Храмы.
До вступление в силу движения современного иконоборчества, было очевидно превалирование религиозного сознания в Китае: в каждом доме устраивался алтарь, а в каждом районе или деревне стоял храм. Их было приличное количество, а найти их не составляло труда, ведь как правило, местный храм был красивейшим строением, гордостью округа. За исключением, конечно столиц, где религиозные сооружения не могли тягаться в красоте и изобилии с казёнными зданиями. Как в старых, так и в современных путеводителях большинство указанных достопримечательностей являются храмами.
Кому же они принадлежали? Только некоторые, возведённые в честь культа Конфуция, являвшегося официальной религией Китая, были спонсированы государством. Разумеется, в государственной идеологии были оговорены некоторые религиозные аспекты, в том числе такие, как подношения и молитвы, но не многие соблюдали эти ритуалы, они обходились стороной и не замечались основной массой народа.
Буддистских храмов насчитывалось больше, чем Конфуцианских алтарей и святынь, но и они всё же были в меньшинстве. В общем и целом, священные места буддистов представляли собой монастыри разной степени важности, в которых обитали от четырёх или пяти до нескольких тысяч монахов. [1]
Итак, большинство священных мест являлись – и до сих поря являются — частью даосизма, народной религии. Строились они усилиями местного общества. В городах, ответственность за возведение брали на себя гильдии купцов и ремесленников, а зачастую и простые городские жители. В сельской же местности возведение ложилось на плечи всех членов общины или областного объединения. Управление общественной собственностью, строениями, землёй, оборудованием и доходами, предоставлялось всем жителям, было эгалитарным.
На региональном уровне выделялись два типа святынь: храмы внушительных размеров, служившие местами поклонения для жителей всего региона, которые были построены силами объединившихся вместе сельских коммун, и храмы поменьше, бывшие святилищами только для местных обитателей. Полтора века назад в провинциальных городах на каждую сотню домов (то есть на четыреста человек) приходился один храм. [2] Независимо от размера, к строительству подходили со всей ответственностью, стремясь к наиболее возможной степени богатства и роскоши.
Архитектура храмов базировалась на двух принципах: метафорическим и космологическом. Метафорически, храм является резиденцией властей, имитирует строение административных зданий – замков, префектур и так далее. Заимствовались такие структурные единицы, олицетворяющие привилегированность, как загнутые наверх края крыши, колонны и двери красного цвета, статуи львов у входа, колокола и гонги, подвешенные с обеих сторон от дверей, и тому подобные. Поэтому храмы зачастую называли дворцами или резиденциями.
Такая метафора на чиновнический аппарат относится только к внешнему виду строения. Прежде всего, храм олицетворяет космологическую картину мира. Они закладывались таким образом, чтобы центральная дверь находилась на южной стороне; с одной стороны от двери находилось изображение Зелёного Дракона, символизирующего восток, а с другой – Белого Тигра, эмблемы запада. Внутри, под крышей, центральный свод украшался изображением небосвода, в то время как пол символизировал земную твердь. Наружная часть крыши имитирует священную гору, рай для Бессмертных, вершина которой достигает небес. Крыша декорирована скульптурными изображениями легендарных героев священных мифов. На пике красуется пылающая жемчужина, в борьбе за которую сталкиваются два фаянсовых дракона. Жемчужина символизирует энергию Ци, исходящую от курильницы, которая помещена в храме.
Чтобы священное место могло управлять и обеспечивать равновесие в регионе, крыша храма должна возвышаться над всеми остальными окружающими постройками. [3] Зачастую отделка отличается продуманностью и дороговизной; фрески, скульптурные балки, украшенные живописными изображениями, богато декорированные ниши, тщательно вылепленные панно, покрытые золотом и так далее. Общее количество средств, вложенных в строительство одного такого храма, с лихвой могло покрыть затраты на возведение десяти миссионерских церквей. [4] Но давайте не забывать, что даосский храм – плод общего труда, в выращивание которого каждая семья вносила обязательный вклад. Некоторые детали отделки, такие как расписные колонны, резные оконные рамы, мебель, отдавались в храм в качестве пожертвований, и тогда имена дарителей запечатлялись на них.
Иногда религиозной общине не доводилось иметь собственного храма. Тем не менее, её обитатели собирались вместе, чтобы отметить наиболее значимые праздники и совершить священные ритуалы. Среди таких событий можно выделить Новый год, подношения Богу Земли весной и осенью, ритуал за спасение осиротевших душ на пятнадцатый день седьмого месяца, и так далее.
Члены таких коммун вместе владели курильницей для благовоний, которая использовалась каждой семьёй по очереди в течении года. В период, когда курильница находилась у кого-либо, именно он был ответственным за проведение празднеств, нося титул «повелителя курильницы», тогда как остальные члены общины становились «слугами курильницы». Когда же общество решалось построить свой храм, курильница занимала центральное место в нём как символ коммуны и эмблема социального тела. [5]
Кроме того, подношение благовония – существенный элемент поклонения. Хотя священные места посвящались богам или святым покровителям, их изображения путём рисунков или статуй не было обязательным. Можно найти такие храмы, присутствие покровителей в которых выражено надписью чёрными чернилами на полосе бумаги красного цвета, которая висит на стене позади курильницы. Помимо этого, если храм посвящён какому-то конкретному богу, то поклонятся в нём не обязательно исключительно ему. Это место открыто для всех существ, божеств и людей. Оно больше похоже на какое-то общественное здание, чем на религиозное строение: это место встреч, формальных и неофициальных. Старейшины ежедневно собираются здесь, чтобы обсудить повестку дня. Самые взрослые женщины в семье выступают в качестве семейного представителя по делам веры, каждый день приходят сюда, чтобы воскурить благовоние в качестве дара богам и наполнить лампы маслом. Здесь молятся своим святым покровителям и организуют свои штаб-квартиры музыкальные и театральные организации, боксёрские, шахматные, книжные клубы, любители воздушных змеев и практикующие автоматическое письмо, благотворители и паломники, исследователи медицины и культурные ассоциации всех мастей.
В отсутствии класса духовенства, который мог бы организовывать богослужения и вести их, главы храмов зачастую уделяли мало внимания личности главного божества. В любом случае, дань уважения в первую очередь отдавалась Небесам, затем земле и уже в последнюю очередь богу или святому покровителю, который при необходимости всегда мог быть заменён другим представителям небесной власти.
Превыше всего в храме ценилась курильница благовоний. Этот предмет являлся поистине эмблемой социального единства, на нём было написано название общины и дата её основания. Храмы и общество были тесно объединены «правом разделения благовония». Этот ритуал подразумевал, что при рождении нового объединения, собирался пепел из курильницы в «храме-прародителе», где велись служения во время возникновения культа, и помещался в курильницу, которая будет принадлежать новой коммуне. Такое разделение выражает связь между двумя общинами, экономический и культурный взаимообмен, и обязательство во взаимопомощи.
Отделения групп от отцовской общины происходило по разным причинам. К примеру, китайские эмигранты в южной Азии принесли с собой курильницу с пеплом из храма в месте, откуда происходили их корни, тогда как в Китае храмы различных гильдий ремесленников были связаны со святилищами их святых покровителей. Какой бы ни была причина отделения, есть одна важнейшая вещь, необходимая для понимания традиции Китая: до настоящего времени общество состояло из неисчисляемого числа коммун, связанных друг с другом прочными родственными нитями. Эта сеть религиозных и ритуальных организаций, обладающая первостепенной экономической и культурной важностью, поддерживала свою жизнедеятельность почти без надзора со стороны государства.
Если храмы определяли жизнь общества в пространстве, то празднества – во времени.
Календарь.
Круговорот дней и сезонов, лет и веков, космический ритм – всё это дело Дао. Отсюда следует священная природа календаря. Помимо обычного значения, заключающегося в подсчёте дней, это ещё и божественное откровение, раскрыть значение которого, до недавнего времени, было подвластно лишь Сыну Небес, императору Китая. Державшийся до того в секрете, новый календарь представлялся народу придворными астрологами в день Нового года. Напечатанные копии высылались во все административные единицы страны. На местном уровне, имперский календарь использовался в уездном альманахе, Универсальной Книге.
Даже сейчас традиционные альманахи остаются наиболее распространёнными книгами в Китае. Их прибивали на стену рядом с домашним алтарём [6], они занимали центральное место в каждом доме. Даже после официальной замены традиционного китайского календаря на всеобщий Грегорианский, местные жители продолжают использовать альманах при планировании сельскохозяйственных работ.
Китайский календарь основывается как на цикле движения солнца (ян), так и на лунном цикле (инь). Признаком Ян выступают солнцестояния и равноденствия и разделение года на двадцать четыре периода, называемых энергетическими узлами. Каждый из этих периодов носит имя, соответствующее погодным изменениям. «Великая Жара», «Небольшой холод», «Пробуждение насекомых»… Любой, кто жил в старых регионах Китая, например в Великой равнине, поймёт, как точно эти названия отражают погоду в соответствующий период года.
Что же касается Иньской части календаря, согласно ей год делится на двенадцать лунных месяцев, каждый начинается в новолуние, а на пятнадцатый день месяца приходится полная луна. Эти месяцы длятся двадцать девять или тридцать дней. Для того, чтобы лунный и солнечный год были равны по длительности, время от времени в календарь добавляют тринадцатый лунный месяц.
Кроме того, календарь принимает во внимание движение звёзд, Пяти планет и Двадцати восьми Дворцов. Некоторые созвездия считаются удачливыми, а иные приносят беды. В соответствии с тщательно разработанной системой соответствий, появился целый ряд запретов: в такие-то дни нельзя ни стричься, ни заниматься разного рода деловыми вопросами; в другие дни запрещается работать в поле и передвигать мебель в доме. Эти правила должны особенно соблюдаться во время важных событий, таких как свадьбы, похороны, путешествия.
Наконец, система подразумевает счёт дней и лет в шестидесятиричных циклах. Счёт ведётся путём комбинирования двух серий, одна по десять единиц, а другая – по двенадцать, которые уважительно называются Небесными стволами и Земными ветвями. Обе серии чётны, а каждое значение из Стволов совмещается с шестью (всегда одинаковыми) значениями из Ветвей. В таком сочетании появляется цикл из шестидесяти знаков, который используется для исчисления дней или лет периодами по шестьдесят единиц. Эта система предлагает поле для огромного числа математических игр и комбинаций. В случае с планетами и дворцами, элементы счисления образуют пары с большим количеством других элементов, связанных с космическим порядком или человеческим существованием.
Такое количество составляющих в композиции календаря делает его разнообразным и несколько запутанным. Вот почему, согласно китайской традиции, ни один день не походит на другой. «Энергетические узлы» так же, как и другие аспекты исчисления, и их соответствия, делают время намного более запутанной субстанцией и частью реальности, чем привыкли думать мы. Время плотно обступает личность, постоянно влияя на его решения и действия. Наиболее интенсивно ритм времени ощущается, когда рассматривают праздничный цикл.
Празднества.
Некоторые из праздников связаны с солнечным циклом; празднует зимнее солнцестояние и иногда, во вторую очередь, весеннее равноденствие. Энергетический узел под название «чистый и сияющий», знаменующий приход весны, выпадает на сто пятый день после зимнего солнцестояния. Празднование этого события – важная церемония, как и остальные точки солнечного цикла, сосредоточенная вокруг семьи. Оно олицетворяет весеннее обновление, а также обновление огня в очаге. За день или два до праздника тушат старый огонь и едят лишь холодную еду. Непосредственно в день торжества вновь растапливается очаг. Семьи посещают могилы предков, расположенные в горах или долинах, где не ведётся сельское хозяйство. Они убирают усыпальницы (в местах, где практикуются повторные захоронения, кости перекладывают из могил в урны), и доедают оставшуюся с прошлых дней холодную еду, завёрнутую в рисовые блинчики и поджаренную (знаменитые «спринг-роллы» из наших Китайских ресторанов). Это довольно уникальный праздник, которое и по сей день можно увидеть в Китае. [7]
В общем и целом, торжества в соответствии с лунным календарём имеют намного большее значение и празднуются всем обществом, а не на уровне семьи. Каждый из них имеет свои характеристики, соответствующие им блюда, ритуалы и легенды. [8] Они празднуются в определённые дни и общи для всех регионов Китая. Так Китайский Новый год начинается в первый день первого лунного месяца и заканчивается через пятнадцать дней, тогда как праздник Всеобщего спасения проходит на пятнадцатый день седьмого месяца. Последний посвящён тем, кто погиб жестокой или внезапной смертью, так называемым «бесприютным душам», и другим сущностям по отношению к которым чувствуется коллективная ответственность.
Для этих бесприютных душ подносят изобилие угощений, которое позднее съедается всей общиной и соседями, приглашёнными на торжество. В течении первой половины седьмого месяца сельские жители по очереди приглашают друг друга «отведать Всеобщего Спасения». Нынешнее правительство много раз пыталось искоренить эти «бесполезные траты», сначала разрешая отвести лишь один день, пятнадцатый, для празднования, затем, и вовсе запрещая его.
Новый год и праздник Всеобщего спасения делят год на два равных периода по шесть месяцев, один посвящённый Небесам, а другой Земле. Довольно схожее разделение присутствует и в каждом месяце, где выделяются четыре дня: первый и пятнадцатый день посвящены Небесам, а второй и шестнадцатый – Земле (осуществляются подношения Богу Земли и, по желанию, осиротевшем душам). Первый «день Земли» в году приходится на второй день второго месяца, а последний – на шестнадцатый день двенадцатого месяца, затем начинаются приготовления к Новому году.
Приближение нового года впервые ощущается в середине двенадцатого месяца, когда делается последнее подношение Земле и даётся семейный ужин в честь этого. На двадцать четвёртый день двенадцатого месяца боги возвращаются на небеса. В этот день во всех семьях люди провожают Бога Очага (Кухни), задачей которого является надсмотр за поведением членов семьи. В конце каждого года он должен вернутся на небеса, чтобы доложить о своих наблюдениях, от чего зависит удача подопечной ему семьи в следующем году. Согласно традиции, в этот день богу подносят новогодний пирог, приготовленный из сладкого клейкого риса, который благодаря своей консистенции склеит ему зубы, поэтому его доклад будет сложно понять.
Все дела уходящего года – рабочие контракты, долги, браки, другие предприятия – должны быть обновлены или улажены: это время великого завершения. Чтобы позволить людям выполнить все их обязательства, последний день года по определению считается удачным для подведения итогов и завершения любого дела.
Проводив старый год, люди начинают готовится к встрече нового. Все покупают или мастерят новую одежду. Проводится генеральная уборка дома. Заменяются надписи на красной бумаге, обрамляющие дверной проём. [9] Канун Нового года особенно значительное событие; в это время все члены семьи собираются вместе. В наше время это приводит к огромной загруженности транспорта, ведь все стремятся домой, чтобы проводить год. С наступлением темноты все двери закрывают на замок. Делают подношения предкам, а после полуночи – богам (например, богу Очага), которые уже вернулись на землю к этому моменту. По данному поводу предкам предлагают чаши с рисом, украшенные цветами из красной бумаги, что показывает процветание семьи, так как запасы еды не были использованы. За исключением этого, ничего больше не должно войти в новый год из старого.
После осуществления подношений, члены семьи приступают к пиршеству. Под стол помещается угольная печка, обвязанная нитью с монетами на ней. Семья собирается вокруг стола и, соответственно, вокруг этой печи, символизирующей добродетель семейного единства, от которого зависит их благосостояние.
До рассвета, в момент, предначертанный календарём, двери дома распахиваются. Запустив целую связку петард, семья поворачивается в благоприятную сторону и направляется в храм общины, дабы поприветствовать возвратившихся на землю богов-покровителей. На рассвете первого дня года, дети, все наряженные в новую одежду, кланяются родителям, а те вручают им небольшое количество денег, завёрнутых в красную бумагу, в качестве подарка на день рождения, потому что в этот день все становятся на год старше.
Первый день года, а часто и последующие пять дней, выходные для всего населения, единственные за весь год. Новогодний день даёт возможность любому попытать свою удачу на год вперёд, так как этот день благоприятен для азартных игр. Следующий день, традиционно, предназначен для посещения женщинами их родителей. Девятый день (девятка считается преимущественно числом ян) – годовщина явления Бога Небес, главы китайского пантеона. Его официальный титул Августейший Верховный Нефритовый Император, Юй хуан шанди, но обычно его называют просто господином Небо.
Цикл новогодних праздников заканчивается в пятнадцатый день на полнолуние фестивалем фонарей, более официальное название которого праздник Первопричины или Ночь (перво)начала. Это по-настоящему общий праздник. Улицы освещены светом бумажных фонариков, зачастую в виде животного, являющегося символов наступившего года, [10] светильниками с пожеланиями благополучия, загадками и тому подобным. Семьи выходят на прогулку, чтобы насладиться озарёнными светом улицами. Юные девочки из хороших семей тоже выходят из дома в эту ночь, и, если верить постановкам классического китайского театра, так начинаются многие истории любви. [11]
После новогодних праздников, которые длятся целый месяц, начинается череда праздников лунного календаря, разнящихся в своей значительности. Как и Новый год, выпадающий на первый день первого месяца, эти праздники часто проходят в двойные даты. Второй день второго месяца знаменуется скромным праздником, соответствующим сомнительному статусу божества, Богу Земли, покровителю небольших общин, которому он посвящён и которому в этот день делают подношения. Третий день третьего месяца уже более значимый, хотя размах празднования и разнится от места к месту. [12]
А вот Пятый день пятого месяца уже считается важной датой, сопровождаемой мистическими торжествами. Этот день знаменует начало жаркого сезона, в который существует опасность эпидемий и засухи. Состязание драконьих лодок (обычно ответственных за наводнения) должны помочь предотвратить засуху, а различные виды ритуалов экзорцизма – болезни.
Седьмой день седьмого месяца – благоприятный и романтический праздник. Осень традиционно является сезоном свадеб, многие из которых – результат весенних помолвок; фестиваль же связан с идеей о невозможности заключения союза между двумя звёздами, расположенными на разных концах Млечного Пути. Пастух и Ткачиха, как называют эти звёзды в легендах, встречаются лишь раз в году, в эту ночь. Под ночным небом, юные барышни забрасывают косметику и другие подобные вещицы на крыши для своей сестры Ткачихи, а затем, чтобы подтвердить свою готовность к замужеству, соревнуются в различных хозяйственных ремёслах, например, во вдевании нити в иглу при свете Луны.
Далее идёт девятый день девятого месяца, когда энергия ян достигает своего апогея, и приходит время нарастания инь; теперь все готовятся к бессмертию, взбираясь на горы, дабы испить там вино долголетия, как благословенные Бессмертные. Пятнадцатое число восьмого месяца, осенний праздник в честь Луны, которая в это время сияет прекраснее всего, уже знаменует пришествие инь, и, следовательно, периода в году, когда сила воды особенно велика.
Для многих участников празднование состоит главным образом в поедании лунных лепёшек, но в деревнях перед храмом общины дети играют в примечательную игру. Они садятся в круг с благовониями, добытыми у взрослых, в руках. В центре круга один или несколько из них сворачиваются клубком и прячут лицо в ладонях. Дети, сидящие вокруг них, поют: «Мать-Лягушка! Мать-Лягушка! Пришёл пятнадцатый день восьмой луны, выходи!» Через некоторое время дети внутри круга впадают в транс. Они начинают прыгать и квакать как лягушки. Через детей могут проявляться также другие водные животные — рыбы и креветки — при этом дети становятся влажными и холодными, как те создания, которыми они одержимы. Тогда об их кожу, не опасаясь за их здоровье, тушат горящие благовония. Как только ребёнок поднимается с земли, он выходит из транса, но до того, как это произойдёт, взрослые осторожно просят Мать-Лягушку об осенних дождях.
Кроме дат, которые празднуются многими, есть общинные праздники, которые разнятся от места к месту. Такие празднования — «дни рождения» местных богов и святых — в основном имеют отношение к региональным связям. В этих культах важную роль играют объединения, сформированные во время ритуала разделения благовоний, результатом чего являются многочисленные паломничества. Вообще говоря, считается, что в день рождения бога или святого его божественная сущность становится более выраженной. Другими словами, в этот день божество ближе, чем в какой-либо другой, более явно присутствует в общине, и, соответственно, именно в этот день организуется торжественная служба, с процессиями, в его храме.
Статую божества — так сказать, бога собственной персоной — торжественно провозят по улицам и дорогам округа. Бога сопровождает впечатляющий кортеж. Сначала идут его слуги, часто представленные гигантскими куклами-марионетками. Чаще всего можно видеть пару друзей-полицейских по имени Белое Непостоянство и Чёрное Непостоянство. [13] Белый — длинный и тощий, вознаграждает за хорошее поведение. Чёрный — маленький и толстый, наказывает за проступки.
Вслед за этими божественными спутниками следуют носилки самого божества, которые несут молодые люди из общины. Они нередко впадают в транс, отчего носилки раскачиваются из стороны в сторону, иногда очень сильно. Считается, что это движение вызвано присутствием божества, которое таким образом выражает своё удовлетворение.
Наконец, музыканты, дети, одетые слугами божества (в знак того, что они «усыновлены» им и вошли в его свиту), украшенные цветами лодки и плоты и все, кто может, присоединяются к процессии. В конце кортежа идут почитатели, громко призывающие бога и таким образом сокращающие свой долг ему, каждый с небольшой палочкой благовоний в руке. [14]
Кроме сезонных праздников и годовщин явлений божеств, которые празднуются, когда жители общины собираются в храме, проводятся «великие собрания» и «великие жертвоприношения». Они бывают реже, иногда раз в три года, пять, двенадцать, двадцать пять или даже шестьдесят лет. В большинстве мест великое собрание устраивают, по меньшей мере, раз в поколение для реконструкции и восстановления храма. Эти очень важные праздники являются проявлениями большой общины — региональной или даже межрегиональной. Длятся они иногда по семь дней и требуют долгих приготовлений. Именно для таких торжеств, прежде всего, вызывают даосских мастеров. [15] Иногда великое собрание может проводиться во время эпидемии или засухи, чтобы отвести эти бедствия. Кроме того, великое собрание проводится при назначении на должность нового даосского священника в регионе.
И на собраниях по поводу «дней рождений» божеств, и на региональных «великие собрания» почти всегда дают театральные представления — ибо театр любого стиля связан с религией. Разыгрываются пьесы о присутствии богов или проявлениях божественных сил в этом мире. Среди главных персонажей выступают и божества и святые даосского пантеона. Такие представления — не просто спектакль: как и в случае детской игры в Мать-Лягушку и торжественными процессиями, это манифестация божественного в мире, богоявление.
Театр в Китае традиционно практически не имел независимого существования за пределами религиозных празднеств — общинных или семейных. Более того, представления были в основном ритуальными по своему характеру. Пьеса, выбранная для представления по тому или иному случаю, не могла начаться без ряда предварительных торжественных, шаблонных сцен, таких, например, как «Пир богов на небесах», «Похищение эликсира бессмертия», «Рождение божественного ребёнка» (Бога Музыки) или «Нисхождение благодати на землю».
Эти ритуальные пьесы исполняются перед обычными театральными постановками, которые и сами никогда не бывают полностью лишены ритуальных элементов. Традиционный китайский театр во всей своей полноте выражает то, что можно считать наиболее фундаментальной особенностью религиозного праздника в целом: празднование людей вместе с их богами[16], общение между всеми существами.
Пища
Течении времени, знаменованное праздниками, также выражено в сборам вместе различных групп людей. Весь период великого праздника Нового Года — исключительно семейное дело. В празднике Бога Земли имеют право участвовать только жители округа, которому он покровительствует. Праздник Всеобщего Спасения отмечается союзом деревень, а храмовые собрания организуются на уровне общин, связанных ритуалом разделения благовоний[17].
Каждому моменту цикла соответствует своё понимание единства, и это выражается в пище. Каждому сезонному празднику соответствуют свои блюда: Новому Году — рисовые лепёшки, празднику Возвращения весны — спринг-роллы, пятому дню пятого месяца— клёцки из клейкого риса, приготовленные на пару и завёрнутые в бамбуковые листья, полнолунию восьмого месяца — лунные пирожки. Эта еда не только вкусна, но и необходима в указанное время.
Более важно, чем тесно связанные с фольклором традиционные обычаи, то, что цикл праздников учитывает годовой пищевой цикл. Все праздники дают возможность хорошо поесть. Жертвоприношения — мясо и вино —распределяются затем среди участников на общих трапезах, которые, в соответствии с социальным статусом празднования, могут быть семейными, общинными и региональными.
В обычные дни еда очень скромна и состоит главным образом — если не исключительно — из злаков. Ежедневная трапеза происходит в порядке старшинства. Сначала еду берут пожилые члены семьи, затем более молодые мужчины, и, наконец, женщины и дети. Обычные дни, однако, не менее священны, чем дни праздников. Каждый должен соблюдать неписаные правила трезвости и умеренности, и община, соседи, вся деревня будет сурово критиковать того, кто празднует в будний день. Многие семьи также соблюдают периодические посты без мяса каждые три, пять, десять или пятнадцать дней. Частые праздники, не реже чем каждые десять или пятнадцать дней, позволяют людям разнообразить и улучшать свой скромный рацион обильным застольем.
Праздники вовсе не являются напрасной тратой времени и денег, как в последнее время считают многие члены правительства; они вносят гармонию и равновесие как в питание, так и в социальные отношения. Праздники обеспечивают здоровый ритм повседневной жизни.
Примечания
1. Холмс Уэлч (Уэлч, 1966) прекрасно изучил институты и практику буддизма в Китае до 1949 года.
2. Шиппер, 1977.
3. Эти концепции связаны с окружающей средой и строительными площадками храмов, домов и гробниц. Эти концепции и теории обычно называются фэн-шуй (ветер и вода) или Ти-ли (геология). Они исходят из того, что для гармонии в семье или в локальных группах, важно, чтобы строящиеся здания были полностью интегрированы в окружающую среду. С этой точки зрения, местный храм, беря на себя роль центральной горы, является важной достопримечательностью. Эта система «размещения» не является формой геомантии, а скорее связана с идеями акупунктуры.
4. Это один из аспектов проблемы христианских миссий в Китае. Западная религия не только дешевле (она требует лишь скудного вклада со стороны верующих для проведения праздников), но и часто устанавливается благодаря дарам иностранных общин, через посредство специализированных организаций. Строительство христианских церквей в неоготическом или имитационном китайском стиле стили, не заботящиеся о гармонии окружающего мира, являются одним из самых ярких проявлений западного культурного империализма в Китае.
5. Институт «мастера курильницы благовоний» остается неизменным для всех форм общественных организаций, будь то храмы, гильдии или местные общины без святилищ. Народные общественные организации не имеют постоянных лидеров , но управляются демократически.
6. Домашний алтарь обычно располагается в центре жилища, в главном здании в задней части первого двора. Обычно находят длинный алтарный стол, на котором стоит курильница с благовониями, по бокам пара канделябров и вазы с цветами. За курильницей помещаются изображения святых семьи, принадлежность этой малой формы поклонения к общинным храмам достигается «разделением благовоний», подобным тому, которое соединяет местную общину с другими. Семейный алтарь — это также место, где находятся таблички предков семьи. Перед ними помещается специальная курильница с ручками. Расположение самого алтаря сильно варьируется от региона к региону. Нынешнее время ознаменовалось исчезновением благовоний и других предметов культа и заменой их портретами политических лидеров. Священное место, однако, остается, и в последние годы традиционные формы поклонения возвращаются
7. Цин-мин — один из праздников, который больше всего сопротивлялся репрессиям последних десятилетий, и многие путешествующие по Китаю замечают, что гробницы убраны и украшены жертвенными бумажными подношениями. Причина такого сопротивления, несомненно, кроется в глубокой привязанности к умершим, которая характерна для китайского менталитета, а также в важности Цин-мина как календарного маркера в земледельческой жизни. Архаическая культура, вероятно, тоже играет свою роль: «холодная пища» напоминает ритуалы уборки леса перед возникновением земледелия и осваиванием рисовых полей.
8. Лучшим примером изучения цикла ежегодных праздников остается труд Я.Я.М. де Грота (1886). Эта работа остается ценным источником для изучения современных вероучений и обычаев южного Фуцзяня и Тайвани.
9. Каждый год к дверной перемычке приклеивается надпись из четырех иероглифов. Наиболее распространенной надписью является следующая: «Пусть пять форм счастья войдут в эти двери». Две таких надписи украшают дверные косяки, а их содержание может быть выбрано из большого числа примеров, обычно в соответствии с социальным статусом жителей. Эти надписи, как правило, написаны специально обученными мастерами каллиграфии.
10. Как теперь хорошо известно, ряд из двенадцати животных соответствует циклу из двенадцати «земных ветвей». Согласно этому циклу, люди говорят о годе петуха, тигра и так далее. Такая система никоим образом не может сравниться ни с Западной, ни с китайской астрологией, которые гораздо сложнее.
11. Марсель Гранэ (1926, страница 321) цитирует описание праздника пятнадцатого дня первой Луны, данное учёным шестого века:
«Каждый год в столице и в других местах в ночь полнолуния первого месяца улицы и переулки полны людей. Грохот барабанов оглушает небо, а факелы ослепляют землю. Многие носят маски животных. Мужчины одеваются как женщины; певцы и акробаты переодеваются в странные костюмы, мужчины и женщины идут вместе на шоу и оказываются собранными бок о бок и не избегают друг друга. Они растрачивают свое имущество, уничтожают свое наследство, и на этих турнирах истощают свой дом и богатства в одно мгновение.»
Фонари, барабаны, веселые толпы, переодевания и зрелища, азартные игры и пари – всё ещё обычное дело в наше время. Гранэ добавляет: «всё в этих празднествах шло против православной мысли».
12. Третий день третьего лунного месяца сегодня отмечается как юбилей Императора Тёмных Небес. Он — олицетворение очищающей и изгоняющей энергии севера. Он также был божественным покровителем династии Мин (1368-1644).
13. Подробнее об этих двух персонажах смотрите в главе 3.
14. Отсутствие личной дисциплины приводит к потере жизненной энергии. Это, в свою очередь, приводит к болезням, несчастным случаям, невезению и необходимости прибегать к помощи божества; это считается грехом. Поэтому кающиеся в процессиях называются грешниками. К этой же категории относятся и медиумы (смотрите главу 4). Грех, однако, не считается непреодолимым (нет никакого «первородного греха»). Ни то, ни другое не является чем-то исключительно и просто моральным, а скорее связано с равновесием тела,
15. О чао, подношениях, смотрите главу 5.
16. По словам Рольфа Штейна (1957).
17. В каждой группе -семье, деревне, регионе — неписаный закон требует от каждого человека участия в торжествах. Единство общины
во время праздника (критический период; см. 8) считается
существенным. Поэтому не так уж редко можно встретить верующих других религий, в частности христиан, бросающих вызов запретам своих собственных церквей участвовать в общинных празднествах.