Джеймс Флацино
Юнгианские размышления о кино Психологический анализ архетипов Научной фантастики и Фэнтези
Глава 6.
От Супермена к Бэтмену: Архетипы Разобщенного Супергероя
Помимо путешественника во времени в жанре фэнтези можно наблюдать ещё одного персонажа: супергероя из комиксов. Юнгианские архетипы тени и персоны можно непосредственно связать с этой пленительной фигурой. Внешне супергерой выглядит, как обычный, повседневный индивидуум, носящий «маску», которая позволяет ему сливаться с толпой. Но за этой банальной персоной скрыта теневая сторона, обладающая всеми сверхспособностями и силами героя. Обычно, супергерой вынужден скрывать эти способности от остальных, что бы стать успешным борцом с преступностью. Однако за эту анонимность приходится платить. Супергерой беспрестанно колеблется между человеческой персоной и теневой стороной, не ведя полноценное существование ни в одной из этих ипостасей. В результате формируется разобщенная личность, испытывающая неоднозначные чувства по отношению к своим сверх способностям, ведь они предотвращают полноценное проявление его более человечной личности.1
Историческое Введение в Образы Супергероев
Будет уместно коротко обсудить происхождение двух самых популярных героев комиксов, Супермена и Бэтмена, перед началом анализа их кино-воплощений. Супермен Джерри Сигела и Джо Шустера дебютировал в Action Comics в 1938 году. По мере развития истории инопланетное существо с планеты Криптон узнает, что он обладает могущественными силами в пределах атмосферы Земли. Он может прыгать на сорок футов вверх, поднимать автомобили и отклонять пули своей неуязвимой плотью.2 После смерти его приемных родителей Супермен решает стать «защитником угнетенных» и выбирает костюм олицетворяющий эту патриотическую цель: красно-голубое трико с отличительным символом «S» на груди, ниспадающий плащ и ботинки в тон.3 Что бы никого не испугать своей колоссальной силой (и другими способностями), он принимает облик скромного, тихого Кларка Кента и получает должность корреспондента газеты в огромном городе Метрополисе. В то время как его коллега репортер Лоис Лейн считает его очкариком и бесхребетным слабаком, Супермен успешно использует свое альтер эго, не позволяя Лоис и остальным раскрыть его сверх-теневую природу.
На протяжении десятилетий персонаж Супермена стал олицетворением «заветной мечты каждого читателя, когда-либо желающего стать кем-то более могущественным и сильным, чем он или она есть на самом деле [Каждый может быть могущественнейшим человеком на планете; все что для этого требуется, это живое воображение в совокупности со свойственным героическим самоотождествлением]».4 К 1948 герой комиксов стал появляться в сериалах, а к 1953 у Супермена было свое собственное синдицированное шоу, представившее Джорджа Ривза в образе Человека из Стали. Из всех супергероев Супермен и по сей день считается самым стойким, чему свидетельствует большое число финансово успешных фильмов (начиная с Супермен: Фильм, 1978) и более поздних телевизионных спин-ффов (Супермальчик, с 1987 по 1989 и Лоис и Кларк: Новые Приключения Супермена, с 1993 по 1997).
В то время как Супермен окунается в борьбу с преступностью при свете дня, Бэтмен придерживается темных теней, как и животное, у которого он взял свое имя. Майский выпуск Detective Comics 1939 года продемонстрировал, как концептуальное представление «Бэтмена» Гила («Боба») Кейна кардинально отличалось от супергероя в плаще Сигела и Шустера. Молодой Брюс Уэйн становится свидетелем жестокого убийства его родителей безликим головорезом, пытающимся ограбить их. Брюс поклялся отомстить за их смерть, посвятив всю свою жизнь войне с преступными элементами города Готэма. Он выбрал одно из самых сверхъестественных ночных созданий, летучую мышь, в качестве теневого символа, что бы вызывать страх в сердцах злодеев повсюду, и облачил себя в загадочную рясу с капюшоном, дополненную мышиными ушами, и эффектный зубчатый плащ, создающий иллюзию огромных крыльев летучей мыши.5 В отличии от многих других супергероев (включая и Супермена) у Бэтмена нет сверхспособностей: «он не может летать, читать мысли, или становиться невидимым…он один из немногих, кто является лишь человеком».6 Поэтому Брюсу Уэйну потребовались годы на то, что бы развить свою атлетическую силу и интеллект, прежде чем он стал готов к своей карьере по борьбе с преступностью в образе зловещего супергероя.
Бэтмен впервые появляется в виде линчевателя в маске, который ни чем не лучше преследуемых им злодеев. Он даже использует пистолет и убивает преступников, вместо того что бы передавать их в руки Суда. Такое неподобающее поведение для супергероя побудило редактора комикса «очеловечить» этого слишком мрачного персонажа. Полицая сделала Бэтмена почетным членом своих рядов, что позволило ему работать на стороне закона. Введение юного второстепенного персонажа, Робина Чудо-Мальчика, так же позволяет Бэтиену проявить себя в более благородной роли: наставника и защитника своего приемника.7
Продюсер Уильям Дозьер был так впечатлен историей Динамичного Дуэта, Бэтмена и Робина, что решил сделать телевизионный сериал. Шоу Бэтмен приобрело невероятную популярность на протяжении трехлетнего показа (с 1966 по 1968), по большей части благодаря имитации комикса в стиле «кэмп».8 Всевозможные фантастические гаджеты были использованы актерами Адамом Уэстом (Бэтмен) и Бартом Уардом (Робин), начиная с любого вообразимого вида транспорта (Бэтмобиль, Бэтсамолет, Бэтлодка, Бэтвертолет и Бэтмотоцикл) и заканчивая нескончаемым ассортиментом приспособлений, хранящихся в поясах супергероев (бэтверевки, бэтбумеранги, бэтбомбы, бэтпатроны и многое другое). Одной из основных изюминок сериала были батальные сцены. Каждый раз когда Бэтмен вступал в битву с приспешниками суперзлодеев, на экране тут же появлялись визуальные вставки (WHAM!, ZAP!, KAYO!), блокирующие ожидаемые виды пинков и ударов, так что зрителю приходилось читать действия, вместо того чтобы непосредственно наблюдать их. Эти визуализированные звуковые эффекты оказались настолько популярными, что многие журналы о супергероях заимствовали их для своих сюжетных линий, на ряду со знакомыми приключенческими фильмами, связывающими вместе две или три телепостановки.9 К концу 60-х Бэтменомания стала угасать (как и многие другие культурные феномены), но новое воплощение Крестоносца в Плаще постепенно восстало из пепла — гораздо более реалистичное и пугающе серьезное по своей природе.10 Образ «Темного Рыцаря» непросто стал фаворитом среди фанатов комикса, он так же послужил основой для фильмов Бэтмен на протяжении всего последующего десятилетия.
Получив краткий экскурс в историю наших двух супергероев, мы теперь готовы истолковать архетипический смысл их невероятных кино-воплощений. Что отличает фильмы от предыдущих сериалов и телешоу, так это акцентирование на расщепленном сознании каждого супергероя и попытка разрешить конфликт между несовершенной персоной и невыраженной теневой стороной каждого из них. Мы начнем наш анализ с франшизы Супермен и продолжим тремя первыми фильмами Бэтмен.
Супермен: Фильм – Вы поверите, что человек может летать благодаря своей персоне
Успех фильму Супермен: Фильм (1978) принесли не особенные спецэффекты и не выдающийся звездный состав (Нед Битти, Марлон Брандо, Гленн Форд и Джин Хэкмен).11 Напротив, именно сценарий Марио Пьюзо, сценариста Крестного Отца (1972), превратил героя комиксов в настоящего, «потрясающе героического» персонажа на экране. Хоть и другие сценаристы были приглашены в последнюю минуту продюсером Ильей Салкиндом чтобы привнести в сюжет немного кэмпа «в стиле сериала Бэтмен», влияние Пьюзо все равно было заметно на протяжении всего фильма, особенно в начальной сцене изображающей персону Супермена Кларка Кента.12
Для бездетной пары Марты и Джонатана Кент (сыгранных с изумительным очарованием Филлис Такстер и Гленном Фордом) наступает счастливейший день, когда они обнаруживают, что в упавшем космическом корабле находится инопланетный ребёнок, нуждающийся в их любви и заботе. Они растят мальчика как своего родного сына и пытаются скрыть то, что юный Кларк (Джефф Ист) не такой как остальные. И все же вскоре Кларк осознаёт, что он обладает невероятной силой и спрашивает своего приемного отца откуда он появился. Хоть Джонатан и не осведомлён о происхождении своего сына, он говорит мальчику, что он был послан к ним (так же как и ко всей человеческой расе) не случайно.
Кларк узнает об этом скрытом предназначении лишь, испытав горечь самой душераздирающей утраты в своей жизни: смерть его человеческого отца. В отчаянии он говорит своей матери, что все его супер-способности не смогли уберечь Джонатана от смерти из-за тяжелого сердечного приступа. Копания Кларка в его собственной теневой природе вряд ли можно назвать приятным. Но «взгляд в себя» необходим для осознания ценности человеческого существования. Как замечает Юнг, «Это самый неожиданный, самый пугающе хаотичны опыт [в жизни], раскрывающий более глубокий теневой смысл… Ведь во всем хауса содержится космос, во всем беспорядке — скрытый порядок».13 Хоть Кларк и был не в состоянии предотвратить смерть своего отца, он осознал, что не должен вмешиваться в естественную гармонию вселенной, ведь смерть является такой же неотъемлемой её частью, как и жизнь. Кристалл с его родной планеты обучил его этой важнейшей, архетипической истине. Поэтому Кларк решает покинуть дом, что бы найти свою судьбу в этой схеме вещей. Мать Кент уже какое-то время ожидала его уход, и она желает своему сыну удачи и доброго пути.
Ведомый криптонским камнем, Кларк путешествует к дальним северным регионам планеты, где он основывает свою Крепость Одиночества. Такая уединенная атмосфера зачастую необходима для развития полного самосознания, подразумевающего признание своей скрытой, теневой стороны.14 Именно в Крепости Кларк узнает кем он на самом деле является от голограммы своего биологического отца Джор-Эла (Марлона Брандо). Его имя Кал-Эл, он единственный выживший из расы высокоразвитых существ, уничтоженных в смертоносной межгалактической войне. Благодаря инопланетной молекулярной структуре у Кал-Эла появились такие впечатляющие способности, как огромная сила и скорость, рентгеновское зрение и умение летать. На протяжении своего двенадцатилетнего пребывания в Крепости, Кал-Эл почерпнул от Джор-Эла знания о тайнах галактик, и начал осознавать ценность культуры Землян. По утверждению его отца, люди могут быть хорошими; им лишь нужен свет, который укажет им на верный путь. В конце своего обучения Кал-Эл верит, что он может стать этим источником вдохновения для Землян, «Суперменом», который всегда будет рядом, что бы помочь, но никогда не вмешается в естественный ход их эволюции.
Оба отца Супермена, биологический и приёмный, оказали огромное влияние на его развивающуюся личность. Они дали возможность юноше стать уверенным и мудрым мужчиной, готовым исполнить свое героическое предназначение на Земле. Напрашивается вопрос, не владеют ли архетипические родители, такие как Джонатан и Джор-Эл, собственными магическими силами, учитывая то как их присутствие (во плоти или духовно) формирует потомков в их собственное подобие.15 Заимствование криптонского символа Джор-Эла (большая буква «S») для костюма супергероя и принятие облика кроткого репортёра, так напоминающего Джонатана Кента, свидетельствуют о стремлении Супермена объединить характеры обоих отцов в своей собственной личности. Тем самым, и внешнюю маску героя и его внутреннюю тень можно рассматривать как дополняющие друг друга половины, основанные на человеческом и инопланетном отеческих образах соответственно.
Вторая половина фильма Супермен не столь впечатляющая или интригующая, по сравнению с первой частью, из-за её явного акцента на фарсе и абсурде. Отрицательные роли Лекса Лютора (Джин Хэкмен) и Отиса (Нед Битти) едва ли можно назвать зловещими и их затянутые комичные сцены лишь отвлекают от блестящей игры Кристофера Рива в образе Человека из Стали и Марго Киддер, исполняющую роль его возлюбленной Лоис Лейн.16 Но несмотря на все эти недостатки, некоторые моменты заслуживают внимания.
Когда Рив вначале спас Киддер в образе Кента и затем Супермена, зрители заметили стремительно растущее влечение между этими двумя персонажами. Лоис переживает (возможно, больше чем просто друг) из-за того, что Кларка мог ранить бандит, который пытался ограбить их средь бела дня. Под покровом ночи они меняются ролями: теперь Супермен беспокоится о Лоис, когда она летит из кабины сломанного вертолета к неминуемой гибели. Обе сцены демонстрируют то, как может быть усугублено расщепление личности супергероя из-за кардинально разной реакции нашей девушки в беде на её спасителей. При неуклюжем Кларке Лоис более дерзкая и самоуверенная, но перед лицом «богоподобного» Супермена она тут же становится кроткой и замкнутой. Очевидно, не только Супергерои вынуждены иметь дело с противоречивыми сторонами своей натуры. Даже менее сильным смертным вроде Мисс Лейн приходится мириться со своим двойственным характером.17
Вскоре после того как Супермен начал свои подвиги по борьбе с преступностью, он дает Лоис эксклюзивное интервью и устраивает ей романтический ночной полет над Метрополисом. В этот момент возникает вопрос действительно ли Лоис влюблена в Человека из Стали, или она лишь чувствует себя обязанной ему, за спасение её жизни, подобно любой бесконечно благодарной (и все же такой беззащитной) сироте.18 Так как Салкинд намеревался создать традиционное любовное фэнтези, адаптированное для 1970 года, зрители должны были поверить, что у Лоис сильные чувства к Супермену.19 Любая её сиротская потребность в поддержке супергероя возникает лишь из-за неестественной обстановки в воздухе; на земле она может уверенно стоять на ногах без его помощи. Возможно, именно по этой причине Супермен находит её столь привлекательной. Лоис это женщина, которая не боится высказывать своё мнение, будь то в офисе Планета Сегодня или у себя дома, где она расспрашивает о его симпатиях и антипатиях.
Возвращение в пентхаус Лоис с небес тут же разрушает волшебную атмосферу для двух голубков, особенно когда Супермен принимает облик своего скучного альтер эго в виде Кларка Кента, планирующего забрать Лоис на их первое свидание. Пока она собирается, Кларк резко снимает свои очки и заявляет (надув грудь), что хочет сказать ей нечто важное. Это переломный момент в фильме Супермен, ведь двойственный супергерой не хочет более скрывать свою личность от любимой женщины. Но это мгновение мимолётно. Кларк вновь закрывает лицо широкими линзами и возвращается к своей робкой персоне. Он делает это как минимум по двум причинам. Во-первых, супергерои должны сохранять свой мифический статус анонимности что бы эффективно бороться с преступностью.20 Во-вторых, что столь же важно, Супермен чувствует, что Лоис ещё не готова принять его тайную личность. Как и его прототип из комиксов, он считает, что люди будут бояться его и возможно даже отвергнут, если всплывет правда о том, что Кларк Кент и Супермен это один и тот же человек.21 В страхе быть отвергнутым Лоис (и остальными), Супермен решает, что будет лучше держать свою девушку в неведение относительно его супер-теневой природы. С юнгианской точки зрения, наш супергерой не хочет вывести свою личность на свет осознанности и вместо этого предпочитает оставить её во тьме человеческого подсознания (а возможно так же и своего собственного).22
В конце фильма Супермен срывает план Лекса Лютора по уничтожению всего Западного Побережья Северной Америки ударом ядерной ракеты по линии разлома Сан Андреас. Но толчок, вызванный локализованным взрывом, все же имеет чудовищные последствия, одним из которых оказывается смерть Лоис Лейн, чья машина попадает в трещину от землетрясения. Супермен был так занят закрытием разлома, что даже его супер скорость не смогла спасти Лоис от этой участи. Достав ее тело испод земли, Человек из Стали срывается и кричит, не в силах более сдерживать свою человеческую персону. Он настолько переполнен эмоциями, что намеренное ослушивается главного завета Джор-Эла: «Ты не должен вмешиваться в человеческую историю». Двигаясь быстрее скорости света, Супермен разворачивает орбиту Земли и поворачивает время вспять до момента катастрофы. Живая и невредимая Лоис даже не понимает что произошло, пока наш герой уже улетает прочь. Она лишь вздыхает с облегчением, понимая, что его суперспособности спасли бесчисленное количество жизней – включая и ее собственную.
Пусть некоторые критики и считают последнюю сцену абсолютно нелогичной и «и одним из величайших надувательств в истории кинематографа»,23 у очевидного безумия Супермена существует причина. Как и любая сирота, оставленная своими биологическими родителями, Супермен нуждается в надежде, что кто-то будет заботиться о нем на этой планете. И именно Лоис Лейн «спасла» его от положения сироты. Она способна помочь ему начать героическое путешествие и вывести его из зависимого состояния, в котором он находится. Как замечает Кэрол Пирсон (1989), «Способность доверять кому-то, кроме себя…позволит им [сиротам] взять судьбу в собственные руки… главное средство помощи всем сиротам это любовь — [исходящая от] человека или группы людей, демонстрирующих [истинную] заботу».24 Поэтому нарушение главного приказа о невмешательстве стало необходимым, для того чтобы Супермен смог удовлетворить свои человечески потребности и желания. В некотором отношении, исполняя желания своей внешней персоны, Супермен более эффективно использует свою супертеневую сторону для спасения остальных. И возвращение Лоис к жизни, придают нашему супергерою возобновленную уверенность в том, что каждая человеческая жизнь священна, в особенности жизнь Лоис, которая в итоге поможет собрать воедино его разобщенную личность в следующем фильме, Супермен 2 (1981).
Супермен 2: Попытка объединить элементы собственного я супергероя
Многие обозреватели, включая и автора данной книги, считают Супермен 2 более удачным фильмом нежели оригинал, главным образом благодаря его попытке подойти к отношениям Лоис и Супермена с большей серьезностью и значительно меньшим каламбуром.25 В то время как двух этих персонажей раскрывают в гораздо большей степени, над миром нависает угроза глобальных масштабов. Трое преступников с родной планеты Супермена, Криптон, сбежали из своей межпространственной тюрьмы, находящейся в Фантомной Зоне, и решили обосноваться на Земле, что бы править над её примитивами обитателями, объединив свои сверхспособности. Лоис и Супермен так заняты друг другом, что абсолютно не обращают внимание на угрожающую опасность большую часть фильма, придавая новый смысл высказыванию «Любовь слепа [в особенности ко всему происходящему вокруг]».
Этой близорукости способствует внезапное открытие Лоис тайной личности Супермена. В своем неуклюжем облике Кларка Кента супергерой оступается и падает в камин, однако он быстро восстанавливается без каких-либо заметных ожогов на руках от неистового огня. Неспособный предоставить шокированной Лоис вразумительное объяснение произошедшему, Супермен решает обличить свою скрытую теневую сторону, надеясь, что она примет его двойственный характер и не отвернется от него. Когда Лоис признается, что влюблена в него (и в его персону Кента), Супермен откладывает все остальные дела и забирает журналистку в свою Крепость Одиночества, что бы провести время с ней на едине. Жилище так отдалено от цивилизации, что ничто не может помешать желанному роману, тем более угроза криптонских злодеев.
Творческий дар Марио Пьюзо особенно виден в этой части фильма. Сценарист создал свой первый сценарий основываясь на идее, в которой Супермен становится смертным, что бы заключить более глубокий и вечный союз с Лоис.26 Хоть идея и была отвергнута продюсерами, Пьюзо все же смог убедить их включить ее в Супермен 2, сразу после сцены, в которой пара посвящает себя друг другу. Это вылилось в один из самых сильных сиквелов, архетипическое влияние которого мы сейчас истолкуем.
Пока Лоис спит, Супермен решает посоветоваться с голографическим изображением своей криптонской матери, Лары (сыгранной Сюзанной Йорк), в надежде на то, что ее мудрость поможет ему в поиске смертности. Она рассказывает, что если он войдет в кристаллическую камеру, погребенную в глубине Крепости, вся его суперсила пропадет. Прежде чем ее сын входит в кристалл, Лара спрашивает, действительно ли в этом его судьба. Ответ Супермена прост: его любовь к Лоис сделала все кристально ясным. Когда камера начинает отнимать у супергероя его силу, изображение Лары безвозвратно исчезает. На ряду со многими мифическими героями, Супермен должен «пожертвовать своим детством», и в первую очередь зависимостью от своих родителей.27 Это приводит к гибели его супер-теневой стороны, которая годами связывала его с внеземной семьей. Лишь порвав со своим инопланетным прошлым, Супермен сможет создать прочный союз с человеческой расой и в частности с одной, очень особенной женщиной. Таким образом, суровые испытания, через которые проходит супергерой, олицетворяют обряд перехода от зависимого подростка к более ответственному (и зрелому) взрослому человеку.
Исходящие из кристалла излучения выжигают часть Супермена с персоны Кента до тех пор, пока вся кожа не сходит с лица супергероя, оставляя лишь ухмыляющийся череп. Появляется Кларк уже в более смертном облачении; плащ и трико, в которых он входил в камеру, чудесным образом исчезли. Важное значение здесь имеет то, что Супермен отделил себя от мира грёз и всех присущих ему магических сил ради того, что бы стать человеком и, тем самым, более настоящим. Он пожертвовал даже своей маскировкой репортёра ради более приземлённой внешности. С точки зрения Юнга, произошло героическое перерождение.28 Для Кларка открылась абсолютно новая область. Теперь он может быть интимного близок с Лоис и произвести потомство, обеспечивая продолжение своего рода на многие поколения. Кто-то может утверждать, что «Супермен 2 прежде всего о бессилии»,29 но на самом деле все совсем наоборот. Отречение Супермена от амплуа супергероя ради обычной смертной жизни требует невероятной силы и уверенности. Поставив Лоис прежде всех остальных, он может наконец удовлетворить свою потребность в человеческих отношениях. Жаль что к завершению фильма «более полноценный» Кларк должен в конечном итоге вернуться к своей уязвимой, разобщенной личности.
Возвращение к образу Супермена проходит в несколько этапов. В начале Кларк узнает, что в смертном обличии он не в состоянии защитить Лоис и самого себя от хулиганов этого мира. Его избивает и бросает на землю омерзительный тип в дешевой забегаловке. Кларк с удивлением узнает, что у него может идти кровь, как и у любого другого человека, и этот факт заставляет его принять некоторые отрицательные последствия такого хрупкого тела. Словно этот инцидент и так не принёс достаточно проблем преображенному герою, из телевизионных новостей Супермен и Лоис узнают, что Земля захвачена тремя инопланетными изменниками с родной планеты Супермена: коварный Генерал Зод (Теренс Стэмп), подлая Урса (Сара Дуглас) и жестокий Нон (Джек О’Хэллоран). Они требуют встречи с Суперменом; иначе они убьют бесчисленное количество невинных ради достижения своей цели. Это второе испытание, которое проваливает Кларк. Возможно, он смог бы справиться с обычными человеческими злодеями, учитывая его выносливость и долгие тренировки; однако противники с суперсилой это уже абсолютно другое дело. Кларк понимает, что ему ничего не остается кроме как вернуться в свою Крепость Одиночества, надеясь, что он сможет повернуть процесс вспять, пока значительная часть человечества не пострадала от рук злобных пришельцев.
Каждый герой (в том числе и Кларк) должен смириться с одним из величайших парадоксов человеческого существования: борьба со злом никогда не закончится, и любая победа будет мимолетной. Такова нелегкая доля героя — каждый день сталкиваться с риском и новыми опасностями и к счастью возвышаться над ними; ведь альтернатива — это «пасть» и умереть.30 Для Кларка возвращение к личности Супермена это одно из тех казалось бы бесконечных сражений не на жизнь, а насмерть, результатом которого становится отказ от смертности в пользу теневой неуязвимости (без зависимости от поддержки Лоис).
Финал Супермена 2 имеет ироничный поворот. Нашему супергерою удалось обмануть злодеев, вынудив их опять поместить его в отнимающую силы камеру и позволив таким образом поверить в то, что единственная преграда на пути к завоеванию мира была навсегда ликвидирована. Но на самом деле он меняет настройки прибора таким образом, что бы каждый, кто находится вне камеры (а не внутри), лишался своих сил. Так Зод, Урса и Нон теряют свои способности из-за того самого устройства, которое временно дало Супермену более полноценную жизнь. Они трое становятся вечными узниками Крепости Одиночества, вынужденные провести остаток своих смертных дней в изоляции от тех, кого они хотели поработить.
Хотя исполнительный продюсер Салкинд хотел что бы Супермен 2 закончился на позитивной ноте с Человеком из Стали, уверяющим президента Соединённых Штатов, что он никогда не подведёт нацию снова,31 в фильме так же не обошлось без трогательной сцены между супергероем и Лоис в офисе Планеты Сегодня, которая добавляет новые оттенки к восприятию этого киноперсонажа. Лоис признаётся Кларку/Супермену, что ей тяжело смириться с его двойственной личностью, особенно когда дело доходит до выражения любви и привязанности по отношению к «человеку», за которого она хочет выйти замуж, но не может до тех пор, пока борьба с преступностью остается первостепенным приоритетом в его жизни. Видя как эта ситуация разрывает Лоис на части, Кларк решает стереть ее воспоминания о последних днях волшебным поцелуем. Он рад вновь увидеть прежнюю Лоис, которая, как и раньше, испытывает к нему лишь платонические чувства.
«Сказочные» чары, которые Супермен накладывает на Лоис, можно сопоставить с юнгианским подсознанием, которое настолько овладевает Лоис, что она забывает обо всем, что намеревалась разделить с Кларком.32 Таким образом наш супергерой возвращается к своему разобщенному и несостоявшемуся я, что печально. В отличии от серии комиксов Супермен, в которой были такие удивительные моменты как предложение Лоис Лейн руки и сердца и последующая свадьба,33 фильм, к сожалению, страдает за счет сведения к минимуму сверх потенциала этого персонажа в контексте человеческих отношений. Это удручающе продемонстрировано и в двух следующих сиквелах, Супермен 3 (1983) и Супермен 4: В Поисках Мира (1987)
Менее превосходные сиквелы: Магия супергероя наконец развеивается
Во втором сиквеле, Супермен 3, Кларк решает вернуться в свой родной город, Смолвиль, где у него вновь начинается роман с любовью детства, Ланой Лэнг (Аннетт О’Тул). Лана быстро становится зависимой от Кларка, надеясь что именно он сможет позаботиться о ее непослушном сыне Рики, и избавить ее от жизни в маленьком городке – одинокой и несостоявшейся. К завершению фильма, Кларк убеждает своего редактора, Перри Уайта, взять Лану на должность секретаря, что бы они двое (и конечно Рикки) могли быть рядом, к огромному удивлению Лоис Лейн, которая провела последние несколько недель в отпуске на Бермудах. Как жаль, что за исключением камео Лоис полностью убрали из сценария, а хотелось бы наблюдать более страстные отношения с журналисткой.34 Тут же возникает важный вопрос: зачем Человеку из Стали связывать себя с другой женщиной и ее семейным бременем, если он до сих пор не может справиться со своим «роковым влечением» к Лоис?
С точки зрения Юнга это можно объяснить следующим образом: с приходом среднего возраста, некоторым людям становится тяжело мириться со своим постоянным одиночеством, и они начинают оглядываться в свое прошлое в поисках кого-то особенно, кто дал бы им комфорт и безопасность. Такие индивидуумы «никогда не могут получить желаемое в настоящем…[и поэтому] они могут лишь раздувать пламя жизни воспоминаниями о своей молодости [и всей этой потерянной любви]».35 В случае Супермена именно его супер-личность не позволяет ему поддерживать нормальные отношения с Лоис.36 И как многие взрослые, неудовлетворенные своим нынешним образом жизни, супергерой хочет повернуть время назад, к простой поре до того как он стал непобедимым борцом за правду и справедливость, когда он был лишь «обычным» мальчиком с фермы, растущим со своей приемной семьей в Смолвиле. Сосредоточившись на возлюбленной детства, которая всегда принимала (и в тайне любила) персону Кларка, Супермен верит, что он сможет наконец вступить в человеческие отношения без всякого вмешательства своей супер-стороны.
К сожалению, Человек из Стали не может поддерживать связь с Ланой дольше, чем это показано в Супермене 3. Утаив от нее то, кем он на самом деле является, а именно инопланетянином с суперспособностями, посвятившем себя защите всей планеты землян, он обманывает ее и заставляет себя жить во лжи, подобно тем, кто в порыве желают сменить традиционные специальности и профессии, но не могут из-за очевидной ограниченности.37 Совсем не удивительно, что продюсеры Александр и Илья Салкинды решили исключить персонаж Ланы Лэнг из финального фильма про Супермена, признав неустранимые проблемы, связанные с продолжением этого изначально поверхностного романа.
Несмотря на этот недостаток, один важный элемент все же вытягивает сюжет Супермена 3. Он заключается в главной битве между двумя сторонами Супермена: стойкой, моралистической частью и подавляемой, и все же чрезвычайно гедонической половиной.38 Опасный, «темный [супер-] брат»39 вырывается на волю, когда злодеи этого фильма, миллиардер Росс Вебстер (Роберт Вон) и хакер Гас Горман (Ричард Прайор), создают кусок криптонита, чтобы избавить мир от надоедливого супергероя. Но вместо того, что бы отнять у Супермена силы, недоделанный камень пробуждает негативные теневые качества героя. Хорошая часть с трудом сдерживает «беспокойную, яростную, бурную сторону» личности Супермена,40 и Человек из Стали совершает одно разрушительное действие за другим (например, затапливает нефтяные суда и срывает Олимпийские игры), наслаждаясь порождённым им хаосом. Он даже начинает пить, доводя себя до сильной зависимости, и распутничать с наименее желанными представительницами противоположного пола, превращаясь в одно из самых презренных и аморальных созданий на планете — которого дети и взрослые уже не могут рассматривать как образец для подражания и уважать.
Финальное сражение происходит на автомобильной свалке, когда злой стороне Супермена удаётся отделить свою внешнюю оболочку, персону Кента, от самого себя, что бы ни одна сила не смогла больше сдерживать его. От войны между разделившимися личностями Супермена невозможно оторвать глаз, ведь оба противника наделены суперспособностями: на стороне Кларка энергия света и добра, в то время как Супермен обладает (или одержим) яростью ада и тьмы. С развитием сражения эта гнилая обстановка напоминает о том, каким саморазрушительным может быть дух супергероя, если не будет соблюдено надлежащее равновесие между удовлетворенностью и отрицанием своих теневых побуждений.41 В конечном итогу Кент одерживает верх и в буквальном смысле вытесняет своего двойника из физической реальности. В результате тёмная сторона воссоединяется со своей копией, благодаря чему Супермен вновь обретает духовную целостность.42 Очень жаль, что фильм отходит от этого интригующего сюжетного ответвления, напоминающего все те истории из комиксов о теневых двойниках (например, от не полностью сформированного Бизарро до альтернативного двойника земли), отравляющих Супермена своими дьявольскими, извращенными силами,43 к куда более проходному финалу с суперзлодеем.
Но если Супермен 3 хотя бы имел свои сглаживающие моменты, то Супермен 4 оказался колоссальным провалом.44 Даже возвращение Марго Киддер в роли Лоис Лейн и написанный совместно с Кристофером Ривом сценарий о ядерном разоружении в человеческой «погоне за миром» не смогли спасти фильм от его очевидных недостатков. В этой части присутствует значительная доля классической истории Супермена, но она лишена кропотливой тщательности и великолепной магии предыдущих картин. Лекс Лютор (вновь сыгранный Джином Хэкменом) опять пытается найти способ навсегда избавиться от Супермена; Лоис восстанавливает свои подавленные воспоминания о тайной личности Супермена, лишь что бы во второй раз оказаться жерновой «амнестического поцелуя»; более дерзкая и раскрепощенная версия персонажа Лэнг, Лэси Варфилд (в исполнении Мариэль Хемингуэй) заглядывается на Кларка, но проваливается в попытке покорить его своим женским обаянием; и очередной злой супер-двойник по имени Ядерный Человек (Марк Пиллок), клонированный с помощью генетической пряди волос Супермена, естественно наносит всяческий урон Метрополису пока его не останавливает наш герой. Не смотря на то что у Супермена 4 была новая команда сценаристов, включавшая Лоуренс Коннер и Марка Розенталя, основная трилогия так значительно повлияла на их работу, что оригинальные сцены были редкими и малочисленными.
Один из самых креативных моментов картины происходит, когда Ядерный Человек разрезает кожу Супермена своими радиоактивными когтями. Раны оказываются настолько глубокими, что наш супергерой начинает терять все свои силы и вскоре впадает в лихорадочное, почти коматозное состояние. Он так быстро стареет, что надежды на спасение от почти неминуемой смерти практически не остаётся, пока он не вспоминает «наследственную информацию», заложенную в одном из криптонских кристаллов. Он сообщают голосом его матери, что энергия, содержащаяся в камне, может спасти его – но лишь один раз! Держа кристалл в слабых руках, Супермен возобновляет свои силы (и теневую сторону) и, тем самым, одерживает победу над Ядерным Человеком в финальной схватке. Как отражено во многих мифах, герой способен переродиться, восстановив связь с тем, против кого он так усердно боролся, то есть с матерью.45 Внимая ее материнскому совету, Супермен организует столь необходимое воссоединение, что позволяет ему продолжить путь благородного и храброго героя. Похоже, криптонцы нисколько не отличаются от людей; обоим расам необходимо разрешать родительские конфликты, что бы выживать и развиваться. Таким образом, сага Супермена заканчивается на счастливой ноте с нашим Человеком из Стали, возносящимся к солнцу, словно воскресший феникс,46 в поиске новых опасностей, которые могут представлять угрозу для человечества.
Бэтмен: Фильм – Возникновение «Темной Тени» героя под покровом ночи
В то время как Супермен по большей части вел свою деятельность по борьбе с преступностью при свете дня, ночь была предназначена для этого более мрачного и загадочного супергероя, Бэтмена. Город Готэм обеспечивает безупречную обстановку для войны Бэтмена с постоянно растущими криминальными группировками. В отличии от пёстрых, приторных декораций телевизионного шоу Бэтмен, фильмы (начиная с картины 1989 года) демонстрируют более грубый, угловатый силуэт города с его гигантскими серыми плитами бесконечно возносящимися вверх. Едва узнаваемые (и все же колоссальные) конструкции служат аллегорией возрастающего страха населения, терроризируемого разношерстными головорезами.47 В этот мир приходит зловещий Бэтмен, чья теневая сторона должна быть столь же грубой и жестокой, как и злодеи, которых он жаждет побороть. Что бы сделать Готэм более благоприятным местом для его граждан, герой вынужден вселять ужас в сердца преступников; для достижения этой цели Бэтмен должен отдать все бразды правления тени, находясь в облике героя, пусть и в ущерб своей персоне. Интересно, что образ Темного Рыцаря имеет многие общие черты с другим популярным, замаскированным линчевателем 30-х и 40-х, Тенью. К тому же именно Тень вдохновил Боба Кейна на создание архетипического персонажа «Человека-Летучую Мышь» и оказал огромное влияние на формирование более поздних его воплощений в кино.48
Если тень, Бэтмен, пугает, то персона, Брюс Уэйн (в исполнении Майкла Китона), беспокоит, иногда даже слишком. Несмотря на то, что он один из самых богатых людей в городе Готэм, Брюс чувствует себя неуютно из-за своего унаследованного состояния, и иногда дороговизна собственного особняка наводит на него страх. Брюс обладает и рядом других странных качеств, что делает этого персонажа весьма человечным, близким «любому человеку с улицы», с мириадами проблем, которые необходимо решить.49 Рассеянный человек, который забывает имена некоторых своих гостей и не может найти свои носки без помощи Альфреда (Майкл Гоф). Как типичный вуайерист, Брюс наблюдает за людьми в своей пещере летучей мыши, что бы узнать что они говорят о нем и «восстановить картину» реальности, которую он упустил из-за отнимающей все силы деятельности по борьбе с преступностью.50 В объектив скрытых камер попадает одна очаровательная фотожурналистка, Вики Вейл (Ким Бейсингер), которая привлекает его сексуально, но в то же время пугает. Однажды Брюсу удаётся соблазнить Вики, напоив её (и себя). Но когда Вики захотела начать серьезные отношения с человеком, с которым она «провела ночь», Брюс придумывает довольно жалкое оправдание, что бы никогда больше не видеться с ней и сохранить в тайне свою секретную личность.
Как заметили некоторые критики, персона Бэтмена «неврастенична» и не может эффективно функционировать в реальной жизни. В связи с этим супергерой уходит в фантастический мир, в котором он сражается с причудливыми преступниками и сталкивается с их еще более странными интригами, что бы придать некий смысл своему существованию.51 Причиной «раскола» для Бэтмена стало убийство его родителей, которое он наблюдал в детстве. Он так травмирован этой потерей, что не может ни с кем разделить свою боль – даже с Вики. С психологической точки зрения становится понятно, почему после секса с Вики Брюс покупает две розы с длинными стеблями и оставляет их на переулке, где были застрелены его мать и отец. В этом состоянии персона Бэтмена не может обрести покой и счастье до тех пор, пока на планете творится несправедливость подобная той, жертвой которой он сам когда-то стал. Поэтому теневое альтер эго становится основной личностью героя. Как «одержимый (и в корне подавленный) одиночка» Брюс в образе Бэтмена может выжить, но он никогда не сможет подпустить людей слишком близко к себе в страхе, что их постигнет та же участь, что и его родителей.52
В тревожной вселенной Бэтмена появляется первый главный злодей фильма, Джокер (Джек Николсон), который винит фигуру в плаще в своем «кислотном» рождении. В действительности Джокер, альтер эго гангстера Джека Напьера, вызвал кончину своей собственной личности, после того как он пытался застрелить Бэтмена на Химическом Заводе Аксис. Пуля отскочила от доспех супергероя и попало прямо в лицо Напьеру; ослепленный от боли головорез теряет равновесие и падает в котел с токсичными отходами. Так рождается Клоун-Принц Преступного мира, сведенный с ума существом, которым он теперь стал: вечно улыбающийся шут с зелеными волосами, ярко-красными губами и белым как мел лицом. Перерожденный Напьер посвящает само свое существование погружению мира в хаос и противостоянию любому (в особенности Бэтмену), кто стремиться установить порядок и равновесие в его сумасшедшей вселенной.53 Что бы завершить свою миссию, он убивает короля криминального мира Карла Гриссома (Джек Пэланс) и занимает его место во главе организации. Дабы его внешность не вызывала отвращение у наемников, которые выполняют его безумные приказы, Джокер одевает телесную «маску», в надежде частично воссоздать свой утерянный облик. Но эту безумную улыбку невозможно скрыть, и вскоре грим сходит, раскрывая нестираемую тень, находящуюся под ним. Неизбежно Джокер перестает наносить на лицо маску, осознав постоянство своей новой личности. Этот супер злодей является полной противоположностью Бэтмена, всецело отдающийся своей «тени с темным чувством юмора», позволяя ей превратить свою личность в олицетворение порочности и зла.54
В несколько этапов Джокер превращает Готэм в макромир своей извращенной натуры. В начале, он добавляет в гигиенические продукты ядовитые отходы, с соответствующим названием Смайлекс, которые не только приводят к смерти ничего не подозревающих Готэмцев, но так же оставляют трупные окоченения в форме ухмылки на их лицах.55 Затем Джокер выливает кислоту на свою девушку Алисию (Джерри Холл), превращая ее в точную копию себя. Оставшуюся часть фильма она носит маску фарфоровой куклы, что бы скрыть свое «омраченное» уродство. Все олицетворяющее прекрасное впоследствии становится испорчено Клоуном-Принцем Преступного мира. Он «обезображивает» один шедевр искусства за другим в Городском Музее Готэма, нанося свое имя баллончиком с краской на каждую поверхность. Даже техника подверглась вмешательству, когда Джокер прервал обычное телевещание и внес свое собственное отвратительное объявление в расписание программы.56 Пожалуй, венцом творчества злодея стало введение его собственной процессии (с баллонами ядовитого газа) на парад в честь двухсотлетия Готэма. Участники парада были слишком заняты, что бы заметить надвигающееся на них смертоносное облако газа, ведь их отвлекло множество бумажных долларов, которые Джокер бросил в толпу. В очередной раз упорядоченный ход событий был обращен в абсолютный хаос, когда жители устроили драку за выброшенные купюры.
Бэтмену удается нарушить большинство планов Джокера, найти противоядие от компонентов Смайлекса и разогнать смертельную платформу на параде (с помощью своего надежного Бэтсамолета) прежде чем она нанесла непоправимый урон жителям Готэма. Неизбежно, что две эти противоборствующие стороны наконец сталкиваются в поединке на крыше кафедрального собора Готэма. Обе «теневые» фигуры не могут избежать своей судьбы (ведь больше некуда податься, кроме как вниз) и именно здесь они узнают о своей таинственной взаимосвязи.
Дженнет Кан (1989) заметила, что Бэтмен и Джокер изначально обладали «двойственностью Инь и Янь» с одержимостью супергероя борьбой с преступностью, дополняемой ненавистью безумца ко всему нормальному.57 Эта двойственность тени замечательно отражена в диалогах фильма: Джокер заявляет, что Бэтмен создал его патологию, когда борец с преступностью не предотвратил его смертельное падения в чан с кислотой; Бэтмен отвечает, что его родители были убиты персоной Джокера, Джеком Напьером, сделав его одержимым (и вечно одиноким) созданием ночи. Следует отдать должное сценаристам Сэму Хэмму и Уэррену Скаарену так удачно связавшим истоки героя и злодея в этом жестоком повороте судьбы. Ни Бэтмен ни Джокер «по настоящему не осознают связь» между друг другом до финального момента фильма, когда уже слишком поздно.58 В отличии от кинематографической магии фильмов Супермен, в которых время можно повернуть вспять и изменить судьбу, здесь теневым личностям присуще постоянство. Бэтмен и Джокер могут избавиться от своих «отделившихся сторон личности» лишь через смерть.
В подтверждение этому доводу Джокер погибает, упав с колокольни собора. Бэтмену, к счастью, удается выжить, что бы продолжить свою борьбу. Однако он не может больше вести нормальную жизнь миллионера Брюса Уэйна. Слишком многое вложено в сверх-теневую сторону его личности, от которой невозможно избавиться, как бы он ни старался. Это ясно видно в финале фильма, когда Вики все ждет и ждет Брюса в его лимузине. Узнав, что он и есть Темный Рыцарь, она понимает, что на первом плане у Брюса всегда будет битва с преступностью и коррупцией на улицах Готэма, и у него почти не останется времени на что-то еще (или на кого-то). В ее глазах Брюс Уэйн/Бэтмен всегда будет оставаться разрозненной личностью до тех пор, пока он не встретит ту же трагичную судьбу, что постигла Джокера.
Бэтмен Возвращается: еще больше «двойственных» злодеев вторгаются в Город Готэм
Во втором фильме о Бэтмене, с соответствующим названием Бэтмен Возвращается (1992), больше внимания уделяется личностям Пингвина (Дэнни Де Вито) и Женщине-Кошке (Мишель Файфер) нежели самому супергерою. Так же как и их прообразы из комиксов 40-х, эти кинематографические суперзлодеи оказываются больше чем просто второстепенными персонажами; они становятся неотъемлемой частью вселенной Бэтмена и, стало быть, обладают той же беспокойной природой, что и Темный Рыцарь.59 Точно так же как и Бэтмен, Пингвин и Женщина-Кошка принимают формы теневых животных (злобная птица и изящный кошка) что бы справиться с моральной дилеммой в своих жизнях. Обоим становится так комфортно в своих образах, что остаётся совсем мало надежды на восстановление их «потерянных» персон.
Пролог Бэтмен Возвращается сосредоточен исключительно на предыдущей личности Пингвина, Освальде Кобблпоте. Освальд был рождён в очень деформированном состоянии с конечностями, похожими на ласты, вместо рук, горбатым носом и шаровидным телом, из-за чего он скорее ковыляет, чем ходит. Его богатые родители не могли даже смотреть на него, не говоря уже о том, что бы относиться к нему с любовью, поэтому то недолгое время с ними Освальд провел в клетке. Однажды ночью Кобблпоты решили взять мальчика на вечернюю прогулку и, без всяких угрызений совести, бросили его (и его детскую коляску) в городскую канализацию Готэма.60 Стайка пингвинов, обитающих в подземных каналах, наткнулась на ребенка и вырастила его как одного из них. Став взрослым, Освальд объявляет себя пингвином, наслаждаясь той идеей, что он скорее животное, чем человек, и клянется уничтожить все высшие слои Готэма (так как он считает, что именно они несут основную ответственность за его изгнание из человеческого общества). Хоть и легко понять, почему Пингвин принял именно такую теневую личину, порой это подземное существо превращается в «чистое воплощение зла», свободно и безоговорочно поддающееся своим животным импульсам.61
Режиссер Тим Бертон намеренно уделяет больше времени объяснению рождения Женщины-Кошки, ведь это альтер эго Селины Кайл так же многогранно (если не сказать в равной степени неврастенично), как и Брюс Уэйн Бэтмена.62 Силена предстаёт перед нами как серая, тихая словно мышь личность, которой не хватает твердости характера, что бы дать отпор своему деспотичному босу, Максу Шреку (Кристофер Уокен). Она угождает любым желаниям и потребностям Макса, готовит для него кофе, забирает его вещи из химчистки и даже терпит его очевидные сексуальные домогательства. Однако Селину едва ли можно назвать состоявшейся женщиной. Помимо исполнения своих черновых обязанностей на работе она живёт в полном одиночестве в холостяцкой квартире со своим единственным товарищем, кошкой по имени Мисс Китти. Нео-юнгианцы Кэрол Пирсон и Кэтрин Поуп (1981) отмечают, что многие женщины, подобные Силене отрицают героический статус, так как он присущ мужчинам нашего общества (таким как Макс Шрек), которые заставляют их чувствовать себя несовершенными, нижестоящими и слабыми.63
Интересно, что именно Шрек вынуждает Селину принять новую личность, когда он застает её рыскающей у его офиса однажды ночью. Кошачье любопытство Селины помогает ей раскрыть план Макса по полному обесточиванию Готэма с помощью его автоматизированной электростанции, и именно это любопытство в конечном счете «убивает» персону Кайл. Шрек не может позволить Селине жить с этой информацией; в результате он выбрасывает её из окна, что бы решить этот рабочий вопрос. Но у судьбы были другие планы: все бездомные кошки собираются вокруг тела Селины и чудесным образом возвращают её к новой жизни Женщины-Кошки, вдохнув саму свою сущность в её тело. Падение Селины со здания Шрек Индастрис символизирует спуск юнгианского героя в темные глубины преисподней. Лишь будучи побеждённым на первый взгляд неуязвимым противником, герой (или в данном случае антигерой) приобретает новую силу и восстанавливает уверенность в победе во всех грядущих схватках над тем же врагом.64 Селина не умирает, а превращается в нечто необыкновенное: непобедимую теневую кошку, обладающую девятью жизнями и ярко выраженной мстительностью по отношению ко всем мужчинам, которые так долго заставляли её подавлять свои животные желания.
Одна из лучших сцен в Бэтмен Возвращается происходит, когда «преобразовавшаяся» Селина возвращается в свою квартиру и разносит все вокруг, расписывая розовые стены и бледно-жёлтую мебель баллончиком с чёрной краской. Намереваясь навсегда стереть все аспекты её прошлой личности, она даже выбрасывает в мусорный бак все свои мягкие игрушки.65 Затем, дабы почтить свою пробуждающуюся тень, Селина шьёт из остатков своей одежды облегающий виниловый костюм с острыми как иглы когтями и соответствующим капюшоном. Женщина-Кошка окидывает взглядом своё новое жилище, довольная тем, что ее неоновая вывеска теперь гласит «HELL HERE» («ад здесь» — примечание переводчика) вместо прежнего «HELLO THERE» («привет» — примечание переводчика). У этой женщины впервые появляется возможность самовыразиться с «силой и грацией, которые она никогда не признавала в своей прежней [боле юной] жизни».66
Обустроившись, Женщина-Кошка начинает присматриваться к мужским особям, открыв охоту как на головорезов так и на офицеров полиции. Расправившись с одним грабителем, антигероиня с гордостью шипит испуганной пострадавшей женщине, «Я Женщина-Кошка…мой голос громок», что является отсылкой к лирике 70-х феминистки Хелен Редди, прежде чем скрыться в ночи.67 Позже, когда она сталкивается с двумя охранниками, преступницу задевает их сексистская фраза, «Не знаю, то ли открыть огонь, то ли влюбиться».68 На что она довольно высокомерно отвечает, что парочка не видит разницы между их пистолетами и гениталиями и затем поджигает магазин, который они так безалаберно охраняли. Очевидно, Селина/Женщина-Кошка мстит не только за причиненное ей зло, но и за несправедливость по отношению ко всему ее полу. Она использует свою теневую сторону как средство для борьбы со своей публичной персоной, олицетворяющей женскую слабость и зависимость, и таким образом Женщина-Кошка отражает феминистический эквивалент маскулинно-ориентированного архетипа анимус.
Бэтмену и Пингвину так же не удается избежать гнева этого мстительного создания и им обоим приходится иметь дело с острыми когтями и кнутом, когда это отвечает ее интересам. Возникает вопрос, почему Женщина-Кошка вступает в союз, пусть и кратковременный, с Пингвином, что бы уничтожить Бэтмена.69 Пингвин все же, как и Шрек, олицетворяет все то, что она ненавидит в мире привилегированных мужчин, особенно когда злодей-птица собирается ввести более маскулинный контроль и порядок, выставив свою кандидатуру на пост мэра города Готэм. Филип Орр (1994) пытается дать рациональное объяснение повелению Женщины-Кошки. Проще говоря, Бэтмен — «мужчина», символизирующий деспотичный патриархат, точно так же как и Пингвин.70 Поэтому Женщина-Кошка решает использовать одного врага против другого с помощью своего женского коварства, что бы добиться желаемого: полного краха мужского господства. Со временем Пингвин начинает видеть сквозь её обманчивую (пусть и привлекательную) наружность и пытается задушить её одним из своих летающих зонтов, когда их дьявольский союз не оканчивается счастливым браком. Даже Бэтмен частенько поддаётся очарованию Женщины-Кошки и неоднократно натыкается на её «любящие» коготки, пока он не начинает воспринимать её как достойного противника и драться со всей силы. Хоть она и погибает от рук (или зонтов) каждого из этих таинственных мужчин, кошке удается возвращаться из мертвых — каждый раз оживлённой и невредимой. Женщина-Кошка не может быть (и не будет) убита до тех пор, пока голос этой теневой женщины должен звучать и быть услышанным в нашей неравноправной, ориентированной на мужчин, культуре.71
Любопытно, что «феминистка-мстительница» увлекается персоной Бэтмена, Брюсом Уэйном, и влюбляется в него. Она узнает в Брюсе родственную душу ночи и жаждет близких отношений, которые она отвергала до того как стала Женщиной-Кошкой. Это чувство взаимно, и прежде чем Брюс и Селина осознают это, они оказываются в объятьях друг друга сперва в его особняке и затем на Бале Маскараде. Но их роман обречен окончиться катастрофой, ибо как могут две разобщенные личности построить длительные отношения, если их теневые стороны все время встают на пути?72 Для Селины проблема еще более серьезна: как может она уступить своей более чувствительной, женской натуре, или аниме, если она поклялась растоптать всех мужчин?
После того как Брюс и Селина раскрывают двойственные личности друг друга, «напряжение в полных любви и ненависти отношениях Летучей Мыши и Кошки» быстро возрастает.73 Сорвавший маску Брюс возлагает большие надежды на то, что раскол, с которым они оба жили, может быть исправлен благодаря присутствию другого. Все еще замаскированная (и символически скрытая) Селина отвечает, что сказочная мечта Брюса так типична для его пола, добавляя, «Я не домашняя кошка…Я просто не смогу жить с этим [вот так]».74 Затем она раздирает его открытое лицо своими когтями, демонстрируя ему, что сторона Женщины-Кошки слишком сильна что бы быть контролируемой любовью и привязанностью. Эта сцена трагична как для Брюса так и для Селины: ни один из них не может существовать в реальном мире с их неполноценными персонами. Поэтому пара «Ромео и Джульетты» должна вернуться к фантазийным обликам летучей мыши и кошки, изо всех сил скрывая свои душевные раны.75
К финалу Бэтмен Возвращается, все играют свои теневые роли в полной мере. Пингвин замышляет заманить всех первенцев богачей Готэма в канализацию, что бы утопить их, инсценируя свой ужасающий детский опыт. Однако Уэйн вновь накидывает свой плащ и предотвращает это событие, одержав победу над гнусной птицей в старом добром кулачном бою. Униженный Пингвин привязывает ракеты к каждому своему пернатому другу и с помощью электронных сигналов направляет их на уничтожение всех (до последнего) жителей метрополия. Будучи настоящим мастером, Бэтмен блокирует сигнал Пингвина и направляет птиц обратно в их логово, где и срабатывают бомбы, отправляя «ошибку природы» в могилу под водой. Хотя это и подходящая смерть для Пингвина, финальное столкновение Женщины-Кошки и Макса Шрека — это событие ожидаемое ещё с большим нетерпением. Увидев Шрека, Женщина-Кошка требует «смерть за смерть». Даже пули Макса не могут помешать ей схватить когтями открытый блок предохранителей генератора и ударить их обоих током. Благодаря своему кошачьему бессмертию Женщине-Кошке удается пережить летальный разряд, а вот Шреку везёт не так сильно и он сгорает дотла.
Эта современная сказка оканчивается, как представляется, на довольно неоднозначной ноте. С положительной стороны, убив своего захватчика (и отвергнув своего любовника), Женщина-Кошка наконец может контролировать свою собственную судьбу и ей больше никогда не придётся отвечать ожиданиям деспотичного патриархата.76 Но в то же время, приняв тьму своей новой личности, наша антигероиня, так же как и Бэтмен, остается одинока, слоняясь по крышам города как бездомный котенок без определенного места, которое она могла бы назвать своим домом.77 Судьба (или проклятье) этих супергероев заключается в том, что ничто никогда не сможет сделать их полноценными или состоявшимися, ведь раскол между их тенью и персоной слишком глубок. Как сам Тим Бертон нескромно выражался в нескольких интервью, «Все они ебанутые», и возможно в этом и заключается их архетипическая привлекательность.
Бэтмен Навсегда: «Двойственные» стороны героев и злодеев навсегда остаются неисправимыми
Бэтмен и Бэтмен Возвращается создали основу для третьего фильма о Темном Рыцаре, получившем название Бэтмен Навсегда (1995). В очередной раз здесь присутствуют два суперзлодея с «двойственным» самосознанием: Харви Дент/ Двуликий (сыгранный Томми Ли Джонсом) и Эдвард Нигма/Загадка (Джим Керри). Напоминающая персонаж Вики Вэйл Доктор Чейз Меридиан (Николь Кидман) представляет любовный интерес супергероя. Правда в отличии от Вики, Чейз находит Бэтмена более сексуальным, чем его персону, Брюса Уэйна, и её привлекают «исполосованные шрамами» личности, ведь она сама годами изучала симптомы расщепления личности и связанные с ним психозы. Замыкает состав главных действующих лиц Дик Грейсон/Робин (сыгранный Крисом О’Доннелл), жажда справедливости которого, так же сильна как и у его наставника. Что действительно архетипически очевидно в Бэтмен Навсегда, так это то что каждый персонаж исследует как персону, так и теневую часть своей личности, без особой надежды на достижение необходимой согласованности. «Двойственность является главной темой этой картины»,78 вплоть до того что мрачность города Готэм чередуется с шокирующими, светлыми цветами и яркостью, полностью отсутствующей в предыдущих фильмах.
Следует затронуть одно существенное изменение в последнем фильме о Бэтмене: замену исполнителя главной роли, актера Майкла Китано, Вэлом Килмером. Некоторые критики отмечали, что Китон был идеален для этой роли, потому что он как никто другой наделил Темного Рыцаря по-настоящему «шизофреническим» характером.79 Вэл Килмер изображает своего Бэтмена несколько иначе: он моложе, сексуальнее и менее рассудителен, чем его предшественник, и он создает более правдоподобные романтические отношения с главной героиней, Чейз Меридиан.80 Эти черты так же позволяют Килмеру быть подходящей ролевой моделью для брошенного Дика Грейсона (едва ли хочется соревноваться с образом Китона). Наблюдая Вэла на экране, автор этой книги не может не сравнить его Брюса Уэйна с альтер эго Кристофера Рива, Кларком Кентом. Хоть Брюс вовсе и не был неуклюжим репортером, он носил легко узнаваемые очки при каждом удобном случае и вызывал тоскливые взгляды, когда имел дело с недоступной женщиной. Сходства между персонами Кента и Уэйна в Бэтмен Навсегда не должно остаться незамеченным, ведь они определенно придерживаются более традиционного образа двойственного супергероя комиксов на экране. Давайте же сейчас рассмотрим некоторых второстепенных персонажей, поскольку их психическая двойственность так же занятна, как и двойственность Бэтмена.
Двуликий это злодей, физический изъян и образ жизни которого соткан из юнгианской эмбивалентности. Внешне Двуликий демонстрирует свои двойственные стороны на всеобщее обозрение. Его левая (или зловещая) часть лица ужасно обезображена, в то время как правая сохранила черты его бывшей персоны прокурора округа, Харви Дента. В своей новеллизации Бэтмен Навсегда Питер Дэвид (1995) описывает двойственную внешность Двуликого следующим образом: «Правая сторона его лица осталась практически неизменной…[но] левая сторона выглядит как рельефная карта чистилища, вот только в этом Чистилище никогда не будет никакого искупления или прощения…лишь больше безумия».81 Из-за того что Двуликому приходится терпеть этот химерный облик, он придаёт всему окружающему такой же страшный вид. Обстановка в его преступной обители разделена ровно пополам: одна сторона оформлена в веселых, светлых тонах, а противоположная сторона в гнетущих черных. Компанию Двуликому в его изощрённой криминальной деятельности составляют Шугар и Спайс, две кардинально разные женщины, оказывающие соответствующие сексуальные услуги (т.е. традиционные и извращённые) каждой части его личности. Даже его арсенал это слияние двух разных временных периодов: автоматы Томпсона и автомобили для бегства эпохи Великой депрессии в сочетании с более высокотехнологичными гаджетами будущего.82 С учетом всех этих противоречий, неудивительно что Двуликий страдает от серьезного личностного кризиса и временами предпочитает, что бы его называли Харви, а в другие моменты желает более криминальное обращение.
Пожалуй, самым поразительным в двойственности Харви Дента/Двуликого является то, что он принимает большинство своих решений, полагаясь на бросок монеты. В результат каждого броска вкладывается особый смысл, в соответствии с юнгианской идеей синхроничности. Например, «орел» может означать заключение союза Двуликого с Загадкой в войне против Бэтмена, в то время как «решка» может указывать на то, что Загадка умрет за то, что вторгся в его тайное убежище под мостом Готэма. Синхронический смысл, вытекающий из таких «невероятных случайностей», впервые появился, когда Харви выступал в качестве обвинителя по делу главаря уголовного мира.83 Он не ожидал, что гангстер бросит пузырёк с кислотой прямо ему в лицо во время важнейшего этапа судебного слушания. Если бы Харви отступил назад, увернулся или сделал бы хоть что-то, в место того чтобы замереть на одном месте, он бы предотвратил своё увечье. Но в действительности он ничего не предпринял, из-за чего последовал ряд трагедий, в числе которых было его рождение в образе чрезвычайно эмоционального Двуликого, извращённая логика которого теперь позволяет ему видеть абсолютную достоверность в невероятности.84 Например, его борьба против Бэтмена основывается лишь на том, что супергерой присутствовал в зале суда, когда он проходил свое «крещение кислотой» и не смог спасти его от этой участи. Так что, по воле случая он изменил свою праведную натуру Харви Дента и полностью посвятил свою жизнь «жребию», являющемуся по его мнению единственной истиной в мире. И по иронии судьбы Двуликий встречает свою смерть подбрасывая монету, которая решит его судьбу, в очередной раз иллюстрируя синхроничность Юнга. «Кто живет, полагаясь на жребий, тот несомненно и погибнет по воле его» может быть подходящим лозунгом для Двуликого из Бэтмен Навсегда.
Обозреватели посчитали персону Загадки, Эдварда Нигму (или сокращенно Э. Нигма), столь же увлекательной, как и Селину Кайл Женщины-Кошки, без сомнения благодаря актеру Джиму Керри, который сыграл свою патологическую роль так, будто он был в «сумасшедшем балете…выделывая курбеты словно свихнувшийся Нижинский».85 Когда зрители впервые знакомятся с Эдвардом, он производит впечатление блестящего (и довольно сдержанного) научного сотрудника в Уэйн Энтерпрайзис, который усовершенствовал прибор, способный передавать телесигналы непосредственно в мозг человека, создавая наиболее реалистичные, голографические изображения для каждого зрителя. Эдвард надеется впечатлить своего босса Брюса Уэйна, настолько, что он сможет рассчитывать на его финансовую поддержку. Однако Брюс осознает, что такая манипуляция мозговыми волнами, дает возможность контролировать сознание людей в глобальном масштабе, и он отклоняет предложение Нигмы. Этот отказ является важнейшим переломным моментом для Эдварда, который решает начать свое собственное дело, не заботясь о тех, кому его изобретение может причинить вред. Как утверждает актер Керри в интервью, «Эдвард так зацикливается на успехе Брюса Уэйна…[что] теряет самого себя, желая чьей-то чужой жизни и чужого пути».86 Уважение и восхищение, которые он испытывал по отношению к Брюсу обращаются в зависть и ненависть к человеку, выступившему против него. Кроме того, доведенный до безумия Эдвард использует разработанную им технологию, что бы перенаправлять мозговые волны всех жителей Готэма в свою черепную коробку, тем самым увеличивая свой интеллектуальный потенциал и усугубляя сопутствующее бредовое состояние в разы.
Когда безумие полностью овладевает им, Нигма отказывается от своей персоны и принимает теневую маскировку, тем самым он может дать выход своим эмоциям и все же оставаться достаточно энигматичным (простите за каламбур), что бы не стать опознанным человеком, который препятствует его стремлениям, миллионером Брюсом Уэйном. При выборе костюма он останавливается на трико с вопросительными знаками, а так же узорчатый пиджак, маску для глаз, котелок и трость. Цвет, который Нигма выбирает для своего ансамбля, весьма уместный: флюоресцентный оттенок лайма, символизирующий его «зеленые от зависти» чувства к Брюсу (и позже к Бэтмену после того как он узнает, что они оба — это одно и то же лицо).87 И вот на криминальную сцену выходит Загадка, намеревающийся управлять планетой с помощью своего выкачивающего мозги устройства. Но его сумасшедший план проваливается, и в финале Загадка сам становится жертвой энергопрожорливого изобретения и его перегруженных схем. По видимому, грубые, негативные эмоции сделали его «слепым как летучая мышь» и не дали ему предвидеть собственную судьбу: а именно, провести остаток своих дней заточенным в палате психиатрической больницы, лишенным всякого здравого рассудка и утверждающим, что он Бэтмен, с «рукавами его смирительной рубашки, бешено развивающимися во все стороны словно крылья огромной летучей мыши».88 Лишь в глубинах безумия Загадка может установить связь со своим заклятым врагом, пожертвовав навсегда своей собственной теневой личностью.
Дик Грейсон/Робин полностью сделан по образу персонажа Брюса Уэйна/Бэтмена, начиная с его происхождения как супергероя. Дик теряет своих родителей и старшего брата по вине главного антагониста (в данном случае Двуликого). На протяжении первой половины Бэтмен Навсегда осиротевший Дик изо всех сил борется с психологической травмой, не подпуская никого к своей хрупкой вселенной. Брюс понимает чувства юноши, ведь они оба пережили смерть своих родителей.89 Поэтому Брюс принимает Дика, надеясь хоть как-то утешить Грейсона и предотвратить разлом его личности на почве этой трагедии. В сущности, Брюс хочет предоставить Дику шанс, которого у него никогда не было: выжить, сохранив полноценную личность, с невредимыми персоной и тенью.
Со временем становится очевидно, что Дик может справиться с потерей лишь создав отдельный, разобщенный образ, в котором он может исцелиться и вымещать свою ярость на преступниках (в особенности на лишившем его нормальной жизни Двуликом).90 Бэтмен, однако, предупреждает своего юного протеже, что преследование Двуликого лишь с целью убить его, не прекратит страдания: «Убийство порочит тебя. Я знаю…Ты борешься каждую ночь, пытаясь заполнить пустоту внутри, но утром боль возвращается. В какой-то момент это перестает быть твоим выбором».91 Несмотря на эти слова, Бэтмен не мешает Дику в принятии решения стать его теневым партнером и преследовать Двуликого, так как он понимает, что каждый человек сам несет ответственность за свою жизнь и больше никто другой. И таким образом крылатый компаньон, Робин, присоединяется к Бэтмену не для того что бы бороться с преступностью, а что бы «расплатиться за смерть смертью».
К концу фильма Бэтмен Навсегда эта проблема разрешается для Робина. Когда Двуликий разбивается насмерть, Дик в образе Робина не испытывает ни какой радости по этому поводу. Напротив, на его лице появляется определенное сожаление из-за потери человеческой жизни. Молодой супергерой психологически «исцеляется» от безумия, которое владело им так долго, и находит новую цель: передавать всех преступников суду, вместо того что бы брать правосудие в свои руки. При виде Бэтмена и Робина, мчащихся бок о бок в ночь, можно сделать вывод о том, что они едва ли «излечились» от травмы, создавшей их теневые личности.92 Они оба все так же держатся в стороне от остального человечества, одинокие души, жаждущие тепла нормальных отношений, но не способные реализовать это сокровенное желание до тех пор пока они предпочитают оставаться в образе супергероев. Даже само название, Бэтмен Навсегда, это отсылка к примирению борцов с преступностью с их двойственным состоянием и принятию определенного решения: продолжать героические сражения, что бы успешно справляться с любыми повторяющимися, депрессивными случаями в жизни их сломленных персон.93
Фильмы Супермен и Бэтемен напоминают зрителям о той высокой цене, которую нужно заплатить, что бы быть архетипическим героем. Хоть личность супергероя кажется «благословением» для людей, ставших жертвами общественных хищников, она так же является и «проклятьем» для ее носителя, который вынужден навсегда оставаться пленником этого неполноценного образа до дня его (или ее) смерти. Одной из последних тенденций в жанре фэнтези является превращение обычного смертного в супергероя (Тень, 1994; Фантом, 1996). Увлечение этими киноперсонажами заключается в том, что, несмотря на все их приобретенные способности, они все же стремятся к «обычной» жизни, которой у них, к сожалению, никогда не будет. Новейший Бэтмен и Робин (1997), похоже, установил прецедент, позволив женскому персонажу (в данном случае Бэтгерл Алисии Сильверстоун) вкусить двойственную личность героя, хорошо это или плохо, раз уж подвиги супергероев продолжаются в грядущем десятилетии и во всех последующих за ним.
Примечания
1. James F. Iaccino, «Jungian Archetypes in American Superhero Comic Strips:
The Hero’s Shadow Side,» in Understanding the Funnies: Critical Interpretations
of Newspaper Comic Strips Worldwide, ed. Ken Nordin and Gail Pieper (Lisle, IL:
Procopian Press, 1997), 65, 70-72.
2. Paul Sassienie, The Comic Book: The One Essential Guide for Comic Book
Fans Everywhere (London: Chartwell Books, 199A), 22-23.
3. Mike Benton, Superhero Comics of the Silver Age: The Illustrated History
(Dallas: Taylor Publishing, 1991), 106; Iaccino, «Jungian Archetypes in American
Superhero Comic Strips,» 66.
4. Mike Benton, Superhero Comics of the Golden Age: The Illustrated History
(Dallas: Taylor Publishing, 1992), 136.
5. Bill Boichel, «Batman: Commodity as Myth,» in The Many Lives of the
Batman: Critical Approaches to a Superhero and His Media, ed. Roberta E. Pearson
and William Uricchio (London: BFI Publishing, 1991), 4-7; Sassienie, The Comic
Book, 23-24.
6. Philip Orr, «The Anoedipal Mythos of Batman and Catwoman,» Journal of
Popular Culture 27 (Spring 1994): 176-77.
7. Benton, Superhero Comics of the Golden Age, 69-70.
8. Iaccino, «Jungian Archetypes in American Superhero Comic Strips,» 68; Will
Jacobs and Gerard Jones, The Comic Book Heroes: From the Silver Age to the
Present (New York: Crown, 1985), 30.
9. Andy Medhurst, «Batman, Deviance and Camp,» in The Many Lives of the
Batman: Critical Approaches to a Superhero and His Media, ed. Roberta E. Pearson
and William Uricchio (London: BFI Publishing, 1991), 156-58.
10. Benton, Superhero Comics of the Silver Age, 56.
11. Robert Bookbinder, The Films of the Seventies (New York: Carol Publishing
Group, 1993), 237; Vincent Canby, «Review of Superman: Nothing ‘Went
Wrong,’ » New York Times, 24 December 1978, Part II: Section 11: 1; Vincent
Canby, «Review of Superman: Super Cast,» New York Times, 15 December 1978,
Section C15: 1.
12. Richard Meyers, The Great Science Fiction Films (New York: Carol Publishing
Group, 1990), 110.
13. Carl G. Jung, «Archetypes of the Collective Unconscious,» in The Archetypes
and the Collective Unconscious: The Collected Works, trans. R.F.C. Hull (Princeton,
NJ: Princeton University Press, 1990), 33-34.
14. Edward F. Edinger, Ego and Archetype: Individuation and the Religious
Function of the Psyche (London: Penguin Books, 1972), 48.
15. Carl G. Jung, «The Significance of the Father in the Destiny of the Individual,»
in Freud and Psychoanalysis: The Collected Works, trans. R.F.C. Hull (Princeton,
NJ: Princeton University Press, 1989), 315.
16. Meyers, Great Science Fiction Films, 113.
17. Robert H. Hopcke, «Archetypes and the Collective Unconscious,» in A
Guided Tour of the Collected Works of C. G. Jung (Boston: Shambhala, 1992), 16; Jung, «Psychological Aspects of the Mother Archetype,» in The Archetypes and
the Collective Unconscious, 82.
18. Carol S. Pearson, The Hero Within: Six Archetypes We Live By (San Francisco:
HarperCollins, 1989), 33-34.
19. Bookbinder, Films of the Seventies, 238.
20. Robert Inchausti, «The Superhero’s Two Worlds,» in The Hero in Transition,
ed. Ray B. Browne and Marshall W. Fishwick (Bowling Green, OH: Bowling
Green University Popular Press, 1983), 70-71.
21. Benton, Superhero Comics of the Golden Age, 136.
22. Robert H. Hopcke, «Shadow,» in A Guided Tour of Jung, 81.
23. Meyers, Great Science Fiction Films, 114.
24. Pearson, Hero Within, 40-41.
25. David Denby, «Review of Superman II,» New York 14 (22 June 1981): 49;
Andrew Sards, «Review of Superman II» Village Voice 26 (10-16 June 1981): 51;
Steven H. Scheuer, Movies on TV and Videocassette (New York: Bantam Books,
1991), 1028.
26. Meyers, Great Science Fiction Films, 110.
27. Carl G. Jung, «The Battle for Deliverance from the Mother,» in Symbols of Transformation: The Collected Works, trans. R.F.C. Hull (Princeton, NJ: Princeto University Press, 1990), 303-4; Jung, «The Dual Mother,» in Symbols of Transformation,
356.
28. Jung, «Symbols of the Mother and of Rebirth,» in Symbols of Transformation, 255, 272.
29. Sheila Benson, «Review of Superman II» Los Angeles Times, 18 June 1981,
Calendar, 1; Denby, «Review of Superman II,» 50; Richard Reynolds, Super Heroes:
A Modern Mythology (Jackson: University Press of Mississippi, 1992), 67.
30. Jung, «The Dual Mother,» in Symbols of Transformation, 348-50; Hopcke,
«Hero,» in A Guided Tour of Jung, 114.
31. Douglas Brode, The Films of the Eighties (New York: Carol Publishing
Group, 1991), 269; Meyers, Great Science Fiction Films, 223.
32. Jung, «Archetypes of the Collective Unconscious,» in The Archetypes and
the Collective Unconscious, 22.
33. Benton, Superhero Comics of the Silver Age, 107.
34. Sheila Benson, «Review of Superman III,» Los Angeles Times, 17 June 1983,
Calendar, 1.
35. Carl G. Jung, «The Stages of Life,» in Aspects of the Masculine, trans. R.F.C.
Hull (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1989), 30.
36. Iaccino, «Jungian Archetypes in American Superhero Comic Strips,» 65.
37. Jung, «Stages of Life,» in Aspects of the Masculine, 33.
38. Robert Asahina, «Review of Superman III,» New Leader 66 (27 June 1983): 22.
39. Hopcke, «Shadow,» in A Guided Tour of Jung, 81.
40. Carl G. Jung, «Wotan,» in Civilization in Transition: The Collected Works,
trans. R.F.C. Hull (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1990), 192.
41. Carl G. Jung, «On the Nature of the Psyche,» in The Basic Writings of C.
G. Jung, trans. R.F.C. Hull (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1990), 94.
42. Carl G. Jung, «Definitions, under Self,» in Psychological Types: The Collected
Works, trans. R.F.C. Hull (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1990), 431.
43. Benton, Superhero Comics of the Silver Age, 102, 107.
44. Anne Billson, «Review of Superman IV: The Quest for Peace» Monthly Film
Bulletin (September 1987): 283; Mike McGrady, «Review of Superman IV: The
Quest for Peace,» Newsday, 25 July 1987, Part II, 7; Scheuer, Movies on TV and
Videocassette, 1028.
45. Jung, «The Sacrifice,» in Symbols of Transformation, 431-32.
46. Jung, «The Dual Mother,» in Symbols of Transformation, 347-48.
47. John Marriott, Batman: The Official Book of the Movie (New York: Bantam
Books, 1989), 86-89.
48. Ibid., 8; Iaccino, «Jungian Archetypes in American Superhero Comic Strips,» 70.
49. William Uricchio and Roberta Pearson, «I’m Not Fooled by That Cheap
Disguise,» in The Many Lives of the Batman: Critical Approaches to a Superhero
and His Media, ed. Roberta E. Pearson and William Uricchio (London: BFI Publishing,
1991), 183.
50. Jim Collins, «Batman The Movie: Narrative and the Hyperconscious,» in
The Many Lives of the Batman: Critical Approaches to a Superhero and His Media,
ed. Roberta E. Pearson and William Uricchio (London: BFI Publishing, 1991), 168.
51. David Denby, «Review of Batman The Movie,» New York 22 (17 July
1989): 46; Orr, «The Anoedipal Mythos of Batman and Catwoman,» 169-70; Peter
Travers, «Review of Batman Returns: Bat Girls on the Line,» Rolling Stone, 9 July
1992, 109.
52. Roberta Pearson and William Uricchio, «Notes from the Batcave: An Interview
with Dennis O’Neil,» in The Many Lives of the Batman: Critical Approaches
to a Superhero and His Media, ed. Roberta E. Pearson and William Uricchio (London:
BFI Publishing, 1991), 19; Bill Zehme, «Review of Batman: The Movie,»
Rolling Stone, 29 June 1989, 41.
53. Uricchio and Pearson, «I’m Not Fooled by That Cheap Disguise,» 198.
54. James F. Iaccino, Psychological Reflections on Cinematic Terror: Jungian
Archetypes in Horror Films (Westport, CT: Praeger Publishers, 1994), 167-68.
55. Zehme, «Review of Batman: The Movie,» 42.
56. Collins, «Batman The Movie: Narrative and the Hyperconscious,» 167-68.
57. Jenette Kahn, «Tribute,» Detective Comics 599 (April 1989).
58. Ken Hanke, «Review of Batman The Movie,» Films in Review 40 (October
1989): 480; Mike McGrady, «Review of Batman The Movie,» Newsday, 23 June
1989, Part III, 3; Uricchio and Pearson, «I’m Not Fooled by That Cheap Disguise,»
198-99.
59. Benton, Superhero Comics of the Golden Age, 70; Kim Newman, «Review
of Batman Returns,» Sight and Sound (August 1992): 48.
60. Craig Shaw Gardner, Batman Returns (New York: Warner Books, 1992), 4.
61. Richard Blake, «Review of Batman Returns: Menagerie a Trois,» America
163 (22 August 1992), 89.
62. Mindy Newell, Catwoman 4 (New York: DC Comics, 1989): 16; Orr, «The
Anoedipal Mythos of Batman and Catwoman,» 181.
63. Carol S. Pearson and Katherine Pope, The Female Hero in American and
British Literature (New York: R. R. Bowker, 1981), 18-25.
64. Hopcke, «Hero,» in A Guided Tour of Jung, 114; Jung, «Symbols of the
Mother and of Rebirth,» in Symbols of Transformation, 259-61.
65. Barbara Cramer, «Review of Batman Returns,» Films in Review 43 (October
1992): 338.
66. Gardner, Batman Returns, 89-90.
67. Richard Alleva, «Review of Batman Returns: ‘Meow!’ She Roared,» Commonweal
119 (14 August 1992): 30.
68. Gardner, Batman Returns, 119.
69. Alleva, «Review of Batman Returns,» 30.
70. Orr, «The Anoedipal Mythos of Batman and Catwoman,» 180.
71. Pearson, Hero Within, 89-90.
72. David Denby, «Review of Batman Returns» New York 25 (13 July 1992): 63-64.
73. Blake, «Batman Returns,» 89.
74. Gardner, Batman Returns, 236-37.
75. Peter Travers, «Review of Batman Returns,» Rolling Stone, 23 July 1992, 111.
76. Pearson and Pope, Female Hero, 103-20.
77. Orr, «The Anoedipal Mythos of Batman and Catwoman,» 181.
78. Berthe Roegger, «Review of Batman Forever: Batman Reborn,» Sci-Fi Entertainment
2 (June 1995): 41.
79. Pauline Kael, «Review of Batman: The Movie: The City Gone Psycho,» New
Yorker 10 (July 1989): 84; Marriott, Batman, 38-39.
80. Jack Kroll, «Review of Batman Forever: Lighten Up, Dark Knight!», Newsweek
125 (26 June 1995): 54; Ralph Novak, «Review of Batman Forever,» People
Weekly 43 (26 June 1995): 21.
81. Peter David, Batman Forever (New York: Warner Books, 1995), 41.
82. Roegger, «Review of Batman Forever: Batman Reborn,» 44-45.
83. Carl G. Jung, «Appendix: On Synchronicity,» in Synchronicity: An Acausal
Connecting Principle, trans. R.F.C. Hull (Princeton, NJ: Princeton University Press,
1991), 115.
84. Jung, «Exposition,» in Synchronicity, 32-33.
85. Kroll, «Lighten Up, Dark Knight!,» 54.
86. Will Murray, «Review of Batman Forever: Riddler Forever?» Starlog 218
(September 1995): 28.
87. Bruce Bibby, «Review of Batman Forever: Riddle Me This, Batman,» Premiere 8 (May 1995): 59.
88. David, Batman Forever, 245.
89. Bibby, «Review of Batman Forever: Riddle Me This, Batman,» 57-58; Marc
Shapiro, «Review of Batman Forever: Robin Forever,» Starlog 217 (August 1995): 28.
90. Michael Brody, «Batman: Psychic Trauma and Its Solution,» Journal of Popular
Culture 28 (Spring 1995): 175-76.
91. David, Batman Forever, 17A.
92. Brody, «Batman,» 176.
93. Novak, «Batman Forever,» 21.