ДОСТОЙНЫЙ КАНДИДАТ В УЧЕНИКИ
Наглядный пример, иллюстрирующий отношение индусов к учению любого рода, мы можем найти в ортодоксальных философских писаниях — брахманах; в частности, данный аспект раскрыт на первых страницах небольшого трактата «Ведантасара»[1]. Разумеется, никто не запрещает изучать перевод этого труда с тем же настроем, как сочинение Локка, Юма или Канта; но следует иметь в виду, что трактат не предназначен для восприятия подобным образом. Фактически, уже в самом его начале содержится ответ на вопрос: «Кто обладает должным пониманием и, следовательно, имеет право изучать веданту и реализовать истинное знание?» В отношении себя ответим отрицательно: «Не мы, западные люди. Не мы, интеллектуалы», — и далее выясним, почему.
Адхикарин, знакомясь с доктринами веданты, должен испытывать отнюдь не праздное любопытство или скепсис, но быть абсолютно уверенным, что в этом учении он обретёт совершенную истину[2]. Кроме того, он должен искренне желать освобождения от оков мирской жизни, от бремени человеческого существа, захваченного вихрем иллюзий и заблуждений. Это стремление известно как мумукшутва, или мокша-иччха[3]. Подобно тому, как дровонос, на голове которого загорелись поленья, устремляется к пруду, чтобы погасить огонь, так и адхикарин, измученный невыносимой болью, опалённый пламенем мирской жизни, круговоротом рождения и смерти, ложной бессмысленностью, стремится к духовному учителю, достигшему цели веданты и безмятежно пребывающему в непрерывном осознании сути нетленного бытия. Ученик должен идти к гуру с подношениями, с готовностью следовать его указаниям и безоговорочно повиноваться. Компетентным может считаться воспитанник, изучивший в соответствии с предписаниями четыре Веды и примыкающие к ним тексты — веданги[4], а также имеющий целостное восприятие традиционных практических знаний. Ему следует очиститься от всех прегрешений, которые тянутся из нынешнего и предшествующих воплощений, отказавшись от действий, направленных на удовлетворение сугубо мирских желаний, воздерживаясь от причинения вреда другим, выполняя религиозные ритуалы и установленные традицией обряды для таких особых случаев, как рождение ребёнка. Более того, ему следует практиковать специальные аскезы для преодоления пороков[5] и традиционные формы медитаций для достижения однонаправленности ума[6]. В то время как повседневные ритуалы предназначены для очищения сознания, медитации приводят ум к состоянию полного сосредоточения[7].
Согласно традиционным верованиям, выполнение установленных обрядов и предписаний способно после смерти привести преданного почитателя в питри-локу (обитель умерших предков) или в сатья-локу (обитель истины). Однако, столь привлекательные результаты не рассматриваются последователем веданты как важные или даже желательные; они являются всего лишь побочными эффектами практики, остановками на пути, в которых он не заинтересован по той причине, что эти результаты находятся в сфере обусловленного и представляют собой ни что иное, как проявление всё того же цикла бытия (сансары), несмотря на их благоприятность и, как утверждается, многотысячелетнюю протяжённость. Вместо блаженства на небесах последователь веданты желает видеть сквозь иллюзорные проявления всего сущего, в том числе и за пределами высших сфер — более совершенного уровня бытия. Он жертвует плоды своих милосердных дел и мысли о пользовании ими; любые блага, которые могут быть получены посредством поклонения, он смиренно посвящает своему избранному божеству, обладая пониманием, что все его действия реализует духовная Личность, проявленная внутри каждого, которой он, как почитатель, предан до глубины души — тому Богу, что в глубине его сердца есть Атман (высшее Я).
Необходимым средством преодоления иллюзий, которым должен обладать ученик, является «способность различения вечного и временного» (нитья-анитья-васту-вивека)[8]. «Только Брахман вечен, — читаем мы, — всё остальное временно»[9]. Любые предметы и создания этого мира, приносящие чувственное удовлетворение: гирлянды цветов, изысканные ароматы, красивые женщины, всевозможные удовольствия — временны и недолговечны, и представляют собой результат наших действий (карму). Но радости другого мира также не вечны: они всего лишь следствие наших деяний.
Пренебрежительное отношение к иллюзорности по мере осознания оной является вторым обязательным средством постижения веданты. Ученик должен искренне и решительно отказываться от всех возможных плодов своих благих деяний. Истинное отречение — ihāmutrārthaphalabhogavirāgaḥ: «безразличие к наслаждению плодами действий, будь то здесь или в будущем мире»[10].
Третьим необходимым средством является концентрация, которая достигается посредством обретения «шести сокровищ»[11], первым из которых является шама, «спокойствие ума, усмирение страстей»[12]. Шама — это контроль над чувствами, причиняющими беспокойства уму; единственно допустимым является сосредоточенное внимание ученика к словам гуру. Второе сокровище, дама, представляет собой второй этап самоконтроля: «подчинение органов чувств»[13]. Согласно классической индуистской науке о разуме, у человека есть пять органов восприятия (слух, осязание, зрение, вкус, обоняние), пять органов действия, моторики (речь, удержание предметов, передвижение, испражнение, воспроизводство) и контролирующий «внутренний инструмент» (антахкарана), который проявляется как эго (аханкара), память (читтам), понимание (буддхи) и размышление (манас). Суть дамы — в решительном и бесповоротном обособлении данной системы от внешнего мира. Следующее сокровище, упарати, является «полным прекращением» деятельности органов восприятия и органов действия[14]. Четвёртое сокровище, титикша (выносливость, терпение) — способность пребывать без малейшего дискомфорта в экстремальной жаре и холоде, в горе или в радости, среди оскорблений или в почести, проигрывая или одерживая победу, а также во всех других «парах противоположностей» (двандва)[15]. Теперь ум ученика способен сокрушить рамки этого мира и оставить их позади. Таким образом, обретается пятое сокровище, самадхана — «постоянная концентрация ума». Сконцентрировавшись на учении гуру, адхикарин способен вникнуть в тонкости священных текстов и символов, равно как и в невыразимые, глубинные темы медитаций[16]. Сам-а-дха означает «объединить, сплотить, составить, собрать, сосредоточиться, фиксировать, сфокусировать внимание или намерение (словно взглядом или умом)». Самадхана — это достигнутое состояние, равно как и сами усилия по её достижению. Это концентрация ума на каком-либо объекте, безмятежное и невозмутимое созерцание: «глубокая медитация, уравновешенность, душевное спокойствие, сосредоточенность внимания». Впоследствии обретается шестое сокровище — совершенная вера[17].
Способность к различению, бесстрастие, «шесть сокровищ» и стремление к освобождению (мумукшутва) — средства, при помощи которых индийский философ достигает своей цели, а именно глубокого понимания. Неофит должен быть достаточно осведомлённым, чтобы обладать ими, и стремиться к знанию. Ему надлежит очистить свой разум и сердце подготовительными ритуалами и аскезами, принятыми в его религиозной общине. Новообращённому следует быть в достаточной степени подготовленным к изучению священных писаний. В этом случае он решится заполучить необходимые средства для преодоления иллюзорности бытия. «Такой духовный искатель, — читаем мы, — является достойным кандидатом в ученики»[18].
[1] «Сущность доктрин Веданты», середина XV в.
«Ведантасара Садананды», перевод на английский Свами Никхилананды, 1931 г. Перевод с английского — Свами Видьянанда Сарасвати, 2008 г.
[2] Ведантасара 24
[3] lb. 25
[4] Вспомогательные тексты, посвящённые ритуалу, фонетике, грамматике, этимологии, метрике и астрономии.
[5] «Если кто уменьшает [приём пищи] каждый раз на одно наполнение рта в тёмную половину месяца и увеличивает в светлую, совершая омовение три раза [в день], это считается лунным покаянием». Лунное покаяние (cāndrāyaṇa) начиналось в день полнолуния, т. е. с приёма максимального количества пищи, к середине поста количество принимаемой пищи уменьшалось. В явамадхьяме (yavamadhyama) покаяние начиналось в новолуние, т. е. к середине поста количество пищи увеличивалось. Такие аскезы описаны в «Законах Ману (Манава Дхармашастра)» 11.217
[6] Медитативные практики, направленные на избранную преданным почитателем божественную форму (иштадевату), которая есть «Высший Абсолют, наделённый качествами» (сагуна-Брахман). Брахман сам по себе лишён каких-либо качеств (ниргуна-Брахман), следовательно, его невозможно рационально помыслить, определить или описать. Таким образом, различные иштадеваты, их изображения и присущие им характеристики носят лишь вспомогательную, направляющую и адаптационную роль, и способствуют подготовке практикующего к его окончательной, выходящей за рамки понятий ума, реализации.
[7] Ведантасара 6-13
[8] lb.15
[9] Ib.16
[10] Ibid.17
Отказ от плодов действий является одним из основных постулатов карма-йоги; освобождение посредством действия получило свою классическую формулировку в Бхагавад Гите 3. Все действия должны выполняться в соответствии с обязанностями (дхармой), каждым актёром сцены жизни; их деятельность принадлежит творческой игре (лиле), но не истинному Я (атману) действующего лица. «Поэтому всегда совершай должные дела без привязанности, ибо человек, совершающий дела без привязанности, достигает высшего». (Бхагавад Гита 3.19).
[11] Шатсампатти — шесть достижений, обретений, к которым ученик, стремящийся к освобождению, направляет свою волю и решимость в процессе самовоспитания и самоподготовки (примечание переводчика).
[12] Ведантасара 18-19
[13] Ibid. 20
[14] Ведантасара 21
[15] Ibid.22
[16] Ibid.23
[17] lbid.23
[18] см. «Ведантасара»