Frater IAO 131
Психология Liber All
Проклятие разуму
Воля не только неустанна, свободна от вожделения к цели, привязанности к результату, морали, но она также особым способом превосходит понятие разума. В повседневной жизни разум и логика часто играют главные роли, и Телема не отвергает их пользу и необходимость, но всего лишь стремиться отвести их верное место. На Западе идея разума занимала центральную позицию в философии еще со времен Сократа. Рассудок рассматривался как единственный способ определить истину, а иногда и приравнивался к самому Богу. Первому серьезного пересмотру концепции доминирования разума мы обязаны Канту, который, опубликовав свою «Критику чистого разума», продемонстрировал его ограничения. Подобный пересмотр роли разума мы можем обнаружить и в «Книге Закона». Главенство и контроль рассудка и, особенно, причинности над проявлениями личной Воли теперь поставлено под вопрос.
«Великая опасность во мне; ибо тот, кто не поймет этих стихов, совершит большую ошибку. Он падет в яму, имя которой — «Потому что», и погибнет там среди псов Рассудка. Будь же проклято «Потому что» со всею роднею его! Да будет «Потому что» проклято навеки! Если Воля останавливается и восклицает: «Почему?» — призывая «Потому что», то Воля останавливается и не свершает ничего. Если Власть вопрошает, почему, то Власть эта — слабость. Также рассудок — ложь; ибо есть бесконечный и неизвестный фактор; и все их слова идут вкривь и вкось».
И снова мы должны подчеркнуть, что Телема отрицает не практическую пользу рассудка, но его попытки задавать границы для наиболее эффективного функционирования Воли. Об этом пишет Кроули: «Мы ни на мгновение не должны предполагать, что Книга Закона противоположна рассудку. Напротив, ее собственные притязания на истинность опираются на разум и ничего больше. Она пренебрегает ораторским искусством. Это делает рассудок самодержцем сознания. Но сам этот факт подчеркивает, что разум должен заниматься своим делом, не превосходя свои собственные границы. Разум должен быть идеальным устройством, аппаратом для точного и беспристрастного отображения Вселенной для своего владельца. Самость, ее Воля и представление должны находиться за пределами его».
Книга Закона в форме проклятий агрессивно нападает на «Почему», «Разум» и «Потому что». Если кто-то ищет причину собственной Воли, спрашивает, почему он должен желать ее проявлений, это калечит Волю и превращает силу в слабость. В предыдущей статье было продемонстрировано, если Воля действительно совершенна, она должна продолжать свою работу без оглядок на результат. В этом смысле, Воля не должна иметь устремления. Кроули пишет: «Нет причины «почему» Звезда должна продолжать путь по своей орбите. Дай ей сиять!» и «Бессмысленно вопрошать собаку, почему она лает. Существо должно следовать своей Истинной природе и творить свою волю. Сомневаться в этом значит разрушать уверенность и привносить промедление». Подобная забота о результате теперь понимается как нечто, останавливающее Волю, делающее ее бесплодной. Поэтому, не сознательный разум выносит решения о глубинной природе наших поступков, но наша истинная Воля.»
«Рассудок – это ложь» именно из-за присутствия «фактора бесконечного и неизвестного», который Кроули однозначно характеризует как «бессознательную Волю». Бессознательное не может быть полностью понято сознательным умом, сферой рассудка, поэтому его «слова идут вкривь и вкось». Рассудок бессилен ограничить истинную Волю словесными определениями из-за ее бессознательной природы, фактора, который сознательное восприятие относит к категории неведомого. Поэтому Воля не может быть смешана с понятием силы воли, произволения, так как Воля должна охватывать и бессознательный аспект Самости. Кроули подтверждает эту точку зрения: «сознание в каждом своем проявлении взаимодействует с бессознательным… Это голос Человека, а не Бога. Человек, который руководствуется исключительно сознанием, перестает быть революционером». Здесь Кроули приравнивает голос бессознательного к божественному голосу, так как содержания бессознательного скрывают в себе потенции, которые при их пробуждении и ассимиляции выглядят богоподобными.
Кроули кратко проясняет позицию Книги Закона в отношении рассудка в следующих словах: «Мы столкнулись с вызовом, который в определенном смысле должен быть признан наиболее смелым в истории человечества. Нравственные чувства человека были возмущены, и он разворачивается, чтобы атаковать сам Разум. Он смотрит на разум как на бездушную машину. Истинная функция разума состоит в том, чтобы выражать Волю в рамках сознательной мысли, Волю как потребность самости проявить себя, вызывая определенное Событие».
Эти слова наиболее полным образом выражают взгляд Книги Закона на верное использование разума. Здесь мы видим разум как «бездушную машину», где истинная самость не является его частью, а просто использует его как инструмент для собственного проявления. В целом, действительное назначение разума в том, чтобы выражать Волю в рамках сознательной мысли, а не диктовать ее поведение, что перекрывает ее свободное движение. Идея, которая лежит в основе этой позиций, состоит в том, что разум не способен полностью постигнуть и исполнить требования Воли, потому что «эта воля не сознательна. Мы можем осознавать ее, наслаждаться ей и черпать знание через определенное Событие, которое является отражением этой Воли. Разум – машина, которая должна обеспечить нам это. Когда разум узурпирует высшие функции сознания, когда он осмеливается навязывать Воле свои желания, это разрушает саму структуру Звезды. Самость должна обеспечивать движение Воли, соответственно, Воля должна принимать указания только изнутри и свыше, то есть от Самости». Юнг выражает ту же идею в следующих словах: «На самом же деле интеллект наносит вред душе тогда, когда имеет дерзость претендовать на правопреемство в отношении духа, на что он ни в каком смысле неспособен, ибо дух есть нечто высшее в сравнении с интеллектом, поскольку включает в себя не только его, но и душевное начало». Самость, которую в данной цитате Юнг приравнивает к духу, включает как сознательные, так и бессознательные содержания, поэтому ее проявления не должны ограничиваться интеллектом, продуктом исключительно сознательной стороны личности.
Мы можем утверждать, что злоупотребление разумом привело к расколу в психике современного человека, отделяя его от бессознательной сферы психического. Юнг определяет нервные расстройства как «состоящие преимущественно из отчуждения от своих инстинктов, в отмежевании сознания от первичных основ души». Выход разума из адекватных границ своих полномочий в Западном обществе стал причиной раскола в психе, отделения от первичных основ бессознательного. Юнг продолжает: «Поэтому рациональные представления просветительского толка неожиданно обнаруживают свою близость к невротическим симптомам. На деле они, как и эти последние, суть испорченное мышление, занимающее место мышления психологически верного, которое никогда не порывает связей с сердцем, с глубинами души, со своим истоком». Это психологически верное мышление – как раз то, что подразумевается в Книге Закона с ее проклятиями в отношении интеллекта и разума. Мышление, которое руководствуется указаниями Воли — «психологически верное», тогда как разум, ставящий границы для проявления Воли, приведет ее к «падению в яму Почему», что ослабит ее и оставит бесплодной.
Стефан Хёллер, комментируя работу Юнга, пишет: «У мышления, функции разума, есть много достойных применений, и оно не может быть исключено, однако мышление также ставит барьер между личностью и ее бессознательной матрицей. Для того, чтобы достичь необходимого трансформирующего самопознания, человеку нужно держать функцию мышления подчиненной вдохновению, посылаемому Самостью». И снова излагается та же точка зрения. «Вдохновение, посылаемое Самостью», которая включает сознание и бессознательное, и является Волей человека, которой функция мышления должна быть подчинена. Если эта функция выходит из-под контроля, она «ставит барьер между личностью (сознательным проявлением) и ее бессознательной матрицей». Это создает конфликт в проявлениях Воли и тогда «псы разума погубят ее».
«Если бы Солнце и Луна на мгновение засомневались, они бы немедленно исчезли» — Уильям Блейк.
Перевод Татьяна Кулинич