08.04.2018
0

Поделиться

Глава 3. В поисках имени

Марвин Шпигельман.

Суфизм, ислам и юнгианская психология.

Глава 3

В поисках имени

Меня назвали в честь бабушки по отцовской линии, но даже отец ничего не знал об этом имени. Я, сколько себя помню, много читала, и с тех пор как погрузилась в метафизику, со мной произошло много такого, чего я до сих пор до конца не понимаю. Но это отпугнуло меня от погружения в книги вроде “Изумрудных скрижалей” Гермеса Трисмегиста. И однажды я увидела объявление о лекции “Алхимия и Каббала”, которую читал человек по имени Пир Вилайят Хан. И разумеется, я на нее пошла.

Как я уже говорила, я была тогда полным неофитом, поэтому, как только я начала слушать лекцию, сопровождаемую схемами каббалистических сфирот, я почувствовала, как все эти античные мистерии выносятся из моей головы подобно тончайшим мыльным пузырям. Я знала, что это сокровища, но не могла их ухватить. Что действительно поражало воображение, так это поведение человека, читавшего лекцию. Он говорил мягким, и в то же время глубоким уверенным голосом, в очень доверительной манере, при этом его манеры были так изящны, и вокруг царила атмосфера… благородства. Я не могла оторвать от него глаз и наскоро придумала несколько незначительных вопросов, чтобы задать их после лекции — ведь только так я могла войти с ним в более близкий контакт. Он ответил на них вполне дружелюбно, но наш разговор на этом закончился (ничего не поделаешь). Я вернулась домой и через некоторое время забыла о нем.

Примерно год спустя я находилась на самой глубокой ступени отчаяния и безысходности. Мои отношения с партнером разваливались. Я стояла над кухонной раковиной с красными и опухшими глазами (я плакала всю ночь), смотрела в окно на серое рассветное утро и чувствовала, как моя жизнь разваливается на куски. Я была беременна, и если когда-то это было для меня радостью, то теперь все чаще накрывало страхом. Я не знала, каковы сейчас наши отношения с отцом ребенка, будут ли они продолжаться дальше и сохранятся ли вообще. Он всю ночь отсутствовал, и я совершенно точно знала, где он ее провел и с кем. И я чувствовала все большую и большую безнадежность, депрессию и одиночество, я была будто в черной пещере без выхода. Внезапно сквозь всю темноту и нищету, которые меня окружали, пришло сияющее чувство света, и в центре этого света был Пир Вилайят Хан, человек, которого я слышала, видела и забыла. Он был светом. Он олицетворял собой “выход”. И я поняла, что мне необходимо его найти. Это непростая задача — найти суфия… их невозможно найти. Приложив гигантские усилия, я вышла на контакт с очаровательной престарелой француженкой, которая была местным контактным лицом Пир Вилайята (старшего). Она одолжила мне мою первую суфийскую книгу и разрешила звонить к ней без всяких церемоний, если у меня будут вопросы.

Когда я читала эту книгу, один из томов Суфийских писем Пир-о-Муршида Инят Хана (отца Пир Вилайята), я чувствовала, что согласна с каждым словом. Мне казалось, что я читаю собственные слова и мысли. Я была дома. Мне больше не нужно было превращаться во что-то, эта философия всегда была частью меня. И я вернулась, чтобы еще раз увидеть моего друга и наставника, мисс Бибьян и мы провели много часов в ее маленьком цветочном саду, разговаривая о “жизни”. Затем она сказала мне, что Пир Вилайят скоро будет проводить ретрит выходного дня и я, если хочу, могу присоединиться. Но в это время родилась моя дочь, и несмотря на то, что мы с ее отцом все еще были вместе, отношения были чреваты неприятностями. Я решила посетить ретрит и снова оказалась в том впечатляющем месте. Там было много того, чего я не понимала. И наименее непонятной была терминология! Воистину новым аспектом опыта было глубокое умиротворение, которое я почувствовала. Я была будто в другом мире. Я еще никогда не чувствовала так отчетливо ничего подобного. Затем я попросила об инициации. В действительности я не знала, о чем прошу и что это означает. Я только знала, с полной уверенностью, что Пир Вилайят — мой учитель. Я чувствовала, что красота, озарение, мир и величие, которое он проявлял, теперь каким-то образом доступно для меня, и что я тоже могла стремиться достичь этих качеств как человеческое существо здесь, на земле. После всего, что я увидела, сидящий передо мной был, прежде всего, высоконравственным человеком, наставником, который сделал гигантский шаг в своем духовном развитии, и я поверила, что я могу у него научиться. Бибьян пошла со мной в комнату, где проходили инициации. Она была моим поручителем и свидетелем. Я никогда ее не забуду. Встав перед Пир Вилайятом, она взяла меня за руки и задала мне несколько вопросов. Я чувствовала себя воистину недостойной! Тем не менее, он протянул ко мне руки, физически и духовно. Быть принятой в его мюриды (ученики) ощущалось как самые обильные благость и щедрость, которое мне когда-либо оказывали. Когда он благословил меня, мои глаза наполнились слезами. Я пыталась смотреть на него, но не могла, его свет ослеплял (или это была соль моих слез), и мне казалось, что он видит меня насквозь. Он еще немного поговорил со мной и рекомендовал практику, которую я тут же забыла. Я очень рада, что Бибьян была там и напомнила мне позже о том, что он сказал. Я должна сказать, что я, подобно многим другим людям, предполагала, что сейчас я получила инициацию, что моя жизнь теперь будет чудесной, и что все мои проблемы разом исчезнут. Конечно, ничего подобного не произошло. Все мы здесь, чтобы вырасти из жизненного опыта и я бессознательно выбрала путь, который придает особое значение жизни внутри этого (нашего) мира. Эта школа не поддерживает монашескую или затворническую жизнь. Мы проводим ретриты как способ вырваться из суеты повседневной жизни, и таким образом мы можем глубоко погрузиться в фальшь нашей маленькой ограниченной идентичности. Но это делается в порядке восстановления нашего божественного наследия, а не как побег от жизни. Сейчас мое изучение алхимии и герметизма вышли на новый уровень, после того, как я испытала стадии процесса алхимического ретрита, разработанного Пир Вилайятом. То, что я хранила в мозгу как теорию, сейчас сделалось полностью прочувствованной реальностью. На первых стадиях ретрита мы использовали алхимическую модель, которая описывает растворение остатков, идея о том, что наше представление о себе мешает нам стать теми, кем мы могли бы, проявляя себя так, как могли бы проявить.

После стадий растворения наступают стадии коагуляции (свертывания). Кто-то может выразить этот процесс в христианской терминологии распятия и воскресения. Что-то должно умереть, чтобы заново родиться. И воплощение священного брака, материализации духа и спиритуализации материи происходит в нас! Мы — это лаборатория для этой алхимии. Из осадка нашего ограниченного “Я” (самости) мы дистиллируем основу и даем рождение или порождаем золото нашей реальной Самости. (мне кажется интересным, что английское слово “реальный” (real) переводится на испанский как “королевский” (royal).

Мое изучение суфизма продолжалось и я применила многое из изученного в жизни. Я поняла это, когда получила много одобрения и похвалы своих уроков и своей учительской работы (чем я тогда занималась). Но изнутри я видела себя как куст, который растет на природе, чувствовала, что имею дело с диким, необрабтанным кустом, что надо обработать его, взрастить, окопать ствол, выражаясь символически. Я стремилась к этому так сильно, что последовали и внешняя похвала и признание для любимого куста. Но при этом было смутное тезающее чувство, что корни ниже видимого уровня, запутаны, заплетены в клубок и засыпаны землей. Предстояло проделать гигантскую “подземную” работу.

Я поехала в Феникс презентовать семинар выходного дня, и в первую же ночь там у меня было глубоко волнующее сновидение. Ощущения этого сна словно бы преследовали меня несколько дней. И я очень четко почувствовала инициаторскую природу этого сна. Повторно (снова) я должна была предпринять невиданное путешествие к своей истинной самости.

Сновидение

Я неторопливо шла позади плотно закутанной в мантию фигуры, которая, казалось, скорее плыла, чем шла, над прекрасным мозаичным полом. Фигура, которую я назвала Дух Руководства, вела меня сквозь просторные открытые комнаты с хрустальными канделябрами, мраморными колоннами, длинными винтовыми лестницами, золотыми орнаментами и ткаными гобеленами. Мы двигались в молчании сквозь все это великолепие. Внезапно мы остановились. Мы стояли перед огромной дверью. Затем дух впервые заговорил со мной. Я ясно слышала каждое слово или, говоря точнее, я осознавала каждое слово всем своим существом. Дух Руководства развернулся ко мне и сказал “Здесь я с тобой попрощаюсь. Если ты решишься, ты можешь открыть эту дверь. Выбор исключительно твой и нет правильного или неправильного выбора. Оба выбора имеют одинаковый вес. Если ты выберешь открыть дверь и войти, я встречу тебя с другой стороны” Затем Дух Руководства ушел и я осталась одна лицом к лицу с ДВЕРЬЮ, делать МОЙ ВЫБОР. Я дрожала, когда прикоснулась к ручке двери. Я знала, что я должна открыть эту дверь. Не было другого выбора. Когда я потянула на себя дверь, я шагнула в самую темную, наичернейшую неизвестность из всех, что я когда-либо видела. Я набрала воздух, выдохнула и сделала первый шаг в темноту. Темнота затянула меня и я на секунду ослепла; не было видно ничего, даже собственное тело. После нескольких шагов я почувствовала облегчение. Появилось чувство чьего-то утешающего присутствия в темноте, как будто голоса разговаривали со мной, говоря “Не бойся. Все, кто шли до тебя сквозь темноту, ведут и утешают тебя сейчас. Мы с тобой и с каждым путешественником на этой дороге”. Чувство было как если бы множество рук мягко, нежно прикасались ко мне, успокаивая и подбадривая, давая мне силу своими прикосновениями. Я знала, что сделаю это. Когда я проснулась, я была в экстазе. Этот экстаз был со мной несколько дней. А когда я вернулась в Лос Анджелес я рассказала подруге об этом сне, то та уверенно сказала, что знает женщину, которой мне следует рассказать этот сон. Выяснилось, что эта женщина работает арт-терапевтом и хорошо разбирается в Юнгианской психологии. Так началось мое путешествие в мир К.Г.Юнга. Я читала много его работ, несмотря на их сложность. Я посещала лекции, семинары, и наконец смогла предпринять это новое путешествие в царство психологии бессознательного.

За прошедшие семь лет я обнаружила множество взаимосвязей между моими суфийскими штудиями и глубинным погружением в глубины моей души. Я благодарна за то, что мне доступны оба пути, по которым я могу двигаться; точно также я благодарна за то, что у меня два глаза, два уха, две руки и две ноги. Я работаю, соблюдая баланс (основной принцип суфизма — баланс). И я работаю над интеграцией объединением противоположных аспектов моей жизни.

Читая произведения Юнга, мне показалось интересным, что его пациенты часто переоткрывали или впервые обнаруживали чувство божества или духовного в жизни, некоторые из них возвращались в религию, которую до этого отбросили. Я встретилась с психоаналитиком, который уже был глубоко вовлечен в духовную жизнь, поэтому я всегда имела возможность получить поддержку по беспокоящим и порой болезненным столкновениям с моим глубоко закопанным прошлым. Я обнаружила, что Юнг и Суфизм очень совместимы со мной. Пир Вилайят часто говорит, что наш Орден не поддерживает использование духовности как избегание повседневных проблем жизни и я была рада не быть вынужденной подчиняться идее, что все вещи могут и должны управляться духовными практиками. Иногда зовут доктора, а не священника. А иногда теплота и понимание любящего сердца — лучшее лечение. Мудрость в том, чтобы знать, кого звать в каких условиях.

Биографическое

Я получала образование в Соединенных Штатах, в основном в Калифорнии (со второго курса колледжа). Моя основная сфера изучения и интересы были в музыке, искусстве, театре и английском языке. Я удивлена сочетанием событий, которое показывает мудрость действия внутри и снаружи моих стремлений. В моей жизни были периоды, когда я хотела быть учителем, монахиней, социальным работником, певицей… и вот, о чудо я снова вернулась к желанию быть учителем, духовным проводником и советником и использовать музыку как один из основных методов обучения. Танцы Всеобщего Мира. Я пою и танцую с другими, для возвышения человечества и славы Бога. Я путешествовала по Франции, Германии, Швейцарии, Турции и совсем недавно получила разрешение распространить Танцы Всеобщего Мира на Советский Союз. Каждый жизненный опыт может стать навыком или инструментом совершенствования себя и следовательно, улучшения всей жизни. Я глубоко благодарна и признательна всем людям в моей жизни без исключения! Каждый был моим учителем. И я надеюсь, что всегда была хорошим учеником.

Несмотря на то, что я член нескольких суфийских орденов и других эзотерических школ, я предпочту их не называть, так как они не давали мне на это своего благословения.

Сейчас меня знают как Тасним Эрмила Фернандес. Я “вросла” в своё имя, данное при рождении, и еще у меня есть самое прекрасное и вдохновляющее духовное имя, Тасним: фонтан Высшей Экзальтации, бьющий в Райском Саду. Я горжусь своими мексиканскими корнями и я благодарна родителям, за то, что они дали мне возможность прожить такую прекрасную жизнь. И я также благодарна Пиру Вилайяту Инаят Хану, который так светло и мягко вёл меня из глубин темноты к Единому Источнику Света.