УМИРАНИЕ ВОКРУГ СВЯЩЕННОЙ СИЛЫ
Мудрецов опасаются и боготворят за поистине чудотворную душевную силу, излучаемую во внешний мир. Учёный муж, сумевший преобразовать себя посредством мудрости, походит скорее на первобытного лекаря, ведийского жреца или мага, чем на типичного философа. Он похож и на индийского аскета, преодолевшего ограничения человеческого существа через добровольно принятые обеты и обретшего такую силу, что даже боги, властвующие над целым миром, находятся под его контролем. В большинстве ведийских текстов приводятся свидетельства особых сверхъестественных наград и магических способностей, реализуемых через определённые действия. Ya evaṃ veda, «кто так знает», — наиболее часто встречаемая формула. «Кто так знает» — формула, раскрывающая в практикующем сверхчеловеческий потенциал, посредством которого он способен осознать тайную суть и содержание данного наставления через самостоятельное изучение и практику.
Из огромного количества текстов мы выбрали тот, что сможет в полной мере продемонстрировать оказываемое всякого рода знанию и его носителю поклонение. Данный трактат содержит одновременно и метафизические доктрины, и своеобразную формулу обретения власти, политическую мудрость, секретное оружие артхашастры[1]. Он пришёл к нам из глубокого индоарийского прошлого с его междоусобными войнами, которые нашли отражение в грандиозной битве, описанной в Махабхарате[2]. Это прославленное в истории индийской цивилизации сражение произошло во времена составления Брахман и ранних Упанишад в том виде, что сохранился вплоть до наших дней. Следовательно, приводимый нами в качестве примера сверхъестественного магического воздействия текст вполне мог быть взят на вооружение одним или сразу несколькими реальными противниками. Он хранится в произведении – сборнике ритуальных комментариев, примыкающем к Ригведе, известном как Айтарея Брахмана, и носит название «Умирание вокруг Священной силы»[3] [4] [5].
«Теперь – об умирании вокруг Брахмана (brahmanaḥ parimaraḥ). Кто познал умирание вокруг Брахмана, того соперники и враги будут повержены».
«Поистине тот, кто веет здесь [т.е. всепроникающее, вечно движущееся дыхание макрокосма, жизненное дыхание (прана) вселенной] – это Брахман [Священная сила]. [Брахман есть тайная первооснова всего сущего. «Кто так знает», ya evaṃ veda, являясь частью неиссякающей энергии жизненного начала, играет важную роль в определённой сфере]. Вокруг него [кто веет здесь] умирают эти пять божеств: молния, дождь, луна, солнце, огонь. Поистине молния, просверкав, входит в дождь [растворяется, меркнет в дожде], скрывается, и люди перестают её видеть».
Это утверждение – основная формула заклинания; далее следует аналогия с человеческой жизнью: «Если кто-либо умирает, он скрывается, и люди перестают его видеть».
На основе данного макромикрокосмического подобия приводится нижеследующий метод: «Когда умирает молния [т.е. в момент, когда вспышка молнии скрывается в дожде], до́лжно говорить [тем, кто практикует ритуал умирания вокруг Священной силы – магический акт, один из аспектов, составляющих «путь ритуальных действий» (карма-марга), ведущий к сверхчеловеческому уровню]: «Да умрёт мой враг, да скроется он, пусть люди не видят его». [Это проклятие на смерть врага, деструктивное воздействие, умерщвление по подобию, действующее на расстоянии]. И тотчас они [т.е. друзья жертвы и остальные] перестают его видеть».
Переходим к следующей части заклинания:
«Поистине, когда дождь прекращается, он входит в луну [луна рассматривается как вместилище и главный источник живительной силы вселенских вод; в форме дождя они питают растительное и животное царства; когда дождь прекращается, сила возвращается в источник, из которого вышла, т. е. исчезает и уходит обратно к богу Луны – сосуду живительных вод, дарующих бессмертие], скрывается, и люди перестают видеть его».
И снова: «Если умирает кто-либо, он скрывается, и люди перестают видеть его. Когда умирает молния, до́лжно говорить [тому, кто выполняет ритуал]: «Да умрёт мой враг, да скроется он, пусть люди не видят его». И тотчас они перестают его видеть.
«В новолуние луна поистине входит в солнце, скрывается, и люди перестают видеть её». Если умирает кто-либо, он скрывается, и люди перестают видеть его. Когда умирает луна, до́лжно говорить: «Да умрёт мой враг, да скроется он, пусть люди не видят его». И тотчас они перестают его видеть.
«При заходе солнце поистине входит в огонь [жертвенное пламя домашнего очага, которое поддерживается главой семейства и почитается в качестве главного посредника и верховного божества ведийской семьи; Агни (огонь) — связующее звено между людьми и богами: в его уста льются подношения; на клубящемся дыму и пламени он летит ввысь с дарами в невидимые небесные обители, где кормит своих божественных братьев, как птица — своих птенцов], скрывается, и люди перестают видеть его». И вновь обращаются к врагу со смертельным проклятием: «Он умрёт подобно умирающему еженочно светилу, когда его свет и тепло поглощаются огнём». Жертвенный огонь продолжает гореть от заката до появления солнца над горизонтом. Источником света, видимого перед восходом, считается огонь: следовательно, он наделён большей силой, нежели солнце.
«Огонь, разгораясь, поистине входит в ветер». Ветер — это воздух, Брахман, высшая Священная сила Вселенной, жизненная сила; ветер продолжает дуть, в то время как другие составляющие элементы вселенной уже не проявляются, временно исчезая и растворяясь друг в друге с регулярной последовательностью. Любой почитающий одну из этих второстепенных сил как если бы она была наивысшей, в своей слабости должен подчиниться тому, чьё превосходное знание более всеобъемлющей силы обрело непревзойдённую мощь. «[Огонь] скрывается [в ветре], и люди перестают видеть его..».
После этого проклятие смерти произносится в последний раз, чем и завершают первую часть ритуала. Затем приступают к урегулированию воздействия в противоположном направлении:
«Из него вновь рождаются эти божества; из ветра возникает огонь [огонь разгорается трением палки из твёрдого дерева, которая ставится в отверстие доски из дерева более мягкого: небольшое пламя вспыхивает как бы из воздуха]; ибо он возникает из дыхания (прана), соединённого с силой». [Ветер в форме жизненной энергии (πνεῦμα, spiritus, prāṇa) в сочетании с физической силой (бала) фактически производит огонь].
«Когда видят его, до́лжно говорить: «Да будет огонь, да не будет врага у меня, да уйдёт он с этой [земли] в тот мир».
И, как результат: «Поистине он уйдёт отсюда».
«Из огня возникает солнце. Когда видят его, до́лжно говорить: «Да будет солнце, да не будет врага у меня, да уйдёт он с этой [земли] в тот мир». Поистине он уйдёт отсюда».
«Из солнца возникает луна..» — и когда луна становится видимой, исполняющий ритуал произносит то же заклинание.
«Из луны возникает дождь..». Он наблюдает за молнией, и в момент, когда та появляется, в очередной раз произносит проклятие на своего соперника: «Да не будет врага у меня, да уйдёт он с этой [земли] в тот мир». Поистине он уйдёт отсюда.
Таково умирание вокруг Священной силы [эффективность подтверждена историей создания и положительным результатом]: Майтрея Каушарава проводил ритуал умирания вокруг Брахмана для Сутвана Кайриши Бхаргаяна. Первый был жрецом, а второй — правителем. Вокруг него умерло пять царей, и тогда Сутван достиг величия (махат)». Иными словами, он стал махараджей, принудив к подчинению и полной вассальной зависимости всех остальных раджей.
Существуют особые, обязательные для исполнения обеты и клятвы (врата), сопровождающие данный магический ритуал. «Не до́лжно садиться прежде врага; если он думает, что враг стоит, он также должен стоять. Не следует ложиться прежде врага; если он думает, что враг сидит, он тоже должен сидеть. Не до́лжно спать раньше врага; если считает, что враг не спит, ему также следует бодрствовать».
И, наконец, объявляется результат столь кропотливых и трудоёмких обрядов: «Даже если у врага каменная голова, она быстро падёт вниз».
Таков яркий пример магии того, «кто так знает», ya evaṃ veda: он представляет собой архаичную форму джняна-марги, «пути знания», поскольку зависит от знания о Брахмане; он принадлежит и к карма-марге, «пути деяний», потому как успех достигается лишь в случае соблюдения особого обета (врата), основное условие которого — неукоснительное исполнение всякий раз, когда рождается и умирает одна из пяти космических сил.
Любому, кто пожелает достичь превосходства над недружелюбными соседями — соперниками, феодальными властителями, возможно даже над собственными двоюродными (как в Махабхарате) или сводными братьями (как в случае непрерывной борьбы за вселенское господство между богами и их противниками, «анти-богами») — вышеописанным способом, предстоит непростая задача. Она полностью займёт его внимание на протяжении всего обряда: что с огнём, что с восходом и закатом солнца, что с луной, то появляющейся, то исчезающей. Следует быть особенно бдительным во время грозы: дождь начинается и прекращается постепенно, а молния вспыхивает и мгновенно исчезает — нужно успеть произнести проклятие, чтобы надеяться на какой бы то ни было успех. И, вдобавок ко всему, не садиться, пока противник стоит, и не ложиться спать прежде него — исполнитель ритуала, должно быть, походил на невротика, одержимого навязчивой идеей. Тем не менее, риск и усилия оказываются оправданными в случае если секретное оружие способствует избавлению от ненавистных соперников и достижению верховной власти.
Таков образец магии артхашастры[6] во времена междоусобных войн на всех этапах развития индийского общества — и, если на то пошло, на историческом пути каждого народа. Итогом данной эпохи стало взаимное истребление и самоуничтожение индийских рыцарей, обозначившее конец старого стиля: масштабная кровавая бойня, запечатлённая в Махабхарате, отметила одновременно и кульминацию, и завершение периода ведико-арийского феодализма. В последующую эпоху Упанишад санскритский термин «vira» (герой) применяется уже не к человеку действия, а к святому — мудрецу, обретшему власть не над окружающими людьми или близлежащими царствами, но, прежде всего, над самим собой.
[1] См. выше (гл. I ч. 4)
[2] Примечание редактора: Среди Пуран жемчужинами сверкают древнеиндийские народные эпосы Рамаяна и Махабхарата (М. в восемь раз объёмнее Одиссеи и Илиады вместе взятых), которые, по всей видимости, обрели ныне известную форму в период между 400 г. до н.э. и 400 г. н.э. (M. Winternitz, Geschichte der indischen Litteratur, Vol.1, стр. 403 и 439-440). На этот своего рода мост между двумя золотыми веками приходится поистине колоссальное преобразование Индии: первый этап включает в себя завоевание индоариями политической и духовной власти над Индом, Ямуной (Джамной) и Гангской равниной (ок. 1500 — 500 гг. до н. э.); он отмечен Ведами, Брахманами и Упанишадами, и завершился эпохой Будды Гаутамы; второй этап — период правления Гуптов (320 — 647 гг. н.э.), представляет собой «классическую эпоху», которой характерен синтез индо-буддийской культуры — наиболее впечатляющее и блестящее время в истории средневековой Индии, известное благодаря знатным аристократическим фамилиям в различных частях страны: например, династия ранних Чалукья в Западном Декане (550 — 753 гг. н.э.) и династия Раштракутов, которые пришли им на смену; династия Паллавов в Южной Индии (III — IX вв. н.э.) и их колонии на Яве и в Камбодже; Раджпутское государство Канаудж на северо-западе (IX — XI вв. н.э.); династия поздних Чалукья, которые, в свою очередь, свергли правление Раштракутов и оставались у власти вплоть до конца XII в.; династия Чола, пришедшая на смену Паллавам на юге (ок. 850 — 1287 н. э.); династия Хойсала в Майсуре, расцвет правления которой приходится на XII — XIII вв. н. э.; и небольшой оазис династии Рая в Виджаянагаре (ок. 1370 — 1565 гг. н.э.), ставший последним средоточием индийской культуры, пережившим песчаную бурю исламского вторжения.
Вышеперечисленные династии оставили после себя множество архитектурных и литературных произведений, в то время как вещественных памятников первого золотого века практически нет: как и древние греки, ранние индоарии не стремились запечатлеть свои традиции в письме или камне. Веды, Брахманы и Упанишады, в т. ч. учения Будды и его современников, передавались в устной форме вплоть до III тыс. до н. э. Поэтому всё, что не было удостоено внимания последователями различных школ, утеряно частично или полностью.
Таким образом, наиболее ранние пуранические произведения (былины, эпические поэмы и романы индоарийской феодальной эпохи) канули в Лету. В Рамаяне и Махабхарате, а также в двадцати с лишним пуранах последующего периода сохранились лишь отдельные фрагменты старинных эпических произведений, слившихся с океаном народных легенд и преданий, аскетичных нравоучений, популярных религиозных сказаний и афоризмов сравнительно позднего периода, где Вишну, игравший малозначительную роль в ведийский период, становится наиболее важной персонификацией абсолюта. Бхагавад Гита, изложенная в кн. VI Махабхараты и возвещённая Кришной (одной из аватар Вишну), объединила в себе философии Санкхья и Упанишад, и подготовила почву (как будет показано Г. Циммером ниже) для окончательного полноценного синтеза Тантры и Веданты.
Вместе с тем большинство учёных сходятся во мнении относительно места грандиозного сражения, описанного в Махабхарате, которое состоялось в первые годы арийского завоевания Индии ок. 1100 г. до н.э. (в кач. прим. см. Кембриджскую историю древнего мира, Том I). Курукшетра — поле битвы, пролегавшее на территории между Сатледжем и Ямуной (Джамной), центре индоарийской культуры периода Брахман; и в то же время, особенности боевых действий постоянно наводят на мысли об Илиаде. На протяжении ряда столетий сравнительно небольшой, блестящий рыцарский эпос вобрал в себя всевозможные легенды и предания из различных сфер индийской жизни, став основным источником вдохновения «земли Бхараты». За последние полторы тысячи лет это удивительное литературное произведение в своём нынешнем виде послужило источником басен и романсов, картин и поэтических образов, песен и популярных пьес, театра кукол и светских развлечений, а также молитв и медитаций, символов из сновидений, йоговских афоризмов и моральных наставлений, став образцом социального поведения сотен миллионов людей, живущих между долиной Кашмира и тропическим островом Бали. Как говорят в Индии: «Если не найдёшь что-либо в Махабхарате, то не сыщешь этого и во всём мире».
[3] Айтарея Брахмана 8.28 (Пер. Артур Берридейл Кит, Rigveda Brahmanas, Harvard Oriental Series, Vol. XXV, Cambridge, Mass., 1920). Эта работа подходит для ознакомления с метафизикой и ритуалами Брахман. См., в частности, примечательную историю юного брахмана Шунахшепы, благодаря которому были отменены человеческие жертвоприношения (Ait. Brahm. 7. 13 ff.). К слову говоря, гимны, приписываемые Шунахшепе в Ригведе 1. 24-30, не содержат ни малейшего намёка на затруднительное положение, раскрытое в легенде.
Истории, описанные в Брахманах, являются старейшими памятниками литературы индоарийских языков; они сочетают в себе одновременно поэзию и прозу, подобную тем, что мы видим в древних кельтских преданиях и в буддийских легендах (джатаках).
Более краткий вариант «Умирания вокруг Священной силы» содержится в Тайттирия Упанишаде 3.10.
[4] Примечание переводчика: в оригинале «Умирание вокруг Брахмана (brahmanaḥ parimaraḥ)».
[5] Примечание переводчика: здесь и далее цитируется перевод В. В. Шеворошкина из Айтарея-Брахманы, включённый в кн. «Древнеиндийская философия (начальный период: переводы с санскрита)». Подготовка текстов, вступительная статья и комментарии В. В. Бродова. М.: «Мысль», 1972.
[6] Стоит отметить, что термин «артхашастра» относится и к научной литературе в целом, и к отдельному сборнику авторства Чанакьи Каутильи.