Кеннет Энгер
Голливудский Вавилон
Глава 14
Голливудские заготовки
Луэлла и Хедда: Ведьмино Варево
Был ли силой, стоящей за прессой Большой Папочка Херст с его пахнущей гнилыми яблоками желтой газетенкой, Mirror; его бульварный конкурент Бернард Макфадден с невероятно лживой Graphic или просто какой-нибудь больной на голову издатель из маленького городка, пытающийся добиться успеха, все бульварные умники знали, что ГОЛЛИВУДСКИЕ ЗАГОЛОВКИ ПРОДАЮТ ГАЗЕТЫ — если они Пикантные! Шокирующие!! или Откровенно Скандальные!!!
Как бы не жаловался Хейс своим гнусавым выговором уроженца Индианы, призывая газеты писать о новостях киноколонии «беспристрастно», пресса посвящала больше места четырнадцати разводам самых популярных имён Голливуда и трём расставаниям за 1926 год, чем двадцати трём звездным свадьбам, состоявшимся в том же году.
Кэнон Чейз, один из самых напористых профессиональных ханжей двадцатых, был в восторге, когда в 1926 году прошёл слух о том, что Уилл Хэйс принимал взятку у Гарри «Типот Доум» Синклера, когда был членом кабинета министров Хардинга. Чейз набросился в прессе на Голливуд и Хэйса, заявив, что Целлулоидный Город остался таким же непристойным, подразумевая тем самым, что он мог лучше поработать на отдел борьбы с коррупцией.
Хэйс сохранял чопорное молчание под натиском своего соперника в сфере духовенства. Он был слишком занят, следя за тем, что бы национальные церкви получили уведомление о праведнейших намерениях Голливуда в отношении очень благочестивого фильма Сесила Б. Демилля Царь Царей, предстоящей кинопроповеди, и за тем, что бы Х. Б. Уорнер, король, играющий Христа, не пил, не курил и не ругался. Кроме того, Деве Марие пришлось забыть о своих планах на развод.
Не смотря на этот елейные пресс-релиз газетчики не изменяли своего злостного предвзятого отношения к Голливуду до самого конца двадцатых. Основа была заложена скандалами Арбакля-Тэйлора-Рида и приправлена непристойными историями, просочившимися в народ, во время щекотливого расставания Чаплина с Литой Грей.
Если таблоидам требовалось что-то «захватывающее» для издания выходного дня — когда шумиха вокруг дела об убийстве «Холл-Миллз» или «Снайдер-Грей» сошла на нет, или история Дэдди Браунинга и Пичис (скандальное замужество пожилого миллионера и пятнадцатилетней девочки — прим. переводчика) начала приедаться — всегда имело место «экспозе» каких-то новых пороков или опасностей для американского девичества в Голливуде, Городе Греха. Всегда находились разочарованные «Королевы Красоты», которым не удалось добиться успеха, готовые рассказать миру о том, что её «жизнь была разрушена» приспешниками киноиндустрии — за свою фотографию на первой странице и определённую плату.
Это утверждение подтвердила и Мэй Мюррей, которая продала права на свои скандальные «мемуары» для их сериализации в народном сюреалистическом воскресном приложении Херста, The American Weekly. Один из пикантных выпусков под названием «Самый Грязный Фриц в Голливуде» расписывал ее ссору со Штрогеймом на съемочной площадке во время работы студии MGM над Веселой Вдовой.
Представителям среднего класса Америки воскресным утром не терпелось узнать о том, что «Человек, Которого Ты Любишь Ненавидеть» на самом деле был настоящим монстром. Его садизм довёл Принцессу Мэй (Девушку с Припухшими Губками) до того, что она закричала при 1000 костюмированных статистов, «Ты грязный фриц!» и в бешенстве ушла со съёмок. Когда звездный репортер Мюррей распустил сплетни о том, что студийный босс, Луис Б. Майер, дал Штрогейму в челюсть, а Мальчик Гений Игги Тальберг отсчитал до десяти над лежащим на полу Калвер-Сити Вили Фоном, нуклеарные семьи читателей убедили в том, что все это было связано с галантностью Л.Б.М. Дело в том, что Штрогейм обронил в присутствии Еврейского Мамиста Майера (Мomist — человек, видящий во всем угнетение прав женщин — прим. переводчика), что по мнению Кайзера Фона (Ка́йзер (нем. der Kaiser) —германский титул монарха. — прим. переводчика), «Все женщины — шлюхи!» (Краснолицый Луи действительно нанес свой страшный быстрый нокаутирующий удар Круглоголовому, крича своей группе со всем согласных личных секретарей, «Никто не смеет так говорить о женщинах в моем присутствии и уйти безнаказанным!»)
Визит к Сплетнице Эльзе Максвелл: Голливуд преклоняет колени
На всем протяжении беспокойных двадцатых таблоиды выставляли на показ старый добрый Голливудский Парад Грязного Белья, изливая океаны чернил на ДИКИЕ ВЕЧЕРИНКИ КИНОСТРАНЫ, ВЫХОДНЫЕ ОРГИИ ЗВЕЗД НА СЕРЕБРЯНЫХ ПРОСТЫНЯХ, ОПАЛЕННАЯ СТАРЛЕТКА ПРЕДУПРЕЖДАЕТ О ИЗВИЛИСТОЙ ЦЕЛЛУЛОИДНОЙ ДОРОГЕ К РУИНАМ, или ДОНЖУАНЫ МИРА КИНО СТАВЯТ СВОИ СИЛКИ. Раздразненная, жаждущая сенсаций публика из пассажиров общественного транспорта и продавщиц заглатывала наживку и отдавали свои пенни, что бы получить еще.
Клара Боу
Лолли Парсонс: Паганини Вздора
Эта жажда публики непрекращающихся сплетен о жизни помешанных на удовольствиях кинозвезд подпитывалась день за днем материалами под авторством той синдицированной, выжимательницы слезы, мутанта, печатающего двумя пальцами в сжатые сроки: Обозревательницы Сплетен Голливуда. Карликовым предком всех Ронас конечно была подлинная, пылкая, предприимчивая Паганини Вздора, Луэлла «Онейда» (Я-Видела-Что-Ты-Сделал!) Парсон, которую У.Р. сделал Главным Корреспондентом Голливуда.
Ежеутренняя колонка сплетен Луэллы! Лоллипоп для Плебейских Умов пичкала завтракающую нацию Рейтингом Голливуда, Кто-Ебет-Кого-Ставками на Западе Где Наживаются Состояния. Лолли называла это «встречаться», но современные модницы знали, что значат эти шалости. Великая ошеломляющая публика там снаружи могла так же благодарить Лолли за то, что она проливала дымящийся свет на тех, кто был в золотом кругу Голливуда, и кто был за его пределами – на Грозный Ссыльный Уровень указывало подчеркнутое исключение из колонки или лавина брани Лолли — если Безжалостная Парсон Парвеню Париш, по своему желанию, или по наущению стальных каприз Папы Уильяма, почувствует жажду мести.
Пока напористая Л.О.П. и ее легион подражателей дразнили газетную бумагу на национальном уровне, умники из столичных газет предлагали более высокосортное содержание: для Graphic и Компании не было Места Круче Голливуда — Возрожденный ВАВИЛОН, с Санта-Моника-Садомом и Глендейл-Гоморрой для окраины. Сплетники мрачно изображали Звезд как блистательных бездуховных женщин, блуждающих от нечестивой до распутной оргии в руках тщеславных облаченных в смокинги мужчин недоброй красоты, в богатом, надушенном мире, преследуемом тенью Алкоголя, Наркотиков и Разврата, Безумия, Суицида и Убийств. В то время как на окраине Садома и Гоморры, в Лавандовой Трясине, грехопадения, судя по намекам, определенно происходили более странным образом, нежели блуд и прелюбодеяние. Пассажирам сполна окупались их три цента.
Голливудский гарем «Статисты»
С того момента как Голливуд стал Столицей Киноиндустрии всего Мира, в этот быстро растущий город действительно, словно манимый прожектором рой мотыльков, стали стекаться тёмные личности. Мелкие гангстеры, бутлегеры, барыги, непреклонные мошенники, шантажисты, взломщики, отвратительные и миловидные рэкетиры, всевозможные крайне эксцентричные сексуальные извращенцы, фиктивные биржевики, чудные сектанты, грошовые астрологи, фальшивые медиумы и бесполые евангелисты, «липовые» целители, продажные гадалки и паразитирующие «психоаналитики». Все они колыхались на грани узкого круга привилегированных. Тысячи зеленых, глупых молодых завороженных экраном детей были завлечены пустыми обещаниями фальшивых школ талантов — Голливудская Золотая Лихорадка Дураков, которая принесла лишь горькую угольную пыль. Многие простаки с милыми личиками, разбитыми мечтами и пустыми карманами докатились до проституции.
Эти новоприбывшие в Эл.Эй. проститутки называли себя «статистами», что бы скрыться от калифорнийских законов о бродяжничестве. Если их загребала Полиция Нравов или на них проводили облаву в дешевых отелях, национальные газеты обостряли инцидент: ПРЕКРАСНЫЕ ЗВЕЗДЫ КИНО АРЕСТОВАНЫ В ПУБЛИЧНОМ ДОМЕ. Затем репортеры с горящими глазами описывали Соблазнительную Брюнетку, Восхитительную Блондинку или Сногсшибательную Рыжую. Их имена «умалчивали», что бы дать возможность читателю представить в своем воображении смуглую Долорес дель Рио, златовласую Элис Уайт или самую горячую рыжую Голливуда, Клару Боу.
«Арест Звезд Кино»