Глава 1
Сны от античности до Фрейда
Сны сохранились в древнейших текстах человечества. Вавилонский эпос
о Гильгамеше известен нам, большей частью, по глиняным табличкам с выре-
занной на них клинописью. Таблички были найдены в середине XIX столетия
на руинах храма бога Набу, библейского Нево (Ис. 46:1), шумерского бога
мудрости и письма, а также в остатках дворцовой библиотеки ассирийского
царя Ашшурбанипала (668-?633 гг. до н. э.) в Ниневии (Heidel, 1946).
о Гильгамеше известен нам, большей частью, по глиняным табличкам с выре-
занной на них клинописью. Таблички были найдены в середине XIX столетия
на руинах храма бога Набу, библейского Нево (Ис. 46:1), шумерского бога
мудрости и письма, а также в остатках дворцовой библиотеки ассирийского
царя Ашшурбанипала (668-?633 гг. до н. э.) в Ниневии (Heidel, 1946).
В начале эпоса царь Гильгамеш стал слишком могущественным; он за-
ставляет своих людей строить городские стены всё выше и выше, растра-
чивая излишки своей энергии таким образом, что во всём царстве едва ли
остались ещё девственницы. Психологически царь проявляет инфляцию,
гордыню, высокомерие эго. Его измученный народ молится об избавлении
от Гильгамеша, и боги посылают его противника, грубого, дикого человека
по имени Энкиду, который сначала даже не понимает, что отличается от жи-
вотных, обитающих вместе с ним в лесу. В этот момент Гильгамеша начина-
ют беспокоить сны. Он приходит с этими снами к матери, богине Нинсун,
которая проводит первое записанное толкование сновидения. В каждом
из снов есть повторяющаяся тема, и она толкуется таким образом, что теперь
есть некто столь же могущественный, как Гильгамеш, и ни один не сможет
победить другого, и они будут друзьями и совершат великие дела. Пси-
хологический смысл этой эпической истории, как излагает Рифка Клюгер
в своём цюрихском семинаре в 1968 г., заключается в том, что крайняя ин-
фляция эго-комплекса Гильгамеша компенсируется его столкновением с те-
нью (Энкиду). Двум друзьям предстоит много приключений после того, как
они померятся силами и поймут, как и сказано в толковании сновидения, что
ни один не может победить другого.
ставляет своих людей строить городские стены всё выше и выше, растра-
чивая излишки своей энергии таким образом, что во всём царстве едва ли
остались ещё девственницы. Психологически царь проявляет инфляцию,
гордыню, высокомерие эго. Его измученный народ молится об избавлении
от Гильгамеша, и боги посылают его противника, грубого, дикого человека
по имени Энкиду, который сначала даже не понимает, что отличается от жи-
вотных, обитающих вместе с ним в лесу. В этот момент Гильгамеша начина-
ют беспокоить сны. Он приходит с этими снами к матери, богине Нинсун,
которая проводит первое записанное толкование сновидения. В каждом
из снов есть повторяющаяся тема, и она толкуется таким образом, что теперь
есть некто столь же могущественный, как Гильгамеш, и ни один не сможет
победить другого, и они будут друзьями и совершат великие дела. Пси-
хологический смысл этой эпической истории, как излагает Рифка Клюгер
в своём цюрихском семинаре в 1968 г., заключается в том, что крайняя ин-
фляция эго-комплекса Гильгамеша компенсируется его столкновением с те-
нью (Энкиду). Двум друзьям предстоит много приключений после того, как
они померятся силами и поймут, как и сказано в толковании сновидения, что
ни один не может победить другого.
Сны остаются важными и далее по мере развития истории. Гильгамешу
является сон в ночь перед тем, как он и Энкиду убивают гиганта Хумбабу,
стража кедрового леса Иштар. Сон предупреждает Энкиду, что он должен
умереть, и в другом сне он видит персонажа с когтями, как у орла, который
манит его отправиться в подземный мир. В конечном счёте, история превраща-
ется в трогательный рассказ о том, как Гильгамеш осознаёт свою смертность,
старается преодолеть её, посетив Утнапиштима (вавилонский эквивалент
Ноя) и, наконец, приходит к принятию экзистенциальной реальности судьбы
человека.
является сон в ночь перед тем, как он и Энкиду убивают гиганта Хумбабу,
стража кедрового леса Иштар. Сон предупреждает Энкиду, что он должен
умереть, и в другом сне он видит персонажа с когтями, как у орла, который
манит его отправиться в подземный мир. В конечном счёте, история превраща-
ется в трогательный рассказ о том, как Гильгамеш осознаёт свою смертность,
старается преодолеть её, посетив Утнапиштима (вавилонский эквивалент
Ноя) и, наконец, приходит к принятию экзистенциальной реальности судьбы
человека.
Другое раннее описание сновидений приходит из несколько более позднего
времени (ок. 1450 г. до н. э.); оно содержит сон Тутмоса IV, фараона Египта
(Thorndike, 1923).
времени (ок. 1450 г. до н. э.); оно содержит сон Тутмоса IV, фараона Египта
(Thorndike, 1923).
Классические источники
Самой установившейся формой изучения сновидений в древнем мире был
храмовый сон или инкубация, практиковавшаяся в культе Асклепия, гре-
ческого бога исцеления и сына Аполлона. Главным святилищем культа был
Эпидавр, неподалёку от Афин, хотя он мог зародиться в Трикке в Фессалии.
Мейер (Meier, 1967) описывал культ Асклепия и сравнивал его использова-
ние сновидений с современной психотерапией. Он рассказывает (Meier, 1967,
p. 23), что Асклепий сначала был смертным врачом (как сообщает Гомер),
который затем, похоже, получил черты хтонического вещего демона с неиз-
менным обиталищем, и только позже стал считаться одним из богов. Согласно
Папагеоргиу (Papageorgiou, 1975), практика инкубации сохранилась в неко-
торых христианских монастырях в современной Греции, но её использование
идёт на спад.
храмовый сон или инкубация, практиковавшаяся в культе Асклепия, гре-
ческого бога исцеления и сына Аполлона. Главным святилищем культа был
Эпидавр, неподалёку от Афин, хотя он мог зародиться в Трикке в Фессалии.
Мейер (Meier, 1967) описывал культ Асклепия и сравнивал его использова-
ние сновидений с современной психотерапией. Он рассказывает (Meier, 1967,
p. 23), что Асклепий сначала был смертным врачом (как сообщает Гомер),
который затем, похоже, получил черты хтонического вещего демона с неиз-
менным обиталищем, и только позже стал считаться одним из богов. Согласно
Папагеоргиу (Papageorgiou, 1975), практика инкубации сохранилась в неко-
торых христианских монастырях в современной Греции, но её использование
идёт на спад.
В ранний период древней Греции похоже, что события в сновидениях счи-
тались действительно случившимися (Bergmann, 1966); тот же подход Пиаже
считает характерным для маленьких детей. В некоторых случаях в трагедиях
Эсхила (525—456 гг. до н. э.) есть даже указание, что сновидец вдыхает сон
(Devereux, 1967).
тались действительно случившимися (Bergmann, 1966); тот же подход Пиаже
считает характерным для маленьких детей. В некоторых случаях в трагедиях
Эсхила (525—456 гг. до н. э.) есть даже указание, что сновидец вдыхает сон
(Devereux, 1967).
В древнем мире было около 410 святилищ Асклепия, большинство связа-
но с Эпидавром, который действовал с VI в. до н. э. вплоть до III в.н. э. Хра-
мы-спутники обычно учреждались с помощью обряда “переноса”, в котором
образ бога, часто в форме змеи, отправляли из Эпидавра в новое место. Ови-
дий описывает в Метаморфозах, как делегация была отправлена из Лация
в Дельфы, чтобы попросить помощи Аполлона в борьбе с чумой (Meier, 1967,
p. 18). Однако, жрица Пифия в Дельфах сообщила, что Аполлон желает, что-
бы они просили помощи у его сына Асклепия в Эпидавре.
но с Эпидавром, который действовал с VI в. до н. э. вплоть до III в.н. э. Хра-
мы-спутники обычно учреждались с помощью обряда “переноса”, в котором
образ бога, часто в форме змеи, отправляли из Эпидавра в новое место. Ови-
дий описывает в Метаморфозах, как делегация была отправлена из Лация
в Дельфы, чтобы попросить помощи Аполлона в борьбе с чумой (Meier, 1967,
p. 18). Однако, жрица Пифия в Дельфах сообщила, что Аполлон желает, что-
бы они просили помощи у его сына Асклепия в Эпидавре.
Когда делегация достигла Эпидавра, одному из римлян приснился сон, что
бог исцеления будет сопровождать их в форме змеи, и в самом деле, змея за-
бралась на их корабль на следующий день. Шесть дней спустя, когда галера
добралась до Рима, змея заплыла на остров Тиберина, где было установлено
святилище Асклепия (291 в. до н. э.); позже это место стало базиликой Сан-
Бартоломео, которая совмещала в себе части древнего храма, и больницей
Фатебенефрателли. Император Клавдий приказал, чтобы рабы, исцеливши-
еся в святилище, получали свободу (Meier, 1967, p. 68). Другие храмы были
учреждены в Афинах (420 г. до н. э.) и Пергаме (IV в. до н. э.)
бог исцеления будет сопровождать их в форме змеи, и в самом деле, змея за-
бралась на их корабль на следующий день. Шесть дней спустя, когда галера
добралась до Рима, змея заплыла на остров Тиберина, где было установлено
святилище Асклепия (291 в. до н. э.); позже это место стало базиликой Сан-
Бартоломео, которая совмещала в себе части древнего храма, и больницей
Фатебенефрателли. Император Клавдий приказал, чтобы рабы, исцеливши-
еся в святилище, получали свободу (Meier, 1967, p. 68). Другие храмы были
учреждены в Афинах (420 г. до н. э.) и Пергаме (IV в. до н. э.)
В храме Асклепия больной человек проходил через обычные обряды очи-
щения, а затем спал в храме, пока не являлся значимый сон; считалось, что
сон даёт исцеление сам по себе или содержит указания по лечению болезни.
И рождение, и смерть были запрещены в пределах храма; этот запрет так-
же встречается в других культах, например, в синтоистском храме на острове
Итцукушима (Meier, 1967, p. 54). Похожие обряды инкубации практикова-
лись с IV в. до н. э. в Египте. Даже обожествлённый любовник императора
Адриана, Антиной, якобы исцелял через сновидения. Ислам тоже усвоил эту
практику, называя её истихара; она якобы была рекомендована Мухаммедом
(De Becker, 1968, p. 155).
щения, а затем спал в храме, пока не являлся значимый сон; считалось, что
сон даёт исцеление сам по себе или содержит указания по лечению болезни.
И рождение, и смерть были запрещены в пределах храма; этот запрет так-
же встречается в других культах, например, в синтоистском храме на острове
Итцукушима (Meier, 1967, p. 54). Похожие обряды инкубации практикова-
лись с IV в. до н. э. в Египте. Даже обожествлённый любовник императора
Адриана, Антиной, якобы исцелял через сновидения. Ислам тоже усвоил эту
практику, называя её истихара; она якобы была рекомендована Мухаммедом
(De Becker, 1968, p. 155).
Сны обсуждались в Теогонии Гесиода и в Одиссее Гомера, где проводи-
лась граница между ложными и истинными снами: ложные сны проходят
через врата из слоновой кости; истинные — через врата из рога. В Энеиде
лась граница между ложными и истинными снами: ложные сны проходят
через врата из слоновой кости; истинные — через врата из рога. В Энеиде
Вергилий приписывал ложным снам время до полуночи, тогда как истинные
сны являлись после полуночи. Геродот, живший со времени войны с персами
(431—404 гг. до н. э.) до Пелопоннесской войны, рассказывал 17 сновидений,
явившихся людям его времени. Плутарх, писавший в I столетии н. э., записал
34 сна.
сны являлись после полуночи. Геродот, живший со времени войны с персами
(431—404 гг. до н. э.) до Пелопоннесской войны, рассказывал 17 сновидений,
явившихся людям его времени. Плутарх, писавший в I столетии н. э., записал
34 сна.
В начале девятой книги Республики Платон (427—347 гг. до н. э.) при-
писывает Сократу слова о том, что сны раскрывают жестокость и беззаконие
в нас всех (Diamond, 1974, p. 396), что оказывается поразительной парал-
лелью к идее Фрейда. Платон также признавал появление “высших снов”
у гармоничной личности, управляемой разумом.
писывает Сократу слова о том, что сны раскрывают жестокость и беззаконие
в нас всех (Diamond, 1974, p. 396), что оказывается поразительной парал-
лелью к идее Фрейда. Платон также признавал появление “высших снов”
у гармоничной личности, управляемой разумом.
Аристотель (384—322 гг. до н. э.) написал три эссе о сновидениях в Parva
Naturalia. Его тезис, в сущности, заключался в том, что сновидения — это
иллюзии, созданные слабой остаточной деятельностью чувственных воспри-
ятий, находящихся под влиянием эмоций; однако, он думал, что для сновидца
возможно осознать, что он спит, и в этом случае образы не воспринимаются
как реальные, тем самым порождая так называемое осознанное сновидение
(Green, 1968). В отличие от многих своих предшественников, Аристотель
скептически относился к любому божественному вдохновению сновидений,
хотя признавал, что они могут быть связаны с будущим как знак, причина
или совпадение (McCurdy, 1946). “Должный сон — это представление, ос-
нованное на движении чувственных впечатлений, когда такое представление
появляется во время сна” (Aristotle, 1941, p. 625).
Naturalia. Его тезис, в сущности, заключался в том, что сновидения — это
иллюзии, созданные слабой остаточной деятельностью чувственных воспри-
ятий, находящихся под влиянием эмоций; однако, он думал, что для сновидца
возможно осознать, что он спит, и в этом случае образы не воспринимаются
как реальные, тем самым порождая так называемое осознанное сновидение
(Green, 1968). В отличие от многих своих предшественников, Аристотель
скептически относился к любому божественному вдохновению сновидений,
хотя признавал, что они могут быть связаны с будущим как знак, причина
или совпадение (McCurdy, 1946). “Должный сон — это представление, ос-
нованное на движении чувственных впечатлений, когда такое представление
появляется во время сна” (Aristotle, 1941, p. 625).
Лукреций (96?-55 г. до н. э.) был эпикурейцем, который учил, что обра-
зы сновидения — это настоящие атомные сочетания “либо сброшенные с по-
верхности твёрдых объектов, либо спонтанно созданные прямо в воздухе”
(McCurdy, 1946, p. 47). Приписывая образы сновидения (“идолы”) слу-
чайности, Лукреций затруднялся объяснить, как якобы случайные образы
могут иметь глубокий смысл для сновидца. Но он просто поднял проблему
и признал, что не смог справиться с ней должным образом. Он описывал в De
RerumNatura явление, с которым знаком любой владелец собаки: собакам,
очевидно, снится гонка за добычей.
зы сновидения — это настоящие атомные сочетания “либо сброшенные с по-
верхности твёрдых объектов, либо спонтанно созданные прямо в воздухе”
(McCurdy, 1946, p. 47). Приписывая образы сновидения (“идолы”) слу-
чайности, Лукреций затруднялся объяснить, как якобы случайные образы
могут иметь глубокий смысл для сновидца. Но он просто поднял проблему
и признал, что не смог справиться с ней должным образом. Он описывал в De
RerumNatura явление, с которым знаком любой владелец собаки: собакам,
очевидно, снится гонка за добычей.
Пока лучший источник по практике толкования сновидений в античности,
что у нас есть — это Онейрокритика Артемидора из Эфеса, II в.н. э. В на-
чале христианской эры использовалось много сонников (Thorndike, 1923),
но работа Артемидора — это самый исчерпывающий и впечатляющий со-
хранившийся пример. Многочисленные источники, процитированные Ар-
темидором, хотя и ныне утраченные для нас, указывают, что существовала
процветающая традиция толкования сновидений (White, 1975, p. 6). Артеми-
дор говорил о двух классах сновидений: somnium, предсказывающие будущее,
и insomnium, указывающие на современные вопросы и связанные с состоя-
нием тела и разума. Он утверждал, что толкователь должен знать некоторые
факты: образы, которые естественны, законны и привычны для сновидца;
обстоятельства во время сна; занятия и личность сновидца — всё это важно
и для современного клинического изучения сновидений (McCurdy, 1946).
что у нас есть — это Онейрокритика Артемидора из Эфеса, II в.н. э. В на-
чале христианской эры использовалось много сонников (Thorndike, 1923),
но работа Артемидора — это самый исчерпывающий и впечатляющий со-
хранившийся пример. Многочисленные источники, процитированные Ар-
темидором, хотя и ныне утраченные для нас, указывают, что существовала
процветающая традиция толкования сновидений (White, 1975, p. 6). Артеми-
дор говорил о двух классах сновидений: somnium, предсказывающие будущее,
и insomnium, указывающие на современные вопросы и связанные с состоя-
нием тела и разума. Он утверждал, что толкователь должен знать некоторые
факты: образы, которые естественны, законны и привычны для сновидца;
обстоятельства во время сна; занятия и личность сновидца — всё это важно
и для современного клинического изучения сновидений (McCurdy, 1946).
Естественная история Плиния, появившаяся около 77 г. н. э. и посвя-
щённая императору Титу, также является важным источником информации
о толковании сновидений в античности. Он предложил удачу, случайность
и сновидение (или божественное откровение) как средство обнаружения ме-
дицинских свойств растений (Thorndike, vol. 1, 1923, p. 42). Плиний рас-
сказывал, как корень собачьей розы явился в сновидении как лекарство
от гидрофобии. Сновидец передал сведения сыну в преторианской гвардии,
который, якобы, исцелился.
щённая императору Титу, также является важным источником информации
о толковании сновидений в античности. Он предложил удачу, случайность
и сновидение (или божественное откровение) как средство обнаружения ме-
дицинских свойств растений (Thorndike, vol. 1, 1923, p. 42). Плиний рас-
сказывал, как корень собачьей розы явился в сновидении как лекарство
от гидрофобии. Сновидец передал сведения сыну в преторианской гвардии,
который, якобы, исцелился.
В I столетии н. э. Аполлоний Тианский считался сведущим в толковании
сновидений. Когда он отправился в Рим во время правления Нерона, неко-
торые его последователи, боясь сопровождать его, оправдались тревожными
снами (Thorndike, 1923).
сновидений. Когда он отправился в Рим во время правления Нерона, неко-
торые его последователи, боясь сопровождать его, оправдались тревожными
снами (Thorndike, 1923).
МакКарди (McCurdy, 1946) полагает, что теория сновидений Фрейда бли-
же к теориям Аристотеля и Платона, чем к более поздним авторам. Конечно,
материал, собранный в главе 1 Толкования сновидений, Фрейда сильно на-
поминает мысли Аристотеля о естественных причинах. Однако, собственная
теория Фрейда устремляется к более глубокому смыслу, хотя и не ищет на-
ставления, которое Сократ видел в сновидениях. Аристотель писал, возможно,
ради шутки, что, если сны посылаются богами, конечно, они выберут более
разборчивых получателей.
же к теориям Аристотеля и Платона, чем к более поздним авторам. Конечно,
материал, собранный в главе 1 Толкования сновидений, Фрейда сильно на-
поминает мысли Аристотеля о естественных причинах. Однако, собственная
теория Фрейда устремляется к более глубокому смыслу, хотя и не ищет на-
ставления, которое Сократ видел в сновидениях. Аристотель писал, возможно,
ради шутки, что, если сны посылаются богами, конечно, они выберут более
разборчивых получателей.
Гален родился в Пергаме около 129 г.н. э. и какое-то время практиковал
как врач гладиаторов в этом городе. Сохранилось множество его сочинений,
включая трактат О диагнозе из сновидений. Он подчёркивал необходимость
тщательно наблюдать за снами ради указаний по исцелению (Thorndike, vol.
как врач гладиаторов в этом городе. Сохранилось множество его сочинений,
включая трактат О диагнозе из сновидений. Он подчёркивал необходимость
тщательно наблюдать за снами ради указаний по исцелению (Thorndike, vol.
1, 1923, p. 122).
Ямвлих (ум. ок. 330 г.н. э.) различал между человеческими снами (которые
иногда истинны и иногда ложны) и видениями, которые посланы божеством,
тем самым предвещая вопрос, который омрачал естественное исследование
сновидений в средневековье: сон послан Богом человеку высокой добродетели
или он послан демонами человеку, отпавшему от благодати?
иногда истинны и иногда ложны) и видениями, которые посланы божеством,
тем самым предвещая вопрос, который омрачал естественное исследование
сновидений в средневековье: сон послан Богом человеку высокой добродетели
или он послан демонами человеку, отпавшему от благодати?
Арабские исследования
Аль-Кинди (Якуб ибн Исхак аль-Кинди), умерший между 850
и 873 гг.н. э., написал трактат DeSomnoetVisione, обсуждающий, почему
некоторые сны раскрывают будущее без толкования, тогда как другие раскры-
вают будущее, только будучи должным образом поняты, и почему некоторые
предвещают совсем не то, что происходит на самом деле (Thorndike, vol. 1,
1923, p. 642). Курланд (Kurland, 1972) высказал мнение, что средневековый
арабский кодекс онейрокритики содержал некоторые довольно современные
идеи о снах-предчувствиях, символах сновидений, семантических различиях
и использовании обмана в сновидениях, а также тот факт, что сны не говорят
в терминах противоположностей, а это единственные формы, позволяющие
избежать неприятных озарений.
и 873 гг.н. э., написал трактат DeSomnoetVisione, обсуждающий, почему
некоторые сны раскрывают будущее без толкования, тогда как другие раскры-
вают будущее, только будучи должным образом поняты, и почему некоторые
предвещают совсем не то, что происходит на самом деле (Thorndike, vol. 1,
1923, p. 642). Курланд (Kurland, 1972) высказал мнение, что средневековый
арабский кодекс онейрокритики содержал некоторые довольно современные
идеи о снах-предчувствиях, символах сновидений, семантических различиях
и использовании обмана в сновидениях, а также тот факт, что сны не говорят
в терминах противоположностей, а это единственные формы, позволяющие
избежать неприятных озарений.
Библейские источники
Сны по-разному оцениваются в разных традициях. Де Бекер (De Becker,
1968) отмечал, что, хотя есть сны, записанные и в Ветхом Завете, и в Новом,
Евангелия не содержат ни одного сна Иисуса; с другой стороны, Палийский
кодекс насчитывает пять снов Будды Гаутамы. Апокрифическое евангелие
от Никодима рассказывает, что Иисус был обвинён за то, что вызвал сон
у жены Пилата. Эта способность вызывать сновидения также приписывалась
Нектанебу II, который якобы наслал сон на Олимпию, мать Александра Ве-
ликого (Thorndike, vol. 1, 1923, p. 561). Де Бекер (De Becker, 1968) предпо-
ложил, что Библия предпочтительно упоминает сновидения, согласующиеся
с мессианскими ожиданиями: из примерно 15 снов, рассказанных в Ветхом
Завете, большинство, похоже, произошли в важнейшие периоды перемен
в истории Израиля. Де Бекер называл их “компенсаторной силой сновидений
покорённого народа”. С другой стороны, де Бекер отметил, что сны Нового
Завета отличаются “свежестью, “евангелической” простотой, которая убеж-
дает в их подлинности”. Это субъективные суждения, но, тем не менее, верно,
что сновидения играют видную роль и в Ветхом Завете, и в Новом. Однако,
библейские авторы по-разному относились к сновидениям. С одной стороны,
сны считались средством, при помощи которого Бог общается с пророками
(Числ. 12:6), однако, гадание по сновидениям было запрещено (Втор. 18:10).
Иов (33:15—16) утверждает, что Бог говорит с людьми “во сне, в ночном ви-
дении” и “запечатлевает Своё наставление”.
1968) отмечал, что, хотя есть сны, записанные и в Ветхом Завете, и в Новом,
Евангелия не содержат ни одного сна Иисуса; с другой стороны, Палийский
кодекс насчитывает пять снов Будды Гаутамы. Апокрифическое евангелие
от Никодима рассказывает, что Иисус был обвинён за то, что вызвал сон
у жены Пилата. Эта способность вызывать сновидения также приписывалась
Нектанебу II, который якобы наслал сон на Олимпию, мать Александра Ве-
ликого (Thorndike, vol. 1, 1923, p. 561). Де Бекер (De Becker, 1968) предпо-
ложил, что Библия предпочтительно упоминает сновидения, согласующиеся
с мессианскими ожиданиями: из примерно 15 снов, рассказанных в Ветхом
Завете, большинство, похоже, произошли в важнейшие периоды перемен
в истории Израиля. Де Бекер называл их “компенсаторной силой сновидений
покорённого народа”. С другой стороны, де Бекер отметил, что сны Нового
Завета отличаются “свежестью, “евангелической” простотой, которая убеж-
дает в их подлинности”. Это субъективные суждения, но, тем не менее, верно,
что сновидения играют видную роль и в Ветхом Завете, и в Новом. Однако,
библейские авторы по-разному относились к сновидениям. С одной стороны,
сны считались средством, при помощи которого Бог общается с пророками
(Числ. 12:6), однако, гадание по сновидениям было запрещено (Втор. 18:10).
Иов (33:15—16) утверждает, что Бог говорит с людьми “во сне, в ночном ви-
дении” и “запечатлевает Своё наставление”.
Рассмотрим важный эпизод (Быт. 40:5—19), в котором Иосиф освобо-
ждается из тюрьмы из-за своей способности верно толковать сновидения. Он
предсказывает, исходя из повторяющихся снов фараона, что за порой изобилия
в Египте последует время голода, что дало возможность спланировать будущее
государства (Быт. 41:1—32). Это согласуется с подходом к сновидениям, рас
пространённым в ранней античности: сны правителя или царя могут указывать
скорее на судьбу царства, чем на его личную психодинамику. Есть похожие
современные примеры. Рассмотрим сон, который Бисмарк записал в 1881 году
(De Becker, 1968, pp. 78—79): в письме императору Вильгельму I Бисмарк
рассказал сон, в котором оказался на альпийской дороге, заваленной камнем;
путь был так узок, что лошадь отказалась идти. Бисмарк воззвал к Богу и уда-
рил камень плёткой. Камень упал, как декорация, и за ним оказался широкий
путь и войска, уже находящиеся на вражеской территории. Одновременно
плеть Бисмарка сильно увеличилась в длине. Фрейд в Толковании сновиде
ний одобрительно толкует Ганса Сакса, связывая этот сон с вероятным запре
том на мастурбацию у Бисмарка; но на мой взгляд, сон точно подходит, чтобы
служить примером принципа компенсации. Узкий путь расширяется именно
ждается из тюрьмы из-за своей способности верно толковать сновидения. Он
предсказывает, исходя из повторяющихся снов фараона, что за порой изобилия
в Египте последует время голода, что дало возможность спланировать будущее
государства (Быт. 41:1—32). Это согласуется с подходом к сновидениям, рас
пространённым в ранней античности: сны правителя или царя могут указывать
скорее на судьбу царства, чем на его личную психодинамику. Есть похожие
современные примеры. Рассмотрим сон, который Бисмарк записал в 1881 году
(De Becker, 1968, pp. 78—79): в письме императору Вильгельму I Бисмарк
рассказал сон, в котором оказался на альпийской дороге, заваленной камнем;
путь был так узок, что лошадь отказалась идти. Бисмарк воззвал к Богу и уда-
рил камень плёткой. Камень упал, как декорация, и за ним оказался широкий
путь и войска, уже находящиеся на вражеской территории. Одновременно
плеть Бисмарка сильно увеличилась в длине. Фрейд в Толковании сновиде
ний одобрительно толкует Ганса Сакса, связывая этот сон с вероятным запре
том на мастурбацию у Бисмарка; но на мой взгляд, сон точно подходит, чтобы
служить примером принципа компенсации. Узкий путь расширяется именно
действия, предпринятые эго сна. Это компенсация сознательного
чувства усталости и ограниченности, которое упоминал Сакс. Совершенно
уместно, что Бисмарк был озабочен Богемской кампанией, как и фараон —
судьбой Египта, и сон ясен в таких понятиях без необходимости сводить его
к догадке о сексуальной проблеме. Плеть не так похожа на замаскированный
фаллос, если её увеличение в длине рассматривать как параллельный образ
превращению камня в широкий путь.
чувства усталости и ограниченности, которое упоминал Сакс. Совершенно
уместно, что Бисмарк был озабочен Богемской кампанией, как и фараон —
судьбой Египта, и сон ясен в таких понятиях без необходимости сводить его
к догадке о сексуальной проблеме. Плеть не так похожа на замаскированный
фаллос, если её увеличение в длине рассматривать как параллельный образ
превращению камня в широкий путь.
Сон Иакова (Быт. 28:12), в котором ангелы восходили и нисходили с небес
по лестнице, был важным культурным сном; он также изменил жизнь сновид-
ца, который позже принял новое имя (Израиль) (Быт. 32:24—29). Лестница
может иметь культурные амплификации как египетский образ, где это метод
достижения небес. Схожим образом, сон, в котором Бисмарк ударил камень,
легко можно истолковать как параллель истории Моисея, ударяющего камень,
чтобы исторгнуть из него воду (Числ. 20:11). Но эти вопросы об амплифика-
ции быстро заводят в иные области обсуждения, например, о роли противопо-
ложностей в истории Моисея, и здесь обращаться к ним неуместно.
по лестнице, был важным культурным сном; он также изменил жизнь сновид-
ца, который позже принял новое имя (Израиль) (Быт. 32:24—29). Лестница
может иметь культурные амплификации как египетский образ, где это метод
достижения небес. Схожим образом, сон, в котором Бисмарк ударил камень,
легко можно истолковать как параллель истории Моисея, ударяющего камень,
чтобы исторгнуть из него воду (Числ. 20:11). Но эти вопросы об амплифика-
ции быстро заводят в иные области обсуждения, например, о роли противопо-
ложностей в истории Моисея, и здесь обращаться к ним неуместно.
Толкование Даниилом сна Навуходоносора (Дан. 4:10—18) — это дру-
гой важный ветхозаветный случай сна, имеющего воздействие и на Даниила,
и на царя в важный поворотный момент истории.
гой важный ветхозаветный случай сна, имеющего воздействие и на Даниила,
и на царя в важный поворотный момент истории.
В Новом Завете Иосиф признаёт божественное происхождение беремен-
ности Марии из-за сновидения. И наставление бежать в Египте, и указание
возвратиться даны в сновидениях (Мф.. 1:20—21, 24; 2:12—13, 19—22).
Есть также случаи, когда люди Библии имели видения, которые можно свя-
зать со сновидениями по намерению. Пётр трижды видит сеть с животны-
ми (Деян. 10:1—32); параллельное видение Корнилия говорит ему послать
за Петром.
ности Марии из-за сновидения. И наставление бежать в Египте, и указание
возвратиться даны в сновидениях (Мф.. 1:20—21, 24; 2:12—13, 19—22).
Есть также случаи, когда люди Библии имели видения, которые можно свя-
зать со сновидениями по намерению. Пётр трижды видит сеть с животны-
ми (Деян. 10:1—32); параллельное видение Корнилия говорит ему послать
за Петром.
Средневековые источники
Совпадение двух видений или сновидений иллюстрируется снами Франциска
Ассизского и Папы Иннокентия III. До важной беседы с Папой Франциску
приснилось, что он остановился восхититься огромным деревом; затем он стал
высоким, как дерево, и смог легко его согнуть. Папе приснилось, что мелкий мо-
нах поддержал накренившуюся Латеранскую базилику (De Becker, 1968, p. 26).
Ассизского и Папы Иннокентия III. До важной беседы с Папой Франциску
приснилось, что он остановился восхититься огромным деревом; затем он стал
высоким, как дерево, и смог легко его согнуть. Папе приснилось, что мелкий мо-
нах поддержал накренившуюся Латеранскую базилику (De Becker, 1968, p. 26).
Начиная с христианской эры и далее вплоть до времени Фрейда сны поль-
зовались всё более сомнительной репутацией. По мере того, как общество
становилось всё более структурированным, по крайней мере, в своих верова-
ниях, оставалось всё меньше места для индивидуального озарения, которое
предоставляет сновидение. Многие сохранившиеся средневековые манус-
крипты посвящены прежде всего вопросу об истинных и ложных сновидени-
ях. Тогда как для Гомера разница была между вратами из слоновой кости или
рога, в средние века вопрос встал так: боговдохновенные сны против снов,
посланных демонами с целью ввести в заблуждение; но акцент во многом был
таким же. Церковь не использовала сновидения так, как их используют в со-
временности, которой ближе подход Асклепия и Сократа с Платоном, чем
атомизм Лукреция, научный редукционизм Аристотеля или полное очернение
важности сновидений. Занятые своей борьбой за сохранение нравственности,
христианские священники, очевидно, утратили древние навыки толкования.
Толкование сновидений, вероятно, продвинулось бы далеко вперёд, если бы
Церковь посвятила этой работе сколько-нибудь значительные усилия. Есть
свидетельства, что некоторый интерес к классическим методам сохранялся,
но в целом через народные сонники, например, так называемые Сонники Да-
ниила (Thorndike, vol. 2, 1923, pp. 290-302).
зовались всё более сомнительной репутацией. По мере того, как общество
становилось всё более структурированным, по крайней мере, в своих верова-
ниях, оставалось всё меньше места для индивидуального озарения, которое
предоставляет сновидение. Многие сохранившиеся средневековые манус-
крипты посвящены прежде всего вопросу об истинных и ложных сновидени-
ях. Тогда как для Гомера разница была между вратами из слоновой кости или
рога, в средние века вопрос встал так: боговдохновенные сны против снов,
посланных демонами с целью ввести в заблуждение; но акцент во многом был
таким же. Церковь не использовала сновидения так, как их используют в со-
временности, которой ближе подход Асклепия и Сократа с Платоном, чем
атомизм Лукреция, научный редукционизм Аристотеля или полное очернение
важности сновидений. Занятые своей борьбой за сохранение нравственности,
христианские священники, очевидно, утратили древние навыки толкования.
Толкование сновидений, вероятно, продвинулось бы далеко вперёд, если бы
Церковь посвятила этой работе сколько-нибудь значительные усилия. Есть
свидетельства, что некоторый интерес к классическим методам сохранялся,
но в целом через народные сонники, например, так называемые Сонники Да-
ниила (Thorndike, vol. 2, 1923, pp. 290-302).
Тертуллиан, писавший около 203 г.н. э., считал сны движением души, ко-
торая, отделившись от тела, входит в контакт с реальностями, отражающими
Бога, природу или демонов. Это сходно с мнением Лукреция, что сны были
“реальны” (McCurdy, 1946).
торая, отделившись от тела, входит в контакт с реальностями, отражающими
Бога, природу или демонов. Это сходно с мнением Лукреция, что сны были
“реальны” (McCurdy, 1946).
Ориген в первой половине III в.н. э. полагал, что некоторые сновидения
могут предсказывать будущее, но это не распространялось на точное проро-
могут предсказывать будущее, но это не распространялось на точное проро-
чество. Во время дискуссии с Цельсом о предупреждении ангела о бегстве
Святого Семейства в Египет, Ориген высказал мысль, что предупреждение
пришло во сне и потому не было чудесным, поскольку предупреждения во сне
происходят нередко (Thorndike, vol. 1, 1923, p. 459).
Святого Семейства в Египет, Ориген высказал мысль, что предупреждение
пришло во сне и потому не было чудесным, поскольку предупреждения во сне
происходят нередко (Thorndike, vol. 1, 1923, p. 459).
Григорий Нисский, один из каппадокийцев, был просвещённым исключе-
нием раннехристианского подхода к толкованию сновидений. В Сотворении
человека (написанном около 380 г.н. э.) он посвятил несколько мест снови-
дениям (McCurdy, 1946). В целом, он подтвердил натуралистический подход
Аристотеля и врачей, но также допустил пророческие сны, посланные Богом.
В отличие от Тертуллиана, он не считал пророческие сны такими чудесными;
он рассматривал их вообще не как сновидения в обычном смысле. Потому он
избежал бесконечных размышлений о том, как хорошие сны отличать от пло-
хих. Он думал, что сны открыты для естественного изучения. Содержание
обычных снов он связывал с воспоминаниями или состоянием тела. Этот по-
следний момент он проиллюстрировал замечательным примером бреда боль-
ного родственника. Больной человек винил свою родню, включая Григория,
что они брызгают на него водой, и через несколько мгновений сильно вспотел.
Острый ум Григория заметил, что бред был предвестием телесного события,
которое должно было вот-вот произойти; по аналогии, сны могут проявить
то, что только неявно известно телу сновидца. Григорий также допускал, что
источником сновидений могут быть страсти, особенно сексуальные. Он раз-
личал между качествами, которые были “грубой жизнью” и трансформацией
таких качеств в человеческие страсти через “преданность мышления”. Так,
животные чувства идут на пользу организму, но, подчинившись сознательной
функции, становятся человеческими проблемами “злобы, зависти, обмана, за-
говора, лицемерия” (McCurdy, 1946). В этом отношении Григорий Нисский
утверждал обратное мнению Фрейда, который помещал иррациональные
импульсы ид в более глубокие уголки ума. Григорий считал естественный ум
уравновешенным, как у животного, но теряющим равновесие, когда естествен-
ные импульсы подчиняются и становятся вторичными сознательными целями,
отрезанными от своего истока. В такой формулировке Григорий Нисский стал
ближе к юнгианской точке зрения на разум, согласно которой ему присущи
стремление к целостности и равновесию.
нием раннехристианского подхода к толкованию сновидений. В Сотворении
человека (написанном около 380 г.н. э.) он посвятил несколько мест снови-
дениям (McCurdy, 1946). В целом, он подтвердил натуралистический подход
Аристотеля и врачей, но также допустил пророческие сны, посланные Богом.
В отличие от Тертуллиана, он не считал пророческие сны такими чудесными;
он рассматривал их вообще не как сновидения в обычном смысле. Потому он
избежал бесконечных размышлений о том, как хорошие сны отличать от пло-
хих. Он думал, что сны открыты для естественного изучения. Содержание
обычных снов он связывал с воспоминаниями или состоянием тела. Этот по-
следний момент он проиллюстрировал замечательным примером бреда боль-
ного родственника. Больной человек винил свою родню, включая Григория,
что они брызгают на него водой, и через несколько мгновений сильно вспотел.
Острый ум Григория заметил, что бред был предвестием телесного события,
которое должно было вот-вот произойти; по аналогии, сны могут проявить
то, что только неявно известно телу сновидца. Григорий также допускал, что
источником сновидений могут быть страсти, особенно сексуальные. Он раз-
личал между качествами, которые были “грубой жизнью” и трансформацией
таких качеств в человеческие страсти через “преданность мышления”. Так,
животные чувства идут на пользу организму, но, подчинившись сознательной
функции, становятся человеческими проблемами “злобы, зависти, обмана, за-
говора, лицемерия” (McCurdy, 1946). В этом отношении Григорий Нисский
утверждал обратное мнению Фрейда, который помещал иррациональные
импульсы ид в более глубокие уголки ума. Григорий считал естественный ум
уравновешенным, как у животного, но теряющим равновесие, когда естествен-
ные импульсы подчиняются и становятся вторичными сознательными целями,
отрезанными от своего истока. В такой формулировке Григорий Нисский стал
ближе к юнгианской точке зрения на разум, согласно которой ему присущи
стремление к целостности и равновесию.
Синезий Киренский, несколько неортодоксальный епископ Птолемаидский
в конце IV в.н. э., написал DeInsomniisLiber; она была переведена с грече-
ского на латынь в XVII столетии (McCurdy, 1946). Он описал взаимосвя-
занность мира, так что события, происходящие в одной части, могут иметь
следствия в другой посредством симпатических вибраций; так, сны могут
отражать действительные события. Он также рекомендовал сны как лучшее
средство дивинации, потому что они доступны всем людям и потому не могут
быть запрещены юридически. Признавая, что сны могут быть неясными, он
не считал, что они в этом чем-то хуже оракулов.
в конце IV в.н. э., написал DeInsomniisLiber; она была переведена с грече-
ского на латынь в XVII столетии (McCurdy, 1946). Он описал взаимосвя-
занность мира, так что события, происходящие в одной части, могут иметь
следствия в другой посредством симпатических вибраций; так, сны могут
отражать действительные события. Он также рекомендовал сны как лучшее
средство дивинации, потому что они доступны всем людям и потому не могут
быть запрещены юридически. Признавая, что сны могут быть неясными, он
не считал, что они в этом чем-то хуже оракулов.
В XI столетии святой Пётр Дамиани ставил под вопрос пренебрежение
снами и цитировал предполагаемые слова Александра о том, как ему снилось,
что он не верит в сны.
снами и цитировал предполагаемые слова Александра о том, как ему снилось,
что он не верит в сны.
Святая Хильдегарда Бингенская (1098—1179) писала в своей работе Cause
etCurae, что сны, посланные Богом Адаму перед Падением, были истинным
пророчеством, и такие сны ещё возможны, но могут быть спутаны с дьяволь-
скими иллюзиями (Thorndike, vol. 2, p. 124). Для истинных снов тело должно
быть в “умеренном состоянии” с “разогретым” костным мозгом, и при этом
у сновидца не должно быть нравственных разногласий. Хильдегарда имела
видения, которые были довольно важными в её жизни, но они, похоже, явля-
лись к ней в состоянии бодрствования.
etCurae, что сны, посланные Богом Адаму перед Падением, были истинным
пророчеством, и такие сны ещё возможны, но могут быть спутаны с дьяволь-
скими иллюзиями (Thorndike, vol. 2, p. 124). Для истинных снов тело должно
быть в “умеренном состоянии” с “разогретым” костным мозгом, и при этом
у сновидца не должно быть нравственных разногласий. Хильдегарда имела
видения, которые были довольно важными в её жизни, но они, похоже, явля-
лись к ней в состоянии бодрствования.
Иоанн Солсберийский, писавший в 1159 г. (Thorndike, vol. 2, 1923, p. 155),
излагал очень спорные мнения о сновидениях, похоже, сам не осознавая про-
тиворечий. То, что сны иногда оказываются верными, он приписывал опыту
и “авторитету наших предков”. Сон может быть обращён к самому сновидцу,
кому-то другому, кроме сновидца, общим интересам или общественному бла-
гополучию. Он цитировал древнюю идею, что сон царя затрагивает вопросы
государства. Среди факторов, важных для понимания сна, он перечислял вре-
мя года, место сновидения и личные особенности сновидца — всё это весьма
сходно с тем, что рекомендовал Артемидор.
излагал очень спорные мнения о сновидениях, похоже, сам не осознавая про-
тиворечий. То, что сны иногда оказываются верными, он приписывал опыту
и “авторитету наших предков”. Сон может быть обращён к самому сновидцу,
кому-то другому, кроме сновидца, общим интересам или общественному бла-
гополучию. Он цитировал древнюю идею, что сон царя затрагивает вопросы
государства. Среди факторов, важных для понимания сна, он перечислял вре-
мя года, место сновидения и личные особенности сновидца — всё это весьма
сходно с тем, что рекомендовал Артемидор.
Майкл Скот был придворным астрологом Фридриха II в первой половине
XIII века. Он учитывал возраст сновидца, фазу луны и состояние пищева-
рения как важные факторы при толковании сновидения. Сон, являвшийся
до начала пищеварения, считался незначительным, и он был связан с про-
шлым. Сны, появляющиеся в процессе пищеварения, считались связанными
с настоящим. Только после завершения пищеварения сны означали будущее.
Это любопытная смесь физиологических и психологических отношений, напо-
минающая некоторые наши современные научные трудности, но выраженная
более просто и интуитивно. Скот считал, что сны свидетельствуют о наруше-
нии в крови, красной желчи, флегме, о меланхолии или нарушениях равнове-
сия тепла, холода, сухости и влажности. Похоже, он считал их потенциально
полезными для диагностирования физических болезней.
XIII века. Он учитывал возраст сновидца, фазу луны и состояние пищева-
рения как важные факторы при толковании сновидения. Сон, являвшийся
до начала пищеварения, считался незначительным, и он был связан с про-
шлым. Сны, появляющиеся в процессе пищеварения, считались связанными
с настоящим. Только после завершения пищеварения сны означали будущее.
Это любопытная смесь физиологических и психологических отношений, напо-
минающая некоторые наши современные научные трудности, но выраженная
более просто и интуитивно. Скот считал, что сны свидетельствуют о наруше-
нии в крови, красной желчи, флегме, о меланхолии или нарушениях равнове-
сия тепла, холода, сухости и влажности. Похоже, он считал их потенциально
полезными для диагностирования физических болезней.
Бартоломей Английский, францисканец XIII века, читавший лекции в сак-
сонском Магдебурге, советовал ни отвергать, ни принимать с лёгкостью све-
дения из сновидений, поскольку они иногда истинны, а иногда ложны. Он
считал, что некоторые сны очевидны, а другие требуют толкования. Возмож-
ными источниками снов были: божественное откровение, ангельская деятель-
ность, дьявольская иллюзия и естественные телесные причины.
сонском Магдебурге, советовал ни отвергать, ни принимать с лёгкостью све-
дения из сновидений, поскольку они иногда истинны, а иногда ложны. Он
считал, что некоторые сны очевидны, а другие требуют толкования. Возмож-
ными источниками снов были: божественное откровение, ангельская деятель-
ность, дьявольская иллюзия и естественные телесные причины.
Великий теолог Фома Аквинский (1225—1274) осуждал гадания, про-
тивопоставляя их божественно вдохновлённому пророчеству, которое может
с уверенностью говорить даже о непредвиденных вопросах. Однако, некоторое
естественное гадание допустимо, если оно не распространяется на случайные
вопросы или волевые акты. Сны, вызванные естественными причинами вну-
три или вне тела, считаются возможным источниками для предсказывания
будущего. В Summa Theologica Аквинат говорил, что можно ошибиться при
использовании снов как источника знаний о будущем либо заключив пакт с де-
монами, либо пытаясь распространить гадание дальше допустимых пределов.
тивопоставляя их божественно вдохновлённому пророчеству, которое может
с уверенностью говорить даже о непредвиденных вопросах. Однако, некоторое
естественное гадание допустимо, если оно не распространяется на случайные
вопросы или волевые акты. Сны, вызванные естественными причинами вну-
три или вне тела, считаются возможным источниками для предсказывания
будущего. В Summa Theologica Аквинат говорил, что можно ошибиться при
использовании снов как источника знаний о будущем либо заключив пакт с де-
монами, либо пытаясь распространить гадание дальше допустимых пределов.
Винсент из Бове в XIII веке писал в своей работе Speculum Maius о трёх
“зеркалах” или отражениях. Одно из них, Speculum Naturale, обеспечива-
ло, чтобы сны подчинялись движениям звёзд, едва заметным бодрствую-
щему разуму. Схожим образом, предрасположенности сновидца могут быть
проигнорированы при бодрствовании, но заметны во время сна; это раннее
предвестие идеи Фрейда, что подавленные инфантильные желания выходят
на поверхность, когда энергия, доступная для подавления, ослабевает во время
сна. Винсент считал, что сны не вызывают будущие события, но могут быть их
знаками, и полагал, что для этого они требуют толкования, поскольку невоз-
можно ясно представить событие, когда оно ещё не произошло (Thorndike,
vol. 2, 1923, p. 457).
“зеркалах” или отражениях. Одно из них, Speculum Naturale, обеспечива-
ло, чтобы сны подчинялись движениям звёзд, едва заметным бодрствую-
щему разуму. Схожим образом, предрасположенности сновидца могут быть
проигнорированы при бодрствовании, но заметны во время сна; это раннее
предвестие идеи Фрейда, что подавленные инфантильные желания выходят
на поверхность, когда энергия, доступная для подавления, ослабевает во время
сна. Винсент считал, что сны не вызывают будущие события, но могут быть их
знаками, и полагал, что для этого они требуют толкования, поскольку невоз-
можно ясно представить событие, когда оно ещё не произошло (Thorndike,
vol. 2, 1923, p. 457).
Альберт Великий, умерший в 1280 г. в возрасте 80 лет, был главным учи-
телем Фомы Аквинского и пережил Аквината на шесть лет. Похоже, он
верил, что толкование сновидений возможно, и связывал толкование снови-
дений с магией и астрологией; но он не порицал это занятие. Вместо этого, он
критиковал Аристотеля и других за то, что они не изучали сны далее, чтобы
определить, какие сны подходят для толкования. Сочинения Роджера Бэкона
сообщают нам, что изучение работ Аристотеля по натурфилософии было за-
прещено в Париже до 1237 года, и одной из причин было то, что его трактат
телем Фомы Аквинского и пережил Аквината на шесть лет. Похоже, он
верил, что толкование сновидений возможно, и связывал толкование снови-
дений с магией и астрологией; но он не порицал это занятие. Вместо этого, он
критиковал Аристотеля и других за то, что они не изучали сны далее, чтобы
определить, какие сны подходят для толкования. Сочинения Роджера Бэкона
сообщают нам, что изучение работ Аристотеля по натурфилософии было за-
прещено в Париже до 1237 года, и одной из причин было то, что его трактат
De Somno et Viglia был посвящён сновидениям, хотя этот запрет мог быть
связан с комментариями других авторов (Thorndike, vol. 2, 1923, p. 576).
Альберт Великий связывал предсказание будущих событий по сновидени-
ям с медицинским диагнозом. В обоих искусствах предсказанные события
не всегда происходят из-за конфликтующих причин. Он учил, что сны, требу-
ющие толкования, не приходят от Бога, и будущее не может быть предсказано
по снам, которые имеют случайные причины. Он также думал, что действия
звёзд могут быть причиной сновидений, поскольку человек рассматривался
как микрокосм или образ большой вселенной.
связан с комментариями других авторов (Thorndike, vol. 2, 1923, p. 576).
Альберт Великий связывал предсказание будущих событий по сновидени-
ям с медицинским диагнозом. В обоих искусствах предсказанные события
не всегда происходят из-за конфликтующих причин. Он учил, что сны, требу-
ющие толкования, не приходят от Бога, и будущее не может быть предсказано
по снам, которые имеют случайные причины. Он также думал, что действия
звёзд могут быть причиной сновидений, поскольку человек рассматривался
как микрокосм или образ большой вселенной.
Чекко д’Асколи, один из первых мучеников науки, был осуждён инквизи-
цией и сожжён на костре во Флоренции в 1327 году. Он известен своей поэ-
мой l’Acerba, которая считалась суровой пародией на Божественную комедию
Данте, хотя в последнее время предполагается, что он подражал стилю Данте
из восхищения и уважения. Работа, за которую он был осуждён, была коммен-
тарием к Трактату о сфере Сакробоско. Чекко приписывал все пророческие
качества сновидений астрологическим влияниям; сны были истинными, когда
луна находилась в фиксированных астрологических знаках (Телец, Водолей,
Лев и Скорпион) и либо истинными, либо ложными в других знаках.
цией и сожжён на костре во Флоренции в 1327 году. Он известен своей поэ-
мой l’Acerba, которая считалась суровой пародией на Божественную комедию
Данте, хотя в последнее время предполагается, что он подражал стилю Данте
из восхищения и уважения. Работа, за которую он был осуждён, была коммен-
тарием к Трактату о сфере Сакробоско. Чекко приписывал все пророческие
качества сновидений астрологическим влияниям; сны были истинными, когда
луна находилась в фиксированных астрологических знаках (Телец, Водолей,
Лев и Скорпион) и либо истинными, либо ложными в других знаках.
От Возрождения до Фрейда
В конце средневековья люди начали терять интерес к долгому спору о бо-
жественном или демоническом происхождении сновидений; но, к сожалению,
конец этого спора не привёл к какому-то возрождению интереса к конструк-
тивному использованию сновидений, вроде того, которое практиковали жрецы
Асклепия в античности. Энергия Возрождения была направлена на исследо-
вание внешнего мира и изучение разума в связи с миром, как в исследованиях
памяти Джулио Камилло, Раймона Луллия, Джордано Бруно, Пьера де ла
Раме и Роберта Фладда (Yates, 1966). Словно увлечённость внутренней
жизнью, характерная для средневековья, привела к отскоку в зримый мир;
способности воображения, важные для интуитивного понимания разума, вме-
сто этого были направлены к экспериментам в науке и искусстве. Даже тща-
тельно разработанные системы памяти, которые точно были впечатляющими
имагинальными конструкциями, прежде всего предназначены для расширения
способностей эго; они пытались навязать бессознательному уму структуру,
а не учиться у него.
жественном или демоническом происхождении сновидений; но, к сожалению,
конец этого спора не привёл к какому-то возрождению интереса к конструк-
тивному использованию сновидений, вроде того, которое практиковали жрецы
Асклепия в античности. Энергия Возрождения была направлена на исследо-
вание внешнего мира и изучение разума в связи с миром, как в исследованиях
памяти Джулио Камилло, Раймона Луллия, Джордано Бруно, Пьера де ла
Раме и Роберта Фладда (Yates, 1966). Словно увлечённость внутренней
жизнью, характерная для средневековья, привела к отскоку в зримый мир;
способности воображения, важные для интуитивного понимания разума, вме-
сто этого были направлены к экспериментам в науке и искусстве. Даже тща-
тельно разработанные системы памяти, которые точно были впечатляющими
имагинальными конструкциями, прежде всего предназначены для расширения
способностей эго; они пытались навязать бессознательному уму структуру,
а не учиться у него.
От Возрождения до современности изучение сновидений шло несколько
лучше. Томас Хоббс (1599—1679) приписал по видимости беспорядочную
последовательность образов сновидения неравномерным влияниям внутрен-
них органов во время сна (Diamond, 1974). В Природе человека (1650) он
утверждал, что любая связность в сновидениях случайна. Неравномерные
влияния мозга заставляют мысли в сновидении появляться, “как звёзды меж-
ду летящих облаков”, а не в таком порядке, в каком бодрствующий человек
“хотел бы наблюдать их”.
лучше. Томас Хоббс (1599—1679) приписал по видимости беспорядочную
последовательность образов сновидения неравномерным влияниям внутрен-
них органов во время сна (Diamond, 1974). В Природе человека (1650) он
утверждал, что любая связность в сновидениях случайна. Неравномерные
влияния мозга заставляют мысли в сновидении появляться, “как звёзды меж-
ду летящих облаков”, а не в таком порядке, в каком бодрствующий человек
“хотел бы наблюдать их”.
Марен Кюро де ла Шамбр (1594—1669), бывший врачом Ришелье
и Луи XIV, считал многие сновидения последствием неистовых эмоций, ис-
пытанных во время бодрствования; и сны могли довести такие вещи, как планы
мести, “до успешного завершения, поскольку во сне [ум] больше не управля-
ется чувством или разумом”. Он также рассматривал физиологические при-
чины сновидений, такие как предполагаемое нарушение равновесия в желчи
и крови (Diamond, 1974).
и Луи XIV, считал многие сновидения последствием неистовых эмоций, ис-
пытанных во время бодрствования; и сны могли довести такие вещи, как планы
мести, “до успешного завершения, поскольку во сне [ум] больше не управля-
ется чувством или разумом”. Он также рассматривал физиологические при-
чины сновидений, такие как предполагаемое нарушение равновесия в желчи
и крови (Diamond, 1974).
Уильям Смелли (1740—1795) в своей Философии естественной исто-
рии рекомендовал записывать сны сразу после пробуждения, чтобы развить
способность запоминать сновидения в деталях. Этот совет верен и сегодня.
рии рекомендовал записывать сны сразу после пробуждения, чтобы развить
способность запоминать сновидения в деталях. Этот совет верен и сегодня.
Хотя он не предлагал толкования сновидений, он записал свой сон, в котором
с него спадают брюки прямо на публике. Мы можем заметить здесь типичную
форму сна тревожной персоны.
с него спадают брюки прямо на публике. Мы можем заметить здесь типичную
форму сна тревожной персоны.
У Декарта в ночь на 10 ноября 1619 года было три сна по дороге с коро-
нации императора; фон Франц (von Franz 1975) рассматривает их как иллю-
страцию глубокой перестройки личности, возможной в сновидениях. Декарт,
похоже, сразу счёл эти сны серьёзным событием в своей жизни, ключевой
поворотной точкой, не заботясь о том, истинны они или ложны.
нации императора; фон Франц (von Franz 1975) рассматривает их как иллю-
страцию глубокой перестройки личности, возможной в сновидениях. Декарт,
похоже, сразу счёл эти сны серьёзным событием в своей жизни, ключевой
поворотной точкой, не заботясь о том, истинны они или ложны.
Томас Уиллис (1621—1975) повторял подход Лукреция к сновидениям,
подчёркивая органические причины.
подчёркивая органические причины.
Ясно, что к 1900 г., как показывает Фрейд в обзоре научной литерату-
ры в главе I Толкования сновидений, старое понимание о том, что сон имеет
смысл, было утрачено. Вместо средневековых представлений об истинных
и ложных снах, повторяющих мысли античности, появились описания экс-
периментов о роли внешних и внутренних стимулов, вызывающих видение
сна. Сны рассматриваются как продукты ума, работающего с недостаточной
энергией, лишённого связности, характерной для его способностей к синтезу
во время бодрствования. Посреди этих разрозненных исследований процесса
сновидения значимым и неизменным достижением Фрейда было восстанов-
ление личностного смысла сна для сновидца, и эта точка зрения была утрачена
с упадком святилищ Асклепия. Хотя мы можем не согласиться с теоретически-
ми конструкциями Фрейда о сновидении, это никак не умаляет его подлинно
героическое достижение по реабилитации изучения сновидений как серьёзного
занятия после девятнадцати столетий пренебрежения.
ры в главе I Толкования сновидений, старое понимание о том, что сон имеет
смысл, было утрачено. Вместо средневековых представлений об истинных
и ложных снах, повторяющих мысли античности, появились описания экс-
периментов о роли внешних и внутренних стимулов, вызывающих видение
сна. Сны рассматриваются как продукты ума, работающего с недостаточной
энергией, лишённого связности, характерной для его способностей к синтезу
во время бодрствования. Посреди этих разрозненных исследований процесса
сновидения значимым и неизменным достижением Фрейда было восстанов-
ление личностного смысла сна для сновидца, и эта точка зрения была утрачена
с упадком святилищ Асклепия. Хотя мы можем не согласиться с теоретически-
ми конструкциями Фрейда о сновидении, это никак не умаляет его подлинно
героическое достижение по реабилитации изучения сновидений как серьёзного
занятия после девятнадцати столетий пренебрежения.
С Фрейда начинается современная эпоха исследования сновидений и возоб-
новление толкования сновидений как верного подхода к бессознательному уму.
новление толкования сновидений как верного подхода к бессознательному уму.
Психоаналитическая революция
В главной работе Фрейда, Die Traumdeutung (Толкование сновидений),
указан 1900 год в качестве даты публикации, хотя на самом деле она была вы-
пущена в 1899 г. Интерес к психологии рос и принёс с собой моды (например,
френологию), которые скоро угасали или поддерживались на минимальном
уровне (такие, как психические исследования). Эта первая большая психо-
аналитическая работа была встречена скорее безразличием, чем немедлен-
ной антипатией, которую представляли себе некоторые авторы, оглядываясь
назад. Первое издание продавалось плохо, и лишь постепенно книга обрела
универсальное признание, которым пользуется сегодня как главная и самая
оригинальная работа Фрейда (Jones, 1953). Во многом, психоаналитическая
революция полностью расцвела, начиная с Фрейда, прежде всего из-за пред-
шествующих девятнадцати столетий пренебрежения искусством толкования
сновидений (De Becker, 1968). В своих Вводных лекциях по психоанализу
Фрейд признал этот пробел и предложил “принять предрассудки предков”
и проследить пути “толкователей сновидений античности” (SE15:87)[I].
указан 1900 год в качестве даты публикации, хотя на самом деле она была вы-
пущена в 1899 г. Интерес к психологии рос и принёс с собой моды (например,
френологию), которые скоро угасали или поддерживались на минимальном
уровне (такие, как психические исследования). Эта первая большая психо-
аналитическая работа была встречена скорее безразличием, чем немедлен-
ной антипатией, которую представляли себе некоторые авторы, оглядываясь
назад. Первое издание продавалось плохо, и лишь постепенно книга обрела
универсальное признание, которым пользуется сегодня как главная и самая
оригинальная работа Фрейда (Jones, 1953). Во многом, психоаналитическая
революция полностью расцвела, начиная с Фрейда, прежде всего из-за пред-
шествующих девятнадцати столетий пренебрежения искусством толкования
сновидений (De Becker, 1968). В своих Вводных лекциях по психоанализу
Фрейд признал этот пробел и предложил “принять предрассудки предков”
и проследить пути “толкователей сновидений античности” (SE15:87)[I].
Однако, в отличие от предков, Фрейд полностью отвергал неприятный
вопрос о подлинных или ложных пророческих снах, головоломку, досаждав-
шую столь многим средневековым христианским авторам. Он писал (SE19),
что пророческие сны “превратятся в ничто”, но указывал, что верил в воз-
можность телепатических снов между людьми и даже говорил, что проводил
эксперименты по телепатии в своём “частном кругу”. В этом мнении Фрейд
был полностью современным, ведь интерес к научному исследованию паранор-
мальных снов постоянно увеличивался после основания Общества психических
исследований в 1882 году в Англии. Больше не было ни древнего предполо-
жения об истинных и ложных снах, ни озабоченности средневекового клира
их божественным или дьявольским происхождением. Напротив, вопрос о па-
ранормальной информации, как указал Фрейд, рассматривался как вопрос,
подлежащий научному изучению.
вопрос о подлинных или ложных пророческих снах, головоломку, досаждав-
шую столь многим средневековым христианским авторам. Он писал (SE19),
что пророческие сны “превратятся в ничто”, но указывал, что верил в воз-
можность телепатических снов между людьми и даже говорил, что проводил
эксперименты по телепатии в своём “частном кругу”. В этом мнении Фрейд
был полностью современным, ведь интерес к научному исследованию паранор-
мальных снов постоянно увеличивался после основания Общества психических
исследований в 1882 году в Англии. Больше не было ни древнего предполо-
жения об истинных и ложных снах, ни озабоченности средневекового клира
их божественным или дьявольским происхождением. Напротив, вопрос о па-
ранормальной информации, как указал Фрейд, рассматривался как вопрос,
подлежащий научному изучению.
Теория сновидений Фрейда лишь слегка изменилась по сравнению с той,
что он выдвинул в работе 1900 года (Pontalis, 1974). Особый интерес пред-
ставляет глава VII, “Психология процесса сна”, содержащая его главные
озарения. Также исторически познавательно рассмотреть раздел G главы I,
в котором Фрейд резюмирует теории о сновидении и функциях сна, ходив-
шие в научных кругах того времени. Его собственные озарения и далеко иду-
щие интуиции получают выгодное сравнение. Очевидно, что теория Фрейда
не просто выросла из исследований других учёных; он был более близок к ан-
тичным теориям о сновидении, чем к лабораторным экспериментам своих со-
временников.
что он выдвинул в работе 1900 года (Pontalis, 1974). Особый интерес пред-
ставляет глава VII, “Психология процесса сна”, содержащая его главные
озарения. Также исторически познавательно рассмотреть раздел G главы I,
в котором Фрейд резюмирует теории о сновидении и функциях сна, ходив-
шие в научных кругах того времени. Его собственные озарения и далеко иду-
щие интуиции получают выгодное сравнение. Очевидно, что теория Фрейда
не просто выросла из исследований других учёных; он был более близок к ан-
тичным теориям о сновидении, чем к лабораторным экспериментам своих со-
временников.
Вдобавок к Толкованию сновидений, важными источниками сведений
о мышлении Фрейда являются эссе “О сновидениях” (SE5), “Замечания
о теории и практике толкования сновидений” (SE19) и “Некоторые допол-
нительные замечания о толковании сновидений в целом” (SE19). Толкование
сновидений заботило Фрейда и в других работах. В более широкой психоана-
литической литературе ссылки на сновидения и видение снов также встреча-
ются повсеместно, здесь будут упомянуты только показательные источники.
Раннее и клинически интересное рассуждение о сновидениях можно найти
в работе Эллы Фриман Шарп Анализ сновидений(Ella Freeman Sharpe,
1937). Монографии Нагера (Nagera 1969) и Уолдхорна (Waldhorn, 1967)
предлагают современные изложения клинических и теоретических позиций
по сновидениям и их толкованию в современном фрейдистском психоанализе.
У меня сложилось впечатление, что сейчас сном относительно пренебрегают,
по сравнению с той важностью, которую он имел в раннем мышлении Фрейда
и в его открытиях (иногда ошибочных) о природе бессознательных процессов.
о мышлении Фрейда являются эссе “О сновидениях” (SE5), “Замечания
о теории и практике толкования сновидений” (SE19) и “Некоторые допол-
нительные замечания о толковании сновидений в целом” (SE19). Толкование
сновидений заботило Фрейда и в других работах. В более широкой психоана-
литической литературе ссылки на сновидения и видение снов также встреча-
ются повсеместно, здесь будут упомянуты только показательные источники.
Раннее и клинически интересное рассуждение о сновидениях можно найти
в работе Эллы Фриман Шарп Анализ сновидений(Ella Freeman Sharpe,
1937). Монографии Нагера (Nagera 1969) и Уолдхорна (Waldhorn, 1967)
предлагают современные изложения клинических и теоретических позиций
по сновидениям и их толкованию в современном фрейдистском психоанализе.
У меня сложилось впечатление, что сейчас сном относительно пренебрегают,
по сравнению с той важностью, которую он имел в раннем мышлении Фрейда
и в его открытиях (иногда ошибочных) о природе бессознательных процессов.
Пренебрежение снами в психоанализе
В 1975 году на Международной психоаналитической конференции в Лон-
доне доктор Гарольд П. Блум сказал, что сновидения больше не считаются
“королевской дорогой в бессознательное” (Blum, 1975). Похожие мысли
выражал Бреннер (Brenner, 1969), писавший, что взгляд на сны как самую
быструю и простую дорогу в бессознательное в настоящее время не подкре-
пляется “убедительными доказательствами”, хотя добавил, что, без сомнения,
шестьдесят пять лет назад всё было иначе. Подводя итог выводам группы
психоаналитиков Уолдхорн (Waldhorn, 1975) записал, что анализ сновиде-
ний “следует проводить так же, как анализ любых других производных ума”
безо всякого “безусловного предпочтения” материалу сновидений. Он доба-
вил, что “[анализ сновидений] больше не может рассматриваться как един-
ственная или даже главная, или предпочтительная техника в распоряжении
аналитика”. Понталис (Pontalis, 1974) выделил две противоположные тен-
денции использования сновидений в психоанализе, и эти две тенденции часто
проявляются в работе одного аналитика. Первая, которую он не желает назы-
вать классической, устанавливает статус сновидений как королевской дороги;
доне доктор Гарольд П. Блум сказал, что сновидения больше не считаются
“королевской дорогой в бессознательное” (Blum, 1975). Похожие мысли
выражал Бреннер (Brenner, 1969), писавший, что взгляд на сны как самую
быструю и простую дорогу в бессознательное в настоящее время не подкре-
пляется “убедительными доказательствами”, хотя добавил, что, без сомнения,
шестьдесят пять лет назад всё было иначе. Подводя итог выводам группы
психоаналитиков Уолдхорн (Waldhorn, 1975) записал, что анализ сновиде-
ний “следует проводить так же, как анализ любых других производных ума”
безо всякого “безусловного предпочтения” материалу сновидений. Он доба-
вил, что “[анализ сновидений] больше не может рассматриваться как един-
ственная или даже главная, или предпочтительная техника в распоряжении
аналитика”. Понталис (Pontalis, 1974) выделил две противоположные тен-
денции использования сновидений в психоанализе, и эти две тенденции часто
проявляются в работе одного аналитика. Первая, которую он не желает назы-
вать классической, устанавливает статус сновидений как королевской дороги;
противоположная рассматривает сообщение сна не иначе, чем любой другой
материал на сессии пациента. Эту вторую точку зрения в некоторой степени
поддерживал и сам Фрейд, писавший в “Некоторых дополнительных замет-
ках по толкованию сновидений в целом” (SE19), что “нельзя практиковать
толкование сновидений как изолированную деятельность: оно остаётся частью
работы по анализу”.
материал на сессии пациента. Эту вторую точку зрения в некоторой степени
поддерживал и сам Фрейд, писавший в “Некоторых дополнительных замет-
ках по толкованию сновидений в целом” (SE19), что “нельзя практиковать
толкование сновидений как изолированную деятельность: оно остаётся частью
работы по анализу”.
Хотя общее направление фрейдистской психоаналитической работы, похо-
же, уходит от специального акцента на сновидении, это совсем не всеобщий
подход. Возражения в пользу сохранения особого места для сновидений так-
же появляются во фрейдистской литературе. Альтман (Altman, 1969) под-
твердил, что сон — “чрезвычайно важен для изучения бессознательного”.
Он опирается на теоретическую позицию, согласно которой сон представляет
собой изменённую форму сознания, в которой межсистемные динамики (ид,
эго, супер-эго) функционируют иначе. Таким образом, сон качественно отли-
чается от продуктов бодрствования. К тому же, как практическая клиническая
проблема, сведения, полученные в результате толкования сновидения, могут
оказать гораздо более глубокое воздействие на пациента, чем такое же пони-
мание, достигнутое посредством анализа других аспектов поведения и опыта.
же, уходит от специального акцента на сновидении, это совсем не всеобщий
подход. Возражения в пользу сохранения особого места для сновидений так-
же появляются во фрейдистской литературе. Альтман (Altman, 1969) под-
твердил, что сон — “чрезвычайно важен для изучения бессознательного”.
Он опирается на теоретическую позицию, согласно которой сон представляет
собой изменённую форму сознания, в которой межсистемные динамики (ид,
эго, супер-эго) функционируют иначе. Таким образом, сон качественно отли-
чается от продуктов бодрствования. К тому же, как практическая клиническая
проблема, сведения, полученные в результате толкования сновидения, могут
оказать гораздо более глубокое воздействие на пациента, чем такое же пони-
мание, достигнутое посредством анализа других аспектов поведения и опыта.
Несмотря на конфликтующие взгляды на сновидение в рамках фрейдист-
ской школы, кажется справедливым процитировать утверждение Понталиса
(Pontalis, 1974), что нынешний поворот прочь от первоначального акцента
на сновидениях у Фрейда “удушает красноречие онейрической [сновидче-
ской] жизни”. Во многом, юнгианская школа психоанализа сохранила перво-
начальный фрейдистский акцент на сновидениях, хотя они рассматриваются
с несколько иной теоретической позиции. Как я покажу далее, упадок сно-
видения мог быть неизбежен во фрейдистской теории из-за базового теоре-
тического предположения, что снящееся и запомненное — это обличье, всего
лишь “явный” сон, тогда как реальный смысл сна находится по ту сторону
этого предполагаемого обличья.
ской школы, кажется справедливым процитировать утверждение Понталиса
(Pontalis, 1974), что нынешний поворот прочь от первоначального акцента
на сновидениях у Фрейда “удушает красноречие онейрической [сновидче-
ской] жизни”. Во многом, юнгианская школа психоанализа сохранила перво-
начальный фрейдистский акцент на сновидениях, хотя они рассматриваются
с несколько иной теоретической позиции. Как я покажу далее, упадок сно-
видения мог быть неизбежен во фрейдистской теории из-за базового теоре-
тического предположения, что снящееся и запомненное — это обличье, всего
лишь “явный” сон, тогда как реальный смысл сна находится по ту сторону
этого предполагаемого обличья.
Основное положение теории сновидений Фрейда
Позиция Фрейда по сновидениям, изложенная в 1899 году, позже была
несколько модифицирована по мере разработки других моделей психическо-
го аппарата. Первоначальная топографическая модель была основана на идее
пространственных метафор — бессознательное было “ниже” сознательного
ума. Позже он говорил в более структурных терминах о таких разных психи-
ческих сущностях, как эго, ид и супер-эго. Ид — это изначальная матрица
ума; оно содержит импульсы или психологические представления базовых
биологических нужд тела. Эго было образовано как исполнительный орган ид,
и с его развитием непосредственное требование удовлетворения желаний ид
(принцип удовольствия) модифицируется принципом реальности, допуска-
ющим откладывание удовольствия ради его усовершенствования или избегания
боли, связанной с немедленной разрядкой. Эго видело реальность и понима-
ло необходимость синтеза различных нужд, тогда как ид, похоже, лишь же-
лало уменьшения инстинктивного напряжения, которое считало приятным.
Супер-эго было психической сущностью, развившейся позже, основанной
на интроецированном образе доминирующего родителя, который представ-
лял модель общества, в котором развивалось эго. Эго сглаживало напряжение
между внешними требованиями реальности (включая их представление в су-
пер-эго) и инстинктивными требованиями ид.
несколько модифицирована по мере разработки других моделей психическо-
го аппарата. Первоначальная топографическая модель была основана на идее
пространственных метафор — бессознательное было “ниже” сознательного
ума. Позже он говорил в более структурных терминах о таких разных психи-
ческих сущностях, как эго, ид и супер-эго. Ид — это изначальная матрица
ума; оно содержит импульсы или психологические представления базовых
биологических нужд тела. Эго было образовано как исполнительный орган ид,
и с его развитием непосредственное требование удовлетворения желаний ид
(принцип удовольствия) модифицируется принципом реальности, допуска-
ющим откладывание удовольствия ради его усовершенствования или избегания
боли, связанной с немедленной разрядкой. Эго видело реальность и понима-
ло необходимость синтеза различных нужд, тогда как ид, похоже, лишь же-
лало уменьшения инстинктивного напряжения, которое считало приятным.
Супер-эго было психической сущностью, развившейся позже, основанной
на интроецированном образе доминирующего родителя, который представ-
лял модель общества, в котором развивалось эго. Эго сглаживало напряжение
между внешними требованиями реальности (включая их представление в су-
пер-эго) и инстинктивными требованиями ид.
Изменения оригинальной теории сновидений Фрейда, похоже, были лишь
подтверждениями концепций в поздних и точнее разработанных терминах.
Исключение появляется в работе По ту сторону принципа удовольствия
(SE18), где Фрейд считал, что могут существовать инстинкты к смерти,
а не только инстинкты к жизни, и в этом с ним не согласились многие поздние
фрейдисты. Если инстинкт к смерти существует бок о бок с либидо инстинкта
к жизни, то сны могут удовлетворять тот или другой, или оба в разной степени.
подтверждениями концепций в поздних и точнее разработанных терминах.
Исключение появляется в работе По ту сторону принципа удовольствия
(SE18), где Фрейд считал, что могут существовать инстинкты к смерти,
а не только инстинкты к жизни, и в этом с ним не согласились многие поздние
фрейдисты. Если инстинкт к смерти существует бок о бок с либидо инстинкта
к жизни, то сны могут удовлетворять тот или другой, или оба в разной степени.
Например, инстинкт к смерти может проявляться в вынужденных повторе-
ниях, повторяющихся снах и снах травматического невроза, точно воспро-
изводящих (полностью игнорируя принцип удовольствия) крайне пугающие
ситуации, которые действительно произошли.
ниях, повторяющихся снах и снах травматического невроза, точно воспро-
изводящих (полностью игнорируя принцип удовольствия) крайне пугающие
ситуации, которые действительно произошли.
Фрейд (SE18:53) утверждал, что его взгляды с самого начала были ду-
алистическими, но сдвинулись от оппозиции инстинктов эго и сексуальных
инстинктов к более исчерпывающей оппозиции инстинктов жизни и смерти.
Напротив, он рассматривал теорию либидо Юнга как монистическую, пото-
му что она описывала только одну базовую инстинктивную силу. Как будет
показано далее, Юнг действительно понимал необходимость в дуальности
во многих своих концептуальных формулировках, рассматривая главную об-
ласть напряжения между архетипическими и личностными способами суще-
ствования; но он также довёл озабоченность дуальностью (которую обычно
называл “противоположностями”) до крайней концептуализации: централь-
ным архетипом было coincidentia oppositorum, единство противоположностей,
нечто немыслимое в обычных способах рассуждения и символически представ-
ленное в таких странных образах, как алхимический lapis.
алистическими, но сдвинулись от оппозиции инстинктов эго и сексуальных
инстинктов к более исчерпывающей оппозиции инстинктов жизни и смерти.
Напротив, он рассматривал теорию либидо Юнга как монистическую, пото-
му что она описывала только одну базовую инстинктивную силу. Как будет
показано далее, Юнг действительно понимал необходимость в дуальности
во многих своих концептуальных формулировках, рассматривая главную об-
ласть напряжения между архетипическими и личностными способами суще-
ствования; но он также довёл озабоченность дуальностью (которую обычно
называл “противоположностями”) до крайней концептуализации: централь-
ным архетипом было coincidentia oppositorum, единство противоположностей,
нечто немыслимое в обычных способах рассуждения и символически представ-
ленное в таких странных образах, как алхимический lapis.
Взгляд Фрейда на сновидение заключался в том, что во время сна цен-
зор, обычно держащий неприемлемые желания подальше от сознания, имеет
в своём распоряжении гораздо меньше энергии (либидо), и потому во время
сна могут возникнуть подавленные желания. Во сне происходит декатексис
(удаление энергии, либидо) от всех трёх частей психического аппарата (эго, ид
и суперэго); в психозе энергии недоставало у эго; в неврозе происходит упадок
либидо в до-сознательной системе (Waldhorn, 1967, p. 84). Поскольку пода-
вленные желания, обычно детской сексуальной природы, исключались из со-
знательного ума ввиду неприемлемости для представлений эго о себе, в силу их
попыток проникнуть в бессознательное, когда надзор ослабевал во время сна,
возникала тревога. В сущности, сон рассматривался как компромисс между
неприемлемым желанием и желанием продолжать спать. Работа сновидения
заключалась в выработке из желания его замаскированной версии, которая
позволяла бы частичную разрядку подавленного желания, но при этом оно
не было бы достаточно ясным, чтобы вызвать тревогу и нарушить сон.
зор, обычно держащий неприемлемые желания подальше от сознания, имеет
в своём распоряжении гораздо меньше энергии (либидо), и потому во время
сна могут возникнуть подавленные желания. Во сне происходит декатексис
(удаление энергии, либидо) от всех трёх частей психического аппарата (эго, ид
и суперэго); в психозе энергии недоставало у эго; в неврозе происходит упадок
либидо в до-сознательной системе (Waldhorn, 1967, p. 84). Поскольку пода-
вленные желания, обычно детской сексуальной природы, исключались из со-
знательного ума ввиду неприемлемости для представлений эго о себе, в силу их
попыток проникнуть в бессознательное, когда надзор ослабевал во время сна,
возникала тревога. В сущности, сон рассматривался как компромисс между
неприемлемым желанием и желанием продолжать спать. Работа сновидения
заключалась в выработке из желания его замаскированной версии, которая
позволяла бы частичную разрядку подавленного желания, но при этом оно
не было бы достаточно ясным, чтобы вызвать тревогу и нарушить сон.
Таким образом, цель или функция сновидения по Фрейду заключалась
в сохранении сна. Фрейд полагал, что, когда сновидец пробуждался от сна,
особенно из-за тревоги во сне, функция сновидения нарушалась, и скрытая
тревога появлялась в сознании.
в сохранении сна. Фрейд полагал, что, когда сновидец пробуждался от сна,
особенно из-за тревоги во сне, функция сновидения нарушалась, и скрытая
тревога появлялась в сознании.
Что такое сон? Для клинициста это всё, что пациент считает сном
(Waldhorn, 1967), хотя опытные терапевты часто могут отличать ночные сны
от других форм имагинальной деятельности, например, мечтаний перед засы-
панием. Хотя Фрейд полагал сны кратковременным психозом (SE14:230), он
совсем не считал, что они патологические сами по себе, скорее, это нормальная
часть ментального функционирования. Нагара (Nagara 1969) предлагал, воз-
можно, самое краткое изложение взглядов Фрейда на сновидение: “Сон — это
[замаскированное] выполнение [подавленного] желания”. Потому сон — это
подавленное желание, представленное в сознании в замаскированной форме.
(Waldhorn, 1967), хотя опытные терапевты часто могут отличать ночные сны
от других форм имагинальной деятельности, например, мечтаний перед засы-
панием. Хотя Фрейд полагал сны кратковременным психозом (SE14:230), он
совсем не считал, что они патологические сами по себе, скорее, это нормальная
часть ментального функционирования. Нагара (Nagara 1969) предлагал, воз-
можно, самое краткое изложение взглядов Фрейда на сновидение: “Сон — это
[замаскированное] выполнение [подавленного] желания”. Потому сон — это
подавленное желание, представленное в сознании в замаскированной форме.
В Очерке психоанализа, опубликованном в 1938 году, Фрейд (SE23) до-
бавил к импульсам ид, вызывающим сновидения, возможность, что снови-
дения также могут возникнуть их до-сознательной цепочки мыслей, которая
содержит конфликт или из желания эго, основанного на дневных остатках,
событиях дня, предшествующих сну, которым сознание не уделило должного
внимания. Дневные остатки понимаются как аффективные процессы, в неко-
торой степени избежавшие понижения энергии, вызванного сном, возможно
потому что это безразличные элементы, сопротивляющиеся цензуре (Nagara,
1969, pp. 40—41). Импульс ид типично бывает подавленным желанием,
но в некоторых случаях может быть результатом соматических требований,
например, нужды помочиться. Итак, образование сна — это результат рабо-
ты, проделанной над желанием, чтобы оно не нарушило сон.
бавил к импульсам ид, вызывающим сновидения, возможность, что снови-
дения также могут возникнуть их до-сознательной цепочки мыслей, которая
содержит конфликт или из желания эго, основанного на дневных остатках,
событиях дня, предшествующих сну, которым сознание не уделило должного
внимания. Дневные остатки понимаются как аффективные процессы, в неко-
торой степени избежавшие понижения энергии, вызванного сном, возможно
потому что это безразличные элементы, сопротивляющиеся цензуре (Nagara,
1969, pp. 40—41). Импульс ид типично бывает подавленным желанием,
но в некоторых случаях может быть результатом соматических требований,
например, нужды помочиться. Итак, образование сна — это результат рабо-
ты, проделанной над желанием, чтобы оно не нарушило сон.
Как резюмировал Нагара (Nagara, 1969), элементы, которые считались
частью работы сновидения — это сгущение, замещение, пластическое пред-
ставление и вторичная ревизия. Такие “высокие” функции, как суждение,
критика, рассуждение и так далее не считаются частью самой работы сновиде-
ния; они могут появиться во сне только потому, что уже существуют в скрытых
мыслях сновидения. Здесь возникает различие с юнгианской теорией сно-
видения, в которой сон часто рассматривается как нечто творческое. То, что
частью работы сновидения — это сгущение, замещение, пластическое пред-
ставление и вторичная ревизия. Такие “высокие” функции, как суждение,
критика, рассуждение и так далее не считаются частью самой работы сновиде-
ния; они могут появиться во сне только потому, что уже существуют в скрытых
мыслях сновидения. Здесь возникает различие с юнгианской теорией сно-
видения, в которой сон часто рассматривается как нечто творческое. То, что
Нагара называет пластическим представлением, Шарп (Sharpe, 1937) ранее
называла символизацией; более точно это можно описать как использование
семиотического знака, чтобы зарезервировать термин символ, как это делает
Юнг, для более базового и традиционного использования.
называла символизацией; более точно это можно описать как использование
семиотического знака, чтобы зарезервировать термин символ, как это делает
Юнг, для более базового и традиционного использования.
Термин конденсация указывает на способ, которым одна идея может нести
в себе энергетический заряд множества связанных идей. Процесс энергии,
текущей от одной идеи к другой, называется замещением, и эти два процесса
тесно связаны. Рассуждение о том, как идеи уместны для замещения энер-
гии, учитывает их сходства, созвучие и общие атрибуты (SE14:81). Из этой
теоретической модели следует, что так называемый явный сон будет иметь
меньше содержания, чем сумма многих скрытых мыслей сновидений, кото-
рые нашли в нём замаскированное выражение. При помощи этого процесса
замещения движение энергии от скрытой мысли к явному образу сновидения
может включать в себя движение от предмета большего интереса к образу
меньшего интереса или движение от чего-то важного к чему-то неважному.
Искажения в сновидении, как считается, управляются двумя факторами: они
больше, когда желание, которое следует цензурировать, более пугающее, или,
когда требования цензуры выше, чем обычно. Очевидно, эти два фактора мо-
гут иметь различную интенсивность (SE15:143). Двойное функционирование
сгущения и замещения производит искажение скрытых мыслей сновидения;
по фрейдистской теории, это искажение необходимо, чтобы неприемлемый
бессознательный и до-сознательный материал был включён в явные образы
сновидения (Nagara, 1969, p. 68).
в себе энергетический заряд множества связанных идей. Процесс энергии,
текущей от одной идеи к другой, называется замещением, и эти два процесса
тесно связаны. Рассуждение о том, как идеи уместны для замещения энер-
гии, учитывает их сходства, созвучие и общие атрибуты (SE14:81). Из этой
теоретической модели следует, что так называемый явный сон будет иметь
меньше содержания, чем сумма многих скрытых мыслей сновидений, кото-
рые нашли в нём замаскированное выражение. При помощи этого процесса
замещения движение энергии от скрытой мысли к явному образу сновидения
может включать в себя движение от предмета большего интереса к образу
меньшего интереса или движение от чего-то важного к чему-то неважному.
Искажения в сновидении, как считается, управляются двумя факторами: они
больше, когда желание, которое следует цензурировать, более пугающее, или,
когда требования цензуры выше, чем обычно. Очевидно, эти два фактора мо-
гут иметь различную интенсивность (SE15:143). Двойное функционирование
сгущения и замещения производит искажение скрытых мыслей сновидения;
по фрейдистской теории, это искажение необходимо, чтобы неприемлемый
бессознательный и до-сознательный материал был включён в явные образы
сновидения (Nagara, 1969, p. 68).
И пластическое представление, и вторичная ревизия теоретически
требуются, потому что вербальное выражение, доступное сознательному уму
(часть вторичного процесса), предположительно, недоступно для работы
сновидения, а также потому, что сон, если вторичная ревизия не сделает его
правдоподобным, может обратить на себя внимание сознательного чувства
реальности и тем самым не дать сохранить сон.
требуются, потому что вербальное выражение, доступное сознательному уму
(часть вторичного процесса), предположительно, недоступно для работы
сновидения, а также потому, что сон, если вторичная ревизия не сделает его
правдоподобным, может обратить на себя внимание сознательного чувства
реальности и тем самым не дать сохранить сон.
Как считается, процессы в бессознательном происходят согласно первич-
ному процессу, тенденция которого заключается в том, чтобы стремиться
разрядиться без задержки (Waldhorn, 1967, p. 82). Первичный процесс —
это, в сущности, объективный язык для того же процесса, который, будучи
воспринят субъективно, называется принципом удовольствия(Hinsie and
Campbell, 1960, pp. 577-578).
ному процессу, тенденция которого заключается в том, чтобы стремиться
разрядиться без задержки (Waldhorn, 1967, p. 82). Первичный процесс —
это, в сущности, объективный язык для того же процесса, который, будучи
воспринят субъективно, называется принципом удовольствия(Hinsie and
Campbell, 1960, pp. 577-578).
Одна особенно полезная модель фрейдистской теории сновидения изо-
бражает “возбуждения”, возникающие во время сна и лишённые обычного
выхода в действии. Это рассматривается как аналог рефлекторной дуги, в ко-
торой эфферентный действующий член рефлекса запрещён состоянием сна
(SE5:537). Импульсы, достигающие обычного моторного выхода, лишены
доступа к моторному аппарату, потому что во время сна он не функциониру-
ет. Эти импульсы затем регрессивно обращаются назад через бессознательное
к системе восприятия, которая, в свою очередь, активируется и производит об-
разы. Это топографическая регрессия, и она рассматривается как возвращение
к “примитивному уровню галлюцинаторного исполнения желания” (Nagara,
1969, p. 63). Регрессия может насчитывать три аспекта: топографический,
временной и формальный. Топографическая регрессия происходит из сознания
к содержанию бессознательного; временная движется к пробуждению ранних
воспоминаний и образов; формальная регрессия относится к более примитив-
ному способу функционирования умственного аппарата. Хотя регрессия так-
же может происходит во время бодрствования, обычно она просто приносит
в сознание мнемонические образы из сохранённой памяти, не продвигаясь
к галлюцинаторным образам восприятия, как в сновидениях.
бражает “возбуждения”, возникающие во время сна и лишённые обычного
выхода в действии. Это рассматривается как аналог рефлекторной дуги, в ко-
торой эфферентный действующий член рефлекса запрещён состоянием сна
(SE5:537). Импульсы, достигающие обычного моторного выхода, лишены
доступа к моторному аппарату, потому что во время сна он не функциониру-
ет. Эти импульсы затем регрессивно обращаются назад через бессознательное
к системе восприятия, которая, в свою очередь, активируется и производит об-
разы. Это топографическая регрессия, и она рассматривается как возвращение
к “примитивному уровню галлюцинаторного исполнения желания” (Nagara,
1969, p. 63). Регрессия может насчитывать три аспекта: топографический,
временной и формальный. Топографическая регрессия происходит из сознания
к содержанию бессознательного; временная движется к пробуждению ранних
воспоминаний и образов; формальная регрессия относится к более примитив-
ному способу функционирования умственного аппарата. Хотя регрессия так-
же может происходит во время бодрствования, обычно она просто приносит
в сознание мнемонические образы из сохранённой памяти, не продвигаясь
к галлюцинаторным образам восприятия, как в сновидениях.
Хотя Фрейд насчитывал три источника сновидений (недавний и безраз-
личный материал, инфантильный материал и соматические источники), он по-
лагал, что мотивирующей силой всегда было инфантильное желание, которое
было подавлено (Nagara, 1969, p. 20). Потому основная формулировка, что
сны защищают от подавленных инфантильных желаний, всё ещё занимает
центральное место во фрейдистской теории.
личный материал, инфантильный материал и соматические источники), он по-
лагал, что мотивирующей силой всегда было инфантильное желание, которое
было подавлено (Nagara, 1969, p. 20). Потому основная формулировка, что
сны защищают от подавленных инфантильных желаний, всё ещё занимает
центральное место во фрейдистской теории.
Поскольку вся последующая работа по толкованию сновидений, включая
и Юнга, противоречит позиции Фрейда, может быть полезно более подробно
рассмотреть основные компоненты его позиции.
и Юнга, противоречит позиции Фрейда, может быть полезно более подробно
рассмотреть основные компоненты его позиции.
Желание спать как мотив сновидения
Постулат Фрейда о сновидении как хранителе сна был хорошим приближе-
нием, учитывая то, что было известно в то время, когда он писал. Современ-
ные лабораторные исследования сна, которые будут рассмотрены в следующей
главе, показали, что во время сновидения порог пробуждения выше. Но лабо-
раторные исследования обычно не поддерживают базовое положение Фрей-
да, что сон сохраняется благодаря сновидениям. На самом деле, может быть
верно и обратное: одним из мотивов засыпания может быть сновидение. Од-
нако, даже до накопления данных из лабораторий сна, были причины ставить
под вопрос модель Фрейда. Например, большое число сновидений появляется
прямо перед пробуждением, когда, кажется, нужда во сне как раз была удов-
летворена (Hollender, 1962). Кроме того, приписывать сновидениям столь
универсальный мотив, как желание спать, затемняет запутанную связь, кото-
рую можно наблюдать между содержанием сновидения и текущей жизненной
ситуацией сновидца. Если сохранение сна было главной целью, тогда “в целом
[было бы] безразлично для спящего эго, что именно снится”, пока сон сохра-
няется (SE19). Позиция Фрейда также не допускает никакой действитель-
ной творческой деятельности или решения проблем в сновидении, хотя многие
люди склонны думать, что их сны выполняют эту функцию (Lipton, 1967).
нием, учитывая то, что было известно в то время, когда он писал. Современ-
ные лабораторные исследования сна, которые будут рассмотрены в следующей
главе, показали, что во время сновидения порог пробуждения выше. Но лабо-
раторные исследования обычно не поддерживают базовое положение Фрей-
да, что сон сохраняется благодаря сновидениям. На самом деле, может быть
верно и обратное: одним из мотивов засыпания может быть сновидение. Од-
нако, даже до накопления данных из лабораторий сна, были причины ставить
под вопрос модель Фрейда. Например, большое число сновидений появляется
прямо перед пробуждением, когда, кажется, нужда во сне как раз была удов-
летворена (Hollender, 1962). Кроме того, приписывать сновидениям столь
универсальный мотив, как желание спать, затемняет запутанную связь, кото-
рую можно наблюдать между содержанием сновидения и текущей жизненной
ситуацией сновидца. Если сохранение сна было главной целью, тогда “в целом
[было бы] безразлично для спящего эго, что именно снится”, пока сон сохра-
няется (SE19). Позиция Фрейда также не допускает никакой действитель-
ной творческой деятельности или решения проблем в сновидении, хотя многие
люди склонны думать, что их сны выполняют эту функцию (Lipton, 1967).
Сексуальная природа подавленных желаний
Было много случаев признания сексуальных аспектов детства и до Фрейда,
но его теория объединила множество наблюдений (Kern, 1973). Сегодня нет
сомнений во множестве сексуальных импульсов детей. В клинической обста-
новке практик может столкнуться с проблемами, вызванными неадекватным
подавлением такой фантазии, а также проблемами, вызванными самой распро-
странённой реакцией излишнего подавления. Предположение о сексуальной
природе подавленных желаний, стоящих за сновидениями, во многом было
основано на различии между явным содержанием и скрытым содержанием,
и эта теоретическая позиция далее будет рассмотрена критически. На самом
деле, можно сказать, что главная разница между подходами Фрейда и Юнга
к сновидению лежит именно в этом различии. Хотя сновидение не просто
прозрачно для Юнга, он не говорит в терминах скрытого смысла. По анало-
гии, бесполезно утверждать, что иностранный язык, который мы не понима-
ем — это замаскированная форма английского; это просто неизвестный язык,
и можно выучить его правила и смысл.
но его теория объединила множество наблюдений (Kern, 1973). Сегодня нет
сомнений во множестве сексуальных импульсов детей. В клинической обста-
новке практик может столкнуться с проблемами, вызванными неадекватным
подавлением такой фантазии, а также проблемами, вызванными самой распро-
странённой реакцией излишнего подавления. Предположение о сексуальной
природе подавленных желаний, стоящих за сновидениями, во многом было
основано на различии между явным содержанием и скрытым содержанием,
и эта теоретическая позиция далее будет рассмотрена критически. На самом
деле, можно сказать, что главная разница между подходами Фрейда и Юнга
к сновидению лежит именно в этом различии. Хотя сновидение не просто
прозрачно для Юнга, он не говорит в терминах скрытого смысла. По анало-
гии, бесполезно утверждать, что иностранный язык, который мы не понима-
ем — это замаскированная форма английского; это просто неизвестный язык,
и можно выучить его правила и смысл.
Фрейд (SE19) отмечал множественность сновидений, связанных с инце-
стом, по сравнению с редкими прямолинейными снами о сексуальных отно-
шениях с матерью. Он полагал, что большое число замаскированных версий
таких желаний можно найти именно в сновидениях. Кажется, что Фрейд
ссылался на частоту таких тем инцеста в скрытом сновидении, которое несёт
в себе предполагаемый “истинный” смысл сновидения после того, как оно
было подвергнуто анализу. Пример такой замаскированной сексуальности
инцестуозной природы был дан Шарп (Sharpe, 1937, p. 178). Молодой па-
циентке приснилось, что она занималась любовью с Дугласом Фэрбенксом,
который постепенно стал её братом. При толковании сновидения Шарп пола-
гала, что здесь подразумевался отец сновидицы: (1) брат предполагает семей-
ную ситуацию и мог быть заменой отца; (2) было два актёра по имени Дуглас
Фэрбенкс: отец и сын, старший и младший. Потому Шарп подумала, что
инцест отца и дочери был скрытым смыслом скрытого сновидения. Похожее
толкование было основой утверждения Фрейда о частоте инцеста в психоа-
налитических толкованиях сновидений. Сон Бисмарка, в котором удлинилась
его плеть, является другим примером сексуального толкования мотива снови-
дения, который мог нести в себе иные смыслы, хотя сексуальные подтексты
нельзя отвергать полностью.
стом, по сравнению с редкими прямолинейными снами о сексуальных отно-
шениях с матерью. Он полагал, что большое число замаскированных версий
таких желаний можно найти именно в сновидениях. Кажется, что Фрейд
ссылался на частоту таких тем инцеста в скрытом сновидении, которое несёт
в себе предполагаемый “истинный” смысл сновидения после того, как оно
было подвергнуто анализу. Пример такой замаскированной сексуальности
инцестуозной природы был дан Шарп (Sharpe, 1937, p. 178). Молодой па-
циентке приснилось, что она занималась любовью с Дугласом Фэрбенксом,
который постепенно стал её братом. При толковании сновидения Шарп пола-
гала, что здесь подразумевался отец сновидицы: (1) брат предполагает семей-
ную ситуацию и мог быть заменой отца; (2) было два актёра по имени Дуглас
Фэрбенкс: отец и сын, старший и младший. Потому Шарп подумала, что
инцест отца и дочери был скрытым смыслом скрытого сновидения. Похожее
толкование было основой утверждения Фрейда о частоте инцеста в психоа-
налитических толкованиях сновидений. Сон Бисмарка, в котором удлинилась
его плеть, является другим примером сексуального толкования мотива снови-
дения, который мог нести в себе иные смыслы, хотя сексуальные подтексты
нельзя отвергать полностью.
Открыто сексуальные сны бывают, но они не всегда толкуются как резуль-
тат подавленных инцестуозных тем. Поскольку личная мать может представ-
лять другие образы материнства, возможно, что инцест с матерью сам может
быть символом в юнгианском смысле. Знаменитый пример такой символиза-
ции посредством сексуальной образности — это сон Цезаря перед пересечени-
ем Рубикона, изменившим течение римской истории. После недель сомнений,
следует ли идти на Рим, Цезарю приснилось совокупление с матерью, после
чего он решил вести легионы на Рим, в материнский город. Как объяснил
де Бекер (De Becker, 1968), толкователи сновидений во дни Цезаря легко
могли рассматривать материнский инцест как символ территориального заво-
евания. Сегодня мы ещё знакомы с понятиями земли-матери, родной страны,
альма-матер и другими похожими выражениями.
тат подавленных инцестуозных тем. Поскольку личная мать может представ-
лять другие образы материнства, возможно, что инцест с матерью сам может
быть символом в юнгианском смысле. Знаменитый пример такой символиза-
ции посредством сексуальной образности — это сон Цезаря перед пересечени-
ем Рубикона, изменившим течение римской истории. После недель сомнений,
следует ли идти на Рим, Цезарю приснилось совокупление с матерью, после
чего он решил вести легионы на Рим, в материнский город. Как объяснил
де Бекер (De Becker, 1968), толкователи сновидений во дни Цезаря легко
могли рассматривать материнский инцест как символ территориального заво-
евания. Сегодня мы ещё знакомы с понятиями земли-матери, родной страны,
альма-матер и другими похожими выражениями.
Сексуальность появляется в откровенной форме в сновидениях, но всегда
следует учитывать её конкретный смысл. Это прямой образ (объективный
уровень толкования) или субъективный, указывающий на части психики сно-
видца? Насколько символична сексуальная образность, будь она объективная
или субъективная? Эти вопросы лучше изучить после изложения теории Юнга.
следует учитывать её конкретный смысл. Это прямой образ (объективный
уровень толкования) или субъективный, указывающий на части психики сно-
видца? Насколько символична сексуальная образность, будь она объективная
или субъективная? Эти вопросы лучше изучить после изложения теории Юнга.
Нет сомнений, что общество конца века, в котором Фрейд работал в Вене,
проявляло много форм сексуального подавления, и живя в более открытом об-
ществе сегодня, мы в большом долгу перед Фрейдом за его новаторский поход
против лицемерия и неуважения естественных инстинктов. Однако, из этого
не всегда следует, что, когда подавление будет устранено, появится сексуаль-
ность. Возможно, общество, которое наблюдал Фрейд, было не показательно
для человечества в целом — отсюда ранние споры об универсальности эди-
пова комплекса. Общества и индивидуумы равно способны подавлять другие
аспекты естественного поведения. В самом деле, может быть неизбежно, что
во время процесса созревания от ребёнка ко взрослому проявляется некоторое
подавление; то, что подавляется, сильно варьируется от культуры к культуре,
от семьи к семье, от одной исторической ситуации к другой. Принцип ком-
пенсации Юнга не уточняет, что именно будет найдено в бессознательном
материале, но утверждает, что материал будет компенсировать сознательную
ситуацию. Пример может прояснить природу компенсации и сексуальности.
проявляло много форм сексуального подавления, и живя в более открытом об-
ществе сегодня, мы в большом долгу перед Фрейдом за его новаторский поход
против лицемерия и неуважения естественных инстинктов. Однако, из этого
не всегда следует, что, когда подавление будет устранено, появится сексуаль-
ность. Возможно, общество, которое наблюдал Фрейд, было не показательно
для человечества в целом — отсюда ранние споры об универсальности эди-
пова комплекса. Общества и индивидуумы равно способны подавлять другие
аспекты естественного поведения. В самом деле, может быть неизбежно, что
во время процесса созревания от ребёнка ко взрослому проявляется некоторое
подавление; то, что подавляется, сильно варьируется от культуры к культуре,
от семьи к семье, от одной исторической ситуации к другой. Принцип ком-
пенсации Юнга не уточняет, что именно будет найдено в бессознательном
материале, но утверждает, что материал будет компенсировать сознательную
ситуацию. Пример может прояснить природу компенсации и сексуальности.
Мужчина за сорок, разошедшийся с женой, был довольно активен сек-
суально. Он спал с женой несколько раз в неделю и завёл любовницу, кото-
рую посещал регулярно, а в свободное время искал возможность переспать
и с другими женщинами, часто посещая с этой целью бар, популярный для
такого рода встреч. Однако, в этот период очень активной и неподавленной
сексуальности сновидения проявляли разительный контраст — ему снились
походы в церковь и принятие причастия. Очевидно, что в этом случае дей-
ствовал принцип компенсации. Когда-то в своей жизни он очень хотел стать
священником, но решил действовать вопреки этим чувствам и пошёл в другом
направлении. Сновидения добавляли (или, по крайней мере, пытались) к его
сознанию элемент, отвергнутый в то время активностью его эго. Если бы он
был в Вене Фрейда и подавлял свою сексуальность, его сны столь же настой-
чиво пытались бы вернуть в сознание отсутствующие сексуальные чувства.
суально. Он спал с женой несколько раз в неделю и завёл любовницу, кото-
рую посещал регулярно, а в свободное время искал возможность переспать
и с другими женщинами, часто посещая с этой целью бар, популярный для
такого рода встреч. Однако, в этот период очень активной и неподавленной
сексуальности сновидения проявляли разительный контраст — ему снились
походы в церковь и принятие причастия. Очевидно, что в этом случае дей-
ствовал принцип компенсации. Когда-то в своей жизни он очень хотел стать
священником, но решил действовать вопреки этим чувствам и пошёл в другом
направлении. Сновидения добавляли (или, по крайней мере, пытались) к его
сознанию элемент, отвергнутый в то время активностью его эго. Если бы он
был в Вене Фрейда и подавлял свою сексуальность, его сны столь же настой-
чиво пытались бы вернуть в сознание отсутствующие сексуальные чувства.
Следует отметить ещё кое-что о сексуальности и теории Фрейда. Понталис
(Pontalis, 1974) сделал интересное наблюдение, что для самого Фрейда сон
мог быть “замещённым материнским телом”. Возможно, что интерес Фрейда
к своей сновиденной жизни, основа его знаменитого само-анализа, мог сим-
волически представлять собой материнский инцест. Проникновение Фрейда
в “материнские” сны (инцест?) привело к пониманию и покорению, как он
думал, неизученной земли бессознательного ума. С учётом положения Пон-
талиса легко заметить параллель со сновидением Цезаря, приведшим к пере-
сечению Рубикона и доминированию в Риме.
(Pontalis, 1974) сделал интересное наблюдение, что для самого Фрейда сон
мог быть “замещённым материнским телом”. Возможно, что интерес Фрейда
к своей сновиденной жизни, основа его знаменитого само-анализа, мог сим-
волически представлять собой материнский инцест. Проникновение Фрейда
в “материнские” сны (инцест?) привело к пониманию и покорению, как он
думал, неизученной земли бессознательного ума. С учётом положения Пон-
талиса легко заметить параллель со сновидением Цезаря, приведшим к пере-
сечению Рубикона и доминированию в Риме.
В юнгианском мышлении глубинные слои бессознательного содержат проти-
воположности. Тень, которая во многом эквивалентна ид Фрейда, это не просто
хранилище подавленных неприемлемых желаний или психических выражений
телесных нужд. Чтобы адаптироваться к семье, в которой он родился, ребё
нок может быть вынужден подавлять совершенно естественные и приемлемые
части своей личности. Но ниже личностного уровня бессознательного также
появляются противоположности в архетипических образах объективной пси-
хики (то, что Юнг изначально называл коллективным бессознательным).
Из архетипов возникают как инстинктивные импульсы, так и инстинктив-
ные контр-импульсы. Это особенно хорошо иллюстрирует Хардинг (Harding,
1965) в работе Я и не- Я. Её диаграмма V архетипических образов ясно пока-
зывает: то, что кажется противоположностями на “верхнем” и более личност-
ном уровне сознания, возникает из глубинных архетипических слоёв психики
(сохраняя связь с ними), в которых возможно единство противоположностей.
воположности. Тень, которая во многом эквивалентна ид Фрейда, это не просто
хранилище подавленных неприемлемых желаний или психических выражений
телесных нужд. Чтобы адаптироваться к семье, в которой он родился, ребё
нок может быть вынужден подавлять совершенно естественные и приемлемые
части своей личности. Но ниже личностного уровня бессознательного также
появляются противоположности в архетипических образах объективной пси-
хики (то, что Юнг изначально называл коллективным бессознательным).
Из архетипов возникают как инстинктивные импульсы, так и инстинктив-
ные контр-импульсы. Это особенно хорошо иллюстрирует Хардинг (Harding,
1965) в работе Я и не- Я. Её диаграмма V архетипических образов ясно пока-
зывает: то, что кажется противоположностями на “верхнем” и более личност-
ном уровне сознания, возникает из глубинных архетипических слоёв психики
(сохраняя связь с ними), в которых возможно единство противоположностей.
Если эти отношения рассматривать с точки зрения развития (то есть, если смо-
треть на них как на появление личности из первоначального единства психики
ребёнка), то ясно, что глубинные архетипические образы содержат оба аспекта
того, что окажется инстинктивными мотивами в более развитом уме взрослого
человека. Это образ саморегуляции психики, которая проявляется при толко-
вании сновидений как принцип компенсации. Хиллман (Hillman, 1968) также
отмечал эту саморегуляцию, обсуждая запрет мастурбации.
треть на них как на появление личности из первоначального единства психики
ребёнка), то ясно, что глубинные архетипические образы содержат оба аспекта
того, что окажется инстинктивными мотивами в более развитом уме взрослого
человека. Это образ саморегуляции психики, которая проявляется при толко-
вании сновидений как принцип компенсации. Хиллман (Hillman, 1968) также
отмечал эту саморегуляцию, обсуждая запрет мастурбации.
Остатки дневных впечатлений
Фрейд полагал, что дневные события, предшествующие сновидению, свя-
заны с формированием сна. Его наблюдение, без сомнения, верно, хотя приве-
дённые им теоретические причины можно рассматривать по-разному. Фрейд
описывал два вида таких остатков. Первый, состоящий из обычно безразлич-
ных событий, виден в явном содержании сна, то есть это сон, каким он был
запомнен и рассказан. Другой тип дневных остатков более важен психодина-
мически; он затрагивает скорее области конфликта и может быть определён
только через процесс (фрейдистского) анализа сновидений. По аналогии с де-
ловыми начинаниями, Фрейд (SE4, 5:561) говорил о дневной мысли, которая
становится дневным остатком, как о предпринимателе, тогда как подавленное
бессознательное желание, нашедшее выражение с помощью неё — это облада-
тель капитала (либидо), производящего сам сон. Фрейд (SE19:3—63) позже
говорил о похожих различиях в сновидениях, которые шли “снизу” и вызваны
силой подавленного желания, по сравнению со сновидениями “сверху”, проис-
ходящими прежде всего из мыслей прошедшего дня, подкреплённых подавлен-
ным желанием. В своих финальных структурных комментариях о толковании
сновидений Фрейд (SE23:141—207) повторил мнение, что сновидения могут
возникнуть из ид (бессознательное желание) или из эго (точнее, из до-созна-
тельного течения мысли, несущей в себе конфликтный материал). Это просто
пересказ в структурных терминах (эго, ид, суперэго) его прежней позиции
о “сновидениях сверху и снизу”. Однако, в любом случае, важнейшее значе-
ние имеет подавленное желание.
заны с формированием сна. Его наблюдение, без сомнения, верно, хотя приве-
дённые им теоретические причины можно рассматривать по-разному. Фрейд
описывал два вида таких остатков. Первый, состоящий из обычно безразлич-
ных событий, виден в явном содержании сна, то есть это сон, каким он был
запомнен и рассказан. Другой тип дневных остатков более важен психодина-
мически; он затрагивает скорее области конфликта и может быть определён
только через процесс (фрейдистского) анализа сновидений. По аналогии с де-
ловыми начинаниями, Фрейд (SE4, 5:561) говорил о дневной мысли, которая
становится дневным остатком, как о предпринимателе, тогда как подавленное
бессознательное желание, нашедшее выражение с помощью неё — это облада-
тель капитала (либидо), производящего сам сон. Фрейд (SE19:3—63) позже
говорил о похожих различиях в сновидениях, которые шли “снизу” и вызваны
силой подавленного желания, по сравнению со сновидениями “сверху”, проис-
ходящими прежде всего из мыслей прошедшего дня, подкреплённых подавлен-
ным желанием. В своих финальных структурных комментариях о толковании
сновидений Фрейд (SE23:141—207) повторил мнение, что сновидения могут
возникнуть из ид (бессознательное желание) или из эго (точнее, из до-созна-
тельного течения мысли, несущей в себе конфликтный материал). Это просто
пересказ в структурных терминах (эго, ид, суперэго) его прежней позиции
о “сновидениях сверху и снизу”. Однако, в любом случае, важнейшее значе-
ние имеет подавленное желание.
В виде технического манёвра Фрейд (SE19:3—66, 22:3—182) дважды
рекомендовал начинать толкование сновидения через установление дневных
остатков. В этом отношении он предложил примерно такую же процедуру,
как и Юнг, настаивавший, что сон можно поместить в жизненный контекст,
в котором он появился, хотя теоретические причины двух онейрокритических
подходов разные.
рекомендовал начинать толкование сновидения через установление дневных
остатков. В этом отношении он предложил примерно такую же процедуру,
как и Юнг, настаивавший, что сон можно поместить в жизненный контекст,
в котором он появился, хотя теоретические причины двух онейрокритических
подходов разные.
Дневные остатки для Фрейда были одним из трёх путей, которыми воспо-
минания могли влиять на сновидения, а другими были неподавленные прошлые
воспоминания (в гипермнезических снах) и подавленные прошлые воспоми-
нания, появляющиеся в явном сне только в искажённой и замаскированной
форме (Nagara, 1969, p. 50).
минания могли влиять на сновидения, а другими были неподавленные прошлые
воспоминания (в гипермнезических снах) и подавленные прошлые воспоми-
нания, появляющиеся в явном сне только в искажённой и замаскированной
форме (Nagara, 1969, p. 50).
Хартман (Hartman, 1968) опубликовал интересные сравнения времени
появления событий, которые становятся дневными остатками в сновидени-
ях. Из 88 снов он установил 463 дневных остатка. Из них в день перед сном
произошли 94% событий; 65% произошли в вечерние часы с 18:00 до 21:00,
а те, что произошли за 2 часа до сна, встречались в явных снах чаще всего.
Пережитое прямо перед сном было связано с психодинамически важным ма-
териалом, но сами по себе эти события были неважными. Если случившееся
произошло за день до сна, что было редкостью, то, вероятнее всего, оно имело
большое динамическое значение.
появления событий, которые становятся дневными остатками в сновидени-
ях. Из 88 снов он установил 463 дневных остатка. Из них в день перед сном
произошли 94% событий; 65% произошли в вечерние часы с 18:00 до 21:00,
а те, что произошли за 2 часа до сна, встречались в явных снах чаще всего.
Пережитое прямо перед сном было связано с психодинамически важным ма-
териалом, но сами по себе эти события были неважными. Если случившееся
произошло за день до сна, что было редкостью, то, вероятнее всего, оно имело
большое динамическое значение.
Позвольте прояснить при помощи моего собственного сна то, как может
быть инкорпорирован материал дневного остатка: я обсуждал с РО (который
во сне был похож на ДМ), собирается ли он вырвать зуб при помощи большо-
го и указательного пальца. Я не думаю, что это был мой зуб. После дискус-
сии произошла шутливая борьба. Затем мы были в гараже дома, где я вырос,
глядя на какие-то старые холодильники, очевидно, пытаясь выбрать какой-то
для младшей дочери ДМ, которая недавно вышла замуж. Она якобы была
в доме, разговаривая с моими родителями. Оставляя в стороне всякий психо-
динамический смысл сна, давайте рассмотрим несколько моментов дневного
материала. Вечером перед сном я был на ужине общества дантистов. ДМ был
моим дантистом с детства, и его старшая дочь была одним из близких друзей
моего детства. Прошлой ночью я посетил друзей в Далласе, где неожиданно
увидел их дочь, которую знал, и впервые познакомился с её новым мужем.
Могли быть какие-то дневные ассоциации, связанные с парой, которую я по-
сещал. Она приехала из большого города неподалёку от маленького городка
в восточном Техасе, где я вырос. Темой беседы с её мужем была важность на-
слаждения жизнью, и такой подход я ассоциировал с РО, отцом моего друга
из старших классов.
быть инкорпорирован материал дневного остатка: я обсуждал с РО (который
во сне был похож на ДМ), собирается ли он вырвать зуб при помощи большо-
го и указательного пальца. Я не думаю, что это был мой зуб. После дискус-
сии произошла шутливая борьба. Затем мы были в гараже дома, где я вырос,
глядя на какие-то старые холодильники, очевидно, пытаясь выбрать какой-то
для младшей дочери ДМ, которая недавно вышла замуж. Она якобы была
в доме, разговаривая с моими родителями. Оставляя в стороне всякий психо-
динамический смысл сна, давайте рассмотрим несколько моментов дневного
материала. Вечером перед сном я был на ужине общества дантистов. ДМ был
моим дантистом с детства, и его старшая дочь была одним из близких друзей
моего детства. Прошлой ночью я посетил друзей в Далласе, где неожиданно
увидел их дочь, которую знал, и впервые познакомился с её новым мужем.
Могли быть какие-то дневные ассоциации, связанные с парой, которую я по-
сещал. Она приехала из большого города неподалёку от маленького городка
в восточном Техасе, где я вырос. Темой беседы с её мужем была важность на-
слаждения жизнью, и такой подход я ассоциировал с РО, отцом моего друга
из старших классов.
Итак, в этом коротком сне было множество связей с дневными остатками:
разговор в обществе дантистов, новый брак, связи с родным городом и двое
мужчин, ассоциированные с мыслью о наслаждении жизнью. Эти ассоциации
дневных остатков могут помочь поместить сон в связь с событиями, заботив-
шими меня в то время, но сами по себе не несут никакой значимой информации
о динамическом смысле сна.
разговор в обществе дантистов, новый брак, связи с родным городом и двое
мужчин, ассоциированные с мыслью о наслаждении жизнью. Эти ассоциации
дневных остатков могут помочь поместить сон в связь с событиями, заботив-
шими меня в то время, но сами по себе не несут никакой значимой информации
о динамическом смысле сна.
Берглер и Джекелс (Bergler and Jekels, 1940) предположили, что дневные
остатки совсем не нейтральны по своему смыслу, но могут быть активно вы-
браны супер-эго для выражения вины. Это вывод из поздней теории двойного
инстинкта Фрейда. Лэнгс (Langs, 1971) ввёл термин остатки- напоминания
для обозначения тех событий дня, следующего за сновидением, которые
служат напоминанием для вспоминания забытого сна. Несколько авторов-
фрейдистов пошли в сторону юнгианской теории, предполагая, что снови-
дение может влиять на события следующего дня, а не просто защищать сон.
Леветон (Leveton, 1961), например, предложил термин ночной остаток для
тех частей сна, которые сохраняются в памяти и могут повлиять на действия
и восприятия следующего дня. Канцер (Kanzer, 1955) подчёркивал склонность
сна сообщать, а не просто сохранять сон; и он показывал, что эта склонность
устанавливать контакт с реальностью может обеспечиваться использовани-
ем в сновидении дневных остатков. Эти сходства с юнгианским мышлением
не кажутся намеренными, поскольку авторы их не замечали.
остатки совсем не нейтральны по своему смыслу, но могут быть активно вы-
браны супер-эго для выражения вины. Это вывод из поздней теории двойного
инстинкта Фрейда. Лэнгс (Langs, 1971) ввёл термин остатки- напоминания
для обозначения тех событий дня, следующего за сновидением, которые
служат напоминанием для вспоминания забытого сна. Несколько авторов-
фрейдистов пошли в сторону юнгианской теории, предполагая, что снови-
дение может влиять на события следующего дня, а не просто защищать сон.
Леветон (Leveton, 1961), например, предложил термин ночной остаток для
тех частей сна, которые сохраняются в памяти и могут повлиять на действия
и восприятия следующего дня. Канцер (Kanzer, 1955) подчёркивал склонность
сна сообщать, а не просто сохранять сон; и он показывал, что эта склонность
устанавливать контакт с реальностью может обеспечиваться использовани-
ем в сновидении дневных остатков. Эти сходства с юнгианским мышлением
не кажутся намеренными, поскольку авторы их не замечали.
Пластическое представление
Репрезентабельность в сновидениях, по мнению Фрейда, была резуль-
татом того, что бессознательное, предположительно, не могло использовать
язык (часть вторичных процессов или процессов бодрствования). Действи-
тельно, сновидения преимущественно визуальны по содержанию, но в них
встречаются высказывания и беседы, как и (реже) чувственные модальности
запаха, ощущения, вкуса и так далее. На самом деле, некоторые сны состоят
целиком из слов; потому, похоже, доминирование пластической образности
в сновидениях связано вовсе не с неспособностью использовать язык, а скорее
с предпочтением или уместностью визуального представления. Лично я в этом
отношении полагаю, что эго сна связывается с другими внутрипсихически-
ми “объектами”, которые на языке юнгианской теории комплексов являются
представлениями или персонификациями комплексов, эмоционально окрашен-
ных наборов образов, которые удерживаются вместе схожим аффективным
компонентом. Как и во время бодрствования, большинство взаимодействий
с объектами феноменологически не вербально, а вербальный обмен характе-
рен для субъект-субъектных взаимодействий. Временами кажется, что сон,
хотя и может пользоваться языком, намеренно принуждается к использованию
визуального образа ради каламбура или шутки, которая привлечёт внимание
бодрствующего эго.
татом того, что бессознательное, предположительно, не могло использовать
язык (часть вторичных процессов или процессов бодрствования). Действи-
тельно, сновидения преимущественно визуальны по содержанию, но в них
встречаются высказывания и беседы, как и (реже) чувственные модальности
запаха, ощущения, вкуса и так далее. На самом деле, некоторые сны состоят
целиком из слов; потому, похоже, доминирование пластической образности
в сновидениях связано вовсе не с неспособностью использовать язык, а скорее
с предпочтением или уместностью визуального представления. Лично я в этом
отношении полагаю, что эго сна связывается с другими внутрипсихически-
ми “объектами”, которые на языке юнгианской теории комплексов являются
представлениями или персонификациями комплексов, эмоционально окрашен-
ных наборов образов, которые удерживаются вместе схожим аффективным
компонентом. Как и во время бодрствования, большинство взаимодействий
с объектами феноменологически не вербально, а вербальный обмен характе-
рен для субъект-субъектных взаимодействий. Временами кажется, что сон,
хотя и может пользоваться языком, намеренно принуждается к использованию
визуального образа ради каламбура или шутки, которая привлечёт внимание
бодрствующего эго.
Вторичная ревизия
Фрейдистская и юнгианская теория сильно сходятся в том, как они рас-
сматривают драматическую форму сновидения. Фрейд (SE4—5) изначаль-
но представлял её как часть работы сновидения, хотя позже помещал вместе
со вторичным процессом (SE18:241). В юнгианском анализе сновидений дра-
матическая форма сновидения — это неотъемлемая часть его смысла. Важные
сведения иногда передаются той манерой, в которой сменяются сцены или тем,
как течение драматического процесса изменяется деятельностью эго сна.
сматривают драматическую форму сновидения. Фрейд (SE4—5) изначаль-
но представлял её как часть работы сновидения, хотя позже помещал вместе
со вторичным процессом (SE18:241). В юнгианском анализе сновидений дра-
матическая форма сновидения — это неотъемлемая часть его смысла. Важные
сведения иногда передаются той манерой, в которой сменяются сцены или тем,
как течение драматического процесса изменяется деятельностью эго сна.
Бресниц (Bresnitz, 1971) установил три способа, которыми Фрейд исполь-
зовал концепцию вторичной ревизии: первичная ревизия используется для
обозначения процесса в работе сновидения; вторичная ревизия используется
для обозначения изменений после того, как сон приобрёл свою базовую форму
в результате работы сновидения; третичная ревизия обозначает ревизию после
пробуждения. Эти различия не получили широкого внимания.
зовал концепцию вторичной ревизии: первичная ревизия используется для
обозначения процесса в работе сновидения; вторичная ревизия используется
для обозначения изменений после того, как сон приобрёл свою базовую форму
в результате работы сновидения; третичная ревизия обозначает ревизию после
пробуждения. Эти различия не получили широкого внимания.
Свободная ассоциация
Техникой, которую Фрейд использовал для раскрытия того, что считал
скрытым смыслом образов сновидений, была свободная ассоциация, ныне
хорошо известная процедура, в которой анализанда просят озвучить всё, что
приходит на ум в связи с каждым мотивом явного сна. Хотя прямых под-
тверждений этому нет, вероятно, что Фрейд знал о рассказе Гальтона о том,
как его ум проводил ассоциации с разными объектами, которые он видел, идя
по Пэлл-Мэлл (Roth, 1975). Неспособность пациента полностью подчинить-
ся правилу свободной ассоциации раскрывает сопротивления (Kaplan, 1973).
Ценность свободных ассоциаций подвергалась сомнению, особенно при работе
с психосоматическими проблемами (Nemiah, 1976).
скрытым смыслом образов сновидений, была свободная ассоциация, ныне
хорошо известная процедура, в которой анализанда просят озвучить всё, что
приходит на ум в связи с каждым мотивом явного сна. Хотя прямых под-
тверждений этому нет, вероятно, что Фрейд знал о рассказе Гальтона о том,
как его ум проводил ассоциации с разными объектами, которые он видел, идя
по Пэлл-Мэлл (Roth, 1975). Неспособность пациента полностью подчинить-
ся правилу свободной ассоциации раскрывает сопротивления (Kaplan, 1973).
Ценность свободных ассоциаций подвергалась сомнению, особенно при работе
с психосоматическими проблемами (Nemiah, 1976).
Юнговская процедура амплификации, альтернатива свободной ассоциа-
ции, выросла из его работы над экспериментами со словесными ассоциациями
ции, выросла из его работы над экспериментами со словесными ассоциациями
(CW 2)1. В этих экспериментах он отмечал, что якобы безразличные слова-
стимулы, предложенные субъекту, вызывали различные реакции. Иногда
время, требующееся субъекту для предоставления ассоциации, чрезмерно
увеличивалось. Юнг обнаружил, что это связано с активацией того, что он на-
зывал комплексами, группами образов с общим эмоциональным тоном. Похо-
жее использование термина комплекс стало частью популярной терминологии.
Хотя юнговская критика свободной ассоциации будет более полно рассмотрена
далее в изложении процесса амплификации, суть его аргумента в следующем:
занимаясь свободной ассоциацией, пациент неизбежно раскроет те комплексы,
которые в то время активированы в его уме, и это произойдёт вне зависимости
от того, является ли стимул для ассоциации безразличным или динамическим
материалом. Но образ сновидения, по юнгианской теории, это реакция бес-
сознательного ума на состояние эго, и потому образ сновидения сам по себе
может быть комментарием к активированным комплексам. Мы увидим, что
похожие поразительные различия между Юнгом и Фрейдом появляются в их
разногласиях о концепции скрытых мыслей сновидения.
стимулы, предложенные субъекту, вызывали различные реакции. Иногда
время, требующееся субъекту для предоставления ассоциации, чрезмерно
увеличивалось. Юнг обнаружил, что это связано с активацией того, что он на-
зывал комплексами, группами образов с общим эмоциональным тоном. Похо-
жее использование термина комплекс стало частью популярной терминологии.
Хотя юнговская критика свободной ассоциации будет более полно рассмотрена
далее в изложении процесса амплификации, суть его аргумента в следующем:
занимаясь свободной ассоциацией, пациент неизбежно раскроет те комплексы,
которые в то время активированы в его уме, и это произойдёт вне зависимости
от того, является ли стимул для ассоциации безразличным или динамическим
материалом. Но образ сновидения, по юнгианской теории, это реакция бес-
сознательного ума на состояние эго, и потому образ сновидения сам по себе
может быть комментарием к активированным комплексам. Мы увидим, что
похожие поразительные различия между Юнгом и Фрейдом появляются в их
разногласиях о концепции скрытых мыслей сновидения.
Скрытые сны
Трудности, связанные с теорией сновидения Фрейда, могут быть сфокуси-
рованы на вопросе о том, существует ли скрытый уровень мысли сновидения,
стоящий за явным сном (то есть сном, каким он воспринимается и вспомина-
ется). Фрейд называл запомненный сон явным и считал, что он воплощает
замаскированные формы скрытых мыслей сновидения, которые сами по себе
не имеют образного характера и могут, будучи раскрыты, появиться в созна-
нии как обычные мысли или воспоминания. Скрытые содержания сновидения
Фрейд рассматривал как те части сна, которые раскрываются только в ана-
литическом процессе: желания (преимущественно сексуальные), до-созна-
тельный материал (преимущественно, дневные остатки) и телесные стимулы
(Nagera, 1969, pp. 28—30). Ясно, что для Фрейда реальный смысл сновиде-
ния следует искать не в действительно запомненном сне, а в том, что якобы ле-
рованы на вопросе о том, существует ли скрытый уровень мысли сновидения,
стоящий за явным сном (то есть сном, каким он воспринимается и вспомина-
ется). Фрейд называл запомненный сон явным и считал, что он воплощает
замаскированные формы скрытых мыслей сновидения, которые сами по себе
не имеют образного характера и могут, будучи раскрыты, появиться в созна-
нии как обычные мысли или воспоминания. Скрытые содержания сновидения
Фрейд рассматривал как те части сна, которые раскрываются только в ана-
литическом процессе: желания (преимущественно сексуальные), до-созна-
тельный материал (преимущественно, дневные остатки) и телесные стимулы
(Nagera, 1969, pp. 28—30). Ясно, что для Фрейда реальный смысл сновиде-
ния следует искать не в действительно запомненном сне, а в том, что якобы ле-
Ссылки на Собрание сочинений (Collected Works) Юнга указываются буквами CW, за которыми следует
номер тома и иногда страницы: (CW 2) или (CW 2:130). Собрание сочинений было переведено Р.Ф.К.
Халлом (ныне покойным) и отредактировано сэром Гербертом Ридом (ныне покойным), Майклом Форд-
хэмом и Герхардом Адлером, исполнительным редактором был Уильям Макгуайр. Collected Works опубли-
кованы в Англии издательством Routledge and Kegan Paul, London, а для Bollingen Foundation — Princeton
University Press. Дополнительные тома всё ещё выходят.
номер тома и иногда страницы: (CW 2) или (CW 2:130). Собрание сочинений было переведено Р.Ф.К.
Халлом (ныне покойным) и отредактировано сэром Гербертом Ридом (ныне покойным), Майклом Форд-
хэмом и Герхардом Адлером, исполнительным редактором был Уильям Макгуайр. Collected Works опубли-
кованы в Англии издательством Routledge and Kegan Paul, London, а для Bollingen Foundation — Princeton
University Press. Дополнительные тома всё ещё выходят.
жит за ним. Аффекты в сновидении, часто самый важный аспект сновидения,
Фрейд также приписывал скрытому содержанию (SE5:466). Явный сон так
отличается от скрытых мыслей сновидения, что “никто не может заподозрить
присутствие последних за первым” (Nagera, 1969, p. 59). Фрейд упоминал
возможность, что некоторые явные сны могут совпадать со своими скрытыми
содержаниями, и называл их удобными снами; но они считались незамаскиро-
ванными снами детей или похожими снами взрослых в ответ на такие нужды,
как жажда. Кроме того, Фрейд полагал, что желание супер-эго наказывать
за то, что скрытое содержание было недостаточно замаскировано, временами
может быть заметно в явном содержании (Nagera, 1969, p. 27).
Фрейд также приписывал скрытому содержанию (SE5:466). Явный сон так
отличается от скрытых мыслей сновидения, что “никто не может заподозрить
присутствие последних за первым” (Nagera, 1969, p. 59). Фрейд упоминал
возможность, что некоторые явные сны могут совпадать со своими скрытыми
содержаниями, и называл их удобными снами; но они считались незамаскиро-
ванными снами детей или похожими снами взрослых в ответ на такие нужды,
как жажда. Кроме того, Фрейд полагал, что желание супер-эго наказывать
за то, что скрытое содержание было недостаточно замаскировано, временами
может быть заметно в явном содержании (Nagera, 1969, p. 27).
В эссе 1925 года, “Некоторые дополнительные замечания по толкованию
сновидений в целом”, Фрейд комментировал недостаточно изученное на-
блюдение, что иногда явный сон выражает и конкретные идеи, и основанные
на них абстрактные мысли (SE19). В том же эссе был также вывод, что один
из важных мотивов в формулировке Фрейда заключался в том, чтобы пере-
нести ответственность за явный сон подальше от эго. Эти допущения не из-
меняют фрейдистскую теорию в целом.
сновидений в целом”, Фрейд комментировал недостаточно изученное на-
блюдение, что иногда явный сон выражает и конкретные идеи, и основанные
на них абстрактные мысли (SE19). В том же эссе был также вывод, что один
из важных мотивов в формулировке Фрейда заключался в том, чтобы пере-
нести ответственность за явный сон подальше от эго. Эти допущения не из-
меняют фрейдистскую теорию в целом.
Фолкс (Foulkes, 1964), среди прочих, осуждал тот факт, что сегодня есть
только “случайный эпизод”, в котором анализ включает в себя классическую
переработку сновидений из явного смысла к скрытому. Он также указывал
на растущее значение, которое придаётся самому явному сну, особенно при
анализе переноса.
только “случайный эпизод”, в котором анализ включает в себя классическую
переработку сновидений из явного смысла к скрытому. Он также указывал
на растущее значение, которое придаётся самому явному сну, особенно при
анализе переноса.
Проблему явного сна признавали также другие психоаналитические авторы
(Bernstein and Glenn, 1969; Babcock, 1966). Понталис (Pontalis, 1974) пред-
полагал, что акцент Фрейда на том, что истинная работа сновидения отличает-
ся и от явного сна, и от скрытых мыслей сновидения, может быть возражением
на растущее влияние Юнга, поскольку для Юнга явный сон и был настоящим
сном. То, что фрейдистская теория подчёркивала, как расхождение между яв-
ным сном и скрытыми мыслями сновидения, Юнг считал напряжением между
символами явного (и единственного) сна и неизвестными содержаниями бес-
сознательного ума, на которые они указывали. Для Юнга сон был символом,
для Фрейда он был обманом.
(Bernstein and Glenn, 1969; Babcock, 1966). Понталис (Pontalis, 1974) пред-
полагал, что акцент Фрейда на том, что истинная работа сновидения отличает-
ся и от явного сна, и от скрытых мыслей сновидения, может быть возражением
на растущее влияние Юнга, поскольку для Юнга явный сон и был настоящим
сном. То, что фрейдистская теория подчёркивала, как расхождение между яв-
ным сном и скрытыми мыслями сновидения, Юнг считал напряжением между
символами явного (и единственного) сна и неизвестными содержаниями бес-
сознательного ума, на которые они указывали. Для Юнга сон был символом,
для Фрейда он был обманом.
Несмотря на неизменную позицию Фрейда о видимой природе запомнен-
ного сна, постепенно укреплялось мнение, что явный сон и сам по себе име-
ет ценность. Эпштейн (Epstein, 1969) изучил сны 15 беременных женщин
и обнаружил, что их явные сны без толкования напоминали о когнитивных
усилиях во время бодрствования с целью справиться с возможными угроза-
ми беременности и близящихся родов. Спаньярд (Spanjaard, 1969) полагал,
что у большинства пациентов главный конфликт можно видеть и в явном сне.
ного сна, постепенно укреплялось мнение, что явный сон и сам по себе име-
ет ценность. Эпштейн (Epstein, 1969) изучил сны 15 беременных женщин
и обнаружил, что их явные сны без толкования напоминали о когнитивных
усилиях во время бодрствования с целью справиться с возможными угроза-
ми беременности и близящихся родов. Спаньярд (Spanjaard, 1969) полагал,
что у большинства пациентов главный конфликт можно видеть и в явном сне.
Это напряжение между классической фрейдистской теорией и другими
подходами к толкованию сновидений ясно было продемонстрировано несколь-
ко лет назад на ежегодном банкете далласских психиатров, психиатриче-
ских социальных работников и клинических психологов. Выступающим был
Монтегю Ульман, M.D., директор по исследованию сновидений в больнице
Маймонида в Нью-Йорке и первопроходец в исследовании телепатических
снов. В дискуссии после выступления доктора Ульмана один из ведущих фре-
йдистских психоаналитиков задал пространный вопрос, кончающийся ком-
ментарием: “Похоже, вы говорите, что никакого скрытого сна нет!” Доктор
Ульман ответил просто. “Да”, — сказал он,— “никакого скрытого сна нет”.
Этот краткий обмен мнениями был самым ясным утверждением, что я слышал
в процессе этого конфликта из-за проблемы замаскированного или скрытого
сна. Возможно, скрытого сна нет, но если мы отвергнем концепцию скрытого
сна, то должны найти другие способы объяснения тех клинических явлений,
которые она традиционно объясняла. Например, содержания сновидения
могут быть явно связаны с проблемами, которые не выражены явно во сне.
Я полагаю, что эти явления, традиционно связанные со скрытыми мыслями
сновидения, лучше описать юнговскими концепциями символизации (отлича-
ющимися от фрейдистского использования термина символ), эмоционально
окрашенных символов (отличающихся от обычного популярного использова-
ния термина комплекс) и центрального архетипа (Самости), который является
источником сновидения в юнгианской теории.
подходами к толкованию сновидений ясно было продемонстрировано несколь-
ко лет назад на ежегодном банкете далласских психиатров, психиатриче-
ских социальных работников и клинических психологов. Выступающим был
Монтегю Ульман, M.D., директор по исследованию сновидений в больнице
Маймонида в Нью-Йорке и первопроходец в исследовании телепатических
снов. В дискуссии после выступления доктора Ульмана один из ведущих фре-
йдистских психоаналитиков задал пространный вопрос, кончающийся ком-
ментарием: “Похоже, вы говорите, что никакого скрытого сна нет!” Доктор
Ульман ответил просто. “Да”, — сказал он,— “никакого скрытого сна нет”.
Этот краткий обмен мнениями был самым ясным утверждением, что я слышал
в процессе этого конфликта из-за проблемы замаскированного или скрытого
сна. Возможно, скрытого сна нет, но если мы отвергнем концепцию скрытого
сна, то должны найти другие способы объяснения тех клинических явлений,
которые она традиционно объясняла. Например, содержания сновидения
могут быть явно связаны с проблемами, которые не выражены явно во сне.
Я полагаю, что эти явления, традиционно связанные со скрытыми мыслями
сновидения, лучше описать юнговскими концепциями символизации (отлича-
ющимися от фрейдистского использования термина символ), эмоционально
окрашенных символов (отличающихся от обычного популярного использова-
ния термина комплекс) и центрального архетипа (Самости), который является
источником сновидения в юнгианской теории.
Необходимость в новых психоаналитических концепциях
В психоаналитической литературе нет недостатка в предложениях по пе-
ресмотру теоретических представлений (Peterfreund and Schwartz, 1971;
Waldhorn, 1967; Wolstein, 1969). Исторически психоанализ был попыткой
сконструировать чисто психологическую теорию ума, и сейчас это может
ограничивать развитие в данной области (Peterfreund and Schwartz, 1971).
Разработанный как методика лечения, психоанализ оказался более ценным
как техника тренинга (Grotjahn, 1965). Некоторые указания направлений,
в которых может произойти теоретический рост, были даны Лихтенбергом
и Слапом (Lichtenberg and Slap, 1971), которые подчёркивали использование
эго незащитных процессов, таких, как когнитивный контроль, для изменения
бессознательного материала, который возникает спонтанно и даже влияния
на то, какой материал появится в сознании.
ресмотру теоретических представлений (Peterfreund and Schwartz, 1971;
Waldhorn, 1967; Wolstein, 1969). Исторически психоанализ был попыткой
сконструировать чисто психологическую теорию ума, и сейчас это может
ограничивать развитие в данной области (Peterfreund and Schwartz, 1971).
Разработанный как методика лечения, психоанализ оказался более ценным
как техника тренинга (Grotjahn, 1965). Некоторые указания направлений,
в которых может произойти теоретический рост, были даны Лихтенбергом
и Слапом (Lichtenberg and Slap, 1971), которые подчёркивали использование
эго незащитных процессов, таких, как когнитивный контроль, для изменения
бессознательного материала, который возникает спонтанно и даже влияния
на то, какой материал появится в сознании.
Многие трудности возникли в процессе попыток подтвердить эти различ-
ные психоаналитические концепции научно. Эти трудности частью являются
результатом тех проблем, что связаны со скрытым сном, недоступным для
эмпирического исследования так же, как образцы явных сновидений. Бреннер
(Brenner, 1968) показал, что не только интроспекция отличает психоанализ
от других естественных наук. Уолман (Wolman, 1964) утверждал, что нет пря-
мых свидетельств, которые могут подтвердить или опровергнуть утверждения
психоаналитической теории в её нынешнем виде. Он призвал найти новые
методы исследования. Грейвс (Graves, 1973) повторил необходимость в бо-
лее доступных для проверки формулировках. Амбициозные долгосрочные
попытки изучить психоаналитическое воздействие в клинической обстановке
было сложно реализовать и трудно истолковать (Wallerstein, 1964). В насто-
ящее время полезность классического психоанализа подвергается переоценке,
а области его применения пытаются определить более точно (Rawn, 1974).
ные психоаналитические концепции научно. Эти трудности частью являются
результатом тех проблем, что связаны со скрытым сном, недоступным для
эмпирического исследования так же, как образцы явных сновидений. Бреннер
(Brenner, 1968) показал, что не только интроспекция отличает психоанализ
от других естественных наук. Уолман (Wolman, 1964) утверждал, что нет пря-
мых свидетельств, которые могут подтвердить или опровергнуть утверждения
психоаналитической теории в её нынешнем виде. Он призвал найти новые
методы исследования. Грейвс (Graves, 1973) повторил необходимость в бо-
лее доступных для проверки формулировках. Амбициозные долгосрочные
попытки изучить психоаналитическое воздействие в клинической обстановке
было сложно реализовать и трудно истолковать (Wallerstein, 1964). В насто-
ящее время полезность классического психоанализа подвергается переоценке,
а области его применения пытаются определить более точно (Rawn, 1974).
В важном историческом резюме Сэндлера, Дейра и Холдера (Sandler, Dare
and Holder, 1972) развитие психоанализа было разделено на четыре главных
фазы, основывающихся на работе Фрейда. Пятая фаза считалась потенциаль-
но возможной ныне. Четвёртая фаза началась со структурной теории Фрейда
и продолжилась в эго-психологии и работе Криса, Эриксона, Д. Рапапорта
и, в зачаточной форме, А. Фрейд (Lustman, 1967). Работа Мелани Кляйн
считалась частью четвёртой фазы, как и работа Юнга над психозами. Другой
значимый вклад внесли Эрнест Джонс, Рональд Фейрберн, Д. В. Винникотт,
Фрида Фромм-Райхман и Франц Александр. Эта историческая перспектива
должным образом признавала вклад Юнга, который лучше согласуется с со-
временной фрейдистской теорией, чем с мышлением Фрейда во время раз-
рыва с Юнгом. Запланированная пятая фаза психоаналитической психологии
рассматривалась как развитие, ставшее следствием новых открытий общей
психологии и других научных дисциплин; лабораторные исследования сна
и сновидения внесут значительный вклад в это развитие.
and Holder, 1972) развитие психоанализа было разделено на четыре главных
фазы, основывающихся на работе Фрейда. Пятая фаза считалась потенциаль-
но возможной ныне. Четвёртая фаза началась со структурной теории Фрейда
и продолжилась в эго-психологии и работе Криса, Эриксона, Д. Рапапорта
и, в зачаточной форме, А. Фрейд (Lustman, 1967). Работа Мелани Кляйн
считалась частью четвёртой фазы, как и работа Юнга над психозами. Другой
значимый вклад внесли Эрнест Джонс, Рональд Фейрберн, Д. В. Винникотт,
Фрида Фромм-Райхман и Франц Александр. Эта историческая перспектива
должным образом признавала вклад Юнга, который лучше согласуется с со-
временной фрейдистской теорией, чем с мышлением Фрейда во время раз-
рыва с Юнгом. Запланированная пятая фаза психоаналитической психологии
рассматривалась как развитие, ставшее следствием новых открытий общей
психологии и других научных дисциплин; лабораторные исследования сна
и сновидения внесут значительный вклад в это развитие.
Хартман, Крис и Лёвенштейн (Hartmann, Kris and Lowenstein, 1953) тща-
тельно изучили роль теории психоанализа, в которой теория и эмпирические
наблюдения, подтверждающие или опровергающие теорию, более тесно свя-
заны, чем в большинстве научных начинаний. Эта взаимозависимость явля-
ется одной из причин, по которой всякое изменение теоретических структур
так сложно: с вызовом, брошенным теории, можно справиться, приводя под-
тверждающие экспериментальные результаты; нападки на эксперименталь-
ные результаты можно отбить теоретическими спекуляциями. Это возможно,
потому что теория опирается на интуитивные основания, на веру, и не явля-
ется прямым результатом экстраполяции из экспериментов. Ситуация, в ко-
торой теория и эксперимент по очереди защищают статус-кво, составляет
то, что Полани (Polanyi, 1958) называл динамо-объективным сцеплением,
и достигнуть его особенно трудно. Основной недостаток нынешней психоа-
налитической теории заключается в том, что её конструкты — это безличные
каузальные модели, тогда как клиническая деятельность психоанализа сильно
фокусируется на смысле, субъективном переживании, которое имеет важней-
шее значение для поведения (Wachtel, 1969). Юнгианская теория, напротив,
с самого начала была озабочена ролью смысла, которого может недоставать
(например, когда эго слишком отдалилось от своих архетипических основа-
ний) или он может переполнять (как при шизофрении, когда активированная
архетипическая образность затопляет чувство реальности эго).
тельно изучили роль теории психоанализа, в которой теория и эмпирические
наблюдения, подтверждающие или опровергающие теорию, более тесно свя-
заны, чем в большинстве научных начинаний. Эта взаимозависимость явля-
ется одной из причин, по которой всякое изменение теоретических структур
так сложно: с вызовом, брошенным теории, можно справиться, приводя под-
тверждающие экспериментальные результаты; нападки на эксперименталь-
ные результаты можно отбить теоретическими спекуляциями. Это возможно,
потому что теория опирается на интуитивные основания, на веру, и не явля-
ется прямым результатом экстраполяции из экспериментов. Ситуация, в ко-
торой теория и эксперимент по очереди защищают статус-кво, составляет
то, что Полани (Polanyi, 1958) называл динамо-объективным сцеплением,
и достигнуть его особенно трудно. Основной недостаток нынешней психоа-
налитической теории заключается в том, что её конструкты — это безличные
каузальные модели, тогда как клиническая деятельность психоанализа сильно
фокусируется на смысле, субъективном переживании, которое имеет важней-
шее значение для поведения (Wachtel, 1969). Юнгианская теория, напротив,
с самого начала была озабочена ролью смысла, которого может недоставать
(например, когда эго слишком отдалилось от своих архетипических основа-
ний) или он может переполнять (как при шизофрении, когда активированная
архетипическая образность затопляет чувство реальности эго).
Противовес проблеме валидации в психоанализе выдвинул Валлерштейн
(Wallersten, 1973): цитируя Полани, он подчёркивал, что фактор личной вов-
лечённости учёного всегда присутствует в уравнении, хотя личная преданность
учёного более заметна в психоанализе, чем в физических науках.
(Wallersten, 1973): цитируя Полани, он подчёркивал, что фактор личной вов-
лечённости учёного всегда присутствует в уравнении, хотя личная преданность
учёного более заметна в психоанализе, чем в физических науках.
Особенно трудная проблема для концептуализации в глубинной психо-
логии — это использование пространственных или структурных метафор,
которые обычно конкретизируют и обсуждают, как если бы это были локали-
зованные объекты. Отличие между эго и ид, как показал Хейман (Hayman,
1969), выдаёт концептуальные проблемы фрейдистской теории. Похожая
проблема в юнгианской теории — это действительная неотделимость личного
бессознательного от глубинных слоёв объективной психики, коллективного
бессознательного (Williams, 1973).
логии — это использование пространственных или структурных метафор,
которые обычно конкретизируют и обсуждают, как если бы это были локали-
зованные объекты. Отличие между эго и ид, как показал Хейман (Hayman,
1969), выдаёт концептуальные проблемы фрейдистской теории. Похожая
проблема в юнгианской теории — это действительная неотделимость личного
бессознательного от глубинных слоёв объективной психики, коллективного
бессознательного (Williams, 1973).
В целом, давно прошло время, когда проблемы психоаналитической теории
можно было извинить как результат мучительного роста молодой науки. Пси-
хоаналитическое начинание, какое бы имя оно ни носило, следует рассматри-
вать как интенсивное изучение индивидуальной субъективной жизни (Юнг
называл её процессом индивидуации), которое не является эксклюзивной
собственностью какого-то конкретного подхода. Различные школы психоа-
нализа, которые часто были основаны на чрезмерной проработке отдельных
аспектов теории, сегодня получают меньше внимания (Rangell, 1970). Важ-
ные и впечатляющие открытия в других областях научного поиска могут быть
стимулом к возрождению психоаналитического движения в более исчерпыва-
ющей форме, которая будет более жизнеспособной, более доступной и более
соответствующей нынешней научной ситуации.
можно было извинить как результат мучительного роста молодой науки. Пси-
хоаналитическое начинание, какое бы имя оно ни носило, следует рассматри-
вать как интенсивное изучение индивидуальной субъективной жизни (Юнг
называл её процессом индивидуации), которое не является эксклюзивной
собственностью какого-то конкретного подхода. Различные школы психоа-
нализа, которые часто были основаны на чрезмерной проработке отдельных
аспектов теории, сегодня получают меньше внимания (Rangell, 1970). Важ-
ные и впечатляющие открытия в других областях научного поиска могут быть
стимулом к возрождению психоаналитического движения в более исчерпыва-
ющей форме, которая будет более жизнеспособной, более доступной и более
соответствующей нынешней научной ситуации.
Фрейд
Кроме своей важности как революционера, покончившего с девятнадцатью
столетиями пренебрежения сновидениями, Фрейд был главной движущей си-
лой, определявшей, как будет развиваться психоанализ. Как сказал Нойманн
(Neumann, 1956), мы лишь недавно вышли из героической эпохи психологии,
в течение которой она вырвалась за границы своей традиционной роли до-
полнения к философии и полностью изменила взгляд человека на себя и свою
психику. В такой эпохе героев, вероятно, было неизбежно, что лидеры прив-
носили в свою работу то, что Юнг называл “личными особенностями”. Хотя
они глубоко расходились в самых важных вопросах, Юнг никогда не подвергал
сомнению ценность фрейдистского (редуктивного) анализа в некоторых случа-
ях. Юнг написал два одобрительных эссе о Фрейде (CW 15:33—40, 41—49)
и приписал ему “великое достижение” за то, что он придал должное направ-
ление толкованию сновидений, признав, что “никакое толкование не может
быть предпринято без сновидца” (CW 8:284). Биографии Фрейда и Юнга
ещё продолжают писать, и каждая новая публикация вносит новое понимание
и коррективы. Элленбергер (Ellenberger, 1973, p. 54) поставил под вопрос
многие факты, приведённые самым видным биографом Фрейда Эрнестом
Джонсом (Jones, 1953). Биографии Юнга только начали появляться, и среди
них особенно выделяются К. Г. Юнг: его миф в наше время(von Franz, 1975)
и Юнг, его жизнь и работы: биографические мемуары(Hannah, 1976); фон
Франц и Ханна были близкими сотрудницами Юнга. Кроме того, ныне до-
ступна большая частью переписки Юнга и Фрейда (McGuire, 1974), позволя-
ющей увидеть свежие нюансы в их взаимодействии у самых истоков глубинной
психологии. Фрей-Рон (Frey-Rohn, 1974) опубликовал научное сравнение
основных концепций Юнга и Фрейда.
столетиями пренебрежения сновидениями, Фрейд был главной движущей си-
лой, определявшей, как будет развиваться психоанализ. Как сказал Нойманн
(Neumann, 1956), мы лишь недавно вышли из героической эпохи психологии,
в течение которой она вырвалась за границы своей традиционной роли до-
полнения к философии и полностью изменила взгляд человека на себя и свою
психику. В такой эпохе героев, вероятно, было неизбежно, что лидеры прив-
носили в свою работу то, что Юнг называл “личными особенностями”. Хотя
они глубоко расходились в самых важных вопросах, Юнг никогда не подвергал
сомнению ценность фрейдистского (редуктивного) анализа в некоторых случа-
ях. Юнг написал два одобрительных эссе о Фрейде (CW 15:33—40, 41—49)
и приписал ему “великое достижение” за то, что он придал должное направ-
ление толкованию сновидений, признав, что “никакое толкование не может
быть предпринято без сновидца” (CW 8:284). Биографии Фрейда и Юнга
ещё продолжают писать, и каждая новая публикация вносит новое понимание
и коррективы. Элленбергер (Ellenberger, 1973, p. 54) поставил под вопрос
многие факты, приведённые самым видным биографом Фрейда Эрнестом
Джонсом (Jones, 1953). Биографии Юнга только начали появляться, и среди
них особенно выделяются К. Г. Юнг: его миф в наше время(von Franz, 1975)
и Юнг, его жизнь и работы: биографические мемуары(Hannah, 1976); фон
Франц и Ханна были близкими сотрудницами Юнга. Кроме того, ныне до-
ступна большая частью переписки Юнга и Фрейда (McGuire, 1974), позволя-
ющей увидеть свежие нюансы в их взаимодействии у самых истоков глубинной
психологии. Фрей-Рон (Frey-Rohn, 1974) опубликовал научное сравнение
основных концепций Юнга и Фрейда.
Интеллектуальная среда, в которой работали Фрейд и Юнг, не способ-
ствовала их революционным озарениям (Rubner, 1961; Schick, 1968—1969),
и многие авторы обсуждали их культурных предшественников (Strotzka, 1969;
D’Alessandro, 1968; Gupta, 1975). Предполагалось, что изучение военной так-
тики оказало значительное влияние на концепции Фрейда (Berkower, 1970).
Роль няни в сновидениях Фрейда выделял Григг (Grigg, 1973).
ствовала их революционным озарениям (Rubner, 1961; Schick, 1968—1969),
и многие авторы обсуждали их культурных предшественников (Strotzka, 1969;
D’Alessandro, 1968; Gupta, 1975). Предполагалось, что изучение военной так-
тики оказало значительное влияние на концепции Фрейда (Berkower, 1970).
Роль няни в сновидениях Фрейда выделял Григг (Grigg, 1973).
И сновидения Фрейда, и знаменитые случаи часто рассматривались в ли-
тературе, включая случай Доры (Deutsch, 1970) и сон о ботанической моно-
графии (Grinstein, 1961). Большое число исследований фокусировалось на сне
Ирмы, о котором Эриксон (Erikson, 1954) написал впечатляющее исследо-
вание. Другие критические взгляды представлены у Боулера (Bowler, 1973),
Корната (Cournut, 1973) и Мура и Ройсевича (Moore and Rojcewicz, 1973).
тературе, включая случай Доры (Deutsch, 1970) и сон о ботанической моно-
графии (Grinstein, 1961). Большое число исследований фокусировалось на сне
Ирмы, о котором Эриксон (Erikson, 1954) написал впечатляющее исследо-
вание. Другие критические взгляды представлены у Боулера (Bowler, 1973),
Корната (Cournut, 1973) и Мура и Ройсевича (Moore and Rojcewicz, 1973).
Несколько исследований связывало Фрейда с традицией иудаизма, кото-
рая могла оказать сознательное и бессознательное влияние на его жизнь. Ба-
кан (Bakan, 1958) предположил, что работу Фрейда можно сравнить с Зогар
в раввинической литературе и трактатом Берахот. Впечатляет, что Фрейд
умер на Йом Киппур, день искупления (23 сентября 1939 г.), особенно с учё-
том того, что он мог повлиять на дату смерти при помощи обезболивающих,
которые принимал, страдая от рака. Северсон (Severson, 1976) указывал
на сходства между концепциями Фрейда и некоторыми алхимическими обра-
зами. Интерес Юнга к психологическим аспектам религиозных явлений хо-
рошо известен (CW 11, 13, 14) и способы, которыми эти гиганты психиатрии,
возможно, продолжали старые религиозные традиции западной культуры, ещё
только предстоит должным образом изучить.
рая могла оказать сознательное и бессознательное влияние на его жизнь. Ба-
кан (Bakan, 1958) предположил, что работу Фрейда можно сравнить с Зогар
в раввинической литературе и трактатом Берахот. Впечатляет, что Фрейд
умер на Йом Киппур, день искупления (23 сентября 1939 г.), особенно с учё-
том того, что он мог повлиять на дату смерти при помощи обезболивающих,
которые принимал, страдая от рака. Северсон (Severson, 1976) указывал
на сходства между концепциями Фрейда и некоторыми алхимическими обра-
зами. Интерес Юнга к психологическим аспектам религиозных явлений хо-
рошо известен (CW 11, 13, 14) и способы, которыми эти гиганты психиатрии,
возможно, продолжали старые религиозные традиции западной культуры, ещё
только предстоит должным образом изучить.
Юнгианский психоаналитик Нойманн (Neumann, 1956), написавший ра-
боту в честь столетия со дня рождения Фрейда, обсуждал различия меж-
ду Фрейдом и Юнгом в вопросе об архетипе отца. Он упоминал два случая,
в которых Фрейд терял сознание во время спора с Юнгом. Первый случился,
когда Фрейд отвратил Юнга от его анти-алкогольной позиции; Фрейд уподо-
бил это выдуманному уничтожению его младшего брата, который умер в дет-
стве. Второй случай был более значим в психодинамическом отношении. Юнг
и Фрейд разошлись во мнениях о фараоне Эхнатоне (Аменхотепе IV). Фрейд
сфокусировался на том факте, что Эхнатон стёр имя отца со всех монументов,
рассматривая это как деструктивное желание, направленное против отца. Юнг
возразил, что самое важное деяние Эхнатона — это установление монотеизма.
Фрейд потерял сознание. Согласно Нойманну, это событие показало различия
между Фрейдом, который подчёркивал личные отношения с отцом, и Юнгом,
говорившим об архетипической образности, стоящей за личным отцом. Сам
боту в честь столетия со дня рождения Фрейда, обсуждал различия меж-
ду Фрейдом и Юнгом в вопросе об архетипе отца. Он упоминал два случая,
в которых Фрейд терял сознание во время спора с Юнгом. Первый случился,
когда Фрейд отвратил Юнга от его анти-алкогольной позиции; Фрейд уподо-
бил это выдуманному уничтожению его младшего брата, который умер в дет-
стве. Второй случай был более значим в психодинамическом отношении. Юнг
и Фрейд разошлись во мнениях о фараоне Эхнатоне (Аменхотепе IV). Фрейд
сфокусировался на том факте, что Эхнатон стёр имя отца со всех монументов,
рассматривая это как деструктивное желание, направленное против отца. Юнг
возразил, что самое важное деяние Эхнатона — это установление монотеизма.
Фрейд потерял сознание. Согласно Нойманну, это событие показало различия
между Фрейдом, который подчёркивал личные отношения с отцом, и Юнгом,
говорившим об архетипической образности, стоящей за личным отцом. Сам
Нойманн (Neumann, 1963) указывал на важность материнского архетипическо-
го материала, который Фрейд в своих сочинениях не оценивал должным обра-
зом. Рассматривая важные личные воспоминания врача Фрейда Макса Шура
(Schur, 1972), Уильямс (Williams, 1974) предположил, что оценка убийства
предполагаемого первобытного отца ради воровства женщин отца, о которой
Фрейд писал в Тотеме и табу(SE13), выгодна с юнгианской точки зрения,
которая могла бы добавить, что женщины могут символизировать отношения
отца с его анимой, креативностью и (в мифологических понятиях) с его музой.
го материала, который Фрейд в своих сочинениях не оценивал должным обра-
зом. Рассматривая важные личные воспоминания врача Фрейда Макса Шура
(Schur, 1972), Уильямс (Williams, 1974) предположил, что оценка убийства
предполагаемого первобытного отца ради воровства женщин отца, о которой
Фрейд писал в Тотеме и табу(SE13), выгодна с юнгианской точки зрения,
которая могла бы добавить, что женщины могут символизировать отношения
отца с его анимой, креативностью и (в мифологических понятиях) с его музой.
Элленбергер (Ellenberger, 1970) обсуждал концепцию творческой болезни,
которую предвосхитил в литературе Новалис. В качестве главного примера он
изучал в деталях болезнь Фехнера, профессора Лейпцигского университета,
повредившего зрение, проводя на себе эксперименты со зрением. В 1840 году,
39 лет от роду, он сильно ослабел и не работал 3 года. Поправившись, после
сновидения, сообщившего, что он исцелится на 77-й день, он прошёл через
короткий период эйфории; ему казалось, что он обнаружил универсальную ис-
тину, das Lustprinzip, принцип удовольствия. Элленбергер также полагал, что
Месмер, создатель гипнотизма, прошёл через такую же творческую болезнь.
Однако, среди основателей динамической психиатрии он перечислял только
Фрейда и Юнга, прошедших через процессы личностной трансформации, на-
поминающие инициатические болезни сибирских шаманов. Оба они, Фрейд
со своим самоанализом и Юнг со “столкновением с бессознательным” (Jung,
1965, pp. 170-199), вышли из этого состояния с чувством, что они прикосну-
лись к чему-то крайне ценному для мира. Заметные различия между Фрейдом
и Юнгом, а также между их системами психоанализа и аналитической пси-
хологии, не могут затмить их глубокую связь, расширяющую наш мир, чтобы
вместить в него ещё неизученные внутренние миры субъективности. По мере
того, как героическая эпоха глубинной психологии уходит в историю, будет
казаться, что работы Фрейда и Юнга всё меньше расходятся между собой
и тесно связаны с тем же важным начинанием, которое увлекает нас и сегодня.
которую предвосхитил в литературе Новалис. В качестве главного примера он
изучал в деталях болезнь Фехнера, профессора Лейпцигского университета,
повредившего зрение, проводя на себе эксперименты со зрением. В 1840 году,
39 лет от роду, он сильно ослабел и не работал 3 года. Поправившись, после
сновидения, сообщившего, что он исцелится на 77-й день, он прошёл через
короткий период эйфории; ему казалось, что он обнаружил универсальную ис-
тину, das Lustprinzip, принцип удовольствия. Элленбергер также полагал, что
Месмер, создатель гипнотизма, прошёл через такую же творческую болезнь.
Однако, среди основателей динамической психиатрии он перечислял только
Фрейда и Юнга, прошедших через процессы личностной трансформации, на-
поминающие инициатические болезни сибирских шаманов. Оба они, Фрейд
со своим самоанализом и Юнг со “столкновением с бессознательным” (Jung,
1965, pp. 170-199), вышли из этого состояния с чувством, что они прикосну-
лись к чему-то крайне ценному для мира. Заметные различия между Фрейдом
и Юнгом, а также между их системами психоанализа и аналитической пси-
хологии, не могут затмить их глубокую связь, расширяющую наш мир, чтобы
вместить в него ещё неизученные внутренние миры субъективности. По мере
того, как героическая эпоха глубинной психологии уходит в историю, будет
казаться, что работы Фрейда и Юнга всё меньше расходятся между собой
и тесно связаны с тем же важным начинанием, которое увлекает нас и сегодня.
Фрейдистская теория сновидений
и лабораторное исследование сна
и лабораторное исследование сна
Сегодня важность психоаналитической подготовки подвергается переоценке
в свете социального давления, требующего более быстрого и дешёвого лече-
ния, и всё больше вопросов появляется в отношении лабораторного изучения
сновидений: они поддерживают, опровергают или не затрагивают классические
взгляды Фрейда на процесс сновидения и психологические функции снов?
Большинство психоаналитических положений проверить трудно (Etchegoyen,
1973; Mayman, 1973; Murray, 1965; Sarnoff, 1965), но один элемент теории
Фрейда, который был очевидно опровергнут лабораторными исследования-
ми — это его вера в мгновенную природу сновидения (Trosman, 1963), соглас-
но которой множество элементов сновидения, по видимости воспринимаемых
в течение продолжительного периода времени, может явиться за гораздо бо-
лее короткое время. Основываясь на лабораторных исследованиях сна, выхо-
дит, что для восприятия сна требуется примерно столько же времени, сколько
потребовалось бы, чтобы увидеть те же события по телевизору. Однако,
опровержение теории мгновенной природы сновидений не затрагивает никакие
ключевые моменты в позиции Фрейда.
в свете социального давления, требующего более быстрого и дешёвого лече-
ния, и всё больше вопросов появляется в отношении лабораторного изучения
сновидений: они поддерживают, опровергают или не затрагивают классические
взгляды Фрейда на процесс сновидения и психологические функции снов?
Большинство психоаналитических положений проверить трудно (Etchegoyen,
1973; Mayman, 1973; Murray, 1965; Sarnoff, 1965), но один элемент теории
Фрейда, который был очевидно опровергнут лабораторными исследования-
ми — это его вера в мгновенную природу сновидения (Trosman, 1963), соглас-
но которой множество элементов сновидения, по видимости воспринимаемых
в течение продолжительного периода времени, может явиться за гораздо бо-
лее короткое время. Основываясь на лабораторных исследованиях сна, выхо-
дит, что для восприятия сна требуется примерно столько же времени, сколько
потребовалось бы, чтобы увидеть те же события по телевизору. Однако,
опровержение теории мгновенной природы сновидений не затрагивает никакие
ключевые моменты в позиции Фрейда.
Основное положение, что сновидение сохраняет сон (Hawkins, 1966) ещё
предстоит рассмотреть. Похоже, что ритмические появления REM-состояния
и сходства между REM-состояниями у новорожденных детей и других млеко-
питающих указывают на нейрофизиологическую основу REM-сна. Психологи-
ческие функции сна, совсем не вызывая REM-сон, могут использовать его для
других целей. Хоукинс (Hawkins, 1966) предположил, что рассеянная стимуля-
ция зрительной коры из низших центров производит потенциал для зрительных
иллюзий, которые затем могут быть организованы в соответствии с психологиче-
скими нуждами. Джонс (Jones, 1962) считал гипотезу о сохранении сна спорной
и полагал, что она требует пересмотра. Уолдхорн (Waldhorn, 1967) предположил
возможность переворота теории Фрейда о сновидении, требующемся для того,
чтобы спать. Возможно, более вероятно, что мы спим, чтобы видеть сны, по-
скольку достаточная REM-депривация увеличивает попытки увидеть сон до та-
кой степени, что субъект буквально не может заснуть без появления сновидения.
предстоит рассмотреть. Похоже, что ритмические появления REM-состояния
и сходства между REM-состояниями у новорожденных детей и других млеко-
питающих указывают на нейрофизиологическую основу REM-сна. Психологи-
ческие функции сна, совсем не вызывая REM-сон, могут использовать его для
других целей. Хоукинс (Hawkins, 1966) предположил, что рассеянная стимуля-
ция зрительной коры из низших центров производит потенциал для зрительных
иллюзий, которые затем могут быть организованы в соответствии с психологиче-
скими нуждами. Джонс (Jones, 1962) считал гипотезу о сохранении сна спорной
и полагал, что она требует пересмотра. Уолдхорн (Waldhorn, 1967) предположил
возможность переворота теории Фрейда о сновидении, требующемся для того,
чтобы спать. Возможно, более вероятно, что мы спим, чтобы видеть сны, по-
скольку достаточная REM-депривация увеличивает попытки увидеть сон до та-
кой степени, что субъект буквально не может заснуть без появления сновидения.
Джонс и Освальд (Jones and Oswald, 1968) утверждали, что следует про
водить разницу между теорией Фрейда о том, почему мы спим, и его теорией
о клиническом толковании сновидений; они утверждали, что Фрейд сам ча-
сто путал эти два занятия. Сновидение может быть характерной человеческой
реакцией на D-состояние (состояние сновидения) вида. Исполнение желания
может не вызывать сновидение, а следовать за ним. Джонс и Освальд вы-
двинули особенно полезное предположение: вместо защитной функции снови-
дений мы должны говорить о трансформирующей функции сновидений. Они
убедительно утверждали, что в этом и заключалась позиция Фрейда, которая
сближает функцию сновидений с концепцией Юнга.
водить разницу между теорией Фрейда о том, почему мы спим, и его теорией
о клиническом толковании сновидений; они утверждали, что Фрейд сам ча-
сто путал эти два занятия. Сновидение может быть характерной человеческой
реакцией на D-состояние (состояние сновидения) вида. Исполнение желания
может не вызывать сновидение, а следовать за ним. Джонс и Освальд вы-
двинули особенно полезное предположение: вместо защитной функции снови-
дений мы должны говорить о трансформирующей функции сновидений. Они
убедительно утверждали, что в этом и заключалась позиция Фрейда, которая
сближает функцию сновидений с концепцией Юнга.
Одно из самых ясных и полезных обсуждений фрейдистской теории
сновидений в свете исследования сна было представлено Альтшулером
(Altshuler, 1966). Он указал на увеличенную активность полушарий
в D-состоянии (состояние сна), а также большую сердечно-сосудистую
и респираторную активность, указывающую на господствующий процесс
“перед лицом либидозного роста”. Он также указал за спорные свидетель-
ства, такие, как тот факт, что, хотя амфетамины продлевают бодрствование,
они не столько вызывают больше сновидений, помогающих спать, сколько
мешают REM. Субъекты-новички в лабораторных исследованиях сна из-
за тревоги вполне могут испытывать быстрое начало первых сновидений,
помогающих им заснуть, но, на самом деле, они часто склонны пропускать
первый REM-период. Альтшулер показал, что многие REM-периоды пре-
кращаются кратким бодрствованием, указывающим на неудачу сновидения
сохранить сон, если в этом и была его цель. Он полагал, что регулярная
90-минутная периодичность цикла сновидения вряд ли является результа-
том равновесия между инстинктивными нуждами и защитами против них.
Альтшулер приводил доводы в пользу более тщательного изучения психо-
аналитических концепций.
сновидений в свете исследования сна было представлено Альтшулером
(Altshuler, 1966). Он указал на увеличенную активность полушарий
в D-состоянии (состояние сна), а также большую сердечно-сосудистую
и респираторную активность, указывающую на господствующий процесс
“перед лицом либидозного роста”. Он также указал за спорные свидетель-
ства, такие, как тот факт, что, хотя амфетамины продлевают бодрствование,
они не столько вызывают больше сновидений, помогающих спать, сколько
мешают REM. Субъекты-новички в лабораторных исследованиях сна из-
за тревоги вполне могут испытывать быстрое начало первых сновидений,
помогающих им заснуть, но, на самом деле, они часто склонны пропускать
первый REM-период. Альтшулер показал, что многие REM-периоды пре-
кращаются кратким бодрствованием, указывающим на неудачу сновидения
сохранить сон, если в этом и была его цель. Он полагал, что регулярная
90-минутная периодичность цикла сновидения вряд ли является результа-
том равновесия между инстинктивными нуждами и защитами против них.
Альтшулер приводил доводы в пользу более тщательного изучения психо-
аналитических концепций.
Похоже, растёт понимание необходимости в базовом пересмотре фрейдист-
ской теории психоанализа в ответ на растущий объём данных из лабораторных
исследований. Исход неясен; такой пересмотр, совсем не уменьшая важность
сновидения в клинической практике, может привести к пониманию, что снови-
дческая активность лежит в основе всего бодрствования вообще. Куби (Kubie,
1966) предполагал для такого процесса существование “до-сознательного по-
тока сновидений”.
ской теории психоанализа в ответ на растущий объём данных из лабораторных
исследований. Исход неясен; такой пересмотр, совсем не уменьшая важность
сновидения в клинической практике, может привести к пониманию, что снови-
дческая активность лежит в основе всего бодрствования вообще. Куби (Kubie,
1966) предполагал для такого процесса существование “до-сознательного по-
тока сновидений”.
Ссылки
Abenheimer, K.M.: The ego as subject, в Wheelwright, J.B. (ed.): The Reality
of the Psyche, New York, Putnam, 1968, pp. 61—73.
of the Psyche, New York, Putnam, 1968, pp. 61—73.
Altman, L: The Dream in Psychoanalysis, New York, International Universities
Press, 1969.
Press, 1969.
Altschuler, K.Z.: Comments on recent sleep research in relation to
psychoanalytic theory, Arch. Gen. Psychiatry 15:235, 1966.
psychoanalytic theory, Arch. Gen. Psychiatry 15:235, 1966.
Aristotle: De somnis, в McKeon, R. (ed.): The Basic Works of Aristotle, New
York, Random House, 1941, pp. 618—625.
York, Random House, 1941, pp. 618—625.
Babcock, C: The manifest content of the dream, J. Am. Psychoanal. Assoc.
14:154-171, 1966.
14:154-171, 1966.
Bakan, D: Sigmund Freud and the Jewish Mystical Tradition, New York, Van
Nostrand, 1958.
Nostrand, 1958.
Bergler, E., Jekels, L.: Instinct dualism in dreams, Psychoanal. Q. 12: 353-
370, 1940.
370, 1940.
Bergmann, M.S.: The instrapsychic and communicative aspects of the dream:
Their role in psychoanalysis and psychotherapy, Int. J. Psychoanal., 47:356-
363, 1966.
Their role in psychoanalysis and psychotherapy, Int. J. Psychoanal., 47:356-
363, 1966.
Berkower, L.R.: The Military influence upon Freud’s dynamic psychiatry,
Amer. J. Psychiat. 127:85-92, 1970.
Amer. J. Psychiat. 127:85-92, 1970.
Bernstein, I., Glenn, J.: Masturbation and the manifest content of dreams,
в The Manifest Content of the Dream, The Kris Study Group of the New
York Psychoanalytic Institute, Monograph III, Fine B., Joseph, E., and
Waldhorn, H. (eds.), New York: International Universities Press, 1969,
pp. 101-109.
в The Manifest Content of the Dream, The Kris Study Group of the New
York Psychoanalytic Institute, Monograph III, Fine B., Joseph, E., and
Waldhorn, H. (eds.), New York: International Universities Press, 1969,
pp. 101-109.
Blum, H.P.: цит. по Dreams no longer ‘royal road to unconscious’, Clinical
Psychiatry News 3(10);6, 1975.
Psychiatry News 3(10);6, 1975.
Bonime, W.: The Clinical Use of Dreams, New York, Basic Books, 1962.
Bowler, J.V.: Irma injection flops, Psychiatr. Q. 47:604-608, 1973.
Brenner, C.: Some comments on technical percepts in psychoanalysis,
J. Am. Psychoanal. Assoc., 17:333-352, 1969.
J. Am. Psychoanal. Assoc., 17:333-352, 1969.
Brenner, C.: Psychoanalysis and science, J. Am. Psychoanal. Assoc. 16:675-
696, 1968.
696, 1968.
Breznitz, S.: A critical note on secondary revision, Int. J. Psychoanal. 52:407-
412, 1971.
412, 1971.
Cournut, J.: An open letter to Irma, Rev. Fr. Psychanalyse 37:73-93, 1973.
Dai B: Science and wisdom, in Kernodle R. W.(ed): The Sixth Decade of Our
Century: The Developing Fabric of American Society. Williamsburg, Va, College
of William and Mary, 1958, pp 35-52
Century: The Developing Fabric of American Society. Williamsburg, Va, College
of William and Mary, 1958, pp 35-52
D ‘Alessandro A.J.: An historical review of “Die SymbolikdesTraumes”, chs.
I-VI. Psychiatr. Q. [Suppl.] 42(2):337-343, 1968.
I-VI. Psychiatr. Q. [Suppl.] 42(2):337-343, 1968.
De Becker, R.: The Understanding of Dreams, or The Machinations of the
Night (tr. M. Heron), London, Allen & Unwin, 1968.
Night (tr. M. Heron), London, Allen & Unwin, 1968.
Deutsch, F.: Una “nota al pie de pagina” al trabajo de Freud “Analisis
Fragmentario de una Hiteria” [Footnote to Freud’s work “Fragment of an Analysis
of a Case of Hysteria], Revista de Psicoanalisis 27:595—604, 1970.
Fragmentario de una Hiteria” [Footnote to Freud’s work “Fragment of an Analysis
of a Case of Hysteria], Revista de Psicoanalisis 27:595—604, 1970.
Devereux, G.: Observation and belief in Aischylos’ accounts of dreams,
Psychother. Psychosom. 15:114—134, 1967.
Psychother. Psychosom. 15:114—134, 1967.
Diamond, S. (ed.): The Roots of Psychology: A Sourcebooks in the History
of Ideas, New York, Basic Books, 1974, p. xvii.
of Ideas, New York, Basic Books, 1974, p. xvii.
Ellenberger, H.F.: The Discovery of the Unconscious, New York, Basic Books,
1970.
1970.
Ellenberger, H.F.: The urgency of getting the record right (interview),
Psychology Today Mar. 1973, pp. 52—60.
Psychology Today Mar. 1973, pp. 52—60.
Epstein, L.S.: Dreams of pregnant women, Doctoral dissertation. University of
Kansas, 1969; abstract in Diss. Abst. Intern. 30(7-B):3370, 1969.
Kansas, 1969; abstract in Diss. Abst. Intern. 30(7-B):3370, 1969.
Erikson, E.H.: The dream specimen of psychoanalysis, J. Am. Psychoanal.
Assoc. 2:5-56, 1954.
Assoc. 2:5-56, 1954.
Erikson, E.H.: Childhood and Society, New York, W. W. Norton 1950.
Etchegoyen, R.H.: A note on ideology and psychoanalytic technique, Int.
J. Psychoanal. 54:485, 1973.
J. Psychoanal. 54:485, 1973.
Foulkes, S.H.: Therapeutic Group Analysis, London, Allen & Unwin, 1964.
French, T.M., Fromm, E.: Dream Interpretation: A New Approach, New
York, Basic Books, 1964.
York, Basic Books, 1964.
Frey-Rohn, L.: From Freud to Jung, New York, Putnam, 1974.
Fromm. E., Spontaneous autohypnotic age-regression in a nocturnal dream,
Int. J. Clin. Exp. Hypn. 13:119-131, 1965.
Int. J. Clin. Exp. Hypn. 13:119-131, 1965.
Gershman, H.: Dream power, Am. J. Psychoanal. 33:167-177, 1973.
Gibson, J.J.: The legacies of Koffla’s principles, J. Hist. Behav. Sci. 7:39,
1971.
1971.
Graves, J.D.: Psychoanalytic Theory: A critique. Prospectives in Psychiatric
care II:114-120, 1973.
care II:114-120, 1973.
Green, C.E.: Lucid Dreams, Institute of Psychophysical Research, 1968.
Grigg, K.A.: All roads lead to Rome: The role of the nursemaid in Freud’s
dreams, J. Am. Psychoanal. Assoc. 21:108-126, 1973.
dreams, J. Am. Psychoanal. Assoc. 21:108-126, 1973.
Grinstein, A.: Freud’s dream of the botanical monograph, J. Am. Psychoanal.
Assoc. 9:480-503, 1961.
Grotjahn, M.: Psychoanalysis twenty-five years after the death of Sigmund
Freud, Psychol. Rep. 16:965-968, 1965.
Freud, Psychol. Rep. 16:965-968, 1965.
Gupta, R.K.: Freud and Schopenhauer, J. History of Ideas 36:721—728,
1975.
1975.
Guntrip, H.: Schizoid Phenomena, Object Relations and the Self, London,
Hogarth, 1968.
Hogarth, 1968.
Hall, C., Donmoff, B.: Aggression in dreams, Int. J. Psychiatry 9:259—267,
1963.
1963.
Hannah, B.: Jung, His Life and Works: A Biographical Memoir, New York,
Putnam, 1976.
Putnam, 1976.
Harding, M.: The “I” and the “Not- I”: Study in the Development of
Consciousness, New York, Pantheon, 1965.
Consciousness, New York, Pantheon, 1965.
Hartman, E.: Longitudinal studies of sleep and dream patterns in manic-
depressive patients, Arch. Gen. Psychiatry 19:312—329, 1968.
depressive patients, Arch. Gen. Psychiatry 19:312—329, 1968.
Hartmann, E.L.: The Functions of Sleep, New Haven, Yale University Press,
1973.
1973.
Hartmann, H., Kris. E., Lowenstein, M.: The function of theory in
psychoanalysisв Lowenstein, M. (ed.): Drives, Affects, Behavoir, New York,
International Universities Press, 1953, pp. 13—37.
psychoanalysisв Lowenstein, M. (ed.): Drives, Affects, Behavoir, New York,
International Universities Press, 1953, pp. 13—37.
Hawkins, D.R.: A review of psychoanalytic dream theory in the light of recent
psycho-physiological studies of sleep and dreaming, Br. J. Med. Psychol. 39:85—
104, 1966.
psycho-physiological studies of sleep and dreaming, Br. J. Med. Psychol. 39:85—
104, 1966.
Hayman, A.: What do we mean by “id”?, J.Am. Psychoanal. Assoc. 17:353—
380, 1969.
380, 1969.
Heidel, A.: The Gilgamesh Epic and Old Testament Parables, Chicago,
University of Chicago Press, 1946.
University of Chicago Press, 1946.
Hillman, J.: Toward the archetypal model of the masturbation inhibition,
в Wheelwright, J.B. (ed.): The Reality of the Psyche, New York, Putnam, 1968,
pp. 114-127.
в Wheelwright, J.B. (ed.): The Reality of the Psyche, New York, Putnam, 1968,
pp. 114-127.
Hinsie, L.E., Campbell, R.J.: Psychiatric Dictionary (ed. 3), New York,
Oxford University Press, 1960.
Oxford University Press, 1960.
Hollender, M.: Is the wish to sleep a universal motive for dreaming,
J. Am. Psychoanal. Assoc. 10:323-328, 1962.
J. Am. Psychoanal. Assoc. 10:323-328, 1962.
Jones, E.: The Life and Work of Sigmund Freud, New York, Basic Books, 1953.
Jones, H.S., Oswald, I.: Two cases of healthy insomnia, Electroencephalogr.
Clin. Neurophysiol. 24:378-380, 1968.
Clin. Neurophysiol. 24:378-380, 1968.
Jones, R.M.: Ego Synthesis in Dreams, Cambridge, Mass. Schenkman, 1962.
Jung, C.G.: Memories, Dreams, Reflections, New York, Vintage Books, 1965.
Kanzer, M.: The communicative function of the dream, Int. J. Psychoanal.
36:260-266, 1955.
36:260-266, 1955.
Kaplan, D.M.: A technical device in psychoanalysis and its implications for a
scientific psychotherapy, Psychoanal. Contem. Sci.2:25-41, 1973.
scientific psychotherapy, Psychoanal. Contem. Sci.2:25-41, 1973.
Kern, S.: Freud and the discovery of child sexuality, History of Childhood
Quarterly: Journal of Psychohistory1:117-141, 1973.
Quarterly: Journal of Psychohistory1:117-141, 1973.
Krohn, A.S.: Level of object representation in the manifest dream and projective
tests: A construct validation study. Doctoral dissertation, University of Michigan
1972; abstract in Diss. Abst. Intern. 33(11-B):5520, 1973.
tests: A construct validation study. Doctoral dissertation, University of Michigan
1972; abstract in Diss. Abst. Intern. 33(11-B):5520, 1973.
Krohn, A., Gutmann, D.: Changes in mastery style with age: A study of
Navajo dreams, Psychiatry34:289-300, 1971.
Navajo dreams, Psychiatry34:289-300, 1971.
Kubie, L.S.: A reconsideration of thinking, the dream process, and “the
dream”, Psychoanal. Q.35:191-198, 1966.
dream”, Psychoanal. Q.35:191-198, 1966.
Kurland, M.L.: Oneiromancy: An historic review of dream interpretation,
Am. J. Psychother.26:408-416, 1972.
Am. J. Psychother.26:408-416, 1972.
Langs, R.J.: Day residues, recall residues and dreams: Reality and the psyche,
J. Am. Psychiatry Assoc.19:499-523, 1971.
J. Am. Psychiatry Assoc.19:499-523, 1971.
Leveton, A.: The night residue, Int. J. Psychoanal.42:506-516, 1961.
Lichtenberg, J., Slap, J.: On the defensive organization, Int. J. Psychoanal.
52:451-457, 1971.
52:451-457, 1971.
Lichtenstein, P.E.: A behavioral approach to “phenomenological data”,
Psychological Record21:1-16, 1971.
Psychological Record21:1-16, 1971.
Lipton, S.D.: Freud’s position on problem solving in dreams, Br. J. Med.
Psychol. 40:147-149, 1967.
Lustman, S.L.: The scientific leadership of Anna Freud, J. Am. Psychoanal.
Assoc. 15:810-827, 1967.
McCurdy, H.: The history of dream theory, Psychol. Rev.53:225-233,
1946.
1946.
McGuire, W. (ed.): The Freud/Jung Letters, Princeton, Princeton University
Press, 1974.
Press, 1974.
Mayman, H.: Reflections on psychoanalytic research, Psychol. Issues, 8:1-
10, 1973.
10, 1973.
Meier, C.A.: Ancient Incubation and Modern Psychotherapy (tr. M. Curtis),
Evanston, Northwestern University Press, 1967.
Evanston, Northwestern University Press, 1967.
Moore, R.W., Rojcewicz, S.: Are all dreams Freudian?, Am. J. Psychoanal.
33:207-210, 1973.
33:207-210, 1973.
Murray, E.J.: Sleep, Dreams and Arousal, New York, Appleton, 1965.
Nagera, H. (ed.): The Hampstead Clinic Psychoanalytic Library, vol. II:
Basic Psychoanalytic Concepts on the Theory of Dreams, New York, Basic
Books, 1969.
Basic Psychoanalytic Concepts on the Theory of Dreams, New York, Basic
Books, 1969.
Nemiah, J.C.: цит. по Value of free association doubted for some patients,
Psychiatric News Aug. 6, 1976.
Psychiatric News Aug. 6, 1976.
Neumann, E.: In Honour of the Centenary of Freud’s Birth, J. Anal. Psychol.
vol. 1, no. 2, Mar. 1956.
vol. 1, no. 2, Mar. 1956.
Neumann, E.: The Great Mother: An Analysis of the Archetype, New York,
Pantheon, 1963.
Pantheon, 1963.
Nichols, C.: The myth of the Negro.Неопубликованная работа, представ-
ленная на Mental Health Luncheon, Southern Methodist University, Dallas,
1967.
ленная на Mental Health Luncheon, Southern Methodist University, Dallas,
1967.
Papageorgiou, M.: Incubation as a form of psychotherapy in the care of patients
in ancient and modern Greece, Psychother. Psychosom. 26:35—38, 1975.
in ancient and modern Greece, Psychother. Psychosom. 26:35—38, 1975.
Perry, J.W.: The Self in Psychotic Process, Berkeley, University of California
Press, 1953.
Press, 1953.
Peterfreund, A., Schwartz, J.T.: Psychoanalysis: A science in an early stage
of development, Psychol. Issues 7:87—92, 1971.
of development, Psychol. Issues 7:87—92, 1971.
Polanyi, M.: Personal Knowledge: Toward a Post- Critical Philosophy,
Chicago, University of Chicago Press, 1958.
Chicago, University of Chicago Press, 1958.
Pontalis, J.B.: Dream as an object, Int. Rev. Psychoanal. 1:125—133, 1974.
Rangell, L.: Psychoanalysis and neuropsychiatry: A look at their interface,
Am. J. Psychiatr. 127:43-49, 1970.
Am. J. Psychiatr. 127:43-49, 1970.
Rawn, M.: The present utility of classical analysis, Psychoanal. Rev. 61:457-
473, 1974.
473, 1974.
Rosenthal, H.: Horney theory and child analysis, Am. J. Psychoanal. 31:174-
181, 1971.
181, 1971.
Roth, N.: Free association and creativity, J. Amer. Acad. Psychoanal. 3:373-
381, 1975.
381, 1975.
Rubiner, W.: Concerning dream life, Am. Imago, 18:318-329, 1961.
Sandler, J., Dare, C., Holder, A.: Frames of reference in psychoanalytic
psychology, II. The historical context and phases in the development of
psychoanalysis, Brit. J. Med. Psychol. 45:133-142, 1972.
psychology, II. The historical context and phases in the development of
psychoanalysis, Brit. J. Med. Psychol. 45:133-142, 1972.
Sarnoff, I.: The experimental evaluation of psychoanalytic hypotheses, tr. NY
Acad. Sci. 28:272-290, 1965.
Acad. Sci. 28:272-290, 1965.
Schick, A.: The Vienna of Sigmund Freud, Psychoanal. Rev. 55:529—551,
1969-1969.
1969-1969.
Schur, M.: Freud: Living and Dying, London, Hogarth, 1972.
Severson, R.W.: The alchemy of dreamwork: Reflections on Freud and the
alchemic tradition. Представлена на семинаре Межрегионального общества
юнгианских аналитиков, Даллас, 1976.
alchemic tradition. Представлена на семинаре Межрегионального общества
юнгианских аналитиков, Даллас, 1976.
Sharpe, E.F.: Dream Analysis, London, Hogarth, 1937, 1961.
Spanjaard, J.: Manifest dream content and its significance for interpretation of
dreams, Int. J. Psychoanal. 50:221-235, 1969.
dreams, Int. J. Psychoanal. 50:221-235, 1969.
Strotzka, H.: Zur Kritik von Herbert Marcuses Freud- Interpretation (Criticism
of Herbert Marcuse’s interpretation of Freud). Dynamische Psychiatrie 2:134-
143, 1969.
of Herbert Marcuse’s interpretation of Freud). Dynamische Psychiatrie 2:134-
143, 1969.
Thorndike, L.: A History of Magic and Experimental Science, New York,
Columbia University Press, 1923.
Columbia University Press, 1923.
Trosman, H.: Dream research and the psychoanalytic theory of dreams, Arch.
Gen. Psychiatry 9:9-18, 1963.
Ullman, M.: The social roots of the dream, Am. J. Psychoanal. 20:180-196,
1960.
1960.
Ullman, M.: Telepathy and dreams, Experimental Medicine and Surgery
27:19-38, 1969.
27:19-38, 1969.
Ullman, M.: Societal factors in dreaming, Contemporary Psychoanalysis
9:282-293, 1973.
9:282-293, 1973.
Ullman, M.: The transformation process in dreams, The Academy 19:8-10,
1075.
1075.
Ullman, M., Krippner, S., Vaughan, A.: Dream Telepathy, New York,
Macmillan, 1973.
Macmillan, 1973.
von Franz, M.-L.: C. G. Jung: His Myth in Our Time, New York, Putnam,
1975.
1975.
Wachtel, P.L.: Psychology, metapsychology, and psychoanalysis, J. Abnorm.
Psychol. 74:651-660, 1969.
Waldhorn, H.F.: The Place of the Dream in Psychoanalysis, New York,
International Universities Press, 1967.
International Universities Press, 1967.
Wallerstein, R.S.: Psychoanalytic perspectives on the problem of reality,
J. Am. Psychoanal. Assoc. 21:5-33, 1973.
J. Am. Psychoanal. Assoc. 21:5-33, 1973.
Wallerstein, R.S.: The role of prediction in theory building in psychoanalysis,
J. Amer. Psychoanal. Assoc, 12:675-690, 1964.
J. Amer. Psychoanal. Assoc, 12:675-690, 1964.
White, R.J. (tr.): The Interpretation of Dreams: Oneirocritica by Artemidorus,
Park Ridge, NJ, Noyes Press, 1975.
Park Ridge, NJ, Noyes Press, 1975.
Williams, M.: The Individuality of the personal and collective unconscious,
в Fordham, M., Gordon, R., Hubback., J. et al (eds.): Analytical Psychology,
vol. 1, Library of Analytical Psychology, London, Hememan, 1973, pp. 76—82.
в Fordham, M., Gordon, R., Hubback., J. et al (eds.): Analytical Psychology,
vol. 1, Library of Analytical Psychology, London, Hememan, 1973, pp. 76—82.
Williams, M.: Review of Schur. M.: Freud: Livind and Dying, London,
Hogarth, 1972, J. Anal. Psychol. 19:111-112, 1974.
Hogarth, 1972, J. Anal. Psychol. 19:111-112, 1974.
Wolman, B.: Evidence in psychoanalytic research, J. Amer. Psychoanal. Assoc.
12:717-731, 1964.
12:717-731, 1964.
Wolstein, B.: The new psychoanalytic structure, Am. J. Psychother. 23:260-
270, 1969.
270, 1969.
Wykert, J.: Horney’s later writings — her picture of women, Psychiatric News
Nov. 19, 1975.
Nov. 19, 1975.
Yates, F.: The Art of Memory, Chicago, University of Chicago Press, 1966.
[I] Ссылки на сочинения Фрейда даны по изданию The Complete Psychological Works of Sigmund Freud
(Standard Edition), опубликованному в Hogarth Press, London, 1966, обозначаемому буквами SE, за кото-
рыми следуют номер тома и иногда страницы: (SE15) или (SE15:87).
(Standard Edition), опубликованному в Hogarth Press, London, 1966, обозначаемому буквами SE, за кото-
рыми следуют номер тома и иногда страницы: (SE15) или (SE15:87).