Глава 7. Элевсин в римский период

Георг Милонас

Элевсин и элевсинские Мистерии

Глава 7

Элевсин в римский период (L)

Малая Пропилея. Реконструкция Телестериона. Большая Пропилея. Фонтанный дом. Триумфальные арки. Храм Артемиды и Посейдона. Алтари наружного двора. Другие строения внешнего двора. Вспомогательные зоны. Священный путь в Святилище. Храм (F). Храм (L). Пространство южных ворот. Булевтерион. Жилища. Митрайон. Водоснабжение и мост через Кефисс. Захоронения.

Римский период был эпохой дальнейшего развития культа и распространения его благ сначала на граждан Римской республики, а позже и на Империю. Данное распространение привилегии на инициацию нашло свое отражение в строительстве вспомогательных строений и в увеличении дарственных подношений. Местоположение Святилища было сохранено, а Телестерий восстановили в стиле, заложенном еще в пятом и четвертом веках. В Римский период было достроено некоторое количество зданий, но в основном они заменили другие, менее значимые и монументальные для того, чтобы более полно выразить возросший престиж, которым пользовался культ, в особенности в римско-имперские времена. Возросшая важность культа проявляется в повышении святости Иерофанта (1), особенно в связи с тем, что император Нерон избегал посещения Элевсин и требования об инициации, в котором ему могло быть отказано (2).

(1) Об этом свидетельствует строгое соблюдение «иеронимии», правила, запрещающего под страхом сурового наказания называть или упоминать Иерофанта его личным именем. Данное правило не было распространено в предыдущие периоды. У Исея, VII, 9, мы находим упоминание об Иерофанте Лакратиде; четвертый век до нашей эры, надпись в честь Иерофанта Иероклаида упоминает его по имени (Ephem, 1897, стр. 33); надпись, датируемая приблизительно 275 годом до нашей эры выдает нам имя Иерофанта Чаерита (Ephem, 1883, стр. 81 Sylloge⁴, том 3, № 1019). Но в римские времена Иерофант стал столь высокопоставленной личностью, что назвать его или упомянуть его по имени стало наказуемым грехом (ср. Лукиан, Lexiphanes, 10). И поэтому Иерофант Аполлоний в эпиграмме, высеченной на пьедестале своей статуи, просит посвященных и людей не спрашивать об его личном имени, поскольку, по его словам, оно было утеряно при его вступлении в священный предел — «таинственный закон унес его далеко в море»; Однако после его смерти его же дети раскроют это имя. И сделали они следующим образом (Ephem, 1883, стр. 79). А вот уже в 396 году нашей эры Евнапий полагал, что он не может раскрыть имя Иерофанта, который его инициировал (в Maximo, стр. 52). Ср Фукарт, Les mysteres, стр. 173 — 175. То же правило было применимо к жрицам, известным как Иерофантиды.

(2) Suctonius, Nero , c. 34, 4.

При этом в этот же период могущественные правители Рима тешились титулами и посвящениями; Сначала Сабину, а затем и Фаустину называли «Новой Деметрой», и эфебический* праздник, известный как Antinoeia, регулярно проводился в честь любимца Адриана Антиноя, чья статуя была установлена на внешнем дворе Святилища (3).Важнейшим событием в жизни культа было частичное разрушение Святилища варварскими полчищами костобоков летом 170 года до нашей эры (4). Влияние данного разрушения на умы языческого мира отражено в речи Аристида, написанной им за один час под впечатлением от новостей, и произнесенной перед собранием жителей Смирны (5). Однако, как только варвары ушли, Святилище было восстановлено, и празднования продолжались беспрепятственно. Героями данного периода были Император, который предпринял реконструкцию, и Иерофант, который, как мы узнали из надписи, «спас ритуалы для своего народа» (6)

Целый ряд зданий был построен в течение римского периода, самым старым из которых являются монументальные Северные ворота к Святилищу, известные как Малая Пропилея. Она была построена за внутренним Северным Пилоном времен Писистрата, к востоку от Плутониона (рис.3 и 4, № 15, 54) (7). Из латинской надписи, высеченной на их архитраве, мы узнаем, что данные монументальные ворота являлись обетом Деметре от Аппия Клавдия Пульхра, в 54 году до нашей эры в должности консула, но они были воздвигнуты или завершены уже после его смерти двумя племянниками (8). Намерение Аппия построить Пропилеум упоминается Цицероном в двух из его письмах, адресованных Аттику в 50 году до нашей эры, и, похоже, что его упоминания указывают на то, что во время написания писем ворота были либо еще не начаты, либо, как минимум, не закончены (9).

* прим. от переводчика: Эфе́б (др.-греч. ἔφηβος) — в древнегреческом обществе — юноша, достигший возраста, когда он обретал все права гражданина (16 лет, в Афинах — 18), становясь членом эфебии — общности молодых людей-граждан полиса. С этого времени молодой человек становился военнообязанным и привлекался к военной службе, которую проходил до 20 лет. Становясь эфебом, молодой гражданин подвергался докимасии, с целью проверки возможности наделения его всеми гражданскими правами, заносился в списки своего дема.

Малая Пропилея

(3) P. Graindor, Athenes sous Hadrien , стр. 100, 101, 171, 266, где библиография. Ср. ниже, стр. 202 и рис. 77.

(4) A. von Premerstein, Klio, 12 (1912), стр. 14.5-16.. J. Oliver, The Sacred

Gerousia, Hesperia, Приложение VI, стр. 28.

(5) Аристид Λόγος Έλενσίνιος

(6) IG, II², 3639. Это тот же самый человек, кто позднее инициировал Марка Аврелия: ср. D. Philios, BCH, 19 (1895), стр. 119ff.

(7) Society of Dilettanti, The Unedited Antiquities of Attica , London 1917. G.

Libertini, «I Propilei di A. Claudio Pulcro ad Eleusi», Ann.Scu.ltal., 2 (1916).

H. Hormann, Die inneren Propylden von Eleusis, Berlin 1932.

(8) В продолжении надписи, ср. F. Lenormant, Recherches a Eleusis, стр. 291ff, No. 137.

(9) Цицерон, Письма Аттику, VI, I, 26; VI, 6, 2.

Стоит отметить, что затея Аппия побудила Цицерона задуматься о необходимости увековечивания себя, возведением Пропилеума в Академии, замысле, который он так никогда и не воплотил. Следы ворот Аппия сначала были расчищены Society of Dilettanti , в чьих публикациях мы находим самое раннее полное описание строения, а затем Ленормана и Филиоса. Их местонахождение было видно еще до раскопок и, как мы уже рассматривали в нашем предисловии, его останки были приняты Веллером, Чандлером и другими ранними путешественниками за храм Деметры.

Она была возведена из пентелийского мрамора на krepis или фундаменте из обычного «римского бетона», облицованного блоками собранными воедино, в верхних частях — из блоков паросского камня. Передний двор (приблизительно 9,8 м х 10,35 м), был выложен крупными плитами, большинство из которых сохранились, и граничил стенами с западной, восточной и южной сторон, а с севера примыкал ко двумя ступеням (Рис. 54, а). Хорманн, которому мы обязаны подробным описанием здания, с помощью антаблемента лепного украшения реконструировал довольно толстые стены. В этом он придерживался идей Либертини. Тем не менее, Society of Dilettanti на этом участке был найден ряд фрагментов ионических колонн и капителей, а Бедфорд в 1812 году тщательно запротоколировал их и отметил, что задние части капителей не были высечены, также характерная деталь архитравы блоков, относящиеся к боковым стенам. Как отметил Динсмур (10), в Элевсине нет другого здания, к которому можно было бы отнести эти ионические фрагменты; они не могут быть отнесены к Большим Пропилеям, ввиду тщательных измерений Бедфорда, и их нельзя соотнести с беспорядочными записями ионических колонн этого здания. Не может быть никаких сомнений в том, что их размеры и характеристика допускают только их связь с архитравами боковых стен. Следовательно, мы должны признать, что узкая стена, идущая вдоль длины боковых стен, была подиумом, на котором размещались ионические колонны, имеющие общую стену с соседним строением, и, возможно, их было четыре, как указано в плане Динсмура, который дошел до декоративного архитрава стен.

Широкий дверной проем шириной 2,95 м был расположен симметрично в глубине двора, и данный дверной проем был накрыт сужающимся строением, снабженным двумя колоннами, двумя антами снаружи и двумя кариатидами внутри. Таким образом, внутри был создан тамбур, а снаружи протирон* перед дверным проемом. Протирон приблизительно 4,4 метра в глубину, у него были две коринфские колонны, от которых сохранились только основания и капители. Основания находятся на своем месте (рис 54, в) их диаметр составляет 1,03 метра, указывая на том, что колонны, которые они поддерживали, были средней высоты.

(10) В. Динсмур, Архитектура Древней Греции, стр. 268. Ср. ранее стр. 10 за счет ионических фрагментов в трудах ранних исследователей.

* прим. от переводчика: Протирон — (греч. prothyron — преддверие) В античной архитектуре — углубление в наружной стене дома, создающее нечто вроде портала, ниши, эдикулы (ср. вестибюль; нартекс; портик; продомос; пронаос; пропилеи).

Их капители, как и их анты, представляют собой необычный и сложный декор, выполненный оригинально и напористо; среди угловых завитков мы обнаруживаем изображение крылатых животных, львов и быков (рис.55) , а завершаются они уникальными абаками**, шестиугольными, согласно плану. Антаблемент***, поддерживаемый коринфскими колоннами, также имеет свои особенности, смесь ионических и дорических деталей. Архитрав и фриз выполнены из трех блоков пентелийского мрамора, а на обычном ионико-коринфском архитраве с тремя фасциями мы находим латинскую дарственную надпись (рис. 57). Фриз составлен из триглифов и метопов, характерных для дорического ордена, и на них мы обнаруживаем барельеф, а на нем высечены несколько символов культа Деметры: ларцы и пучки пшеницы на триглифах, букрании и стилизованные цветы мака на метопах. Наложение резного орнамента на триглиф, безусловно, чуждо дорическому ордеру и является образом ионического стиля. Поскольку края блока разбиты, мы не можем знать, были ли включены в орнамент скрещенные факелы и гранаты, символизирующие культ. Эти два элемента мы находим в орнаментальном фризе из Элевсин, проиллюстрированном в публикации Дилетанти и обсуждаемом Ленорманом, и напомним, что Чандлер отметил скрещенные факелы на том, что он назвал пьедесталом, но который, возможно, был частью отмеченного архитрава и фризом протирона. Над фризом мы имеем очередной ионическо-коринфский зубчатый орнамент. Похоже, что фронтон был не декорирован, а потолок был полностью расписан.

Центральный дверной проем закрывался массивной двустворчатой ​​дверью с вращающимися проушинами прямоугольной формы, заметными во внутренних углах проема. Для того, чтобы облегчить маневренность массивной двери, были предусмотрены ролики, которые перемещались по четко скроенным дугам (рис.54). Проходя дверной проем, мы находим две другие выемки, расположенные параллельно друг другу и на расстоянии примерно в 1,40 м друг от друга. Их длина составляет до 2,90 метра. Судя по их ширине, можно было бы утверждать, что это колеи, оставленные колесницами, и что они служат доказательством того, что колесницы могли въехать в предел. Тем не менее, следует отметить, что следов колеи не видно на дорожном покрытии переднего двора за отметкой, где они заканчиваются; и что выемки вырезаны только там, где дорожное покрытие слегка приподнимается вверх, и что за точкой, где заканчиваются пазы, настил передней площадки слегка наклоняется к ее наружному краю.

** прим. от переводчика: Абак, абака(от гр. ἄβαξ, ἀβάκιον — доска). Верхняя плита капители, подкладка под архитрав. Обычно имеет в плане квадратную или прямоугольную форму. В частности в дорическом, древнеионическом и тосканском ордерах распространена абака простой четырёхугольной формы, а в новоионическом и коринфском ордерах, равно как и в римском композите — формы четырёхугольника с усеченными углами и вогнутыми внутрь сторонами, из которых на каждой в середине помещен скульптурный орнамент, обычно в виде стилизованного цветка. Может быть украшена обломом.

*** прим. от переводчика: антаблемент (от фр. entablement от table — стол, доска). Венчающее горизонтальное завершение архитектурного ордера, состоящее из связывающего колонны архитра­ва (балки), фриза над ним и карниза.

Кроме того, два порога вдоль передней части внешнего двора были бы трудно преодолимыми, если не невозможными для колесного транспорта, и на них нет признаков износа и царапин, оставленных колесницами. Учитывая все эти факты, мы можем только заключить, что бороздки — это не колеи, сделанные колесницами, а специально вырезаны в настиле для того, чтобы выполнять функцию дренажных каналов для облегчения прохождения дождевой воды, которая, спускаясь по склону Священного Пути, естественным образом скапливалась бы за закрытой дверью.

По обе стороны протирона были созданы две фальшь ниши, которые, возможно, использовались для статуй. Аналогичным образом, две подобные же ниши были выполнены в вестибюле во внутренней части пропилеи. Похоже, что ниши в вестибюле вначале использовалась в качестве фонтанов, и мы можем представить, что они были снабжены двумя выпускными отверстиями в форме львиных голов, из которых вода выливалась в мелководные чаши или желоба, по две перед каждой нишей сохранившихся до наших дней (рис. 54, t) (11) В последствии, в нишах были вырезаны боковые дверные проемы, что обеспечило Пропилею тремя дверными проемами.

Внутренняя сторона дверного проема, обращенная в сторону Святилища, также имела портик с двумя колоннами, по подобию внешнего протирона. Однако, на данном портике вместо колонн размещались боковые столбы, по краю которых находились две исполинские кариатиды. Возвышение для них все еще находится на своем месте (рис 54, m). Верхняя часть статуй сохранилась. Одна из них, менее хорошо сохранившаяся, была доставлен в Англию Кларком (12), а другая выставлена в Музее Элевсин (рис.56). Кариатиды выполнены из пентелийского мрамора и представляют девушек, несущих на своих головах мистический ящик. Ящик ​​имеет цилиндрическую форму и на его весьма украшенном барельефе изображены символы культа Деметры: колосья пшеницы, мак, закрытый крышкой кернос, характерный для культа, окруженный небольшими цветочными розетками, напоминающими цветки граната, лепное украшение, возможно, представляющее Вакха, символ Мистерий, украшенного листьями мирта, связанных вместе прядями шерсти (прямоугольники, расположенные между листьями, являются стилизованным изображением нитей), лепное украшение из бус и катушек, а вокруг у основания ларца лепное украшение из вьющихся лент, прерываемых по поверхности листьями акантуса. Разрушенная часть ящика, возможно, была покрыта завитками и листьями акантуса. На девушках надеты хитоны без рукавов, спереди украшенные горгульей. Лепка покрыта рябью и проходит по прямой линии, что придает формам необычную для данного периода красоту.

Хорман предположил, что кариатиды внутреннего фасада размещались друг за другом; что сначала они находились более отдаленно друг от друга и непосредственно у стены; позже их отодвинули от стены и поставили чуть ближе друг к другу. Предполагается, что в прежнем положении внутренние столбы не были построены, а плоский антаблемент был перенесен от кариатид к кариатидам же. На втором этапе были построены столбы, и плоский антаблемент и потолок были целиком в ширину так, чтобы кариатиды находились в антах.

(11) Прогибы колеблются от 0,64 м до 1,145 м в длину, от 0,33 до 0,35 м в ширину и от 0,115 до 0,13 м в глубину. Между каждой парой есть сток 0,085 м от края до края в юго-западной части и 0.095 м на юго-востоке.

(12) Ранее, стр. 11.

Zschietzschmann доказал, что еще на первом этапе боковые столбы внутреннего вестибюля должны были существовать, как и их внешние вестибюли, и предположил, что изначальное положение кариатид у Хорманна было верным (13). Динсмур отказывается согласиться с первым этап именно из-за кариатид. Он пишет: «Не только их появление под плоским антаблементом было бы нелепо, но и их окончательное (и, вероятно, изначальное) размещение указывает на то, насколько тщательное планирование было проведено относительно внешних коринфских колонн, что они в свою очередь поддерживали схожий антаблемент и фронтон в виде портика с двумя колоннами» (14).

Эти необычайные ворота, выполненные из пентелийского мрамора, с внешним передним двором и протироном, и внутренним вестибюлем с портиком и двумя колонном, возведенные Аппиусом Клавдием Пульхером для его потомков, стали отличным украшением святилища Деметры, значительно обогатив его монументальный облик. И это единственное строение, построенное в римское республиканское время.

Реконструкция Телестериона.

В эпоху Империи были построены другие здания, а Телестерион, сильно поврежденный, если не уничтоженный варварами костобоками, был восстановлен в своем античном великолепии. Мы можем обнаружить восстановление у оснований ряда колонн, построенных из различных видов камней очень небрежным способом. Верхний ряд оснований колонны в северо-восточном углу наоса частично состоит из двух повторно используемых блоков мрамора, на одном из которых имеется надпись конца I века до нашей эры, таким образом, давая приблизительный хронологический интервал значений, после которого произошло разрушение и началось восстановление (15). Возможно, важным изменением, которое произвели реставраторы, было расширение Телестериона на запад примерно на 2,15 метра. Данное расширение поспособствовало продолжению добычи камня на склоне. Я полагаю, что в это же время была также высечена скальная терраса над западной частью Телестериона, и был возведен храм L¹⁰, а также построены лестница и платформа по обе стороны от западного крыла Телестериона. К тому же можно предположить, что именно во время данной реконструкции сиденья Телестериона были прикрыты мрамором, следы которого можно обнаружить в особенности на ступенях западного крыла. Восстановление также можно обнаружить на сохранившихся фрагментах антаблемента Стоа Филона. Все это и тот факт, что колонны наоса должны были быть построены еще раз на основаниях, построенных именно для этой цели, похоже, указывают на то, что разрушение Телестериона было очень обширным, если не полным. Пожары, спровоцированные захватчиками, подкрепляемые массивными древесными породами, используемыми при строительстве архитравов, диазома и крыши, должны были привести к огромному пожару, который, по-видимому, полностью уничтожил интерьер наоса.

(13) AA, 48 (1933), стр. 336, «Die inneren Propylaen von Eleusis».

(14) W. B. Dinsmoor, циитруемое произведение, стр. 286 примечание 4.

(15) Column VII-6. D. Philios, Praktika, 1884, стр. 80. BCH, 19 (1895), стр. 113-119. Строители оснований размещали блоки буквами вниз. Филиос повернул камни так, чтобы буквы появились на поверхности и теперь их можно видеть. Описанный блок относится к пьедесталу.

Кто был ответственным лицом за реконструкцию Телестериона, не может быть однозначно доказано. Обычно восстановление Храма приписывают императорам Антонину Пию и Марку Аврелию. Однако, если мы определяем дату нашествие костобоков летом 170 года, тогда мы должны будем считать Марка Аврелия в качестве реставратора, так как данный год попадает в его царствование. Опять же, схоласт риторики Аристид рассказывает нам, что Марк Аврелий, изучавший философию в Афинах, чтил этот город, как ученик, чтит своего учителя, и что в список его благодеяний для города входит ремонт и богатое украшение храма в Элевсине. (16) Марк Аврелий был инициирован в 176 году до нашей эры и получил беспрецедентные почести. Он был назначен «Носителем камня» (Λιθοϕόρος) Священной Герусии и председательствующим должным лицом данной организации и семьи Кериков; Он не был иерофантом или даже членом семьи Эвмолпидов, и все же ему разрешили войти в Анакторон, единственный мирянин, которого когда-либо допустили в святая святых за долгую историю Элевсин (17). Такие почести мог получить только тот правитель, который сделал значительный вклад в Святилище Деметры. Видимо, именно он это и сделал. Помимо Телестериона, он установил внешний монументальный Северный Пилон, Большая Пропилея (рис.3 и 4, № 11).

Большая Пропилея.

Данный вход был построен над пилоном, который в свою очередь, возможно, был возведен Кимоном во второй четверти V века до нашей эры. Сохранилась часть дарственной надписи и даже бюст императора, ответственного за реконструкцию (рис.58); но оба они так плохо сохранились, что положиться на них полностью, как на доказательства, нельзя. Адриан, Антоний Пий и Марк Аврелий, чьи имена фигурирует в дарственной надписи, которые были предложены по порядку в качестве строителей Большой Пропилеи. Курюниотис, по-видимому, придерживается мнения, что строительство здания было начато при Антонии Пии и закончено при Марке Аврелии. Ноак также за Антония Пия (18). Я же считаю, что Деубнер убедительно продемонстрировал, что император на шильде фронтона (рис.58) — Марк Аврелий; следовательно, по крайней мере, завершение строительства должно быть приписано именно ему (19).

(16) Ср. Схоласт Аристида относительно Панатинаикоса, 183, 2 (III, стр. 308, Dindorf).

Строение является точной копией центральной и значительной части Пропилеи, построенной Мнесиклом в Акрополе в Афинах в период Перикла. В плане присутствует всего лишь несколько отличий: ему не хватает крыльев здания Акрополя в Афинах; он поднят на подиум для того, чтобы привести его внешние и внутренние портики на один уровень с землей, а его подъем из шести ступеней на переднем фасаде простирается до самых его краев. Пять из этих ступеней сохранились к настоящему времени. Центральный пандус Пропилеи в Афинах не был включен в элевсинскую копию.

(17) CIA, III, 702. Capitol, Sept.Sev., 3: “Sacrarium solus ingressus est.”

(18) Приписывают Адриану: Дж.Дж. Фрейзер, Павсаний, II, стр. 505ff. А. Hekler, JOAI, 19-20 (1919), стр. 232. Антонию Пию, Д. Филиосом, Элевсин, стр. 59. W. B. Dinsmoor, AJA , 14 (1910), стр. 155 номер 1. A. Orlandos, Eleusiniaka, I, p. стр. 223. Ноак, Элевсин, стр. 222. Курюниотис, Путеводитель, стр. 24 и 31. H. Hörmann, op.cit., стр. 114ff, 118.

(19) O. Deubner, “Zu den grossen Propylaen von Eleusis,” AM , 62 (1937), стр. 73-81, рис. 39-42.

Внушительное мраморное здание размещается на ступенчатом подиуме, который возвышается на 1,70 метра над настилом внешнего двора Святилища. Оно обращено на северо-восток, в направлении Афин, и не находится на центральной оси двора. Его подиум был построен в типичном римском стиле с внутренностью из «римского бетона», и облицован каменной кладкой. Видимая часть здания была построена из пентелийского мрамора, как и его прототип. Оно состоит из преграждающей или навесной стены, пронизанной пятью дверными проемами и двумя портиками, внутренним и внешним, по обе стороны от которых стена из дверных проемов. Внешний портик, обращенный ко двору, имел колоннаду из шести дорических колонн на переднем плане, которая поддерживала антаблемент гладких архитравов, и фриз, состоящий из чередующихся триглифов и метопов, а также треугольный фронтон, обрамляющий его правильным дорическим карнизом. (Восстановление северо-западного края портика см. рис. 61). Посреди треугольного фронтона в шильде высечен бюст императора (рис.58). Хотя черты лица императора были уничтожены до неузнаваемости, Дойбнер отмечает, что на плечевом ремне бюста был вырезан «титан», похожий на того, что находится в подобном же месте на бюсте Марка Аврелия, который сейчас находится в Лувре. Титан символизировал врагов Империи, варваров маркоманов, которых Марк Аврелий победил в 172/3 до нашей эры. Следовательно, выпиливание бюста и окончательное завершение работы, если и не исходной конструкции Большой Пропилеи, должно быть размещено после этой даты. Голова Горгоны на его груди (испорченная большим поперечным разрезом в более поздний период) сравнивает императора с Зевсом, который уничтожил титанов. Бюст на шильде, установленный над центральным входом вместо отвращающей беду головы Медузы Горгоны, является соблюдением обычая, установленного в более поздние имперские времена, когда стали использовать подобным образом портреты важных личностей и даже богов (imago clipeata). Повторно собранный фронтон с медальоном в настоящее время представлен в большом дворе на небольшом расстоянии от фронтальных ступеней Большой Пропилеи (рис.58). Две из вновь собранных колонн фасада расположены по обе стороны от фронтона (рис. 58, с и 59, с), тогда как значительная часть антаблемента повторно собирается в месте справа от посетителей, поднимающихся по внешней стороне. Фрагменты дарственной надписи в настоящее время представлены на стене шестого века в кладовых Писистрата справа от дорожки, ведущей к Малой Пропилеи.

Размеры фасада идентичны размерам Пропилеи периода Перикла в Афинах. Таким образом, диаметр дорических внешних колонн составляет 1,558 м, а высота — 8,8075 м. Мы не знаем, одна из двух колонн внутреннего портика изменялись ли слегка по высоте, как это было с ее прототипом, где высота составляла 8,528 м. Высота антаблемента составляла бы 2,725 м спереди и 2,71 метра по бокам. Таким образом, высота фасада от настила до декора по центру составляла бы приблизительно 16 метров.

Низкий внешний портик глубиной 15,24 м имеет ионические колонны два ряда по три в каждом, поддерживающих конструкцию крыши (рис.3, 4 и 54). Шесть оснований ионических колонн все еще находятся на месте, и на этих основаниях стоят несколько разбитых нижних цилиндров. В портике видны разбитые капители и фрагменты кессонного потолка. Замечания Павсания относительно потолка Пропилеи в Акрополе в Афинах, естественно, относились бы к его копии в Элевсине. «У Пропилеи потолок выполнен из белого мрамора», с трепетом произносит Периегет, «а красота и размеры блоков не сопоставимы для своего времени» (20). (20) Павсаний, I, 22, 4.

Размеры одного из огромных блоков мрамора, упавших с потолка за боковыми проходами, составляют 5,80 мера в длину, 0,4 метра в высоту и приблизительно 0,75 метра в ширину. Боковые стены внешнего портика не сохранились. У навесной стена или поперечной стены, изнизанной дверями, сохранился только самый нижний ряд (рис. 54, r). В этом ряду, однако, мы можем разглядеть пять дверных проемов и их пороги с четко различимыми следами износа порогов же и креплений к дверным стойкам. Двери постепенно уменьшались в размере с обеих сторон от большой центральной двери (4,19 м х 7,37 м). Порог последнего маленького дверного проема слева демонстрирует нам наибольший износ; возможно, он был единственным, который использовали ежедневно.

За навесной или поперечной стеной внутренний портик обращен к внутренней части Святилища (рис 54, с). Это сравнительно мелкое стоа, высота которого составляет 7,36 м, и его фасад украшают шесть дорических колонн; на западе самый нижний цилиндр угловой колонны находится на месте. Независимо от того, различалась ли высота восточного и западного фасадов, как это было в прототипе, мы не можем это выяснить. В Афинах данная разница была обусловлена наклоном земли, на котором должно было возводиться здание. В Элевсине же подиум, на котором стояла Пропилея, компенсировал любую разницу в уровне.

Судя по ступеням переднего фасада, самые нижние из которых с восточной стороны прерывались, когда приближалась к месту Каллихорона, чтобы не посягать на его священную землю. На этом месте был установлен дверной проем для обеспечения доступа к колодцу с помощью деревянной лестницы. Когда-то в ходе использования Пропилеи фасад дорической колоннады был огорожен толстой стеной, в которой по центру была единственная дверь. Мы все еще можем ясно видеть на мраморном тротуаре бороздки от ее роликов. Возможно, что эта стена, еще больше преграждающая вход в Святилище, была построена ​​в период, когда фортификационные сооружения Элевсин укреплялись в ожидании вторжения варваров, а возможно, готов и херусков, и могла быть приписана императору Валериану (252-262 гг. нашей эры), который приступил к выполнению задачи по укреплению ряда городов, включая Афины (21). На мраморном тротуаре Большой Пропилеи и на ее ступенях было выгравировано большое количество крестов в раннехристианские времена и после разрушения Святилища, возможно, после 500 года. Кресты, по-видимому, должны были помочь отгонять злых языческих духов, которые могли появляться на этом месте.

Можно предположить, что во время строительства Большой Пропилеи внешний двор святилища был вымощен прямоугольными мраморными плитами. Этот двор имеет неправильную продолговатую форму, максимальная длина которого с юго-востока до северо-запада составляет 65 метров (рис.3, 4 и 59). Ширина, вдоль оси, перпендикулярно вытянутой к середине центральной интерколумнии* внешней стоа Большой Пропилеи, составляет около 40 метров. Священный путь из Афин проникал в него с северо-восточный края, и в той части путь вымощен в том же стиле, что и двор (рис.3 и 4, № 1), что видно за маленьким домом охранников. По мере того, как мы двигаемся от Священного пути во внешний двор, слева от нас находятся два интересных строения.

(21) К. Курюниотис, Deltion, Deltion, 16 (1934-35), Приложение, стр. 2. J. N. Travlos, Труды, 1954, стр. 70. Ср. Zosimos, I, 29, and Zonaras, XII , 23.

* прим. от переводчика — Интерколумний (лат. intercolumnium — междустолпие). Пролет между рядом стоящими колоннами в ордерной архитектуре.

Фонтанный дом.

Первое — это небольшой фонтанный дом (рис.3, 4, № 3). От этого интересного строения сохранилась только самая нижняя часть. Она состоит из основания резервуара с водой, выложенного обожженным кирпичом, в форме удлиненной греческой буквы Пи, и на выходе в длину составляет около 11,3 метра, относительно двора. Перед резервуаром находится мраморный настил, в котором присутствуют восемь небольших круговых желобов, указывающих на существование, первоначально, восьми носиков для воды. В дальнейшем вода по дренажной канавкой в ступени уходила под фундамент юго-восточной триумфальной арки в сторону главного водостока, который проходил ниже дороги вдоль восточного края восточной перибольной стены. По-видимому, фонтан был облицован мрамором и имел форму открытого портика или стоа, опирающегося на шесть колонн, которые, возможно, были деревянными. Многие мраморные фрагменты облицовки видны спереди и сверху фонтана. Профессор Орландос несколько лет назад обратил внимание на то, что простой тип фонтанов обычно строился в святилищах и рядом с храмами (22). Точный возраст фонтана остается неопределенным, но не может быть сомнения в том, что он относится к римскому периоду и что он был построен до или в то же время, что и триумфальная арка.

Триумфальные Арки.

Прилегающая к западной стороне фонтана триумфальная арка занимала пространство по юго-восточному краю внешнего двора, между ним и башней K₂₀ (рис. 3, 4, № 4). Самое последнее исследование профессора Орландоса об этом памятнике доказывает, что эта архаика «с очень малыми несущественными вариациями», и, как и ее двойник в юго-западном углу двора, являются точными копиями триумфальной арки Адриана в Афинах и датируются они более поздним 129 годом нашей эры (23). Курюниотис, отмечал, что вокруг арки было найдено множество пьедесталов статуй, посвященных членам семьи Антонина, и предположил, что, возможно, арка была построена в годы правления Антонина Пия (24). Возможно, мы можем установить ее дату немного позже и предположить, что императором из надписи является Марк Аврелий, который продемонстрировал себя таким великим благодетелем для Элевсина.

Триумфальная арка в юго-восточном углу двора сохранилась лучше, чем ее точная копия в западном углу (рис.4, № 5). Она выполнена из пентелийского мрамора и имеет единую арку, как и ее прототип в Афинах, пролет прохода от порога составляет около 4,85 метра. Нижняя часть данного прохода хорошо сохранилась. Арка берет начало от коринфских пилястр и их фасада, справа и слева от пилястр, она была украшена коринфскими колоннами, по одной с каждой из сторон. Они стояли на четырехугольных основаниях, украшенных изваяниями перекрещенных факелов с эмблемами Богинь (см. рис. 59).

(22) A. K. Orlandos, «Παραστάσεις κρηνῶν έπì ảϒϒείων». Ephem , 1916, стр. 101.

(23) A. K. Orlandos, Eleusiniaka , I, стр. 222 номер 3. Эти арки, как и фонтан будут обнародованы в самое короткое время.

(24) Курюниотис, Путеводитель, стр. 27.

В углах размещались пилястры с коринфской капителью. На вершине арки и на ее изогнутых блоках есть надпись TOIN ΘEOIN KAI TΩ AYTOKPATOPI ПANEΛΛHNEZ: «От всех греков Богиням и Императору» (25). Над основной частью строения на аттике выделялись три проема обрамленные коринфскими пилястрами и колоннами. Центральной фронтон арки придавал ей вид небольшого святилища или эдикулы. Фрагменты этого фронтона, собранные Курюниотисом около арки, представлены на рис. 60. По многочисленным сохранившимся фрагментам, мы можем сделать вывод, что оно было светлым и богато украшенным.

Юго-восточная арка отделяла внешний двор Святилища от открытой части города, где посвященные могли найти временное проживание на время периода посвящения. Дорога к востоку от юго-восточной арки была с одной стороны была огорожена перибольной стеной; с другой стороны, раскопки 1930 года обнаружили остатки общественных зданий, среди которых мы находим термы (сразу же за фонтаном, рис.3 и 4, № 40), небольшие общежития (рис.4, № 41) и другие купальные заведения (Рис.4, № 42) с общей ванной комнатой, обозначенной чашами, установленными в круге. Под дорогой был найден хорошо сконструированный главный отток или канализационный коллектор с кирпичным сводом и люками, установленными с фиксированными интервалами. Вода доставлялась из колодцев, некоторые из которых были обнаружены в этом районе города, а также были проложены трубы в общежития и заведения для купания из внешнего источника. Некоторые из труб были свинцовыми, другие — терракотовыми. Все эти строения относятся к римскому периоду, периоду расширения, когда за пределами укрепленного города должны были быть предусмотрены удобства для бьющего через край числа паломников.

Юго-западная триумфальная арка не очень хорошо сохранилась и определение ее местоположения можно разобрать с определенным трудом (рис.4, № 5). Через нее люди могли перейти от внешнего двора к Асти Воротам (рис.4, H₁₀).

Храм Артемиды и Посейдона.

На вымощенном внешнем дворе, почти перед Большой Пропилеей, стоял храм Артемиды Порталов и отца Посейдона (рис.3, 4, № 6 и 61). Храм был построен из мрамора над высоким подиумом, поднявшись почти на один метр над настилом двора. Когда экспедиция Общества Любителей посетила это место, храм уже был разрушен, и над его подиумом были построены две скромные хижины, все еще обитаемые. Эти хижины создали условия, при которых было невозможно доскональное изучение останков и, следовательно, все ранние описания храма неточны. Мы обязаны тщательным и аккуратным изучением данного места, а также публикацией профессору А. К. Орландосу (26). Внутренность подиума, единственная часть все еще стоящая во дворе, построена из небольших камней, скрепленных с помощью пуццоланы и извести («римский бетон»), облицована блоками из паросского камня в части, которая не была видна. Четыре мраморные ступени размещались вокруг подиума, ведя к стилобату, который можно было посчитать за пятую ступень. Сам храм был построен из пентелийского мрамора, в состав которого входили передний и задний портик, выходящие на четыре дорических колонны.

(25) Надпись в настоящее время видима в области арки.

(26) А. К. Орландос «Ό έν Έλενσîνι ναὀς της Προπυλαίας Άρτέμιδος», стр. 209-223. Я благодарен профессору Орландосу за прекрасный рисунок восстановленного храма, который он любезно разрешил мне воспроизвести на рис. 61.

Боковые стены немного выступали за поперечную стену, образуя несколько закрытых продомос* перед его прямоугольной целла** (см. схему участка в правом верхнем углу рисунка 61). Длина храма у основания его подиума составляет 16,03 метра, а ширина – 10,10 метров. Его колонны были монолитными, так как их размеры были довольно небольшими (высота 4,53 м.). Детали, судя по всему, указывают на то, что храм был построен до правления Марка Аврелия. На самом деле храм был отмечен и упомянут Павсанием, который посетил это место примерно в середине второго века нашей эры (27). Следовательно, он был построен до этой даты. Примечательно, что он не стоит на одной линии с Большой Пропилеей. Это может служить указанием на более раннюю дату, но расположение, возможно, было рассчитано так, чтобы людьми, входящими во двор со Священного пути, были видны обе стороны храма. Крыша здания была выполнена из дерева и терракотовой терракоты.

Перед храмом приблизительно в 3,85 метрах находятся остатки алтаря (рис.3, 4, № 7, 58g, 61). Уцелел только его мраморная остов, обрамляющий основание алтаря, выполненного из маленьких камней, скрепленных известкой. Внутренние размеры остова составляют 3,10 на 2,48 метра, сама по себе ширина остова составляет 0,6 метра. Местоположение алтаря, перед главным фасадом храма, и его конструкция, подтверждающие датирование его римским периодом, предполагает, что он относился к этому храму и, возможно, был посвящен Артемиде Порталов. Примерно в 1,50 метра на северо-восток, рядом с храмом находился второй алтарь (4 х 3,35 метра), от которого сохранился единственный фрагмент. Допустимо предположить, что этот алтарь принадлежал отцу Посейдону, которому также как и Артемиде, был посвящен данный храм.

Судя по всему, на внешнем дворе были и другие алтари, несколько остатков, которых сохранилось на сегодня. Их могли бы использовать посвященные по прибытии в Элевсин, и вокруг них могли быть проводиться возлияния и обряды, предварительно исполняемые до окончательного действа празднования. Данное последнее действо, как мы это увидим позже, возможно, состояло в пении, танцах и ношение керносов в честь Богинь.

Наиболее интересным алтарем во дворе является тот, что Курюниотис назвал eschara, или наземный алтарь, заимствуя данный термин из формулировки в надписях, относящихся к жертвоприношениям, проводимым в честь богинь (28). Это строение расположено недалеко от северо-восточного края храма Артемиды и Посейдона и отделено от остальной части двора единственным рядом камней, образуя прямоугольник – восточная сторона 7,15 метров, западная сторона 6 метров, северная – 8,5 метров и южная 8,2 метра (рис.3, 4, № 8).

* прим. от переводчика: Продомос (греч. pro-domos — перед домом). В Древней Греции — преддверие, пространство перед входом в атриум, образованное выступами боковых стен.

** прим. от переводчика: Целла (лат. cella — комнатка). Главное помещение (святилище) античного храма.

Алтари на внешнем дворе.

(27) Павсаний, I, 38, 6. Похоже, что храм более раннего периода, чем триумфальные арки и фонтанный дом.

(28) Курюниотис, Путеводитель, стр. 29.

Участок внутри не был вымощен, а в его центре мы находим прямоугольный наземный алтарь, построенный из обожженного кирпича, скрепленного известковым раствором (рис. 62). По форме он представляет из себя прямоугольный колодец (1,43 х 1,06 метров и глубиной 1,75 метра). На полпути вниз выступает небольшой уступ около 0,15 метра в ширину со всех четырех сторон. По-видимому, в нем разводили огонь, а также там был установлен ​​eschara или железный гриль, на который насаживались жертвенные животные. На внутренней грани по четырем сторонам находятся шесть вертикальных каналов или дымоходов шириной от 0,2 до 0,23 метров, по два на каждой, симметрично расположенных на северной и южной сторонах и по одной короткой на восточных и западных сторонах.

Не может быть никаких сомнений в том, что eschara относится к римскому периоду, и, возможно, он является современником мощения двора. Однако, он был построен на участке, где стояли более старые и возможно священные строения, возможно алтари более раннего периода. Часть многоугольной стены здания шестого века все еще можно увидеть у северо-восточного края ограды. Разумно предположить, что на этом месте в шестом веке был построен алтарь, который заменил алтарь Z₁₃ (рис. 6 и 23), тронутый перибольной стеной Писистрата, и что римская eschara является последней из цепочки алтарей, построенных на внешнем дворе для того, чтобы служить культу Богинь. Возможно, на этой eschara приносились в жертву маленькие свиньи, чья плоть должна была быть полностью уничтожена огнем.

Другие строения внешнего двора.

Тротуар внешнего двора на его северо-восточной стороне прерывается выступающим прямоугольным участком (рис.4, № 9). Травлос определил, что этот участок является местом поклонения герою Долихосу, известному из надписей (29). Эта святыня была задумана из ряда смежных комнат, каждая из которых выходила на открытую колоннаду. На ее восточной оконечности колоннада поворачивалась под прямым углом и продолжалась вдоль северной стороны двора, пока не доходила до Священного пути, ширина которого на тот момент составляла 20 метров. Около окончания колоннады у Священного пути находится полукруглая экседра* (5 х 3 м.), где высокопоставленные лица, ответственные за торжества, могли занять свое место во время прибытия колонны в Элевсин (рис.4, № 2). В то же время, она могла служить подиумом для статуй. Травлос в своем докладе за 1953 год предположил, что открытые портики или колоннады закрывали двор вдоль его северной, западной и восточной сторон. Несколько лет назад, опять же в 1957 году, рабочими, прокладывающими водопроводы в деревню, на улицах были обнаружены основания большого строения за пределами внешнего двора. Эти останки, по словам Курюниотиса и Травлоса, принадлежат большому прямоугольному зданию, которое они называют Помпеем, зданием, в котором ежегодно организовывалась религиозная процессия из Элевсин до Афин. К сожалению, невозможно расчистить строение из-за построенных на нем современных домов.

(29) Д.Н. Травлос, Hesperia, 18 (1949), стр. 143, рис. 1-2; Труды, 1953, стр. 76. Ср. надпись надзирателей 329/8 гг. до нашей эры, II² 1672, 23-25, где упоминаются Долихос и дом Кериков. В той же надписи также есть упоминание и о других зданиях, использовавшихся Святилищем в административных целях.

* прим. от переводчика: Экседра (греч. ex-edra — за пределами сидений). Полукруглое полуоткрытое сооружение; обстроенная стенами глубокая ниша. Экседра устраивалась в обществен­ном здании или сооружалась в виде отдельного павильона и слу­жила местом собеседования или отдыха (Греция, Рим).

Вспомогательные зоны.
Мы уже рассматривали то, как во времена Писистрата и Кимона два больших участка были прикреплены к Святилищу и служили вспомогательными зонами. Участок Кимона, обозначенная буквой А в плане на рис. 4, на настоящий момент заполнен несколькими зданиями, руины которых образуют красивый лабиринт, который посетитель может увидеть слева от входа в Большую Пропилею. Возможно, нам стоит отметить длинное и узкое строение, которое была построен вдоль восточной стены Писистрата (№ 12 на рисунке 4). Оно около 66 метров в длину и 6 метров в ширину и, видимо, использовалось для хранения первого урожая. Мы уже видели, как заполнялось хранилищ Перикла, что потребовало строительства других зданий для хранения (30). В римские времена, когда Святилище процветало, возникла необходимость в большем количестве складских помещений, и длинное и узкое здание, возможно, было построено для того, чтобы восполнить собой дополнительную потребность. Основания к востоку от здания длительного хранения, по-видимому, принадлежат домам, которые использовались должностными лицами Святилища. Из надписи надзирателей за 329/8 гг. до нашей эры, мы узнаем, что различные строения, использовавшиеся для административных целей, действительно существовали в пределах общей территории Святилища. В ней упоминаются пекарня и цистерна, а также жилища жрецов, факельщиков, ризница и дома священников, ответственных за содержание Святилища. Фундаменты на этом участке, которые могут принадлежать тому или другому из этих зданий, по-видимому, относятся к периоду времен Римской Империи. Подземная римская цистерна слева от Большой Пропилея (рис.4, № 13) обладает значительными размерами, а ее сводчатые комнаты и лестницы очень впечатляют. Справа от Малой Пропилеи над старым хранилищем Писистрата построены две простые цистерны.

Вспомогательная зона, простирающаяся на северо-запад Малой Пропилеи (В и № 18 на фиг. 4), была частично раскопана Филиосом в первые дни исследования Элевсин и более исследована и изучена недавно Курюниотисом и Травлосом. Как мы уже видели, эта зона, оставленная без внимания в период Писистрата, была разделена на две неравноценные части дорогой, ведущей от северного пилона за пределы территории города (дорога № 17 на рис. 4). Ширина дороги составляет приблизительно от 2,5 до 3 метров, и ее трасса, от долгого ее использования постоянно поднималась. По факту между римским и уровнем времен Писистрата составляет один метр.

Участок B претерпел множество изменений со времен его первого использования для вспомогательных целей. Северо-восточная стена бункера времен Писистрата, рис. 4, H50, была продлена на запад в четвертом веке до нашей эры для того, чтобы огородить сравнительно большой полукруглый участок (№ 18 на риг.4). Вдоль западной стороны огороженного участка лестница, прорубленная в скале, образует часть прохода, который заканчивался в акрополе Элевсин. Южный край данного участка занят скальной террасой (изначально 12,5 м х приблизительно 7 метров), которая, возможно, в позднеримские времена была разделена стенами на многочисленные жилища. Над этими жилищами была построена еще одна скальная терраса с некоторым количеством комнат, в одной из которых размещалась скальная цистерна.

(30) Ранее, стр. 150. Ср. Д. Филиоса, Труды, 1882, стр. 92. IG, II-III², 1672, датированное 329/8 гг. до нашей эры.

Дома, отремонтированные, измененные и перестроенные в ходе длительного использования, не могут быть точно датированы, но, несомненно, то, что мы можем сказать, что перибольная стена, окружающая их с севера, востока и запада, была построено в четвертом веке. В стене одного из этих строений был найден межевой знак, указывающий на то, что границы Святилища простирались до этого места (31).

Как на участке № 18, так и в здании хранилища Писистрата произошло много изменений. Над ней в римские времена был построен большой дом для террасы, которая использовала северную стену хранилища в качестве подпорной стены. Первоначально дом был расчищен Филиосом, но в 1934 г. он был повторно осмотрен Курюниотисом (32). Он разделен на две части, из которых южная часть примерно на метр выше северной. Восточная сторона дома была разрушена постройкой позднеримской стены № 16 (рис.4). Южная часть с междуэтажным перекрытием была построена на склона холма и разделена на три комнаты (рис.4, L_I), из которых, та, что посередине, является самой большой и самой важной (6,2 х 4,2 метра). Ее стены были покрыты фресками, фрагменты которых сохранились на ее южной стене. Одна из них, представленная Филиосом, демонстрирует сидящего Зевса, держащего победу в своей вытянутой правой руке (33). На полу этой комнаты Курюниотис нашел желоб для возлияний, сделанный из мраморных плит и небольшой квадратный алтарь, выполненный из глины и неоднократно оштукатуренный. Штукатурка, видимо, была раскрашена краской и в ее декоре мы можем разглядеть маленькие небольшие части антелия*, выполненного синим цветом. Вероятно, в соседней комнате были настенные росписи и желоб для возлияний, которые, однако, почти полностью уничтожены. Северная часть дома состоит из одного большого помещения.

Филиос в 1888 году высказал мнение о том, что здание могло быть жильем, и его точка зрения была подтверждена открытиями Курюниотиса. Желоб и алтарь указывают на религиозную природу жилища. Его близость к Святилищу и его положение во вспомогательной зоне являются дополнительными указаниями на его священное качество. Судя по всему, что данный дом использовался религиозным служителям хиерона. По какой причине его раскопки идентифицировали его как οîκος κηρѷκων, Дом Кериков, упомянутый в надписи 329/8 гг. до нашей эры (34).

(31) Ранее, стр. 97. Ср. J. Threpsiades, Deltion, 14. (1931-32), Приложение, стр. 31, рис. 3. К. Курюниотис, Deltion, 15 (1933-1935), Приложение, стр. 17. J. N. Travlos, Hesperia, 18 (1949), стр. 142.

(32) Труды, 1888, стр. 25. Ephem , 1888, стр. 77ff and рис. 4-5. Deltion, 15

(1933-35), Приложение, стр. 2ff.

(33) Было скопировано Gillieron père и издано в цвете Филиосом в Ephem, 1888, рис. 4-5.

* прим. от переводчика — Антелий (от гр. anthemion, от anthos — цветок). Скульптурный или живописный орнамент с нечетным числом симметрично рас­положенных листьев (стилизованный пальмовый лист).

(34) IG, II-III², 1672.

В большом северном помещении потомки Кериков, их род, могли собираться на собрания, в то время как в южной части (рис.4, L_I), состоящей из большого количества комнат, ее члены могли проводить свои религиозные обряды. Жилище, по-видимому, принадлежало римскому периоду и было возведено вместо старого дома. Можно предположить, что сохранившееся строение было построено, когда были построены Большие Пропилеи, в то время, когда в районе Святилища были сделаны крупные перестановки. Также можно предположить, что в это время участок 18 был присоединен к дому для использования членами священного рода.

Участок B, ниже Дома Кериков, между ним и северной перибольной стеной (рис.4), заполнен фундаментами, принадлежащими небольшим домам римского имперского периода. Кое-где фрагменты ранних стен указывают на то, что участок был застроен строениями четвертого века до нашей эры, по крайней мере, до конца существования Святилища. Судя по всему можно осмотрительно предположить, что эти строения были полезными для персонала Святилища, а некоторые, возможно, были зданиями, упомянутыми в надписи, на которую мы уже обращали внимание. Линия M, N, O (рис.4) указывает границу вспомогательного участка и, возможно, здесь же существовала поперечная стена, отделяющая его от города (35).

В то время, когда восточная перибольная стена Святилища была укреплена, и была построена стена вдоль внешней колоннады Большой Пропилеи, была построена стена (рис.4, № 16), которая начинается с юго-западного края внутреннего портика Большой Пропилеи и следует на юго-запад, пока не упирает в скальную породу склона холма за Плутонионом. Таким образом, она полностью отделяет вспомогательный участок B от Святилища. Она пересекается вдоль восточной части «Дома Кериков» и даже поверх цистерн. Она выполнена из всех видов повторно используемых материалов, больших паросских и мраморных блоков, взятых из других зданий, и, по-видимому, была возведена в большой спешке, не ставя в расчет хорошее качество работы. Возможно, она была построена во времена императора Валериана, который, как мы уже видели, мог быть инициатором укрепления восточной перибольной стены.

Священный путь в Святилище.

В самом Святилище произошла значительная активная строительная деятельность в римский период. В дополнение к восстановлению Телестериона, внутренняя часть Священного пути от Малой Пропилеи до Телестериона (рис.4, № 25) была вымощена небольшими мраморными плитами, многие из которых сохранились, особенно в юго-западной части дороги (рис. 45, а). Сегодня эта часть Священного Пути охраняется современной стеной, которая, по-видимому, следует по линии исконной античной стены.

(35) Реконструкция Травлоса возникает в чертеже, который он опубликовал в Трудах.

Ноак утверждал, что линия Священного пути за Малой Пропилеей была перестроена и приведена в порядок ​​во времена Римской империи; что более старый Священный путь времен Писистрата был продолжен римлянам на юг, и не по прямой линии, а широкими дугами; что за Малой Пропилеей он отклонялся от скалы и следовал по прямой линии к конечному пункту на юге (36). Нет доказательств, подтверждающих это предположение. Единственные сохранившиеся останки старой дороги были найдены Ноаком примерно в 27 м к югу от Малой Пропилеи и на 0,5 метра ниже римского тротуара. По правому краю Римской дороги на участке, обозначенном номером 26 в нашем плане, находится бордюр из камней, относящийся к периоду Писистрата (37). Эти скудные останки указывают на то, что дорога в эпоху Писистрата проходила почти по прямой от Малой Пропилеи или Северного Пилона к Телестериону и вдоль склона холма, как и в римские времена. Блоки, найденные Ноаком ниже римского уровня, краевые камни времен Писистрата, общий характер скалистого склона, как это изображено Ноаком на иллюстрации № 13, все это служит доказательством направления более старой дороги, сходной последующей римской вымощенной дороги, направление которое проходит контуру скалистого склона. Склон не был очень крутым, поэтому не требовал извилистого подъездного пути, а представлял собой удобный, почти пологий уклон, особенно на участке непосредственно к югу от Пропилеи, где Ноак предполагает широкий изгиб.

Храм F.

Правее от самого южного участка Священного пути можно увидеть скудные останки здания под названием Храм F Ноака (рис.4, № 24). Между южной стеной этого храма и Телестерионом находится узкая лестница № 16 (рис. 4 и 48). Здание было раскопано Филиосом в 1882 году, расчищено Ноаком, и в наше время было исследовано Курюниотисом (38). В течение многих лет Храм F был одним из загадочных и противоречивых зданий Святилища

Он построен на искусственно сооруженной террасе (14,10 x 11,2 метра), значимая часть которой была вырезана в склоне холма. Его восточная часть, составляющая приблизительно половину его длины, была искусственно заполнена и выровнена, но ее наполнение, к сожалению, было убрано в первые дни изучения Святилища, когда горная порода был повсюду вскрыта. Скудные остатки стен этого храма и скальные выемки, использовавшиеся для установки его фундаментов, позволяют определить его общий план.

(36) Ср. Ноак, Элевсин, места в книге 8, 14-17. Ср. место в книге 32d и фотографию блоков, принадлежащих греческому Священному Пути. Прежде чем мы сможем утверждать, что его стены u-v являются составляющей частью греческого Священного пути, мы должны точно определить их дату и местоположение. Ряд фрагментарных стен, функционал и датирование которых остаются неопределенными, находятся на этом участке. Сложность вопроса летоисчисления стен в Элевсине проиллюстрирована тем фактом, что Ноак признал стены времен Писистрата как раннеархаические, а стены времен Кимона как предшествующие Писистрату.

(37) Камни отмечены Ноаком х, х, х в книге, место 8.

(38) Д. Филиос, Труды, 1882, стр. 100. Ноак, Элевсин, стр. 85ff. К Курюниотис и Дж. Травлос, Делтион, 15 (1933-35), стр. 72ff.

Ноак сделал правильный вывод, что это был templum in antis, имеющий широкую лестницу на переднем фасаде, неглубокую крытую галерею с двумя колоннами, стоящими между антами и почти квадратной целла за ним. Часть лестницы, изначально состоявшая из десяти ступеней, сохранилась, и это доказывает, что также она выполняла роль подпорной стены для значимой части строения искусственной террасы на востоке. От остальной части здания сохранились лишь фрагменты оснований. Они являются доказательством того, что храм был построен в римские времена. Однако, среди остатков стен есть несколько блоков из паросского камня, которые, безусловно, имеют отношение к очень старому зданию. Основываясь на этих блоках, Ноак утверждал, что римский храм являлся преемником более раннего здания, строительство которого уходит вглубь веков. Опять же, согласно заявления Ноака, основывающегося на этих блоках и на узкой лестнице к югу от здания, что лестница уменьшилась по ширине из-за существования более старого здания, и он утверждал, что более древнее здание и скальная терраса на котором оно стояло, относятся к до-персидскому периоду; что во времена Писистрата в районе Святилища существовали как Телестерион, так и Храм F, которые он назвал Храмом Деметры. Таким образом, он возродил идею существования храма Деметре, отдельно от Телестериона. До него данная теория была выдвинута, как мы уже видели, Блаветтом, Свороносом и Рубенсоном (39). Данные выводы Нока были признаны большим количеством ученых; и повсеместно было принято, что возраст Храм F относится к до-персидскому периоду.

Однако, на текущий момент времени у нас есть последние результаты исследований Курюниотиса, которые являются убедительным доказательством того, что по факту выводы Ноака не подтверждаются. Достопочтенный греческий ученый, посвятивший всю свою жизнь исследованию и изучению Элевсина, тщательно осмотрел этот храм, расчистил небольшие участки, где-то там, на террасе, остававшейся нерасчищенной, он удалил «маркер», оставленный Филиосом на расстоянии двух метров в высоту и пересмотрел архитектурные фрагменты, которые предстали перед его глазами. Таким образом, данные, которые он собрал, доказывают, что паросские блоки, на которых Ноак основывает свою до-персидскую дату Храма F, фактически относились к Телестериону Писистрата; и что они являются частью строительного материала, сохранившегося после уничтожения данного Телестериона персами, которые в дальнейшем использовались для последующего строительства. Следовательно, эти блоки не являются доказательством того, что Храм F, в котором они были найдены, был построен в предперсидский период. Имеющиеся данные убедительно доказывают, что Храм F должен быть отнесен к римскому периоду. В этой связи мы можем обратить внимание на то, что ни Филиос, ни Курюниотис не нашли среди обломков этого храма какой-либо объект, не принадлежащий римскому периоду. Когда точно в римскую эпоху храм был построен, теперь невозможно определить; и невозможно узнать, какому божеству был посвящен данный храм. Разумеется, можно было бы предположить, что оно было посвящено богиням Элевсина, но опять таки это невозможно доказать.

(39) По этой проблеме накопилась уже обширная библиография, заключающаяся в том, что храм Деметры существовал отдельно от Телестериона. Ср. Милонас, Гимн, стр. 28ff.

Утверждение Рубенсона и предположение Ноака о том, что это был храм Деметры, построенный вместо старого храма, который стоял на вершине выступающего уступа холма — первый Храм Деметры, отличающийся от Телестериона, теперь несостоятелен, так как уже доказано, что Храм F относится к римскому периоду и что для более древнего храма нет места на уступе в микенский период или даже позже.

Нет никаких данных для того, чтобы доказать, что здания, маленькие или большие, были построены вдоль восточной или левой стороне Священного пути. Безусловно, Священный Путь был окружен с обеих сторон памятниками, алтарями и статуями, стоящими на высоких пьедесталах с надписями, некоторые из которых все еще можно увидеть по ходу его движения; но здания, или например сокровищницы типа, распространенного в Дельфы, судя по всему не были построены. Примерно в 30 м от Малой Пропилеи левый край Священного Пути римского периода, по-видимому, был немного протянут на запад, тем самым уменьшая его ширину. В точке уменьшения находится большой валун, рядом с которым ряд ступеней, высеченных в скале, ведущих от Священного пути на нижний уровень. Возможно, эти скальные ступени помогали провести посетителя или членов личного состава Святилища к северному окончанию верхнего главного двора и через него к восточному фасаду Телестериона, где находились алтари. Они могут принадлежать периоду перестройки двора и его расширению на восток и север, к периоду Кимона. И наконец, Священный путь заканчивался на северной стороне Телестериона, перед его северо-восточным входом.

Храм L₁₀.

Вдоль северо-восточной оконечности холма, почти над Храмом F, в римские времена был построен еще один храм (L₁₀) (40). Для его строительства был срезан и выровнен большой участок скалистого уступа. Проход к этому уровню был осуществлен с помощью монументальной широкой лестницы, которая закрывала скальную террасу над Телестерионом по северо-восточному краю (рис. 2 и 4, № 28). Большинство ступеней этой лестницы встроены и поддерживались конструкцией выполненной из прочной известковой смеси, грубого песка и кусочков плитки и камней, что типично характерно для римского имперского периода. Длина нижних шести ступеней составляет 10 метров, и они почти доходят до северо-западного угла Телестериона, оставляя между ним и этим углом узкий проход, который, как мы уже видели, вел к вершине узкой скальной лестницы № 26. Выше шестой ступени находится широкая площадки, над которой были сделаны семь ступеней, верхняя часть которых простиралась по всей длине фасада здания.

Западная часть Храма L₁₀ высечена в естественной породе, а его западная стена частично сформирована из высеченной скалы в высоту 0,8 метра и diateichisma четвертого века до нашей эры. Что касается остального, то у нас есть фундаменты или основания, вырезанные в скале по направлению стены. Сохранилась часть мостовой храма, а также порог в его главной комнате с местами для вертикальной обвязки дверной коробки.

Остатки храма указывают на передний портик и простую целла, накрытую сводом, вес которой потребовал толстых стен, обнаруженных на западной, восточной и северной сторонах, составляя в среднем в ширину 2,5 метра. У переднего портика была отдельная кровля ниже основной крыши и, по-видимому, не сводчатая, так как стены портика не были бы достаточно толстыми для того, чтобы поддерживать свод.

(40) Полное описание, ср. Делтион, 15 (1933-35), стр. 66-71.

Портик, по-видимому, был выполнен в тетрастиле с антами, возможно, с четырьмя ионическими колоннами между выступающими концами боковых стенок, глубина которых 4,55 метра, а внутренние замеры целла составляют 18 х 12 метра. Его внутренние стены были покрыты мраморной облицовкой. Пол целла был вымощен большим прямоугольным плитами, некоторые из которых сохранились в изначальном положении в юго-западном углу. В целле не было обнаружено никаких признаков основания для поддержки божественной статуи. Храм, стоящий на платформе на высоте 4,1 метров над скалистой террасой позади Телестериона и граничащий с ним монументальной лестницей, должен был быть внушительным зданием, поразительно похожим по внешнему виду на архитектуру, относящуюся к греческим колониям на территории Италии.

Безусловно, ни дата, ни божество, которому был посвящен храм, не известны. В целом храм может быть помещен в римский имперский период, и можно предположить, что он был посвящен богиням Элевсина. Но у нас нет ни надписей, ни других доказательств позднего времени, указывающих на существование таких храмов в Святилище. Рубенсон много лет назад, сделал подходящее предположение, что храм, возможно, был посвящен Сабине, жене Адриана, которой вырождающиеся греки того времени присвоили звание «Новая Деметра». Это же звание было присвоено Фаустине, старейшине, жена Антонина (41). Поскольку у нас есть два римских храма, почти рядом друг с другом, Храм F и Храм L₁₀, вполне можно задастся вопросом, был ли храм возведен для каждой из этих повелительниц.

Интересно, однако, отметить, что Храм L₁₀ не совсем точно согласуется с террасой, высеченной в скале, и все же скальная порода была срезана именно для строительства этого храма. Почему же тогда храм не был выровнен с террасой в одну линию? Ответ, кажется, заключается в том, что его западная сторона должна была быть размещена на востоке или восточнее диатехизма*, чтобы позволить храму находиться в районе Святилища. По-видимому, диатехизма использовалась для его западной стены не только по соображениям экономии, но и потому, что описанные ниже условия запрещали строительство восточной стены за пределами того места, где она была построена. Положение восточной стены также было продиктовано имеющимся рельефом. Примечательно, что, несмотря на свой италийский внешний вид, передний портик храма L₁₀ не имеет глубины, типичной для римских храмов. Соотношение глубины пронаоса** к целле составляет 1:4, тогда как, например, храм храма Артемиды Пропилеи и отца Посейдона составляет почти 1: 2. Доступ в зал осуществлялся с северо-востока для более длинного храма, который позволил бы более глубокий портик.

(41) Рубенсон, цитируемое произведение, стр. 104. Для Сабины, ср. P. Graindor, цитируемое произведение, стр. 129-131. Для Фаустины, ср. Kaibel, Efigr. Graeca, No. 1046, стр. 464-467, надпись Герода Аттика в четь его жены Регилы, которая умерла в 161 г. н.э.

* Диатехизма – (diateichisma — διατείχισμα) обнесенная (защищенная) стеной часть города, цитадель.

** Пронаос — открытая или закрытая пристройка перед входом в храм, передняя, проходная часть античного храма, прихожая, дословно: предзал. Иными словами, пронаос — это преддверье храма; полутокрытая часть ан­тичного храма между входным портиком и наосом (целлой). Спе­реди пронаос ограждается двумя колоннами, с боков — стенами в виде антов.

Но если бы он был увеличен в длину, тогда бы и ширина также была увеличена, чтобы избежать создания длинного и узкого здания. А если бы ширина была увеличена, то и восточная стена храма должна была быть размещена дальше на восток. Тот факт, что ширина не была увеличена, указывает на то, что существовали условия запрещающие дальнейшее расширение храма на восток, и единственным условием, которое могло наложить подобное ограничение, это существование Храма F под уступом, над которым был построен Храм L₁₀. Кроме того, нам следует отметить, что Храм L₁₀ располагался почти с юга на север; и его расположение не соответствует общей практике, применяемой в строительстве храмов. Конечно, в римские времена и в римских городах ориентирование было не столь строго соблюдаемым, как в Греции. Но в данном случае храм был построен на греческом месте, где и храм Артемиды и Храм F были сориентированы с востока на запад. Как нам кажется, существование Храма F наложило свой отпечаток на замеры и ориентацию Храма L₁₀ и, таким образом, служит доказательством того, что это был более поздний из двух римских храмов.

Хронологическая последовательность храмов дает возможность установить их авторство. Если предположения Рубенсон и мои позволительны, то они были построены в честь «Новых Деметр» Сабины и Фаустины, и тогда мы можем отнести Храм F к Сабине, а Храм L₁₀ к Фаустине. Несмотря на свой стесненный внешний вид, расположение Храма F по Священному Пути, почти напротив северо-западного портала Телестериона, было наиболее подходящим и было бы использовано в первую очередь. Сабина была старшей из двух женщин; и ее храм был построен первым и, естественно, в предпочтительном месте. Тем не менее, Храм L₁₀ представляется нам частью общего плана, которым управляет скальная терраса и ступенчатый подход к ней, а сам план был задуман и осуществлен в то время, когда были проведены преобразования в самом Телестерионе. Мы уже видели, что после разрушения костобоками зал Телестериона был удлинен, а скала склона была урезана приблизительно на 2,15 метра. И мы можем предположить, что в то же время была построена скальная терраса и ступенчатая лестница и платформа по обе стороны от западной части Телестериона. Именно тогда и был построен храм L₁₀ на северо-восточном краю скальной террасы.

Теперь же можем вернуться к тому, что после смерти Антонина 7 марта 161 года Сенат единогласно согласился обожествить его в посмертной славе. На основании или подиуме, поддерживающем его колонну, было представлено его прославление вместе с Фаустиной, его женой; На этом памятнике, воздвигнутом Марком Аврелием и Люцием Версом, его приемными сыновьями, обожествленная пара называется divus и diva. Опять же, мы можем вспомнить, что будучи на смертном ложе Антонин назвал Марка Аврелия своим преемником и приказал, чтобы золотая статуя Фортуны, которая стояла в имперской спальне, была перенесена в комнату Марка в знак передачи власти его преемнику, Марк, который действительно имел основания быть благодарным Антонину за осуществление важных деяний в Элевсине, восстановлении его Телестериона и строительстве его Большой Пропилеи, вполне мог задумать план почитания своего благодетеля, воздвигнув в Элевсине храм Фаустине, старшей, обожествленной жене, которой было присвоено звание Новой Деметры. При этом он следовал примеру, установленному самим Антонином, который в 140 году н.э., во время своего Принципата, воздвиг храм божественной Фаустины по другую сторону Священного Пути, что на Римском форуме.

Пространство Южных ворот.
Пространству вокруг Южных ворот была привлечено большое внимание в римский период. Прежде всего, порог ворот был поднят выше порога четвертого века до нашей эры. Горизонтальный ряд кладки из элевсинских камней был поставлен поверх старого порога, и над ним был заложен новый порог. По обе стороны от проема были построены новые столбы из паросского камня, и тот и другой сохранились до наших дней (рис. 46). Таким образом, проем ворот было снижен с 3,9 до 2,8 метров. И в течение римского периода данный уровень был снова изменен, поскольку третий мраморный порог был помещен над вторым и были добавлены новые столбы из паросского камня, из которых сохранился тот, что находится справа относительно человека, входящего во двор. С добавлением новых столбов проем двери было дополнительно уменьшен примерно до 2 м в ширину.

К первому римскому периоду строительства, к которому принадлежит второй промежуточный порог, мы также должны приписать две боковые стены, установленные непосредственно перед его внутренней поверхностью. Эти стены образовывали коридор (11,5 х около 4 метров) с пилястрами в один ряд, установленным в его начале и где-то посередине (рис.4, № 33), тем самым разделяя коридор на две части, по-видимому, не разделенные дверьми. На южном окончании коридора приблизительно в 1,1 метрах от ворот проход через восточную стену вел в помещение в квадратной башне К₆. Разумеется, уровень пола в коридоре поднимался время от времени (42).

Булевтерион.

По обе стороны от коридора в это же время были построены важные строения. На востоке одно или, возможно, два здания были возведены над основаниями Дома Советов четвертого века (43). Внутренний ряд колонн большой стоа четко отмечен основаниями. Кажется, что данная стоа по длине была равна предыдущему Дому Советов (внутренние размеры 34 м), но в высоту всего лишь около 9 метров с внутренней 6-ти метровой колоннадой от его задней стены. Ко второму строению относятся основания двух концентрических полукруглых стен, которые занимают пространство центральной и западной комнат Дома Советов. Остались лишь скудные остатки фундаментов внешнего полукруга; сохранились ступени и внутренняя ступенчатая часть строения высотой 0,36 метра над полом, выполненные из сероватого мрамора. Проход наружного полукруга имел фасад с двумя антами на концах и пятью колоннами между ними. Связь стоа с полукруглым фундаментам не ясна. Как правило, считается, что стоа была построена первой; и что позже она была снесена и заменена строением, похожему на одеон с сиденьями, расположенными согласно плану полукругом и простирающемуся перед и за зданием (44). Скиас утверждал, что стоа и полукруглые стены хорошо сочетаются и принадлежат одному зданию, у которого было только два ряда сидений перед внутренней колоннадой. Возможно, идея использования здания имеющего форму одеона в качестве городского совета является предпочтительной. Фрагменты необожженных монолитных колонн белого мрамора с ионическими капителями, найденными в этом месте, вероятно, относятся к этому зданию, у которого на архитраве была надпись позднего римского периода.

(42) А. Скиас, Труды, 1895, стр. 178-180. Уровень четвертого века была найден на 0,9 метра ниже, чем поздний римский период.

(43) Ibid, стр. 182-191. Наш рис. 4, номер 31.

(44) W. McDonald, The Political Places of the Greeks, стр. 188-189

На двух торцах проемов внутреннего полукруга расположены два пьедестала (рис.4, № 34), очевидно, более поздние дополнения к фасаду здания. Статуи, которые якобы стояли на них, не сохранились. На восточном пьедестале был установлен небольшой водяная чаша.

К западу от коридора в позднеримские времена была построена низкая, но широкая стоа. Ее замысел совершенно понятен, несмотря на то, что в средние века над ней было построено здание (19 м х 12 м.), разрушившее часть здания выше фундамента. Ее хорошо сохранившийся фронт между антами поддерживали пять столбов, из которых основание колонны на самом западе и западный ант все еще находятся на своих местах. Ее неокрашенные колонны были выполнены из сероватого мрамора; похоже, что основания их были сделаны из белого мрамора. От внутренней колоннады сохранился только стилобат. Надписи, вырезанные на цилиндрах колонн, определяют датирование стоа в римский период — период, по словам Скиаса, строительства Малой Пропилеи. Думается, что помимо этого портика на западе была еще одна стоа, но ее останки слишком скудны, чтобы позволить нам восстановить ее план.

Жилища.
Римский период был одним из процветающих и, по-видимому, в это же время произошло увеличения численности населения. Здания были построены за укрепленной территорией; некоторые из них должны были служить паломникам в качестве общежитий в течение сравнительно короткого периода празднования Мистерий, а другие — как резиденции богатых граждан. Таким образом, особняки были построены в окрестностях святилища, в окружении садов и снабженные полами, выложенными мозаикой и стенами, покрытыми фресками. Случайная удачная находка указала на местоположение некоторых из них, но, к сожалению, пока нет возможности откопать еще одну виллу. Очень роскошный дом римского периода (26,5 м х 13,50 м.) был расчищен Курюниотисом на южном склоне холма, непосредственно ниже городской стены периода Писистрата (рис.4, L30, см. левый край плана) (45). Скала срублена по вертикали, а перибола периода Писистрата над ней образуют северную стену дома; южная стена, построенная вдоль склона, была укреплена контрфорсами. С этой стороны и перед домом собственная терраса могла служить в качестве небольшого сада. Почти в середине дома находился атриум с имплювием* по центру, выполненным из мрамора.

* Имплювий (также имплювиум, лат. impluvium от in — «в» + pluvia — «дождь», букв. «водосбор») — бассейн в средиземноморском доме. Впервые возник в древнеиталийском и древнеримском жилище домусе, затем стал необычайно популярен в древнеримской и древнегреческой архитектуре античности, когда в условиях засушливого климата в целях экономии воды древний очаг на дне атриума был убран, и на его месте появился четырёхугольный неглубокий бассейн-имплювий. Дождевая вода стекала в него по четырёхскатному черепичному проёму в крыше под названием комплювий. Глубина имплювия была небольшой — около 30 см. Поначалу его воды использовались для хозяйственных нужд, затем в роскошных виллах римской знати имплювии были углублены и превратились в настоящие бассейны, известные нам сегодня.

(45) К. Курюниотис, Труды, 1936, стр. 34-40. Мозаика комнат на текущий момент времени покрыта песком для сохранности.

На восточной стороне атриума длинный и узкий коридор служит указанием на лестничную площадку, которая вела на второй этаж. С другой стороны расположены несколько небольших прямоугольных комнат. За исключением комнаты в северо-восточном углу, облицованной мраморными плитами, стены комнат были покрыты окрашенной штукатуркой. Полы комнат, а также атриум были покрыты мозаикой с геометрическими узорами.

Митрайон.

Элевсин, по-видимому, ощущал влияние внешних культов, особенно Митра, под самый конец своего существования. Мы уже видели, что последний Иерофант из Тисба был также священником Митра. Возможно, к нему мы можем приписать и Митрайон, который Курюниотис обнаружил к югу от «Священного дома» (рис.4, № L31). Митрайон примыкает к большому квадратному строению позднего римского периода (рис.4, № L32) с центральным двором, окруженным комнатами по бокам и небольшим пропилоном спереди. Назначение его неизвестно, но, возможно, это был гимнастический зал.

Водоснабжение и мост через Кефисс.

К римскому имперскому периоду, скорее всего, ко времени Адриана, относятся крупные кирпичные цистерны, построенные рядом с восточной стороной перибольных стен периода Перикла и четвертного века (рис.4, № 43). Сохранились только прямоугольные камеры резервуаров, но изначально фасады с их мраморными облицовками и декоративными носиками, должно быть производили сильное впечатление. Полагают, что Адриан построил акведук, который доставлял воду в город с соседних холмов. Но на данный момент времени акведук не сохранился.

Адриан получил благодарность элевсинцев, обратившись к другой их большой потребности, связанной с Кефиссом, рекой, проходящей на небольшом расстояние от их города на востоке. Сегодня мы вряд ли обнаружим эту реку, но в древности, по-видимому, это был бурный поток. Демосфен говорит об опустошении, вызванном ее потоками, на полях Элевсина (46). По-видимому, после одного из таких разрушительных наводнений Адриан, который зимовал в Афинах и недавно был посвящен в Мистерии, велел возвести набережные вдоль реки для защиты полей от ее внезапных наводнений. Остатки одной из набережных видели Dilettanti, Лик и другие ранние путешественники, и до недавнего времени их все еще можно было увидеть (47). Они утеряны в связи с тем, что место было превращено в аэродром.

Однако, похоже, что Адриан не удовлетворился данным существенным вкладом в благосостояние элевсинцев. Опасность для паломников от внезапных потоковых наводнений потребовала строительства моста через нее. Из надписи мы узнаем, что в последней четверти четвертого века до нашей эры некий Ксенокл построил за свой счет каменный мост для обеспечения толпы посвященных, приходящих в Святилище в Элевсине, а также для безопасности самих элевсинцев (48). Остатки старого каменного моста около Элевсина и над старым руслом Кефисса были отмечены Филиосом в 1892 году (49).

(46) LV, 28, стр. 1279.

(47) Фрейзер, Павсаний, II, стр. 501. Unedited Antiquities, стр. 5. Leake, Athens, II, стр. 139, 154ff.

(48) Ephem, 1892, стр. 101ff.

(49) Д. Филиос, Ephem , 1892, стр. 106, и Элевсин , стр. 106.

Они должны были быть видны помимо родника, известного современным элевсинцам как Ярмарка или Kalo Peghadi. Филиос считал, что мост относится к эллинистическому периоду и что, возможно, он был построен Ксеноклом. Курюниотис поддержал данную точку зрения, многое прояснил, а также обнаружил, что он состоял из нескольких арок и был построен из тщательно подогнанного паросского камня (50). Окончательная расчистка моста была произведена Травлосом (51), который установил, что его длина была 50 метров, а ширина 5,30 метра, что он состоял из четырех арок, и его центральный пролет является самым большим, составляющим 6,9 метров, а пролет боковых арок 4,3 метра. Русло реки под мостом было выложено большими прямоугольными блоками, и данное покрытие стал опорой для арок. Мостовая и основание были построены из твердого пирейского паросского камня. Мастерство исполнения столь превосходно, что послужило тому, что Филиос и Курюниотис приписали мост эллинистическому периоду. Однако использование извести в его конструкции, форма используемых зажимов и большое количество римских цифр, вырезанные на его блоках, доказывают, что он был построен в римский период. Поскольку цифры идентичны цифрам, найденным на блоках Библиотеки Адриана в Афинах, очевидно, что мост над Кефиссом в Элевсине был построен этим же императором. И это совпадает с античным свидетельством того, что Адриан после его посвящения построил мост над Кефиссом в Элевсине (52). Вероятно, что он был построен в 124 или 125 году нашей эры.

Другие общественные здания в Элевсине известны нам только из надписей или литературных ссылок. Павсаний упоминает о храме Триптолема, его гумно и алтарь (53), и мы узнаем о театре и стадионе, где проводились спортивные соревнования через определенные промежутки времени и, в которых победителям вручался ячмень в качестве приза. Святилища, упомянутые Павсанием, не были найдены, и расположение театра и стадиона, указанные на нашей рис. 32, является только гипотетическим.

Захоронения

Западное кладбище Элевсин использовалось в эллинистический и римский периоды, но, похоже, оно служило беднейшим гражданам. Могилы, которые мы нашли, содержали лишь несколько ваз, и во времена Римской империи в основном это были маленькие стеклянные бутылки, известные как сосуд для слез; предположительно в них хранились слезы скорбящих, которые помещались в могилы. Разновидность могил также была ограничена плиточными могилами или просто прямоугольными траншеями. Возможно, что богатые хоронились на кладбище в Афинах, и для них были построены более роскошные могилы.

(50) К. Курюниотис, Элевсиниака, I, стр. 137, примечание 1, где специалист высказал идею о том, чтобы передать проектирование моста обученному архитектору. Его замысел был реализован доктором Травлосом.

(51) Труды, 1950, стр. 122-127.

(52) P. Graindor, цитируемое произведение, стр. 35, где библиография.

(53) Павсаний, I, 38, 6.

Подобная построенная могила, которую мы расчистили в садах позднего Кореиза (54), где из еще более роскошной могилы появляется саркофаг, выставленный во дворе Музея (рис. 82). То, что это не единственный пример погребения в саркофаге, подтверждается крышкой, которая принадлежит не ему, а другому саркофагу, разрушенному, возможно, на протяжении веков. Погребения в саркофагах не были известны в классическую эпоху. Мы нашли ряд саркофагов той же эпохи на западном кладбище, но они без декора и выполнены из паросского камня. В римские же времена, как правило, использовался мрамор, а саркофаги были покрыты рельефами. Пример во дворе музея около 190 года нашей эры является хорошим образцом того типа, который использовался в римские имперские времена. Интересно отметить, что на западном кладбище не было найдено христианских захоронений. Очевидно, что оно было заброшено, когда христианство широко распространилось в данном районе; к тому времени само пространство Святилища использовалось для захоронений. Несколько христианских захоронений были обнаружены вдоль цистерн, построенных у стены четвертого века от башни K₇ к I₁₂. Достаточно интересно то, что в некоторых из ранних христианских могил, построенных из кирпича, мы обнаружили несколько глиняных ваз, указывающих на продолжение обычая снабжать мертвых похоронными подарками.

Эти христианские могилы являются символами окончания существования Святилища Деметры. Когда стены Святилища были разрушены ордами Алариха в 395 году нашей эры, по-видимому, они так и остались в своем плачевном состоянии. Не было императора, желающего их восстановить; ни один государственный деятель не стремился восстановить «теменос мира»; не было ни одного достаточно мощного и достаточно уважаемого духовенства, чтобы навязать свою волю и желание, не было множества благодарных посвященных, делающих вклад в возрождение святыни. Император теперь был христианином, который провозгласил крайние меры против мистических культов; лидеры Афин и их люди больше не были поклонниками олимпийских богов; города Греции перестали посылать свои десятины в Элевсины, и источник вдохновения, даваемый культом, иссяк. Новая религия контролировала умы и действия людей. Старые языческие обряды должны были уйти, а их святыни должны быть захоронены под их же собственными обломками. Так было принято, так оно и произошло.

(54) Д.Е. Милонас, Deltion, 14 (1931-32), приложение, стр. 41ff.