Frater IAO131
Философия Телемы
Часть 2. Эпистемология.
Есть две позиции по поводу рассудка, изложенные в Liber AL vel Legis. Первая позиция состоит в том, что рассудок должен быть подчинен Воле, а вторая позиция касается значимости прямого опыта, который важнее рассудка. Эти идеи о рассудке переплетаются и поддерживают одна другую.
Во-первых, Воля «сверх-рациональна» и пребывает за пределами рассудка. Отрывок из Liber AL vel Legis, имеющий с этим дело, исходит из второй главы:
27. Великая опасность во мне; ибо тот, кто не поймет этих стихов, совершит большую ошибку. Он падет в яму, имя которой — «Потому что», и погибнет там среди псов Рассудка.
28. Будь же проклято «Потому что» со всею роднею его!
29. Да будет «Потому что» проклято навеки!
30. Если Воля останавливается и восклицает: «Почему?» — призывая «Потому что», то Воля останавливается и не свершает ничего.
31. Если Власть вопрошает, почему, то Власть эта — слабость.
32. Также рассудок — ложь; ибо есть бесконечный и неизвестный фактор; и все их слова идут вкривь и вкось.
33. Хватит уже «Потому что!» Пусть катится к псам!
34. Вы же, о люди мои, восстаньте и пробудитесь!
Здесь мы проклинаем «Потому что», «Рассудок» и «Почему». Здесь нет «Почему» и «Потому что» в отношении Воли: она просто ДВИЖЕТСЯ, она просто ЕСТЬ. Поскольку мы живем в мире Бесконечного Пространства, и поскольку рассудок может работать только с конечными идеями и величинами, то рассудок не может выразить Бесконечность полностью и безошибочно. Это – «ложь», поскольку это «фактор бесконечный и неизвестный». Кроули пишет, «Нет никаких разумных причин, по которым Звезда должна вечно вращаться в одном и том же кругу. Пусть бунтует!…Нелепо спрашивать собаку, почему она лает. Каждый должен следовать своей истинной Природе; каждый должен творить свою Волю. Задавать вопросы по этому поводу – значит подрывать уверенность и тем самым чинить самому себе препятствия» (Закон для Всех, 2:30 — 31). Таким образом, рассудок должен сопровождать своё собственное дело (решение проблем рациональности) и позволить Воле течь свободно; иначе, «Человек рискует отпасть от формирования мира Воли (‘свободы от вожделения результата’) к Рассуждению» (Djeridensis Working, Liber AL II:30). Кроули продолжает, «Полагать, будто Книга Закона противна рассудку, было бы грубейшей ошибкой. Напротив, сами доказательства её авторитетности совершенно рациональны. Она с презрением отвергает всякую пустую риторику. Она объявляет рассудок самодержавным властелином ума. Но из самого этого факта следует, что ум должен знать своё место. Он не может – и не должен даже пытаться – выйти за отпущенные ему пределы. Он должен быть идеальным механизмом, аппаратом, точно и беспристрастно отображающим вселенную и представляющим её на суд своего господина. Он бесконечно ниже, чем ‘Я’, Воля и Осознание Воли» (Закон для Всех, 2:28). Кроме того, «Когда рассудок узурпирует высшие функции разума, когда он позволяет себе указывать Воле потребности своих желаний, он разрушает всю структуру звезды. Самость должна установить Волю в движении, т.е. Воля должна только принимать распоряжения изнутри и свыше» (“Djeridensis Working,” II:31).
Другое заявление сделано в Liber AL vel Legis 1:58, «Я дарую немыслимые радости на земле: уверенность — а не веру — при жизни в том, что будет по смерти; покой несказанный, отдохновение и блаженство; и я не требую взамен никаких жертв». Воля не требует элементов веры, которые должны приниматься, но скорее просит, чтобы индивид полагался на свой опыт. Такая вера даруется прямым переживанием «осознания того, что бытие непрерывно» (Liber Al vel Legis, 1:26). Вместо того чтобы предлагать, оспаривать, принимать или отклоняться рациональные заветы, искатель достигает различных Трансов и учится на своем опыте. Когда человек достигает «осознания того, что бытие непрерывно» (Liber Al vel Legis, I:26) и становится «главой надо всем» (Liber Al vel Legis, I:23), единство такого восприятия не объясняется двойственностью рассудка. В связи с этим опытом, мы находим, что «В какой бы то ни было интеллектуальной концепции не может быть заключена реальность, что единственная реальность должна лежать в непосредственном опыте такого вида, который находится за пределами критического анализа нашего ума. Она не может быть объектом для законов Рассудка; ее нельзя найти в основах элементарной математики; только безграничные и иррациональные концепции этого предмета возможно могут туманно представить истину в виде таких парадоксов, как единство противоположностей» (Восемь лекций по йоге). Кроули также говорит, «Для того, чтобы иметь хоть какой-то смысл, вера должна подразумевать опыт… Ничто бесполезно для нас, пока оно не подвергнуто анализу, и единственная во вселенной возможность проводить такой анализ — это прямой опыт спиритической истины. Теперь и только теперь мы нашли позицию, общую для великих религиозных умов всех времен. Она с неизбежностью должна стать нашей догмой, потому что догма состоит из набора интеллектуальных утверждений, каждое из которых, равно как и его отрицание, может быть оспорено и опровергнуто» (Восемь лекций по йоге). Восприятие мира как непрерывного и унитарного не предлагается по вере, но может быть достигнуто и признано в качестве несомненного факта, теми, кто достиг этого.
Еще одна доктрина, связанная с рассудком, которая появляется в работах Кроули, но неявно в Liber AL vel Legis – это идея округлости разума. Рассудок может только манипулировать и работать с предметами разума; это связано с тем, что было сказано выше, поскольку проблемы в сфере разума не должны узурпировать силу или диктовать действия сфере Воли. Пример этой доктрины округлости есть в «Предшественниках Телемы», где Кроули пишет: «Всякое доказательство оборачивается при исследовании определением. Все определения – круглые, поскольку a=bc, b=de, … w=xy, и y=za». В этом смысле, разум имеет дело со связями между иллюзиями. Это, безусловно, полезно (наука – это хороший пример этого), но это не даёт нам никаких влиятельных фактов по поводу того, как обстоят дела. В более глубоком смысле, рассудок действует внутри реальности двойственности, тогда как Воля должна оставаться однонаправленной и, следовательно, не завязать в трясине соотношений разума. Далее Кроули описывает эту идею в эссе «Знание», в Небольших Эссе Относительно Истины: «Всё знание может быть сведено к форме S = P. Но, если это так, то величина P на самом деле содержится в S; таким образом, мы ничего не узнали … S = P (если только они не идентичны, и потому бессмысленны) – это утверждение дуальности. Можно сказать, что интеллектуальное восприятие – это отрицание Истины Самадхи. Поэтому оно по существу ложно в глубине своей природы».
Рассудок понимается просто как соотношение слов, которые указывают на другие слова, до бесконечности. Кроме того, как упоминалось выше, поскольку рассудок работает с отношениями между идеями (отношения между ‘S’ и ‘P’ выше), он утверждает двойственность в мире. Две вещи могут быть связаны в разуме, только если они различны и поэтому отдельны.
Опять же, все эти идеи о рассудке переплетаются, дабы дать нам общую картину Телемитского подхода к положению знания и разума. По существу, Воля индивида пребывает за пределами рассудка (или сверх-рациональна), поэтому никто не может спросить «Почему» или объяснить это с «Потому что». Человеку следует далее постоянно идти вперед и испытывать новые и различные вещи, без зависимости от предметов веры. Рассудок – это способность человека, позволяющая нам умело обращаться с конечными фактами и идеями, и находить связи между ними. Из-за этого он должен работать внутри своей собственной сферы (т.е. иметь дело с проблемами рациональности, как в математике, науке и т.д.), оставляя Волю действовать раскованно. При таком понимании, можно быть сдержанным в отношении рассудка, когда он спрашивает: «Кто ты, и почему ты паришь, и летишь, и падаешь вниз, и взмываешь ввысь в пустоте? Посмотри, сколько эонов минуло! откуда пришел ты? Куда ты идешь?», отвечая «Ниоткуда! Никуда!… Не радость ли неизреченная — в этом бесцельном полете? Не усталость ли с нетерпеньем — для тех, кто стремится к цели?» (Liber LXV, II:21-22, 24).