложных убеждений; данное средство можно рассматривать как реализацию инструмента māyā в военном искусстве.

Таковы семь средств для победы над противником среди жителей безжалостных глубин. Интересно, существуют ли на Западе практические руководства по науке политики, где эта проблема была бы освещена более простым и ясным языком?..

В завершении знакомства с древнеиндийскими трактатами по достижению успеха взглянем на несколько типичных изречений на примере XII тома «Махабхараты».

«И та мудрость, что незапятнана, и та, что извращена, должны являться по зову царя»[7].

«Не верь никому — гласит вердикт народной мудрости»[8].

«Враг становится другом, подобно облакам, что каждое мгновение меняют форму»[9].

«Тот, кто желает добиться успеха в этом мире, должен быть готов низко кланяться, клясться в любви и дружбе, говорить со всей скромностью и проливать крокодиловы слёзы»[10].

«Не бойтесь дурных результатов кармы и полагайтесь на свои силы. Никто не знает заранее, какие плоды принесут благие или преступные деяния. Так давайте же стремиться к тому, чтобы быть сильными! Ибо сильным мира сего принадлежит всё сущее»[11].

«Сила превыше права; право исходит из силы; право опирается на силу, как всё живое опирается на земную твердь. Как дым следует за ветром, так и праву надлежит следовать за силой. Право само по себе недейственно; оно опирается на силу, как лиана опирается на ствол дерева.
Право в руках сильных, и нет для них ничего невозможного. Безупречно то, что исходит от сильных»[12].

«Будь цаплей при расчёте собственной выгоды, львом, когда атакуешь врага, волком, когда охотишься на хищного зверя, и зайцем, когда сражаешься»[13].

«Если ты пребываешь в дурном расположении духа, преодолей уныние, прибегая одновременно и к милосердным, и к жестоким действиям. Стань сильным, прежде чем стать добродетельным»[14].

«Если ты не готов проявить жестокость и убивать людей, подобно рыбаку, умерщвляющему пойманную рыбу, оставь всякую надежду на великий успех»[15].

«Если люди сочтут тебя мягким, они начнут презирать тебя. Так будь безжалостен в надлежащее время, и будь милосерден, когда это необходимо»[16].

Для того, чтобы передать царившую в придворных кругах атмосферу, достаточно привести несколько отрывков из «Артхашастры» Каутильи[17].

«В месте, предусмотренном наукой о постройке, пусть царь велит построить царский дворец с валами, рвом, воротами, окружённый несколькими дворами. Соответственно расположению сокровищницы пусть он велит построить спальню, или обиталище с фокусами, с тайными проходами в стенах и среди его спальню, или подземное обиталище с дверями, на которых деревянные изображения божеств или чайтья, с многими подземными ходами и выходами, или верхний ярус с потайными лестницами в стенах или с пустым для входа и выхода столбом. Пусть на случай защиты от беды сделает спальню, где посредством машины опускается пол. Или пусть царь велит всё это сделать в случае бедствия»[18].

«Пусть царь видится с царицей во внутренних покоях только после того, как она осмотрена старухами. Ни к одной из женщин он не должен идти в её покои. Ведь спрятавшись в покоях царицы, брат убил Бхадрасену, сын убил Карушу, спрятавшись в постели матери. Одна царица убила царя Каши, смазав зерно ядом под видом мёда, другая убила Вайрантью кольцом с ноги, смазанным ядом, (ещё другая) — владыку Саувиры драгоценным камнем пояса, (ещё другая) — Джалутху зеркалом, а Видуратху царица убила, скрыв оружие в косе. Поэтому пусть царь избегает подобных положений.

Пусть царь запрещает своим жёнам общение с бритыми и носящими косу отшельниками, фокусниками и чужими служанками. И пусть их не посещают их родственницы, кроме как в случаях беременности или болезни»[19].

«Пусть каждый живёт на своём участке и не посещает чужих, и пусть никто из живущих внутри дворца не общается с живущими вне его. И всякий отмеченный при вносе и выносе предмет, проверенный, должен уходить или приходить во дворец снабжённым печатью с указанием места назначения»[20].

«В скрытом месте главный повар должен делать своё дело и при частом пробовании на вкус всего. Пусть царь, также (пробуя), вкушает, принеся сперва жертву пищей огню и птицам. Если в пище яд, то пламя и дым огня тёмно-синие и раздаётся треск, а птицы умирают»[21].

«Всякое дело зависит от казны. Поэтому прежде всего (царь) должен следить за казной. <...> У них (у чиновников) имеется сорок средств хищений. [Далее они подробно описываются]. Подобно тому как нельзя не воспринять мёд или яд, если они находятся на языке, так и имущество царя не может быть, хотя бы и в малости, присвоено ведающим (этим) имуществом.
Подобно тому как нельзя распознать, пьют ли воду плавающие в глубине вод рыбы (или не пьют), так и невозможно узнать, присваивают ли (или уже нет) богатство чиновники, приставленные к выполнению дел.
Можно узнать путь летящих в небе птиц, но не путь действующих чиновников, имеющих скрытые намерения»[22].

[1] «Артхашастра» I 4.9; см. также «Махабхарата» XII 67.16-17 и XII 89.21[2]Upāya, от гл. upa-i, «оказывать влияние».[3] Диггаджи, или дигнаги, или диннаги (др.-инд. dig-gaja, от dik, «сторона света» и gaja, «слон»), в индуизме космические слоны, которые охраняют различные стороны света. Обычно охраной они занимаются совместно с богами-локапалами. Главным слоном Диггаджи считается Айравата, личный слон бога Индры, охранителя Востока. Личного слона бога Агни зовут Пундарика, он охраняет юго-запад. Личный слон бога Ямы — Вамана, он охраняет юг. Кумуда является слоном бога Сурьи и сторожит юго-восток. Анджана, который является личным слоном Варуны — запад. Личным слоном Ваю является Пушпаданта, он охраняет северо-запад. Сарвабхаума, который считается слоном Куберы — север. Супратика — слон Сомы — северо-восток (примечание переводчика).[4] «Махабхарата» т. XII 120.93 и далее, т. XII 140.7. «Царь должен в обращении с подданными проявлять строгость, дабы они выполняли возложенные на них обязанности. В противном случае, подобно волкам они начнут рыскать по земле, истребляя друг друга» (lb. XII 142. 28). См. также индийскую политическую пьесу «Мудраракшаса», 1.15.[5] «Mānava Dharmaśāstra» 7.109.[6] Śatapatha Brāhmana 2. 1. 2. 13-16 (Sacred Books of the East, Vol. XII, pp. 286- 287). [7] «Mahābhāratam» XII.100.5
В большинстве случаев учение «Махабхараты» сводится к мудрости «незапятнанной». Только под давлением неумолимых обстоятельств и вопросов благородного Юдхиштхиры Бхишма, великий гуру кшатриев, решился раскрыть тёмные секреты «нечестного» пути.«Юдхиштхира сказал: «Что делать и как действовать царю, когда друзья покинули его, враги множатся, казна исчерпана, армия истощена, советники коварны и ненадёжны, а будущее отравлено туманной неясностью?..». И ответил ему Бхишма: «Как бы ни был ты осведомлён в делах своих, о бык из рода Бхараты, ты задал мне вопрос, ответ на который сокрыт тайной. Без вопрошания твоего, о Юдхиштхира, я не дерзнул бы рассуждать об этом деле. Между тем, что приемлемо и что нет, пролегает очень тонкая грань… Поэтому выслушай же, о лучший из Бхарат, моё суждение относительно средств, которыми цари могут пользоваться в трудные времена. Однако, с точки зрения истинной морали, эти средства нельзя назвать праведными (ib. XII 130. 1-8)».[8]Ib. XII 80.12[9]Ib. XII 138.154[10]lb. XII 140.17[11] Ib. XII 134. 2-3[12] Ib. XII 134. 5-7[13] lb. XII 140. 25[14] lb. XII 140. 38; см. также XII 141. 62[15] lb. XII 15. 14; и далее, XII 140. 50[16] lb. XII 56. 21; и далее, XII 102. 33; XII 103. 33; XII 140. 65; XII 142. 32; и в других местах [17] «Артхашастра, или Наука политики». Перевод с санскрита С.Ф. Ольденбурга, Ф.И. Щербатского, Е.Е. Обермиллера, А.И. Вострикова, Б.В. Семичова. Издание подготовил В.И. Кальянов. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1959. 796 с.[18] lb. I. 20.40; пер. изд. стр. 46-47[19] lb. I. 20.41; пер. изд. стр. 47-48[20] lb. I. 20.42; пер. изд. стр. 48[21] lb. I. 21.43; пер. изд. стр. 49
Роман «Я, Клавдий» был написан английским писателем Робертом Грейвзом на основе работ Тацита и Светония. Одна из сюжетных линий произведения повествует о римском императоре Августе и его жене Ливии. Опасаясь, что супруга отравит его, он ел лишь свежие инжиры, сорванные собственноручно. Но Ливии удалось отравить плоды на деревьях в императорском саду и тем самым приблизить смерть Августа. Агриппина Младшая подала своему супругу Клавдию Цезарю тарелку с его любимым блюдом — белыми грибами. В верхней части блюда располагался самый крупный, отравленный гриб. С притворной нежностью царица положила тот гриб ему на тарелку, и, дабы развеять терзавшие императора сомнения, взяла себе другие грибы из той же порции. Следует также отметить, что средневековый виночерпий был обязан первым испробовать подаваемый государю напиток.[22] Ib. II.8.65, 66, 69; пер. изд. стр. 70, 71, 75