Георг Милонас
Элевсин и Элевсинские мистерии
Глава 1. Вступление. Легенды и история.
Легендарное прибытие Богини. История Культа Деметры. Отчеты ранних путешественников о месте. Раскопки места. Происхождение Культа Деметры. Миссия Триптолема.
Элевсин расположен приблизительно в четырнадцати милях к западу от Афин, у синих вод Эгейского моря и на оконечности милой, зеленой долины, известной с незапамятных времен как Триазинской равнины (рис. 1). Сегодня Элевсин это небольшой промышленный город; в древности же он был одним из самых важных религиозных центров языческого мира. Легенды рассказывают нам, как в мифологическом прошлом, около четырех тысяч лет назад, семейная драма завершилась благополучной развязкой среди этих скалистых холмов. Именно этому мифологическому событию Элевсин обязан своей славе и процветанию. Неоднократно повторенная певцами и драматургами, она постепенно стала одной из самых любимых историй древнего мира. (1)
История была подробно рассказано впервые в длинном эпосе, который пришел к нам под названием Гомеровский Гимн Деметре. Ни автор этого гимна, ни время его сочинения не известно, но ученые все больше и больше склоняются к тому, чтобы полагать, что официальная история Элевсинских традиций была записана в стихотворной форме приблизительно в конце седьмого века до нашей эры, возможно около 600 г. (2)
(1) История впервые была упомянута Гесиодом в его Теогонии, ст. 913-914. О ее популярность у эллинистических и римских авторов свидетельствуют многочисленные поэмы, в которых была рассказана история. Например, Каллимах использует ее в своей шестой оде, Никандр в своей Theriaka, ст. 483-4.87, Ноннус в своей шестой поэме. У Овидия мы находим два полных повествования: Метаморфозы, стр. 341-642, и Фасты, IV, ст. 419-619, также смотри Мальтена Гермес, 1910 и Р. Ферстер, Der Raub und die Rueckkehr der Persephone, 1874. Английская поэзия полна упоминаний данной истории; смотрите, например, Спенсер Королева Фей I, 1, 37; I, 2, 2; Милтон, Потерянный рай, IV, 269; Шелли, «Песнь Прозерпины»; Суинберн, «Гимн Прозерпины», «В Элевсине»; Теннисон, «Деметра и Персефона» и т.д.
(2) Т.В. Аллен, В.Р. Халлидей и Е.Е. Сайкес «Гомеровские гимны», 1936, стр. 111-114; Дж. Хьюмберт, Коллекция Университетов Франции, издание гимнов, 1936, стр. 38ff; Ульрих фон Виламовиц-Мёллендорф предположил, что Гимн датируется более поздним шестым веком (Верования эллинов, 1931-1932, II, стр. 47). Пикар придерживается того, что она была написана приблизительно в середине шестого века, Номерной знак, 40 (1927), стр. 350 и Rev Phil, 4 (1030), стр. 265. Смотри также Дж. Милонас, Гимн Деметре и ее святилище в Элевсине, 1942, стр. 10, пп. 3-8. Также Ноак, Элевсин, стр. 45ff. Отрывки в кавычках являются выдержками из Гимна.
Легендарное прибытие Богини
Поэма начинается с краткого изложения основной идеи в истинно эпическом стиле: «Я начинаю свою песнь о светловолосой Деметре, величественной Богине – о ней и ее trim-ankled дочери, которую похитил Аид». Аид конечно же и есть Плутон, Бог и хозяин преисподней, и брат Зевса с согласия которого сие деяние и было сделано. Давным давно, когда боги и герои ходили по долинам Греции, Персефона, дочь Деметры и Зевса, играла и собирала цветы, «розы и крокусы и прекрасные фиалки, также ирисы, гиацинты и нарциссы», на «пологом лугу», в сопровождении дочерей Океана. Когда она протянула руку, чтобы выбрать самый чудесный цветок из ста соцветий с прекрасным ароматом, то «разверзлась широко земля», и из нее появился Плутон со своими бессмертными лошадьми. «Он схватил ее, посадив в свою золотую колесницу, и увез ее рыдающую». Ее мать, Деметра, услышала отчаянные крики Персефоны; «горькая боль охватила ее сердце, и сняла она покрывало со своих божественных волос своими милыми руками; свой темный плащ она сбросила со своих плеч и помчалась как безумная птица, над твердой земли и плещущимся морем, разыскивая свое дитя… В течение девяти дней царственная Део бродила по земле с пылающими факелами в руках, от горя она ни разу ни вкусила амброзию и сладкий глоток нектара, и ни окропила водой свое тело». На десятый день она узнала правду от Гелиоса. Разозлившись на Зевса, который дал согласие на этот чудовищный поступок, «она избегала собраний богов и находящегося в выси Олимпа, и пошла по городам и широким полям мира людей» в облике старой женщины. В таком обманчивом виде она пришла в Элевсин и присела «на обочине у Девичьего колодца, из которого женщины города привыкли черпать воду, в тенистом месте, над которым рос оливковый кустарник.» Там то она и была найдена дочерью Келея, правителя Элевсин, которая попросила ее принять гостеприимство ее дома.
Во дворце Деметра была принята Метанирой, царицей Элевсин, со всеми почестями, и та постаралась заставить забыть о ее горе, хотя бы на мгновение, и улыбнуться колкостям и шуткам Иамбе, старой и доверенной служанке царицы. Отказавшись пить вино, поскольку «не должно ей было пить красное вино, она приказала им смешать муку и воду с нежной мятой», чтобы сделать особый напиток — кикеон, с помощью которого она быстро пришла в себя. На ее попечение для воспитания был отдан ребенок, Демофонт, «данный богами» Метанире на старости лет, когда она уже потеряла надежду, «сын был долгожданный и вымоленный». Ребенок, вскормленный Богиней, рос как какое-нибудь бессмертное существо; «днем белокурая Деметра мазала его амброзией…и сладко звучно говорила с ним шепотом, когда она его держала у своей груди… Но ночью она прятала его как головешку в сердце огня, что не знали его дорогие родители». Метанира застала ее врасплох, так как удивлялась чудесному росту своего ребенка и захотела узнать секрет, и Деметра раскрыла свою личину: «Смотри! Я много почитаемая Деметра, величайшая помощь и причина радости для бессмертных богов и смертных людей». Ее разоблачению последовало особое распоряжение: «Но теперь, пусть все люди строят мне большой храм и алтарь под ним и ниже цитадель и отвесную стену над пригорком выше Каллихорона. И я сама буду обучать своим обрядам, так чтобы после вы могли выполнять их с благоговением и так образом добиться расположения моей души». (стр. 270-274). Немедленно Келей, царь Элевсин, «созвал бесчисленное количество людей и велел им построить великолепный храм для светловолосой Деметры и алтарь на пригорке. И они повиновались ему очень поспешно».
Когда храм был завершен, Деметра закрылась в нем «в том числе и от всех благословенных богах» и вызвала «самый страшный и жестокий год для человечества питающегося от земли: земля не даст семенам прорасти, из за того что плодородно-увенченная Деметра запрятала их. В полях волы напрасно тянули множество изогнутых плугов, и много белого ячменя было брошено в землю безрезультатно. Так что она разрушила бы всю расу людей с помощью жестокого голода и, лишая тех, кто живет на Олимпе, их славного права на дары и жертвы». Мольбы Богов, что приходили к ее храму «один за другим» были напрасными, потому что «она поклялась, что она никогда не ступит на восхитительный Олимп и не даст по весне плоду взойти, пока она не увидит своими глазами ее собственную прекрасноликую дочь».
Зевс был вынужден пойти на компромисс и вернуть Персефону из нижнего мира, и Аид, правитель мертвых, должен был подчиниться приказанию Зевса и отправить Персефону к ее матери, одетой в траур. Но, в то время как она радостно готовилась к своему возвращению на землю, Плутон «тайно дал ей сладкое семя граната, чтобы поесть, тем самым позаботившись о себе, чтобы она не могла оставаться постоянно со внушающей страх, темной Деметрой». Взойдя на золотую колесницу Плутона, запряженную бессмертными лошадьми и направляемая Гермесом, Персефона покинула темную область теней, чтобы еще раз увидеть славный свет Солнца. Перед восхитительным храмом ее матери в Элевсинах Гермес наконец остановили своих огненных лошадей. «Когда Деметра увидела их, она бросилась вперед, как менада вниз по какой-нибудь густой лесистой горе, в то время как Персефона будучи по другую сторону, когда увидела милые глаза своей матери, оставила колесницу и лошадей, спрыгнула и побежала к ней, и падая на ее шею, обняла ее». Но когда ее бессмертная мать спросила с тревогой: «Дитя мое, скажи мне, уверена ли ты, что не вкусила пищу, пока была внизу … ибо если ты вкушала пищу, ты должна вернуться», Персефоне пришлось признаться, что она съела несколько зерен граната. Предусмотрительность Плутона гарантировала, что дочь Деметры будет проводить «треть года» ежегодно в нижнем мире со своим мужем, несмотря на то, что она была свободна, чтобы провести остаток года в верхнем мире со своей матерью и другими олимпийскими богами. Их воссоединение, однако, принесло им больше радости, чем печали, которую они должны были испытать при прощании, и этой радости они отдали самих себя и «их сердца были освобождены от их печалей, в то время как каждая брала и отдавала другой радость».
По приглашению Зевса, богини вернулись на Олимп, где они должны были проводить часть года вместе. Перед тем как покинуть Элевсин, свой город, Деметра «тотчас сделала так, чтобы плоды стали всходить из плодородной земли, так что все просторы земли заполнились листьями и цветами. Затем царям Элевсин, которые вели дела по справедливости, Триптолему и Диоклею, horse-driver, и доблестным Эвмолпу и Келею, правителям народа, она показала проведение своих обрядов и обучила их всем своим тайнам … внушающие страх тайны, которые никто не может каким-либо образом преступить или вмешаться иль произносить в силу глубокого благоговения богов, сдерживая голос». И когда прекрасная Богиня обучила их всех, она взошла на Олимп, чтоб пребывать там Зевсом.
История Культа Деметры
Таким образом, Элевсинская традиция объяснила введение культа самой Деметрой в Элевсинах в конце горестного испытания. В отличие от других языческих религиозных обрядов, культ Деметры и Персефоны не был открыт для широкой публики, равно как и обряды, которые можно было бы назвать государственной религией, но только те, кто был должным образом инициирован через предписанный ритуал по традиции и кто торжественно обещал не разглашать тайные обряды, которые «никто не может каким-либо образом преступить или вмешаться или произносить» .Таким образом, культ стал известен как Мистерии Деметры, а поскольку он поводился в Элевсинах, то Элевсинскими Мистериями. Возможно, что изначально местный культ ограничивался лишь членами семьи или клана, и постепенно распространился за пределы узких границ Элевсин и Триазинской равнины, и в исторические времена, когда город стал частью Афинского государства, он перерос во всегреческое учреждение. Когда в более позднее время культ был принят римлянами, он приобрел универсальный статус.
Возможно, о создании всегреческого характера культа свидетельствует пятая Олимпиада (760 до нашей эры) фестиваля и жертвоприношения в Элевсинах, известная как Proerosia. Во время это Олимпиады великий голод опустошил Грецию. Дельфийский оракул приказал афинянам принести жертву Деметре во имя всех греков до начала пахотного сезона. Жертва была принесена в Элевсинах и голод закончился. Под руководством афинян греческие государства добровольно отправляли в Элевсины в знак благодарности ежегодные приношений первых плодов, известных как ȃπαρχáί. (3).
Постоянно увеличивающаяся популярность Элевсинского культа последовала, конечно же, через непрерывное расширение окружающих административных земель и сооружений для посвящения постоянно растущего числа паломников. Шло время, малые храмы сменялись большими, возведенными на том же пространстве, где и стоял первоначальный храм Деметры. А крепостные оградные стены, известные как стены Peribolos, которые с самого начала стали необходимыми для сохранения тайны культа, постепенно простирались, огораживая все больше и больше территории на севере, юге и востоке. Тяжелые подпорные стены были построены в качестве опоры для террасы, на которой стоял храм Деметры, также были построены великолепные пропилеи и дворы святилищ, которые были заполнены культовыми памятниками. Практически все правители Афин, которые ассоциируются с архитектурным величием Афинского государства — Солон, Писистрат, Кимон, Перикл, Иктин, Ликург, Филон – участвовали в этих изменениях и дополнениях. В римские имперские времена благодаря содействию императоров Адриана, Антонина Пийя и Марка Аврелия святилище Деметры в Элевсинах достигло высшей точки своего совершенствования. И именно тогда началось разрушение и упадок.
(3) Suidas (прим. от переводчика: автор, или возможно, самый главный греческий словарь или энциклопедия), s.v. ͼίρͼσιώνη, стр. 1615АиπρоηρоσІαι, Сократ, Paneg., 4. 31. Смотри также Аристид, I, стр. 168 (Dindorf); Эврипид, Просительницы, 28ff; Ephem, 1895, стр. 44. Sylloge4 , No. 83, стр. 105.
По видимому некоторые из строений самого великого храма Деметры были уничтожены в конце лета 170 года нашей эры во время вторжения дикого сарматского племени Kostovoks (4). Когда варвары были изгнаны из Аттики, повреждения были отремонтированы и святилище было восстановлено во всем его античном великолепии. С приходом христианства и его установления в Греции значение и процветание святилища начали ослабевать. Некоторые проблески оживления и активности были возрождены во время Юлиана Отступника (361-363), но Феодосий к концу четвертого века (379-395) издал строгие законы против тайных культов, и должно быть это повлияло на судьбу святилища. Очевидно, даже административные механизмы культа были замешаны, так как последний первосвященник Элевсин, последний Иерофант, был не из семейства Эвмолпидов, как это предписывалось традицией, и он не был даже афинянином или элевсинцем, а гражданином Thespiai, последователем и священником Mithras (5). Возможно, что большая часть святилища была разрушена ордами Алариха, когда в 395 году они вторглись и опустошили Аттику. Однако, к концу пятого века нашей эры святилище по видимому было полностью разрушено первыми христианами, которые построили свою церковь возле разрушенного храма Мистерий и хоронили своих умерших в священном пространстве. Кресты, нацарапанные поверх мраморного тротуара Большой Пропилеи, отмечают это преобразование «теменоса мира» в пустошь и служат в качестве погребальных символов славного культа, который служил человечеству на протяжении почти двух тысяч лет и который был погребен под своими собственными развалинами мусора, когда в греческой и эллинском мире возникла новая надежда и новая религия. Почти тысячу лет спустя, когда османские турки установили свою власть и Темную Эпоху на территории, то кажется, что даже память о святилище была погребена.
Отчеты ранних путешественников о месте
Деревня, которая возникла на развалинах Святилища, носила неустойчивый характер существования на протяжении многих веков, и возможно, увеличение числа жителей в четырнадцатом веке связано с ввозом товаров фермерами из Албании. Но даже деревня была оставлена на какое то время из-за угрозы пиратов незадолго до 1676 года. Мы находим для нас первое упоминание о развалинах Святилища в трудах ранних путешественников по Греции, особенно в докладе Джорджа Велера, посетившего место 5 февраля, 1675/6, когда Греция была еще под властью турок-османов. Более полное разрушение, чем он описывает, едва ли можно себе представить. «Элевсин сейчас раздавлен под тяжестью жестокой судьбы; он настолько загублен из-за воздействия христианских пиратов, более бесчеловечных, чем даже турки, что все его жители покинули его; там ничего не сохранилось, только руины … Кажется, что вся гора была построена на нем; но особенна так часть, что смотрит на море: было ли первое, куда мы пришли, величавым храмом Цереры, который теперь лежит, распростершись на земле: я не могу сказать, потому что не осталось камня на камне; ибо лежит оно все сваленное в кучу: красивые столпы его похоронены в обломках поваленных крыши и стен; и его прекрасные резные и
(4) Смотри также A. Фон Премерштейн, Клио, 12 (1912), стр. 145-164.
(5) Евнапий, Βίоι σоϕιστών (Μάξιμος), стр. 52ff, издание Boissonade, 1822.
полированные карнизы, испытывают не больше уважения, чем самые плохие камни тротуара … все это лежит в столь оскорбительном и беспорядочном виде, что не представляется возможным судить о его античном облике; единственное, что понятно, что он был построен из самого красивого белого мрамора, и само исполнение не менее достойно восхищения» (6). По-видимому, строение описываемое Велером, было Малыми Пропилеями, ввиду того, что он упоминает об ионических капителях, которые были позже найдены экспедицией любителей в их раскопках этого здания.
Велер продолжает: «Рядом, немного далее на юго-запад, среди руин старых стен мы нашли останки самой богини, а именно часть ее статуи от головы и ниже на срезе сделаны из очень белого мрамора, восхитительного исполнения и возможно таким мастером, как сам Пракситель … она гигантского размера, по крайней мере в три раза больше натуральной величины … я описал статую возможно достаточно не плохо для того, чтобы дать некоторое приблизительное представление о ней, но не отразил изысканную красоту работы … Чуть выше на гребне холма, мы нашли большое основание для статуи … Здесь же мы нашли также дополнительные надписи; некоторые на камнях над поверхностью земли, и на стенах старых церквей; другие мы нашли почти закопанными в землю, и откопали их; для этого мы привезли с собой из Афин мотыгу и лопату … Некоторые из них посвящены богиням – Церере и Прозерпине; некоторые императорам, таким как Марк Аврелий; которого для краткости я буду упускать». Примерно через сто лет (с 31 августа 1765 года по 11 июня 1766 года), место посетил Ричард Чандлер, член первой экспедиции в Малую Азию, отправленный обществом любителей. По видимому к тому времени жители поселения вернулись, и вновь обосновались в своих старых домах. Чандлер пишет: «Элевсин теперь это небольшая деревня на восточной оконечности скалистого выступа, на котором когда-то была крепость; в ней обитает несколько албанских семей, занятых возделыванием земли, а также контролируется турками, проживающими в старой квадратной башне. Владельцем был Ахмет Ага, руководитель или главный человек в Афинах … Около трех четвертей хижин находятся в пределах границ мистического храма, а квадратная башня стоит на разрушенной стене ограждения … На небольшом расстоянии от северной оконечности ограждения находится груда мрамора, состоящая из фрагментов дорических и ионических ордеров … возле нее находится бюст огромной статуи великолепного качества исполнения, искалеченное с изуродованным лицом … Вероятно это была изображена Прозерпина. В куче два или три резных пьедестала; на одном из них пара скрещенных факелов. Мы видели подобные высеченные на каменных ступенях, которые ведут к квадратной башне снаружи. Он был частью статуи женщины, которая была иерофантом или жрицей Прозерпины и покрывала алтарь богини серебром … Традиция говорит, что если разрушенная статуя будет убрана, то прекратится плодородие земли. Ахмет Ага был полностью одержим данным суеверием, и отказался разрешить нам копать или проводить там измерения до тех пор, пока я не преодолел его колебания подарив красивую табакерку, содержимым которой были цехины или кусочки золота» (7). Тем самым вновь земля Элевсин была проверена теми, кто смог себе позволить заплатить ее управителям.
(6) Путешествие в Грецию, стр. 428-429.
(7) Ричард Чандлер. Путешествия в Грецию, 1776. Другие участники делегации: Н. Реветт, архитектор, и В. Парс, художник. Интересно отметить, что все визитеры были экипированы кирками, инструментами пригодными для нового развлечения как раскопки греческой земли.
Руины и так называемая статуя Прозерпины были также найдены и описаны Эдвардом Додвеллом в его первом путешествии в Грецию (1804). Он писал: «Это оберегающее божество во всем своем величии находится в центре гумна άλώνη среди руин своего храма» (8). Е. Д. Кларком в 1801 году подтверждается «со стороны дороги непосредственно перед входом в деревню, и посреди кучи навоза, погребенная вплоть до шеи, немного выше дальней оконечности мостовой храма. Но даже это унижающие положение не было ей отведено и совершенно не зависит от ее древнегреческой истории. Жители небольшой деревни, которая сейчас находится среди руин Элевсин, до сих пор относятся к этой статуе с очень высокой степенью суеверного почитания. Они приписывают ей наличие своих плодородных земель; и именно по этой причине они свалили в кучу вокруг нее навоз, предназначенный для их полей. Они считали, что в случае утери ее последует бедствие не менее, чем неудача в их годовом урожае; и они обращали внимание на колоссы остистой пшеницы среди скульптурных украшений на голове фигуры, как на неизменное указание продукта почвы» (9). В другом месте Кларк утверждает, что жители Элевсин «верили в то, что рука любого человек, который пробовал прикоснуться к ней с применением насилия, отсохла бы; и говорили, что однажды она была унесена со своего места французом и она вернулась обратно ночью на свое прежнее место (10). «Тем не менее Кларку удалось увезти ее и позже показать ее в Университете Кембриджа, где она в настоящее время выставлена в Музее Фицуильима (11). Наверное следует отметить, что любопытно, но корабль Принцесса, который перевозил ее в Англию, потерпел крушение и разбился вблизи Бичи-Хед, хотя статуя была спасена. Ранние путешественники, которые видели статую в Элевсине, не дали ей имя. Но Ленорман утверждает, что его рабочие называли ее святая Деметра. Таким образом, история о Деметре и Персефоне не была полностью уничтожена из памяти жителей деревни, но видоизменилась и стала частью их фольклора, на который указывает рассказ о доброжелательной женщине Деметре и ее прекрасной дочери, которая была похищена турком, и была поведана Ленорману престарелым священником (12). История была повторно рассказана мне восьмидесятилетним жителем Элевсин, когда я начал там работать в 1929 году.
(8) Эд. Додвелл, Традиционный и топографический тур по Греции, 1819, I, стр. 581-585.
(9) Е.Д. Кларк. Путешествия по различным странам Европы, Азии и Афррики, 1818, VI, стр. 601.
(10) Идэм, Греческие скульптуры из мрамора, привезенные с Эвксинских берегов, Архипелага и Средиземноморья, 1809, стр. 32ff.
(11) Смотри также. A. Михаэлис. Древнегреческие мраморные статуи в Великобритании, 1882, стр. 242. Смотри также ниже стр. 159 и рис. 56.
(12) Ф. Ленорман, Monografhie de la vote sacree eleusimenne, 1864, I, 398, повторена в переводе А.Б. Кука в его Зевсе, 1914, I, 173-175, обратите внимание, там также можно найти соответствующую библиографию.
В то время как Греция все еще находилась под контролем османских турок, Общество любителей отправило еще одну миссию в Восточное Средиземноморье во главе с сэром Уильямом Геллом и архитекторами Джоном Питером Гренди и Фрэнсисом Редфордом. Члены экспедиции достигли Элевсин в 1812 году и провели важные раскопки, которые в результате привели к очистке Пропилеи и главного входа храма Артемиды. Они также смогли определить место храма Богини, хотя их предположение о его внешнем виде оказалось неверным. После освобождения Греции дополнительные исследования пространства вокруг Пропилеи были проведены Ленорманом в 1860 году.
Раскопки места
Греческому археологическому обществу Афин принадлежит честь планомерных и полноценных раскопок места, начавшихся в 1882 году и, с небольшими перерывами, продолжающиеся до сегодняшнего дня. За раскопки Элевсин мы особенно признательны трем великим греческим ученым, чьи преданная и вдохновенная работа открыла разоренные останки великого Святилища. В 1882 году, Деметрий Филиос начал исследование и расчистил большой храм Деметры почти полностью. В своей работе он с самого начала начал сотрудничество с Вильхельмом Дорпфельдом, которому благодаря его экспертному опыту мы обязаны архитектурным планам, которые сопровождают отчеты Филиоса. Эти отчеты, появляющиеся почти ежегодно с 1882 по 1890 год, дают нам шаг за шагом описание работы и открытий, и стремительно поднимают по частям тяжелый покров забвения, под которыми покоятся руины. Филиос проводил свои работы с 1882 по 1892 года. Мой покойный профессор Андреас Скиас продолжил работу Филиоса с 1894 по 1907 года, детально исследуя двор Святилища, его южную часть, Геометрическое кладбище и доисторические останки к югу от его границ. В 1917 году Константинос Курюниотис взялся за руководство работой и в течение многих лет продолжал изучение руин в незначительных раскопках. Начиная с 1930 года и благодаря щедрому взносу Фонда Рокфеллера, полученного благодаря усилиям Эдуарда Капса, затем председателя правления Американской школы классических исследований в Афинах, он смог проводить раскопки с большим размахом и почти завершить исследование Святилища. Я получил исключительное право работать с ним в этом обширном исследовании, и я глубоко благодарен «Мастеру» за эту честь. Остальными его соавторами по этой работе были архитектор д-р Джон Н. Травлос, инспектор общественных работа по древностям Джон Трепсиадес, и, в течение короткого периода, Джордж Бакалакис, теперь профессор археологии в университете города Салоники. После смерти Курюниотиса в 1945 году Археологическое общество Афин доверило дальнейшие раскопки Элевсин профессору Анастасию
К. Орландосу из Афинского университета, доктору Джону Н. Травлосу и мне (13).
(13) Результаты раскопок были частично опубликованы в ряде статей и книг, наиболее важные из которых отмечены звездочкой в нашей отобранной библиографии. Исследование празднования Мистерий в Элевсине шло в ногу с раскопками, и богатая библиография накопилась еще со времен ранних путешественников Греции. Некоторые из опубликованных статей и книг можно будет найти в нашей отобранной библиографии.
За полтора века постепенно и кропотливо все пространство Святилища было расчищено и освобождено от скоплений грязи, и все это было проведено с помощью лопаты землекопа, чтобы высвободить его останки. Там, где когда-то паломник обретал прекрасные храмы и величественные мраморные памятники, посетитель сегодня найдет лабиринт фундаментов и сломанные камни, которые заставляют вспомнить изображение павших гигантов из мифологии. Даже яркий свет Греции не способен вернуть к жизни разбитую святыню Деметры. Источник пересох; его предназначение завершилось и только руины, сваленные в кучу рукой человека, по-прежнему свидетельствуют о его былом величии.
Происхождение Культа Деметры
Почти полное отсутствие изобразительных упоминаний о священных строениях Элевсин в трудах античных авторов придает особую важность топографическим и историческим деталям, найденным в Гимне, особенно в отрывках, которые мы уже цитировали. Гимн также может рассматриваться как руководство о замысловатой жизни Святилища. Он приписывает начало Мистерий к самой Богине, что является указанием на значительную древность этого культа. Кроме того, легенда о том, что Деметра, которая прибыла в Элевсин как чужестранка и из других земель, обучила своим ритуалам Келея и его царевичей, отсутствие какой-либо традиции, указывающей на существование в этом поселении более раннего храма, который был бы захвачен Богиней, и дальнейшее отсутствие каких-либо слухов о борьбе за место с другим божеством или божественной силой, которая когда-то господствовала над ним, определенно доказывает, что культ Деметры был привнесен в Элевсины из какой-то другой части эллинского или средиземноморского мира (14).
Следует задаться вопросом, откуда культ был привнесен в Элевсин, и когда. Что касается даты, греческое предание выдвигает некоторые данные. Мы узнаем у Аполлодора, что «когда Эрихтоний умер и был похоронен в святилище Афин, Пандион стал царем, во времена которого Деметра и Дионис пришли в Аттику. Тем не менее, Деметра была принята Келеем в Элевсине, а Дионс Икарием». Царствование Пандиона, сына Эрихтония, датируется Паросской Хроникой приблизительно около 1462 – 1423 годов до нашей эры. Согласно той же хронике, Деметра пришла в Афины во время правления Эрехтея или около 1409-1408 годов до нашей эры. К царствованию Эрехтея Паросская хроника относит не только появление Деметры, но и первый сев пшеницы в Рарианской долине Элевсин в районе Триазинской равнины, прилегающей к поселению, и первое празднование Мистерий в Элевсине Эвмолпом (15).
(14) Показательными примерами такого захвата является история Дельфийского оракула, который перешел в руки Аполлона от своих прежних владельцев — Земли, Фемиды, Посейдона (Павсаний, X, 5, 5). Аполлон отдал Посейдону в обмен на остров Калаврия, включая город Трезен. Знаменитое соперничество Афины и Посейдона, увековеченное Фидием на Западном Фронтоне Парфенона, является еще одним примером.
(15) Аполлодор. Библиотека, III, 14, 7. Ф. Jacoby, Das Marmor Parium, 1904, стр. 6-7
Несмотря на явное несоответствие в двух источниках, мы можем допускать, что в целом традиция устанавливает принятие культа Деметры во второй половине пятнадцатого века до нашей эры.
Гимн же конечно повествует о событиях, которые происходили задолго до его написания. Из описания дворца Келея, а также из указаний на описываемую политическую систему мы можем сделать вывод, что события имели место быть в Микенском периоде. Келей является «κоίρανος» властителем Элевсин, который созывает свое «бесчисленное количество людей на собрание», чтобы приказать им построить храм Деметры. Он окружен вассальных правителями «βασιλείς», которые обладают большой силой и почестями, и являются главным среди людей, сохраняющими верхушки городских башен своей мудростью и истинными суждениями. Келей является «руководителем народа»; правители это «θεμιστοπόλоι βασιλήες», цари, которые творят справедливость. Данная политическая система хорошо подходит под Микенский период (16). Таким образом, именно в этот период в течение пятнадцатого века до нашей эры соответственно распространение традиции культа Деметры было установлено в Элевсине.
Откуда же? Источник и происхождение культа остаются точно не известными. До настоящего времени четыре основные части Средиземноморья — Египет, Фессалия, Фракия и Крит выдвигались один за другим в качестве возможных районов, из которых Мистерии Деметры, возможно, были ввезены в Элевсин. Еще в пятом веке до нашей эры, Геродот, отец истории, уравнял Деметру с Исидой и указывал на происхождение Мистерий из Египта. В наше время, П. Фукар, заметив сходство, существующее между Элевсинским мифом и египетской истории Исиды и Осириса и вспоминая историю Даная и его дочерей, преподавал, что Мистерии были привнесены в Элевсин из Египта во времена XVIII Династии (17). Значительная популярность использования данной теории почти за четверть века значительно снизилась. В 1927 году Чарльз Пикар доказал, что теория была несостоятельной, и указал, что ни один объект египетского происхождения, или указывающий на египетское влияние, начиная со второго тысячелетия, не был найден в Святилище Элевсин (18). Это наблюдение становится более поразительным теперь, когда одно из захоронений Элевсин полностью изучено. На данном захоронении мы нашли и очистили могилы, принадлежащие ко второму тысячелетию до нашей эры, и также свидетельства из них доказывают нормальное культурное развитие, но никакого египетского влияния. Мифы также демонстрируют довольно много различий, на что указывал Пикар, и они не могут быть приравнены, несмотря на Геродота и Фукара.
(16) На табличках Linear Script B представлен ωαחαχ вместо κоίρανος в качестве обозначения царя и βασιλεΰς для обозначения менее важной, но более роскошной персоны. Смотри также M. Ventris and J. Chadwick, Documents in Mycenaean Greek, 1956, стр. 120-122 и T.B.L. Webster, From Mycenae to Homner, 1958, p. II.
(17) Геродот, II, 123. P. Foucart, Les Mysteres d’Eleusis, 1914, стр. 20-40. Смотри также V. Magnien, Les Mysteres d’Eleusis, 2-е издание, 1938, стр. 44ff и особенно стр. 46, где приводятся последователи данной теории.
(18) Ch. Picard, “Sur la patrie et les peregrinations de Demeter,” REG, 40 (1927), стр. 321-330.
Пикар сделал предположение о критском происхождении Мистерий вместо египетского, и умело защитил данный тезис в своей книге о доэллинской религии Греции (19). До Пикара, Аксель Перссон отстаивал, что культ Деметры в Элевсине восходит к доисторическим временам, как указывалось традицией, и допускал критское или минойское происхождение Мистерий (20). Эти ученые до сих пор имеют действующих последователей, а критское или минойское происхождение Элевсинских Мистерий пользуется большой популярностью даже сейчас. Тем не менее, предположения, на которых они основывали свои выводы, уже не соответствуют фактам, выявленным благодаря последним раскопкам. Зал Посвящения, знаменитый Телестерион в Элевсине, был использован обоими учеными в качестве доказательства, подтверждающего его критское происхождение. Перссон сопоставлял зал для театральных представлений на Крите и установил, что Анакторон, или Святая Святых Элевсин, был идентичен критским хранилищам. Пикард, отрицая это, утверждает, что Телестерион Элевсина, с момента своего зарождения и до конца имел план замкнутого гипостильного зала, который идет в противоречие с планом мегарона-храма и предлагает доэллинистический прототип, который он находит на Крите (21).
В своих дискуссиях эти выдающиеся ученые имеют в виду Зал Посвящения, или Телестерион архаического и классического периодов. Раскопки 1931 и 1932 годов, однако, показали, что самым старым храмом Деметры, который восходит к микенским временам, в виде мегарона не имеет никакого отношения к критским строениям (22). Кроме того, Телестерион раннего архаического периода едва ли представляет из себя квадратную планировку, как это считалось до недавнего времени, а прямоугольную, которая соответствует форме храмов исторической эпохи (23). Можно утверждать с полной уверенностью, что квадратная планировка применялась строителями во времена Писистрата, спустя много времени после того, как культ был заложен в Элевсине. Было доказано, что Анакторон, по сравнению с критскими хранилищами или гипостильными криптами минойских дворцов, занимал небольшую центральную часть Телестерион и не имел подземного сооружения (24). Что касается останков, которые были обнаружены на сегодняшний день — и мы должны иметь в виду, что площадь Телестериона была полностью расчищена — нет никаких доказательств, которые указывают хотя бы даже на отдаленное влияние критского или минойского устройства на элевсинское. Кроме того, не было найдено ни одного объекта, указывающего на критское происхождение или хотя бы влияние. Святилища Деметры дали особый тип вазы, известного как Kernos (рис. 87). Он является характерным для нашего места и элевсинской культуры, и оно было принято в качестве доказательства критского или минойского влияния.
(19) Idem, Les Religions Prehelleniques, 1948.
(20) A. Persson, “Der Ursprung der eleusinischen Mysterien,” ArchRW, 21 (1922), стр. 287-309.
(21) REG, 40 (1927), стр. 359-360, и Religions prehelleniques, стр. 65 параграф. 2.
(22) Ниже, стр. 49.
(23) Ниже, стр. 68
(24) Д.Н. Травлос, Анакатрон, стр. 1-16.
Несмотря на разногласия, то можно провести сравнение Kernos с минойскими сосудами сложной структуры, и, как отмечает Нильсон, «никто не отрицает связь, хотя около тысячи лет лежат между минойскими и греческими (элевсинскими) образцами» (25). Это хронологическое различие, по нашему мнению, исключает минойское влияние; если бы оно существовало, мы бы ожидали найти такие сосуды в ранних слоях святилища Элевсин. На сегодняшний день и последующие годы ни один фрагмент не был найден в доисторических слоях места, и мы можем сделать вывод, что данный своеобразный сосуд был создан в Элевсине самостоятельно для того, чтобы удовлетворить потребность, которая возникла из развития и кристаллизации ритуала Элевсинского культа. Точно таким же путем, Kernos христианского культа был создан независимо, для того чтобы удовлетворить потребность ритуала, задолго после того, как тайные языческие культы и их утварь были забыты (26).
Также сама традиция не указывает на минойскую связь. Важно отметить, что очень многие легенды связывают Крит с Афинами и Мегарой, двумя соседними городами на востоке и на западе от Элевсин. История Тесея и лабиринта, Минотавра и дани Афинам, были одними из самых популярных мифов древнего мира. Вторжение Миноса против Мегары запомнилось жителям этого города даже до времен Павсания (27). Элевсин никогда не упоминается ни в одном из этих традиционных событий. В Одиссее мы находим, что у Деметры были интимные отношения с Иасионом, а в Теогонии Гесиода мы читаем, что местом действия был Крит (28). Однако, рождение их детища Плутоса или бога богатства, отражает аллегорическую и поэтическую интерпретацию воздаяния за удачную обработку почвы, которая не имеет ничего общего с культом Деметры в Элевсине. К тому же, прежде чем мы сможем использовать эту историю, для начала мы должны доказать, что эта традиция в действительности является критской и что она имела место быть в минойские времена. Мы считаем, что миф более поздних времен, позже даже минойских дней, и что из Фессалии он был привнесен в другие места, даже на Крит, как на это указывает имя героя Иасион (Ясон). Данное проникновение традиций и культов из Фессалии на Крит было представлено О. Керном год назад (29). То, что он не имел ничего общего с культом, указывает тот факт, что он не упоминается в гимне, который дает нам официальную версию истории введения обрядов.
Это правда, что в Гимне, Богиня говорит дочери Келея, что она пришла в Элевсин с Крита (30). Однако, мы должны помнить, что в Гимне Богиня рассказывать «историю», чтобы скрыть свою личность и объяснить свое присутствие. Использование Крита для того, чтобы скрыть истинное происхождение путника или гостя, не является необычным в эпической поэзии. В историях, которые он создает, Одиссей неоднократно упоминает Крит как свою родину (31), и кажется, что
(25) М.П. Нильсон, Миное-микенская религия, 1950, 2-е издание, стр. 452.
(26) St. Xanthoudides, BSA, 12 (1905-1906), стр. 20ff.
(27) Павсаний, I, 19, 4; 41, 6; 44, 3.
(28) Одиссей, 5, 125-126. Теогония, 969-971.
(29) O. Керн, Религия греков, I, 1926, стр. 210ff.
(30) Гимн, 123ff
(31) Одиссея, 14, 199ff; 16, 62.
краснобаи этого периода использовали этот остров всякий раз, когда они хотели обозначить неопределенное, отдаленное место и происхождение, которое сделало бы возможным введение пиратов, в чьи руки божественный или героический персонаж попал. Следовательно, мы не можем искать подтверждения в данном высказывании Богини.
Имя Элевсин слишком заманчиво для многих ученых. На днях Нильсон доказал, что оно является «доэллинистическим» (32). Но это не подкрепляет гипотезу о его критском происхождении. В Аттики есть целый ряд мест, имеющих «доэллинистические» названия: Probalinthos, Lykabettos, Hymettos и т.д. Это доказывает лишь то, что названия мест были даны в эпоху ранней бронзы, в период которой предположительно Аттика была населена племенами сродни тем, что населяют Кикладес и Крит. Элевсин также может быть обязан своим названием этим до- индоевропейским племенам, так как у нас есть некоторые доказательства того, что он был населен в раннюю эллинистическую эпоху. Культ Деметры, по-видимому, был введен в Элевсине в микенскую или позднюю эллинистическую эпоху, и, следовательно, он не может иметь ничего общего с названием места. С другой стороны, имя Деметра это греческое имя и не имеет никакого отношения к критским доэллинистическим именам. Следует также отметить, что Деметра и Персефона не найдены среди богов, получающих подношения, записанные на дощечках из Кносса (33). Это убедительно свидетельствуют о том, что их культ был распространен на Крите в минойский период. Таким образом, мы можем сделать вывод, что у нас нет никаких свидетельств, археологических, традиционных или лингвистических, которые указывали бы на критское или минойское происхождение культа.
Присутствуют более сильные передаваемые из поколения в поколение признаки, указывающие на север, на Фессалию и Фракию, как место происхождения культа. Эвмолп, первый священнослужитель Мистерий в Элевсине, чья мать была Хионой, которая, как считают, происходит из Фракии (34). Предание приносят с фракийцы, помогающие элевсинцам в их войне против Афин (35). В историческую эпоху, один из самых ранних храмов Деметры был виден из Афин вблизи Фермопилы; огромная древность храма и почитание, с которым он поддерживался, указывают на использования его в качестве места встречи Северного Амфиктиония или Федерации греческих племен, прежде чем он приобрел свой Дельфийский характер (36).
(32) M.П. Нильсон, цитируемое произведение, стр. 520ff.
(33) Ниже, стр. 50.
(34) Павсаний, I, 38, 2 и 3. Отрывки из Павсания процитированы в этом исследования и в основном взяты из перевода Дж.Г. Фрейзера.
(35) Аполлодор, III, 15, 4-5.
(36) Геродот, VII, 200. Смотри также Страбо, 429, и амфиктионская надпись впервые опубликованная в BCH, 24 (1900), стр. 142. Фарнелл, Культы греческих государств, III, стр. 72-73, справедливо отмечает, что «несомненно, первой целью союза было религиозное, а уже позже и вторичным результатом политическое влияние». И он добавляет «мы приковываем свое внимание к факту первичного политического и религиозного значения, ряд племен, не все тесно связаны в рамках греческой массы, должны были быть в состоянии организовать общее поклонение, безусловно, в то время, когда еще не произошло нашествия дорийцев, то есть минимум раньше 1100 года до нашей эры.
В поэмах Гомера есть несколько ссылок на храмы и святыни, но один из немногих примеров упомянут как «теменос» или святилище Деметры в Фереосе в Фессалии (37). Название места, Фереос, указывает на доэллинистическое происхождение; и считалось, что культ Деметры в Фереосе восходит к доэллинистической эпохе и, возможно, к замшелой древности, на чью связь с пеласгами указывает Каллимах (38). Обряды, проводимые в честь Деметры, берущие начало из примитивных методов ведения сельского хозяйства, могли возникнуть естественным образом в обширных равнинах Фессалии и Фракии. Однако доказательство слишком шатко и подкреплено лишь легендами для того, чтобы служить опорой для определенных выводов. На данный момент, несмотря на то, что мы можем доказать, из каких участков средиземноморского мира культ не приходил, мы решительно не можем доказать, где он берет свое начало. То, что он был завезен в Элевсин, представляется непреложным фактом; но место его происхождения остается точно не известным. Очевидно, что мы выступаем за его северо-греческое происхождение.
Миссия Триптолема
Тесно связана с Элевсинами и Деметрой история Триптолема и распространение знаний о возделывании почвы или, возможно распространение усовершенствованных методов ведения сельского хозяйства. Похоже, что Триптолем был одной из тех легендарных фигур, что пленил умы людей. Он впервые упоминается в Гимне как один из вождей народа, «царь, который ведает справедливостью». Он является одним из «царей, которым Богиня поведала проведение своих обрядов и обучила всем своим тайнам» (39). Павсаний и Аполлодор служат для нас источником афинской версии, согласно которой он был сыном Келея и Метаниры; но были и другие предания о его происхождении, в том числе мифологического характера (40). В начале шестого века афиняне по-видимому придерживались того, что Триптолему было наказано Деметрой идти по всему миру и обучить человечество, как выращивать зерновые культуры. Данная миссия Триптолема судя по всему была темой утраченной трагедии сочиненной Софоклом и озаглавленной Трипотолем. Из фрагмента, сохраненного Дионисием Галикарнасским, мы узнаем, как Деметра «сообщила Триптолему, насколько большой пусть по земле ему придется преодолеть, рассеивая семена, что она дала ему», и для выполнения этой задачи она дала колесницу запряженную драконами (41). У нас есть подсказка на миссию Триптолема у Платона, хотя он не упоминается по имени (42). Там мы находим, что Аттика «была первой производящей человеческую пищу, а именно зерно и ячмень, и что это она не скупилась на передышку для людей, но и не обделяла их,» очень искусный кусочек пропаганды.
(37) Илиада, II, 695.
(38) Каллимах, Гимн Деметре, стих 25.
(39) Гимн, стихи 150-153; 475-476.
(40) Павсаний, I, 14, 2; Аполлодор, I, 5, 2. Гигин, Сказания, CXLVII, приравнивает его к Демофонту.
(41) Dionysios, R.A., I, 12, 2, and Nauck, Frag. Tragic. Graec., 2nd ed., стр. 262 отрывок 539. Отрывки из Софокла, издание A. C. Pearson, II, стр. 243, отрывок 596.
(42) Менексен, 7.
Право Аттики, как подлинного дома цивилизации, закона и сельского хозяйства было поддержано Амфиктионом и было увековечено указом во втором веке до нашей эры, найденным в Дельфах (43). Согласно преданию, сохраняемому Павсанием, «Рарианская равнина была первой, где высеяли и первой, которая породила зерновые культуры» (44). В этой равнине у нас присутствует не только храм героя, но и «гумно Триптолема». Наконец, мы можем вспомнить историю Аполлодора, согласно которой «Триптолему, старшему из детей Метаниры, Богиня, создав колесницу из крылатых драконов, дала ему пшеницу, с помощью которой, рассекая по небу, он засеял всю обитаемую землю» (45).
Потребовалось немного времени для того, чтобы история миссии Триптолема стала популярным, и мы часто находим ее изображение на вазе, исполненное в аттических мастерских, в исполнении фигуры в черном и красном цветах (46). В классический период мы имеем изображение даже посредством скульптуры (47). Постепенно Триптолем стал всегреческое героем, и его миссия охватывала вселенную. Многие города и деревни, большие и малые, утверждали, что герой останавливался в их местах, и местные культы в его честь возникли в значительном количестве. Место миссии Триптолема в Элевсинских Мистериях никогда не воспринималось с надлежащей вниманием. Иногда ученые признают, что она (миссия) сформировала часть «Мистерий», не позаботившись о том, чтобы предписать свои обоснования. Дело в том, что история является элевсинской и что очень многие ее изображения были найдены в Элевсине, по-видимому, это было признано достаточной причиной для того, чтобы принять его как часть Мистерий. Тем не менее, мы увидим, что миссия Триптолема не могла являться частью тайных обрядов Деметры.
Легенды и предания описывают зарождение и историю жизни культа, оказывающего влияние на Элевсин, и указывают на его величие и значение для человечества. Раскопки, проведенные в наши дни, не только вскрыли остатки святилища, в пределах которого праздновался культ, но, по-видимому, и являются доказательством того, что культ был одним из самых популярных и дарил счастье людскому роду на протяжении многих поколений. Легенды и археология соглашаются с тем, что в Элевсине на протяжении многих веков человеческий разум и душа сохранялись с помощью доктрины и веры, детали и смысл которых были утеряны, когда губы последнего Иерофанта были запечатаны смертью где-то в пятом веке нашей эры. Мы не можем обладать знаниями о смысле культа сегодня, но многое о нем и о поведении людей в течение многих столетий мы можем изучить из руин, которые выжили (48).
(43) BCH, 24 (1900), стр. 96.
(44) Павсаний, I, 38, 6.
(45) Аполлодор, I, 5, 2.
(46) В греческой вазописи Триптолем изображается сидящим в колеснице запряженной драконами. Один из наиболее прекрасных примеров изображен на гиероновской античной вазе в Британском музее. Бетти Гроссман из Сент Луиса озаглавила свою докторскую диссертацию Элевсинские боги и герои в греческом искусстве, классифицировав 470 подобных изображений.
(47) Рисунки 69, 71, 74.
(48) Буквы, используемые в отчетах о раскопках, были взяты из греческого алфавита. Здесь мы используем транслитерацию греческие буквы, за исключением θ, которая замещена латинской буквой F, чтобы облегчить печать. Буквы от А до D были использованы для обозначения различных периодов доисторической эпохи; E-L последовательно указывают периоды в порядке следования исторической эпохи. В конце книги прилагается глоссарий, где будет дана характеристика терминам, используемым в тексте.