Карл Густав Юнг
Письма от 1941 г.
Мэри Меллон, Боллинген, 7 января 1941 г.
[Оригинал на английском]
Моя дорогая миссис Меллон,
В последние дни я чувствую необходимость написать вам. Несколько раз вы являлись мне довольно ярко. Я знаю, что должен написать ответ на ваше письмо в октябре. Тогда у меня было довольно несчастное время. Я чувствовал себя не очень хорошо, и новый семестр принес, кроме лекций, горы практической работы. Летние каникулы тоже были загружены работой и не такие длинные, как обычно. Более того, эта проклятая война против Англии и уничтожение Франции – больше, чем можно вынести. Я постоянно сочувствовал Англии, словно должен был поддержать ее по крайней мере морально. Разрушение Лондона задело меня, словно это была родная страна. Мне пришлось ждать зимних каникул, чтобы написать письма. Хотя я ответил на письмо мистера Меллона сразу, потому что чувствовал, что ответ необходим. Спасибо вам за прекрасную камелию, которую мы получили вовремя. Очень трогательно, что вы думали о нас в рождественскую пору. Ваши планы об убежище и hortus conclusus[1] действительно восхищают. Могу себе представить, что архитектор сходит с ума, когда вы так безжалостно обращаетесь с его бессознательным. Но я благодарен вам, что вы создали в Америке нечто такое, что мне очень хотелось бы увидеть. Это нечто такое, что существует не только в уме, но и в земле и камне. Эта мысль дарит мне чувство мира и покоя, к которым я очень стремлюсь, прочь от мерзости войны и ницшеанского безумия в Германии. Будьте осторожны, идя по следам тигра, то есть американского бессознательного. Ваша задача громадна. Прежде всего – непоколебимость в водовороте реального мира. Вопрос в том, сможем ли мы сохранить сокровища культуры и защитить их от сокрушительного нападения сил тьмы. У нас все словно замерло. Люди еще ходят и поезда движутся по расписанию. Но автомобили почти исчезли с улиц. Еды достаточно, но все подорожало, хотя не сильно. Наша армия концентрируется в горах, чтобы держать позиции, насколько возможно.[2] Но страной в низкогорье в случае войны придется пожертвовать. Нападать на Швейцарию – чисто безумие, но немцы сумасшедшие. Недавно несколько бомб упало на Цюрих возле станции, несколько домов уничтожено, несколько человек убито и ранено. Но бомбы были британские. Эти канадцы пока не разбираются в европейской географии. Но никто не возражает, потому что все наши симпатии на британской стороне, и мы радуемся поражениям Италии. Новости из Германии самые противоречивые. Хорошо информированный немец сообщил мне, что около 90% против режима. Швейцарец из Берлина сказал мне, что рабочие открыто критиковали Гитлера и называли его лжецом. Муссолини крайне непопулярен, и настроение у людей неудовлетворительное. Молодежь в Германии, однако, до сих пор полна иллюзий, хотя настроение в армии сильно упало, поскольку Англию победить не удалось. Люди из Парижа рассказывают, что немцам вряд ли удастся справиться с управлением в завоеванных странах, поскольку им не хватает квалифицированных кадров. Что странно, похоже, Германия страдает от роста безработицы, а не от нехватки продовольствия. Фрау Фрёбе[3] удалось передать мою работу о Троице, один их плодов этого лета. Я не решаюсь отправлять вам свою недавнюю работу, “Das göttliche Kind”, которую я создал совместно с профессором Кереньи, из страха, что она потеряется в пути. Посылки до сих пор небезопасны и, Бог знает, через время сообщение может совсем прекратиться. Возможно, мы окажемся под немецкой властью. В таком случае мне придется молчать, против чего я не возражаю, лишь бы мне оставили книги и крышу над головой. Но я надеюсь увидеть вас снова. Всего наилучшего вам!
С любовью, К.Г. Юнг
□ (Письмо написано от руки.)
1. Hortus conclusus, «огороженный сад», образ, часто использовавшийся в средневековых гимнах для обозначения Девы Марии. Речь идет о строительстве и украшении ландшафта у дома Меллонов.
2. Речь идет о так называемом национальном редуте, созданной генералом Гизеном, состоящим из многочисленных укреплений в Альпах на случай вторжения в Швейцарию врага.
3. Ольга Фрёбе-Каптейн (ср. Фрёбе, 29 янв. 34 г.) посещала США на несколько недель осенью 1940 г.; среди прочего она обсуждала проведение конференций Эранос с Меллонами и прочими.
Карлу Кереньи, 18 января 1941 г.
Дорогой коллега,
…
Я прочитал Das Aegäische Fest[1] с большим интересом, и она ввела меня в замечательное настроение. У меня такое чувство, что об этом можно сказать ужасно много, преимущественно с алхимической стороны. Не думаю, чтобы Гете сам осознавал, насколько глубоко на него влияла алхимия. То, что он читал по просьбе фрейлейн фон Клеттенберг,[2] едва ли достаточно, чтобы объяснить глубину его алхимических прозрений. Та поразительная эмпатия, как вы показали, у него была с греческой мифологией. Вы подчеркиваете значение празднества, и это, без сомнения, согласуется со всем планом классическойWalpurgisnacht.[3; Вальпургиева ночь – нем.] Больше всего меня очаровывает фигура Гомункула, который появляется в тройственной форме в Части II. Сначала мальчик-колесничий, затем Гомункул и, наконец, Евфорион. Все они кончают в огне.[4]
Таким образом, чувства, которые ваша книга пробудила во мне, не совсем согласуются в нарисованной вами картиной. Я хочу любой ценой избежать вырывания любой детали из этого великолепного полотна. Я должен еще поразмышлять над вашей книгой. Возможно, мне удастся упорядочить свой психологический материал в форме, которая лучше ей соответствует.
…
Надеюсь, вы сохраните терпение на время моего обдумывания. Я напишу вам еще позже. С наилучшими пожеланиями,
Искренне ваш, К.Г. Юнг
1. (Amsterdam, 1941) Эта книга дала Юнгу стимул написать свою последнюю большую работу, Mysterium Coniunctionis (cf. p.xiii). Об эгейском празднестве см. Фауст II, Акт 2: «Скалистые бухты Эгейского моря».
2. Сюзанна Катарина фон Клеттенберг (1721-1774) – друг матери Гете, автор религиозных гимнов и пиетистских эссе. В 1760-1770 гг. она сильно повлияла на религиозные взгляды юного Гете и познакомила с алхимией.
3. Фауст II, Акт 2.
4. Гомункул (кардик) создан ассистентом Фауста Вагнером, согласно алхимическим предписаниями Парацельса. Он и две другие фигуры puer aeternus сгорают в пламени.
Анониму, 23 января 1941 г.
Дорогая фрейлейн N.,
В вашем письме я многое не понимаю. Если вы страдаете от подчиненной экстраверсии, то это факт, в котором никто не виноват и не несет за это ответственности. Это трудность, укорененная в вашей природе, которую можно только признать в попытке быть насколько возможно лучше.
Точно так же не имеет значения, высокое или низкое у меня о вас мнение. Единственное, что имеет значение – это то, что вы делаете сами. Никто не может «ущемить», как вы выражаетесь. Но люди, у которых, например, нет денег, ущемлены самим этим фактом, за который некого винить.
В вашем письме множество фактов, которые нужно просто признать вместо того, чтобы находить их следы в неверном поведении других людей. Психологическое лечение не может избавить от основных фактов вашей природы; оно может только дать необходимое понимание, и только в той мере, на какой вы на это способны. Есть бесчисленное множество людей с подчиненной экстраверсией или слишком сильной интроверсией или без денег, которые во имя Господне должны брести по жизни в таких условиях. Такие условия – не болезнь, а нормальные трудности жизни. Если вы вините меня в собственных психологических трудностях, это вам никак не поможет, потому что они у вас не моей вине. Никто в этом не виноват. Я не могу вас от них избавить, я лишь пытался дать вам понять, как с ними справляться. Если вы перестанете винить других людей и внешние обстоятельства в собственных внутренних трудностях, то получите бесконечно много. Но если вы будете продолжать перекладывать ответственность на других, ни у кого не возникнет желания дать вам совет.
Искренне ваш, К.Г. Юнг
□ Швейцария.
Секретарю Union Mondiale de la Femme pour la Concorde Internationale, Женева, 27 января 1941 г.
Дорогая мадам,
Полностью согласен с вами, что было бы желательно сделать человечество более разумным простым наставлением и добрыми намерениями. Но разве одних добрых намерений достаточно, чтобы впечатлить людей? Если бы они были впечатлительны, последняя война со всеми ее жестокостями послужила бы уроком. Но мы должны полагать, что она не произвела никакого эффекта, поскольку едва поколением позже все было забыто. Потому мне кажется бесполезным пытаться обучать людей разговорами и наставлением. Людей надо понимать, потому что только понятые могут понять других. Дух невозможно обучить, он дан нам божественной благодатью, которой не завладеть силой или рассудком.
Но если бы люди доброй воли посвятили себя разрешению конфликтов и причин конфликтов поблизости от себя и попытались освободиться от внешних влияний, то по крайней мере подали бы пример. Как мы знаем, пример эффективнее увещания. Даже в десяти лекциях я бы не смог добавить ни слова к уже сказанному. Я знаю, что такой взгляд на вещи не особенно гениальный и не вдохновляющий и что из-за этой самой простоты не станет популярным. Но поскольку таковы мои убеждения, я не могу сказать ничего другого публично. Поскольку такая точка зрения, без сомнения, не согласуется с целью вашей организации, мне кажется, вам лучше не приглашать меня в качестве лектора.
С благодарностью за ваши похвальные намерения, остаюсь
Искренне ваш, К.Г. Юнг
□ (Переведено с французского.)
Йозефу Голдбраннеру, 8 февраля 1941 г.
Дорогой доктор Голдбраннер,
Большое спасибо за присланную вами книгу о моей психологии.[1] Я прочитал ее тут же и был впечатлен вашим тщательным описанием и трудностью вашей задачи.
Однако, в нее вкралось фундаментальное непонимание, за которое я не могу полностью винить вас. Вы, очевидно, не знали, что эпистемологически я придерживаюсь Канта, а это означает, что утверждение не предполагает существование объекта. Так что, когда я говорю «Бог», я говорю только об утверждениях, которые не предполагают существование своего объекта. О самом Боге я ничего не утверждал, потому что, согласно моей исходной посылке, о самом Боге ничего нельзя утверждать вообще. Все подобные утверждения указывают на психологию образа Бога. Их верность, таким образом, не может быть метафизической, а только психологической. Все мои утверждения, рассуждения, открытия и т.д. не имеют ни малейшей связи с теологией, вместо этого они являются, как я сказал, только утверждениями о психологических фактах. Это самоограничение, абсолютно необходимое в психологии, обычно упускают из виду, отчего возникает эта катастрофическая путаница, так что кажется, будто я выношу метафизические суждения. Остаюсь с благодарностью и наилучшими пожеланиями,
Искренне ваш, К.Г. Юнг
□ Ph.D., католический священник. Тогда жил в Мюнхене; теперь профессор теологии в университете Регенсбурга, Германия.
1. Вероятно, Die Tiefenpsychologie von C.G. Jung und christliche Lebensgestaltung (издана частным образом, 1941 г.)
Элинед Кочниг, 18 февраля 1941 г.
[Оригинал на английском]
Дорогая миссис Кочниг,
Пожалуйста, не думайте, что из-за войны у меня меньше работы. Только иностранцев стало меньше, а в остальном все как прежде. Если вы хотите задать дальнейшие вопросы, пожалуйста, печатайте их на машинке, так проще, чем разбирать рукописный текст. Кроме того, предпочтительны короткие и точные вопросы.
Я почти уверен, что псориаз – это психологическая болезнь, хотя я пока не могу установить для нее точную психологическую причину. Но я знаю, что если психология пациента так проясняется, что он действует, как должен действовать всякий человек, то наружу выходит все, что ранее сдерживалось внутри. Эти психологические кожные заболевания, похоже, ни что иное, как своего рода психологическое потоотделение. Словно запертые или заглушенные содержания просачиваются сквозь кожу и появляются на поверхности, как селитра на влажных стенах.
Жизнь Х., как вы ее описываете, полна качеств жизни не прожитой, но я должен признаться, что в описанных вами обстоятельствах почти невозможно найти способ помочь ей. Как полагали старые доктора, что такие кожные заболевания вызываются так называемой дискразией – дурной смесью телесных жидкостей – так и психология приходит к похожим результатам в той мере, в какой общая установка пациента больше склонна к болезни, чем к любому прояснению или разрешению проблемы при помощи конкретного совета. Вы сами знаете, как много времени требуется, чтобы изменить жизненную установку пациента, но почти во всех случаях невроза почти неоценимо, что весь взгляд на жизнь претерпевают полную перемену. Так что Х. требуется полный анализ, который определенно будет непростым. …
Искренне ваш, К.Г. Юнг
Карлу Кереньи, 10 марта 1941 г.
Дорогой коллега,
…
Большое спасибо за присланную книгу о Лабиринте,[1] которую я нахожу исключительно интересной. Лабиринт – это действительно изначальный образ, который встречается в психологии преимущественно в форме фантазии спуска в подземный мир. Однако, в большинстве случаев топография бессознательного выражается не в концентрированной форме лабиринта, а в ложных следах, обманах и испытаниях в путешествии в подземный мир. Но есть узоры, которые выражают идею лабиринта в мотиве клубка (переплетающиеся змеи, меандры и т.д.)
Что касается Эгейского празднества Гете, оно содержит, как, кажется, я уже писал вам раньше, прозрение центрального алхимического мотива, а именно coniunctio, которая тесно связана с производством Гомункулуса. С почти сверхъестественной точностью интуиции вы затронули центральную проблему бессознательного, с которой, как мне кажется, трудно справиться. Das Aegäische Fest описывает один аспект этой проблемы, но сама проблема простирается бесконечно дальше: с одной стороны через heirosgamos [священный брак – греч.] в гнозис и христианскую мифологию, а оттуда в индийский тантризм, с другой стороны, через Гомункула в психологию алхимии. Этот комплекс мотивов сам по себе лабиринт, неописуемая путаница проблем, и я боюсь, что мои мысли об этом, хотя я и раздумываю об этом годами, еще не подошли к той точке, когда я могу с уверенностью сказать что-то ответственное. Более того, эта задача перечеркнет план, который я обдумываю уже некоторое время, а именно описание доступных процесс бессознательного, особенно мотива coniunctio.[2]
Боюсь, прилепить пару замечаний о значении Гомункулуса в алхимии сослужит вашей великолепной книге дурную службу. Нужно сказать что-то важное или вообще ничего. Я бы с радостью потратил на это весенние каникулы, если бы меня не попросили подготовить обращение для юбилея Парацельса[3] в этом году, и мне пришлось согласиться, хотя я не специалист по Парацельсу. Но усердно занимаясь философией этого земляка, поскольку он оказал значительное влияние на алхимию, и мало кто, судя по всему, знает об этом аспекте средневековой мысли, мне придется проследить лабиринтообразные процессы мышления Парацельса и вдобавок подготовить летнюю лекцию. Следовательно, не останется времени посвятить себя вашей книге.
Если бы вы могли подождать до лета, я бы, Deo concedente,[подчиняясь Богу – лат.] смогу что-то написать для Das AegäischeFest, но ранее это просто невозможно. С искренними сожалениями и наилучшими пожеланиями,
Искренне ваш, К.Г. Юнг
1. Labyrinth Studien (1941).
2. План, в конечном счете, реализовался с публикацией Mysterium Coniunctionis, CW 14.
3. Лекция, прочитанная в 1941 г. по случаю 400-летия со смерти Парацельса в Айнзидельне, месте его рождения: “Paracelsusas a Spiritual Phenomenon”, CW 13. – Филипп Авреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, названный Парацельсом, швейцарский врач и философ (1493-1541), был основателем новой школы в медицине, в центре которой концепция человека как микрокосма, субстанции и энергии которого «согласуются» с макрокосмом.
Карлу Юлиусу Абеггу, 2 апреля 1941 г.
Дорогой доктор Абегг,
Большое спасибо, что прислали вашу книгу.[1] Я всегда немного нервничаю, когда автор присылает свою работу мне как «психологу», потому что всегда подозреваю, возможно, несправедливо, что он ожидает услышать от меня что-то психологическое. Но это я нахожу невозможным в большинстве случаев, поскольку всегда оказываюсь впечатлен и тронут не только как профессионал, но и как светский человек эстетического склада ума, и вынужден воображать самых разных людей так живо, что совершенно забываю об авторе и чувствую необходимость появиться где-то в истории как более или менее квалифицированный помощник. Я так захвачен этим и лично вовлечен в события, что реагирую преимущественно восклицаниями и редко или никогда так, как этого ожидает автор книги. Есть, однако, одно исключение – это когда автор пробуждает во мне враждебность, но с вашей книгой это совсем не тот случай. Спокойная задумчивость, которая исходит от описанной вами судьбы, походит на стихотворение из сборника стихов, на которое внезапно натыкаешься снова спустя 50 лет.
Искренне ваш, К.Г. Юнг
□ Цюрих.
1. Carl Julius Abegg, Johanna, ein Schicksal (1941).
Мэри Меллон, Боллинген, 18 апреля 1941 anno miseriae [год бедствий – лат.]
[Оригинал на английском]
Моя дорогая миссис Меллон,
Я должен был написать вам давно, но был так занят лекциями, встречами, пациентами, что не мог найти спокойного момента. И, прежде всего, я очень устал и глубоко подавлен бесчувственностью этой войны. Это чистое разрушение. Почему, черт возьми, Человек не способен повзрослеть? Господь этого мира точно дьявол. Миссис Фрёбе принесла мне радостные новости о вас и великолепной работе, которой вы заняты. Она была в приподнятом настроении, что я хорошо понимаю. Мне не хватает большого мира и путешествий в нем, так что я ей завидую. Думаю, такие реакции просто человеческие, слишком человеческие. Едва ли вы можете вообразить себе непроницаемость черного облака, сгустившегося над Европой, так что хочется спастись от неизмеримого давления зла и бессмысленного идиотизма. Простите мне эти жалобы! Они всегда идут первыми, когда я вырываюсь в мир, чтобы пожать руку кому-нибудь на той стороне Атлантики. Тогда я чувствую, как далек от этого мира иллюзий и вечно возобновляемых попыток достигнуть призрачные цели.
Я в долгу перед вами за то, что вы делаете для общего блага. Естественно, я согласен с идеей Bollingen Press. Маленький Боллинген в Йеле![1] Это чудесно гротескно. Насколько я способен дать вам совет, буду только помочь, но тогда мне придется диктовать письма.
Ваши сны: дети-близнецы, мужчины-близнецы, Юнги-близнецы – эти последовательности предполагают проекцию дуализма внутри вас, которая, однако, становится видимой преимущественно через меня. Вероятно, что она и должна быть видима во мне, а не в вас; иными словами: ее нужно рассматривать как объективную, а не субъективную проблему. Это вопрос дуализма бессознательной (а потому спроецированной) личности, которую мы обозначаем как самость или непознаваемую целостность человека, и в вашем сне ее представляю я. Эту идею можно сформулировать в хорошо известном индийском стиле: я жертва и убийца, еда и тот, кто ест, я да и нет! Мое приглашение означает, что вам нужно достигнуть уровня такого понимания, движитель которого любовь, а не разум. Эта любовь – не перенос, это не обычная дружба или симпатия. Она более примитивная, более первобытная и более духовная, чем все, что мы можем описать. Этот верхний этаж больше не вы или я, он означает многих, включая вас и всех, чье сердце вы затронули. Там нет расстояний, только непосредственное присутствие. Это вечная тайна – как я могу описать ее?
Хотел бы я, чтобы вы снова приехали в Аскону. Но охватившая мир тьма только сгущается. Я благодарен вам за такие сны, иначе мир был бы пуст в Западном полушарии.
Надеюсь, ваш муж получил мое письмо о математике.[2] Пожалуйста, передайте ему мои наилучшие пожелания! А также профессору Циммеру, когда увидите его. У меня было письмо от Химены де Ангуло[3] о моем Зосиме. Я собираюсь написать ей. Во всяком случае, можете утешить ее, сказав, что не стоит беспокоиться о немецком тексте, поскольку английский текст тщательно пересмотрен и полностью надежен. Мои наилучшие и искренние пожелания вам!
С любовь, К.Г. Юнг
P.S. Простите меня за такое неэстетичное письмо![4] Мы ограничены в рационе, но условия жизни пока нормальные. Конечно, никакого бензина, никаких машин, английский табак на исходе. Центральное отопление ограничено, оттого общее состояние здоровья гораздо лучше, уменьшение детских заболеваний почти на 50%. Никакого гриппа! Я сажаю картофель и бобы. Времена я чувствую себя старым и дряхлым. Но я восстановился после смертельной усталости. В следующий раз я отвечу в срок.
□ (Письмо написано от руки.)
1. Изначальная идея состояла в том, чтобы опубликовать Bollingen Series под покровительством Йельского университета. Но издателем с 1943 г. стали Pantheon Books Inc., частная фирма под управлением Курта Вульфа (см. Вульф, 1 фев. 58 г.)
2. В то время Пол Меллон был студентом в колледже св. Иоанна, Аннаполис, Мэриленд, курс обучения в котором основан на «Великих Книгах» западной традиции. Он писал Юнг о своих занятиях математикой.
3. Помощник-редактор Мэри Меллон на ранних стадиях подготовки Bollingen Series, дочь Кэри Ф. Бейнс и ее первого мужа, Хайме де Ангуло.
4. Юнг писал на двух сторонах письма, посылаемого авиапочтой.
Ольге фон Кёниг-Фахзенфельд, 5 мая 1941 г.
Дорогая доктор Кёниг,
…
По моему мнению, едва ли возможно сопоставить различные формы невроза с этиологическими архетипами. Вещи не настолько просты и схематичны. Что касается этиологии неврозов, я могу сказать только, что невроз появляется всякий раз, когда внутренняя психическая ситуация не согласуется с внешней, и тогда та или другая отвергается в произвольной степени в попытке приспособиться. Классический невроз навязчивых состояний служит исключением в том смысле, что он всегда следствие скрытого психоза, и по этой же причине неизлечим. Навязчивость является следствием неслышимых голосов, которые при определенных обстоятельствах могут стать слышимыми.
Все попытки построить этиологии невроза и соответствующие им психологические формулировки я считаю искусственными. С наилучшими пожеланиями,
Искренне ваш, К.Г. Юнг
□ Ph.D., немецкий аналитический психолог. Ср. ее Wandlungen des Traumproblems von der Romantik bis zur Gegenwart (1935).Предисловие Юнга опубликовано в CW 18.
Х.Г. Бейнсу, 27 мая 1941 г.
[Оригинал на английском]
Мой дорогой Питер,
Спасибо большое за длинное письмо! Твоя занятость чтением лекций поразительна. Но я понимаю, что публика осознает определенную нужду в компенсации односторонности организованной деятельности. И хорошо представляю себе, что великий катаклизм разрушил множество предрассудков и ложных ценностей. Похожие явления я замечаю в Швейцарии, но университеты затронуты им в последнюю очередь, что, я полагаю, имеет место во всем мире. Война принесла мне только больше работы. Наша молодежь долгое время проводит в армии, и потому я не могу избавиться от пациентов. Мои публичные лекции в Техническим университете требуют определенного внимания. Я читаю лекции о психологии алхимии. Уже несколько лет я читал о процессе индивидуации. Сначала я дал представление о Йога-сутрах Патанджали,[1] затем о двух буддистских трактатах[2] относительно достижения состояния Будды. Третий курс был о Exercitia Spiritualia св. Игнатия. Четвертый курс об алхимии[3] как полной противоположности Exercitia. Поскольку готовится празднование 400-летия со смертия Парацельса в 1541 г., я должен был подготовить лекцию о нем (по приглашению, конечно), которая отняла практически целиком весенние каникулы, так как мне пришлось погрузиться в непостижимый хаос трактатов Парацельса с их странной и сложной терминологией. Недавно я представит в Клубе две лекции об основном символизме мессы (жертвоприношение и пресуществление).[4] Я все чаще и чаще имею дело с темами, не предназначенными для публичного обсуждения (например, лекция о Троице[5] в Эранос!) Я перестал заниматься книгой, так как обнаружил, что тема гораздо шире моих ограниченных знаний, и, более того, я не чувствовал, что мой подход верен. Теперь, кажется, я на более верном пути. Результатом, возможно, станет не книга, а серия эссе или лекций.[6] Общее направление – продолжение Психологии и религии. У меня часто бывают беседы с католическим священником,[7] интеллигентным и ученым человеком, который дает мне возможность близко познакомиться с католическим умом. Чудесно видеть средневековую ментальность в ее лучшей форме. В то же время я все глубже осознаю важность утраты, которую потерпел протестантизм. Но это было трагически неизбежно. Пожалуйста, не подумай, что я бессердечен, не упоминая ужасы нашего времени. Я утвердился в фундаментальном разочаровании в этом мире. Мы пока в порядке. С наилучшими пожеланиями остаюсь
Сердечно твой, К.Г.
□ (Письмо написано от руки.)
1. Четыре классических йога-сутры, собранных и комментированных Патанджали, историческая личность которого остается предметом споров. Первые три сутры могут датироваться II в. до н.э., четвертая, очевидно, позже (cf. Zimmer, Philosophies ofIndia, p. 282). Йога-сутры Патанджали представляют классическую систематизацию древних теорий и практик йоги.
2. Амитаюр-дхьяна сутра (Sacred Books of the East, XLIX, 1894), текст махаяны, и Шри-Чакра Самбхара Тантра, тантрический текст (см. Avalon, Tantric Texts, VII, 1919).
3. Ср. Бейнс, 12 авг. 40 г., прим. 4.
4. Позже составленные в лекцию Эранос “Das Wandlungssymbol in der Messe” (Eranos Jahrbuch 1940/41); теперь пересмотрены как “Transformation Symbolism in the Mass”, CW 11.
5. “Zur Psychologie der Trinitätsidee” (Eranos Jahrbuch 1940/41), теперь пересмотрена как “A Psychological Approach to the Dogma of the Trinity”, CW 11.
6. Конечным результатом стала работа Psychology and Alchemy, CW 12 (orig. 1944).
7. Доктор Галлус Юд. Ср. “Symbolism of the Mass”, p. 203, n. 1.
Роберту Г. Лёбу, 26 августа 1941 г.
[Оригинал на английском]
Дорогой мистер Лёб,
Я очень запоздал с ответом на ваше письмо,[1] но был так занят весь прошлый год, что многие письма остались без ответа. Теперь у меня каникулы, и я могу этим заняться.
Я рад узнать, что вы нашли то, что облегчает беспокоящие вас симптомы.
Ваше представление об образе знахаря как вечной модели впечатляющего врача вполне верна. А также ваше сравнение Фрейда со мной. Фрейд в сущности конкретен, как Ньютон, а я больше впечатлен относительностью психологических явлений.[2]
Что касается проблемы типов у Фрейда и Адлера, признаю, она довольно запутана. Я хотел сказать, что точка зрения Фрейда экстравертна, а у Адлера довольно интровертная. Если вы прочтете мою статью о творце (“On the Relation of AnalyticalPsychology to Poetical Art” в Contributions to Analytical Psychology,[3] 1928), то обнаружите, что я различаю между обычным эго-сознанием человека и его творческой личностью. Очень часто встречается поразительное различие. Лично творческий человек может быть интровертом, но в своей работе он экстраверт и наоборот. Я знал Фрейда и Адлера лично. Фрейда я встретил, когда ему было уже за 50. По стилю жизнь он был чистым интровертом, тогда как Адлер, которого я повстречал молодым человеком моего возраста, оставил впечатление невротичного интроверта, а в таком случае всегда есть сомнение в точном типе. Как вы знаете, сам Фрейд был невротиком всю жизнь.[4] Я сам проводил анализ одного очень неприятного симптома, от которого в результате лечения удалось избавиться. Это дало мне идею о том, что Фрейд, как и Адлер, претерпел изменение в своем личностном типе. Прежде всего, Фрейд, как творческая личность, имел выраженную экстравертную точку зрения. С другой стороны, в личностной психологии он претерпел тяжелейшую перемену в жизни. Изначально он был чувствующего типа и позже начал развивать мышление, которое у него никогда не было хорошим. Он компенсировал свою изначальную интроверсию отождествлением со своей творческой личностью, но всегда чувствовал себя неуверенно в этом отождествлении, так что никогда не осмеливался появиться на конгрессах врачей. Он слишком боялся оскорблений. Адлер, как я полагаю, лично никогда не был интровертом, потому, едва достигнув успеха, он начал проявлять экстравертное поведение. Но в творческой работе у него был взгляд интроверта. Комплекс власти, который оба они проявляли, в поведении Фрейда был уместен. В случае Адлера он проявился в теории, где ему не было места. Это было вредно для его творческого аспекта. В сущности, Фрейд был гораздо более великим умом, чем Адлер. Фрейд – это реальный взгляд, Адлер – побочные сведения, хотя имеющие определенное значение.
Диагностирование типа крайне сложно, когда имеет место невроз. Как правило, вы сталкиваетесь и с тем, и с другим, и с интроверсией, и с экстраверсией. Но одно принадлежит эго-личности, а другое – теневой или вторичной личности. Как часто бывает, в жизни эти две личности сменяют друг друга. Либо вы начинаете жить с тени (не с той ноги), а позже продолжаете жить реальной личностью, либо наоборот. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос.
Времена тяжелые, и атмосфера в Европе подавляет. Трудно понять, что еще есть американцы, которые не осознают, каково реальное положение в мире.
В надежде, что вы в относительно добром здравии, остаюсь
Искренне ваш, К.Г. Юнг
□ (1883-1953), Нью-Рошелл, Нью-Йорк. – В письме от 1921 г. доктор Уильям Алансон Уайт (тогда суперинтендант больницы св. Елизаветы, Вашингтон, округ Колумбия) познакомил Л. с Юнгом: «Мистер Л. прежде был бизнесменом в Нью-Йорке, но так глубоко заинтересовался аналитической психологией, что забросил бизнес и уже несколько месяцев посвящает себя почти исключительно исследованием этой области науки. …» Он проходил анализ у Юнга до 1923 г.
1. Письмо Л. датировано 18 окт. 40 г.
2. Л. сравнил Фрейда со Ньютоном, а Юнга с Эйнштейном.
3. Теперь “On the Relation of Analytical Psychology to Poetry”, CW 15.
4. Ср. Ханхарт, 18 фев. 57 г., прим. 2. – Без публикации этого отрывка в том письме, не одобренной ни Юнгом, ни его наследниками, редактор не счел бы оправданным включать это (и следующее) предложение.
Генриху Циммеру, 26 августа 1941 г.
Мой дорогой Циммер,
Сердечно благодарю вас за две ваши рукописи, «Непреднамеренное творение» и «Кельтский роман о душе».[1] Я собираюсь вскоре насладиться их чтением, что теперь возможно, так как я в отпуске.
Мы часто думаем о вас и вспоминали недавно на последнем собрании Эранос, где венгерский эллинист и мифолог Кереньи старался как мог, чтобы заменить вас,[2] чего у него не вышло, потому что, в конце концов, есть только один Циммер, который, как мы заключили, неподражаем. Мы просто скучали по вам! Вообще, вы едва ли можете представить себе агонию европейского мира. Особенно здесь, в Швейцарии, у нас чувство, что жить можно только вертикально. Слава Богу за эту маленькую благодать! Жить горизонтально тоже хорошо, но там полный упадок, потому что через несколько километров натыкаешься на передовую, и, кроме того, у нас больше нет машины. Отправляясь на выходные, мы с женой толкаем двухколесную тележку с багажом, что не так уж грустно, скорее непривычно забавно.
Возможно вы слышали, что в последнее время я был занят католическими вопросами. На этот раз я прочитал три лекции о мессе.[3] Я ничего не публиковал долгое время, иначе отправил бы вам.
Жена посылает наилучшие пожелания вам и вашей жене, и я к ней присоединяюсь.
Всегда ваш, К.Г. Юнг
□ Циммер жил в Нью-Рошелл, Нью-Йорк.
1. Теперь в Zimmer, The King and the Corpse, а «Кельтский роман о душе» переименован как «Четыре романа из цикла о короле Артуре».
2. Кереньи читал лекцию о “Mythologie und Gnosis” (Eranos Jahrbuch 1940/41).
3. Ср. Бейнс, 27 мая 41 г., прим. 4 и 5.
Мэри Меллон, Боллинген, 8 сентября 1941 г.
[Оригинал на английском]
Моя дорогая миссис Меллон,
Большое спасибо за ваше письмо! Я только что получил его и отвечаю немедленно. Весной я написал вам длинное письмо. Но думаю, вы его не получили. По крайней мере, в почтовом отделении я слышал, что его не пропустили. Не знаю, почему. Поверьте, я часто о вас думаю и хочу снова встретиться. Но вы дальше, чем луна. Я думал о вас в Асконе, где было славное собрание.
Ваш сон действительно шокирует. Такие сны бывают, когда сильно с кем-то отождествляешься. Тогда бессознательное пытается что-то вставить между вами. Вероятно, у вас очень живой образ меня, и он сильно отдаляет вас от самой себя, вне зависимости от того, что я из себя представляю. Должно быть, это что-то в таком роде, потому что все ваши письма излучают непосредственное тепло и что-то вроде живого присутствия, что оказывает непреодолимое воздействие. Я очень эмоционален по отношению к ним и сделал бы какую-нибудь глупость, не будь вы на другой стороне океана. Пожалуйста, не поймите меня неправильно. Я в здравом состоянии ума, но просто описываю с предельной честностью то воздействие, которое оказывают ваши письма. Это необычайно и доказывает, что существует живая связь без пространства, т.е. бессознательное отождествление. Такие вещи в некоторой степени опасны, по крайней мере, они могут вызвать отчуждение от самой себя. Я рассматриваю ваш сон как необходимую компенсацию, хотя и болезненную. Мое отношение честно и полно искренней преданности без всякого сомнения. Оно не менялось. Вам ничего с этим не нужно делать, потому что я думаю, что нормально действующее бессознательное легко компенсирует проблему. Этого вполне достаточно, чтобы получить шок от такого ядовитого сна. Знаете, мы должны осознать, что вне зависимости от того, как бы нам хотелось поговорить, мы будем разделены надолго, возможно, навечно, если такая человеческая концепция применима к тому, что случается после смерти. Как вы знаете, время и пространство лишь относительные реальности, которых при определенных условиях не существует. Но сознательная жизнь заключает нас в границах времени и пространства. Возможно, вам следует осознать факты, каковы они есть. Мы не знаем, что тут произойдет. Германия испускает просто разрушительную атмосферу. Она почти неописуема. Я не буду читать лекции этой зимой. Мне кажется, настало время ограничить публичную работу. Может настать время, когда не остается ничего, кроме внутренней жизни.
Великолепно, что Пол в армии. Действительно, у него вид отличного стрелка. Мы хорошо их знаем в Швейцарии. Надеюсь, мои лекции о Мессе вам понравятся. Я не пишу книгу о Парацельсе, только две лекции, потому что меня попросили их прочесть по случаю 400-летия его смерти (1541).
Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания Полу. Искренне надеюсь, что мое письмо дойдет до вас, и остаюсь
С любовью, К.Г. Юнг
P.S. Не могли бы вы дернуть за ниточки и передать цензору на Бермудах, кто я такой, что я член Лондонского королевского общества и получил степень почетного доктора наук в Оксфорде? и что, более того, я полностью надежный человек?
□ (Письмо написано от руки.)
Густаву Сенну, 13 октября 1941 г.
Дорогой друг,
Спасибо за ваше письмо. Мне было очень приятно, что вы приложили серьезные усилия, чтобы прорваться сквозь джунгли моей проблематичной книжицы.[1]
Я тоже схватился с вашей книгой[2] и очень впечатлен методологией вашего Теофраста, который действительно во многом мог бы быть современным научным умом. Не мог не поразиться вашей филологической точности. Я окончательно забыл греческий, так как приходится читать преимущественно латинские тексты, греческие в алхимии встречаются редко.
Категорический императив Канта – это, конечно, философское приближение к психическому факту, который, как вы верно заметили, без сомнения является проявлением анимы.[3] Полное прояснение этого явления у Канта возможно, только если бы у нас было достаточно аутентичного материала о его отношениях с матерью. Это также сочетается с тем фактом, что он так и не женился.
Я всегда избегал научной полемики, потому что она обычно бесплодна, что я видел на многих примерах в своем окружении. Моя анима постоянно повторяет высказывание: Magna est vis veritatis et praevalebit.[4] С этим я справлялся довольно неплохо, в конце концов. Не то чтобы не выдавался случай, когда я бы с радостью разобрал чушь какого-нибудь особенного болвана в проверенном временем стиле.
Я надеялся увидеться в Айнзидельне и очень сожалел, что увидеться не удалось. Это было необычайно приятный и живой прием, монастырь постарался на славу.
Надеюсь, что не потребуется еще 40 лет, чтобы встретиться снова, остаюсь с наилучшими пожеланиями
Твой Карл.
□ (1875-1945), профессор ботаники в университете Базеля. Юнг написал оригинальную версию «Философского древа», позже пересмотренную и расширенную, для Festschrift по случаю 70-летия Сенна. Ср. Alchemical Studies, p. 251n.
1. Вероятно, предварительная копия Paracelsica (1942), содержащая “Paracelsus the Physician”, CW 15 и “Paracelsus as a Spiritual Phenomenon”, CW 13.
2. “Die Entwicklung der biologischen Forschungsmethode in der Antike und ihre grundsätzliche Forderung durch Theophrast von Eresos”, Schweizer Gesellschaft für die Geschichte der Medizin und Naturwissenschaften (Aarau), VIII, 1933.
3. Ср. Она Райдера Хаггарда, где Она, фигура анимы, названа «Та, которой нужно подчиняться».
4. «Велика сила истины, и она победит».
Анониму, 27 октября 1941 г.
Дорогой доктор N.,
Ваш сон[1], без сомнения, указывает на архетипическую проблему изгнания души из тела. Приходится делать вывод, что в вашем случае душа едва держится в теле. Остается убедиться, верно это или нет. Однако, дружелюбный лев во сне, похоже, указывает, что слабость связи души не вполне желательна, поскольку лев компенсирует ваше состояние весьма очевидным образом: цюрихский лев[2] представляет ваш локализованный инстинкт, прочно укорененный в земле, как и душа льва (как и у всех животных) надежно закреплена в теле. Более того, вы, похоже, подвержены экземе, что нередко указывает на то, что человек не находится должным образом внутри тела. Часто такое бывает и с другими заболеваниями.
Если вы посвятите себя, намеренно и интеллектуально, опасным проблемам, таким как квадратура круга, это еще одно указание на склонность избавиться от тела, потому что эта проблема символизирует иррациональную сторону целостности, которая не может быть придумана, а только пережита. Этот опыт нельзя вызвать или обнаружить даже величайшими интеллектуальными усилиями.
Полипы в анальной области указывают на творческий импульс в этой области – импульс, который, конечно, используется недолжным образом. Вы словно испражняетесь самим собой через анус, но это переворот с ног на голову, поскольку вы действительно должны создать себя. Но вы, очевидно, этого не делаете. Где-то есть место, где вы не прочувствуете себя, не создаете себя. Вы, так сказать, выдавливаете себя наружу, действуете не согласно инстинкту, а согласно размышлениям или склонностям, которые являются обратной противоположностью инстинктивно верных действий. Вы выпрыгиваете из собственной шкуры, только задом наперед.
Естественно, нужно больше знать о вашей личной жизни, и я о ней не знаю. Но понятно, что в своем взаимодействии с окружающими вы недостаточно независимы и потому нуждаетесь в помощи цюрихского льва. Долину тьмы нужно проходить в реальности, а не в фантазии, иначе можно избежать бесчисленных неприятностей, которые, тем не менее, важны для жизни. Потому я думаю, что если вы будете держаться так близко к конкретной реальности, как возможно, и попытаетесь создать себя там и осветить тьму, то будете на более естественной дороге, чем когда занимаетесь поиском квадратуры круга как заменой. Эта проблема ставит вас перед крайне непростой задачей объединения принципа квадрата с принципом круга. Она часто проявляется в отношениях двух людей, когда становится проблемой вставки квадратного бруска в круглое отверстие.
Надеюсь, эти подсказки окажутся полезными.
Искренне ваш, К.Г. Юнг
□ Швейцария.
1. Сон не сохранился.
2. Лев – геральдическое животное Цюриха.
Элис Льюисон Кроули, 20 декабря 1941 г.
[Оригинал на английском]
Моя дорогая миссис Кроули,
…
Я начинаю чувствовать возраст, и всякий раз, когда слегка устаю, чувствую сердце, и это решительно неприятно и заставляет меня сердиться на весь мир, который и без того отвратителен. В первые четыре дня я прошел через период черной депрессии.[1] Только вчера я начал снова чувствовать себя человеком. И тогда ваше положение в Европе свалилось на меня как удар! Я прошу вас задуматься о жизни. Если они собираются послать вас в Польшу, то остается только покончить с собой. Пожалуйста, простите мне эту грубость! Только тревога за вашу жизнь заставляет меня говорить такие вещи. Вспомните, я предупреждал вас до того, как Америка вступила в войну. Вы должны что-то сделать немедленно! Европа в отчаянном положении.
Мне очень жаль, и я беспомощен.
С любовью, К.Г. Юнг
□ (1884-1972), со-основатель и директор Neighborhood Playhouse в Нью-Йорке, посвященного экспериментальным постановкам. Позже жила в Цюрихе.
1. Японцы атаковали Перл-Харбор 7 декабря 1941.
Иоланде Якоби, 31 декабря 1941 г.
Дорогая доктор Якоби,
Мне жаль, что я отвечаю на ваше письмо только сейчас. Все ушло в задолженность, потому что все, что возможно, складывается плохо. Кроме того, почтовая служба тут очень медленная.
Нет никакого сомнения, что утверждения доктора Х. – это проекции его «еврейской» анимы. Эта анима – антисемитка, т.е. чувствует необходимость исправить христианство, которое кажется «еврейским». Доктор Х. в гораздо большей степени протестант, чем сам подозревает, как и многие образованные немецкие католики. В самом деле, в свое время потребовалось один догмат о безошибочности[1] – достаточно правильный и совершенно логичный сам по себе – чтобы в Германии поднялась подлинная суматоха, давшая волю второму расколу.[2] «Еврейская» анима потому спроецирована на евреек, не потому что они евреи, а потому что до сих пор язычницы в своем эротизме, или, по крайней мере, подозреваются в нем. Но этот эротизм идет наряду с бессознательным, которого у образованной еврейки нет. Она раздражает людей своим повышенным сознанием. Естественно, у вас нет галлюцинаций памяти, а у доктора Х. есть. Конечно, все эти проекции неверны, но они симптомы сопротивлений, возникающих из-за выше упомянутых бессознательных предположений. Неважно, каковы ваши убеждения[3]: вы задеваете его как еврейка. Со всяким человеком, у которого есть бессознательные предположения, нужно обращаться как с сумасшедшим: пусть все остается как есть, пока он не вступит в конфликт с самим собой. Не нужно пытаться что-то с ним сделать, просто дайте ему говорить. Важные беседы нужно сразу же записывать дома, чтобы исправить всякие фальсификации памяти. Не следует слишком о нем беспокоиться, так как вы работаете более чем интенсивно и проницательно. Не забывайте, что вы играете роль всемогущей матери. Кроме того, нужно быть способной потерять его, иначе он окажется вечным сыном, по видимости незаменимым для матери. Он ненавидит это сладкое подчинение и зависимость, но жаждет их. Вы не сможете составить целостный подход к этому парадоксу, так что нужно обращаться с ним как с явлением и ничего не хотеть для себя. Все, что вы даете, нужно отдавать словно навсегда, то есть в жертву. Если у вас появляется чувство, что все зря, то так и должно быть. Он хочет избавиться от материнского комплекса, так что должен испытать его снова на вас. И если вы еще не пустились наутек, возможно, он обнаружит в вас человека. Ничего не интерпретируйте и не объясняйте. Следите за языком, он может ранить. Я могу принять вас в следующее воскресенье в 10 утра в Кюснахте. С наилучшими пожеланиями,
Ваш К.Г. Юнг
1. Догмат о безошибочности папы впервые был объявлен Ватиканским советом в 1870 г.
2. Группа немецких католиков под предводительством Иоганна Игнаца фон Дёллингера, профессора теологии из Мюнхена, не приняла догмат о безошибочности и в 1871 г. образовала общину «старых католиков». Движение распространилось по Швейцарии, Австрии и в некоторых других странах, не набрав, впрочем, большого количества членов.
3. Доктор Якоби – обращенная католичка.