ОБУЧЕНИЕ ТАНКЕРВИЛЛЯ

31-летний Алистер Кроули был ходячей революцией, а его голова — лабораторией, в кото­ рой происходили эксперименты, значение которых еще предстояло выяснить. Он знал, что он непредсказуемый «чертенок», постоянно попадающий в передряги; он был милым ребенком и женатым суперменом. Обремененный нонконформистской совестью, Кроули всегда думал с точки зрения вины и наказания, служения и вознаграждения.

Остается открытым вопрос, какая часть его добровольной психодуховной дезинтеграции и реинтеграции может быть отнесена к его попыткам избавиться от «чертенка», обнаружив богоподобную часть в своем существе, оставив мальчика-мужчину Алистер под Его опекой и руководством. Ему не хватало фигуры отца, и он искал ее в себе. Всегда пытаясь улучшить себя, он регулярно поддавался импульсам. Его «магическое уединение» указывает на регулярную потребность в поддержании устойчивости его постоянно шатающейся лодки. Горький опыт был наказанием за ошибку. Он приписывал множество тяжелых несчастий игнорированию предписаний «Книги Закона». В конце концов, AL занял место, которое когда-то занимал его отец; его отец был намного добрее, но не так близок его душе.

Хотя он и знал правила, Кроули чувствовал себя неуютно в английском обществе. Его юность совпала с социальной уязвимостью. Он получил передышку в кастовой безопасности и духовном идеале аристократии, однако, благородный духом, как и его отец, Кроули был открыт для людей всех классов; он мог видеть душу во всем и в каждом. Он следовал сексуальным нра­вам аристократии, оправдывая себя твердым убеждением, что «не должно быть торговли чело­веческой плотью». Он женился на Розе, чтобы освободить ее. Тронутый отчаянным преследо­ванием подполковника Джозефа Гормли, доктора медицины, от которого страдала Роза, он пригласил двух потенциальных любовников на домашнюю вечеринку. [2] После смерти Лилит Роза искала утешения в алкоголе; Кроули в интрижках.
У богов должно быть чувство юмора, потому что как только Кроули начал жизнь духовного учителя, он нашел своего первого значимого ученика в безумном аристократе.

* * *

В воскресенье 6 января 1907 года Кроули был в Борнмуте. Этот шикарный курорт, рекомендованный его врачом как легкое паллиативное средство от болей в горле, стал местом про­ ведения новаторских экспериментов с гашишем. Лежа в постели, Кроули испытал атмадаршану, которую он описал так: «Игра «миллионов миров» — павлин множества форм, каждый «глаз» на его веере отражает славу, в которой другой павлин — все так».

Что он имел в виду?

Атмадаршана — это абсолютно ясное переживание «божественного духа» по отношению к вселенной. В состоянии атмадаршаны каждая часть вселенной становится целым; материя и дух больше не противостоят; все противоречия кажутся разрешенными: «Это Вселенная, осво­божденная от своих условий».

Новый ученик Кроули, капитан Дж. Ф. Фуллер, считал, что человечество ждало бесчислен­ные тысячелетия появления «величайшего из всех Учителей». [4] Фуллер попытался описать транс «Универсального Павлина» Учителя, но, когда он пришел к преодолению тринитарного космоса с помощью «безличного Единства», которое само было затем уничтожено, Фуллер пришел к выводу: «Обсуждать это абсолютно бесполезно: многие пробовали и терпели не­ удачу снова и снова. Даже те, кто пережил более раннюю часть «видения» во всей его полноте, должны найти совершенно невозможным вообразить что-либо настолько разрушительное для всей основы, не только для Эго, но и для Абсолюта, стоящего за Эго». Чтобы понять, нужно было очутиться «там»; и Кроули там был.

Провозглашенный Дж. К. Джонсом мастером в конце 1906 года, Кроули испытал плод ма­стерства: «признать, что я есть Он, точно также, как я признаю «Снег бел» — не споря с этим и не объявляя об этом торжественно. Я действовал на этой основе без самосознания и писал разные письма».

Кроули пришел к выводу, что «только адепт может использовать гашиш для возбуждения самадхи. По мере того, как он экспериментировал, его способности к интроспективному ана­лизу росли. Логический поезд замедлился, и он смог сосчитать его колеса; он попал в процесс мысли. Зная о репутации этого наркотика в восточном мистицизме, он представил его науке в новаторском анализе «Психология гашиша» (1908). Полученная в результате ясность в опи­сании мистической психологии пронизывает его «Исповедь».

Наконец, Ру ах [причина] — это машина ума, сходящаяся к центральному сознанию, ко­торое является ничем иным, как Эго. Нстинное Эго, однако, выше нешамы [духовно воспри­имчивого ума], чьи случайные послания руаху предупреждают человеческое Эго о существо­вании высшего разума. Такое общение можно приветствовать или отторгать, поощрять или сдерживать. Инициация состоит в отождествлении человеческого « я » с божествен­ным, и человек, который не прилагает постоянных усилий для достижения этой цели, — про­ сто несчастное животное, пристыженное самосознанием.

В Борнмуте Кроули составил замечательный каббалистический словарь 777, основанный на таблицах, сделанных Алланом Беннеттом и, возможно, Сэмюэлем Мазерсом. Кроули не ука­зал свое имя на титульном листе. Объединив эзотерические символы Востока и Запада, вели­чайший британский мистик со времен Уильяма Блейка покинул Борнмут 29 января.

* * *

Кроули назвал 1907-1908 годы «годами свершения», но этот период начался беспокойно.
В середине февраля Лола Заза заболела. Выпивающая Роза с трудом могла сосредоточиться на потребностях дочери. Роза позвала свою мать. Кроули недолюбливал эту женщину и винил Бланш в некомпетентности во время кризиса. Он считал, что только своевременное снабжение кислородом спасло жизнь Лоле. Когда доступ к ребенку был ограничен по приказу врача, Кроули сказал Бланш держаться подальше. Бланш проигнорировала его. Кроули «взял каргу за плечи и выгнал ее из дома, помогая ей спуститься по лестнице моим ботинком, чтобы она не смогла неверно истолковать мои действия».

Вот-вот должна была появиться еще одна «Ужасная мать». В конце февраля Кроули обедал с Джорджем Монтегю Беннетом, седьмым графом Банкервиллем. Названный «графом кокса и причуд» в автоабиографии Кроули, граф настаивал, что его мать, леди Оливия, пыталась убить его с помощью колдовства. Наследование находится под угрозой, может ли Кроули по­мочь ему?

Спасение человека от «матери» было таким же приоритетом для Кроули, как и спасение мальчиков и девочек от брачных цепей. Он посмотрел на свои карты Таро: «Его карта — Смерть», — сказал он Джонсу. Джонс интерпретировал это как «неожиданное изменение». В жизни Кроули зародилось новое течение.

Для начала, 23 февраля художница Кэтлин Брюс изобразила Кроули в образе «Очарован­ного принца». Вдохновленный ее красотой и талантом, Кроули написал в тот день «Терзайн» — стихи, предваряющие его романтическую, обреченно-эротическую книгу стихов «Облака без воды», опубликованную «для служителей религии» в 1909 году. Имя художницы появляется в акростихе: прочтите первую букву каждой строчки.

Сидя перед Кэтлин 26-го числа, Кроули наблюдал аналогию между сексуальным влечением и радостью союза со Священным Ангелом-Хранителем, осознание, центральное для метафи­зики Кроули: сексуальный инстинкт божественен; это слепой тащит его в сточную канаву. Кэт­лин и Алистер были любовниками. Восемнадцать месяцев спустя Кэтлин Брюс выйдет замуж за обреченного Роберта Фалькона, «Антарктического Скотта».

Отправляясь поездом в Кембридж 28 февраля, Кроули встретил студента-поэта. По реко­мендации капитана Фуллера 23-летний Виктор Бенджамин Нойбург восстал против традици­онной религии и принял «Пана». Кроули, должно быть, почувствовал, как работает магия; три потенциальных высокопоставленных новичка для нового Ордена за три месяца.

Ранее выбросив в Оксфорде и Кембридже конкурсные буклеты, предлагающие денежный приз за лучшее «эссе» о его работе, Кроули не только стимулировал оппозицию «Христиан­ского союза», но и поспособствовал созданию книги капитана Фуллера «Звезда на Западе». В качестве приза для Фуллера, 16 мая Кроули попросил издателей Вальтера Скотта напечатать его. Раздутая, яркая, часто неясная, книга Фуллера служила миссионерским целям. Кроули счи­тал, что может оживить скрытый гений любого человека, ищущего его наставлений. В случае с Нойбургом гений уже был очевиден. Нойбург сказал Джин Овертон Фуллер в 1930-х: «Я нахо­дил его [Кроули] благородным человеком. Думаю, вы бы тоже так считали». [8] Ранняя оценка Кроули Нойбургом сравнивается с оценкой Джеральда Келли, также переданной Джин Овер­ тон Фуллер: «Когда я впервые узнал его, он был совершенно восхитительным человеком», до­бавляя снисходительно, что «он не был джентльменом. У был немного пошлым. Но он был очень хорошим компаньоном». Нойбург не возражал против «пошлости», какой бы она ни
была.

1 марта Кроули сопровождал Нойбурга на университетские дебаты «Сорока и пень», а затем посвятил полчаса «чувствованию» двух девушек: «девушки с фабрики по производству варенья и Мэйбл Дэй». Он снова поговорил с Нойбургом и его друзьями в субботу и «Почув­ствовал горничную, — так завершается Первое миссионерское путешествие», — писал Кроули в Лондоне. Взрослый незнакомец, предлагающий обучение студентам, не остался незамеченным.
Религиозная жизнь Кембриджа принадлежала признанной церкви; они завидовали.

* * *

Следуя за Хэвлоком Эллисом (который привлекал У.Б. Йейтса) Кроули экспериментиро­ вал с мескалином из кактуса пейот, растворяя его в холодной воде. 15 марта 15 капель с интер­ валом мало подействовали. Затем он «трахнул Розу и заснул, как собака». Как выглядела эдвар­дианская Англия для мистика, испытавшего душевную яркость и искрящуюся ясность психоде­лического видения, мы, к сожалению, никогда не узнаем, но он, должно быть, видел то, что ви­ дели очень немногие; прыжок восприятия из его времени, сравнимый с тем, что испытал пер­вый человек, пролетевший через стратосферу и коснувшийся края космического пространства.
Невозможно передать ясность ума очевидна в безумной, восхитительной, сверхразумной просодиии и поэзии его книги «Коnх Оm Рах».

Ночной путешественник переехал в квартиру на четвертом этаже на улице Джермин, 60.
Опережая свое время, он начал очищать организм голоданием и выполнять упражнения: «Раз­решено: рыба, нежирное мясо, яйца, фрукты, зеленые овощи и героин». На этот шаг повлияли два фактора. Во-первых, чтобы дистанцироваться от Розы; она тайно выпивала по бутылке виски в день. Во-вторых, все указывало на то, что пора было набрать учеников и заняться их обучением. Они с Джонсом разрабатывали программу обучения А.’. А.’., и ему нужно было быть в центре культурной жизни; Болескин станет местом собраний Ордена.

Кокаиновый наркоман Танкервиль предложил Кроули оплачивать его работу и покрывать расходы, одновременно развивая силы сопротивления Матери. Кроули дал ему талисманы, «Знак Сатурна для чтения» и «Малый ритуал изгнания пентаграммы», чтобы защитить его от навязчивых идей. Это были услуги «реабилитации» Кроули, чтобы исправить графа с помо­щью магии и здравого смысла. Кроули много раз раскладывал карты Таро, чтобы определить положение Танкервиля в семье в течение следующих нескольких месяцев. Роза выступила в роли ясновидящей. Кроули пришел к выводу, что лучше всего было бы увести Танкервиля от семейной заразы в более свободный край, где под его руководством вернется естественное рав­новесие. К сожалению, зависимость во многом связана с психологией наркомана. С психологи­ ческой зависимостью бывает так же трудно справиться, как и с физической. Кроули ценил яс­новидение Розы, отмечая ее способность проникновения в суть проблем Танкервиля, которая была обычным явлением в то время. 29 апреля: «Менее чем через год произойдут большие пе­ремены. П[ердурабо] вылечит Танкервиля. Роза будет полезна, она видит вещи. Танкервиль и П[ердурабо] тесно связаны».

Занятый новой жизнью, Кроули отправился в Кембридж, свое «второе миссионерское пу­тешествие» ЗОго числа. Через две недели он принес присягу Мастера Храма 8° = 3. Присут­ствовали Роза и Танкервиль.

На следующий день Танкервиль посетил Кроули; они устроили «великое уединения» в Испании; «Боже милостивый», — написал Кроули. Сомнения оправдались.

После недели тренировок, проведенных за игрой в гольф, он отправился в Саутгемптон 12 июня через старый город Кроули Олтон, чтобы пообедать с кузиной Агнес. Затем он вместе с сыном Танкервилля, Чарли Оссулстоном, отправился в плавание на «Эллиде» к Болье-Крик. Из-за сильного порывистого ветра Кроули пришлось спасать с разбитой яхты. 20 июня к нему присоединилась Роза; подготовка к зарубежной поездке продолжалась. Леди Танкервиль будет пользоваться его комнатами; он дал ей копию Гоэтии. Роза получила упаковку леденцов, после чего ей только чудом и с помощью сигарет «Пэлл Мэлл» удалось избежать магической атаки — адресованной Кроули, направленной на лишение его жизни и, очевидно, связанной с Танкервилем, потому что следующая запись в дневнике гласит: «Окончательный финал врагов Т[анкервилля]».

* * *

Кроули и «Танки» отправились в Марсель через Париж 27 июня 1907 года, через три дня поднявшись на борт корабля Монголия, следовавшего в Гибралтар. Многообещающее начало: Танкервиль обвинил Кроули в неуважении к женщинам; Кроули поставил диагноз «мания пре­ следования» :

Он дважды ранил свою жену так, что у нее случился выкидыш, и она все еще больна. Он заявляет, что его собственная мать виновна: (1) в инцесте со своим отцом, (2) прелюбоде­янии, (3) лесбийском грехе, (4) колдовстве, «умственном убийстве» и т.д. Он верит в заговор, цель которого — его разрушения.

Танкервиль сказал, что чувствовал сильное давление на свой мозг и что его нервы были на его коже:

Относится ко всем с подозрением. Его сестра в приюте. Предпринял попытку самоубий­ства. Часто совершал нападения на свою жену. Угрожает застрелить свою мать и ее това­рищей. Имеет заблуждения относительно своей матери и других. Сексуально озабоченный, испытывает иррациональный ужас перед животными. Всегда получает «внушения» и счи­тает себя постоянно загипнотизированным. Считает врачей виновными в заговоре против человечества. Принимает кокаин. […] Говорить с Танкервилем — все равно что оказаться в клетке с диким зверем. С него нельзя сводить глаз. Одно-единственное неосторожное слово, раздражение или несварение желудка, и я искренне верю, что он сойдет сума.

Кроули привлекал невротиков, но Танки охватил бушующий психоз. Кроули, видимо, был очень уверен в своих способностях сесть на «Джеб-эль-Муса» в Танжер вместе с Танки 6 июля, через три дня после того, как Пабло Пикассо ошеломил коллег-художников в Париже своими «Авиньонскими девицами», названными в честь барселонского борделя. «Это революция!» — заявил Гийом Аполлинер.

Новый Эон наступил во всей красе.

Укрывшись в отеле «Континенталь», Танкервиль, не обращая внимания на революцию, скулил: «Мне надоело твое учение-учение-учение, будто бы ты всемогущий Бог, а я — чертово дерьмо на улице». Это пришлось по вкусу Кроули. Он назвал свой ответ «Выдающаяся»:

Святой Иаков Зеведеев на небе трон имел златой.
А Петр повешенный, распятый, в палаты шел — к себе домой.
И Орден Бани был повешен на грудь бедняги Поликарпа.
Андрей в шикарном интерьере внимал позолоченой арфе.
Себастиан — в золотой короне, бесстрашный Стефан — в платине,
А постник Мунго поедает индийских черепах в вине.
И Лоуренс святой похвастал наличием крутого гриля,
Но я провел свой отпуск с Джорджем… безумный граф, из Танкервиля.
Бог предо мною извинился, сказав: «Яэто не специально.
Освобожу-ка свято место: Оно по чину тому парню!»
Молился Моисей обычно — Бог сразу отвечал ему.
И я попробовал — напрасно. Все мимо кассы. Почему?

Несмотря на диарею и больное горло, Кроули вскоре пришел к выводу, что побережье ему нравится («чрезмерная красота мальчиков в Фесе»); Танкервилль не был впечатлен. Кроули понял, что Танки безумен, и он подолгу гулял, чтобы избежать иррациональных вспышек. Од­нажды он случайно натолкнулся на группу дервишей в экстатическом танце, рубящих плоть в преданности своему богу. Он хотел присоединиться, но страх разоблачения и смерти остано­вил его.

11 июля Кроули получил «самые неудовлетворительные новости». Роза сжигал его руко­писи, в том числе Dieu libre et criminel. По крайней мере, жены Уильяма Блейка и сэра Ричарда Бертона дождались смерти своих мужей, прежде чем сжечь их работы. Чтобы оставаться в здра­вом уме, Кроули разработал практику приближения к просветлению, названную «Мыслимое ложно»: «Сядь, наблюдай за своими мыслями и продолжай говорить: Это ложь». Любопытно, но, несмотря ни на что, он начал находить свой отличительный голос духовного учителя; свое­ образное сочетание глубины, простоты и юмора. Лежа в постели после лихорадки 13 июля, еще «далеко не в форме», он написал стихотворение «Н ет другого Бога, кроме Него», включенное в «Копх О т Рак» как «Обращение дьявола»: блестящее проявление остроумия и умения.
Кроули оказался в обмороке от экстаза, чем он хотел поделиться со своими подавленными со­отечественниками, если не со всем человечеством:

Любопытное ощущение, что я обладаю силой самадхи, снова со мной. Без сомнения, я до­стиг ее; это вопрос ожидания, без привязанности к награде, [напротив записи было напи­сано:] Я думаю, что это четко указывает на меня как на избранного 8 = 3 [Мастер Храма].

Затем Кроули добавил: «Я не знаю о силе самадхи, но я могу терпеть Танкервиля, и считаю, что специально для этого нужно создать новую степень».

К 16 июля Танкервиль был «практически нормальным», но «до ужаса нормальным». Его интересовала ненормальная психология Танкервиля. Пациент «вполне разумно обсуждал Эланту [свою жену] и секс». [9] Они вернулись в Гибралтар. Кроули считал, что для «Чертова графа» лучше продолжать двигаться. Он запланировал прогулку по Андалусии и Гранаде, по­сетив Бобадиллу и Ронду, известные корриды. Он видел танцующих цыган и ходил по борделям.
В 10.20 утра в пятницу 19-го он расположился в башне на балконе Альгамбры и стал созерцать свою вселенную:

10.40. В моем испытании в Иравади [190S] был заложен фундамент Вселенной. Сегодня сами камни крошатся и растворяются, нет смысла ни в одной идее; все утверждения не только ложны и правдивы, но и непонятны. (Это ад Бины)

Вдохновленный мыслями о вере, прославляемой в соборе Гранады, он написал еще одно стихотворение «Н а проспекте Гранадского собора в Альгамбре», рассматривая собор как «раздутую жабу», облизывающую «опустошенную душу всего человечества». В 22:00 он за­нялся любовью с цыганкой, которую назвал Гитана Салия. «Гитана» — это испанская цыганка, а «Садия» — тамильский поклонник Шивы, которого можно почитать через символ фаллоса.Он воскликнул в своем дневнике: «О розы мира!»

В воскресенье 21-го он смотрел бой быков вЛа-Линеа, прежде чем они с Танкервилем сели на корабль до Саутгемптона. На борту немецкого корабля Кроули написал «Гитану», высоко оценив ее. [11] Как всегда, он был прав.

Мы танцевали, и в твоих волосах были розы.
Пленительная колдунья заворожила паладина.
Мы запутались в шелке, и стали, и в свете звезд
Древних и вечных, как мрамор в покоях Боабдиля.
Наслаждаясь розами, фонтанами, тисами.
И снежная Сьерра убаюкала нас своим бризом и росами!
В свете звезд колыхались мы от смеха и ласк,
И чувствовали тепло Бога в языческом экстазе.
Не слишком ли велико искушение этого танца’?
И ощутила ли ты в тишине и нежности все напряжение стали?
Ведь в твоих волосах были розы, а в плоти моей — шипы.
И сошла полночь, что стоила тревог миллиону молодых матерей.
Моя цыганка! Моя Гитана, моя Салия! А смогла бы ты
Танцевать за деньги? О, солнечная земля Испании!
Моя гитана! Моя Салия! Ты слаще голубки!
В локонах твоих пылают розы, а губы сияют любовью!
Буду ли целовать их снова? Увижу ли тебя еще раз? Я бродяга,
Чей путь лежит далеко: из лета к Полярной Звезде.
Я найду и возьму тебя снова! Я вернусь
Из скверны и мглы, чтоб найти тебя под солнцем Испании.
Я найду тебя, моя Титана, моя Салия!
И как прежде в волосах запылают розы,
И тело твое будет петь от восторга и сиять, как золото под солнцем.
Я найду тебя. Я возьму тебя. Летом, на юге найду
Ту же страсть в твоем теле, ту же любовь на губах,
То же чудо и те же святыни. И мир запылает снова!
Моя Гитана! Моя Салия! Я вернусь!

Отношения Танки и Кроули закончились. 1 августа он получил «злое письмо» от Эланты.
Он обратил свое внимание на Нойбурга, с которым вернется в Испанию в следующем году. Языческий Нойбург больше соответствовал пространству, жаре и страсти этого места.

Возможно, опыт католической Испании также побудил Кроули по возвращении написать серию стихов, восхваляющих богиню Исиду. Он быстро превратил их в гимны, восхваляющие Деву Марию, с некоторыми тонкими лесбийскими поворотами; все, что требовалось, — это сме­нить имя главной героини и звезды пьесы. [12] Католический издатель Burns & Oates опубли­ковал их в интересах католической религиозности под названием Амфора (1909), доказав точку зрения Кроули о духовной относительности религиозного опыта. Было также хорошей шуткой заставить служителей церкви оправдать работу Зверя 666, бессознательно санкционировать лесбийское влечение верующих к Деве.

Божественная наглость.
Когда лето перешло в осень 1907 года, Кроули работал над Konx О т Рах («Расширение света»), создавая опережающую свое время обложку под действием гашиша 2 октября. Назва­ние представляет собой обширный модернистский и геометрически дисциплинированный ла­биринт букв. Известны почти все самоизданные книги Кроули, но Коnх — особая жемчужина. В дневнике от 27 сентября звучит зловещая нота:

Роза снова разоблачена. Только от Уриджа [закусочная] -120 бутылок [виски] за 150 дней.

Компенсация за алкоголизм Розы появилась в лице Лавинии Кинг, имя, которым он назовет в своем романе 1929 года «Лунное дитя» американскую хореографа-танцовщицу Айседору Дункан. В пятницу 11-го он встретил Л.К. «снова случайно» на Кокспур-стрит; пять случайных встреч за 13 дней. В понедельник, 14-го, в дневнике написано просто: «Возрождение Лавинии Кинг». Дальше он курил трубку, делал упражнения, рекомендованные Махатмой Агами, меди­тацию на бхакти (йогу преданности), начал писать роман, пообедал с друзьями и затем, вечером 30 октября:

Написал I и II главы «Книги сердца, обвитого Змеем». Опять же, никакой тени са­мадхи; только ощущение, что V.V.V.V.V. был в Его самадхи и писал моим пером, то есть пером писца, и не того писца, который рассуждает, не А.К., который является поэтом и выбирает, а какого-то совершенно пассивного человека.

Вдохновленный, он был голосом высшего разума, его Священным Ангелом-Хранителем.
Он завершил священную «Книгу сердца, обвитого Змеем» 1 и 2 ноября. 16-го он убедился, что все это было частью процесса инициации Мастера Храма: «Я знаю, что могу, связаться с Адонаем по своему желанию, […] Я ничего не хочу, кроме как выполнять свою работу уверенно, не надеясь и не боясь». Адонай, Господь, был его Высшим Гением. До конца года появятся новые священные книги.

Приехала Роза: «беда».
Кроули жил как минимум двумя жизнями. Был этот человек и появился новый Магистр Храма 8 ° — 3, «избранный». Процесс начался в 1907 году, но не был завершен до 1909 года.Его девизом для этой степени было Vi veri universum vivus vic: «Силой Истины я победил Все­ленную еще при жизни». Его путешествие от Руаха до Нешамы оставило свой след; след пути Верблюда: V W W.

V W W был не «человеком Кроули», а состоянием бытия, которое могло объективиро­вать «человека Кроули», если хотите, Мастера Храма Кроули. По словам коллеги капитана Фуллера, «это вопрос переноса эго из личного в безличное. Он, сознательный человек, не мог сказать: «Я в Самадхи»; он просто сознавал, что «то, чем он был», находилось в самадхи». Таким образом, мы можем сказать, что VVVW диктовал «Священные книги» Брату Пер- дурабо, начиная с октября 1907 года. Воля пришла через Учителя; он был писцом. Согласно Исраэлю Регарди, как «Мастер Храма», Кроули был «олицетворением Атмана, вселенского Я, жизненного принципа всего космоса, пульсирующего в каждом атоме». И какое мастерство подразумевается под этим достижением? Еще раз Регарди: Адонай [Господь], Священный Ан­ гел-Хранитель, является индивидуализированным центром Вселенского живого Духа. Это не личное ни в каком смысле; это Атман, Самость, о которой Шанкара однажды сказал: «Брахман истинен, мир ложен, Душа — это Брахман, и ничего больше!»

Наряду с возвышенным сознанием пришло и другое великое личное открытие Кроули, что сексуальный инстинкт связан с божественным экстазом, который можно получить с помощью медитативных практик; наши тела на самом деле являются «храмами святого духа». Сексуаль­ная энергия может быть использована с осторожностью в качестве мистического пути восхож­дения к уровню, на котором может работать магия.

Согласно Кроули, «грех» заключается в том, чтобы относиться к сексу как к базовому ин­стинкту, подавляя его чувством вины и стыда. Такое поведение унижает и богохульствует над святым таинством. Причастие берет вещь от природы и посредством духовного намерения и ритуального действия преобразует ее в искупительную силу. Кроули знал, что древние гно­стики видели сакральную ценность секса, и Кроули считал свою собственную работу совмести­ мой с этой древней традицией; это был свежий синтез для века науки.

Кроули присоединил секс к западной «розенкрейцерской» традиции. Он сделал науку пу­ тем достижения, который дал человеческой сексуальности духовное облачение. Концепция «целомудрия» Кроули означала правильное управление сексуальной природой, а не бегство от нее посредством искусственного воздержания. Эти мысли он изложил в эссе под названием «Энергетический энтузиазм», которое могло быть озаглавлено: «Об использовании секса в мистических и магических целях». Он появится в журнале Равноденствие 1.6, намного опере­див свое время.

Секс был чрезвычайно важен для Кроули, и многие романы, которые освещали его жизнь, были вплетены в его духовные писания. Так, например, в «Священной книге» Liber LXV в за­клинании «Адонай, Дживин Адонай …!» одновременно произносится имя популярной писа­тельницы Ады Леверсон, бывшей подругой Оскара Уайльда и страстной любовницей Алистера Кроули. Разделяя пристрастие Кроули к циничному, возмутительному юмору, Ада помогла Кроули осознать его Адоная, его Священного Ангела-Хранителя или «Высший гений». В «Книге лжей» (1913) мы находим стриктуру, дающую суфийское имя возлюбленной и буду­ щей подруги, Лейлы Уодделл. Мы не должны предполагать, что секс был для Кроули тем же, что и для других.

Запись в дневнике Кроули за 15 декабря говорит, что его хатха-йога, приводящая к экстазу, слишком велика, чтобы вмещаться в его квартире: «Я спел «Овариотомию» во весь голос навею Пикадилли. Только Фуллер не позволил мне пойти проповедовать к Мраморной арке!» Кроули «вышел из пустыни» в 1906-1907 годах, но, хотя он, возможно, спасся духовно, в своей семейной жизни он вскоре оказался в аду.