Мирча Элиаде
Творческая сила мифа
Мифические образцы для подражания
Цель этого исследования заключается в том, чтобы продемонстрировать творческую функцию мифов. Следует показать творческий стимул, которым мифы у примитивных народов являются для верящих в них людей. Они предлагают для таких людей образцы для подражания касательно всех их действий и таким образом обосновывают и оправдывают все их поведение и действия.
Миф рассказывает священную историю, излагает изначальное событие, которое имело место в начале времен, ab initio. Следовательно, это всегда рассказ о творении, сообщение о том, как что-то начало существовать. Поэтому миф всегда связан и с онтологией. Он говорит только о действительных вещах.
Впрочем, речь идет о священной действительности; для архаических народов Священное всегда является Действительным. Все, что мифы рассказывают о творческой деятельности богов и героев, относится к сфере Священного и поэтому к Бытию. И наоборот, все, что не обосновано мифом, относится к сфере профанного и не является частью Бытия. То есть, вся деятельность людей, которая не основывается на мифическом образце для подражания, является ничтожной и в итоге иллюзорной.
Другими словами, миф – это описание прорывов Священного в мир, который благодаря этим прорывам приобретает действительность. Творческая деятельность богов – это выход их мощи и силы за определенные пределы. Так как любое творчество является божественной деятельностью, причина всего сотворенного заключается в избытке Бытия. В одном индийском тексте говорится: «мы должны делать то, что делали боги». Эти слова описывают главную функцию мифа, который в качестве своего рода откровения о таком изобилии Бытия служит руководством для человека касательно того, что он должен делать, если тоже хочет что-то сотворить.
Герменевтика одного полинезийского мифа
Все названные особенности мифа четко показаны в полинезийской истории творения, согласно которой в начале существовали только воды и тьма. И сказал Йо, верховный бог: «Воды, разделитесь! Небо, образуйся! Земля, будь!» и таким образом силой своих мыслей и слов создал светлую вселенную. – Эти священные слова творения произносятся каждый раз, когда что-то создается, освещается или выводится на свет. Их повторяют во время ритуалов плодородия, для защиты от болезней как тела, так и духа, чтобы найти потерянное. Поэты черпают в них вдохновение и улучшают свою память, чтобы она не подводила их во время чтения стихов. Их произносят при родах, во времена войны и даже в момент смерти, а также в любой сложной или отчаянной ситуации, чтобы путем произнесения этого символа сотворения мира устранить существующие препятствия.
Их применение в самых разных ситуациях говорит о том, что примитивный человек имеет ощущение того, что все «творения» и «формы» независимо от того, имеют ли они биологическую, психологическую или историческую природу, являются по своей сущности одним.
Космос, который является главным творением богов, представляет собой архетип как любой творческой ситуации, так и любого творения. Все, что человек делает по образцу космогонического мифа, в определенном смысле повторяет это деяние. Все «космически» сотворенное входит в Бытие и является священным, как и вселенная, которая освящена своим божественным происхождением, и которой оно равно.
Повторение и творение
Постоянное повторение мифа подразумевает, что возникновение мира символически повторяется беспрерывно. Для представителя других культур может показаться, что вечное повторение разрушает творческую спонтанность и личную инициативу – но для примитивного человека это каждый раз значит создание чего-то нового, перевод его на уровень существования.
Религиозным и метафизическим идеалом примитивных народов действительно является вечное повторение, при этом они – в отличие от народов иудейско-христианского культурного круга, которые имеют историческое осознание времени – воспринимают время как цикл, как космическую смену дня и ночи, а также времен года. И они желают, чтобы этот кругооборот продолжался вечность.
В сущности, миф раскрывает, как делаются вещи. Прежде чем человек смог стать homo sapiens, он должен был начать в качестве homo faber, а этому человеку (homo faber) представляется, что делать, создавать что-то – это сверхчеловеческое деяние. Единственная возможность самому стать творцом для него заключается в подражании богам и героям, которые сделали все до человека.
Мифы и ритуалы ориентирования
Изначальная однообразность неизвестного пространства была сравнима с хаосом. Получение центра путем перекрещивания двух прямых линий и проецирования четырех стран света на четыре основных направления стало настоящим созданием мира. Круг или квадрат, образованный вокруг центра, – это imago mundi.
Все обычаи ориентации в пространстве у архаических народов определены мифом. Эта космогония, встречающаяся во всех частях земного шара, во многих местах еще живет в связанных со столпами и деревьями обычаях, и о существовании которой когда-то, да еще и сейчас, свидетельствуют бесчисленные легенды, а также исторические сообщения о поведении древних народов при переселении в другие местности – эта космогония рассказывает в многочисленных вариантах о создании богами оси мира в виде дерева или столпа. Эта ось мира, во-первых, делает возможной ориентацию в пространстве, и, во-вторых, по ней можно подняться вверх, ведь она открывает отверстие к трансцендентному, то есть обеспечивает постоянную связь с богами. Во всех этих мифах и легендах говорится о деревьях, путях, радуге, которые достигают неба, а также о попадании на небо с использованием столпов, деревьев, лиан и т.д.
По образцу этой космогонии архаические народы создают свой собственный мир – страну, селение и дом. Ведь только если он будет равным космической и священной вселенной, то есть станет imago mundi, мир примитивного станет пригодным к заселению, действительным миром. Хаос для человека является смертельной опасностью; только в пространстве с центром и, как следствие, с доступом на небо он ощущает в себе способность жить. Примитивные племена на неизвестной территории всегда в пугливой спешке превращают ее в космос путем символического повторения космогонии.
Селения создаются из четырех районов вокруг перекрестка. В центре в большинстве случаев располагается храм, крыша которого символизирует небо, а четыре стены – четыре страны света. – Римский mundus – это круглая, разделенная на четыре части яма, Roma quadrata – это не квадратный город, а город, который разделен на четыре района. Mundus несомненно был задуман как пуп Земли: то есть Рим располагался в центре земного круга.
Человек постепенно с привлечением космогонических ритуалов делает своим миром все больше областей планеты, при этом он все больше и больше превращает ландшафт, еще не измененный человеком, в возделанный и заселенный. Только кажется, что мифическая религиозность парализует человеческую инициативу: в действительности эта религиозность является для верующих источником творческой силы.
Жилище – imago mundi
Каждый дом для примитивных народов является imago mundi. Центральный кол, средний столп и отверстие для дыма соответствуют космической оси. Центральный символизм особенно заметен в следующем индийском ритуале закладки фундамента: сначала строитель забивает в указанном астрологом месте кол в землю, чтобы прибить к нему голову змеи, на которой покоится вселенная. После этого он укладывает первый камень точно над колом, потому что он должен располагаться точно в центре Земли. Этот ритуал повторяет деяние Индры, который убил змею ударом молнии. Чудовище – это хаос, бесформенное, неявленное. Его обезглавливание – это переход потенциального и аморфного в бытие и форму.
Творение в данном случае осуществляется благодаря кровавой жертве. Это новый мифический мотив, который имел чудовищные последствия для истории человеческого духа. Благодаря этому мифу человек научился пониманию того, что в основе любого творения всегда должна быть жертва.
Строительные ритуалы
Наряду с уже описанным, в Индии существовал еще один строительный ритуал, при котором в жертву приносили человека. Он был связан с мифом, в котором возникновение мира приписывалось принесению в жертву прачеловека.
Вера в то, что для начала строительства необходима человеческая жертва, когда-то была распространена по всей планете. На Ближнем Востоке и в Италии существование таких ритуалов подтверждается находками скелетов в фундаментах храмов и дворцов. В других местах наличие ослабленных форм этого ритуала подтверждается казнями in effigie или с заменой животным. Дополнительные доказательства имеются в легендах и суевериях.
Особого упоминания заслуживает ряд баллад из местностей по течению Дуная и в Восточной Европе, которые отличаются в деталях, но в целом рассказывают одинаковую историю о принесении в жертву женщины при закладке фундамента важного строения. Эти народные сказания несомненно являются поздним отголоском действительно существовавших обоснованных мифами ритуалов. Гипотеза о том, что мифы продолжают жить в народном искусстве и мире народных представлений, подтверждается еще и распространенными в одинаковых местностях обычаями строителей, а также хранимыми ими вплоть до теперешнего столетия профессиональными тайнами. Как подсказывает это существование мифических мотивов, народ еще и сегодня воспринимает как тайну ставший самим собой разумеющимся в современном мышлении факт того, что любое творение требует жертвы.
Символизм жертвенной смерти
Мыслительным фоном кровавых жертв является идея о том, что любое творение должно для своего существования получить жизнь и душу. А перенос души может произойти только посредством насильственного умерщвления. Жертва продолжает жить в новом теле, «архитектурное» тело заменяет собственное тело жертвы.
При этом ритуалы такого рода выполнялись не только в связи с возведением различных строений, но еще и перед решающими военными операциями и даже для закрепления существования идей. Святого Петра язычники обвиняли в том, что он принес в жертву годовалого ребенка, чтобы христианство существовало на протяжении 365 лет.
Можно с большой уверенность утверждать, что образцом для всех разных ритуалов по принесению кровавой жертвы явился широко распространенный космогонический миф, выводящий сотворение мира из уничтожения чудовища. И согласно этому мифу не только космос, но и его отдельные части – полезные растения, человеческие расы, институции основываются на этом факте. Тело жертвы превратилось в существа и предметы, которые возникли после ее смерти. Так, облака – это мозг, а горы – это кости погибшего великана. Или кокосовый орех – это изменившаяся плоть принесенной в жертву Хаинувеле.
Концепция о том, что творение основывается на смертельной жертве, младше, чем концепция творения из ничего. Вероятно, она впервые появилась у первобытных растениеводов.
Космогонические мифы и сотворение человека
Творческий импульс, который вышел из мифа о сотворении мира в результате совершения убийства, имеет чрезвычайное значение. Решение архаического человека подражать богам привело к таким очень трагическим фактам, как мучения людей и животных и принесение их в жертву, каннибализм и охота за головами. Но из этой идеологии развилось и историческое сознание человека, то есть понимание того, что во многих отношениях организация собственной жизни вполне в его силах.
Названная космогония открыла человеку мистерию превращения жертвы в то, ради чего ее принесли в жертву. Жертва принимает другое тело, одновременно с этим меняет и форму своего бытия. Она переходит к одухотворенному существованию: Хаинувеле в образе кокосового ореха является священной питательной субстанцией, которая обеспечивает существование людей на Земле. – К мифам о кровавых жертвах исходит и понимание человеком того, что без принесения в жертву живого существа ничего не может быть создано, а самой лучшей жертвой всегда является он сам. Любые деяния требуют отдачи времени или материальных ресурсов, здоровья или даже жизни. – Из понимания этого могла родиться и мысль о том, что любое творение человека является частью его самого. Частью, которая вышла из него и после этого подчиняется не зависящим от человека законам времени и причинности. И в итоге это понимание является условием для другого еще очень молодого понимания того, что человеческое существование – это не данность, как существование камня или растения, а что человек сам придает ему форму; что настоящая человеческая жизнь – это жизнь творческая, даже если творчество истощает и разрушает ее.
Также примечательно, что космогонические мифы сохраняли свое непосредственное функционирование как образцы для подражания даже в таких высокоразвитых культурах, как культуры Древнего Востока. В Месопотамии на каждый праздник Нового года проводились космогонические ритуалы полностью в смысле повторения сотворения мира. Это действие должно было отменить прошедшее время и вернуть мир к первому, священному моменту его сотворения. Вместе со временем посредством очистительных ритуалов в изначальное состояние переводилось все, что со временем, так сказать, изнашивалось – космос, человек и общество. Космос и космическое время согласно ощущениям многих примитивных народов так тесно связаны, что во многих языках для мира и времени используется одно слово.
Ежегодно повторяющееся начало мира и времени понимается примитивными народами не как восстановление в современном смысле, а как настоящее новое начало бытия.
В итоге все творения – божественные и человеческие – зависят от космогонического образца. Создание – это повторение сотворения мира, даже если этот мир ограничивается скромной хижиной или стихотворением. Повторение космогонии – это не просто бесплодное суеверие. Когда человек однажды в древнейшие времена решил подражать деяниям богов в сфере творения, он уже тогда взял на себя то, что его далекие потомки осознали как его изначальное предназначение: человек должен сам творить мир, который он населяет и в котором хочет жить.