В первой главе мы говорили о женщине, которая находит смысл
своей жизни и удовлетворение в отношениях с мужчиной. Она следует образцу, установленному Евой. Она горничная, жена, мать или
вдова, и этого для нее достаточно. Она почти не знает других возможностей. Жизнь по отношению к своему мужчине и к обществу
для нее осуществляется в воплощении ее женских функций. Она
живет как женщина. Но если она хочет стать независимой личностью, вместо того, чтобы быть только женским дополнением мужчины, она должна довести до сознания свои собственные мужские качества. На практике это, как правило, означает, что она должна выйти в мир и подчиниться дисциплине, которую предполагает такой шаг. Она может занять место в мире дел только благодаря
проявлению этих мужских качеств, которые обычно являются латентными или бессознательными, следовательно, многие женщины, занимающиеся бизнесом или профессией, характеризуются более или менее мужественным внешним видом и привычками, которые являются следствием изменения, произошедшего в ее психологическом отношении.
В начале своей борьбы за независимость женщины были вынуждены безоговорочно идентифицировать себя со своей мужской адапта-
цией, и по большей части они полностью жертвовали своей личной
жизнью ради нее. Они были одержимы желанием доказать равенство полов. Они не видели причин, по которым мужчины не должны принимать их на основании их реальных достижений в жизни; они не осознавали, что мужчина не может принять женщину, которая отвергает свою собственную женскую природу. Женщиныпрофессионалы склонны судить друг о друге по их достижениям, так же как мужчины судят мужчин. Но мужчины не могут так судить женщину. Для них действительно невозможно оценить ценность женщины, кроме как на основе ее качества чувств. Женщины, в большинстве своем, не могут понять, почему женские ценности вообще должны быть частью профессионального вопроса. Но если
женщины хотят продвигаться дальше в мире мужского труда, они
должны признать, что в этом случае истина цитата из Библии: «сие
надлежало делать, и того не оставлять».
Необходимость борьбы за независимость прошла свои начальные стадии к 1914 году. Еще до Первой мировой войны было установлено «право» женщины на труд, и, следовательно, ее отношение в значительной степени изменилось. Горечь и воинственность, характерные для ранних женщин-феминисток, исчезли, и вместо
них появилась женщина-профессионал 20-х годов. Эта женщина, освобожденная от конфликта, уверенная в своем праве на место в деловом мире, могла вложить всю свою энергию в профессиональные достижения. Она обладала уравновешенностью и эмоциональным спокойствием, которые прежние женщины так часто теряли в пылу борьбы за независимость. Но, отдавая свое сердце и душу работе, эти женщины редко обладали временем или энергией для эмоциональной стороны жизни. Для них это был обязательно выбор между браком и карьерой. Но в последнее время эта непримиримость стала гораздо менее выраженной, и идет третий этап сознательного развития женщины. На сегодняшний день многие молодые женщины преуспевают и в замужестве, и в карьере. Добровольный контроль над своей семьей, который стал возможным благодаря современной науке, является одним из очень важных факторов в этом изменении, но нельзя игнорировать изменение в собственном отношении женщины, которое произошло в течение последних 30–40 лет.
Однако проблема женщины еще не решена. Она завоевала право
жить своей жизнью в мире мужчин, но необходимость посвящать время и энергию своему образованию, а затем и своей профессии по-прежнему заставляет ее отстраниться от жизни жены и матери, которая будет выполнять ее женское и биологическое нужды, если, как это часто бывает, она выйдет замуж сразу после окончания колледжа или даже раньше. После этого она может устроиться на работу, чтобы ее муж мог продолжить учебу и профессиональную подготовку. Затем, когда он получает возможность содержать семью, она бросает работу и берет на себя материнство. Все идет нормально. Но второй кризис нередко случается после того, как дети пошли в школу, когда она находит время и хочет вернуться к профессиональной работе и обществу своих сверстников вместо того, чтобы почти полностью ограничиваться обществом детей. Для женщины эти два образа жизни противоположны.
Тем не менее, если какое-либо человеческое существо должно
достичь полной зрелости, и мужская, и женская стороны личности должны стать сознательными. Каждая часть затем должна дисциплинироваться, что приведет к постепенному развитию этой конкретной стороны. Об этапах, через которые проходит индивид на пути к психологической зрелости, поскольку они влияют на развитие женщины в ее женской роли, уже говорилось в первой главе.
Те же стадии, а именно наивность, усложненность и осознанность,
должны пройти также и в эволюции мужских ценностей профессиональной женщины.
Когда женщина впервые раскрывает свои мужские качества в сознании, она переживает стадию отождествления с этой стороной своей личности. Личное эго становится определяющим фактором в ее жизни, так как образование имеет своей целью увеличение силы через знания. Вместо того, чтобы быть нежной и податливой
и руководимой своими чувствами, вместо того, чтобы действовать,
другими словами, как женское существо, она начинает осознавать
цель, как это делает мужчина, и во многих случаях становится агрессивной, доминирующей и самоуверенной. Неразвитые и недисциплинированные мужские качества, лежащие в основе ее психики, контролируют ее личность. Она больше не руководствуется своими женскими импульсами и чувствами, не осознавая того, куда
они ее ведут, а руководствуется мужским авторитетом, который
руководит ею из бессознательного. У нее есть взгляды и мнения
обо всем. Эти мнения не являются логически продуманными суждениями, но кажутся ей очевидными истинами, как будто «все должны так думать». Часто они будут основаны на предположении о том, что подумает какой-нибудь авторитетный человек, например, отец, учитель или даже журналист. В других случаях они
могут быть совершенно неопределенными по своему происхождению. Например, не раз, когда я сомневался в точности утверждения факта такой женщины, она отвечала: «Но я видела это в прессе».
Успех современной рекламы во многом основан на этом психологическом предубеждении.
Тем, кто вступает в контакт с женщиной на этом этапе развития, она кажется крайне догматичной. Спорить с ней бесполезно, хотя она часто любит споры, потому что для нее вывод всегда очевиден еще до начала спора. Фактически, она никогда не спорит, чтобы докопаться до истины, а только для того, чтобы убедить своего
оппонента в своей точке зрения на этот вопрос. Для нее эго, ощущение личного «я» стало отождествляться с побуждениями, исхо дящими от анимуса. Женщина не способна удерживать в сознании одновременно женский и мужской голоса своей психики; она позволяет мужскому началу преобладать над женским и исключать
его. Считается, что такая женщина отождествляется с анимусом.
Идентификация анимуса не ограничивается профессиональными
группами женщин. Напротив, множество примеров этого состояния можно найти в рядах замужних.
Юнг говорит о мужественности как о значении «знать, чего человек хочет, и делать то, что необходимо для достижения этого»
[1]. Таким образом, отождествленная с анимусом женщина, живя
на мужской стороне своей природы, стремится непосредственно
к тому, чего она хочет. Если она хочет замужества, она идет за ним
и может «поймать мужчину». Однако ее прямолинейный подход,
как правило, привлекает только довольно расплывчатого, неэффективного и несколько женственного мужчину, или, действительно, помимо влечения, она может добиться успеха с таким мужчиной просто потому, что он слишком нерешителен и неопределенен, чтобы сбежать, в то время как более мужественный человек оттолкнул бы такую женщину. Когда она выходит замуж, начинается эпоха правления юбок, и мужчина оказывается во все большей и большей степени подчиненным, а его мужская сфера постепенно узурпируется его агрессивной и эффективной женой. Известно,что некоторые мужчины при этом режиме становятся алкоголиками, другие домашними животными, а третьи нашли убежище в инвалидности. Беда этой мужественности женщины в том, что она совершенно недисциплинирована. Раньше, если мужчина оказывался женатым на женщине, отождествляемой с анимусом, он
прибегал к физическому насилию, и, несомненно, из-за этой проблемы избиение жены было разрешено законом! Если женщинаанимус сегодня выходит замуж за действительно стойкого мужа, возможно, ее анимус можно было бы дисциплинировать его муж ской силой даже без физического насилия, но, как было сказано выше, в целом женщина типа анимуса выходит замуж за довольно застенчивого, слабого мужчину, который совершенно неспособен в одиночку пытаться дисциплинировать женский анимус.
В результате, если такая женщина выходит замуж, ее «дьявол»
обычно управляет домом. В тирании ее поддерживает покорное
отношение мужа, тогда как в любом конфликте с внешним миром
она без колебаний использует его как щит. Во внешних ситуациях, когда влияние окружающего мира может принести некоторую дисциплину, а если бы она была незамужней, она действительно прибегла бы к этому, она прибегает к защите замужней женщины и вынуждает мужа защищать ее.
Естественно, все женщины, отождествляющие себя с анимусом,
не столь явно возмутительны, как можно предположить из этой
картины. Многие женщины могут скрывать свое превосходство
под видом доброты и добродушия. Но вам нужно только не согласиться с ними или просто пойти своим путем, и вы обнаружите, что, несмотря на их мягкость и умиротворенность, их правление вполне реально.
Женщины, чьи мужские качества выходят на первый план и которые находят для себя карьеру в мире, где они могут реализовать свои индивидуальные способности, имеют гораздо больше шансов избавить эту сторону своего характера от власти бессознательного, чем женщина, которая выходит замуж. Ведь для того, чтобы научиться профессии или ремеслу и успешно практиковать их, женщина должна соответствовать определенным требованиям реальности. Если она будет слишком агрессивной или самоуверенной, она потеряет свое положение. Если ее мнение не согласуется с фактами, она должна либо изменить свое мнение, либо оказаться проигнорированной. Мир с его неумолимостью становится ее
учителем. Вместо того, чтобы быть, как ее замужняя сестра, лицом
к лицу только с мужем, который предположительно влюблен в нее
и который может быть принужден многими уловками, незамужняя женщина должна приспособиться к реальности, которая вовсе не обязательно служит или потакает ей. Ибо она взяла на себя обязательство стать экономически независимой в мире, который ранее был занят только мужчинами, где условия жизни и активности были созданы мужчинами для мужчин, не обращая внимания на позицию или точку зрения женщин. Благодаря этой дисциплине она действительно может развить многие из добродетелей, которые раньше считались исключительно мужскими—смелость, честность, надежность, способность сотрудничать, быть безличной в своем
отношении и принимать решения беспристрастно и справедливо.
Но поскольку эти вещи приобретаются посредством дисциплины
ее анимуса, а не посредством спонтанного функционирования ее
женских характеристик, они всегда имеют тенденцию быть немного чрезмерными, немного негибкими; ее справедливость склонна к скрупулезности, ее мужество не остановит ничто, кроме как мученической нибели.
Из общего круга женщин, которых можно встретить в бизнесе и профессиях, все наиболее эффективные и успешные получили для себя что-то из этого развития анимуса, которое позволяет им адекватно функционировать в жизни за счет своих мужских качеств.
Такие женщины приобретают чувство собственного достоинства,
выполняя работу, отвечая лишь за себя. Выполнение хорошей «работы», даже если она механическая, а тем более, если она требует большей доли ее творческой энергии, дает женщине, как и мужчине, осознание того, что она является независимым членом общества.
Она получает настоящее высвобождение энергии, когда учится выполнять свою работу, хочет она того или нет. Добровольное подчинение дисциплине, способность удерживать себя в повседневной работе, даже если она может оказаться в беде, приносит вполне реальную награду, и, действительно, необходимость приложить свои силы оказалась для многих женщин стабилизирующим моментом,
когда ее мир был на гране разорения. Благодаря этим вещам развивается характер женщины и растет ее сила воли, которую Юнг определил как «способность с удовольствием делать то, что я должен делать». Эта фаза женщины соответствует второй стадии развития, стадии эгоизма или усложнения.
Однако мир труда—это, по сути, мир конкуренции, которая
заставляет эго стать осознанным. В случае женщины-анимы эго
часто почти полностью скрывается в бессознательном. Эта женщина получает желаемое косвенно через мужчину. Однако профессиональная женщина вынуждена работать непосредственно для того, что она хочет; следовательно, ее эго развивается и слишком выдвигается на первый план. Иногда этот досадный излишний акцент бывает очевидным и вопиющим, но часто тенденция эго не так очевидна, и она сама может совершенно не осознавать свой истинный мотив, не понимая, что стремление к личной власти и престижу пронизывает все, что она делает. Она может, например,
быть преданной делу; она может отдавать свое время и энергию идеалу, каким бы бескорыстным это ни казалось, но очевидная преданность безличному делу или идеалу может быть всего лишь уловкой анимуса. Сама природа анимуса—представлять то, что кажется истиной, под видом обобщенных принципов, громких
слов или великих идеалов, которые имеют особую привлекательность для женщин, действующих посредством анимуса. Например, однажды я встретил женщину, которая со всей серьезностью сказала мне, что она собирается посвятить свою жизнь «прогрессу Вселенной»! Ей никогда не приходило в голову спросить себя,
в каком направлении будет развиваться Вселенная и какое влияние ее усилия могут оказать на Вселенную в целом! Когда женщина отождествляется с причиной, она может посвятить всю свою энергию ее продвижению, не осознавая, какую роль в этом вопросе играет ее эго.
Однако женщина, которая бессознательно связана с причиной,
очень уязвима. Любая критика причины кажется направленной
против нее лично, и, естественно, она не может принять безличное отношение. Если ее официальная связь с ним будет прервана, ее интерес, который ранее казался связанным с этим принципом, может внезапно исчезнуть. Ее истинный мотив—естественный интерес к собственной власти и престижу—тогда безошибочно раскрывается. Женщина, которая проводит всю свою жизнь на этом
уровне развития, может добиться успеха, пока она еще молода,
и сила и влияние, которых она достигает, могут удовлетворить ее
в среднем возрасте, но когда она столкнется с проблемой старости,
она неизбежно обнаружит себя в растерянности.
Однако если будет достигнута дальнейшая стадия развития,
женщина-анимус может найти свое искупление, как и мужчины,
в личных целях в поисках общего идеала, ради которого она готова
пожертвовать собой. «Безусловно, мужество и способность к самопожертвованию таких женщин достойны восхищения,—пишет Юнг,—и только слепые могут не видеть того добра, которое получилось из всех этих усилий. Но никто не может обойти стороной тот факт, что, взяв мужскую профессию, обучаясь и работая как
мужчина, женщина делает что-то, что не полностью соответствует ее женской природе, если не наносит ей прямого вреда» [2]. Ибо всегда ее психологический центр гравитации слишком высок. Ничто по-настоящему не поражает ее сущность. Ее эмоциональная природа остается нетронутой.
Сначала ее удовлетворяют работа и интересы, но позже она, вероятно, осознает свое одиночество. Пробуждается ее сексуальность. Она взволнована проходящим мимо мужчиной и протягивает руку после предложенного товарищества и удовлетворения. К ее изумлению, мужчина удаляется. Она не знает почему, потому что готова любить его, отдавать ему все, что в ее силах. Она не понимает, что его отталкивает сама ее сила. Он может получать удовольствие от флирта с ней, если четко понимает, что не будет обязательств и разбитых сердец, но он боится, что придется держать ее на шее до конца своей жизни. Эта разница между ожиданиями мужчины и женщины в отношении последствий любовной связи представляет собой очень серьезную проблему. Ибо он обычно воспринимает это как мимолетное событие, которым можно наслаждаться, пока оно длится, но всегда сохраняет это как легкое дело, которое он намеревается прекратить, как только оно начнет доставлять неудобство. В то время как она сознательно или бессознательно воспринимает это как отношение, которое потенциально, по крайней мере, может стать постоянным, и действительно, она часто сбивает его с толку, влюбляясь и принимая это слишком серьезно. Даже когда женщина ожидает его, вовсе не потому, что она любит этого
конкретного мужчину, а просто потому, что она хочет романа, этот
результат все равно может настигнуть их. Ее первоначальное отношение к делу кажется ему безличным, но возникает трудность, потому что каждый из них пытается заставить ситуацию соответствовать априорному представлению о том, какой она должна быть, вместо того, чтобы позволить отношениям развиваться в соответствии
с присущим им характером. Мужчина боится оставить все на самотек, опасаясь вступить в отношения, которые могут потребовать от него слишком многого. Ему неловко быть действительно вовлеченным; он ненавидит, когда его заставляют серьезно относиться к тому, что может быть просто приятным времяпрепровождением, потому что ничто так не ограничивает свободу. С другой стороны, женщина также боится вмешиваться в свои чувства. Ей кажется, что
если она так поступит, с ней может случиться что угодно. Ее профессиональная адаптация, например, может развалиться, в результате чего она окажется в затруднительном положении, не имея возможности продолжать зарабатывать на жизнь. Лишь с большим трудом женщины освободились от женской роли, предписанной им историей, и научились новому самоуважению и независимости. Но этот урок можно было усвоить, только держа свои чувства под строгим контролем. Вся их энергия была направлена на развитие мужской
стороны их природы, и при этом ничего не было сделано для дисциплины и развития женского инстинкта, который все же остается самой мощной силой внутри них. Профессиональная женщина, вступающая в интрижку, опасается, что, если она уступит что-либо инстинкту, она может сразу же упасть в яму инстинктов. И поэтому она твердо держится за превосходство, завоеванное ее интеллектуальными достижениями.
Прежде чем идти дальше, стоит спросить: какую позицию женщины выиграли для себя в мире труда? Сейчас общепризнано, что женщины, особенно некоторые, преуспевают в школе и колледже не хуже мужчин. Очень значительную долю женщин можно найти в верхней части экзаменационных списков, как в чисто академических, так и в более технических областях, таких как медицина, право,
экономика и так далее. Эти женщины выходят в мир, чтобы соревноваться на равных с мужчинами. Следовательно, мы должны ожидать, что женщины будут разбросаны в одинаковой пропорции среди высших слоев. Но это не так. По большей части женщины не занимают самые крупные и ответственные должности ни в промышленности, ни в профессиях. Снова и снова можно услышать жалобу
на то, что эффективная и хорошо обученная женщина уступает место более молодому и менее подготовленному мужчине, что женщины должны довольствоваться рутинными и менее оплачиваемыми должностями. Такое положение дел объясняется двумя способами.
Женщины говорят, что их намеренно обошли стороной из-за мужской ревности и предрассудков. С другой стороны, утверждается,что более высокооплачиваемые должности должны занимать мужчины, потому что у них есть семья, которую нужно поддерживать.
Но разве это единственные объяснения? Если мужчин спрашивают, почему женщины вынуждены занимать подчиненные должности в промышленности, они часто ссылаются на неэффективность и неспособность в целом проявлять инициативу. Они допускают исключения, но в целом считают неразумным возлагать на женщин ответственные должности не только по этой причине, но и потому,
что они опасаются, что женщина может выйти замуж в любой момент и отказаться от своих обязательств.
Количество действительно творческих и оригинальных работ,
созданных женщинами, действительно невелико. Число выдающихся женщин-писательниц, художников, музыкантов, ученых и финансистов поразительно мало. Почему это? Неужели женщины не так изобретательны, как мужчины? Это вопрос, на который может ответить только будущее. Но определенные факторы в женской психологии имеют отношение к проблеме.
Во-первых, с самого начала нашей цивилизации существовало
широко распространенное убеждение, что женщины не могут создавать, убеждение, что это каким-то непонятным образом почти неприлично для них делать это. Традиционное отношение предполагает, что творчество является прерогативой мужчины, в то время как для женщины выдвигать то, что она сама задумала и создала, означает игнорировать ее инстинктивную сдержанность и скромность. В прошлом веке писатели, такие как Джордж Элиот и Жорж Санд, чувствовали себя обязанными использовать мужские имена, чтобы скрыть свою личность. В наши дни бесплатного образования ни одна женщина сознательно не думает, что она не должна творить. Но все же остается чувство, что женщины не должны творить; это почти табу, которое всегда действует на гораздо более глубоком уровне, чем сознательные предрассудки. Женщина ду мает, что женщины могут творить, что ей самой есть что сказать, но она может быть совершенно неспособна сказать это. Ее состояние похоже на состояние женщины, которая думает, что освободилась от сексуальных табу последнего поколения. Она может сознательно верить в свободную любовь и все же оказаться в ужасном конфликте, если в реальной жизни ее теории подвергнутся испытанию. Создается впечатление, что женщины считали, что мир труда и достижений принадлежит только мужчинам, что эти вещи
представляют мир мужчин. Женщины интеллектуально и сознательно борются с этим предубеждением, иногда с злобой и горечью. Но предубеждение сохраняется, и в глубине бессознательного многие женщины доверяют ему.
Я говорю здесь о творческих способностях женщины только
по отношению к внешнему миру объективной реальности, который
считался миром мужчин. В женском мире женщина, естественно,
является главным творцом, и никакие викторианские предрассудки не мешают ей реализовывать свои творческие способности, будь то в биологической сфере—создании новой жизни—или в сфере Эроса, где она создает отношения и то ощущение атмосферы, которое лучше всего иллюстрируется словом «дом». В этих местах женщина творит из женской стороны своей натуры, и ее творение и способ его представления должны соответствовать законам и обычаям, которые женщины устанавливают для управления своей женской деятельностью.
Когда женщина пытается внести свой творческий вклад в мир вне
дома, она испытывает искушение сделать это по-мужски—единственным способом, которому ее учили. Но у женщины другой образ жизни. Прежде чем она сможет использовать источник своего творчества и внести что-то действительно оригинальное в мир, она должна глубоко испытать свою женскую природу; в противном случае она будет говорить от анимуса. Это только в голове! У нас есть
очень наглядный пример этого из жизни Элизабет Барретт Браунинг.
До встречи с Робертом Браунингом она написала много красивых
и очаровательных стихов, но все эти ранние стихи были по типу интеллектуальными. Во время помолвки с Браунингом она написала сонеты, которые впоследствии были опубликованы под названием Сонеты с португальского языка. В них она выразила свой собственный любовный опыт и впервые проявила себя как действительно
творческая, действительно великая поэтесса. «Они [сонеты] были
интимными излияниями полного сердца, предназначенными только для его глаза»,—пишет один из ее биографов.
Элизабет никогда не делилась своими эмоциями с миром; она была интеллектуалом, анепоэтом-лириком. Когда ее муж читал ее произведения… на него больше произвела впечатление универсальность этих стихотворений, в которых она без всяких ограничений выразила свое сокровенное «я»… Сначала, когда он предложил публикацию, Элизабет была непреклонна… Она могла и делилась с миром своими интеллектуальными идеями; она могла написать для мира вымышленную историю любви; ее эмоции и ее собственная история любви не были достоянием общественности… Если бы они были изначально
написаны для публикации, она не смогла бы таким образом
показать свое сердце… Ее эмоции были личными, а не тем, из чего складываются публичные стихи. Чтобы опубликовать самые сокровенные излияния своего сердца, поэт должен, если он не будет неискренним, отделить представление о себе от эмоций; он должен универсализировать свой эмоциональный опыт. Элизабет написала эти сонеты в результате своего эмоционального кризиса. Именно потому, что опыт, хотя и редкий в такой совершенной форме, является универсальной идеей, ее стихи остаются вечным голосом истинной влюбленности. [3]
Создание женщины—это не абстракция; это очень личное дело,
основанное прежде всего на собственном субъективном опыте,
а не на объективном опыте внешнего мира. Если женщина должна
творить в мужском мире, ей необходимо не только осознать свои
мужские качества, но и глубоко прочувствовать свою женскую природу. Если мужчина не должен жить исключительно в мире дел, ему
тоже необходимо развивать обе стороны своей личности, чтобы он
мог принять участие в созидании в женском царстве. Он не может
участвовать в большей части женского творчества—только она может быть матерью. Но в создании сознательных, то есть психологических отношений между ними он должен принимать участие. Для этого он должен приручить и дисциплинировать свои собственные женские качества, которые воплощены в его аниме. В то же время
не уменьшается и требование к нему развить свои мужские способности до максимума. По поводу этого Юнг говорит, что «мужчина будет вынужден развивать свою женскую сторону, открывать глаза на психику и на Эрос. Это задача, которой он не может избежать, если только он не предпочитает преследовать женщину в безнадежно мальчишеской манере, поклоняясь издалека, но всегда рискуя
спрятаться в ее кармане» [4]. Но мужчина, который пытается стать
«великим любовником» или утвердиться в мире людей через свои
чувства будет безнадежно потерян. Он становится просто явлением,
а вовсе не человеком. В Любовнике леди Чаттерлей Д. Х. Лоуренса
герой именно этого типа; из-за ударов, нанесенных ему жизнью, он
удалился от мира и нашел убежище в низком положении. Он пытается создать новую жизнь, полностью основанную на чувственных
ценностях, но он совершенно неспособен установить с женщиной
какие-либо отношения, кроме сексуальных, поскольку он не может
поддерживать мужскую сторону отношений. Неудивительно, что
Лоуренс должен закончить книгу, не описав брак, который, по его
мнению, должен быть совершенным.
Чтобы женщина могла достичь чего-то ценного и постоянного
в мужском мире, она должна развивать обе стороны своей натуры,
но даже когда это сделано, и она чувствует себя готовой вложить
в творческую работу мудрость, которую она приобрела, она, вероятно, встретит внутри себя еще один барьер. Ибо, чтобы открыто говорить о тайных знаниях женщины, она должна преодолеть свои фундаментальные инстинкты скромности, пассивности и сдержанности. Большинству женщин это кажется почти невозможным. Ибо природа женщины—держаться на заднем плане, сохранять пассивную позицию и, говоря психологически, скрывать себя и свои реакции и добиваться своей цели только окольными и в значительной степени бессознательными путями. Чтобы женщина могла ясно проявить себя как личность, выйти наружу и сказать то, что она должна сказать, требуется, чтобы она пошла вразрез с этой естественной тенденцией. Чтобы сделать это с подлинной честностью, необходимо полностью принести в жертву ее эго, и она может заставить
себя принести эту жертву только по очень веской причине. Мы уважаем леди Годиву, которая, чтобы спасти жизни своего народа, могла пренебречь присущей ей скромностью и кататься обнаженной по улицам, но у нас другое отношение к женщинам, которые демонстрируют свое обаяние ради средств к существованию, поскольку у нас другие мотивы. Однако, подобные подвиги относительно редки; немногие женщины жертвуют своей врожденной сдержанностью по причинам, сопоставимым с причинами леди Годивы. Обычно женщина освобождает себя от ограничений своей скромности посредством враждебного мнения, говоря себе: «Абсурдно чувствовать это. Мужчины так не думают. Почему тогда мне должно мешать такое глупое предубеждение?» Этим аргументом она делит себя
на две отдельные части. Она становится чрезмерно откровенной,
действуя в соответствии со своим рационализированным мнением, но эта кажущаяся откровенность достигается за счет подавления ее реальных чувств, что означает, что она оставляет за собой настоящую суть дела. Как следствие, то, что она делает или говорит, часто неубедительно. Понимая это, она старается с некоторой
остротой восполнить пробелы в своем представлении; убрав чувство, она вкладывает страсть, что, естественно, вызывает сопротивление в ее аудитории.
Это механизм, лежащий в основе современного культа откровенности и простоты в сексуальных и других вопросах. Женщина говорит: «Ханжество викторианской эпохи душно и нелепо. Давайте будем откровенны и избавимся от всей этой чрезмерной скромности». Но ее инстинкт—быть скромной. Женскую сущность нужно скрывать; она может проявить себя только тогда, когда ситуация правильная с точки зрения чувств. Следовательно, чрезмерная откровенность так же мешает, как и чрезмерная скромность. Важный момент заключается в следующем: женщина раскрывает себя—
это вопрос взаимопонимания, а вовсе не вопрос разума или логики. Поэтому, когда через свой анимус женщина принимает позу откровенности в этих вопросах, из этого обязательно следует, что она должна подавлять свои более глубокие чувства, а также свою сексуальность и действовать так, как будто сексуальности не существует. Этот эффект можно увидеть, например, в подавлении
сексуальности, которое должно сопровождать нынешнюю моду
на принятие солнечных ванн обнаженными и полу-обнаженными,
и которое может аналогичным образом распространяться на другие менее беспорядочные связи, где уместна сексуальность. В результате может случиться так, что даже в дружбе с одним мужчиной, где чувства вполне могут перерасти в любовь, женщина, практиковавшая современную чрезмерную откровенность, может оказаться совершенно неспособной ответить на более глубоком уровне. Или
подавленная сексуальность может проявляться в различных нарушениях бессознательного, например, в кошмарах, страхах или других невротических симптомах.
Следовательно, когда манера женщины по отношению к мужчинам отличается большой откровенностью, можно ожидать, что она
установит с мужчинами товарищеские отношения, но без каких-либо
действительно глубоких контактов на стороне чувств, поскольку ее
собственное чувство было по необходимости подавлено и, следовательно, не может коснуться чувства мужчины. Для такой женщины это важный поворотный момент в ее отношениях с мужчиной, когда она обнаруживает, что больше не может откровенно смотреть ему в глаза, потому что это означает, что ее настоящее чувство, которое нельзя показать открыто, начало шевелиться.
Таким образом, круг замыкается, и женщина снова сталкивается
с мужчиной в более ранней примитивной ситуации—от женщины к мужчине. Неужели ничего не было достигнуто за эти полвека
и более поисков свободы и независимости, восстания против старых путей? Должна ли женщина снова вернуться к своей старой
роли мужского дополнения? Или это другая женщина возвращается к изначальным отношениям? Она сама более глубоко возвращается к своей проблеме. В поисках решения своей личной проблемы она достигла большего, чем планировала. Сегодняшнее общество начинает ощущать возможности, заложенные в отношениях между мужчинами и женщинами, которые вряд ли были бы возможны
без этого нового сознания со стороны женщин. В самом деле, изменение самой женщины, возможно, является ключом к значению
феминистского движения.
В поисках значения культурного движения необходимо освободиться от предрассудков, что цели, сознательно преследуемые участниками, идентичны целям или задачам самого движения. Например, легко признать, что причины, по которым Генрих VIII поддержал отделение англиканской церкви от Римской церкви, не имели ничего общего с протестантизмом как таковым. Его желание развода
и новой жены было полностью личным, и его удовлетворение было
личным. С исторической точки зрения, однако, совершенно не важно, чтобы его супружеские желания были удовлетворены; важно то, что произошло разделение между двумя ветвями церкви. Итак, в движении, которое мы рассматриваем, существует небольшой момент, благодаря которому индивидуальная жизнь некоторых женщин была расширена и наполнена. Самое замечательное в том, что
в результате своих усилий западные страны в целом получили новое
понимание самой природы отношений, которые мужчины и женщины могут установить между собой.
Юнг, говоря об отношениях между мужчинами и женщинами,
может сказать вот что:
Однако обсуждение сексуальной проблемы—это лишь
отчасти грубая прелюдия к гораздо более глубокому вопросу, а именно к вопросу о психологических отношениях между полами. По сравнению с этим другое бледнеет,
и мы вступаем в настоящую женскую область.
Психология женщины основана на принципе Эроса,
великого связующего и ослабляющего, тогда как с древних времен господствующим принципом, приписываемым
мужчине, был Логос. Понятие Эроса может быть выражено в современных терминах как психическая связь, а концепция Логоса как объективный интерес.
Если мы оглянемся на последние сто лет, мы сможем ясно увидеть,
что цель женского пола, как показывает феминистское движение, заключалась в достижении более осознанных отношений между полами.
Возможно, отдельные женщины этого не осознавали, но историческая последовательность выдает непризнанную цель. Путь женщины—всегда идти к своей цели окольными путями. Вы редко узнаете,
в чем состоит цель женщины, задав ей прямой вопрос или наблюдая
за тем, что она пытается сделать в первую очередь, и выводя из этого
свои намерения, поскольку она сама часто не осознает свою настоящую цель. Она начнет искать катушку с нитками и закончит уборкой
всего дома. Возможно, она совершенно не подозревала, что собиралась прибраться в доме. Но при дальнейшем расследовании становится очевидным, что какое-то время незаметно идет подготовка к генеральной уборке, хотя сама она об этом не знала.
Из-за своей относительной слабости женщина научилась добиваться успеха стратегией, а не прямым нападением. Такое использование
стратегии—не сознательно продуманная дипломатия, как с мужчиной, а инстинктивная реакция на ситуацию, которая требует большей
силы, чем она обладает. То же самое можно увидеть у животных. Дверь
моей комнаты открыта. Собака хочет выбежать и лаять на незнакомца в зале. Я говорю ей не делать этого. Она знает, что если она пойдет
прямо к двери, я использую свою превосходящую силу и не позволю
ей уйти. Поэтому она ждет, пока я займусь своей книгой. Затем она
встает и неторопливо идет за стул, который находится в противоположном от двери направлении. Затем очень тихо, всегда держа между
собой и мной какой-нибудь предмет мебели, она полностью обходит
комнату и достигает открытой двери. Точно так же женщины, когда
сталкиваются с ситуацией, которую они не могут преодолеть силой,
прибегают к уловкам и стратегии. И, наконец, неопределенность и бессознательность женщины, о которой Юнг говорил как о дополнении
более сознательной цели мужчины, играют свою роль в ее склонности
к поиску цели окольными путями.
Позиция голубых чулок и феминистское движение в целом были
частью этой хитрости. Женщины не очень хотят полной независимости от мужчин в смысле, подразумевающем изоляцию. На самом
деле женщина хочет отношений, а для этого необходима определенная разобщенность. Не может быть никаких реальных отношений между доминирующим и зависимым членом группы, как
не может быть реальных отношений между хозяевами и их рабами.
Более того, независимая или индивидуальная сторона женской психики настолько игнорировалась, что была невероятно неразвитой
и детской. На какое-то время требовалась самая полная концентрация и преданность, чтобы компенсировать прежнее пренебрежение. На заре феминистского движения ни одна женщина, которая
не была бы предана сердцем и душой достижению независимости
и образованию, не смогла бы добиться хоть какого-либо прогресса против огромного веса общественного мнения извне и инерции
обычаев изнутри, которые. вместе взятые, тянули ее вниз в привычные пучины того, что было правильным для женщины. Когда такая точка зрения является повсеместной в обществе, она приобретает значение божественно установленного порядка. Женщины, нарушившие обычаи, также должны были нарушить то, что, как их учили, было волей Бога для них. Только те, кто искренен в своей
преданности, могут освободиться от таких уз. Мы чувствуем эту
полную концентрацию цели в Жизни Флоренс Найтингейл Стрейчи.
Вместо того, чтобы жить только для себя и своих личных удовольствий, эта замечательная женщина отдала семью, легкость, социальное положение, богатство, даже любовь и брак своей насущной потребности работать в этом мире и стать полезным и ценным членом общества.
Но женщина, как всегда, до сих пор не осознает своей истинной
цели. Она думала, что хочет независимости и карьеры. Это была
вспомогательная, хотя и очень необходимая фаза в движении к ее
настоящей цели, а именно созданию возможности психического
или психологического отношения к мужчине.
Если женщина сама не поняла своей цели, стоит ли удивляться,
что ее цель была неправильно понята? Несколько разборчивых мужчин ободрили ее, потому что они, возможно, лучше, чем она сама,
понимали, в чем заключалась ее цель. Среди таких дальновидных
людей выделялся Юнг. Он неоднократно напоминал нам, что мужчина и женщина вместе составляют человечество, что если женщина остается в состоянии примитивного бессознательного, подходящего для времен средневековой Европы, то и мужчина не сможет продвинуться далеко в поисках большего сознания. Проблема женщины—это ее проблема, да! Но это также проблема, которая волнует человечество. Если она не решит свою проблему, человечество
останется на уровне бессознательности.
Совершенно необходимо, чтобы женщина подняла мужскую сторону своей натуры, научилась любить вещь или идею, даже если это
в первую очередь прерогатива мужчин, и даже если ее отношение
к этой вещи или идее никогда не изменится. Ибо как бы сильно она
ни преуспела в этой задаче, она будет больше заботиться о применении идеи, чем о самой идее, хотя она все равно будет называть ее
идеей. Итак, ее любовь находит путь через вещь к человеческому
существу, стоящему за ней.
Есть определенная безличность, которая убивает интерес женщины. Если ее работа чисто механическая, такая как заполнение
учетных карточек или перемещение рычага взад и вперед на машине, ее интерес, как правило, не удовлетворяется, как, возможно, может быть у мужчины, в разработке новой системы или в познании того, как это делается, или даже в том, чтобы полюбить машину. Она либо станет чем-то вроде робота, либо отвернется от задачи и займется тем, для кого она это делает.
Но личный мотив проведет женщину через почти безграничный
объем монотонной работы без риска потерять душу. Например, она может сделать бесконечное количество стежков, если вышивка предназначена для особого места в ее доме, или она может долгое время вязать свитера и носки для своего мужа и детей. Но если она хочет найти удовлетворительную адаптацию в мире, где личные мотивы больше не действуют, ей нужен новый вид безличности,
одна из характеристик лучшей мужской работы. Однако для женщины всегда существует опасность, что она может отождествиться
со своим безличным отношением к себе и в результате вытолкнуть
свои женские ценности в бессознательное. Избежать этой опасности она может только благодаря большему сознанию.
Многие молодые женщины начинают свою жизнь с искреннего
желания служить своему поколению, и их высокий идеализм на первый взгляд кажется очень похожим на мужскую преданность идее.
Например, они стремятся служить делу справедливости, милосердия или свободы. Но их любовь к этим вещам немного отличается
от мужской. Из года в год они пополняют ряды учителей, медсестер
и социальных работников. Такая молодая женщина начинает свою
карьеру с сочувствия к другим. Она пытается связать себя с горестями мира через свои чувства. Так же, как в обычном домашнем кругу женщина знает тысячу вещей, которые нужно делать в случае неприятности, в то время как мужчина просто чувствует себя смущенным или мешающим, так и в более широком круге больницы или бюро социальных работников, она пытается облегчить страдания, отдавая себя и свои чувства. Но такие страдания бесконечны, и вскоре ей грозит опасность сокрушительной тяжести страданий, с которыми она сталкивается день за днем. Более чувствительные девушки подавляются проблемой и либо ищут другую сферу деятельности, либо впадают в невроз. Более стойкие могут отреагировать, проявив защитную твердость, сквозь которую не смогут проникнуть ни страдания, ни призывы. В этом случае страх перед интенсивностью ее собственных чувственных реакций может вызвать у женщины установку анимуса: она будет пытаться удовлетворить страдания пациентов и даже свою собственную «мягкость», как она бы это назвала, с помощью мнений анимуса. Она может сказать: «Страдать—это удел мужчины. О чем вы так волнуетесь?»
Лишь небольшая часть женщин находит реальную адаптацию к жизни и к человечеству в целом, которая достигается не иначе как через
признание ценности, превосходящей те личные ценности, которыми руководствуется женщина в ее индивидуальной жизни.
Сверхличная ценность имеет силу спасти женщину из тупика,
с одной стороны, когда она подавлена или с другой стороны, когда она ожесточена, если эта ценность принимается как высшая, поскольку тогда она выходит за рамки не только ее личной жизни и желаний, но и личных потребностей тех, чьи страдания так болезненно повлияли на нее. В былые времена женщины находили в своей религии такую надличностную ценность. Они нашли облегчение от своих слишком больших страданий, возложив свое бремя на Господа или общаясь со Скорбящей Богородицей. Сегодня, в сфере психологии, мы признаем, что женщина может отличить свое личное чувство от «печали всего великого мира» только с помощью того, что мы должны назвать «религиозным отношением».
Она должна быть готова принять на себя свою долю этого огромного мирового бремени, но не может нести все это. «Капля росы скользит в сияющее море» и теряется в нем, но все же находит себя, потому что она заполнена той же самой водой, что составляет море. Подобно тому, как капля росы растворяется в океане, женщина, когда эмоциональное переживание чего-то большего, чем
личность, угрожает сокрушить ее, возможно, обнаружит себя в результате добровольной сдачи себя и своих личных желаний для осуществления самой жизни. Эта сдача не является самоистязанием.
Сдаться жизни совершенно правильно для женщины. Это ее путь,
и он приносит ей радость. Ибо жизнь осуществляется только через
небольшую жизнь каждого человека, через историческую последовательность людей. Эта безличная жизнь живет в ней не меньше, чем во всем человечестве. Ставя осуществление жизни выше своих личных потребностей и удовлетворения, она делает шаг к решению проблемы печали и зла.
Я вспоминаю сон, который иллюстрирует этот момент.
Сновидица была женщиной, чья работа привела ее к тесному контакту с пострадавшими в масштабном бедствии. Сначала она была
подавлена страданием, которое не могла облегчить. Затем она попыталась подавить свои чувства, думая, что это единственный способ, которым она могла бы продолжить жить. Позже ей потребовалось попытаться усвоить весь опыт. В качестве первого шага в этом процессе возникло подавленное чувство, которое снова угрожало раздавить ее; казалось, что каждый инцидент, свидетелем которого она была, был ее личным горем. Однажды ей приснилось, что она
видит лошадей, кружащих по небу. Это напомнило ей изображение
зодиака, которое она видела накануне. Затем ей приснился ипподром на земле, похожий на тот, что в небе, с животными, бегающими по разным участкам трека. Были разные виды животных—овца, бык и тому подобное. Особенно она отметила лошадь. Эта сцена померкла, и во сне она оказалась дома. Она подняла часы с пола и увидела, что они разломаны надвое. У нее были ассоциации с этим сном, что ипподром похож на солнечные часы, а также на круг зодиака.
Таким образом, он представляет собой годовые часы, меру времени
по годам; она говорила о прецессии равноденствий, которая относится ко времени с точки зрения веков. Эти часы как бы часы истории. Во сне эти исторические часы работают, но она обнаруживает, что ее личные часы, которые обычно отмечали дни ее жизни, были полностью сломаны. Сон ознаменовал начало изменения отношения к страданиям, свидетелем которых она стала.
Если женщины хотят видеть свои личные проблемы в истинном
свете, то совершенно необходимо, чтобы они научились воспринимать вещи безлично, не теряя при этом связи со своими чувствами. В противном случае они безнадежно попадают в сети личного и вынуждены страдать, как если бы вещи, которые действительно принадлежат судьбе поколения и по праву являются бременем общества были бы личной судьбой или даже личной ошибкой.
Нашей сновидице бессознательное сказало: «Ты не должна больше смотреть на жизнь только с точки зрения продолжительности твоей личной жизни. Жизнь с точки зрения истории имеет другое значение».
Примечания:
1. Civilization in Transition, пар. 260.
2. Civilization in Transition, пар. 243.
3. Боас, Элизабет Барретт Браунинг, стр. 131.
4. Civilization in Transition, пар. 259.
5. Civilization in Transition, пар. 254–255.