Джеймс Флацино
Юнгианские размышления о кино
Психологический анализ архетипов Научной фантастики и Фэнтези
Предисловие
Когда я писал свою книгу под названием «Психологические размышления над террором в кинематографе: Юнгианские Архетипы в фильмах ужасов» для Praeger издателей в 1994, я понимал, что не был в состоянии справедливо оценивать психоаналитическую
теорию, сосредоточив своё внимание только на кино жанре. Хотя корреляция между первоначальными образами Карла Юнга и сюжетными линиями историй ужасов была поразительной, я чувствовал, что другие методы терапии могут быть рассмотрены в том же духе исследования в качестве первой работы. Таким образом, целью «Юнгианских Размышлений о Кино», является, прежде всего, расширить архетипический анализ до ряда категорий фильмов, начиная от научной фантастики к Фэнтези фильмам. Существует даже группа телесериалов, которые пытались подражать фильмам, большим, чем жизнь (larger-than-life), в сюжете и развитии персонажа.
В процессе расширения моего кругозора, я надеюсь, мне удалось предоставить большее содержание и третье измерение обширному списку архетипов Юнга, не только нынешнему поколению читателей, но и тем, кто последует. Формат «Юнгианских Размышлений о Кино» аналогичен предыдущему тексту. Каждая глава будет сконцентрирована исключительно на архетипе, при помощи набора фильмов, иллюстрирующих его основное содержание. Например, Юнговская тень была представлена в различных фильмах, как угнетающая общество («Бегство Логана») или инопланетная раса («Крейсер: Галактика»), которая одержима сохранением контроля и порядка во Вселенной. Архетипические герои, такие как Логан-5 или Командующий Адам, появляются в истории не только для борьбы с такими негативными влияниями, но и чтобы вести народ к более демократическому (и райскому) образу жизни. Вечная борьба между эго и его дополняющей темной стороной является распространенной темой, которая была передана в каждой культуре с начала времен, и не будет игнорироваться и здесь. Обсуждаемые на этих страницах некоторые другие известные образы заключаются в следующем: в космическом отце, бога-образе, и теневых разновидностях для научно-фантастического жанра (Часть первая); алхимических путешественниках, отдельных супергероях в поисках Грааля, и смертоносных (беспощадных) детях для жанра Фэнтези (Часть вторая), а также, для завершения анализа, в мрачных (теневых) преследователях для телевизионного жанра (Часть Третья). Специальное введение в архетипы Юнга будет предшествовать трём основным разделам, чтобы предоставить читателю необходимую точку отсчета для освоения сложного материала, приведенного ниже. Я в долгу перед авторами, перечисленными ниже, за помощь в выполнении мною Второго набора архетипических исследований: в первую очередь, Кэрол С. Пирсон, который написал несколько осевых работ на эту тему, в том числе «Герой Внутри: Шесть архетипов, с помощью которых мы живём» (1989) и, совсем недавно, «Пробуждение Героя внутри: Двенадцать архетипов, чтобы помочь нам найти себя и трансформировать наш мир» (1991); также Роберт Х. Хопке, который осуществил прекрасную работу в предоставлении точки зрения непрофессионалу об основных понятиях Юнга с его «Экскурсии по собранию сочинений К. Г. Юнга» (1992), и, наконец, Стюарт М. Каминский, который действительно запустил процесс применения архетипов Юнга к кино и телевидению, в, соответственно, «Жанрах Американского кино» (1988) и «Жанрах Американского Телевидения» (1988).
Я лично хотел бы поблагодарить мою жену, Мишель, за те часы, которые она уделяла (и продолжает уделять) воспитанию наших четырех детей: Джона, Николь, Кейтлин, и Ребекки. Она сделала возможным для меня читать каждый источник Юнга, который только я мог найти, что позволило мне стать экспертом в его архетипической теории. Без помощи и поддержки моей жены, я мог никогда не написать этот сопроводительный текст к «Психологическим Размышлениям о Кинематографических ужасах» или, если на то пошло, даже начать архетипическое путешествие в кино. Большое тебе спасибо, Мишель!
Давайте же теперь окунёмся в мир первоначальных образов и посмотрим, что мы можем обнаружить, исследуя некоторые довольно популярные за последние два десятилетия фильмы. Я могу заверить вас, что наши путешествия будут весьма захватывающими. Мы могли бы даже открыть новые двери нашей скрытой психики и понять чуть лучше, кто мы и какова наша природа.
Введение в Юнгианские Архетипы
Карл Юнг относился к своей психологической теории как к строго аналитической, чтобы отличить её от фрейдовской модели психоанализа, которая преобладала в то время. Тем не менее, многие современные писатели считают, что термин «архетипический» является более точным описанием подхода Юнга, поскольку это те самые содержания коллективного бессознательного, которым придается большое значение во всей серии его эссе. 1 Согласно Юнгу, архетипы — архаичные (или первичные) образы, которые «существовали с давних времен.» 2 Они были выражены племенными знаниями, мифологией, сказками, религиозными системами и примитивным искусством. Хранилищем всех архетипов является коллективное бессознательное, та часть психики, которая была первой, развившей, и в настоящее время обеспечившей необходимую связь с наследственным прошлым человечества. Через коллективное бессознательное, человек способен подключиться к этим наследственным моделям и опыту восприятия, общими для каждого представителя рода. Хороший способ описания архетипов это то, что они являются «расовыми воспоминаниями», которые бессознательно создают и формируют наши текущие процессы мышления. 3
На данной стадии нашей дискуссии, мы должны сделать важное различие между архетипами самими по себе и объектами, к которым они относятся. Архетипы не следует рассматривать как полностью законченные образы, которые находятся в коллективном бессознательном, они, скорее, являются «формами без содержания» [подобным Платоновым эйдосам], представляющими возможность определенного типа восприятия и действия. » 4 Можно сказать, что каждый образ больше похож на негативный, ожидающий необходимого эмпирического влияния, чтобы определить его значение .5 Таким образом, объекты в окружающей среде наполняют реальным содержанием архетипы и делают их более антропоморфными и значимыми для каждого человека. К примеру, архетипом божественности является трансцендентный дух, который накладывает себя на жизненную силу и устанавливает порядок во Вселенной.
Это невидимое присутствие, словно ветер, что мощнее человека, до сих пор вдыхает свое существование в любое и каждое живое существо. 6
Чтобы понять нематериальную сущность Бога, человек должен подключиться к концепции с конкретным образцом реальности. Это будет варьироваться от человека к человеку, но в основе образы останутся прежними. Описывая Бога, один из пациентов Юнга обрисовал существо вида гигантской модели Отца-фигуры, что держал его в огромных, воспитывающих руках. 7 В то время как эта версия не может относится ко всем людям, факт остается фактом, что у нас есть врожденная идея, что Бог это: высшее существо, рассматривающее человеческую расу как абсолютно жизненно важное значение для его дальнейшего существования. Каждый архетип действует таким же образом, контролируя наши души с помощью определенных ситуаций в жизни, которые могут быть напрямую связаны с коллективной формой. Рассмотрим теперь некоторые из наиболее значимых архетипов Юнга, которые влияют на нашу личность.
Родительские архетипы
Архетип матери один из самых интересных, с которых можно начать, так как Юнг относит к этому понятию все возможные материнские образы. От земных матерей, приносящих рождение в мир плодородия богини, насыщающего её людей, один элемент остаётся неизменным: всё берёт начало из «материнского колодца» жизни. 8 Однако, архетип не без его темной стороны. Все, что пожирает и поглощает ее детеныша можно рассматривать как символ матери, предполагая, что есть и «любящие и ужасные» качества, связанные с первобытным матриархатом. 9
Материнский архетип также лежит в самом корне всех материнских комплексов.
Как правило, мать является первым значимым женским существом, которое встречает сын и с которым он отождествляется. 10 Мало того, что она воспитывает любовь и влечение в мальчике, но также она может стимулировать чувства отвращения и ненависти из-за её отказа позволить ребенку развивать собственную идентичность.
Задушенный, подавленный любовью, мужчина не может оторваться от матери и навсегда остается в браке с родителем противоположного пола. 11 Все последующие отношения с женщинами являются, по большей части, омраченными этим вредоносным восприятием первичной Матери. Дополняющий архетип отца содержит многие из тех же составляющих архетипа матери, включая возможность брать на себя ответственность и защищать своих подопечных от вреда. Часто изображенный как сильный и мощный лидер, отцовская манера властвования амбивалентна, как и любой другой архетип. 12 Иногда он дисциплинирует своих подопечных с доброжелательной стороны; в другие времена, он может применять свою власть с железным кулаком. Если выбирается более деструктивная форма контроля, результатом может служить восстание со стороны членов семьи, которые хотят быть понятыми и услышанными. Таким образом, отец рискует быть вытесненным с выбранной позиции в царстве, продолжая использовать строгость и жесткость.
Архетип ребёнка
В дополнении к родительским архетипам, коллективное бессознательное содержит образ ребенка-бога (или puer aeternus), который служит, чтобы напомнить нам, что наше развитие еще далеко от завершения. Ребенок Юнга является символом будущей надежды и мечты, чего-то, что в конечном итоге разовьется в сторону цельности и единства. В своей настоящей форме, puer может показаться беспомощным и работать в довольно зависимом режиме, однако, величие является неотъемлемой частью его судьбы. 13 Следует отметить, что ребенок больше, чем человек. Божественность исходит от самой его сути. «Саженец» способен выполнять сверхчеловеческие подвиги в молодом возрасте и может справиться с любой опасностью, которая противостоит ему. Рассматриваемый как самый младший из героев, этот маленький человек должен выйти за рамки своей инфантильный беспомощности, чтобы выполнить те невероятно большие задачи, которые лежат впереди, в традициях многих детей-богов, таких как Геркулес и Христос. 14 Чудо в том, что ребенок может сделать так много, учитывая его ограниченный рост.
Архетипы персоны/тени
Наверное, Юнг наиболее известен по его работам об архетипах персоны и тени. Многие из его сочинений ссылаются к этим двум формам, поэтому, на данном этапе их разъяснение даётся для правильной смысловой связи. Слово «персона» первоначально означало маску, которую актер надевал на себя, получая роль в пьесе. 15
Юнг использовал это базовое определение для описания его психологического архетипа. Персона — наша осознанная наружная поверхность, наша социальная маска, которую мы надеваем, чтобы скрыть личное Я, которое находится внутри. Поддерживание персоны необходимо, чтобы мы могли выполнять свои функции, которые общество ожидает от нас (например, ладить с другими и выполнять нашу работу хорошо). Также зовущаяся архетипом соответствия, персона производит длительное и благоприятное впечатление на членов общества и делает индивидуума более желанным в его глазах. 16 Мы могли бы носить более одной маски (например, одна для работы, одна для дома, одна для развлечений), но в совокупности они составляют нашу личность. Каждая маска просто помогает нам соответствовать различными способами широкому списку ситуаций, с которыми мы должны сталкиваться каждый день в своих публичных жизнях. Есть и негативная сторона персоны. Люди могут начать верить в того, кого они разыгрывают из себя. Другими словами, идеальный образ, с которым мы отождествляем себя, может скрывать под собой слабую и отсталую личность. Как утверждает Юнг, идентификация с персоной может способствовать пренебрежению своего внутреннего «Я» и привести к ряду психологических проблем.17
Это цена, которую мы должны платить за эффективное удовлетворение потребностей и требований внешнего мира: мы никогда не сможем осознать нашу истинную личность до тех пор, пока будем продолжать играть самые важные социальные роли.
Тень является одним из аспектов той личности, которую мы склонны игнорировать и удерживать от осознания. Все наши несовершенства, неприемлемые импульсы, и постыдное поведение составляют эту темную сторону нашей личности. 18
Многие люди имеют склонность прикрывать свою тень персоной, но если они выглянут из под социального обличья, то встретят жестокий примитивизм, ожидающий быть спущенным с привязи в окружающий мир. Тень редко работает цивилизованно, вместо этого она использует «дологический» тип мышления, 19 регулируемый сильными желаниями и анималистическими нуждами. С мужественным избавлением от ограничений и привязок нашего текущего существования, мы могли бы прийти к соглашению с этим преследующим прошлым и даже принять его в качестве жизненно важной части нашей идентичности. Тень, к тому же, демонстрирует уровень эмоциональности, который действительно неподделен и спонтанен.
Хотя это может быть подавляющим (и даже пугающим) для современного наблюдателя, 20 все человеческое творчество и интуитивность вытекают из этого состояния «архаичного чувства» 21 Так как тень представляет лучших и худших в человеческом роде, она считается самым мощным архетипом из группы. В космическом смысле, тень Юнга является абсолютным злом, которое должно сосуществовать с абсолютным добром природы, а также с божеством. Без тени (персонифицированной в работах Юнга как архетип дьявола), христианская Троица является неполноценной и представляет, в лучшем случае, ограниченную картину всемогущей божественности.
Включение дьявола в расширенную квартерность делает образ бога более многомерной личностью сродни человеческой, со всеми вытекающими сильными и слабыми сторонами. 22 Юнг советует нам не избегать этой сатанинской тёмной стороны, при установке связи с окружающими; в противном случае, все прочие виды зла, такие как глобальная война и ядерное уничтожение, могут бессознательно карать человечество при попытке возвысить моральную и вертикально тринитарную часть нашего характера.
Архетипы Анимы/Анимуса
Кроме архетипа тени, коллективное бессознательное содержит дополнительную субличность пола человека. Для мужчины это женский «образ души», или анима, а для женщины это мужской «дух» или анимус. 23 Иногда Юнг упоминает аниму и анимус как враждебную часть каждого пола, не для того чтобы понизить их значимость, а для того, чтобы показать, насколько функционально неполноценными они были для более явной идентичности индивида. 24 В большем количестве случаев, каждый пол будет пытаться отрицать свою противоположность, так что, культурно наложенные роли мужественности и женственности могут быть сохранены. Можно даже сказать, что наше западное общество считает добродетелью скрыть другую сторону от посторонних глаз. Открытое выражение своей анимы или анимуса может оказать серьезное влияние на традиционные типы отношений. Тем не менее, наш невидимый партнер должен быть услышан, если мы хотим когда-нибудь достичь гармонии и общего баланса, или сизигии. Если выражение анимы отрицается мужчиной слишком долго, он рискует потерять его «мужественную» силу и становятся все более женственным по внешнему виду и характеристикам. Таким образом, то, что он ассоциирует с женщинами, тоже изменяется. Подчиненный, беспомощный режим может быть выбран им для того, чтобы позволить самке принять ответственность за ситуацию. В некотором смысле, анима-репрессированный мужчина надеется, что его «внутренняя женщина» может быть больше похожей на внешнюю, ту, к которой он привязан. Кроме того, женщина может стать настолько одержимой ее сдержанным анимусом, что она перенимает более мужские (и очень несвойственные) качества, такие как упрямство, своеволие, жажда власти и физическая агрессивность. 25 Ее властная манера поведения и положение «я всегда права» может катастрофически испытать пределы терпения человека до той степени, когда он сводится с ума этой невероятно сильной Амазонкой. 26
Конечно, со времен Юнга, социальные концепции относительно мужественности и женственности были изменены и значительно расширены до такой степени, что архетипы анимы и анимуса можно считать отчасти устаревшими или культурно несоответствующими. 27 Ключевой идеей является осознание того, что Юнг считал, что как мужские, так и женственные элементы имеют большое значение и одинаково важны для нормального развития личности. Если читатель не будет ограничивать образы анимы и анимуса исключительно до одной половой принадлежности, то он сможет оказаться в лучшем положении, чтобы лично убедиться в достоинствах этой теории и осознать, что не каждая часть их идентичности реализована в той же степени (качестве).
Архетипы из сказок
Чтобы повторить то, что было подчеркнуто в начале этого раздела, Юнг воспроизвел ряд архетипов, отраженных в легендах и сказках различных культур. История о герое, отправляющегося на поиски святыни (или сокровища), которые помогут ему превратить свое царство в более Утопический Рай, является общей темой, которая передавалась из поколения в поколение. 28
Мы взглянем на путешествия героя более подробно и рассмотрим широкий ассортимент архетипических фигур, с которыми он сталкивается во время своих подвигов.
Сам герой, конечно, обладает обольстительным (если не таинственным) характером. С раннего детства, он вынужден бороться с силами, которые могут заставить его отречься от собственной независимости и самоуправления. Первая битва героя — с его матерью, «женщиной-демоном», которая обладает силой подрывать его жизнеспособность или развивающееся сопротивление. 29 Преуспеет ли он в избавлении от этого карательного родителя, герой сталкивается с бесчисленным множеством других битв за оставшуюся часть своей жизни, каждая из которых влечет за собой такие же эпические «не на жизнь, а на смерть» масштабы. Воинская модальность настолько сильна в герое, что убийство других (в том числе первобытного дракона) считается необходимым для того, чтобы защитить себя и то, чем он дорожит. Итогом каждого боя является нечто больше, чем просто торжество добра над злом; он показывает, как личные убеждения могут формировать собственный мир, надеясь, лучшим образом, если принять ответственность за свои жизни. 30 Иногда герою требуется напутствие, поскольку его воинственные стремления поместили его в множество безрассудных, безнадежных сценариев.
Это когда вмешивается мудрый архетипический старик, чтобы протянуть руку помощи. Старик служит примером скрытой силы, которую герой должен отыскать и призвать прежде, чем противостоять кризису, как таковому, этот персонаж не является частью жизни (основного направления) общества, он скрыт от толпы, проживая жизнь отшельника в тайной обители. Благодаря своей мудрости и духовному прозрению, старик способен вызвать саморефлексию в герое. Кто я, куда я направляюсь, какова цель моего путешествия- все эти вопросы ставятся перед героем, чтобы заставить его остановиться и подумать, прежде чем действовать .31 Для Юнга, отложить решение проблемы до утра, так же важно, как и вступление в бой в воинственной форме; при их сочетании, оба качества обеспечат успех герою в предстоящей битве. Старик, конечно же, больше, чем просто консультант или советник героя. Он обладает большими магическими способностями, схожими с образом Мерлина в «Легендах о короле Артуре».
Часто упоминающийся как белый маг, старик может общаться со своими намерениями через сны и даже может менять свои размер и форму от человеческой до эльфийской или животной. Хотя его сила огромна, этот древний мастер не может заставить героя держаться правильной линии поведения. Он может только указать на дороги, которые ведут к предполагаемой цели или предоставить средства для победы над различными бесами и ведьмами на пути. 32
Поскольку сфера влияния старика ограничена, в конечном счете, герою приходится решать, что делать с полученной информацией. К счастью, в большинстве сказок, герой следует указаниям мастера, и, в результате, рождается новый и более уверенный вождь народа. 33 Можно предположить, что без мудрого вмешательства трансформация героя никогда не состоялось бы. Антитезой мудрого старца является трикстер, вредоносный оборотень, который любит разыгрывать глупые шутки и шалости над героем. Однажды освобожденный из своей бутылки, этот дьявол способен досаждать человечеству своим злом, магическими силами меняя эпохи. 34
Трикстер, пользующийся дурной славой из-за превращений в таких зловещих созданий, как волк или ворон, способен очень легко ускользать от попадания в плен. Кроме того, он может гипнотизировать свои намеченные жертвы, внушая, что они хотят быть с ним всегда. В сказках, принцесса бывает наиболее частой добычей трикстера. «Черный дух» жаждет ее невинности и девственности, поэтому он тащит ее к себе в преисподнюю, дабы превратить в свою собственность. 35
Герой сталкивается с почти невыполнимой задачей по уничтожению трикстера, только так он может спасти деву, прежде чем она полностью перейдёт на темную сторону.
В ряде своих сочинений, Юнг приравнивает фигуру принцессы к архетипу Коры, или девы, которая подвергает себя всем видам опасности по причине своей молодости и наивности. Часто дева вовлечена в непристойные, разнузданные обряды и даже может пить кровь живых, пока ее саму не принесут в жертву. 36 Если девушка в состоянии пережить погружение во тьму, она больше не является той же самой персоной. Дева даже может стать «королевой преисподней » 37 и наслаждаться своей вновь обретенной природой. Если это так, герой не сможет спасти свою возлюбленную и так и остается с пустыми руками, никогда больше не обладая своим самым драгоценным сокровищем.
Не все сказки заканчиваются на счастливой ноте, когда воин добивается своей женщины, иногда женский аспект отклоняется от своей традиционной роли «девы в беде» и борется с каждым шагом героя на его пути, чтобы выразить свой ранее репрессированный анимус как можно лучше, не будучи обратно обращенной в своё беспомощное положение. В таком случае, задача героя – принять это изменение и отпустить свои собственные предубеждения относительно того, каким должен быть мир. 38
Архетип Мандалы
Это краткое знакомство с юнгианскими архетипами завершится исследованием мандалы, неотъемлемой части личности, которая изображается в основном в виде круга или колеса с руками, простирающимися радиально от общего центра.
Для Юнга, идеально круглая сфера была точным образцом психической целостности, того бога-образа, присущего человеческой душе. 39
Подобные символы завершенности и интеграции были наиболее широко использованы
в описании сотворения мира, в котором все человечество происходит от мифологического яйца. 40
Однако, есть один образ мандалы, который продолжает завораживать человеческую расу на протяжении веков, а именно неопознанный летающий объект (или НЛО). Изображенный как огненный диск, который мигает посреди небес, НЛО содержит божественную силу, являясь в любом месте в любой момент, казалось бы, вопреки нормальным законам времени и пространства. 41
Иногда люди сообщают о том, что видели более одного инопланетного корабля; они воображают себе весь космический флот, вторгающийся на планету, словно полчище голодной саранчи. Это «множество НЛО» 42 может означать фрагментацию личности на множество частей. Какой бы ни была причина этих многочисленных наблюдений, одна вещь бесспорна в работах Юнга. Он предполагает, что НЛО (выражаясь индивидуально или коллективно) является отражением обеспокоенного бессознательного, которое чувствует угрозу со стороны технического прогресса, которого человеческий род достиг в конце прошлого века. Отступая в космос, разум находит пристанище в чужих мирах, дающих надежду на новое завтра. 43
Таким образом, ангельские видения сфер, спускающихся на землю — функциональное утешение для человечества: они служат для преодоления разрыва между нашими сознательными и скрытыми «Я» и создают единство, которое крайне необходимо в эти смутные времена глобальной войны и вселенской катастрофы. Предоставив читателю поверхностные знания о наиболее важных архетипах Юнга, данный автор теперь приступает к своему исследованию кино. Фильмы, которые были выбраны, хорошо знакомы большинству, так что, длительный обзор сюжета не требуется. Не увязая в деталях каждой сюжетной линии, мы будем в состоянии достичь нашей главной цели — корреляции работ(ы) на стадии обсуждения к соответствующим образам Юнга, гораздо более эффективным способом.
Примечания
1. Роберт Х. Хопке, «Архетипы и коллективное бессознательное», в экскурсии собрания сочинений К. Г. Юнга (Бостон: Шамбала, 1992), 13.
2. Карл Г. Юнг, «Архетипы коллективного бессознательного», в архетипах и Коллективного бессознательного: Собрание сочинений, пер. R.F.C. Халл (Принстон, Нью-Джерси: Princeton University Press, 1990), 5.
3. Юнг, «Концепция коллективного бессознательного», в архетипах и Коллективном бессознательном, 42-43.
4. Там же., 48.
5. Кэлвин С. Холл и Вернон Дж. Норбли, Букварь юнгианской психологии (Нью-Йорк: Новая американская Библиотека, 1973), 42.
6. Юнг, «Феноменология духа в сказках, в « архетипах и коллективном бессознательном», 208-11.
7. Карл Г. Юнг, «Отношения между эго и бессознательным. Часть Первая: Влияние бессознательного на сознание» в основных сочинениях К. Г. Юнга, пер. R.F.C. Халл (Принстон, Нью-Джерси: Princeton University Press, 1990), 118-19.
8. Хопке, «Мать», в «экскурсии собрания сочинений Юнга», 100.
9. Юнг, «Психологические аспекты архетипа Матери» в архетипах и коллективном бессознательном, 81-82.
10. Там же , 85-86.
11. Карл Г. Юнг, «Сизигия: Анима и Анимус,» в Эоне: Исследования в Феноменологии Я: Собрание сочинений, пер. R.F.C. Халл (Принстон, Нью-Джерси: Princeton University Press, 1990), 12-14.
12. Карл Г. Юнг, «Значение Отца в судьбе индивидуума» В психоанализе Фрейда: Собрание сочинений, пер. R.F.C. Халл (Принстон, Нью-Джерси: Princeton University Press, 1989), 323.
13. Хопке «Пуэр / Божественное Дитя, в экскурсии собрания сочинений Юнга, 107.
14. Юнг, «Психология Архетипа ребенка,» в архетипах и Коллективном бессознательном, 165-67.
15. Карл Г. Юнг, «Определения, за Душой [Психэ, личность, персона, анима],»
в Психологические типах: Собрание сочинений, пер. R.F.C. Халл (Принстон, Нью-Джерси: Princeton University Press, 1990), 465.
16. Холл и Норбли Юнгианская Психология 44-45.
17. Хопке, «Человек», в экскурсии собрания сочинений Юнга, 86-87; Юнг, «Отношения между эго и бессознательным. Часть вторая: Индивидуация, «в основных сочинениях, 167-69.
18. Хопке, «Тень в экскурсии собрания сочинений Юнга, 81.
19. Карл Г. Юнг, «Архаичный человек, в современном человеке в поисках души, пер. WS Dell и Кэри Ф. Бейнс (Сан-Диего, Калифорния: Харкорт Брейс Йованович, 1990), 125-26.
20. Юнг, «Тень», в Эоне, $ -9.
21. Юнг, «Архетипы коллективного бессознательного«, в архетипах и Коллективном бессознательном, 20-21.
22. Эдвард Ф. Эдингер, » Архетип Троицы и Диалектика развития» В Эго и Архетипе : Индивидуация и религиозная функция Психэ (Лондон: Penguin Books, 1972), 179-84; Юнг, «Психология и религия». «Догма и Природные символы », в основных сочинениях, 541-43.
23. Карл Г. Юнг, «Мужское в женщине: Письмо от 12 ноября 1957 года,» в Аспектах Мужского, пер. R.F.C. Халл (Принстон, Нью-Джерси: Принстонский университет Press, 1989), 109.
24. Хопке, «Анима / Анимус,» в экскурсии собрания сочинений Юнга, 91; Юнг, «Анима: Лекция V, 19 февраля 1930 Сновидения [23], «в аспектах мужского, 136.
25. Юнг, «Отношения между Эго и бессознательным. Часть вторая. Индивидуализация,» в Основных сочинениях, 168-84.
26. Фрида Фордхэм, Введение в психологию Юнга (Лондон: Пингвин Книги, 1966), 57-58.
27. Хопке, «Анима / Анимус,» в экскурсии собрания сочинений Юнга,, 92-93.
28. Кэрол С. Пирсон, Пробуждение героев: Двенадцать архетипов, чтобы найти себя и изменить наш мир (Сан-Франциско: Харпер Коллинз, 1991), 1-3.
29. Карл Г. Юнг, «Битва за избавление от Матери,» в Символах И Трансформации: Собрание сочинений, пер. R.F.C. Халл (Принстон, Нью-Джерси: Принстон Ун-та, 1990), 299-301.
30. Кэрол С. Пирсон, Герой В: Шесть архетипов, с которыми мы живем (Сан-Франциско: Harper Collins, 1989), 74-75.
31. Юнг, «Феноменология духа в сказках,» в архетипах и коллективном бессознательном, 220.
32. там же., 221-24.
33. Хопке, «мудрый старик», в экскурсии собрания сочинений Юнга, 117-18.
34. Карл Г. Юнг, «О психологии фигуры трикстера «, в архетипах и коллективном бессознательном, 255; Юнг, «Дух Меркурий», в аспектах мужского, 158-59.
35. Юнг, «Феноменология духа в сказках,» в архетипах и коллективном бессознательном, 239-40.
36. Юнг, «Психологические аспекты Коры», в архетипах и Коллективном бессознательном, 184-85.
37. Хопке, «Кора/Дева в экскурсии собрания сочинений Юнга, 110.
38. Пирсон, Герой В, 81.
39. Юнг, «Исследование процесса индивидуации,» в архетипах и Коллективном бессознательном, 354.
40. Там же, 293,. Хопке, «Я», в экскурсии собрания сочинений Юнга, 95.XX Введение
41. Карл Г. Юнг, «НЛО как слухи», в летающих тарелках: Современный Миф о Вещах, увиденных в небе, пер. R.F.C. Халл (Принстон, Нью-Джерси: Принстонский университет Press, 1991), 21.
42. Юнг, «НЛО в Сновидениях», в летающих тарелках, 29.
43. Юнг, «Эпилог,» в летающих тарелках, 115-18.