Джун Сингер
Энергия Любви
Предисловие
Совершая переход от двадцатого века к двадцать первому, мы взяли с собой много багажа. Возможно, еще рано выносить взвешенные суждения об этом путешествия, но теперь мы привыкаем к новому столетию, и пришло время открывать чемоданы и смотреть на то, что же мы взяли с собой. Что из взятого с собой нам хотелось бы оставить и использовать? Что мы забыли? Что кажется нам ненужным, что нам стоило бы оставить дома? Чему мы можем научиться, вспоминая о том, как мы очутились там, где находимся – на пороге появления нового глобального сознания, где может произойти все, что только можно себе представить? Открывающиеся нам возможности широки: мы можем жить в мире, где правит сила любви, а можем оказаться в мире, где сила любви разрушительна. Мой духовный наставник, поэт Уильям Блейк напоминает мне: “What is now proved was once only imagin’d”.
Переход в информационный век с его быстро развивающимися технологиями позволяет нам, или скорее – вынуждает нас признать наличие перемен, происходящих настолько быстро, что нам тяжело даже угнаться за ними, не говоря уже о том, чтобы оценить их значение и влияние на будущее. Мы не только переосмысляем и создаем новые комбинации из старых наук, но и изобретаем новые, существование которых невозможно было даже помыслить сто лет назад. Появляются новые взгляды в физике, биологии, астрономии, технологиях, образовании, медицине, в том, как мы путешествуем, кем работаем, как развлекаемся, в наших представлениях о морали. Этот список можно продолжать бесконечно.
Одно из преимуществ долголетия состоит в том, что человек имеет возможность оглянуться на события своей эпохи и осознать, насколько глубокую трансформацию претерпевает на наших глазах жизнь на планете. Когда я думаю о том, какие сильные изменения произошли за время моей жизни, то сразу вспоминаю, как в восьмилетнем возрасте впервые полетела на самолете. Это случилось в 1926 году, когда Чарльз Линдберг стал первым человеком, в одиночку перелетевшим Атлантический океан. Моей матери, которая была репортером в одной из газет, было поручено взять интервью у Бланш Уилкокс Нойес – одной из первых женщин, которая взяла в руки штурвал аэроплана и стала пилотом. Я ни разу в жизни не видела аэроплана вблизи, поэтому уговорила маму взять меня на аэродром. Мы стояли около узкой взлетной полосы и смотрели, как в небе появилась мисс Нойес и посадила двухместный открытый винтовой аэроплан с одним двигателем прямо перед нами. Она предложила маме прокатиться, но мама сомневалась, стоит ли садиться в странное средство передвижения, больше напоминавашее мотоцикл с крыльями. Тогда мисс Нойес предложила взять меня, и я с радостью согласилась. Какой я испытала восторг, пролетая над аэродромом! Ветер ревел в ушах, а лицо защищало лишь пластиковое лобовое стекло — не хватало только развевающегося длинного белого шарфа!
Всего несколько лет спустя появился первый пассажирский реактивный лайнер, потом Concorde, а вскоре после этого мы сидели перед экранами телевизоров и, затаив дыхание, наблюдали за первой высадкой человека на Луну. Чудо? Да. Но творились и ужасные вещи. Бомбардировка Лондона во время Второй мировой войны, атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, катастрофа шаттла “Челленджер”, Чернобыль и ядерная гонка вооружений. Не стоит ли нам задаться вопросом, куда мы движемся и почему так спешим? Каждый шаг вперед дает нам в равной степени возможность прогресса и регресса.
Жизнь женщин и мужчин за последние сто лет претерпела не менее радикальные изменения. Возможно, важнейшим достижением в сфере биотехнологий стало изобретение противозачаточных в начале шестидесятых, вследствие которого психобиология женщин радикально изменилась, сделав возможным движение за освобождение женщин. Это, в свою очередь, повлекло за собой сексуальную революцию, и для того, чтобы принять новые, плюралистичные взгляды на сексуальность измениться пришлось не только женщинам, но и мужчинам. До революции границы между любовью и сексом были четко определны: любовь воспринималась как мощная эмоциональная и духовная сила, не знающая никаких преград, а секс – человеческой реакцией на биологически обусловленную тягу к воспроизведению себе подобых.
В первой заповеди нашего культурного наследия, Библии, говорилось: “Плодитесь и размножайтесь”, причем давайте не забывать о том, что эта фраза старше десяти заповедей как минимум на тысячу лет. Через некоторое время появилась вторая заповедь: “Любите столько, сколько хотите, но не занимайтесь сексом до брака, иначе вас ждут плачевные последствия”. На самом деле впрямую об этом в Библии не говорится, однако эта идея была довольно очевидна и навязывалась девушкам до тех самых пор, пока широкой общественности не стали доступны противозачаточные средства. Любовь без секса была идеалом, к которому стремились хорошие незамужние девушки. Секс без любви, в рамках законного брака, принимался церковью, государством и высшим обществом. “Таблетка” же дала женщинам такой же доступ к сексуальной раскрепощенности, как и мужчинам. Теодор Райх, известный психолог прошлого века, говорил, что вхождение любви в половую жизнь стало огромным шагом вперед на пути развития цивилизации, шагом не менее важным, чем отказ от рабовладения.
Из этой книги вы узнаете историю некоторых из вышеописанных перемен, а также поразмышляете над неудобными вопросами, которые неизбежно встают перед нами. У нас есть противозачаточные средства, и тем не мее у женщин все равно случаются незапланированные беременности и рождаются нежеланные дети. У нас есть надежные средства контроля рождаемости, но нам все равно необходимы аборты. Мы добились процветания, и все равно есть бездомные, которые спят под мостами, укрывшись коробками. Никогда прежде у женщин и мужчина не было настолько равных возможностей в школах и колледжах, и тем не менее драгоценные интеллектуальные ресурсы очень часто растрачиваются, когда люди выбирают избыточное употребление алкоголя или опасных наркотиков. У нас достаточно ресурсов, чтобы кормить целые страны за пределами наших границ, но многих детей в нашей собственной стране в школе не кормят бесплатным завтраком. У нас есть свобода слова, но мы растрачиваем ее, смотря развлекательные шоу, в то время как в основе большинства развлечений лежит насилие. Нам повезло жить в демократической стране, однако две трети наших сограждан не удосуживаются прийти на выборы. У нас есть машины, которые помогают нам работать меньше, но какую долю сэкономленного времени мы проводим в размышлениях или заботе о нуждающихся? Где же дух, оживляющий душу силой любви?
Все эти вопросы не новы, они возникают вновь и вновь, во все эпохи, но никогда раньше мы не обладали таким набором средств и возможностей для использования духовного потенциала, заключенного в каждом человеке. Почему? Вдруг сила любви все еще продолжает бороться с любовью к силе? Уильям Блейк говорит нам: “ Путь крайностей ведет во дворец мудрости”. Для меня эта фраза означает, что когда мы заходим слишком далеко в одну сторону, то неизбежно оказываемся в месте, где видим собственную глупость как на ладони, и в этот момент мы должны осознать, что должен быть другой способ. Поэтому сексуальная свобода, к которой так поверхностно относятся многие люди, становится крайне серьезной угрозой, неся с собой страх заболеть, особенно ВИЧ и СПИДом. Любовь к себе и к другим требует того, чтобы мы держали наши желания под контролем или принимали меры предосторожности, которых любовь требует от занятий сексом. Следовательно, мы должны делать это не только в нашей личной жизни, мы должны распространять эту любовь на всех людей – где бы они ни жили – страдающих и умирающих от эпидемий. Неужели мы зашли так далеко в наших так называемых “организациях здравоохранения”, что пытаемся сэкономить деньги, отказывая в обслуживании тем, кто нуждается в нем сильнее всего? Власть акционеров, их стремление к прибыли становятся настолько очевидны, что все больше и больше людей начинает понимать, что всемирная система здравоохранения может появиться лишь при условии единой, финансируемой из одного источника, организации, которая не будет гнаться за прибылью. Ученые, участвующие в проектах по исследованию человеческого генома, видели так много борьбы за власть между частными и общественными интересами, и только теперь понимают, что наилучшие результаты могут быть достигнуты лишь при сотрудничестве этих двух направлений. Мы видим, что глобальные системы коммуникации зависят от совместимости всех составляющих их элементов. Лишь универсальная общая систем может объединить людей по всем миру. Доступ к знаниям больше не будет ограничен местом проживания или привилегированностью, но вскоре, благодаря достижения цифровой революции, информация станет доступна всем. Философии не удалось убедить нам в том, что все мы взаимосвязаны и зависим друг от друга, и теперь технологии и сила любви дают нам осязаемые доказательства того, что это действительно так.
Моя цель при написании этой книги – показать, что нам может казаться, что мы стали жертвой борьбы между силой любви и любовью к силе, на самом деле это не приговор. Ключом, открывающим дверь на свободу, станет наше признание того, что сила любви может привести всех нас к победе, а любовь к силе – к поражению. Этот выбор предстоит сделать нам, и награда однозначно стоит приложенных усилий.
—-Джун Сингер, 2000 Кливленд, Oгайо
Энергия любви
В один прекрасный день, после того как мы овладеем ветрами, волнами и силами тяготения, мы начнем использовать в полной мере энергию Любви. И в этот день, второй раз за всю мировую историю, человечество откроет для себя огонь.
—Тейяр де Шарден
Если бы мир не пронизывали энергии, трансформирующие его в материю и жизнь, работу и энтузиазм, он бы напоминал бесформенный комок глины. Энергии дают нам силу. Неподвластные нам энергии природы превращают ветер и волны в ураганы. Приливы и отливы изменяют береговую линию, смывают дома. Понимая, как эти энергии работают в мире природы, мы можем начать продуктивно применять их.
С энергиями любви дело обстоит иначе. Они существуют внутри нас, а мы, в свою очередь, являемся их частью и производной. Самим фактом своего существования человек обязан этой таинственной энергии, создающей притяжение между мужчиной и женщиной и соединяющей их в самом интимном и личном акте – акте, являющемся частью комической драмы природы. Мы очень сильно вовлечены в энергии любви на личном уровне, поэтому вполне понятно, почему они настолько мощны. Часто они управляют нами в куда большей степени, чем нам кажется, и перед лицом страсти логика оказывается бессильна. Личная вовлеченность фокусирует наше внимание, впитывает чувства и притупляет ощущение связи со всем, что лежит за пределами привлекательного для нас объекта, причем мы нередко даже не догадываемся, что происходит. Возможно, именно поэтому сколько бы не писали о любви, она была и остается великой тайной.
С безначальных времен мы обнимаем наполненные энергией тела, руки, ноги, пальцы настраиваются на соприкосновения, мы становимся все ближе и ближе. Нет «Я», нет «ты», есть только «мы». Паттерны движения возникают и изменяются, колеблются, бьются, взрываются и наступает отпускание, погружающее нас в океаническую неподвижность со-Единения.
Затем волны успокаиваются, и мы снова становимся двумя отдельными людьми, такими же как были до того, и одновременно совсем другими.
Два существа, соединяющихся в акте любви, выражают собственную тотальность. В этом событии конденсируется все, что они чувствуют, все, что они знают. Каждый из них открывается, оставаясь беззащитным, чтобы принять другого в его полноте. Не всем они делятся осознанно, ибо у любящих есть много секретов друг от друга. Однако тело не лжет. То внимание, которое один человек дает другому, или же его отсутствие, воплощается в половом акте. Зачастую тело заявляет о том, что мы совершенно не собирались сообщать на сознательном уровне. Потому что сексуальность, помимо всего прочего, еще и есть способ коммуникации.
Звонит телефон, и я, автор этой книги, вынуждена оторваться от размышлений. Мне звонит девушка, она встревожена. Она недавно пошла в интернатуру по психотерапии, и меня назначили ее супервизором. Она говорит, что одна из ее клиенток только что позвонила ей и рассказала, что двух ее дочерей домогался их собственный дядя. Клиентка, мать-одиночка, парализована страхом. Она не знает, что делать. Поговорить с мужчиной начистоту? Сообщить в полицию? Ничего не делать, надеясь, что все уляжется само собой? Я спрашиваю у терапевта, что конкретно произошло. Девочки говорят, что он ложился на них с расстегнутыми штанами, сначала на одну, потом на другую, «и терся этой штукой об их писи». Им это не понравилось, они испугались и рассказали матери.
С самого начала написания этого текста, мир напоминает мне о том, что сексуальная энергия – это не только «энергии любви», как их понимал Тейяр Шарден, но еще и энергия, которая может подвергаться жутким искажениям, что энергию, которой мы так жаждем, можно превратить в полную противоположность акта любви. Возможно, нам стоит воспринимать слова Тейяра на более глубоком уровне и понимать, что эти мощные энергии любви, как и силы природы, способны полностью поглотить человеческий дух, и привести как к возвышению, так и деградации. Подобно дару, украденному Прометеем у богов для своих любимчиков-смертных, эти энергии, как и огонь, могут давать свет и тепло, а могут приносить с собой проклятие, безжалостно уничтожая все на своем пути, оставляя за собой лишь обугленные останки оленят и кроликов на выжженной равнине.
Мне хотелось бы провести различие между любовью и сексуальностью. Я буду использовать слово любовь для обозначения вездесущей жизненной энергии, создающей притяжение между людьми и делающей возможным сотворение нового – ребенка, идеи, связи между двумя или многими, синтеза того, что казалось изолированным, соединение того, что было разъединено, разрешение конфликта. Любовь не всегда индивидуальна – она может выходить за рамки личных интересов и становиться трансперсональным переживанием. Любовь нейтральна в своих предпочтениях, и не всегда выбирает «уместный» объект. Любовь – это энергия, а энергию необходимо канализировать для того, чтобы достичь желаемого эффекта, будь то позитивного или негативного. Создание канала или русла, по которому может протекать энергия – вот фактор, определяющий то, чего сможет добиться любовь.
Сексуальность легко спутать с любовью, и это вполне понятно, ведь половой акт часто является выражением любви. Энергии любви придают силу сексуальному влечению. Сексуальность обретает силу, поскольку задействует все чувства: прикосновение, вкус, запах, зрение и слух, а также все более тонкие уровни восприятия воспринимают серьезные и едва уловимые изменения и вариации в момент интимной встречи. В этом виде взаимодействия между людьми куда более важной оказывается невербальная коммуникация, чем все, что может быть сказано словами. Слова следуют одно за другим в определенном порядке, а сексуальность накатывает волнами, поднимается и опускается, звучит в биение сердца и пульсации чресел. Невыразимое остается невыраженным в словах и может быть, по нашему мнению, разделено на две категории: довербальное и трансвербальное.
Довербальная коммуникация – мощная, сильная, исконная и свободно протекающая – так звучат чувства младенца, который еще не умеет произносить слова и не понимает их значения. На этом языке мы безошибочно выражаем наши базовые потребности и желания, мычим и плачем, улыбаемся и вздыхаем, любим и отталкиваем. Во время полового акта люди снова прибегают к этим элементарным способам выражения, существующим на противоположном обыденному рациональному дискурсу полюсе. Мы снова начинаем говорить на языке тела и души, и в этом языке еще нет логики, он холистичен, кажется детским и иногда безумным. Это своего рода импульс по направлению к жизни, который пытается обрести голос.
Трансвербальная коммуникация, на другом полюсе, включает в себя понимающий взгляд, эмпатичное касание и осознание нежности, которая гораздо больше, чем слова. Ни довербальную, ни трансвербальную коммуникацию невозможно изучать привычными научными методами. Какова средняя продолжительность вздоха? Учащается ли пульс сильнее при глубоком поцелуе, чем при более поверхностном? Каково давление на квадратный сантиметр во время объятий? Возможно, именно потому что эти способы коммуникации не поддаются точному определению, представители традиционной науки до сих пор обходят их своим вниманием, ведь их нельзя измерить, к ним не так легко получить доступ в лабораторных условиях, сложно собрать статистику. Также совершенно невозможно учесть бесконечное количество факторов, влияющие на постоянное изменение паттернов. Довербальная коммуникация близка к инстинктивному поведению человека, сближающему человека с его предками-приматами. Трансвербальная коммуникация, как и мистические переживания, выходит далеко за пределы вербального и не может быть передана с помощью слов.
Когда мы, люди, участвуем в постоянном творческом процессе, то в основном действуем в экстравербальном пространстве, к тому же у разных людей разная степень осознанности, зависящая от сложного взаимодействия множества факторов, в частности биологической конституции, того, чему мы научились, и как мы относимся к тому, что мы воспринимаем как «Другое» или отличное от нас самих.
Большинство из нас как правило привыкло воспринимать себя как отдельное существо, отделенное от остального мира кожей. Нам кажется, что мы одиноки, мысли и чувства возникают внутри нас без слов, и мы реагируем на них. Наши тела тянутся, напрягаются, двигаются, чтобы разместить то, что мы воспринимаем, как движение энергии внутри и через нас. Когда другое существо входит в наше пространство и между нами возникает близость, границы становятся менее четкими. Коммуникация происходит на множестве разных уровней. Вы входите в мой кабинет, и на мои органы чувств тут же обрушивается шквал из миллионов впечатлений. В мой глаз через зрачок попадает свет, фокусируется хрусталиком, и на сетчатке возникает изображение. Оно передается в мозг, который воспринимает его, придает ему смысл и проецирует вам картинку. То, что я осознаю, не является набором нейронных импульсов или химических реакций. Происходит чудесная трансформация, и вы возникаете передо мной в своей уникальности и индивидуальности, человек, который может вызвать во мне гнев, любовь или слезы.
Мое внимание сосредоточено на том, что я вижу как вас в данный конкретный момент, но ведь я вижу лишь малую часть того, чем вы являесь на самом деле. Поскольку я это я, я увижу нечто совершенно иное, чем увидит другой смотрящий на вас человек. Однако я получаю гораздо больше информации, чем можно выразить словами. Помимо детальных впечателений, я воспринимаю вас как целостный гештальт, конфигурацию во времени и пространстве, вызывающую у меня множество ассоциаций. Здесь приходит на ум известное утверждение Альфред Коржибски о том, что «карта не является территорией, а предмет не является своим названием». В нашем повседневном опыте есть так много всего, что не поддается вербальному выражению, однако если мы хотим иметь дело с миром экстравербального, нам придется извлечь из него смыслы, и в первую очередь это касается тонких изменений и обмена, сопровождающих наше восприятие сексуальности. Когда мы пытаемся облечь этот экстравербальный опыт в слова и выстроить из них линейную последовательность на бумаге, у нас появляется ожидание, что идеи будут следовать одна за другой в определенной логической прогрессии. Однако на самом деле мы воспринимаем жизнь совсем по-другому, о чем прекрасно знал Вильям Блейк, писавший:
И Мудрость в серебряном есть ли жезле,
А Любовь — в чаше златой?
В этих строках в символической форме заключен парадокс, некий императив, заставляющий нас пересмотреть наши взгляды на сексуальность. Несмотря на то, что сексуальность является мощным видом коммуникации, задача полностью рассмотреть и должным образом осветить ее суть на страницах этой книги представляется невыполнимой задачей. Непосредственное, живое переживание сексуальности выходит далеко за пределы рациональных терминов, описывающих коммуникативный акт. Лишь используя слова в их символическом значении, можно приблизиться хотя бы к отдаленному пониманию этой темы. Язык символов уводит нас в пространство воображения, где мы оказываемся наполнены энергией, о силе которой даже не подозревали. Символы помогают нам осознать свое участие в безграничном таинстве. Люди, живущие «символической жизнью», осознают, что даже в самых обыденных событиях скрывается множество слоев смысла. Язык науки не менее символичен, чем язык религиозного мистицизма. Расшифровка информации, полученной от находящихся на огромном расстоянии от нас звезд, и ее кодирование с помощью цифр – занятие не менее странное и потрясающее, чем расшифровка посланий наших тел и органов чувств.
Поэт пишет стихи из нелинейного сознания. Он не воспринимает события в логическом порядке, они переполняют его органы чувств, как будто бы действуя на множестве разных уровней сознания одновременно. Как будто бы он лишился высокой степени концентрации сознания, которая культивируется в социуме, и у него остались только образы и эмоции, не связанные временными или пространственными рамками. Поэтическое измерение является необычной реальностью – это мир творца, из которого появляется творение. Творчество вообще связано не столько с линейной памятью, сколько с другим, более странным видом памяти, благодаря которому к нам приходят спонтанные инсайты, или мы вдруг слышим в голове законченную музыкальную композицию. Мистические переживания обладают подобными свойствами. Как и искусство, они не зависят от линейного времени. Они мало меняются с течением веков, всегда связаны с поиском и иногда обретением близких отношений между человеческим и божественным.
Это один уровень реальности. Современные нейробиологические исследования связывают этот вид сознания с правым полушарием головного мозга, отличающееся более холистичной организацией, чем левое. Именно оно больше подходит для восприятия музыки и искусства, поскольку способно видеть целое, а не разрозненные детали. Правое полушарие менее зависимо от рационального, может играть с образами и идеями, а главное, способно сохранять ощущение тайны и чуда. Для этого полушария важно не столько иметь доказательства, сколько просто переживать реальность такой, какой она дана человеку в ощущениях.
В западной культуре традиционно придается больше значения так называемой работе левого полушария, чем правого. В силу привычки к линейному, последовательному характеру речи и письма, мы склонны рассматривать жизнь как бесконечную последовательность событий, и именно так описываем то, что с нами происходит. Нам кажется, что мы стоим на длинном пути, ведущем от предшествующей причины к последующему событию. Мы оглядываемся назад, чтобы понять, как попали туда, где находимся, и смотрим вперед, чтобы спрогнозировать то, как нашем поведение в настоящем повлияет на то, что произойдет в будущем. Именно так выглядит наш процесс с точки зрения разума и логики.
Но жизнь мы проживаем совсем не так неуклюже, не так линейно. Да и как мы вообще могли бы оставаться живыми, если бы нам приходилось сознательно управлять телом, контролируя каждый вдох, каждый удар сердца, каждый нейронный импульс? К счастью, подобные вещи происходят совершенно независимо от нашей сознательной воли и намерения. Нам необходимо включать в поле внимания только те события, которые находятся в рамках нашего осознавания, участок за участком. А тем временем периферическим зрением мы видим куда больше, и, сознательно или нет, воспринимаем все в куда более широком контексте. Мы можем бесконечно расширять этот контекст, нас ограничивает только развитость органов чувств, мощность мозга, а также тех приборов, которые мы изобретаем для записи, хранения, обработки и воспроизведения информации.
Сексуальность, без сомнения, является той областью жизни, которая избегает фиксации в софкусированном видении, характеризующем большую часть наших рациональных действий. Сила сексуальности состоит лишь в том, что она может трансцендировать поверхностные слои сознания и нанести точный удар в самый центр бытия. Эта сила может выбить нас из времени и пространства, моментально изменить наше настроение, желания и способность функционировать в повседневном мире. Даже когда люди становятся зрелыми и опытными до той степени, что полагают, что держат свои порывы под контролем и преодолели желание обладать любимым, поняв, что никто не имеет права «обладать» другим человеком, сила сексуальности такова, что может в одночасье смести все, чему мы научились в предыдущих отношениях, какую бы боль это не причинило. Уроки, извлеченные нами из опыта, не исчезают полностью и уж точно не навсегда, потому что, например, когда вы внезапно узнаете, что ваш любимый был сексуально близок с другим человеком, тело испытывает реальную боль в груди. Даже если вы предложили друг другу полную свободу, вы все равно испытаете боль. В нас пробуждаются самобичевание, сомнения, страх и ужас. Когда кажется, что исчез смысл жизни, на который вы опирались, даже самоубийство начинает казаться нам вполне возможным выходом. Или же вас может охватить желание убить, потому что вы чувствуете, что вас предали, обманули, ваше место занял кто-то другой, у вас отобрали все самое ценное. Вас захватывают эмоции. Горе кажется безграничным. Все остальное теряет смысл. И совершенно неважно, поступали ли вы сами подобным образом по отношению к своему возлюбленному или бывшим возлюбленным. Совершенно неважно, что вы не предъявляли никаких требований друг к другу. То, что происходит с вами сейчас – совершенно другая история. Расхожая мудрость тут не поможет. Сила эмоций выкидывает вас из одного пространства в другое: из ограниченного временем, линейного, последовательного эго-сознания, где у вас все под контролем, в другое измерение реальности, существующее вне времени. Перед лицом сил, сводящих на нет ваши попытки понять, что происходит, вы чувствуете себя беспомощным.
Как правило, участники сексуальных отношений далеко не полностью осознают силу сексуальности. Эта сила отрицается, просто в силу того, что она потенциально может быть такой огромной, а ее выражение банализируется. Похоже на маленькие розовые фигурки девы Марии, которые автомобилисты вешают на зеркало заднего вида — как будто им нужно знать, что эта сила есть, но они не хотят признавать, насколько она для них важна. Если бы мы могли поверить, что можем хотя бы в какой-то мере управлять этой силой, она бы не вызывала у нас столь сильный страх. Рано или поздно мы призываем силу разума, чтобы победить чувство, потому что этому мы научились в процессе социализации. Мы свято верим в то, что у всего есть причина и объяснение. Мы напоминаем себе, что обретем свободу, если узнаем, в чем они заключаются.
Большинство имеющихся у нас на данный момент идей о происхождении сексуального влечения и паттернах развития человеческой сексуальности продолжают отражать научные взгляды, актуальные во второй половине XIX и начале XX века. В ответ на быстро менявшиеся в XX веке социальные, политические и экологические условия, и особенно после конца Второй мировой войны, поведенческие паттерны во всех сферах, в частности в сфере сексуальности, претерпели радикальные изменения. Современные мораль и нравственность, практика и способ выражения заметно отличаются от существовавших в ту эпоху, когда поведение было описано, проанализировано и спрогнозировано Фрейдом и ранними психоаналитиками, а также Джоном Б. Уотсоном и ранними бихейвиористами. Количество исследований детского развития, в основе которых лежала одна из этих ранних моделей, неуклонно росло на протяжении двух-трех поколений ученых. Принципы, сформулированные ранними школами, продолжают оказывать влияние и на современные исследования в этой области. Исследования развития изначально обращались к теме развития отдельной личности, однако вскоре перешли в область развития межличностных отношений, положив начало исследованию группового поведения, включая в себя все большее количество людей. Социологи экстраполировали открытия, сделанные на личном материале и изучении небольших групп, и применили полученные знания к общественным структурам и более широким темам. Изучающие межкультурно поведение помогли нам увидеть, как различается поведение в разных группах, и что между ними общего. Их работа легла в основу дифференциации между базовыми человеческими тенденциями, которые являются врожденными и архетипическими по природе, и культурально обусловленными паттернами, если, конечно, считать, что в данном случае вообще возможно провести четкую границу.
Несмотря на всю проделанную в этой сфере ценную работу, я ощущаю огромный дефицит изучения психосексуального развития человека. Этот дефицит представляется мне связанным с отсутствием некого общего мировоззрения, которое могло бы послужить почвой для обсуждения недавних трендов сексуального взаимодействия. Если новое мировоззрение еще находится в процессе формирования, а мне кажется, что так и есть, тогда сексуальность еще не заняла положенного ей места в этом новом видении. Текущие сексуальные практики уже не объяснить старыми теориями, а новые теории пока нам до конца непонятны. Мы бежим впереди паровоза истории, и оказываемся на новой территории, поэтому пришла пора составлять новые карты. Это первый шаг на пути пересмотра сексуальности, шаг, по моему мнению, необходимый для нашего личностного роста и коллективной эволюции.
Во второй половине XX века бихейвиористы, биологи и медики проводили исследования различных аспектов человеческой сексуальности. Без их подробных исследований и тщательных отчетов о сделанных открытиях, нам бы не хватало эмпирической базы, необходимой для создания более широкого взгляда. Мой собственный опыт как юнгианского аналитика и терапевта отличается от опыта ученого, проводящего исследования. Мне привычно встречать с человеком в его тотальности в контексте всей его жизненной ситцации, видеть человека и его ситуацию как единое целое. Я представляю себе человека и его историю жизни с одной стороны как индивидуальное переживание, а с другой стороны – в контексте универсальной динамики. С этой точки зрения в сексуальности присутствуют оба эти аспекта: это и вопрос личной близости, и ключ к тому, как человек принимает участие в потоке жизни, реагируя на силы, которые мы не способны понять в совершенстве.
Древнекитайский философ Чжуан Цзы полагал, что мудрость приходит от расширения видения до включения двух видов знания:
Великое знание видит все в одном. Малое знание распадается на множество…
Когда тело спит, душа заключена в Одно. Когда тело просыпается, начинают работать отверстия. Они резонируют при каждой встрече с разнообразными жизненными проявлениями и стремлениями сердца…
Удовольствие и ярость, печаль и радость, надежды и сожаления, изменения и стабильность, слабость и решительность, нетерпение и леность: все это звуки одной флейты. Вся плесень появляется из сырости. День и ночь сменяют друг друга и приходят к нам, не замечая, как вырастают в мир! Довольно! Довольно! Рано и поздно мы встречаем «это», из которого вырастают все «эти»! 2
Великое знание действует через малое знание, даже в отношениях между любьми. Сексуальность – место встречи малого и великого знания. Сексуальность вовлекает нас в личную встречу, а также реагирует на энергию, ускоряющую наш жизненный процесс на планете Земля. Благодаря ей живо наше сознание, хотя сосуды (то есть мы сами), которые временно придают форму и объем сознанию могут разрушаться или ломаться. Природа использует сексуальность для того, чтобы жизнь продолжалась.
То, как мы наблюдаем, понимаем и проживаем сексуальность влияет не только на нашу жизнь и личную историю, но и на обширную взаимосвязанную сеть отношений, формирующих контекст для Жизни в целом. Нам кажется, что источником этих наблюдений и инсайтов является наша сознательная направленность, то, чему на учили, то, что мы познали на личном опыте. Но на другом уровне то, как мы видим мир и как мы осмысляем его – в том числе наши стандарты, ценности и системы убеждений – является продуктом коллективного бессознательного. Мы впитываем их, даже без осмысления с позиций общепринятого мировоззрения, которое как правило не выражается эксплицитно, являясь при этом частью существующих на данный момент установок в конкретном месте и времени. Немецкое выражение Zeitgeist, дух времени, очень точно описывает поверхностность нашего восприятия мира. Однако за этим восприятием стоит сложная концептуальная и поведенческая структура, принятая обществом в целом. Эта структура не является просто теорией, а скорее мета-теорией, состоящей из множества теории, отражающих разные аспекты действительности и соединенных некими глобальными принципами.
Таккая структура называется парадигмой. Любое организованное общество действует в рамках руководящей парадигмы вне зависимости от того, осознают ли ее члены общества или нет. Для большинства парадигма остается бессознательной, то есть не представляется особой моделью реальности. Скорее, они склонны считать свое мировоззрение «истиной». В основе парадигмы лежит состояние научного знания, исходя из которого конструируется физические и материалистические воззрения. Физика не только говорит нам, каким все должно являться в физическом мире, но и закладывает фундамент моделей мира, находящихся за пределами физического измерения, того, что мы обычно называем миром духа, ума или сознания.
Официальная формулировка парадигмы обычно знаменует собой кульминацию длительного развития культуры. Парадигмы появляются медленно, из фундаментальных изменений отношений между людьми, природой и обществом. Традиции и обычаи претерпевают изменения, и через некоторое время люди начинают замечать, что принципы и правила, согласно которым им представлялось необходимым жить, уже не оказывают такого воздействия, как раньше. Принципы продолжают действовать, однако люди обращают на них все меньше и меньше внимания. Правила остаются ригидными, но поведение противоречит им. Люди переживают когнитивный диссонанс между тем, во что они якобы верят и тем, что они на самом деле делают.
На ранних стадиях изменения паттернов морали люди часто ощущают беспокойство, кажутся себе девиантными, грешными или не соответствующими тому, что раньше им казалось истинным и целесообразным. Подобное ощущение внутренней дисгармонии влияет на ту часть отдельной личности, которую мы знаем как самость, или образ себя. В эго-психологии термин “самость” означает ощущение целостности и связности личности. Самооценка возникает из отношения человека к “самости”. Когда самость, или образ себя, обесценивается другими или же травмируется через опыт неудачи или поражения, самооценка падает. Когда люди погружаются в себя и излишне беспокоятся о себе, жертвуя зрелыми и взаимными отношениями с другими людьми, обычно говорят, что они страдают от «нарциссического расстройства личности». Если верить последним трендам психологической мысли, нарциссизм становится заболеванием нашей эпохи.
Среди симптомов нарциссизма можно назвать настойчивое требование моментального вознаграждения, озабоченность собственным комофртом и развлечением и отсутствие внимания к более широкому контексту, если он, конечно, не служит способом достижения целей самого человека, а также использование других людей для удовлетворения собственных потребностей. Для нарциссической личности характерна односторонняя интроверсия и озабоченность личными проблемами. Для того, чтобы воспринимать самость как нечто устойчивое, необходима определенная степень соответствия воспринимаемого образа себя и идеального образа себя, и на уровне убеждений, и на уровне поведения. Серьезное несоответствие может привести к кризису совести, что в свою очередь дает толчок к дегардации образа себя. Страдающая самость индивидуальна, в том смысле, что она принадлежит только нам. Кроме того, она вступает в отношения с другими. Все это происходит в мире конкретного, в мире малого знания.
Есть и другая Самость, которая будет интересовать нас в процессе работы. Ее мы будем писать с заглавной буквы «С», чтобы показать связь этого понятия с измерением большого знания.
Происходящая от индуистского понятия Атман, Самость в понимании Юнга обозначает главную движущую силу вселенной. Все образы божественного строятся по подобию Самости, все они приближаются к ней, но не отображают ее во всей тотальности. По Юнгу Самость является центральным архетипом. Будучи всеохватывающим творческим аспектом вселенной, Самость проявляется внутри каждого человека, и некоторые называют ее божественной искрой. В концентрированном виде Самость становятся центральной точкой отчета в психике, в виде диффузном она включает в себя тотальность сознательного и бессознательного аспектов. Именно поэтому ее называют тем, что «меньше маленького и больше большого». Индивидуальная самость, рефлексивный аспект сознания, подчинен более широкой Самости, и самость как образ себя связана Самостью, как часть связана с целым. Если бы мы могли представить себе ось, соединяющую личную самость с архетипической или трансперсональной Самостью, то получили бы образ конечного индивидуального сознания внутри сознательного/бессознательного единства, выходящего далеко за граница нашего повседневного осознавания.
На одном уровне личная самость воспринимает ту парадигму, которую привила ей культура. Тем из нас, чье детство пришлось на первую половину или две первые трети XX века, привили парадигму «нового времени». Эта парадигма зародилась в эпоху Просвещения, во Франции и Англии XVII века, появилась на свет во время промышленной революции в Англии и западной Европе, а сейчас находится в процессе распада. Новое время началось с момента сепарации науки от ограничений, навязанных ей Церковью, после чего наука быстро стала «новой религией». В рамках парадигмы нового времени вера в чудеса перешла в ведение науки, которая, как полагали, могла привести нас к полному пониманию тайн вселенной. Вера в науку была верой в будущее. Но поскольку многие научные открытия совершенно непонятны обычным людям, роль посредников между тайнами природы и их применением людьми досталась ученым. Появилась новая иерархия, и теперь опыты стали проводить не в церквях, а в лабораториях, говорить стали не на латыни, а на языке статистики, а роль служек стали исполнять студенты. Как и их предшественники-теологи, они часто брали на себя миссию говорить, что истинно, а что ложно.
На другом уровне трансперсональная Самость воспринимает ограничения этой парадигмы и бросает нам вызов, предлагая посмотреть на то, что происхожит за границами общепринятых идей и одобряемых способов бытия. Самость изменчива по природе, она провоцирует случайное, новое, неожиданное, в то время как личная самость занята попытками адаптации к тому, что в ее представлении является «реальным миром». Самость – вечный смутьян, трикстер, постоянное движение, создающее мутации именно в тот момент, когда процесс эволюции, казалось бы, идет в полном соответствии с планом. Личная самость задается вопросом, почему все так как есть, почему реальность не всегда соответствует ожидания, отчего иногда возникает дискомфорт, почему у нее появляется желание нарушать правила и разрушать четко выстроенные паттерны.
На оси самость-Самость в людях возникает тенденция пристально наблюдать за своими поведенческими паттернами, а также более абстрактными паттернами науки и философии, и спрашивать себя, возможно ли их изменить, и если да – то как это сделать. На этой оси самость-Самость cлучаются интуитивные прозрения, которые порождают новые гипотезы или стремление проверить предпосылки, которые долго время принимались за данность, потому что все считали их истиной, а не просто трюизмом. На этой оси самость-Самость наш вопрос о сексуальности возникает из осознания нашего собственного дискомфорта, когда мы понимаем, как слабо связана мораль, заявляемая нашей культурой, и сексуальное поведение ее представителей.
Человек склонен конструировать самость в соответствие с формой реальности, транслируемой в культуре. Какова же эта форма реальности? Как мы ее воспринимаем? На самом деле, это не два вопроса, а один, поскольку форма реальности зависит от того, как мы ее воспринимаем. Когда изменяется наше восприятие реальности, для нас изменяется и сама реальность. Поскольку мы все еще до определенной степени обусловлены парадигмой нового времени и привыкли полагаться на научный метод и предоставление доказательств, нам может быть сложно принять подобный релятивизм. Мы настолько заняты подсчетом, взвешиванием и измерением, точным описанием и подробной оценкой, что иногда не можем просто признать или оценить по достоинству ценности, не соответствующие этим критериям. Или же мы признаем наличие таких ценностей, но отщепляем их от рыночного сознания и отдаем их исключительно в ведение религии и науки. Эпоха нового времени достигла своего заката, актуальность потеряла тенденция к поляризации понятий и мышлению в парах противоположностей: рациональное/эмоциональное, научное/религиозное, привилегированные/неблагополучные, маскулинное/фемининное. Самое главное, что в силу этого мы расширили пропасть между сакральным и профанным. Благие намерения отцов-основателей, которые хотели «отделить церковь от государства» в последнее время деградировали до сепарации между божественным и человеческим, в силу чего выросла и пропасть между нашей личной самостью и универсальной Самостью.