Эдвард Эдингер
Священная Психэ
Глава 3
Псалом 8
Кто такой человек, что ты помнишь о нем?
1. ГОСПОДИ, Боже наш! как величественно имя Твое по всей земле! Слава Твоя простирается превыше небес!
2. Устами младенцев и грудных детей Ты утверждаешь власть, ради врагов Твоих, дабы сделать безмолвным врага и мстителя.
3. Когда взираю я на небеса Твои — дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил,
4. То кто такой человек, что ты помнишь о нем? и сын человеческий, что Ты посещаешь его?
5. Не много Ты умалил его пред Ангелами: славою и честью увенчал его.
6. Поставил его владыкою над делами рук Твоих; всё положил под ноги его:
7. Овец и волов всех, и также полевых зверей;
8. Птиц небесных и рыб морских, и все, преходящее морскими стезями.
9. ГОСПОДИ, Боже наш! Как величественно имя Твое по всей земле!
Прежде всего, давайте рассмотрим фразу из стиха 2: «Устами младенцев и грудных детей Ты утверждаешь власть, ради врагов Твоих, дабы сделать безмолвным врага и мстителя».
Довольно интересно бывает проследить, как подобного рода образы появляются в различных традиционных контекстах. Так, например, этот отрывок используется в католической литургии в день поминовения Избиения младенцев. И Христос говорит об этом, когда дети в храме приветствуют его после того как он с триумфом въезжает в Иерусалим (от Матфея 21:16): «Да! разве вы никогда не читали: из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу?»
Очень любопытно; это тот же самый текст, который присутствует в 8 псалме, но с небольшим изменением, как видите. Вместо «устанавливаешь власть» он говорит «устроил хвалу». И Христос упоминает ту же идею в другом месте, от Матфея 11:25. Это показывает то, как он был захвачен этим образом. Он говорит «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам».
Итак, все это немедленно отсылает нас к архетипу божественного ребенка. Что отличает образ, представляющий архетип ребенка от любого другого ребенка? В чем разница? Справедливо задаться таким вопросом о любом образе ребенка, встречающемся во снах, О, это типичный пример божественного ребенка? Нет. Для того, что ребенок был «божественным» он должен иметь некие особенности, что-то необычное, неординарное. Поэтому, если вам снится сон о ребенке, который только родился и уже может разговаривать, к примеру, то это божественный ребенок. Божественного ребенка всегда сопровождает нечто чудесное. В Псалме мы видим кое-что примечательное – Бог обретает свою силу устами младенцев и грудных детей! Это есть чудо, которое демонстрирует нам то, что мы имеем дело с архетипом божественного ребенка.
Всякий раз, когда я сталкиваюсь с этим образом, я тут же вспоминаю цитату, которую Юнг столь кропотливо высек на Боллингенском камне. Я не знаю, есть ли среди вас резчики по камню. Я таковым не являюсь, но мой отец был подрядчиком строительных камней. У него была фабрика, на которой обрабатывался индианский известняк, и когда я был маленьким, я часто мог наблюдать за тем, что там происходит. Могу вам сказать, что требуется немало времени, даже с пневматическими инструментами, на то, чтобы вырезать длинную надпись, которую Юнг высек на Боллингенском камне. И он не использовал пневматических инструментов. Я видел фотографии – он использовал киянку и долото. Эта работа занимает очень много времени! Вместе с тем, это показывает важность того, что высекается на камне с таким тщанием. Надпись сделана на греческом, и вот ее перевод:
Время – это ребенок – оно играет подобно ребенку – играет в настольную игру – это царство ребенка. Это Телесфор, что странствует во тьме вселенской и вспыхивает звездой из глубин. Он указывает путь к вратам солнца и в страну снов». [32]
Это божественное дитя.
Я хочу дать вам другой пример того же самого феномена из совершенного иного символического контекста. Это тот путь, посредством которого мы психологически ассимилируем эти образы – мы смотрим, где и как они проявляются в различных традициях, потому что все традиции имеют один источник: бессознательное.
В античной Греции существовала религия, которая называлась Орфизм. Последователи этой религии считали, что когда они умрут, то им необходимо будет проделать определенный путь, чтобы достигнуть стражей врат. Там им необходимо ответить на вопросы, и если даются правильные ответы, то им позволяется пройти через ворота в благословенный загробный мир. Без правильных ответов вход был запрещен.
Так что они испытывали определенные сложности – они высекали или выгравировали на золотых табличках (золотых, разумеется, потому что они не подвергались коррозии) инструкции о том, что нужно было говорить умершему стражам врат. Некоторые из этих гробниц были найдены; мы обыскали, находящиеся там предметы, украли эти золотые таблички и перевели их. Вот часть того, что было там написано:
[После прелюдии, когда ты попадаешь в определенное место, где растут кипарисы, и ты подходишь к стражам врат, то ты должен сказать им:]
Я сын Земли и Звездного Неба; но родился я на Небесах
…
Из чистоты явился я, Чистая Королева тех, кто ниже
Эвклея и Эвболея и других Богов бессмертных
Ибо Я признаюсь, что являюсь частью вашей благословенной расы,
Но Судьба сразила меня и других Богов бессмертных
… ударом молнии, брошенным звездами.
Я заплатил за все поступки неправедные,
Я покинул пределы горестного тягостного Колеса
Я прошел, торопливо ступая, к желанному Кругу.
Я вошел в лоно Деспины, Царицы Подземного мира.
Приветствую тебя, претерпевшего Страдание. Его ты не претерпевал прежде.
Счастлив и Блажен, ты будешь Богом, а не смертным»
[И в заключение поразительная строчка:]
Младенцем я упал в молоко. [33]
Как видите, одним из основных символов в этом отрывке является образ божественного ребенка. Человек здесь объявляет себя дитем земли и звездных небес. Поэтому тут обнаруживается связь с божественным ребенком, ребенком, который спускается с небес. В последнем высказывании человек объявляет, что ему или ей позволено пройти через врата; затем подобно ребенку возвращается в матку – младенец падает в молоко, в безграничное питание. Умерший признает себя ребенком, но не только ребенком от земли – но также ребенком небес. Тогда он получает допуск. Так что небесное знание исходит из уст этого божественного ребенка. Символически это аналогично фразе «Устами младенцев и грудных детей Ты утверждаешь власть».
Теперь обратимся к другой важной детали 8 псалма в 4 стихе. Это понятие «сын человеческий» как нечто отличное от «человека». «Кто такой человек, что ты помнишь о нем? и сын человеческий, что Ты посещаешь его?» Это выражение «сын человеческий» встречается не только в 8 псалме, но также в псалме 80:17: «Да будет рука Твоя над мужем десницы Твоей, над сыном человеческим, которого Ты укрепил Себе». Также оно встречается и в других местах, в Иезекииле это выражение встречается девяносто раз! Также оно было важным в неканонической Книге Еноха. [34] От Даниила 7:13-14 сказано:
Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему.
И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его — владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится.
Как вы знаете, тот же образ сына человеческого также много раз используется Христом. (В Новом Завете есть более семидесяти отсылок к сыну человеческому). Например, от Матфея 24:30, он говорит:
Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою.
И снова от Матфея 26:24:
Сын Человеческий уйдёт, как указано в Писании, но горе тому, кто предаст Сына Человеческого! Тому человеку лучше бы и вовсе на свет не родиться.
У меня есть целая книга историй в различных вариантах о символизме сына человеческого из Библии и из источников с древнего Ближнего Востока. Этот образ сильно занимал умы Библеистов. Например, статья опубликованная в одном теологическом журнале несколько лет назад называлась «И вновь Сын Человеческий». Нас интересует психологическая подоплека данного феномена, потому что он демонстрирует определенную нуминозную, захватывающую силу образа. Подобно магниту он привлекает к себе разных комментаторов и мыслителей – и тогда, благодаря активированному либидо, они начинают писать свои статьи, исследования и книги.
Прежде всего, стоит отметить, что сын человеческий находится в более близких отношениях с Яхве, чем человек, поскольку Яхве посещает сына человеческого. Джозеф Кэрил (1602 — 1673) интерпретирует посещение следующим образом:
«Ты посещаешь его». Посещать значит, во-первых, причинять боль, карать, наказывать: тяжелейшие наказания в Писаниях упоминаются как посещения. «Посещающий вину отцов в детях их» (Исх. 34:7), то есть, наказывая их… И это привычно для нас, когда людей в некоем доме поразила чума, сказать, «Этот дом посетили». Поймите тогда, несчастья есть посещения…
Во-вторых, посещать, в хорошем смысле, означает оказывать милосердие, обновлять, благословлять; «Ибо [Ноеминь] услышала на полях Моавитских, что Бог посетил народ Свой и дал им хлеб» Руфь 1:6. «Господь посетил Сару», и т.д. Бытие 21:1,2. Величайшее милосердие и избавление которое когда-либо было у детей человека, выражено так, «Бог Израилев, что посетил народ Свой и сотворил избавление ему», от Луки 1:68. Избавление и посещение; когда Бог умилостивляется и делает благое людям, он посещает нас. [35]
Я бы хотел прочитать вам то, что говорит Августин о выражении «сын человеческий» в том смысле, в каком оно используется в Псалме 8. Августин очень примечательная личность, он был психологом, сам того не зная. Разумеется, он был теологом, целиком и полностью полагавшимся на традицию и был ограничен догматическими рамками Церкви – это неоспоримо – и потому он был совершенно неспособен к тому, чтобы развлекаться какой-либо еретической точкой зрения. Он был ортодоксом par excellence. Но то, как он относился и интерпретировал образы, намного опережало его время; его метод ассоциаций психологичен в своей сути. Таким образом, его интерпретации часто имеют интересные и ценные психологические моменты, которые стоит отметить. (Он прокомментировал все 150 псалмов, стих за стихом). Здесь в несколько сокращенном виде приводится комментарий Августина на 4 стих 8 псалма:
«Кто такой человек, что ты помнишь о нем? и сын человеческий, что Ты посещаешь его?» Можно задаться вопросом – в чем заключается различие между человеком и сыном человеческим…. Нужно иметь в виду то, что каждый сын человеческий есть человек; хотя не каждый человек может рассматриваться как сын человеческий. Адам, например, был человеком, но не был сыном человеческим. Посему отсюда мы можем рассмотреть и понять различие между человеком и сыном человеческим; а именно то, что те, кто носит образ земного человека, кто не сын человеческий, должен быть именоваться человеком; но те, кто носят образ небесного Человека, должны называться сынами человеческими; … «Человек» в таком случае является земным, но «сын человеческий» небесным; и первый довольно далек от бога, но последний существует с Богом; и таким образом, Он беспокоится о первом, как о находящемся на большом удалении от Него; но последнего [сына человеческого] Он посещает [и] просвещает его Своим ликом…
Ибо он говорит так: «Людей и тварей Ты сделаешь цельными, о Господь, да приумножится милость Твоя . Но сыны человеческие уповают на покров Твоих крыльев. Они опьянеют от богатства Твоего дома, и поток Твоих наслаждений заставит их пить. Ибо у Тебя источник жизни; во свете Твоем мы видим свет. Да снизойдет Твоя милость на тех, кто знают Тебя». Через преумножение милости Он переживает о человеке, как и о тварях; ибо эта преумноженная милость достигает даже тех, кто далек; но Он посещает сына человеческого, которого покрывает крыльями Своими, Он простирает милость и в Его свете обретается свет, заставляет испить Его наслаждений, и опьяняет его богатством Своего дома, позволяя забыть печали и блуждания прежнего состояния. Это сын человеческий, то есть новый человек, искупление старого человека начинается в боли и слезах. [37]
В этой последней фразе, которую стоит повторить, заключена изюминка. «Это сын человеческий, то есть новый человек, искупление старого человека начинается в боли и слезах».
Все это бессвязно, но здесь есть очень интересный момент. Есть человек, и есть сын человеческий. Бог помнит о человеке, но посещает сына человеческого. Так что он ближе к тому, кого посещает, и он просто держит в уме того, кто далек от него. Того, кого он посещает, он опьяняет напитками и предлагаемыми богатствами. И затем заключительная фраза: «Это сын человеческий, то есть новый человек, искупление старого человека начинается в боли и слезах». Как видите, человек обеспечивает свое продолжение, сына, новую версию человека. И из боли и слез – из боли и слез псалма 2, мы можем сказать – изначально нераскаявшийся человек дает рождение сыну человеческому, достойному того, чтобы его посетил Бог. Вы видите насколько все это психологично, хотя и сформулировано в религиозной терминологии.
Идея Августина о том, что сын человеческий относится к преображенному человеку имеет параллель с утверждением Юнга относительно желания Бога преобразиться. В «Ответе Иову» Юнг говорит: «Отец хочет стать сыном, Бог желает стать человеком, аморальное стремится стать всецело хорошим, бессознательное хочет обрести сознательность» [38]
Идея состоит в том, что когда Бог-отец становится сыном, то подходящим выражением для этого перехода будет «Сын Божий». И мы используем это выражение в отношении Христа. Но в псалме мы сталкиваемся с понятием «сын человеческий». Так вот, что примечательно в Библейском материале, так это то, что Сын Божий символически приравнивается к сыну человеческому. Это синонимы и оба имеют отношение к Христу. Это должно быть психологически значимым. Выражение «Сын Божий» символизирует преображение Бога и эквивалентно «Сыну человеческому», символизирующему человеческую трансформацию, трансформацию эго. С психологических позиций, я считаю, что преобразование Самости вызвано преобразованием эго.
Разобравшись с разницей в терминологии между «человеком» и «сыном человеческим», перейдем к основному вопросу, заключенному в ядре псалма 8: кто такой человек? [что есть человек?]. Иов, как вы знаете, был захвачен тем же вопросом. Между прочим, этот псалом не дает ответа, но он задает вопрос. Иов также ставит его, этот вопрос завладел им в конкретном отношении к Яхве. Он вопрошает:
Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое, посещаешь его каждое утро, каждое мгновение испытываешь его? Доколе же Ты не оставишь, доколе не отойдешь от меня, доколе не дашь мне проглотить слюну мою? Если я согрешил, то что я сделаю Тебе, страж человеков! Зачем Ты поставил меня противником Себе? Почему я должен быть ношей твоей? (Иов 7:17-20)
Это настойчивая, аффектированная мольба: что есть человек, что он должен быть подвергнут агонии человеческого существования, сознательного человеческого существования? И этот вопрос действительно составляет ядро психики. Если вы зайдете достаточно глубоко, то неминуемо столкнетесь на своем пути с этим вопросом. Мы все проводим большую часть нашей жизни, пытаясь избежать этого вопроса – и если сталкиваемся с ним, то пытаемся убежать от него или дать суррогатный ответ — потому что это главный вопрос. Это есть загадка Сфинкса.
Наивный Эдип, как вы знаете, считал, что он разгадал загадку Сфинкса. Он этого не сделал вовсе. Загадкой было: «Что это, что ходит на четырех ногах утром, на двух – днем, и на трех – вечером?» И Эдип гордо отвечал, «О, мой ответ — человек». Ответом на одну загадку он задал другую! Следующий вопрос тогда «Хорошо, а что есть человек?». Он не стал отвечать на этот вопрос, так что просто прожил свою жизнь; эта жизнь, и плод этой жизни, и есть попытка дать ответ.
Александр Поуп (A. Pope 1688-1744) обращается с тем же вопросом:
Вотще за Богом смертные следят.
На самого себя направь ты взгляд;
Ты посредине, такова судьба;
Твой разум темен, мощь твоя груба.
Для скептицизма слишком умудрен,
Для стоицизма ты не одарен;
Ты между крайностей, вот в чем подвох;
И ты, быть может, зверь, быть может, Бог;
Быть может, предпочтешь ты телу дух,
Но смертен ты, а значит, слеп и глух,
Коснеть в невежестве тебе дано,
Хоть думай, хоть не думай — все равно;
Ты, смертный хаос мыслей и страстей,
Слепая жертва собственных затей,
В паденье предвкушаешь торжество,
Ты властелин всего и раб всего.
О правде судишь ты, хоть сам не прав,
Всемирною загадкою представ.
Взвесь воздух, в гордых замыслах паря,
Измерив землю, измеряй моря,
Установи орбиты для планет,
Исправь ты время и небесный свет;
С Платоном вознесись ты в Эмпирей,
В первичное сияние идей;
И, в лабиринте грез теряя нить,
Себя ты можешь Богом возомнить;
Так, видя в солнце мнимый образец,
До головокруженья пляшет жрец,
Дай Разуму Всемирному урок
И убедись, что ты умом убог.
(Перевод В. Микушевича)
Как я уже сказал, псалом 8 – в действительности вся Библия – не отвечает на вопрос, «Кто такой человек, что ты помнишь о нем?». Вопрос задается, но на него не дается ответа. Насколько мне известно, только Юнг дал ответ. Его ответ ясно дается в «Ответе Иову», и я думаю, знаменательно то, что в заглавии содержится слово «ответ». Он также дается, возможно, даже более кратко в его замечательном письме Элинид Котчинг 30 июня 1956, написанном на английском. В этом письме он говорит:
Хотя божественное воплощение является космическим и абсолютным событием, оно проявляется лишь эмпирически в относительно малом количестве индивидов, достаточно сознательных, чтобы принимать этические решения, то есть решать ради Благого(Good). Таким образом Бог может называться благим поскольку Он способен проявить Свою добродетель (goodness) в отдельных людях. Его моральные качества зависят от людей. Именно поэтому Он воплощается. Индивидуация и индивидуальное существование являются необходимыми для преображения Бога Создателя. [40]
Это ответ, ответ на вопрос «Что есть человек?». Человек есть инструмент для трансформации Бога. Что ж, в том, что я выдал космический секрет, нет никакой угрозы, потому что он останется таким же загадочным для большинства людей, как и сам вопрос – до тех пор, пока человек не будет готов открыть и испытать то, что он из себя представляет. До этого момента этот ответ будет лишь пустой фразой. Но я предлагаю это всем, кто имеет уши, услышать.
Примечания.
28 See Raphael Patai, The Messiah Texts, pp. 165f.
29 Jaroslav Pelikan, A History of the Development of Doctrine, vol. 1, p. 175.
30 Jung: “The experience of the Self is always a defeat for the ego.” (Mysterium Coniunctionis,
CW 14, par. 778)
31 Memories, Dreams, Reflections, pp. 242ff.
32 Ibid., p. 227.
33 Jane Harrison, Prolegomena to the Study of Greek Religion, pp. 573ff., 583, 585
(modified).
34 [Edinger discusses the term “son of man” in several of his books. See especially
Transformation of the God-Image: An Elucidation of Jung’s Answer to Job,
chap. 8, where he also goes into the Book of Enoch in some detail.—Ed.]
35 Spurgeon, Treasury of David, la, 89.
36 [See Edinger, The Psyche in Antiquity, Book Two: Gnosticism and Early Christianity,
pp. 129ff., for a more extensive commentary on Augustine.—Ed.]
37 Augustine, Expositions on the Book of Psalms, p. 30.
38 Psychology and Religion, CW 11, par. 675.
39 “Essay on Man,” in W.H. Auden and Norman Holmes Pearson, eds., Poets of the
English Language, vol. 3, p. 395.
40 Jung, Letters, vol. 2, p. 314. [See also Edinger, The New God-Image: A Study of
Jung’s Key Letters Concerning the Evolution of the Western God-Image, pp.
77ff., 166ff.—Ed.]