Георг Милонас
Элевсин и элевсинские Мистерии
Глава 6.
Четвертый век и эллинистический период, около 400-146 до нашей эры (К).
Стоа Филона. Расширение периболы на юг. Помост со ступенями на южном дворе. Лестница на террасу. Скальная площадки у Священного Пути. Плутонион. Строительство во вспомогательной зоне В. Сооружения Южного двора. Цистерны. Эллинистический период. Малый форт на холме у Святилища. Эллинистический Булевтерий.
Четвертый век стал свидетелем расширения площади Святилища и значительной строительной деятельности, несмотря на то, что первые годы данной эпохи были годами финансовых затруднений и внутренних потрясений для Афинского государства. Это был период, который был последователем Пелопоннесской войной, которая по прошествии тридцати лет окончилась поражением и сдачей Афин Лисандеру весной 404 года до нашей эры; период, который сопровождался ожесточенной гражданской войной в Аттике в 404-403 годах, завершившейся признанием Элевсина как независимого правительства от Афин и в соответствии с правилом Тридцати Тиранов, которое расположились в нем. Но когда в Афинах была восстановлена демократия, и губительное правление Тридцати Тиранов было прекращено весной 403 года, Элевсин возобновил свои близкие связи с Афинами и снова стал частью афинского государства. Именно во время гражданской войны один из Кериков совершил памятный призыв ко всему миру, который сохранил Ксенофонт (1). Это были годы, в которые умер Сократ, а также удивительным испытанием разврата, которым не гнушалось общественное сознание. Тем не менее, в короткий отрезок времени по окончании пятого века афинский дух возродился, и вместе с ним их старания создать места поклонения столь удивительными и выразительными, насколько это возможно, со всей их великой верой
О строительной деятельности четвертого века можно догадаться по ряду существующих останков и надписей. Они указывают на то, что южный двор Телестериона был расширен; что новая перибольная стена была возведена вокруг южной части Святилища, тем самым устраняя необходимость наличия южной стены Перикла; что портик или стоа, известный как галерея-портик Филона, была спланирована и размещена перед Телестерионом Перикла. Ученые соглашаются признать эти усовершенствования; однако, они не согласны с приравниванием письменных свидетельств к остатками стоа.в культуру.
Мы уже обращали внимание на основания, выступающие как стрелы над северо-восточным и юго-западным углами наоса Телестериона Перикла (рис.4, K16, K17). Эти основания более ранние, чем те, что у Стоа Филона, потому что на них размещены блоки стоа. С другой стороны, они позднее, чем разрушенная южная стена Перикла, потому что при их строительстве использовались блоки, взятые из снесенной стены. Эти факты основываются посредством сохранившихся остатков. Если теперь мы обратимся к надписям из Элевсина, мы обнаружим, по крайней мере, две из них, которые имеют отношение к нашему непростому случаю.
(1) Ксенофонт, Элленика, II, 4, 20-22.
Первая известна как указ Священных Органов, которая берет свое начало от архистратига Аристодемоса, 352/1 года до нашей эры (2). Из нее мы узнаем, что Бога Дельфи спросили, следует ли Священным Органам развиваться и доход от него использовать для строительства портика и ремонта Хиерона Богини. Под портиком, разумеется, подразумевался портик перед Телестерионом Перикла. Эта письменное свидетельство указывает на том, что к 352 году до нашей эры строительство такого портика было предусмотрено.
Вторая и более ранняя надпись здания, датируемая 356-355 годами до нашей эры служит источником детализации блоков, которые были использованы при строительстве портика и выдалбливания его оснований (3). Дэвис доказал, что данная надпись относится не к Стоа Филона, а к более ранней по величине и плану, чем Стоа Филона же. С другой стороны Скрантон утверждал, что она относится к стоа, которой принадлежат основания K16 и K17, и фактически он спроектировал такое стоа перед Телестерионом и вдоль ее линий. Курюниотис и Травлос в своих исследовании 1936 года доказали, что надпись на здании не может относиться ни к Стоа Филона, ни к основаниям K16 и K17, так как для первой требуется основание шириной 2,45 метра, а второй 3,60 метра, а основание в надписи должно было быть построено только перед Телестерионом. Далее они утверждают, что основания K16 и K17 были фактически построены, чтобы поддерживать помост перед восточной стороной Телестериона. Строительство этой платформы стало предметом первой необходимости из-за расширения двора на юг и подъему его уровня в результате сноса южной стены Перикла и строительства перибольной стены четвертого века. В результате они принимают без доказательств и, как я полагают справедливо, помост вместо портика перед восточным фасадом Телестериона Перикла, которая простиралась совсем близко на небольшом расстоянии в каждую сторону (рис. 41b). Вследствие чего Витрувий мог описывать Телестерион единое целое без внешних колонн (4).
Согласны ли мы с тем, что портик или помост размещались перед Телестерионом Перикла, но факт остается фактом: основания K16 и K17 представляют собой самую раннюю попытку пристроить их как дополнение к сооружению пятого века. Если мы согласны с такой точкой зрения, которую я разделяю, то они предшествуют как обеим надписям на здании, так и указу Священном Органа, и, следовательно, они должны быть помещены по дате до 356-355 годов до нашей эры. Дата постройки помоста перед Телестерионом очень важна для истории Элевсинского святилища, поскольку она помогает установить хронологию работ четвертого века до нашей эры. Ее строительство, несомненно, имело место быть после сноса южной стены Перикла. И само собой разумеется, снос должен был быть произведен после того, как была построена так называемая перибольная стена Ликурга; иначе Святилище осталось бы открытым с южной стороны, а это немыслимо.
(2) IG, II-III2, 204. Sylloge4, vol. I, No. 204.
(3) IG, II2, 1666; P. Davis, Some Eleusinian Building Inscriptions, 19331, стр. 19ff. R. L. Scranton, Greek Walls, 1941, pp. 123ff.Курюниотис и Травлос, история Элевсинского Телестериона, стр. 1-42 и рис. 28; наш рис. 41b.
(4) Витрувий, VII, приставка 16; сравни ранее глава 5, примечание 12.
Таким образом, мы приходим к выводу, что так называемая стена Ликурга должна была быть установлена до середины четвертого века до нашей эры, фактически до 356-355 годов; и что это не работа Ликурга, чья деятельность на общественном поприще достигла своего апогея в 328 году до нашей эры. (5) Возможно ли определить ее дату более четко?
Мы уже видели, что первые две декады четвертого века были годами, последовавшими за катастрофическим завершением Пелопоннесской войны и гражданской войны, вызванной правлением Тридцати Тиранов. Естественно, в те десятилетия не предпринималось никакого большого проекта. Надо признать, что в те бурные годы афиняне попытались восстановить длинную стены, соединяющих Афины с Пиреем; но это была настоятельная необходимость, от которой зависела сама жизнь государства. Разрушить существующую стену, устойчивую и соответствующую требования по ее назначению только для того, чтобы заменить ее на другую, было, безусловно, роскошью, которую афиняне не могли позволить себе. Проект должен быть отнесен к периоду, в течение которого Афины восстановили часть своего древнего благосостояния и престижа, когда возродились мечты о величии афинян. Такой период мы находим между 375 и 360 годами до нашей эры. В течение этих лет талантливые командиры и генералы побеждали в честь Афина, которые восстановили ее в роли одного из ведущих городов Эллады. Работать в Элевсине было очень престижно; конечно же этому способствовали другие греческие города и их союзники, но основное бремя должны были нести процветающие и еще более амбициозные Афины. Так называемая стена Ликурга должна была возводиться в течение десятилетия 370 – 360 годов до нашей эры (6). После ее строительства последовало разрушение южной стены Перикла, а также строительство помоста спереди и по бокам Телестериона.
(5) Ликург (умер в 324 году до нашей эры), которому приписывается стена, трижды избирался управляющим финансами Афин, и Павсаний (I, 29, 16), сообщает нам, что «он принес в государственную казну на 6500 талантов больше, чем скопил Перикл, сын Ксантиппа; он создал процессуальные сосуды для богини (Афины) и золотых фигуры победы, и украшения для ста девушек, а также оружие и военные метательные снаряды и четыреста боевых кораблей. Из зданий он доделал театр (Диониса), который начали другие, и во время своего правления он построил корабельные ангары в Пирее и гимназию рядом с ними, что называется Лицей». В указе в честь Ликурга, предложенном Стратоклами архистратигу Анаксикрату (307-306 гг. до н.э.) изложили множество заслуг, которые Ликург оказал, и завершили списком почестей, которые ему приписываются. По-видимому, Павсаний и псевдо-Плутарх (Жизнь Ликурга Vit. X. Orat., стр. 844, 852) извлекли информацию из этого указа. Благодаря его предложению в театре Диониса были установлены бронзовые статуи Ахилла, Софокла и Еврипида. Вследствие этой замечательной записи об публичной деятельности, стали считать, что он ответственен за строительство элевсинской стены четвертого века;
(6) Скрантон, цитируемое произведение, стр. 128, демонстрирует, что отдает предпочтение ранее принятой дате для этой стены, то есть 330 год до нашей эры. Однако факты, раскрытые при раскопках, процитированные выше, доказывают, что его вывод несостоятелен.
Стоа Филона.
Конструкция помоста, вероятно, не долго утоляла архитектурные амбиции афинян. Они стали думать о портике более монументального типа, достойного Храма Деметры и ее Мистерий. На этот портик ссылаются надписи. Возможно, афиняне приступили к строительству вскоре после 360 г. до н.э., но они не смогли воплотить свои планы до конца, во времена Димитрия Фалерона и портик был возведен архитектором Филоном, который известен теперь как Стоа Филона. Строительная надпись, которая может быть датирована либо 336, либо 326 годом до нашей эры, содержит запись платежей за перевозку колонных цилиндров из карьеров на горе Пентели (7). Данная надпись, скорее всего, связана с ходатайством Ликурга, предложившим возобновить заброшенный план строительства портика, а не браться за создание нового плана, и выбор архитектора для этой работы, предположительно Филона. Постройка портика должно быть началась через некоторое время после этого ходатайства; но, по-видимому, работа выполнялась с перерывами, и судя по всему стоа была завершена во время правления Димитрия Фалерона (317-307 гг.), согласно утверждения Витрувия: «cum Demetrius Phalereus Athenis rerum potiretur, Philo ante templum in fronte columnis constitutis prostylon fecit» (8)
От стоа, возведенной Филоном, на настоящий момент времени у нас есть основания, стереобат или пол портика (рис. 44е, 45d), несколько цилиндров и небольшие фрагменты надстройки (9). Основания были построены из паросского камня разных видов и твердости и везде углублены в скалы. Поэтому местами они уходят на большую глубину. Филиос подсчитал 18 рядов горизонтальной кладки в юго-восточном углу оснований (10); перед восточной линией Телестериона они достигают глубины от восьми до девяти метров (рис. 44, f). На некоторых камнях оснований мы все еще можем видеть, как каменщики размечали глубокую засечку (рис. 18, в). Стереобат и три ступеньки портика были выполнены из элевсинского серо-голубого известняка (11). Над ними настил стоа была построен из пентелийского мрамора. Его размеры согласно стилобата составляют приблизительно 54,5 м в длину и 11,35 метра в глубину. Это была разновидность простиля с двенадцатью колоннами и двумя интерколумниями по бокам. Колонны были выполнены с дорическим ордером и у основания имели диаметр 1,97 метра. Из четырнадцати колонн, использовавшихся при строительстве Стоа, сохранились лишь фрагменты самых низких цилиндров. Вокруг нулевой линии этих цилиндров видны овальные желоба или прорези на небольшом расстоянии (рис. 44, i). Они, наряду с аналогичными желобами, вырезанными на верхнем цилиндре, должны были служить направляющими при прокатке валов колонн и служат доказательством того, что предусматривалась данная работа. Однако, она не была завершена, поскольку сохранившиеся цилиндры над вышеупомянутыми желобами представляют собой окружность, без каннелюры на торце.
(7) IG, II2, 1673. О датировании надписи сравни Glotz, REG, 31 (1918), стр. 207-220. Ноак, Элевсин, стр. 116.
(8) Витрувий, VII, приставка 17.
(9) Для детального изучения сравни Ноак, Элевсин, стр. 112ff.
(10) Филиос, Труды, 1882, стр. 86ff.
(11) Ширина ступеней составляет от 0,33 до 0,39 метра, в высоту 0,4м для двух верхних и 0,32 метра для нижней.
Несколько сохранившихся фрагментов антаблемента помогают нам установить ее высоту. Один из его метопов был найден Филиосом неповрежденным, который отметил, что на момент обнаружения на поверхности не было никаких следов цвета или скульптурного украшения; похоже, что ни одного и не было. Огромный фронтон, завершающий антаблемент, также, похоже, остался без украшений. Ноак рассчитал, что высота фасада стоа составляла около 15,50 метров. Стоа была повреждена во время опустошения Святилища костобоками летом 170 года, но он был восстановлен вскоре после ухода варваров. Стоа Филона, возведенная в последней четверти четвертого века, использовалась до конца существования Святилища.
Расширение периболы на юг.
Другим важным событием четвертого века было строительство новой периболы вдоль южной линии Святилища (рис.40). Как мы уже видели, это была самая ранняя работа, предпринятая в этом столетии и, возможно, имевшая место в десятилетии 370-360 гг. Стена отлично сохранилась и у нее интересная конструкция, хотя и несколько подражательна стилю периклианских строителей. Стена находится на основании из серо-голубого элевсинского камня с заостренной наружной поверхностью, на котором были установлены обработанные желтоватые блоки паросского камня в типичном изотоническом стиле. Точность соединения и аккуратность, с которой были проложены горизонтальные ряды кладки, удивительна, что делает ее одной из наиболее хорошо сохранившихся образцов древних фортификационных работ (рис. 42). Средняя толщина стены около 2,55 метров и она снабжена двумя башнями, одной круглой в юго-западном углу (К7), и квадратной (K6), защищающей южный пилон. Круглая башня составляет около 10 метров в диаметре и отличается мастерством исполнения (рис.140). Ее фундамент из четырех рядов слегка отступающих горизонтальной кладки полностью сохранилась. (12) Выше до сих пор у нас есть пять рядов горизонтальной кладки из блоков паросского камня, заложенных в тычок и ложок образующих чередующие ряды горизонтальной кладки. Стена между башнями в длину составляет около 32 метров и сохранилась высотой до 7,5 метра. Квадратная башня К6 (рис. 40 и 46) также хорошо сохранилась, высота ее составляет около 4 метров на юго-востоке и 1,6 метра в его юго-западном углу. Ее размер составляет 6,48 метра и около 5,35 метра в верхней части основания стены. Узкая лестница шириной в среднем 1,3 метра берет свое начало от внутреннего прохода пилона и ведет к небольшой комнатке в верхней части внутренней части башни.
Квадратная башня К6 стояла на страже Южного Пилона, или Врат на встречу Морю, ворот, которые традиционно должны были располагаться на южной стороне heiron (рис.46). Ширина ворот между двух краев периболы составляет почти четыре метра. Перед двумя краями у нас есть дверные стойки и у их основания опорные камни; в одном из них все еще сохранились бронзовый кожух, в котором поворачивались дверные косяки.
(12) Общая высота четырех рядом горизонтальной кладки основания составляет 1,35 метра. Понижение варьируется от 0,05 до 0,06 метра. Общая высота сохранившихся рядов горизонтальной кладки из паросского камня 2,22 метра. Длина ложка в среднем 1,32 метра, а у тычков 0,65 метра. На рисунке 4 стена четвертого века обозначена перекрестной штриховкой.
Эти ворота использовались до конца существования Святилища, но, как это обычно бывает, их часто ремонтировали и уровень их порога повышался. Два порога поверх изначального остаются все еще на своем месте (рис.46).
Северо-восточное окончание данной перибольной стены четвертого столетия было создано для того, чтобы завершить ее движение круглой башней Перикла I12 (рис.4). Отсюда на восток и север стена Перикла служила границей Святилища. На северо-западе в четвертом столетии была пристроена перибола, примыкавшая к периболе Писистрата (рис.4, К4). Однако дальше стена Писистрата от точки К4 и на северо-запад была продолжена с меньшей шириной — всего лишь 0,85 метра и служила поперечной стеной, отделяя область Святилища от города к западу от него. Данная поперечная стена, известная как diateichisma Ликурга, протягивалась на север примерно на 25 метров, а затем поворачивала на северо-восток (рис.4, К2), чтобы отгородить западную часть Святилища и отделить его от городских земель (рис.4, К1). Несколько дорожек этой стены сохранились над западным краем скальной террасы (рис.48, d). Мы должны помнить, что она была построена не Ликургом, но является его современником с остальной частью южной стены четвертого века. Она была возведена для того, чтобы заменить стены, построенные во времена Перикла, и увеличить пространство за Телестерионом. Данное пространство теперь занято скальной террасой № 28 Римского периода (рис.2 и 4).
Строительство во второй четверти четвертого века новой южной стены и западного diateichisma позволило провести расширение южного двора Святилища и добавило больше пространства позади Телестериона. В пространстве, добавленном к Святилищу, мы обнаруживаем три интересных, очень заметных и сомнительных элемента, которые часто приписываются этому периоду.
Помост со ступенями на Южном дворе.
Для начала это широкий помост со ступенями (рис.4, № 29, рис.2 и 47), высеченный в скальной породе между южной стеной Телестериона и стоа, которые, по-видимому, имели место быть вдоль внутренней стороны периболы четвертого столетия. Его максимальная ширина у основания составляет 26,5 метра, уменьшаясь к вершине до 20,7 метра. Неглубокие ступени прерываются большими интервалами широких зон. В верхней части конструкции осталась кубические выступы скалы, наподобие bema или платформы bema или ораторского помоста шириной 5,20 метра в его верхней части (легко разглядеть в обзоре с воздуха на рис.2). Единственная ступень отсюда ведет к скальной террасе над ней. Ступени к южному двору Святилища вырезаны на обоих концах во всю длину приподнятого помоста, их ширина около 5 метров, они вертикально поднимаются на 2,30 метра над скалистым полом двора перед ним (рис. 47, d). Приблизительно в 4,2 метрах от южной стены Телестериона данный помостом прерывается нишей (рис. 47, с) шириной 2 метра с низкой выступом вырезанном в скале с трех его сторон. Пол ниши на 0,73 метра выше южного двора, а в римские времена он был покрыт штукатуркой. Назначение его не определено; возможно, небольшая статуя или другой священный объект размещался в ней в какой то период времени. На некотором расстоянии от нее, но на одной линии с ней, на уровне двора видны обработанные блоки вырезанные из камня, возможно указывающие на местоположение алтаря. Скиас приписывал их алтарю «добрых классических времен» (13)
(13) Труды, 1895, стр. 164. Сейчас не представляет возможным установить дату.
Приблизительно в 2,3 метра к северу от ниши, мы находим узкую лестницу с десятью ступенями средняя ширина который 1,9метра (рис.47, а). Нижний край лестницы мог поддерживаться деревянной балкой, концы которой могли быть размещены в глубоких выемках, вырезанных подмастерьем на его боковых стенках. Подобная, хотя и более широкая лестница находится в южном конце помоста.
Ноак предположил, что широкий помост со ступеньками или та его часть, которая могла быть видна в свое время, была частью проекта Телестериона Иктина. Однако Курюниотис и Травлос доказали, что это предположение не подтверждается фактами (14). Помост был задуман и построен как единое целое в период, который намного позднее Телестериона Иктина. Очевидно, что он имеет отношение к южному двору Святилища; он включает в себя перибольную стену четвертого века, и несомненно он более позднего периода, чем стена. На самом деле лестница соответствует поздней римской перестройки местности, примыкающей к перибольной стене четвертого века. Мастерство обработки камней и ступеней можно отнести только к римскому периоду, а не к более раннему греческому. Следовательно, он не имеет отношение к нашей перестройке четвертого века в южной части Святилища.
Еще одним свидетельством более позднего датирования являются несколько каменных глыб южной стены Телестериона Перикла, находящихся на исходном месте. На внешней поверхности некоторых глыб, обращенных к помосту со ступенями, остались орнаменты, покрывающие места пересечения балок или выступы, необходимые при обработке камня. Как правило, эти выступы вырезались, а поверхность полировалась по завершению строительства. Несомненно, они могли бы быть извлечены из блоков такого важного и структурного здания, как Телестерион Перикла. Тот факт, что они были оставлены, свидетельствует о том, что стену нельзя было увидеть, потому что она была уложена на склоне холма, но еще не срезана для того, чтобы образовать помост со ступенями. Выступы указывают на то, что помост не был высечен в четвертом веке, потому что немыслимо, чтобы ремесленники, построившие круглую башню К7 и ее стену с таким непревзойденным мастерством и гордостью, позволили бы оставаться выступам, если бы они срезали склон холма для формирования помоста. Восприимчивость к совершенству, характеризующая работу каменщиков четвертого века, пришла в упадок, если не исчезла совсем во времена Римской империи, и к такому упадку мы можем приписать сохранение выступов, несмотря на то, что они стали видимыми. Следовательно все факторы служат указанием на то, что помост со ступенями датируется римским периодом.
Предполагается, что постамент должен был использоваться в качестве подъема к скальной террасе и через нее к предполагаемому второму этажу Телестериона. Но из всей обширной конструкции только небольшая часть могла бы служить данной цели; лестница на северо-восточном окончании постамента шириной всего 1,9 метра. Данная узкая лестница вряд ли была достаточной для толпы посвященных, которые, как предполагается, желали достичь гипотетического и несуществующего второго яруса Телестериона (см. выше, стр. 118).
(14) Ноак, Элевсин, место в книге 9 и стр. 152ff. Курюниотис, Травлос, Делтион, 15 (1933-35), стр. 91ff. Ранее, стр. 116.
Узость лестницы служит доказательством того, что она никогда не предназначалась для этой цели. Те из нас, кто снова и снова видел огромные толпы студентов или туристов, старающихся подняться к музею посредством данной лестницы, осознали, насколько невозможна эта узкая лестница для этой цели. Люди, которые взялись за строительство такого монументального проекта, безусловно, могли сделать широкие ступени для толпы; и такая инициатива не является непомерно дорогостоящей. Кроме того, каково было назначение остальной части постамента, если узкая лестница считалась подходящей для подъема? Какую цель могла бы выполнять bema? Безусловно, основная функция данного обширного постамента заключалась не в том, чтобы служить средством для достижения предполагаемой верхней части или балкона Телестериона. Какова же была его цель?
В наших стараниях определить функционал данной конструкции мы должны прежде всего отметить два факта: 1) длинный приподнятый помост, который поднимается вертикально примерно на 2,30 метра от уровня двора. 2) Лестница вызывается по всей перспективе большого южного двора. Ступени широкими полосами и bema в ее верхней части, все, кажется, указывают на то, что помост служил в качестве θέατρον в его первоначальном значении этого слова; Как место, откуда большая толпа могла наблюдать за спектаклем или зрелищем во дворе, который распространялся до него. Узкая лестница в восточном углу была бы подходить в качестве прохода к такому θέατρον, так как именно узкие лестницы были отличительной чертой в качестве театральных. Более широкая лестница на юго-восточном окончании могла служить в качестве вспомогательной. Что же тогда за представление могло быть там? Имело ли оно какое либо отношение к dromena, той часть праздника, в которой было принято разыгрывать похищение Персефоны и странствия Деметры? Мы сомневаемся, что между dromena и представление южного суда существовала какая-либо связь. Если бы dromena частично проводилась бы вне Телестериона, как мы утверждаем, то часть, показанная на открытом воздухе, определенно была бы представлена в северной части Святилища, откуда были бы видны все священные места, относящиеся к данной истории. На небольшом расстоянии от Северного Пилона находится Каллихорон, а внутри Святилища недалеко от источника находится «Камень скорби», а также Пещера Плутона, и те самые «Врата Аида». Не было никакой необходимости проносить подвижную сцену через Телестерион к южному двору. Поэтому мы можем предположить, что перед нашим помостом со ступенями проводилось какое-то другое представление.
Мы узнаем о необычном празднике, проводимом в Элевсине, известном как βαλλητṽς, «бросание камней». Афиней посредством Ульпиана, одного из своих персонажей, констатирует: «Я действительно знаю праздник, проводимый в моем Элевсине, который носит название βαλλητṽς (каменование). Но я не пророню больше ни одного слова о нем, пока не получу вознаграждение от каждого из вас» (15). Означает ли это «каменование» забрасывание камнями, становится понятно по тому, что привело к данному утверждению. Несмотря на то, что Ульпиану была дана вся информация, он осведомился об истории Гегемона, в которой зрителям предлагается забросать его камнями в театре, но в конце концов он не дает объяснение элевсинскому празднику. Почему? Не потому ли, что он не мог быть разглашен как часть действий, проводимых в Святилище Элевсина? И судя по всему маловероятно, что мы когда-нибудь узнаем об этом.
(15) Афиней, IX, 406d.
Исихий объясняет термин βαλλητṽς следующим образом: «Праздник в Афинах, проводимый в честь Демофонта, сына Келея». (16) Имя Демофонта связывают с праздником в Элевсине, и, возможно, именно к этому празднику относятся скорее загадочные слова Деметры: «На Демофонте всегда будет покоиться неизменная честь, потому что он лежал на моих коленях и спал на моих руках», но затем Богиня добавила: «как годы идут и когда он достигнет расцвета сил, сыновья Элевсин будут всегда вести войну и непрестанно бояться друг друга» (17).
Судя по всему существовала хорошо проверенная практика среди первобытных сельскохозяйственных общин бросать камни или даже убивать, забивая камнями, чтобы оросить землю кровью и тем самым вызвать более обильный урожай. (18) Подобное могло происходить и в Элевсине, и означало Balletis. В связи с этим мы можем вспомнить, что священник Элевсина назывался Λιθοϕόρος, носитель камня. Мы можем представить толпу людей, стоящих на помосте со ступенями, чтобы засвидетельствовать бросание камней. Возможно, из-за той опасности, которую все это представляло, помост был размещен подобным образом, как способ защиты передних рядов зрителей от случайного попадания камней. По той же причине в римских амфитеатрах передний ряд сидений был значительно поднят над уровнем пола арены. Данная деталь опять таки может говорить о датировании строительства помоста в Римский период. Возможно, потребность в более прочном сооружении, с которого люди могли наблюдать за Balletis, возникла в римские времена, когда зрелища насильственной природы стали очень популярными.
Проводилась ли эта церемония одновременно с Мистериями? Мы не знаем. Я склоняюсь к тому, что она проводилась всякий раз, когда в ней возникла необходимость. Но могла ли область Святилища быть доступной для толпы в другое время — не только при проведении Мистерий?
(16) Исихий, под названием βαλλητṽς. Его «в Афинах» непременно означало бы на территории афинян.
(17) Гимн, стихи 263-267.
(18) L. R. Farnell, Культы греческих государств, III, стр. 93-94 где библиография. Ср. празднество «метания камней» в Тризене в честь Дамии и Аукесии, божеств подобных Деметру, упомянутые Павсанием II, 32, 2. Ср. Геродот, V, 82ff. Согласно Дж. Г. Фрейзеру, III, стр. 267, по Павсанию II , 30, 4, бросание камней – характерная особенность весенних и летних обычаев у европейских крестьян (см. его библиографию). Исихий, под названием Μόροττον: έκ ϕλοιοṽ πλέγμα τι, ᾠ ệτνπτον ảλλἠλονς τοîς Δημητρίοις, хранит традицию, когда люди избивали друг друга в связи с сельскохозяйственными праздниками.
У Еврипида в его Просительницах мать Тесея приносит жертву Богиням не в ходе празднования Мистерий, а в другое время (19). Разумно предположить, что люди, принимавшие участие в бросании камней, а также зрители, были посвящены в Мистерии до данного события и имел право входить в область Святилища. Далее, они использовали бы южные ворота и не выходили бы за пределы южного двора, где не было бы никаких священных ориентиров, связанных с Мистериями. Перемещение постановки в пределах границ могло быть оправдано убеждением, что Деметра, богиня данного предела, была дарующей обильные урожаи. Независимо от того, проводились ли Balletis перед нашим помостом со ступенями, по-моему, остается очевидным, что там проводилось какое-то зрелище, где присутствовала толпа элевсинцев и афинян, стоящих на широких ступенях выше уровня двора. Высокая bema могла быть зарезервирована для чиновников Святилища.
Лестница на террасу.
Вторым элементом, представляющим интерес, является широкая вырезанная в скале терраса за Телестерионом (рис.4, № 28), которая, однако, судя по всему, относится к римскому периоду, как мы уже понимаем (стр. 122). Третий элемент — это узкая лестница (рис 4, № 2 6), высеченная в склоне вдоль северо-западного угла Телестериона (20) (рис.2 и 48). Ее 30 ступеней неравномерной высоты вырезаны в скале и отличаются по ширине от 2,9 до 3,3 метров. В своей наивысшей точке она огибает величественную лестницу римского храма L10 (рис.4 и 48, c) по узкому и труднодоступному проходу шириной примерно в 1,3 метра, который пролегал между задней стеной Телестериона и римским храмом до скалистой террасы. Посередине верхних ступеней проходил открытый дренаж, который служил для скалистой террасы. Фундамент лестницы мог подпираться деревянной балкой, расположенной от края до края на высоте 1,45 метра над уровнем двора, аналогично тому, как это было выполнено для узкой лестницы помоста со ступенями № 29. На данной высоте и по правой стороне скалистой стены мы можем найти прямоугольную насечку, в которой покоилось бы окончание такой вот балки (рис.48, h). Размеры ступеней неоднородны. После 24-й ступени есть широкая платформа шириной 2,2 метра по правому или северному краю и 1,70 м шириной по левому или южному краю. Больше того, ступени не вырезаны точно и вертикально в существующей скале, а имеют левосторонний наклон в углах. Эти и другие детали качества работы резко контрастируют с каменными ступенями Телестериона. Их поверхность не имеет заметного износа, что указывает на то, что большое количество людей не пользовались ими в течение длительного периода времени. И видимо эти соображения предполагают датирование лестницы римским периодом.
(19) В связи с этим мы можем отметить присутствие в Святилище аргивских женщин и даже Адрастоса перед воротами самого Телестерия: Просительницы, ст. 92-94; 33ff; 104.
(20) Полное описание в Делтионе, 15 (1933-35), стр. 97-98.
Теперь давайте еще раз рассмотрим границу лестницы № 26 наверху и ее связь со скальной террасой № 28 (рис.2). Если мы предположим, что люди использовали лестницу для того, чтобы добраться до скальной террасы в качестве прохода ко второму этажу или верхней галерее Телестериона, мы должны будем объяснить, почему она заканчивается в узком проходе, еще более сужаясь к открытому водостоку, что должно было быть очень неудобным для тех, кто ею пользовался, а их было достаточное количество, что, безусловно, на проверку представляется затруднительным и неудобным на сегодняшний день. Можно было бы, конечно, предположить, что изначальная планировка была заблокирована и ее направление изменили, когда был построен римский храм L10; но это предложение несостоятельно. Проход такой важности не стали бы блокировать или посягать на него строительством здания более позднего периода, особенно во время, когда число паломников значительно возросло. Все указывает на вывод о том, что скальная лестница № 26 не была связана с Телестерионом; она не использовалась большим количеством людей; и была укорочена для того, чтобы соединить римский храм L10 и его террасу со Священным Путем; и она должна была быть полезной тем немногим, кто шел в этот храм, то есть тем немногим, кто на самом деле ею пользовался; ее наивысшая точка определялась величественной лестницей L10; поэтому то она и была сокращена во времена Римской империи и, скорее всего, во второй половине второго века нашей эры.
Скальная площадка у Священного Пути.
Думается, что к четвертому столетию относится другая площадки со ступенями или экседра*, вырубленная на склоне холма. Ее можно рассмотреть в северной части крепостной ограды рядом со Священным Путем и сразу же к югу от Пещеры Плутон (рис. 2, 49 и 4, № 21). От последнего она отделяется выступом скалы склона, оставленного как естественная граница (рис.2). Данная платформа со ступенями имеет приблизительно прямоугольную форму и ее максимальная длина с севера на юг составляет 10,50 метра и ширина с востока на запад 6,25 метра. Две из ее сторон – западная и южная снабжены ступенями. Две ступени, вырезанные вдоль ее восточной стороны, отделяют ее от Священного Пути (рис. 49, SW) и ведут к широкой лестничной площадке, ширина которой по южной границе составляет 1,45 метра и всего 0,65 метра по северной. Над лестничной площадкой поднимаются восемь ступеней с западной стороны и шесть с южной. Ширина этих ступеней, за исключением второй, варьируется от 0,3 до 0,4 метра, а средняя высота составляет 0,32 метра.; вторая ступень равна 0,98 метра в ширину. Все ступени с западной стороны высечены в скале, и ведут к террасе, ширина которой в среднем составляет 3,15 метра и около 9,50 метров в длину (рис 49, б).
* прим. от переводчика: эксе́дра (греч. έξέδρα, сиденье за дверями) — полукруглая глубокая ниша, обычно завершаемая полукуполом. Экседра может быть открытой или украшенной колоннами. Экседры являлись обязательной частью античных терм и дворцов. Небольшие экседры устраивались как глубокая полукруглая ниша, открытая в помещение, двор или зал, иногда, как выступающая наружу часть здания (апсида), а иногда, как павильон, служащий местом для отдыха или бесед.
За террасой холм был изрезан ступенчатым рисунком (рис. 49, в); выступающие кубы скалы могли служить в качестве оснований для статуй или фундаментов для поддержки стены; однако следов этих стен не осталось. Также они могли использоваться в качестве трибун, с которых люди сверху могли наблюдать за любой процессией или зрелищем на Священном Пути. Пол террасы к ее южной границе оканчивается вырезанной формой в виде круглой неглубокой выемки диаметром 0,92 метра и около 0,35 метра в глубину. К ней ведет канал длиной 0,35 метра и шириной всего лишь 0,07 метра от овального углубления неправильной формы в диаметре не более 0,3 метров. Во время раскопок данного места на террасе размещался большой коттедж, из-за которого Филиос предположил, что кругообразная выемка не был древним bothros, а средневековым или современным винным прессом. Своронос же толковал данную выемку и другие зарубки на террасе в качестве алтаря, но его идентификация в качестве алтаря Богинь была доказана ошибочной из-за более поздних находок. На сегодняшний день никто не придерживается интерпретации Свороноса, и я согласен с Филиосом в том, что колодец является современным.
К южной стороне платформы ведут шесть ступеней, которые частично высечены в существующей скале и частично построены из паросского камня. В конце ведущим к Священному Пути, ступени упираются в паросские блоки, хорошо обработанные и подогнанные, и их облицовка образует вертикальную стену, возвышающуюся над уровнем Священного Пути (рис 49, е). Ступени южной стороны ведут на террасу или двор через отверстие шириной 1.4 метра, поднимаясь на 2 метра выше уровня Священного Пути, западная сторона которого высечена в скале. На этой террасе мы находим скудные основания небольшого прямоугольного здания, построенного из паросского камня (рис.4, № 22). Его ширина составляет 2,9 метра, и мы можем предположить, что его стены не сохранились во всю свою длину, которая была приблизительно 6 метров. Возможно, перед его небольшой камерой был портик. Было высказано предположение, что это одна из двух сокровищ богинь, которые, как известно, существовали в Святилище (21). Вход в нее остается точно не известным, хотя можно предположить, что доступ в нее осуществлялся посредством скальной платформы. За ее пределам в северо-западном углу по-прежнему стоит большой валун, на верхней стороне которого находится искусственно созданная круговая полость диаметром около 0,53 метра (рис.49, t и 45, t). Вероятно, согласно предположению Христоса Цунтаса, это Thesauros, ящик для пожертвований для мелких денег, которые оставляли паломники. Его отверстие было закрыто большим камнем, у которого сбоку была трещина, достаточная для того, чтобы монеты нашли свой путь в полость, но слишком маленькая для того, чтобы туда могли войти пальцы вора.
(21) IG, 112, No. 1672, строки 300 и 302.
Период ступенчатой платформы № 21 не может быть определен с абсолютной достоверностью. Ноак предположил, что она не относится к греческому периоду (22). Мастерство скальных ступеней, однако, намного превосходит лестницу, приписываемую римским временам, и почти похоже на ступени Телестериона Перикла. Кроме того, паросские каменные конструкции южных ступеней и их облицовка аналогичны подпорной стене Плутониона, с которой они, по-видимому, являются современниками. Судя по всему, ступенчатая платформа связана с небольшой сокровищницей № 22, построенной из паросского камня. Данная сокровищница в свою очередь выдерживает сравнение с более поздним храмом в Плутонионе, построенном из того же материала. Сокровищница и ступенчатая платформа, по-видимому, принадлежат к одному проекту, в результате которого Плутонион приобрел внешний вид трехстороннего внутреннего святилища. К данному проекту принадлежит и подпорная стена из паросского камня, которая подпирает двор Плутониона и отделяет его от Священного Пути. В целом, данные сооружения Плутониона датируются четвертым веком до нашей эры. Сооружения того же периода, то есть небольшая сокровищница № 22 и ступенчатая платформа № 21 должны быть датированы тем же столетием. То, что они не могут датироваться периодом Римской империи, подтверждается тем фактом, что известь или «римский бетон» не использовалась при строительстве восточного окончания южных ступеней или в их облицовке, как это применялось в других римских зданиях в Святилище, Например, на ступенях храма L10, храма Артемиды и Посейдона, Большой и Малой Пропилеи.
Цель, которой служила данная платформа, также указывает на период четвертого столетия. Какова же была эта цель? Ноак предположил, что она представляла собой последнюю остановку колонны, шествия паломников из Афин в Святилище Элевсина. В этом месте процессия посвященных останавливалась в последний раз, прежде чем она входила в священную область внутреннего двора Святилища. Однако, как только посвященные достигали ступенчатой платформы, они уже были на священной земле; они уже видели некоторые из его священных ориентиров — Плутонион, «Скорбный камень». Последняя остановка колонны должна была происходить у источника Каллихорон во внешнем дворе Святилища, перед внешним северным пилоном, а не внутри священной ограды. Несколько лет назад я предположил, что «выемки со ступенями служили той же цели, что и аналогичные выемки в Телестерионе, то есть она выполняли функцию стойки, с которой люди могли следить за некоторыми действиями, совершаемыми в области, которые были от них сокрыты» (23), и данное действие, предположительно, является частью священного зрелища, происходящего в ходе празднования Мистерий. Я также предположил, что посвященные, стоящие на ступенях, могли увидеть живую картину с участием Богини, прибывающую в Элевсин, и расположившуюся у «Скорбного камня», где ее должны были найти дочери Келея. Безусловно, эта часть драмы была важной и представляла собой начальный этап происходящего.
(22) Ноак, Элевсин, стр. 85.
(23) Милонас, Гимн, стр. 89
Возможно, священное торжество начиналось перед ступенчатой платформой, а, возможно, на обработанном куске скалы, выступавшей над мостовой Священного Пути римского периода (рис.4, № 25), может быть «Скорбный камень», где Богиня дожидалась момента, когда ее найдут и радушно примут. Напомним, что Каллимах размещает «Скорбный камень» у Каллихорона. Павсаний не упоминает камень, хотя дискутирует об источнике. Поскольку он избегал упоминания о каком-либо сооружении внутри ограды, несмотря на то, что упоминал храм Артемиды и Посейдона во внешнем дворе, разумно сделать вывод, что он не упомянул о камене, потому что тот находился в пределах ограды. Но он должен был быть около входа в ограду, близ внутреннего северного пилона, таким образом, чтобы быть рядом с Каллихороном, как утверждал Каллимах. Местонахождение , которое мы предложили, удовлетворяет этому требованию. Если мы вспомним, что в годы деятельности Каллимаха проходили во времена царствования Птолемея Филадельфа (285-247 гг. до н. э.), то его утверждение указывает на то, что по крайней мере к началу третьего века до нашей эры местоположение «Скорбного камня» было несомненно установлено в северной части ограды. И, поскольку он упоминается в надписи четвертого века, мы могли бы утверждать, что еще до его начала, в четвертом веке, его местоположение было установлено, и вокруг него разыгрывалась первая часть драмы. (24) Строительство ступенчатой платформы в этом столетии удовлетворяло бы реальную необходимость; и обеспечивало бы трибуной, с которой, как минимум, многие из посвященных могли бы следить за развитием традиционного зрелища.
Плутонион.
Рядом со ступенчатой платформой и между ней и Малой Пропилеей, в более поздний период, должна быть видна пещера, в которой стоял храм Плутона, Плутонион (рис. 2, 3 и 4, № 20). Фактически Плутонион являлся первой священным местом или ориентиром, который посвященные могли видеть справа от себя, когда они входили в ограду по внутреннему северному пилону. Мы уже рассматривали, как во времена Писистрата храм был возведен в этой пещере. В четвертом веке до нашей эры Плутонион был перестроен и его местоположение, по-видимому, было четко определено. Перед отверстием пещеры была построена хорошо сохранившаяся подпорная стена из блоков паросского камня в помощь двору, который теперь приобрел треугольную форму (рис.3 и 4, № 20). Узкий боковой вход около юго-восточного окончания террасы, отчетливо выступающий на фоне Священного Пути, обеспечил доступ ко двору, окруженному периболой, находящейся на вершине подпорной стены. Из надписи мы узнаем, что в более поздние времена на периболе даже были размещены перила. В пределах треугольной площади и пещеры был построен небольшой храм, посвященный Плутону, чтобы заменить сооружение меньших размеров времен Писистрата, которое, возможно, было уничтожено персами. Уцелевшие основания указывают на то, что он был построен из паросского камня (ср. Рис.3, № 20). Святыня, очевидно, была «храмом в антах» (templum in antis), с передним портиком и наосом, внутренние размеры которого были 2,98 на 3,77 метра Общая длина храма составляет 6,64 метра.
(24) IG, II2, No. 1672, строка 103.
Примерно в трех метрах по диагонали напротив восточного окончания северной стены храма Филиос обнаружил неглубокую круглую яму диаметром один метр в скальном настиле двора. Он приписал к отказом от откапывания источника (рис.3, № 20). Своронос же верил, что это bothros. Конечно же, ни дату, ни назначение этой ямы не возможно сейчас определить. То, что храм в пещере был построен в четвертом веке, подтверждается надписью, датируемой архонтом Кефизофоном, 329/8 гг. до нашей эры. Она упоминает о покупке досок из вяза для строительства дверей храма, о стоимости полировки антов и покраски их капителей и т.д. Фукарт умело увязал храм с надписью и пришел к заключению, что храм был едва построен и окончательно доделан в 329/8 гг. до нашей эры (25). Два покаянных рельефа, изображающих сцены, связанные с Плутоном и Персефоной, и найденные по его контуру, доказывают, что пещера и ее храм были Плутонионом (26).
Теперь мы должны рассмотреть более тщательно пещеру. Храм Плутона, построенный на полу пещеры, располагается на 2 метра выше уровня Священного Пути. Люди, находящиеся на Пути, держались на некотором расстоянии от храма за счет его периболы, и могли видеть только верхнюю часть внутренней части темной пещеры и антаблемента храма, при этом у них было полное представление о масштабе его интерьера. В глубине пещеры находятся две глубокие полости или камеры. Перед камерой побольше, находящейся южнее, находился храм Плутона. Другая полость поменьше и простирается к западу от храма. Две камеры разделены скалистым выступом (рис. 50). На северной стене меньшей камеры мы находим овальное отверстие размером примерно 1,30 на 0,54 метра, видимое с уровня
Священного Пути (рис.51). К этому отверстию скалистый пол пещеры поднимается, и сразу перед ним скала срезана таким образом, чтобы туда поместилась обычная лестница. Если мы пройдем через овальное отверстие, что не слишком проблематично для человека нормального телосложения, мы окажемся за пределами пещеры и на вершине лестницы с шестью ступенями, вырезанной в скале (27) (рис.52). Лестница ведет к небольшому треугольному участку, полностью отделенному от двора Плутониона его подпорной стеной (рис.4, а). На данном треугольном участке присутствует углубление почти круглой формы похожее на источник диаметром 0,78 метра. Кажется очевидным, что в этом углублении воды не было. Мы не можем сейчас определить возраст углубления или лестницы, но разумно утверждать, что если их еще не было, то они были вырезаны в то время, когда храм Плутона перестраивался, а границы его двора были установлены с помощью подпорной стены из паросского камня. Мы не можем точно знать, было ли овальное отверстие естественным или искусственно созданным; возможно, более маленькое естественное отверстие было искусственно расширено для того, чтобы сделать проход. Нет никаких сомнений в том, что данное отверстие, лестница и даже углубление использовались для конкретной цели; возможно, все эти элементы служили единой цели.
(25) BCH, 7 (1883), стр. 387ff. Sylloge4, том 3, No. 1050.
(26) Рельеф Лисаний и Лакратид: ранее, стр. 99 и ниже стр. 197
(27) Ширина ступеней составляет 0,27 метра, а длина 0,7 метра. Их высота варьируется от 0,2 до 0,24 метра.
Очевидное объяснение состоит в том, что они служили для изображения судьбы Персефоны на священном торжестве, которое как мы полагаем, составляло часть церемонии. Возможно, они использовались в постановке прохода Персефоны из нижнего мира, подготавливая ее восхождение в Элевсин. Несомненно, постановка впечатляет и наводит на размышления, а жрица, олицетворяющая Персефону, могла подняться по лестнице и выйти через овальное отверстие предстать перед зрителями на Священном Пути, тем самым обостряя чувство реальности и драматическую привлекательность действия.
Однако следует помнить, что данный проход нельзя рассматривать в качестве подлинной щели, через которую Плутон переносил Персефону в нижний мир, несмотря на провозглашение Орфея «пещера у города Элевсин, где врата Аида» (28). Гимн специально помещает похищение на равнину Ниса, и самое лучшее, что могли сделать элевсинцы — это создать традицию, по которой Плутон, несущий Персефону, спускался в нижний мир у Эринеоса, на берегу элевсинского Кефисса (29). Однако, по поверю Персефона ежегодно возвращалась и принимала участие в праздновании Мистерий, и естественно предположить, что ее возвращение стало частью священной драмы, разыгрывавшейся в Святилище. Пещера с ее храмом Плутона, возвышаясь над Священным Путем и ее проход создавали великолепную обстановку в пределах границы для организации ежегодного возвращения Коры; мы полагаем, что это и была цель, которой служили ступени и расщелина будучи простыми, но действенными приспособлениями. Возможно, автор стиха Орфея имел в виду именно этот акт священной драмы, когда он разместил врата Аида в пещере Элевсина.
В четвертом столетии пространство источника Каллихорона времен Писистрата было перестроено. Данное пространство было окружено парапетом из плиток паросского камня, вертикально установленных, и был вымощен его настил (30). Перибольная стена периода Кимона за его двором была укреплена и возведена башня К20 (рис.4).
(28) Гимн Орфея, XIX, 12ff.
(29) Павсаний, I, 38, 5. Ср. R. Foerster, Der Raub und die Ruckkehr der Persephoney, стр. 46. Suidas*, под названием Σαλαμîνος утверждает, что Тесей сидел у «Скорбного камня» до своего спуска в Аид. Он также указывает на близость «Скорбного камня» к пещере, которую можно было бы считать элевсинским проходом в нижний мир. Павсаний (II, 35, 4-11) упоминает храм Деметры Хтонии в Гермионе, где считалось, что существует пропасть, через которую лежит «короткий путь» в низший мир. Он на самом деле был коротким и личным, что жители Гермионы не снабжали своих умерших стандартной платой за проезд для Харона (Страбон, VIII, 6, 12 или стр. 373). Опять же Павсаний (11, 36, 7) видел в Лерне около Аргоса «ограду из камней»: «говорят, что, когда Плутон, как гласит история, похитил дочь Деметры, отсюда он спустился с ней в свое подземное царство». Безусловно, присутствует многие других преданий, требующих того или иного места развития события.
* прим. от переводчика: Suidas – это автор, или возможно, наиболее важный греческий словарь или энциклопедия.
(30) Ранее, стр. 98.
Интересно отметить, что в этот период особое внимание уделялось святым местам элевсинской традиции в северной части Святилища. Источник Каллихорон, Плутонион, возможно, «Скорбный камень», были перестроены и украшены. Значительная часть священного зрелища сосредотачивалась вокруг этих достопримечательностей. Данное сосредоточение послужило усилением платформы со ступенями к четвертому столетию; она образует часть общего принципа элевсинской деятельности в этом столетии.
Строительство во вспомогательной зоне В.
За пределами Плутониона на северо-западе во вспомогательной зоне B (Рис.4) были проведены некие строительные работы, но сохранились лишь скудные их останки. К настоящему времени здание хранилища времен Писистрата находилось в руинах, а на его северной стене сохранилась терраса, на которой было построено здание. В римские времена над этим зданием была построена большая конструкция, которая почти полностью уничтожила своего предшественника. В течение четвертого века северная подпорная стена была увеличена и расширена так, чтобы присоединить юго-западную половину вспомогательной области B (рис.4, № 18). Опять же уцелели мизерные остатки данной конструкции, построенной в этой области, потому что она была разрушена в более поздние времена, когда были построены другие здания. Наиболее важными остатками четвертого века является скальная цистерна вида, который появляется впервые.
Сооружения Южного двора.
Теперь мы должны вернуться к южной части Святилища, чтобы изучить две постройки, построенные в наш период. Вдоль внутренней стороны восточной части периболы четвертого века Скиасом была обнаружена длинное сооружение (рис.4, № 30) (31) 40 х 8,25 метра, разделенное поперечными перегородками на шесть отсеков. Его пол находился на гораздо более низком уровне, чем на двор храма. Установить назначение сооружения проблематично. Возможно, оно использовалось в качестве жилища наиболее важных членов из персонала Святилища или для хранения десятины. Кладовая времен Перикла на восточной стороне Святилища была заделана, когда была построена Стоа Филона, что вызвало настоятельную потребность в складских помещениях. Мы можем предположить, что длинное здание вдоль перибольной стены тогда то и было построено для того, чтобы обеспечить данную потребность.
Скиас обратил внимание, что вдоль южной части перибольной стены в четвертом веке был возведен длинный стоа. При раскопках были обнаружены основания двух колонн и фрагментов стены. К сожалению, этих скудных остатков недостаточно для того, чтобы сделать возможным реконструкцию даже плана стоа
Цистерны.
Прежде чем мы завершим нашу дискуссию о строительной деятельности в четвертом веке, мы должны вкратце остановиться на водоснабжении — проблеме, столь же острой в древности, как и в наше время. По Пиндару ằριστον μὲν ṽδωρ, вода является самым ценным, выражая общее уважение тому месту, в котором вода хранилась.
(31) Скиас, Труды, 1895, стр. 159-193, место в книге I, стены желтого цвета.
В Элевсине от доисторических времен до четвертого века до нашей эры вода добывалась из скважин. Наиболее известными из них являются Парфенон и Каллихорон Гимна. В дополнение к скважинам в четвертом веке было построено несколько цистерн особенного типа, одна из которых была обнаружена во вспомогательной зоне Святилища, как мы упоминали выше. Другая более известная расположена на южном склоне холма Элевсин, примерно в 75 метрах к юго-западу от входа в музей (рис.4 и 5, № 71). Данное место общепринято было признано как микенское захоронение улейного типа (32), пока дальнейшее изучение и открытие других аналогичных примеров на отрогах к западу от акрополя не позволило Курюниотису доказать, что так называемая улейная гробница Элевсина является цистерной и относится к четвертому веку (33).
Круглая камера цистерны диаметром у основания 3,1 метра и высотой 4 метра открывается проходом с южной стороны (1,70 м шириной и 3,15 м. высотой), накрытым сводом. Круглая камера частично высечена в скальной породе примерно на три четверти ее высоты; она завершается крупными камнями, расположенными таким образом, что каждый ряд выступает немного за другой, который ниже него, образуя простой свод или tolos*. На вершине свода, но со стороны его вершины, мы обнаруживаем отверстие 0,38 метра в длину и 0,28 метра в ширину, через которое вода собиралась в цистерну. Стены комнаты и коридора покрыты водонепроницаемой штукатуркой. Аналогичной формы цистерна, высеченная в камне, но с двумя круглыми камерами, соединенными проходом, была найдена и расчищена Курюниотисом на отроге к западу от акрополя Элевсина. Диаметр круглых камер у основания составляет 4,05 метра, а их высота до 4,17 метра. В разрезе они представляют собой коническую форму, а круговое отверстие сверху составляет один метр в диаметре. Проход, соединяющий две комнаты (11,50 м x 1,60 м), был полностью высечен из скальной породы. Не может быть никаких сомнений в назначении данной двойной цистерны. На полу камер были найдены обломки разбитой керамики, доказывающие, что они были сооружены в четвертом веке и ее дальнейшее использование в римские и даже христианские времена. Подобные цистерны в одной круглой камерой и проход известны и в Афинах (34).
(32) Тот же автор, Ephem, 1912, стр. 18 and место в книге 3, где план и разрез. Ноак, Элевсин, стр. 15. Fimmen, Die Kretisch-mykenische Kultur, стр. 61. Про данную идентификацию, Христос Цундас, Μυκῆναι καί μυκηναîος πολιτισμός, стр. 123. П. Каввадиас, II ροϊστορικη άρχαιολοϒία стр. 309.
(33) К. Курюниотис, Элевсиниака, I, стр. 237ff.
(34) Там же, рис. 23-26.
* прим. от переводчика: толос, фолос (др.-греч. θόλος) в древнегреческой архитектуре — круглое в плане сооружение (святилище, гробница, памятник, музыкальный зал), часто с колоннадой. Если во внутреннем помещении есть колонны или полуколонны, то они не относятся к тому же ордеру, что и наружные колонны. В греческую эпоху фолосы часто были культовыми сооружениями (например, асклепион в Эпидавре), однако в доэллинистическую эпоху храмами не являлись.
Смерть Александра Македонского и борьба за верховенство его генералов, диадохов, отметили последнюю четверть четвертого века и начало периода, который известен как эллинистический период. Данная четверть века, как и третий век были периодами унижения для афинского государства. Храбрые Демосфена против диктатуры Филиппа подошли к концу, и его место заняли политики, готовые льстить и унижаться, чтобы поддерживать жалкое существование. Македонские гарнизоны должны были быть приняты в Элевсине, Мунихии и даже в Афинах (35); Димитрий Полиоркет был заселен в самом Парфеноне; устав Мистерий был временно отменен для того, чтобы сделать возможным его посвящение во все степени одним днем и без традиционной подготовки. Этот бесславный период Афинского государства не способствовал грандиозным общественным работам, и то мало, что было сделано, не особо достойно внимания. В начале третьего века вершина акрополя Элевсина была окружена крепостной стеной, солидный участок которой был найден высоко по северному краю холма (рис.4, К30), начинающийся с северо-западного угла римского храма L10 и продолжающийся на запад приблизительно 48 метров. Только цоколь этой стены и сохранился. Его ширина в среднем составляет около двух метров и построен он из элевсинских прямоугольных и довольно плоских блоков, горизонтально расположенных.
Малый форт на холме рядом со Святилищем.
К тому же периоду, по-видимому, относился форт, расположенный на вершине западного холма, который возвышался над морем и западным подступом к городу. До недавнего времени там находились основания стены, охватывающей его трехстороннюю вершину с помощью прямоугольных башен в каждом из углов данного треугольника. Над основаниями данного эллинистического форта в средневековый период во время франкской оккупации Аттики была сооружена башня. До недавнего времени эта башня была заметной достопримечательностью Элевсина (рис 53). К сожалению, данная достопримечательность, а также небольшой форт были снесены карьерными разработками цементного завода, которому разрешили проводить разработки в окрестностях Святилища. Так или иначе, не известно был ли маленький форт связан со стенами города Элевсина; но я считаю, что каким-то образом его связь с городом точно была.
Данная часть города была очень мало исследована. Остатки домов, дорога и искусственная поддерживающая терраса были обнаружены на плато к западу от акрополя (рис. 53), но эти останки слишком малы для того, чтобы ясно составить представление о картине у города Элевсина или даже одного из его эллинистических домов.
(35) В сентябре 322 года до нашей эры впервые Антипатр разместил македонский гарнизон в Мунихии. Димитрий оккупировал Элевсин и его лейтенанты удерживали город до 285/284 гг. до нашей эры, когда он был отвоеван Афинами. Об инициации Димитрия смотри Плутарха, Димитрий, 26.
Эллинистический Булевтерий* (или Дом Советов)
Наиважнейшее здание третьего века в районе Святилища это то, которое было обнаружено Скиасом в 1895-1898 годах вдоль юго-восточной части перибольной стены четвертого века; он определил его как Булевтерий из надписей (36). Оно занимает площадь вдоль внутренней поверхности фортификационной стены от ее конечной круглой башни К7 до Южного пилона (рис.4, № 31). Представляет из себя большое прямоугольное строение (34 х 14 метров), разделенное перекрестными стенами на три отсека или помещения. Центральное помещение, которое является самым широким, было, по-видимому, важной частью сооружения, так как в тыльной части (юго-западная сторона) у него присутствуют полукруглые стены, окончания которых соединены перемычкой. Боковые помещения имеют прямоугольную форму, и, согласно Скиасу, не имели дверей во двор, доступ в них осуществлялся только через центральную комнату. Перед центральным помещением, примерно в 3,5 метрах севернее от его фронтальной стены, была обнаружена параллельная стена; пространство между двумя стенами было заделано и вымощено прямоугольными каменными плитами. Таким образом, перед центральным помещением сооружения была образована широкая площадка. Скиас предположил, что помещение было функционирующим и фасадом оно выходило на колоннаду из шести небольших колонн посреди анта. Он также утверждал, что колонны размещались на внутренней поперечной стене, которая соединяла окончания полукруглых стен в глубине помещения. Может быть, стоит отметить, что северо-западный угол западного помещения был обрезан стеной, чтобы послужить обрамлением для прохода, ведущего из коридора Южного пилона в помещение в квадратной башне К6.
Форма здания служит указанием на его функционал; это Булевтерий. То, что Дом Советов уже существовал в Святилище в четвертом веке, по крайней мере, мы узнаем из одной из надписей (37), но сомнительно, что оно могло существовать ранее. Было высказано предположение, что Священная Герусия проводила здесь свои заседания. Однако, О. Рубенсон и особенно Джеймс Оливер посчитали данное доказательство необоснованным, и установили, что оно использовалось только городским советом (38).
* прим. от переводчика — Булевтерий (Вулевти́рион, греч. Βουλευτήριο) — административное здание античных времён. В Древней Греции предназначалась для заседаний буле или объединённого совета святилища. Булевтерий представлял собой прямоугольное здание, где перекрытия поддерживались рядом колонн, а ряды сидений поднимались уступами. В больших сооружениях времен эллинизма, когда правителем города-государства стал булевт, перед главным залом располагался окруженный по периметру колоннами двор с садом и фонтаном, а вход отмечался торжественным портиком.
(36) А. Скиас, Труды, 1895, стр. 174ff. В. МакДональд, Места политических встреч в Греции, стр. 187-189, место в книге VIII. Ср. рис. 2.
(37) CIA, III, 5. Филиос в АМ, 19 (1894), стр. 179ff, в строке 2. Ср. BCH, 4 (1880), стр. 225ff.
(38) Рубенсон, цитируемое произведение, стр. 81ff. Дж. Оливер, Святая Герусия, Хесперия, дополнение VI стр. 6-7, 30, 43.
Возможно, время от времени оно использовалось Советом 500, о чем свидетельствует почетное звание приблизительно 40-42 гг. до нашей эры, в котором мы находим лозунг «Αρειος πάγος έν Έλενσîνι» (39).
Напротив Булевтерия были воздвигнуты стелы, в честь отдельных лиц за особые заслуги. Довольно поздний аттический декрет, датируемый приблизительно 220 годом нашей эры имел отношение к восстановлению Мистерий с их прежним великолепием, уточняя, что решение должно быть записано на трех стелах, одна из которых должна была быть установлена «в hieron перед Булевтерием» (40). В позднеримский период данное строение была заменено другим.
К северу от Южного Пилона Скиас выявил остатки стены (рис.4, № 32), построенной в полигональном стиле, подобном тому, который использовался при строительстве восточной стены Булевтерия. Уцелевшая небольшая секция не может служить доказательством того, что стена действительно имеет отношение к зданию. Скиас предположил, что это была часть подпорной стены террасы по северной оконечности которой, возможно, проходил пандус, ведущий к акрополю Элевсин.
(39) IG, IV2, 83, 1, 8.
(40) IG, II2, 1078, строки 40-43. Sylloge4, vol. 2, No. 885.