Глава 8. Мать Луна

Эстер Хардинг

Женские мистерии

Глава 8

Мать Луна

Лунных богинь множество; и все же как только мы начинаем изучать их характер, особенности и истории их жизней, мы не можем не признать, что в действительности они — одно и то же. Во всей Западной и Малой Азии в течение многих столетий верховным божеством являлась Великая Мать. Ее звали Матерь Магна (Великая Мать), или Богиня Сирия. Она была известна под разными именами в разных странах и в разные времена, но ее жизненная история, ее свойства и качества не сильно отличались в различных религиях. Поклонение Магна Матери чрезвычайно древне. Его корни затеряны в далеком прошлом, но с тех пор, как можно проследить историю, мы обнаруживаем следы доказательства верховного правления Великой Матери и ее сына, обычно являвшегося ее любовником.

Вавилонская Иштар — одна из древнейших. Перед тем, как шумеры мигрировали в Ассирию, до третьего тысячелетия до нашей эры, там уже поклонялись ей и ее сыну Таммузу. Астарта, или Аштарт, была одной из форм Лунной Богини, которой поклонялись хананиты, евреи, финикийцы. Ее имя, так схожее с Иштар, впервые было упомянуто в 1478 до н.э., но уже и тогда ее культ был древним, идущим из глубин первобытных семитских времен. Египетской Исиде, с Осирисом и Гором, сыновьями и любовниками, поклонялись начиная с 1700 года до н.э. Ее звали Матерью Вселенной и Дарительницей жизни на земле. Кибелле, Богине Земли и Луны, поклонялись во Фригии до 900 года до н.э. Она была матерью Аттиса, другого типичного умирающего и воскресающего бога. Анахите и ее сыну Митре поклонялись в Персии, начиная с 400 года до н.э. Кельтская богиня-мать Ану, или Аннис, происходит из доисторических времен Западной Европы. Она также являлась Богиней Земли и Богиней Луны. Все эти божества — эквивалентны, как Афродита с Адонисом, своим сыном и любовником; египетская Анатис; Вавилонская Нана. Кибелла, древняя фригийская богиня, затем идентифицировалась с греческой богиней Реей, Геей и Деметрой, земными и лунными матерями, и с римскими Теллус, Цереей и Майей. В средневековой Европе Дева Мария и ее сын обладали похожей значимостью, и происходит это по сей день. Возможно важно и то, что поклонение Деве как Божьей матери впервые возникло в церкви во времена крестоносцев, когда церковная мысль находилась под влиянием Восточной Азии и Сирии, где в то время глубоко почитались Мать и ее Умирающий Сын.

Обычно мы не думаем о Деве Марии, как связанной с великой матерью-богиней Сирии, являвшейся Богиней Луны и Божьей Матерью, но говоря психологически, возможно она была ее прямым потомком. В средневековом искусстве Дева часто была представлена сидящей на лунном троне, как до нее это было с Селеной, греческой Лунной Богиней (рис. 23 Селена, греческая богиня, из A New System or Analysis of Ancient Mithology Jacob Bryant, 1774.), и в писаниях католических отцов ясно прослеживалась связь Девы с луной. Мы можем считать, что это являлось символом или поэтической метафорой, но обряды крестьян в некоторых частях Европы показывают, что для необразованных людей связь эта являлась большим, чем просто фигурой речи.

Бриффо собрал много интересного материала, отображающего связь Девы Марии с луной и древними лунными богинями.[1] Ортодоксальные католические отцы зовут ее Луна Церкви, Наша Луна, Духовная Луна, Совершенная и Вечная Луна. Говорилось, что она управляет луной, и через нее — всеми звездами и планетами; и она зовется Звездой Морей и Правительницей Океана. Великие Светила, которые создал Бог — Солнце, управляющее днем, и Луну, управляющую ночью, Хуго объясняет таким образом: «Первое — это фигура Иисуса Христа, чьи великолепные лучи освещают тех, кто живет в благодати; вторая — это типичная Мария, чей мягкий свет озаряет грешников в середине тоскливого вечера греха.» А Иннокентий III еще больше усложняет эту идентификацию: «На Луну должен смотреть тот, кто похоронен в тени греха и нечестивости. Потеряв божью благодать, уходит день, и нет больше солнца; но Луна есть на горизонте. Пусть он обратится к Марии, под ее сенью тысячи людей найдут свой путь к Богу.» В католических странах фермеры принимают это. Во Франции луну зовут Нотр Дам; в Португалии — Божья Мать.

В протестантских странах эти идеи были забыты, и в Новом Завете Мария не обожествлена. Но, в конце концов, христианство возникло в Сирии, и в одиннадцатом и двенадцатом столетиях, когда устанавливались и долгие годы поддерживались религиозные порядки в Палестине, при помощи крестоносцев произошло тесное взаимодействие с восточными идеями. Поэтому неудивительно, что фигуры новой религии несли, особенно для простого народа, да и все еще несут, значимость прошлых фигур. Ведь эти формы и символы спонтанно возникли из бессознательного и представляют психологическую реальность, которая каждым человеком смутно ощущается как истинная. Мы знаем, например, что когда иезуитские миссионеры впервые прибыли в Китай и в Мексику, то обнаружили в обоих местах лунных богинь, чья иератическая форма и история так явно совпадали с Девой Марией, что обращение в христианство стало неизбежным.

Отец Клавигеро в своей Storia Del Messico рассказывает о женщинах древней Мексики, протягивающих своих детей Матери Луне, молившихся о том, чтобы та даровала им бессмертие, которым обладает сама, а также говорит о том, как по мере обращения людей в истинную веру в сети храмов, посвященных Великой Богине, Матери-Луне (ее звали Тетевинан, Божья Матерь) появилась другая церковь, посвященная Деве Марии, тоже называемой Божья Матерь, которую они идентифицировали с Луной и обращались к ней с похожими мольбами.

Сэр Джон Барров в своей Travels in China говорит, что «наиболее популярными женскими божествами (в Китае) являются Шин-Моо, или Святая Мать, или Совершенный Разум.»[2] Он рассказывает об изумлении ранних иезуитов, обнаруживших в этом потрясающую схожесть с Девой Марией. Они выяснили, что та находится позади алтаря, как и в христианской часовне; обычно она покрыта вуалью и держит ребенка, иногда на руках, иногда на коленях, а вокруг ее головы — сияние. Ее история схожа с Марией, так как она забеременела и родила ребенка, будучи девственницей.

Такая схожесть Лунных Матерей потрясает. Например, непорочное зачатие является характерной чертой Лунных Богинь и так универсально и непонятно в нашей современности, что нужно рассмотреть это событие детально. Великая Мать всегда представлена как Дева, несмотря на факт, что у нее множество любовников и она является матерью множества сыновей, или одного сына, который умирает только для того, чтобы снова и снова возрождаться, год за годом. Само слово «дева» требует большего исследования, ибо очевидно, что в современном понимании невинности, целомудрия, оно не может быть применимо к Великой Матери, если только мы не согласимся с тем, что она чудесным образом остается девственницей несмотря на весь опыт, делающий это невозможным. Однако, у Фрейзера есть замечательное утверждение по этому поводу. «Греческое слово parthenos, — говорит он, применяемое к Артемиде и переводящееся как Дева, означает ничто большее, чем незамужняя женщина, а раньше эти два понятия обозначали одно и то же… не было публичного поклонения Целомудренной Артемиде; напротив, она была как Диана в Италии, особенно заинтересована (обеспокоена) потерей девственности и рождением детей… Ничто, однако, так не проливает свет на истинный характер Артемиды как богини плодородия, но не брака, как ее постоянная идентификация с незамужними, но не целомудренными азиатскими богинями любви и плодородия, которым совершали пышные обряды поклонения в святилищах.»[3] В примечании Фрейзер комментирует слова Исайи «и дева понесет ребенка», и говорит, что еврейское слово «дева» означает здесь лишь «молодая женщина», и что «правильный перевод отменит необходимость чуда». Это замечание не полностью решает возникшую трудность, но что-бы пророк Исайя не имел в виду в своем высказывании, нет сомнений, что Деву Марию почитали в средневековой церкви, и все еще почитают в католической в наши дни, именно как деву в современном смысле этого слова, хотя и признают, что она родила Иосифу плотского ребенка после божественного рождения своего Старшего Сына, а также почитают ее в гимнах не только как Мать, но и как супругу. Все это формирует вопиющее противоречие, или требование невозможного чуда, если рассматривать это как истину на объективном плане. Однако если мы признаем религиозные концепции символическими и интерпретируем эти противоречия психологически, мы поймем, что термин «девственность» должен относиться к качеству, к субъективному состоянию, психологическому отношению, а не к физиологическим или внешним фактам. Ни Дева Мария, ни девственные богини других религий не отражают фактическую ситуацию, ведь качество девственности сохраняется каким-то необъяснимым образом, независимо от сексуального опыта, деторождения и возраста.

Бриффо дает ключ к этой загадке. «Слово «дева», говорит он, «конечно же используется в своем примитивном смысле, означая «незамужняя» и обозначает противоположное тому, как оно стало использоваться позднее. К деве Иштар часто обращаются «Проститутка», и сама оно говорит «Я — сострадательная Проститутка». Она носит вуаль, что среди евреев отмечает как девственниц, так и проституток. Священные храмовые проститутки также звались «святые девы». Дети, рожденные вне брака, звались parthenioi, «рожденные девой». Слово «дева» само по себе, строго говоря, не имеет того значения, к которому мы привыкли, правильное латинское выражение для обозначения целомудренной девственницы звучит не как «virgo», а «virgo intacta.»

Афродита сама по себе тоже была Девой. Мать-Богиня эскимосов обладает теми же характеристиками девственности. Эскимосы зовут ее «Та, у которой нет мужа». Говорилось, что и Деметра ненавидела брак. Она скорее ратовала не за брак, а за развод. Китайская дева, Шинь-Моо, Великая Мать, понесла и родила сына, будучи девственницей. Она почитается как образ чистоты; ее зачатие Святого Дитя было безупречным, но ее древний характер выражен в том факте, что она является покровительницей проституток.

Термин «дева», когда идет речь о древних богинях, несет иное значение, нежели сегодня. Он применялся к женщине, которая имела большой сексуальный опыт; даже к проститутке. Его истинное значение можно описать, как противоположность слову «замужняя».

В древние времена замужняя женщина являлась собственностью своего мужа, приобретенной за приемлемую цену у ее отца. Базовая идея, лежащая за этой традицией, все еще царит и среди нас. В период «брачных договоренностей» мысль, что женщина приобреталась во владение, ясно прослеживалась за переговорами, и обряд передачи невесты напоминает ту же лежащую под поверхностью психологическую идею, что женщина — не хозяйка самой себе, а собственность отца, передающего ее затем ее мужу.

В нашей западной патриархальной системе незамужняя девушка принадлежит своему отцу, но в ранние времена, и до сих пор в некоторых примитивных сообществах, она до замужества была сама себе хозяйка. Право распоряжаться собой до замужества — это часть древней концепции свободы. Есть множество свидетельств общей опеки над юной девушкой в примитивных обществах, как внутри, так и вовне племен; например, девушек защищали от насилия, и особенно от инцеста с «братьями по клану», но с мужчинами клана, в который они хотели войти, девушки могли следовать своим собственным желаниям. Эта свобода действий включает в себя право отказаться от интимных отношений, либо принять их. Девушка принадлежит себе, пока она девственна — незамужняя — и не может быть принуждаема ни сохранять целомудрие, ни вступать в нежелаемые ею отношения.

Как дева она принадлежит только себе, она — «вещь в себе». Гоген упоминает эту характеристику женщин Таити в своей книге Ноа Ноа. Ему это казалось странным. Он рассказывает, что любая женщина с готовностью отдавалась незнакомцу, если он покажется ей привлекательным, но она отдавалась не мужчине, а своему собственному инстинкту, так что даже при наличии отношений она оставалась вещью-в-себе. Она не зависела от мужчины, не требовала, чтобы эти отношения стали постоянными и стабильными. Она все еще оставалась хозяйкой самой себе, девственницей в древнем, изначальном смысле этого слова.

Именно в таком смысле лунные богини могут быть названы девственными. Им присущи качества девственности. Другие богини древних и примитивных религий не являются таковыми; они не являются вещью-в-себе. Они не существуют сами по себе, а только как жены или спутники богов, от которых они получают силу и престиж. В таком случае их зовут так же, как богов, они обладают теми же атрибутами и силами, или, возможно, они являются фемининной, женской версией его маскулинных, мужских качеств. Они формируют пару, в которой отличен только пол. Богиня просто образуют пару с богом, как женщина с мужчиной.

Даже ее имя не важно. Оно просто является женской формой имени мужчины-божества. Например, жена Фаунуса — Фауна; Диос — от имени Зевс, Агнази — от Агни; Нут соответствует Ну, а Хехут — Хеху. Даже древние боги земли и неба формировали пару, объединенную в браке — Мистер Небеса и Миссис Земля.

Богини, являющие собой противоположности богам, — это другой тип. Они представляют идеал замужних женщин и олицетворяют зависимый, цепляющийся аспект женской природы. Они обожествляют достоинства жены, занятой лишь интересами мужа и детей.

Это идеально описано в выражении «двое станут одной плотью». Это также архетипическая подоплека истории о создании Евы из ребра Адама. Здесь единый организм — союз, пара, женатые люди, семья. Члены, создающие этот союз, не существуют раздельно, у них нет отдельной личности. В таком браке мужчина представляет мужскую часть существа, а женщина — женскую. Сама же по себе психика, однако, является как мужской, так и женской. Каждое человеческое существо содержит в себе потенциал обоих направлений. Если человек не принимает оба этих аспекта и развивается лишь в одном из направлений, то он лишь наполовину человек, он не может быть завершенной личностью. Когда два человека вступают в брак, где все мужское сосредоточено в мужчине, а все женское — в женщине, получается, что каждый остается односторонним, так как непроживаемая сторона психики, будучи бессознательной, проецируется на партнера. Такое условие может работать хорошо, пока оба живут и остаются в хороших отношениях. Но когда один партнер умирает, другой переживает серьезную потерю, и, возможно, только когда уже слишком поздно, осознает, какой ограниченной и односторонней была его жизнь.

В западном патриархальном обществе в течение веков мужчина считался доминирующим и превосходящим, а женщина занимала позицию подчиненности и более низкого положения. Поэтому фемининный принцип не признавался и не ценился в нашей культуре. И даже сегодня, когда внешние проявления этой одностороннести претерпели значительные изменения, психологические эффекты сохраняются, и как мужчина, так и женщина страдают от инвалидности психики, желающей быть целостной. Такое состояние представлено богинями, явленными лишь как партнер бога-мужчины и ни как никто больший.

Отношение Матери Луны к богу, связанному с ней — совершенно другое. Она богиня сексуальной любви, но не брака. Нет бога-мужчины, который как муж, управляет ее поведением или определяет ее качества. Вместо этого она является матерью сына, которого контролирует. Когда он вырастает, он становится ее любовником и затем умирает, только для того, чтобы снова родиться в качестве сына. Лунная Богиня принадлежит к матриархальной, а не патриархальной системе. Она не связана ни с одним из богов в качестве жены или спутницы. Она — хозяйка самой себе, дева, сама по себе.

Качества этих великих и мощных богинь не отражают аналогичные качества богов-мужчин и не представляют женского дополнения изначальных мужских характеристик. Их истории — независимы, а их функции, их знаки различия, их обряды принадлежат только им, поскольку эти богини представляют собой саму суть женского, по контрасту с сутью мужского. В китайской философии женский принцип, Инь, находится в прямой оппозиции к мужскому, Ян. Ян — светлый, горячий, мощный, творческая энергия, а инь — темный, влажный, теневой, воспринимающая сила, тоже являющаяся творческой, потому что несет рождение и позволяет проявиться креативным побуждениям энергии ян. Говорится, что инь обладает равной силой с ян, потому что проявляет все его побуждения. В индуистской системе Шакти, женский творческий принцип, или богиня, стоит напротив Шивы, творческого духа. Эти двое — партнеры, не равные и одинаковые, а равные и противоположные.

Однако свойство быть в-себе, девственной, и родить сына, будучи непорочной, — это не единственное, что объединяет лунных богинь Азии, Европы и Нового Мира. Их мифы и истории необыкновенным образом совпадают; их сыновья умирают и возрождаются; они являются матерями всей жизни на земле; дарительницами плодородия; но также они разрушают мир, особенно с помощью наводнений.

В китайском мифе о великом потопе Лунная Богиня послала своего представителя на землю, когда спали воды, для того, чтобы заново населить мир. В вавилонской традиции Иштар, Лунная Богиня, одновременно и причина великого наводнения, и спасительница людей. Здесь ясно показан ее дуальный характер, ведь она сперва наслала потоп, а затем сама сетовала на хаос, причиной которого явилась. На Одиннадцатой Дощечке Творения рассказывается история о потопе. Она называется «Как Иштар оплакивала Великий Потоп». Согласно этой древней записи, богиня Иштар напророчила зло, которое немедленно сбылось. Если личность, наделенная магической силой, пророчествует, то согласно «магическому» мышлению, она пробуждает к жизни то, что напророчила, неважно, добро это или зло. Мы по-прежнему находимся под влиянием того старого отношения, когда мы чувствуем, что опасно представлять как что-то пойдет неправильно, произойдет несчастье или катастрофа, мы до сих пор «чувствуем» намек на ужас, причиняемый проклятием ведьмы.

Иштар, которая считалась пророчицей, как и все лунные богини, в коих представлена темная сторона луны, предсказала зло, таким образом наслав потоп на землю. А затем, когда все человечество и животные оказались под угрозой уничтожения, она пожалела и спасла их.

Иштар говорила как дитя, произнося свою речь великой богини:

«Все пришло к разложению, и я пророчествовала пред богами

И перед богами напророчила я зло,

И когда я напророчила зло всем своим людям,

Оно пришло к ним.

Я, мать, родившая своих детей, которые как мальки наполнили море.

И боги, и духи рыдали вместе со мной.

Боги скорбели, глядя на творящееся зло.

Шесть дней и ночей прошло.

Ветер, потоп, буря бушевали.

На седьмой день буря успокоилась, и воды,

Разрушившие землю, как землетрясение,

Ушли.»

В продолжении поэмы Иштар изображается в лодке, которую она соорудила и из которой, как Ной из своего Ковчега:

«На седьмой день Я послала голубя, и он не вернулся,

Я послала животных на все четыре стороны.» [4]

Скорее всего существовала более ранняя версия этого мифа, где центральной фигурой является Лунный Бог. Ветхозаветный Ной, возможно, является формой Нуа, вавилонской лунной богини, и, подобно Иштар, в построенном ковчеге спасает население мира от гибели. Затем, когда воды спадают, Ной следует на землю за голубем — птицей, несомненно связанной с лунными божествами. Он и его семья населяет опустошенную землю. Так он становится отцом всех, кто вскоре родился. Так как он взял с собой в ковчег по паре животных каждого вида, он стал создателем, творцом животной жизни на обновленной земле.

Слово ковчег (ark) соотносится со словом на хинди argha, обозначающим полумесяц, а также дугу в окружности. Таким образом ковчег, в котором Отец Ной спасал животных от потопа, был Лунной лодкой. Эта история помещена в Ветхий Завет в виде легенды, как во многих религиозных мифах. Даже сегодня возникают споры, касающиеся проблемы фактического восприятия этой повсеместно распространенной легенды о великом потопе. Каковой бы ни была правда, ясно, что история о лунной ладье относится к психологическим событиям. В халдейской истории она конкретизируется. Это живые люди и животные перевозятся в «Новый мир». В египетской истории Осирис, Лунный Бог, переправлял на Остров Блаженных через воды мертвых, посвященных в его обряды, таким образом давая им бессмертие. Это также было конкретизацией. Как будто это является действительным физическим событием. Но индусы, психологически более образованные, чем халдеи или египтяне, говорят о луне, как о несущей души мертвых сквозь воды к солнцу, где они живут искупленной жизнью. Этот переход отображен в диаграммах Семи Стадий Сознания. Там полумесяц находится в воде, выше которой — область Солнца. Но это уже осознается как символ. Физическое больше не проецируется на конкретные полуисторические события, а миф рассматривается как представляющий стадии сознания или психологического развития.

Рис. 24 Архаичная статуэтка Астарты, или Иштар. (Из Religions de I’antiquite, Georg Frederic Creuzer, 1825.)

Рис. 25. Диана, или Артемида, «Многогрудая», в своем дуальном аспекте, темная и светлая (Из Ancient Pagan and Modern Christian Symbolism, Thomas Inman,1876.)

Лунная ладья индусов перевозит души в новый мир, новое воплощение, это лодка бессмертия. Китайская лунная богиня после потопа дает рождение всем живым существам. Это обновленный мир и новое творение. Мужчины, женщины и все животные появляются из разных частей ее личности. Лунная богиня Западной Азии и Европы похожим образом рождает все живые существа. Статуи Дианы и иератические скульптуры азиатских лунных богинь изображают растения и животных, растущие из их голов, конечностей и грудей. Ведь Лунная Богиня — это Многогрудая Мать Всего, создательница жизни на земле.

Лунная Богиня, в буквальном смысле, — мать всех живых существ, и, хотя это звучит странно, она не только дарит жизни, но и забирает их. Она создает всю жизнь на земле, и затем насылает потоп, который все уничтожает. Этот потоп — ее рук дело, ведь это она — причина дождей и ураганов, приливов и наводнений. Но как вавилонская Иштар, она оплакивает его последствия и делает все, чтобы спасти своих детей, ставших «как рыбы в море». Похожим образом хоть и наблюдая пассивно за тем, как убивают ее сына, Лунная Богиня скорбит как Афродита над Адонисом во время события, совершающегося ежегодно во время фестиваля.

В роли подательницы дождя на лунную богиню тоже трудно рассчитывать, ведь она не только посылает дожди весной, когда это необходимо, чтобы семя взошло, но и насылает бури в августе, и тогда они уничтожают весь урожай. По этой причине предписано было совершать специальные обряды. 13 августа в Греции проводился великий праздник, посвященный лунной богине Гекате, а в Риме — Диане, ее прямому потомку, ведь урожай в этих южных регионах созревает раньше, чем на севере. В этот день призывалась помощь богинь для предотвращения бурь, могущих навредить созревающему урожаю. Эти праздники подхватила Католическая церковь. 15 августа было выбрано для Праздника Успения Святой Богородицы. Связь между языческой и христианской церемониями весьма интересна. В христианском обряде молитвы обращены к Деве Марии, так же как в прошлом обращались к лунной богине, чтобы она предотвратила бури, пока поля и сады не наполнятся урожаем. В сирийском тексте Уход моей Марии из этого Мира есть такой пассаж: «И апостолы также повелели, что должно быть празднование Пресвятой 13 августа, ради виноградной лозы и фруктовых деревьев, чтобы не появлялись тучи, несущие град, и ураганы, и чтобы не ломались деревья и виноградная лоза.» [5]

Большинство примитивных народов считает луну великой дарительницей дождя, и это верование определенно связано с реальными наблюдениями за погодой. Крестьяне и моряки говорят, что погода меняется во время новолуния и полнолуния. В примитивных племенах «вызывание» дождя, наиболее важная функция, обычно находится в руках женщин, так как они в особых отношениях с луной и имеют больше возможностей повлиять на это непостоянное божество. Даже когда мужчина, лекарь или вождь, как инкарнация луны, выполняет эту функцию, он делает это с помощью силы своей жены или жен. Бриффо собрал описание множества интересных церемоний, связанных с вызыванием дождя, где удивляет то, насколько важную и заметную роль играли в них женщины.[6]

Увлажняющая сила богини зависела не только от ее контроля над небесными водами, верили также, что она творит росу. В Греции Лунная Богиня звалась Дающая Росу, и для нее совершалась служба росы в Афинах, когда Девы росы танцевали вокруг статуи богини. Роса — это символ плодородия, и в средние века купание в росе предписывали для обретения любовного шарма. Как говорил Плутарх: «Луна, с ее влажным и отражающим светом, благотворна для размножения животных и роста растений.»

Иштар, вавилонская лунная богиня, была связана с ручьями и росой и также носила титул Царица Вод. Этот эпитет имеет особое значение, когда мы вспоминаем, как сухо и жарко в Месопотамии. На холодном севере для плодородия был необходим солнечный бог, но в странах тропиков солнце — враг роста растений, а дождь и роса помогают земле производить плоды. Поэтому храмы лунных богинь часто находились в естественных гротах, где ручьи представляли из себя источник жизни, и вечная зелень оазисов в пустыне свидетельствовала о присутствии лунной богини. Иштар также называли Королевой Пыли и Хозяйкой Полей, и она, и ее сын Таммуз, были известны под именем Урикитту, что означает Зеленый. Плутарх, в своей Изида и Осирис, говорит: «Луна, освещая светом, увлажняющим и оплодотворяющим, порождает все живые существа и плодородность растений.» И Макробиус в своих Сатурналиях говорит о различии между теплом двух великих небесных тел следующим образом: «Тепло солнца иссушает; а луны — увлажняет.»

Подобно Иштар, лунные богини любых регионов почитались как хранительницы вод, рек, ручьев, ключей, бьющих из земли, вероятно потому, что ярко символизируют скрытые невидимые силы, идущие изнутри, а это и является особой характеристикой женского.

Лунная Богиня являлась дарительницей жизни и плодородия, и в то же время она опаснее всех деструктивных сил природы. Для древних ее противоречивый характер был существенным фактором, явно распознаваемым и признаваемым. Но если рассматривать с нашей рациональной и привычной точки зрения божество, то оно может быть либо дружественным либо злым, но не может быть тем и другим одновременно. С точки зрения христианства совершенно невозможно представить себе бога, одновременно доброго и злого, созидающего и уничтожающего. Бог считается добрым; зло — это всегда работа дьявола. Но для поклонников Лунной Богини здесь не было противоречия. Их верховное божество было как луна, а не как солнце. По своей природе она была дуальна. Она проживала жизнь в разных фазах, по очереди проявляя качества каждой из них. В верхней фазе, во время полнолуния, она хорошая, добрая и благотворная. В другой фазе, относящейся ко времени темной луны, она жестока, деструктивна и зла. Начиная с первого дня, когда молодой месяц появляется в небе, он постоянно растет, меняя размер и яркость, ночь за ночью, до полнолуния, а затем уменьшается, до тех пор, пока яркость луны не оказывается «съеденной темной луной», так что богиня сперва показывает людям свое благотворное лицо, а затем злобное.

Иногда дуальный характер Матери в религиозном искусстве представлен как изображение ее лица частично темным и частично светлым. Отец Клавигеро описывает статую мексиканской лунной богини в древнем храме, как похожую на черно-белую греческую Эринию; верхняя часть лица вся белая, а нижняя, начиная ото рта, черная. У эйнусов Японии Луна одета в черно-белое одеяние. Древние египтяне часто представляли свою Изиду как черную женщину, держащую дитя — Гора на руках, а в верхней фазе она была похожа на фею. Есть статуи Артемиды, которые являются точными аналогами друг друга, за исключением того, что одна светлая, а другая — черная (рисунок 25), так же как мы видели, что Синн, лунный бог Вавилона, во время своей подземной фазы — черный (рисунок 22).

В Европе и в наши дни есть некоторые храмы Марии, Божьей Матери, Луны Церкви, где Мария изображается черной. Эти храмы Черной Девы очень высоко ценят паломники всего мира. В соборе Нотр-Дам в Орлеане находится статуя Черной Девы, чудотворная и считающаяся особо святой. Во времена опасности и бедствий ее проносят по улицам. Статуя Черной Девы в Нотр-Дам в Монсеррат представляет из себя черных Мадонну и Младенца. На северной розе окна собора Нотр-Дам в Шартре Дева черная, а Младенец — белый, а в склепе, рядом с глубоким и темным колодцем находится самая древняя статуя Черной Богородицы.

Генри Адамс в своей Mont Saint Michel and Chartres, отмечает, что в этой конкретной церкви Дева Мария не стесняется признать Марию Магдалену и Марию-цыганку своими. У распутницы Марии были смуглые черты; Цыганская Мария, или Египетская, была чернолица. В католической книге Святых записана легенда о Марии Египетской, которая, чтобы попасть на Святую землю в качестве паломницы, могла это сделать единственным способом — предложив себя в качестве проститутки морякам на весельной лодке, плывущим на тот берег. Так она оплатила свой путь к Святой Земле, где прожила долгие годы как отшельница в пустыне.

Есть другой очень древний храм, посвященный Черной Богородице, в Айнзильден, в Швейцарии, происхождение затеряно в тумане античности, хотя есть местная легенда о том, что статуя почернела от огня. Эта Черная Богородица выглядит египетской, или мавританской. Она стоит на луне. Она чудотворна, к ней приходят калеки и инвалиды, совершившие длительное паломничество, чтобы пасть ниц перед ней и умолять о помощи. Недалеко расположен большой монастырь, где монахи ежедневно поклоняются и служат Черной Богородице. У нее есть своя небольшая часовня в западной части церкви, там она стоит на луне, неизменная и вечная. А вне этого места, в лучах дневного света, находится статуя Белой Богородицы на драконе.

В следующих примерах луна описывается как одно божество, меняющее свой облик на черный и светлый, как и светило, которое она представляет. Эти два аспекта луны в различных религиях представлены разными богинями. История греческой религии показывает пример смены одной формы на другую. В ранние дни луна представлялась только Селеной. Она была довольно нейтральной, неопределенной фигурой, и позже была заменена двумя более определенными характерами, Афродитой — Светлой Луной, и Гекатой — Темной Луной. В поздние времена, однако, Лунную богиню иногда звали Трехглавой Гекатой. (Рисунок 39). Это комбинированный образ — из Артемиды, Селены и Гекаты. Он представляет луну в ее трех фазах: Артемида — это растущая или убывающая луна, Селена — полная луна, и Геката — темная луна. Нам может показаться странным, что луна в своей тотальности представлена Гекатой, темной луной. Можно было бы ожидать, что луна будет представлена Артемидой или Селеной. Ведь на наш современный взгляд позитивный или светлый аспект вещей всегда считается более мощным и доминирующим, и ему мы придаем больший вес и направляем на него наше постоянное внимание, отодвигая темную и теневую сторону так далеко, насколько это возможно. Но для греков сила луны была представлена Гекатой, Черной Луной.

Обряды в честь этих богинь совершались ночью, и были особо связаны с умилостивлением, задабриванием, чтобы отвести от себя ее гнев и зло, ею причиняемое. Она — богиня перекрестков, приводящих путешественников в заблуждение, и, как Королева Призраков, она бродит по ночам, сопровождаемая страшными духами (в средневековые времена «наблюдали» летающих по небу ведьм, под руководством самой Гекаты). Она — богиня ураганов, разрушений, ужасов ночи. Плутарх говорил: «Растущая луна — благотворна, а убывающая — приносит болезни и смерть.»

Лунная Богиня, однако, это не только Богиня Ветров и Плодородия, связанных с внешним миром, она также богиня изменений и творческой активности во внутреннем мире. Она отвечает за невменяемость, а с позитивной стороны — она дает Видение. Как Кибеллу, так и Гекату звали Антеа, что означает Даритель Ночных Видений, а Музеус, Человек-Муза — это одно из имен сына Гекаты, или Сына Луны. Магия, вдохновение и понимание — ее дары.

Древние не знали внутренней или психологической реальности, для них внутренний мир являлся преисподней, царством духа, где обитают духовные вещи. Мы по-прежнему, хотя и в меньшей степени, воспринимаем внутреннюю творческую деятельность как нечто сверхъестественное или таинственное, даже попахивающее чем-то преступным. Но для древних вся субъективная жизнь таилась в бессознательном, в спрятанных, ужасающих глубинах подземной темноты. Поэтому Королева Преисподней — хозяйка всего, что спрятано в нашей психике, как мы бы сказали — бессознательного. Она богиня магии и магов. Контакт с темной стороной лунной богини считался единственным надежным инструментом работающей магии. Например, Пиндар рассказывает, что Афродита, светлая Луна, учила сына своего Ясона, когда ему была необходима помощь магических сил — «как нарисовать темную луну», показывая этим, что хотя она сама не обладает силами черной магии, она может призвать Гекату (древняя идея о призывании кого-то для помощи), чья магия универсально применима. Магия связана с любовью, метаморфозами и pharmaka, медициной в примитивном смысле «магии», мощным исцелением или разрушающими веществами. Интересно отметить, что храмы Черной Богородицы в Европе сегодня считаются особо чудотворными и обладающими целительными силами, более мощными, чем храмы Богородицы в ее светлом аспекте.

Во многих примитивных племенах благотворный аспект луны полностью упуcкают из виду и рассматривают ее только как зло. Однако ее злое воздействие обычно испытывают на себе мужчины. К женщинам луна обычно благосклонна. По факту луна — это Первая Женщина, чье влияние на мужчину неизбежно негативно. Не только в Книге Бытия мужчина все свои неприятности сваливает на женщину и обвиняет его. Когда мы рассматриваем «женщину», луну, как представляющую фемининный принцип, и видим, что он совершенно чужд мужчинам с их маскулинной природой, но управляет их бессознательной жизнью, мы понимаем, почему во всех своих ошибках он винит «женщину». Только вина не должна падать на фактическую женщину во плоти, его партнера, но на Старую Женщину в нем самом, его аниму, которая действительно причиняет наиболее неожиданные проблемы, расстраивающие его планы и расчеты, ведь когда она захватит его психику, он потеряет свою мужественность, как в это верили древние. Им будет управлять бессознательная фемининная душа, его анима, что придаст ему женские черты характера.

W. H. Keating в своей Экспедиция к озеру Виннипег утверждает, что виннебаги считали солнце благоприятным для мужчин, но «луна, наоборот, считалась населенной неблагоприятными женскими божествами, ее задачей было вредить мужчинам в их начинаниях. Если ночью они видели лунное божество во сне, то считали, что теперь их долг — стать Cinaedi и носить женскую одежду.» [7] Cinaedi — гомосексуалисты; они носили женскую одежду, занимались женскими делами, и часто даже выходили замуж. Как мы увидим позже, это не единственный пример про мужчин, вынужденных пожертвовать своей мужественностью, чтобы служить Лунной Богине.

И хотя для мужчин Луна в основе своей вредоносна, являясь поистине «Ужасающей Богиней», она обычно приносит пользу женщинам (возможно потому, что обладает похожей с ними природой). Она не требует от женщин жертвовать своей силой, чтобы рожать детей, а вместо этого дает им в дар плодородие и является их главным прибежищем в опасности и деторождении. Лунную богиню призывают бездетные женщины, которые жаждут иметь ребенка, и беременные женщины, просящие легких родов, точно так, как к ней обращаются с просьбой о помощи в росте и изобилии урожая.

Диана, например, славилась тем, что приносила благословение женщинам с детьми. Она руководила деторождением и звалась Открывательницей Матки. Еврипид говорит нам, что в своем качестве акушерки Артемида, греческий прототип Дианы, не будет даже разговаривать с бездетными женщинами. Кумант сообщает об Анахите, лунной богине, что она «очищает семя мужчин, а также молоко и матку женщин» и что она призывалась для удачного замужества и рождения детей. Афродита также являлась богиней сексуальной любви. Представления о ее любовной силе сохраняется в термине «афродизиак». Артемида, Анаитис, Афродита и Иштар — все богини сексуальной любви, а не целомудрия, и о каждой из них говорится, что они поощряют женщин плодиться и размножаться.

Так проявляется противоречивый характер Лунной Богини. Для нее добрые и злые аспекты жизни — не абсолютны, а относительны. Ее силы злотворны в определенных обстоятельствах, а в других — благотворны. Мужчинам, чья природа находится в оппозиции к ее циклическому характеру, она кажется особенно опасной. Для женщин, обладающих внутри теми же качествами, что и Лунная Богиня, ее сила не является деструктивной, и если женщина находится в хороших отношениях со своей собственной природой, то богиня благословляет ее своей фертильностью и магической силой.

Как женщина двадцатого века может быть в правильных отношениях с лунным принципом — это довольно трудный вопрос. Тщательное изучение древних лунных обрядов, возможно, может дать подсказку к решению проблемы, жизненно важной в наши дни.