Эдвард Эдингер
«Священная психэ. Психологическое исследование псалмов».
Глава 7
Псалом 63. Жаждущая Душа.
Псалом Давида, когда он был в пустыне Иудейской.
1.Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я; Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной,
2. Чтобы видеть силу Твою и славу Твою, как я видел Тебя во святилище.
3. Ибо милость Твоя лучше, нежели жизнь. Уста мои восхвалят Тебя.
4. Так благословлю Тебя в жизни моей; во имя Твое вознесу руки мои.
5. Как туком и елеем насыщается душа моя, и радостным гласом восхваляют Тебя уста мои.
6. Когда я вспоминаю о Тебе на постели моей, размышляю о Тебе в ночные стражи,
7. Ибо Ты помощь моя, и в тени крыл Твоих я возрадуюсь;
8. К Тебе прилепилась душа моя; десница Твоя поддерживает меня.
9. А те, которые ищут погибели душе моей, сойдут в преисподнюю земли;
10. Сразят их силою меча; достанутся они в добычу лисицам.
11. Царь же возвеселится о Боге, восхвален будет всякий, клянущийся Им, ибо заградятся уста говорящих неправду.
Предположительно, этот Псалом был сочинен в то время, когда Давид находился в пустыне. Это могло случиться в один из двух возможных эпизодов истории Давида: период в пустыне, когда он преследовался Саулом – прежде, чем стал царем; или другой вариант, его поздний период жизни во время восстания его сына Авессалома. Комментаторы, видимо, соглашаются с тем, что понятие «царь» в 11 стихе относится к Царю Давиду. Поэтому, если он уже является царем, то это должно означать то, что Псалом был написан во время, когда он снова оказался в пустыне. Так или иначе, психологически это отсылает к состоянию отчуждения эго-Самости, которое предшествует переживанию Самости.
Если мы полагаем, что Псалом 63 был написан Давидом, когда он пребывал в пустыне во время восстания Авессалома, мы должны вернуться к Псалму 51. Во 2-й Книге Царств 12:11, Яхве говорит Давиду, что в наказание за его преступление против Урии, «Вот, Я воздвигну на тебя зло из дома твоего». И этим злом было восстание Авессалома. Это сложная история, которая включает инцест и последующую за ним расправу. В конечном счете, Авессалом восстал против Давида и попытался захватить власть. Как следствие, Давид был свергнут, и бежал в пустыню.
Как я упоминал в своих замечаниях касательно Псалма 51, история о Давиде была у меня на уме, когда я чертил схему, которая называется Психический жизненный цикл. Давид является выдающимся примером для всей этой последовательности, потому что, как царь, он стал жертвой гордости и совершил преступление. Но затем он завершил цикл полностью; а не просто погиб из-за своего преступления. Будучи способным раскаяться, он смог пережить это, и после переживаний испытанных в пустыне, он смог восстановиться. Поэтому прямую связь между Псалмом 63 и Псалмом 51. Это та причина, по которой я выбрал их оба.
Вот, что один из комментаторов говорит о Псалме 63:
Агарь увидела Бога в пустыне, и назвала источник именем, пришедшим ей из видения, Беэр-лахай-рои. Быт. 16:13,14. Моисей увидел Бога в пустыне. Исход 3:1-4. Илия увидел Бога в пустыне. 3 Царств. 19:4-18. Давид увидел Бога в пустыне. Христианская церковь увидит Бога в пустыне. Откр. 12:6-14. [Отсылка к Откр. 12, где говорится о женщине одетой в солнце, несущей в своем чреве младенца; спасаясь от дракона, ей пришлось бежать в пустыню]. Каждая благочестивая душа, возжелавшая увидеть Бога, будет обновлена видениями Бога в пустыне одиночества, горести, болезни и смерти[79].
Это примечание восемнадцатого столетия, иллюстрирующее то, на что я ссылался как на столкновение с Самостью в состоянии отчуждения эго-Самости.[80] И это то, на что ссылается данный Псалом. Как видите, жажда соединения с нуминозным обостряется во время испытания переживания пустыни.
Августин говорит, что пустыня, упоминаемая в этом Псалме, отсылает к «этому миру»:
Эта жизнь, в которой мы подвержены великому страданию и испытываем огромные нужды… даже здесь пустыня, где есть жажда, и вы должны услышать голос Того, кто теперь жаждет посреди пустыни. Но если мы признаем самих себя, как жаждущих, то мы должны признать себя также и как пьющих. Ибо тот, кто испытывает жажду в этом мире, в грядущем мире будет удовлетворен, потому как сказал Господь, «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся». (Матф. 5:6) Поэтому в этом мире мы не должны любить полноту. Здесь мы должно нуждаться, в другом месте мы обретем полноту. Но теперь, затем чтобы мы не завяли в пустыни, Он окропляет нас росой слов Его, не оставляя нас полностью иссушенными. [81]
Это выражение классической традиционной Христианской точки зрения, которая преуменьшает ценность этого мира и прославляет мир грядущий. Но здесь Августин говорит о противоположностях: опустошенности и наполненности, жажде и удовлетворении. Полнота проецируется на загробную жизнь, в то время как жажда относится к этой конкретной земной жизни.
Теперь, в терминах психологической интерпретации, это основной недостаток традиционного Христианства. Противоположности разделены, как видите. Эта жизнь – это существование эго, жизнь на земле, материально сгустившееся бытие – ассоциируется с опустошенностью и злом. Окончательное благо проецируется на загробную жизнь. Но это обедняет земное существование!
Я думаю, неоспоримо то, что подобное разделение было необходимо для развития коллективной психэ. Для того, чтобы развить духовную точку зрения, встать в оппозицию к простому материальному существованию, необходимо уменьшить значимость земного и физического. Но, тем не менее, такая модель не может служить образцом для современных психологических стандартов. Таким образом, это должно быть объединение противоположностей – которое включает и ценит существование конкретного эго – что подтверждается глубинной психологией.
Эта идея или образ жаждущего в пустыне является тем же самым образом, который использует современный псалмопевец. Я имею в виду Т. С. Элиота. Позвольте мне прочитать несколько строк из «Бесплодной земли», в которых отмечается то же самое:
Стиснуты что тут за корни, что тут за стебли
Взрастают из битого камня? Сын человеческий,
Не изречешь, не представишь, ибо ты внемлешь лишь
Груде обломков былых изваяний, где солнце отвесно,
Где не дает мертвое дерево тени, сверчок утешенья,
Камень, иссохший журчанья.
…
Здесь нет воды лишь камни
Камни и нет воды и в песках дорога
Дорога, ведущая в горы
В горы камней в коих нет воды
А была бы вода мы бы встали, припали бы к ней
Но ни встать, ни помыслить средь этих камней
Солью пот и ступни в песке
Средь этих камней чуть воды бы
Мертвых гор пересохшая черная пасть
Здесь ни встать, ни сесть, ни упасть
Даже безмолвия нет в этих горах
Бесплодный гром без дождя
И одиночества нет в этих горах
Исподлобья красные злобные лица
Смотрят глумливо из жалких лачуг[82]
(Перевод С. Степанова)
Подлинные поэты, как вы знаете, выражают Zeitgeist, дух времени. По моему мнению, «Бесплодная земля» является иллюстрацией настоящего состояния коллективной психэ.
Душевная жажда в Псалме 63 приводит на ум замечательный отрывок Р.У. Эмерсона. В «Сверхдуше» он говорит следующее:
Аргумент, который всегда предваряет молчание тех, кто возлагает экстраординарные надежды на человека, а именно относительно опыта, навеки остается недейственным и тщетным. Мы уступаем прошлое, возражающему, и все же мы надеемся. Он должен объяснить эту надежду. Мы допускаем, что человеческая жизнь плоха, но как мы узнаем, что она была плоха? На чем основывается это наше беспокойство; это старое недовольство? Что такое, это универсальное чувство желания и неведения [чувство жажды], как не замечательная инсинуация, посредством которой душа предъявляет огромное требование? [83]
Как видите, когда мы переживаем жажду, испытываем желание, нужду – если это переживание имеет биологическую природу, наши встроенные, внутренние паттерны реагирования – тогда подразумевается, что должно существовать нечто такое, что удовлетворит это желание. В этом состоит идея Эмерсона. Наше желание есть «замечательная инсинуация, посредством которой душа предъявляет огромное требование». И Давид нуждается в Яхве: «Тебя жаждет душа моя».
В более общем смысле, символ жажды поднимает проблему желания как такового, психологическое значение которого не может быть переоценено. В алхимии оно символизируется сульфуром. [84]
В Mysterium Coniunctionis есть примечательный пассаж, который начинается подобно Псалму 63. Это уникальный отрывок, в котором Юнг берет алхимический текст и затем дает его детальную психологическую интерпретацию. На моей памяти нет ни одного другого места в его работах, где бы он это делал. Если хотите понять, чем именно был персональный анализ Юнга, прочитайте именно этот отрывок. [85] Он говорит напрямую с читателем таким образом, как будто, ему или ей приснился этот алхимический сон, и это довольно необычно. Я хочу прочитать вам небольшую часть из него, поскольку он отсылает непосредственно к символизму Псалма 63. Алхимический текст, который он интерпретирует, начинается так:
Если ты знаешь, как увлажнить
эту сухую землю её собственной водой,
тогда ты раскроешь поры земли.
Так что текст начинается с состояния засухи, состояния жажды, которая должна быть увлажнена. Текст продолжается и дальше, но позвольте мне прочитать то, что говорит об этом Юнг, потому что это касается символизма жажды вообще – нереализованные желания, стремления и лишения – жажды на разных уровнях бытия. Юнг говорит:
Если вы задумаетесь над отсутствием у себя фантазии, вдохновения и внутренней живости, которые вы воспримите как полный «застой» и «выжженную пустыню», и оплодотворите эту пустыню интересом, рожденным из страха перед внутренней смертью, тогда что-то внутри вас сможет обрести форму, ибо ваша внутренняя пустота скрывает такое количество «полноты», какому вы позволите проникнуть к вам внутрь. [Другими словами, «полнота» не проецируется на загробную жизнь.] Если вы окажетесь восприимчивым к этому «зову природы»[86], тогда стремление к самореализации оживит бесплодную пустыню вашей души, подобно тому как дождь оживляет высохшую землю. (Так и с Душой Лаборанта, который угрюмо смотрит на свою печь и чешет затылок, потому что у него уже больше нет никаких идей.) …
Ты так бесплоден потому что, что-то вроде злого духа, без твоего ведома, перекрыло источник твоей фантазии, родник твоей души. Твой враг – это твоя собственная неочищенная сера, которая сжигает тебя на адском огне страстей или concupiscentia (сладострастия). Ты хочешь делать золото потому что «бедность – это самое страшное наказание, а богатство – это высшее добро». Ты хочешь добиться результатов, которые будут льстить твоей гордыне, ты ожидаешь чего-то полезного, но об этом не может быть и речи и, поняв это, ты испытываешь потрясение. Из-за этого, ты уже больше даже не хочешь быть плодотворным, потому что полезным ты будешь только Богу, но, к сожалению, не самому себе…
Стало быть, прочь ваши примитивные и вульгарные страсти, из-за которых вы по-детски и недальновидно считаете, что ваша цель находится только в пределах ваших недалеких горизонтов. Предположим, что сера – это живой дух … злой дух страсти; … временами он бывает полезен, но при этом он остается препятствием на пути к вашей цели. Воды вашего интереса не очищены, они заражены проказой страстей, что является всеобщим недугом. Вы тоже страдаете этим коллективным заболеванием. А потому хоть раз подумайте о своем поведении, «extrahe cogitationem» [буквально, «извлеки мыслимое»], и задайтесь вопросом: Что стоит за всеми этими страстями? Жажда вечного, которая, как вы сами понимаете, никогда не удовлетворится даже самым лучшим… Чем больше ты цепляешься за то, чего жаждет весь мир, тем больше ты становишься Таким-Как-Все, человеком, который еще не открыл себя и бредет по жизни подобно слепцу, с сомнабулической уверенностью увлекая за собой другого слепца в эту бездну.[87] Такие-Как-Все всегда в большинстве. Очисти свой интерес от этой коллективной серы, которая цепляется ко всем, подобно проказе. Ибо желание горит только для того, чтобы сжечь самое себя, и из этого огня появляется истинный живой дух, который создает жизнь по своим собственным законам, и который не ослеплен нашими близорукими желаниями или нашей примитивной, безосновательной, суеверной верой в волю. [88]
Я повторю ключевой посыл: «Что стоит за всеми этими страстями?» Ответ: «Жажда вечного». И, как видите, это то, к чему пришел Давид в пустыне. Он был лишен всего того, что могло бы удовлетворить его конкретные земные нужды. Его сын восстал против него, он потерял свое царство, и он был изгнан в пустыню. И все, что осталось у него, это жажда вечного, а именно Яхве.
79 Christopher Wordsworth, cited in Spurgeon, Treasury of David, vol. 2a, p. 69.
80 See Edinger, Ego and Archetype, pp. 48ff.
81 Augustine, Expositions on the Book of Psalms, pp. 258f.
82 “The Waste Land,” I, lines 19-24; V, lines 331-346, in Collected Poems, 1909-
1935.
83 Ralph Waldo Emerson, Selected Writings, p. 280.
84 [See, for instance, Mysterium Coniunctionis, CW 14, pars. 134ff.; also Edinger,
The Mysterium Lectures, pp. 95ff.—Ed.]
85 CW 14, pars. 189ff. [See also Edinger, Mysterium Lectures, pp. 124ff.—Ed.]
86 This is a reference to Isa. 40:3: “The voice of him that crieth in the wilderness” (in
the German original, Ruf der Wuste), with an allusion, in the German text, also to
Jack London’s novel The Call of the Wild.
87 [Edinger’s literal translation from the German, which differs from that in the Collected
Works.—Ed.]
88 Mysterium Coniunctionis, CW 14, pars. 189ff.