Эдвард Эдингер
Священная Психэ
Псалом 2
Для чего разъярились язычники?
1. Для чего разъярились язычники и народы замыслили тщетное?
2. Предстали цари земные, и князья собрались вместе против ГОСПОДА и против Помазанника Его:
3. «Расторгнем узы их и сбросим с себя иго их!»
4. Живущий на небесах осмеёт их, и ГОСПОДЬ опозорит их.
5. Тогда обратится к ним во гневе Своём и в ярости Своей смутит их.
6. Я же поставлен Им царём над Сионом, горою святою Его;
7. Я возвещаю повеление: ГОСПОДЬ сказал Мне: «Ты – Сын Мой, сегодня Я породил Тебя.
8. Проси у Меня, и дам Тебе народы в наследие Твоё, и во владение Твоё – концы земли.
9. Ты поразишь их жезлом железным; сокрушишь их, как сосуд горшечника».
10. И ныне, цари, поймите, научитесь, все судьи земли.
11. Служите ГОСПОДУ со страхом и радуйтесь пред Ним с трепетом.
12. Поклоняйтесь в чистоте, чтобы не прогневался Господь, и вы погибнете, сбившись с пути праведного, когда вскоре возгорится ярость Его. Блаженны все, надеющиеся на Него!
Вы знаете, для того, чтобы действительно понять, что здесь написано, недостаточно прочитать один раз. Я имею в виду определенные аспекты, и если потом вы перечитаете снова, то, я думаю, откроется новый смысл. Это первый из так называемых мессианских псалмов, которые, как полагают, описывают Мессию. Изначально, возможно, это была песня коронования, исполнявшаяся во время инаугурации царя Израиля. Если интерпретировать эсхатологически, то псалом отсылает к Царствию Божьему, которое, в христианских терминах, должно прийти со Вторым пришествием Христа. Отцы Церкви толковали послание этого псалма как отсылку к Христу, иудеи – как грядущего Мессию.
В мессианском символизме, если не углубляться во все существующие источники, есть два аспекта Мессии: Мессия бен Иосиф и Мессия бен Давид. Если рассматривать иначе, то Мессия приходит дважды: первый раз (Мессия бен Иосиф), когда он приходит, его преследуют, унижают и его поражение очевидно; второе пришествие (Мессия бен Давид) сопровождается славой, победой, судом и окончательным выполнением миссии. [28] Псалом 2 это псалом второго пришествия Миссии. С другой стороны, Псалом 22 – который мы разберем позже – Мессианский псалом, касающийся первого пришествия.
В психологическом плане, Псалом 2 описывает процесс инаугурации внутреннего властителя, трансперсонального «царя». Секулярный аспект эго (на еврейском языке, goyim, переводится как «не-иудей», «язычник») первоначально не может смириться с тем, чтобы подчиняться кому-либо еще, кроме как самому себе. Но Мессия пришел и подчинил себе языческого бога – секулярное эго – своей власти. Поэтому «разъярились язычники» против того, чтобы оказаться в подчинении; их гнев направлен на грядущего Мессию.
Итак, гнев язычников, направленный на Самость – это хорошо известный феномен в процессе анализа, могу вас заверить, потому что внутренняя трансперсональная властная сила очень часто препятствует воплощению определенных желаний эго. Эго не получает того, чего оно жаждет – а жаждет оно «тщетного» в терминах стиха 1. Первые переживания Самости, вышестоящей силы внутри психэ, преступны по отношению к эго. Своевольное эго, таким образом, в момент столкновения с подобным переживанием, испытывает гнев из-за того, что находится в положении подчиненного. Нельзя недооценивать то, насколько вездесущим является такой опыт. С этим можно столкнуться повсюду – внутри самого себя или за пределами своей психики. Вряд ли получиться прожить день, не столкнувшись с примером такого переживания, будь то внутри или снаружи, или и то и другое. Для эго это состояние нестерпимого рабства, оковы которого должны быть разорваны. «Расторгнем узы их и сбросим с себя иго их!» – это то, о чем говорит стих 3.
Но как Псалом дает нам понять, что однажды приходит Мессия – это означает, в психологических терминах, момент, когда Самость действительно констеллируется (события о которых идет речь не происходят до тех пор, пока не произойдет эта активация, эта констелляция) – тогда все упрямые протесты эго теряют свое значение.
В 7 стихе новопомазанный царь объявляет весть, которую он получил от Бога: «ГОСПОДЬ сказал Мне: «Ты – Сын Мой, сегодня Я породил Тебя». Здесь было бы уместным привести небольшое замечание, относящееся к этому отрывку, ставшему одному из главных текстов, доказывающих доктрину так называемой Адопционистской Христологии, в соответствие с которой,
Иисус рассматривается как человек, которого избрал Бог, он тот человек, в котором живет Божество или Дух Божий, и тот, кто, пройдя испытания, был усыновлен Богом и наделен полновластием. [29]
Это усыновление имеет место при распятии Иисуса, когда голос с небес сказал: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моя радость». (Матф. 3:17) Некоторые комментаторы считают данный отрывок производным от Псалма 2:7: «Ты – Сын Мой, сегодня Я породил Тебя». Идея Адопционистской Христологии заключается в том, что во время его крещения, дух снизошел на Иисуса и жил с ним. Во время же Распятия, дух снова покидает его, оставляя одного. Это один из огромного количества примеров того, как христианский миф с его детальной проработанностью переплетается с образами из Псалмов.
В нашем психологическом понимании мы можем теперь расценивать все эти образы, как отсылающие к переживаниям индивидуума в ходе индивидуации. Хотя Адопционистская Христология довольно скоро была признана еретической, с психологической точки зрения, как ортодоксальный, так и еретический взгляды верны. Но Церковь не в состоянии ужиться с подобными взглядами. Человеческая психэ в ее коллективном проявлении насквозь фракционна – индивиды разбиваются на группы и борются друг с другом – и это неприемлемо для Церкви.
Для того чтобы выжить в мире, Церковь в первую очередь должна позаботиться о целостности, необходимом единстве; следовательно она не может терпеть существующие бок о бок парадоксальные противоположности. Индивидуум, однако, может и должен. Поэтому Адоптоционистская Христология психологически так же правдива, как и ортодоксальная точка зрения, заявляющая, что Бог лично воплотился во чреве Святой Марии. Это часть феноменологии Самости, которая примиряет противоположности и существует за пределом рациональных дихотомий.
Как бы то ни было, все еще выражаясь психологически, в результате этого переживания усыновленности Самостью, секулярное эго теперь движется в направлении того, что мы могли бы назвать «сыном» или эго ориентированном на Самость. Это приводит к тому, о чем говорится в 8 стихе псалма: «дам Тебе народы в наследие Твоё». Я думаю, что здесь идет речь о том, что либидо, которое было в руках у секулярного языческого эго в форме гнева, теперь доступно эго, ориентированному на Самость. Как только этот гнев ассимилируется, его энергия становится наследием Самость-ориентированного эго, «сына».
Для секулярного эго это, разумеется, ощущается как переживание Страшного Суда. Вернее, не ощущается подобным образом, это и есть Страшный Суд, по причине того, что происходит в стихе 9: «Ты поразишь их жезлом железным; сокрушишь их, как сосуд горшечника». Тот же образ используется в Откровении 2:27 обращающемся к пришествию Апокалиптического Христа: «и он будет править ими жезлом железным и разобьёт их на куски, подобно сосудам глиняным». Идея в том, что как только Самость сконстеллируется и породит своего «сына», — своего представителя в индивидуальной психэ – сосуд языческого эго будет разрушен.
Образ разбитого гончарного сосуда красочно изображен в книге Иеремии(19:1-11, Иерусалимская Библия):
Так сказал Яхве Иеремии: «Пойди и купи глиняный кувшин у горшечника. Возьми с собою старейших из народа и из старейшин священнических, и выйди в долину сыновей Енномовых, которая у ворот Харшиф, и провозгласи там слова, которые скажу тебе, и молви: «Слушайте слово Яхве, цари Иудейские и жители Иерусалима! так говорит Яхве Саваоф, Бог Израилев: «…И уничтожу совет Иуды и Иерусалима на месте сем и сражу их мечом пред лицом врагов их и рукою ищущих души их, и отдам трупы их в пищу птицам небесным и зверям земным. И сделаю город сей ужасом и посмеянием; каждый, проходящий через него, изумится и посвищет, смотря на все язвы его. И накормлю их плотью сыновей их и плотью дочерей их; и будет каждый есть плоть своего ближнего, находясь в осаде и тесноте, когда стеснят их враги их и ищущие души их».
И разбей кувшин пред глазами тех мужей, которые придут с тобою, и скажи им: так говорит Господь Саваоф: «Так сокрушу Я народ сей и город сей, как сокрушен горшечников сосуд, который уже не может быть восстановлен, и будут хоронить их в Тофете, по недостатку места для погребения».
Это довольно внушительная картина – преднамеренно разбить гончарный сосуд – этот образ передает состояние психоза. Образы маленьких и незначительных разбитых тарелок или мисок не редко встречаются во снах, и они означают то, что содержащиеся в них определенное отношение или точка зрения – возможно взаимоотношения – разбиты. Необходимо найти, по-видимому, более большой или более подходящий сосуд для подобных психических содержаний. Это может сулить благоприятные последствия; это может быть чем-то вроде смерти или перерождения, если человек к этому готов. Однако если в сновидении разбивается или трескается сосуд, который имеет большую важность и значимые ассоциации, то это нужно расценивать скорее как угрожающее предзнаменование.
Большой психологический сосуд для человека – это его эго, и опасность состоит в том, что эго сломается под натиском бессознательного. Если этот горшок разбивается, то мы имеем картину психоза. Психологически, это именно то, что описывается в 19 главе книги Иеремии: Яхве говорит Иеремии, чтобы тот показал людям картину психоза. Так что можно предположить, что 2 псалом, в особенности 9 стих, указывают на то, что может случиться, если секулярное эго не способно осуществить переход и не может принять наступающее ориентированное на Самость эго, которое символизируется Мессией.
К тому же разрушение эго является амбивалентным явлением. В ходе индивидуации эго должно в некоторой степени разрушиться, затем, чтобы встать на более высокую точку зрения Самости. Я не думаю, что возможно полностью избежать этого опыта. [30] В этой ситуации почти всегда происходит некоего рода «поломка».
Этот символизм аналогичен символизму сломанной кости. Случается разлом и тогда наступает период замешательства, беспомощности и парализованности – так же как и со сломанной костью. Затем, если природа и обстоятельства благоприятствуют, она зарастает, формируется костная мозоль в месте перелома, и кость становится прочнее, чем прежде. В этом месте она становится практически неуязвимой – если она восстанавливается. Однако бывают травмы, которые, без должного ухода осложняются и впоследствии первоначальная структура не восстанавливается.
Нечто подобное происходит во взаимоотношениях эго и Самости. Самость разрушает волю эго. Но если имеет место процесс восстановления, эго обретает связь с Самостью и становится практически неразрушимым – потому как имеет теперь надличностную опору. Все это вытекает из высказывания во 2 псалме: «Проси у Меня, и дам Тебе народы в наследие Твоё, … Ты поразишь их жезлом железным; сокрушишь их, как сосуд горшечника».
Вот как я понимаю композицию Псалмов: они являются результатом моментов глубокого переживания религиозного вдохновения — моментов интенсивного личного опыта псалмопевца – в которых смысл переживания выливается из бессознательного в поэтических образах. Для нас практически не имеет значения, как воспринимает эго псалмопевца свой псалом. В действительности же нас интересует данный феномен сам по себе, творческое выражение бессознательного, которое рисует в ярких образах природу фундаментального психического опыта. И теперь, когда мы смотрим с точки зрения психологии, мы можем приблизиться к плодам глубоких личных переживаний и дать им психологическое толкование, что прежде было невозможно.
Вопрос из аудитории, касающийся «фазы конфронтации» во взаимоотношениях эго и Самости.
Эдингер: Я думаю, что она изменяется от человека к человеку, но у меня складывается такое впечатление, что те люди, которым предначертано максимальное психологическое развитие, более склонны к тому, чтобы иметь довольно интенсивные переживания в фазе конфронтации. Юнг дает нам пример этого в «Воспоминаниях, сновидениях, размышлениях», где он рассказывает о сне, связанным с его визитом в Африку. [31] Это был сон о борьбе с мусульманским принцем на мосту. Юнг был практически побежден – он с трудом одолел этого принца. И он говорит об аспекте столкновения с Самостью в котором Самость является врагом для эго. Он интерпретирует образ мусульманского принца как ангелоподобное существо, которое атаковало его, потому что Юнг переступил за грань его реальности.
Это происходит, когда эго может себе позволить пойти вглубь бессознательного затем, чтобы лучше понять его – и в определенной степени его ассимилировать – с точки зрения сознательных категорий понимания эго. И, как говорит Юнг, ангелы это те существа, которые принадлежат архетипической психэ, они не знают ничего о мире, в котором пребывает сознание, поэтому нуждаются в том, чтобы бы их обучили. Их первоначальная враждебность в действительности есть признак определенной степени невежества. Но, тем не менее, это реальная враждебность, поэтому с ней приходиться иметь дело. Поэтому столкновение с бессознательным требует от человека большой хитрости и проницательности, а не наивного и невинного отношения.