ХИАТУС: ПЕРВЫЙ ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ПЕРИОД
В остальном величественное шествие династий Древнего Египта перемежается тремя основными периодами перерыва, когда радикальные изменения вбиваются в, казалось бы, неизменный египетский ландшафт. Известные египтологам как «промежуточные периоды», они относятся к наименее понятным и наименее определенным из египетских исторических последовательностей. Обычно их считают маленькими средневековьями, когда устойчивые ритмы египетского государства становятся несогласованными, раздоры становятся широко распространенными, а иностранные влияния начинают нарушать уверенный порядок истинного египетского гения. Главное значение первого из этих периодов для будущего хода египетской истории состоит в том, что он знаменует начало реального изменения статуса царя. Кое-что из этого было заметно даже в более позднем Древнем Царстве, когда, будучи идентифицированным как воплощение универсального божества, вечно существующего как звезда, царь стал одним из многих богом, служившим в барке бога солнца Ра.
По мере того, как Древнее Царство продолжало развиваться, и его достижения в искусстве, в частности, становились все более заметными, положение царя стало незаметно ослабевать. В результате, ему было необходимо, поколение за поколением, вознаграждать своих вышестоящих слуг и министров, чтобы связать их с царской властью. Материальное благосостояние правителя неизбежно падало: однако должность была полезна даже в период относительной бедности как средство подтверждения притязаний провинциального дворянина или придания основания древнему почетному титулу.
Однако другие изменения, затронувшие Египет в это время, были еще более незаметными, поскольку для подавляющего большинства жителей Долины жизнь продолжалась, как и всегда, а такие изменения, вероятно, были совершенно незаметны. В конце Древнего царства есть свидетельства череды низовий Нила, их всегда опасались как величайшей катастрофы, что могла поразить Египет.Климат Египта, похоже, изменился в тот период, незадолго до 2000 г. до н. э., став засушливым, резко уменьшилось количество осадков. Подобные условия наблюдались и в других частях древнего Ближнего Востока примерно в то же время. Например, необычный уровень высыхания, что характерен для Аравийского полуострова сегодня, по-видимому, тогда укрепился, в то время как уровень Персидского залива упал примерно на два метра. Окончательное исчезновение шумерских городов-государств, вероятно, было ускорено таким же ухудшением климата.
После того, как Шестая династия распалась окончательно, Седьмая династия была описана Манефоном, эллинистическим египетским историком, состоящая из «семидесяти царей, правящих семьдесят дней» , убедительный образ распада власти, о котором нет реальных исторических свидетельств. Но после столетнего Пиопи, кажется, действительно существовала линия призрачных преходящих правителей и одна довольно загадочная царица, Нитокрис, о них мало что известно.
Восьмая династия теперь пришла к чему-то вроде власти: тронные имена ее царей включают в себя основное имя Пиопи. Эти преемники были либо его потомками, либо, что менее вероятно, стремились придать легитимность своему титулу на престол, присоединившись к нему. Однако текучка царей продолжалась; Седьмая и Восьмая династии правили примерно в 2150–2134 годах до нашей эры.
Новая Девятая династия правителей возникла около 2134 г. до н. э., более решительная и с некоторыми перспективами на жизнеспособность. Ее основателем был царь из Среднего Египта, а Гераклеополь стал его столицей. Этот город был очень выгодно расположен, так как управлял одним из ключевых торговых путей, пролегающих с юга на север. Это представляет интерес, поскольку, несмотря на неопределенность времен, Первый промежуточный период показывает довольно значительный рост внешнеторговой деятельности в Египте. Она должна была ускориться в следующий период египетской истории, но это уже очевидно, и иностранцы, особенно «азиаты», к которым египтяне в целом относились с большим пренебрежением, стали проживать в колониях в некоторых городах Дельты. Эти торговые колонии должны были иметь гораздо большее значение в более поздние времена.
Торговая деятельность на востоке в это время значительно развивалась: караваны по суше и большие судна по морю перемещались на большие расстояния; точно так же произошли важные изменения в том, что можно было бы с полным основанием назвать «деловой практикой». Можно проследить зарождение многих современных методов ведения дел, таких как роль банкира, концепция кредита и создание сетей импортно-экспортных предприятий, до этого времени, особенно в Месопотамии, старовавилонские купцы унаследовали многие подходы шумеров к ведению дел и управлению капиталом.
Учитывая гораздо более ранние связи между Юго-Западной Азией и долиной Нила в поздние додинастические времена, немного удивительно, что в настоящее время нет никаких свидетельств торговых контактов между месопотамцами и египтянами, несмотря на значительно увеличившийся объем и расстояния Западно-азиатской торговли. Основным продуктом этой торговли была медь, и у Египта были свои собственные источники поставок: возможно, это ограничивало стимулы для азиатских торговцев совершать долгое путешествие в Долину.
Девятая династия, похоже, уделяла некоторое внимание древней царской столице Мемфис. Цари приняли имена, которые должны были связать их с царями Мемфитами позднего Древнего царства. Опять же, невозможно узнать, были ли такие утверждения подкреплены какой-либо семейной связью с более ранней династией.
После этих двух довольно призрачных династий, Десятая прибывает с несколько большим содержанием. Ее основатель взял имя Неферкара, популярное тронное имя монархов Древнего Царства. Его династия просуществовала большую часть века, примерно до 2040 года до нашей эры.
Однако на юге происходили события, которые в конечном итоге снова изменили историю Египта и, в результате, вытеснили царей Гераклеополя. Впервые в истории Фивы упоминаются как резиденция линии правителей, которые негодовали претензии гераклеополитов на царство, они в конечном итоге должны были свергнуть их.
Одним из провинциальных магнатов, первоначально поддерживавших царей Десятой династии, был некий Анхтифи, он был номархом не меньшего центра, чем Иераконполис, источника основательной династии царей Египта тысячу лет назад, но теперь сильно ослабленный почти во всем, кроме репутации. Его резиденция находилась в Моалле, и он, кажется, в некоторой степени контролировал большую часть юга.
Анхтифи не лишился уверенности. Он оставил после себя в своей довольно изящной гробнице в Моалле длинное автобиографическое заявление, в котором записаны его многочисленные добродетельные дела и блестящие достижения жизни. Став неуверенным, он описывает себя, как «начало и конец человечества, потому что равных мне не было и не будет». В дополнение к своим обязанностям губернатора провинции он был также военным командиром и участвовал в нескольких сражениях с Иниотефом I, принцем Фив, который провозгласил себя 162 царем всего Египта. Именно из линии Иниотефа должны были прийти цари одиннадцатой династии, основатели Среднего царства.
Первый промежуточный период, пожалуй, лучше рассматривать как Древнее Царство в окончательном упадке, чем время бешеной анархии. Должностные лица и аристократы того времени, очевидно, считали себя все еще участниками неизменных событий египетских царств, как и всегда. Однако есть некоторые свидетельства снижения стандартов в искусстве после Шестой династии. В нем нет недостатка в очаровании; оно часто в привлекательной форме демонстрирует то человечество, что всегда было одной из величайших составляющих египетского искусства. Картины и особенно резьба по дереву того периода отличаются прямотой, а зачастую и простотой, что очень интересно. Искусство Первого Промежуточного периода никогда не было великим; оно предполагает, что народ смело поддерживает свои традиции в обстоятельствах, что, в лучшем случае, были трудными. Живопись, в частности, кажется, процветает в это время, возможно, потому что возможность для более грандиозных архитектурных предприятий прежних дней не хватало. Некоторые из росписей гробниц того периода предполагают высокое качество такого искусства в Среднем царстве, а позже в расписных гробницах Нового царства в Долинах царей и знати за пределами Фив.
Появляется все больше свидетельств контактов с чужеземцами в течение Первого Промежуточного периода. Египтянам никогда не было легко с иностранцами, но, тем не менее, их влияние на Долину в это время бесспорно. Такие относительно второстепенные формы искусства, как печати, используемые для маркировки товаров, демонстрируют иностранное влияние на их дизайн; действительно, египтяне первоначально заимствовали идею печати из Западной Азии, хотя, в конце концов, преобразовали ее в одну из своих отличительных форм — скарабея, трудолюбивого навозного жука, означающего для египтян «становление». Печати Первого Промежуточного периода были обычно круглой формы. Возможно, на их форму повлияли те, что использовались западно–азиатскими морскими торговцами.
Египтянам не были чужды никакие формы творческого самовыражения; если некоторые из них, например архитектура и портретная скульптура, получили особое признание, это является следствием масштаба, качества и непосредственности их коммуникативных способностей. Египетская литература, пожалуй, менее известная форма искусства, чем для специалистов, из-за того, что она, по сути, передается из вторых рук. Любой, кто желает оценить египетские писания, наверняка должен будет обращаться к ним как в переводе, так и в транслитерации. Последнее особенно важно, поскольку визуальный аспект и влияние египетских надписей часто так же важны, как и значение слов, которые передают иероглифы или более скорописные шрифты менее формальных письмен. В отношении египетского языка все еще существует значительная неопределенность: то, что нам доступно, является лишь тенью его реальной сущности.
Литература стала более широко используемой формой выражения в этот период до начала Среднего царства. Возник целый жанр погребальной автобиографии, частным и своеобразным примером которой является эссе Анхтифи о самолюбии. Есть также много примеров того, что кажется народными сказками, они впервые записываются и обретают литературный характер. Среди них — знаменитая история «Красноречивого простолюдина», «Диалог человека с его душой», представляющая почти шумерский, очень анти-египетский и глубоко пессимистический взгляд на мир, «Бата и его братья» и традиционный жанр, который относится к общему термину «увещевания», они представляют собой советы или инструкции для царя, министра или губернатора, переданные предшественником. Они особенно интересны, учитывая довольно неопределенные времена, из которых они исходят, забота о справедливости, честности и благополучии бедных и обездоленных, очень примечательна.
Хотя в это неспокойное время явно больше не существовало крупных корпоративных проектов Древнего Царства, направленных на то, чтобы удерживать значительную часть общества с пользой для деятельности, жизнь большинства людей, вероятно, в значительной степени не изменилась. Ясно, однако, то, что процесс, который некоторые рассматривают как своего рода религиозную демократизацию, когда люди относительно скромного социального происхождения начали требовать благ бессмертной жизни, проявляется все сильнее. Конечно, в Древнем Царстве было очевидно, что люди весьма скромного происхождения могли занимать высокие должности при благосклонном отношении царя. К моменту перерыва перед воссозданием единого Царства при основателях Одиннадцатой династии этот процесс набрал обороты, и мы можем читать истории жизни довольно скромных людей, чиновников или жрецов. В этом заключалась одна из важнейших перемен в характере Египта древности. Вероятно, это было неизбежно, учитывая силы, которые высвободились в Древнем Царстве. В конечном итоге это должно было привести к упадку государства, управляемого богом-царем, что так чудесно сотворило цивилизацию Древнего Египта.
По мере того, как Древнее Царство продолжало развиваться, и его достижения в искусстве, в частности, становились все более заметными, положение царя стало незаметно ослабевать. В результате, ему было необходимо, поколение за поколением, вознаграждать своих вышестоящих слуг и министров, чтобы связать их с царской властью. Материальное благосостояние правителя неизбежно падало: однако должность была полезна даже в период относительной бедности как средство подтверждения притязаний провинциального дворянина или придания основания древнему почетному титулу.
Однако другие изменения, затронувшие Египет в это время, были еще более незаметными, поскольку для подавляющего большинства жителей Долины жизнь продолжалась, как и всегда, а такие изменения, вероятно, были совершенно незаметны. В конце Древнего царства есть свидетельства череды низовий Нила, их всегда опасались как величайшей катастрофы, что могла поразить Египет.Климат Египта, похоже, изменился в тот период, незадолго до 2000 г. до н. э., став засушливым, резко уменьшилось количество осадков. Подобные условия наблюдались и в других частях древнего Ближнего Востока примерно в то же время. Например, необычный уровень высыхания, что характерен для Аравийского полуострова сегодня, по-видимому, тогда укрепился, в то время как уровень Персидского залива упал примерно на два метра. Окончательное исчезновение шумерских городов-государств, вероятно, было ускорено таким же ухудшением климата.
После того, как Шестая династия распалась окончательно, Седьмая династия была описана Манефоном, эллинистическим египетским историком, состоящая из «семидесяти царей, правящих семьдесят дней» , убедительный образ распада власти, о котором нет реальных исторических свидетельств. Но после столетнего Пиопи, кажется, действительно существовала линия призрачных преходящих правителей и одна довольно загадочная царица, Нитокрис, о них мало что известно.
Восьмая династия теперь пришла к чему-то вроде власти: тронные имена ее царей включают в себя основное имя Пиопи. Эти преемники были либо его потомками, либо, что менее вероятно, стремились придать легитимность своему титулу на престол, присоединившись к нему. Однако текучка царей продолжалась; Седьмая и Восьмая династии правили примерно в 2150–2134 годах до нашей эры.
Новая Девятая династия правителей возникла около 2134 г. до н. э., более решительная и с некоторыми перспективами на жизнеспособность. Ее основателем был царь из Среднего Египта, а Гераклеополь стал его столицей. Этот город был очень выгодно расположен, так как управлял одним из ключевых торговых путей, пролегающих с юга на север. Это представляет интерес, поскольку, несмотря на неопределенность времен, Первый промежуточный период показывает довольно значительный рост внешнеторговой деятельности в Египте. Она должна была ускориться в следующий период египетской истории, но это уже очевидно, и иностранцы, особенно «азиаты», к которым египтяне в целом относились с большим пренебрежением, стали проживать в колониях в некоторых городах Дельты. Эти торговые колонии должны были иметь гораздо большее значение в более поздние времена.
Торговая деятельность на востоке в это время значительно развивалась: караваны по суше и большие судна по морю перемещались на большие расстояния; точно так же произошли важные изменения в том, что можно было бы с полным основанием назвать «деловой практикой». Можно проследить зарождение многих современных методов ведения дел, таких как роль банкира, концепция кредита и создание сетей импортно-экспортных предприятий, до этого времени, особенно в Месопотамии, старовавилонские купцы унаследовали многие подходы шумеров к ведению дел и управлению капиталом.
Учитывая гораздо более ранние связи между Юго-Западной Азией и долиной Нила в поздние додинастические времена, немного удивительно, что в настоящее время нет никаких свидетельств торговых контактов между месопотамцами и египтянами, несмотря на значительно увеличившийся объем и расстояния Западно-азиатской торговли. Основным продуктом этой торговли была медь, и у Египта были свои собственные источники поставок: возможно, это ограничивало стимулы для азиатских торговцев совершать долгое путешествие в Долину.
Девятая династия, похоже, уделяла некоторое внимание древней царской столице Мемфис. Цари приняли имена, которые должны были связать их с царями Мемфитами позднего Древнего царства. Опять же, невозможно узнать, были ли такие утверждения подкреплены какой-либо семейной связью с более ранней династией.
После этих двух довольно призрачных династий, Десятая прибывает с несколько большим содержанием. Ее основатель взял имя Неферкара, популярное тронное имя монархов Древнего Царства. Его династия просуществовала большую часть века, примерно до 2040 года до нашей эры.
Однако на юге происходили события, которые в конечном итоге снова изменили историю Египта и, в результате, вытеснили царей Гераклеополя. Впервые в истории Фивы упоминаются как резиденция линии правителей, которые негодовали претензии гераклеополитов на царство, они в конечном итоге должны были свергнуть их.
Одним из провинциальных магнатов, первоначально поддерживавших царей Десятой династии, был некий Анхтифи, он был номархом не меньшего центра, чем Иераконполис, источника основательной династии царей Египта тысячу лет назад, но теперь сильно ослабленный почти во всем, кроме репутации. Его резиденция находилась в Моалле, и он, кажется, в некоторой степени контролировал большую часть юга.
Анхтифи не лишился уверенности. Он оставил после себя в своей довольно изящной гробнице в Моалле длинное автобиографическое заявление, в котором записаны его многочисленные добродетельные дела и блестящие достижения жизни. Став неуверенным, он описывает себя, как «начало и конец человечества, потому что равных мне не было и не будет». В дополнение к своим обязанностям губернатора провинции он был также военным командиром и участвовал в нескольких сражениях с Иниотефом I, принцем Фив, который провозгласил себя 162 царем всего Египта. Именно из линии Иниотефа должны были прийти цари одиннадцатой династии, основатели Среднего царства.
Первый промежуточный период, пожалуй, лучше рассматривать как Древнее Царство в окончательном упадке, чем время бешеной анархии. Должностные лица и аристократы того времени, очевидно, считали себя все еще участниками неизменных событий египетских царств, как и всегда. Однако есть некоторые свидетельства снижения стандартов в искусстве после Шестой династии. В нем нет недостатка в очаровании; оно часто в привлекательной форме демонстрирует то человечество, что всегда было одной из величайших составляющих египетского искусства. Картины и особенно резьба по дереву того периода отличаются прямотой, а зачастую и простотой, что очень интересно. Искусство Первого Промежуточного периода никогда не было великим; оно предполагает, что народ смело поддерживает свои традиции в обстоятельствах, что, в лучшем случае, были трудными. Живопись, в частности, кажется, процветает в это время, возможно, потому что возможность для более грандиозных архитектурных предприятий прежних дней не хватало. Некоторые из росписей гробниц того периода предполагают высокое качество такого искусства в Среднем царстве, а позже в расписных гробницах Нового царства в Долинах царей и знати за пределами Фив.
Появляется все больше свидетельств контактов с чужеземцами в течение Первого Промежуточного периода. Египтянам никогда не было легко с иностранцами, но, тем не менее, их влияние на Долину в это время бесспорно. Такие относительно второстепенные формы искусства, как печати, используемые для маркировки товаров, демонстрируют иностранное влияние на их дизайн; действительно, египтяне первоначально заимствовали идею печати из Западной Азии, хотя, в конце концов, преобразовали ее в одну из своих отличительных форм — скарабея, трудолюбивого навозного жука, означающего для египтян «становление». Печати Первого Промежуточного периода были обычно круглой формы. Возможно, на их форму повлияли те, что использовались западно–азиатскими морскими торговцами.
Египтянам не были чужды никакие формы творческого самовыражения; если некоторые из них, например архитектура и портретная скульптура, получили особое признание, это является следствием масштаба, качества и непосредственности их коммуникативных способностей. Египетская литература, пожалуй, менее известная форма искусства, чем для специалистов, из-за того, что она, по сути, передается из вторых рук. Любой, кто желает оценить египетские писания, наверняка должен будет обращаться к ним как в переводе, так и в транслитерации. Последнее особенно важно, поскольку визуальный аспект и влияние египетских надписей часто так же важны, как и значение слов, которые передают иероглифы или более скорописные шрифты менее формальных письмен. В отношении египетского языка все еще существует значительная неопределенность: то, что нам доступно, является лишь тенью его реальной сущности.
Литература стала более широко используемой формой выражения в этот период до начала Среднего царства. Возник целый жанр погребальной автобиографии, частным и своеобразным примером которой является эссе Анхтифи о самолюбии. Есть также много примеров того, что кажется народными сказками, они впервые записываются и обретают литературный характер. Среди них — знаменитая история «Красноречивого простолюдина», «Диалог человека с его душой», представляющая почти шумерский, очень анти-египетский и глубоко пессимистический взгляд на мир, «Бата и его братья» и традиционный жанр, который относится к общему термину «увещевания», они представляют собой советы или инструкции для царя, министра или губернатора, переданные предшественником. Они особенно интересны, учитывая довольно неопределенные времена, из которых они исходят, забота о справедливости, честности и благополучии бедных и обездоленных, очень примечательна.
Хотя в это неспокойное время явно больше не существовало крупных корпоративных проектов Древнего Царства, направленных на то, чтобы удерживать значительную часть общества с пользой для деятельности, жизнь большинства людей, вероятно, в значительной степени не изменилась. Ясно, однако, то, что процесс, который некоторые рассматривают как своего рода религиозную демократизацию, когда люди относительно скромного социального происхождения начали требовать благ бессмертной жизни, проявляется все сильнее. Конечно, в Древнем Царстве было очевидно, что люди весьма скромного происхождения могли занимать высокие должности при благосклонном отношении царя. К моменту перерыва перед воссозданием единого Царства при основателях Одиннадцатой династии этот процесс набрал обороты, и мы можем читать истории жизни довольно скромных людей, чиновников или жрецов. В этом заключалась одна из важнейших перемен в характере Египта древности. Вероятно, это было неизбежно, учитывая силы, которые высвободились в Древнем Царстве. В конечном итоге это должно было привести к упадку государства, управляемого богом-царем, что так чудесно сотворило цивилизацию Древнего Египта.